Стецовский Ю.И., Ларин А.М. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту

Подождите немного. Документ загружается.

защитный. Однако время, форма, порядок осведомления

защитника по этому вопросу в законе не определены.

Признавая должным устранение отмеченною пробела,

следует исходить из того, что по этим делам вывод о

палшшп достаточных данных, указывающих, что именно

это лицо совершило общественно опасное деяние, фор-

мулируется прежде всего в постановлении о судебно-пси-

хиатрической экспертизе (ч. 3 ст. 404 УПК РСФСР).

Следовательно, это постановление должно быть незамед-

лительно предъявлено защитнику.

Процессуальным актом, аналогичным обвинительному

заключению, в делах этого рода является постановление

о направлении дела в суд. В зтом постановлении вывод

следователя о деянии и лице, его совершившем, приобре-

тает окончательную формулировку. Поэтому, опираясь

на отмеченную аналогию, следует признать целесообраз-

ным дополнение закона правилом о вручении копии

данного постановления защитнику до начала судебного

разбирательства — подобно копии оовипительного заклю-

чения согласно ст. 237 УПК РСФСР.

Наконец, по окончании судебного разбирательства

право осужденного знать, в чем признал его виновным

суд, обеспечивается оглашением приговора в присутствии

осужденного и защитника и вручением его копии осуж-

денному.

Ознакомление с постановлением о привлечении в ка-

честве обвиняемого, вручение копии обвинительного за-

ключения, оглашение приговора — внешние формальные

атрибуты осуществления права обвиняемого знать, в чем

он обвиняется. Для реального обеспечения этого права

надо, чтобы инкриминируемое деяние в этих актах было

описано достаточно полно и конкретно.

Описание должно отражать все необходимые элементы

предмета обвинения, перечисленные в ст. 15 Оспов (ч. 1

ст. 65 УПК РСФСР). Следует, однако, иметь в виду, что

практическое применение правил ст. 15 Основ сопряжено

с некоторыми трудностями, которые не всегда учитыва-

ются и потому приводят к ошибкам. В ст. 1Г> Основ

числятся некоторые обстоятельства, присущие не каж-

дому преступлению, и наряду с этим не указаны отдель-

ные обстоятельства, подлежащие доказыванию по каж-

дому делу, направляемому в суд с обвинительным за-

ключением. Так, предусмотренное п. 4 ст. 15 Основ

требование установить размер ущерба неосуществимо при-

менительно но многим преступлениям с так называемыми

282

формальными составами, по которым пе требуется до-

казывать общественно опасные последствия (включая раз-

глашение государственной тайны, нарушения правил о

валютных операциях, большинство преступлений против

жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, прошв

политических и трудовых прав граждан, многие хо-

зяйственные и должностные преступления, преступления

против правосудия и др). С другой стороны, установление

данных о личности обвиняемого в сг. 15 Основ обоз-

начено лишь в связи с обстоятельствами, влияющими

на характер и степень ответственности. Между тем воп-

рос о свойствах личности как об общих и специальных

признаках субъекта преступления имеет решающее зна-

чение для вывода о наличии или отсутствии состава

преступления (например, достиг ли обвиняемый возраста

16 или 14 лет), и его квалификации (например, является

ли должностным лицом или обманно выдал себя за такою

обвиняемый в получении взятки). Кроме того, перечис-

ленные в ст. 15 Основ обстоятельства несоразмерны. Так,

в пей наряду с событием преступления названа винов-

ность, тогда как виновность — неотъемлемая составная

часть преступления.

