М.: Советский композитор, 1961. — 32 с.
Беседы о музыке.
Красота и правда — вот содержание музыки. Так некогда высказался
Цезарь Кюи — один из членов «Могучей кучки», композитор,
музыкальный критик и популяризатор музыкального искусства. Короче и
лучше не скажешь: красота и правда. Представьте себе музыку
некрасивую и неправдивую, и она перестанет быть музыкой.
Нередко мы относимся к музыке без должного внимания. Вот в парке играет духовой оркестр, а мы тем временем гуляем, отдыхаем, не вслушиваясь в исполняемые произведения. Иногда под музыку радиопередачи занимаемся, думаем, читаем — она не мешает. Конечно, слушать музыку разных жанров и форм можно по-разному. Легкая, танцевальная музыка не требует глубокого, сосредоточенного внимания. Но если звучит музыка гениальной симфонии — пусть это будет Бетховен, Чайковский, Бородин, — ее нужно слушать совсем иначе.
Как мы читаем книгу? Представим, что это Толстой или Стендаль, Роллан или Горький. Их произведения порою трудны для чтения, но так глубоки по мысли и совершенны по выражению. Мы читаем, мы вчитываемся. Пусть попробуют нас прервать, когда мы увлечены книгой, — мы будем недовольны: нас вырвали из мира, в который мы погрузились, в котором только что жили. Как мы читаем книгу? Представим, что это Толстой или Стендаль, Роллан или Горький. Их произведения порою трудны для чтения, но так глубоки по мысли и совершенны по выражению. Мы читаем, мы вчитываемся. Пусть попробуют нас прервать, когда мы увлечены книгой, — мы будем недовольны: нас вырвали из мира, в который мы погрузились, в котором только что жили.
Мы смотрим пейзаж Левитана, картину Сурикова, Репина или портрет Крамского. Можно мельком взглянуть и пройти мимо, так ничего и не увидев. Но можно остановиться, собрать внимание, вдуматься в то, что видишь, — и постепенно начинают открываться замечательные богатства этих бессмертных творений.
Подобно тому как мы вчитываемся в книгу, всматриваемся в картину — а это относится ко всем нам, ведь искусство создается для людей, — так и музыке мы должны отдавать свое внимание, свои душевные силы. Так, и только так следует слушать музыку.
Но каждый ли человек может слышать, то есть полноценно воспринимать серьезное музыкальное произведение? Не нужен ли для этого какой-то особый слух? Нет, никакого специального слуха не требуется, нужен лишь обычный человеческий слух, тот самый, который позволяет нам узнавать знакомую песню или угадывать, звуки какого инструмента льются из открытого окна.
А кроме того, очень важно, что слышим мы не только ушами, но и своим нутром, своим сердцем. И не так уж существенно, может ли человек воспроизвести услышанное голосом. Иногда говорят: у меня нет слуха, я не могу воспроизвести мелодию. Но это ведь не потому, что нет слуха, а потому, что нет привычки петь, умения управлять своим голосом. А внутренний слух, способность представлять себе звучание той или иной мелодии, есть у каждого человека, я это легко доказать.
Нередко мы относимся к музыке без должного внимания. Вот в парке играет духовой оркестр, а мы тем временем гуляем, отдыхаем, не вслушиваясь в исполняемые произведения. Иногда под музыку радиопередачи занимаемся, думаем, читаем — она не мешает. Конечно, слушать музыку разных жанров и форм можно по-разному. Легкая, танцевальная музыка не требует глубокого, сосредоточенного внимания. Но если звучит музыка гениальной симфонии — пусть это будет Бетховен, Чайковский, Бородин, — ее нужно слушать совсем иначе.
Как мы читаем книгу? Представим, что это Толстой или Стендаль, Роллан или Горький. Их произведения порою трудны для чтения, но так глубоки по мысли и совершенны по выражению. Мы читаем, мы вчитываемся. Пусть попробуют нас прервать, когда мы увлечены книгой, — мы будем недовольны: нас вырвали из мира, в который мы погрузились, в котором только что жили. Как мы читаем книгу? Представим, что это Толстой или Стендаль, Роллан или Горький. Их произведения порою трудны для чтения, но так глубоки по мысли и совершенны по выражению. Мы читаем, мы вчитываемся. Пусть попробуют нас прервать, когда мы увлечены книгой, — мы будем недовольны: нас вырвали из мира, в который мы погрузились, в котором только что жили.
Мы смотрим пейзаж Левитана, картину Сурикова, Репина или портрет Крамского. Можно мельком взглянуть и пройти мимо, так ничего и не увидев. Но можно остановиться, собрать внимание, вдуматься в то, что видишь, — и постепенно начинают открываться замечательные богатства этих бессмертных творений.
Подобно тому как мы вчитываемся в книгу, всматриваемся в картину — а это относится ко всем нам, ведь искусство создается для людей, — так и музыке мы должны отдавать свое внимание, свои душевные силы. Так, и только так следует слушать музыку.
Но каждый ли человек может слышать, то есть полноценно воспринимать серьезное музыкальное произведение? Не нужен ли для этого какой-то особый слух? Нет, никакого специального слуха не требуется, нужен лишь обычный человеческий слух, тот самый, который позволяет нам узнавать знакомую песню или угадывать, звуки какого инструмента льются из открытого окна.
А кроме того, очень важно, что слышим мы не только ушами, но и своим нутром, своим сердцем. И не так уж существенно, может ли человек воспроизвести услышанное голосом. Иногда говорят: у меня нет слуха, я не могу воспроизвести мелодию. Но это ведь не потому, что нет слуха, а потому, что нет привычки петь, умения управлять своим голосом. А внутренний слух, способность представлять себе звучание той или иной мелодии, есть у каждого человека, я это легко доказать.