Авторский сборник. — Тверь: Митин Журнал, Kolonna Publications,
2004. — (Creme de la Creme). — ISBN 5-98144-022-8.
Рональд Фирбенк (1886—1926) проводил свои дни в изысканной неге.
Романы он сочинял на почтовых открытках в украшенных цветами
номерах отелей. Его передвижения по миру были непредсказуемыми.
"Завтра отправляюсь на Гаити. Говорят, президент там Настоящий
Душка!" - сообщала телеграмма, которую получил от него приятель. На
торжественном ужине, устроенном в его честь, патологически пугливый
писатель решился проглотить лишь одну горошину. Он почитал слово
"отдохновенный" и все книги, которые ему нравились, называл
отдохновенными.
Человек, которому не нравится Рональд Фирбенк, может обладать редкостными достоинствами, но общаться с ним я не желаю.
Уистен Хью Оден
Рональда Фирбэнка любили все литературные пижоны XX века, но делали это издалека, заочно: слишком беспокойным человеком слыл предмет их поклонения. Эксцентрик и эгоцентрик, Россини от литературы, английский Габриэле Д’Аннунцио, только без итальянской маслянистости во взгляде, Фирбэнк продолжил линию Уайльда в английской литературе, доведя ее до полного маразма: и по части языка, и по части вычурности. Пользуясь терминологией Кьеркегора, Фирбэнк - эстетик в чистом виде, человек, для которого в литературе нет понятий добра и зла, и поэтому нет ничего удивительного, что с аналоя читают про юную даму, которая родила дрозда через носовую протоку, а ее светлость подозревают в связи с собакой. Нормально. Сексуальная энергия движет эти строки по книге, и даже знаменитый фирбэнковский персонаж кардинал Пирелли (не путать с шинами) - не больше чем маскарадный чудак, исполненный благородного вожделения ко всему, что движется. Маскарад, ироничный розыгрыш в темных аллеях, буффонада с флейтой и немножко нервно - вся эта великолепная чепуха разрастается как дерево до масштабов вселенной - и снова возвращается к автору. Таков Фирбэнк. После него в том же духе умел писать только Борис Виан, да и тот на ранней стадии «Пены дней». В аппендиксе сборника - высказывания современников о писателе, и этот раздел не менее важен, поскольку писатели типа Уайльда и Фирбэнка строили жизнь под собственное письмо, а не наоборот. Отсюда и анекдоты. Эту книгу надо читать маленькими порциями, поскольку сюжета как такового здесь нет - ход действий напоминает безумное чаепитие и бал у королевы одновременно: со всеми вытекающими (втекающими, растекающимися и заплывшими) героями.
Глеб Шульпяков
Молодая инфанта-дебютантка на собственный день рождения обнаруживает нескромный интерес к известному своей святостью господину. Ан, записка с признанием находит другого адресата! Хватаешься за почти детективный зачин как за спасительную веревку – думаешь, этим наконец-то и разродится атмосфера вселенского Желания! Кто-нибудь кого-нибудь убьет, и от дразнящего созерцания мы перейдем к действию. А Фирбенк берет и обрывает интригу рассветным вскриком петуха.
Cosmopolitan О причудах кардинала Пирелли. Переводчик: Виктор Куперман.
Искусственная принцесса. Переводчик: Виктор Куперман.
Фирбенкиана (Коллекция воспоминаний о Рональде Фирбенке). Переводчик: Виктор Куперман. + OCR слой
+ Электронное оглавление
Человек, которому не нравится Рональд Фирбенк, может обладать редкостными достоинствами, но общаться с ним я не желаю.
Уистен Хью Оден
Рональда Фирбэнка любили все литературные пижоны XX века, но делали это издалека, заочно: слишком беспокойным человеком слыл предмет их поклонения. Эксцентрик и эгоцентрик, Россини от литературы, английский Габриэле Д’Аннунцио, только без итальянской маслянистости во взгляде, Фирбэнк продолжил линию Уайльда в английской литературе, доведя ее до полного маразма: и по части языка, и по части вычурности. Пользуясь терминологией Кьеркегора, Фирбэнк - эстетик в чистом виде, человек, для которого в литературе нет понятий добра и зла, и поэтому нет ничего удивительного, что с аналоя читают про юную даму, которая родила дрозда через носовую протоку, а ее светлость подозревают в связи с собакой. Нормально. Сексуальная энергия движет эти строки по книге, и даже знаменитый фирбэнковский персонаж кардинал Пирелли (не путать с шинами) - не больше чем маскарадный чудак, исполненный благородного вожделения ко всему, что движется. Маскарад, ироничный розыгрыш в темных аллеях, буффонада с флейтой и немножко нервно - вся эта великолепная чепуха разрастается как дерево до масштабов вселенной - и снова возвращается к автору. Таков Фирбэнк. После него в том же духе умел писать только Борис Виан, да и тот на ранней стадии «Пены дней». В аппендиксе сборника - высказывания современников о писателе, и этот раздел не менее важен, поскольку писатели типа Уайльда и Фирбэнка строили жизнь под собственное письмо, а не наоборот. Отсюда и анекдоты. Эту книгу надо читать маленькими порциями, поскольку сюжета как такового здесь нет - ход действий напоминает безумное чаепитие и бал у королевы одновременно: со всеми вытекающими (втекающими, растекающимися и заплывшими) героями.
Глеб Шульпяков
Молодая инфанта-дебютантка на собственный день рождения обнаруживает нескромный интерес к известному своей святостью господину. Ан, записка с признанием находит другого адресата! Хватаешься за почти детективный зачин как за спасительную веревку – думаешь, этим наконец-то и разродится атмосфера вселенского Желания! Кто-нибудь кого-нибудь убьет, и от дразнящего созерцания мы перейдем к действию. А Фирбенк берет и обрывает интригу рассветным вскриком петуха.
Cosmopolitan О причудах кардинала Пирелли. Переводчик: Виктор Куперман.
Искусственная принцесса. Переводчик: Виктор Куперман.
Фирбенкиана (Коллекция воспоминаний о Рональде Фирбенке). Переводчик: Виктор Куперман. + OCR слой
+ Электронное оглавление