Важно и другое. В ст. 15 Оспов определена лишь

структура предмета обвинения. Содержательная его сто-

рона определяется нормами материального уголовного

права. Поэтому, чтобы прано обвиняемого знать, и чем

он обвиняется, было обеспечено, формулировка обвине-

ния должна не только соответствовать требованиям ст. 15

Основ, но и фиксировать предусмотренные общей и осо-

бенной частями уголовного права обстоятельства, обра-

зующие объект и предмет данного преступления, его

объективную и субъективную стороны, а также юриди-

чески значимые признаки субъекта преступления. При

этом предмет докалывания в формулировке обвинения

конкретизируется до уровня единичного понятия с тем,

чтобы данное обвинение было отграничено от любых иных

ему подобных, а также чтобы оно могло быть сопостав-

лено с имеющимися и возможными в данной ситуации

обвинительными и защитительными доказательс гвами_

Возникновение права обвиняемого знакомиться со

всеми материалами дела ст. 21 Основ относит к моменту

окончания предварительного следствия. Вместе с этим

1Г1

О конкретизации обвинении с«.: Конституцийшше основы пра-

восудия в СССР. М., 1981. С. 2-13—244; Ларин А. М. Рассле-

дование по ; головному делу: процессуальный функции- М.,

1986. С. 70—71.

283

рядом предписаний установлено право обвиняемого на

более раннее ознакомление с некоторыми процессуаль-

ными актами. К ним относятся протоколы допросов об-

виняемого п других выполненных с его участием или

в его присутствии следственных действий (ст. 141. 151,

162 и др. УПК РСФСР), а также с заключением экс-

перта (ст. 193 УПК РСФСР).

Неотложное ознакомление с этими процессуальными

актами обеспечивает соблюдение законных интересов об-

виняемого, а равно достижение объективной истины.

Благодаря этому обвиняемый имеет возможность свое-

временно заявить свои ходатайства, отводы лицам, не-

правомерно участвующим в деле, жалобы, которые в

случае промедления приведут к затяжке расследования

или вовсе не достигнут цели. К сожалению, закон не

устанавливает сроков ознакомления обвиняемого на пред-

варительном следствии с постановлением о назначении

экспертизы и с заключением эксперта. И если следователь

отнесет ознакомление обвиняемого с этими документами

к концу расследования, а обвиняемый затем заявит обос-

нованный отвод эксперту или поставит дополнительные

вопросы, подлежащие выяснению, это может серьезно

отразиться на сроках. К тому же объекты экспертного

исследования хранятся не вечно (например, мягкие ткани

трупа разлагаются, разрушения от аварии, взрыва уст-

раняются). Невыясненные по этой причине запоздалые

вопросы к эксперту будут лишь указывать на неустра-

нимые пробелы.

Защитник обычно знакомится со всеми материалами

дела с момента допущения к участию в деле, т. е. с мо-

мента объявления об окончании предварительного следст-

вия, а по делам несовершеннолетних и лип, в силу своих

физических и психических недостатков неспособных са-

мостоятельно осуществлять свое право на защиту.— с

момента предъявления обвинения (ч. 1 н. 2 ст. 22, ст. 23

Основ). С этого же момента по постановлению прокурора

защитник может вступить в дело и в иных случаях,

когда подзащитным является совершеннолетний.

Использование защитником права знакомиться с ма-

териалами дела при вступлении в процесс с момента

предъявления обвинения затруднено пробелами закона.

Порядку ознакомления с материалами дела по окон-

чании предварительного следствия и составления об этом

протокола в УПК РСФСР посвящено четыре пространных

статьи (201—204). Без протокола объявления об окон-

чании предварительного следствия и о предъявлении об-

виняемому и его защишику материалов дела прокурор

пе утвердит обвинительное заключение, иначе суд не-

медленно возвратит дело на дополнительное расследова-

ние. А нот прямого указания о необходимости составле-

ния протокола об ознакомлении с делом защитника, всту-

пившего в дело с момента предъявления обвинения, в

законе пет.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от

24 января 198,1 г,

ст. 201 УПК РСФСР дополнена

частью шестой, которая гласит: «Обвиняемый н его за-

щитник не могут ограничиваться во времени, необходи-

мом для ознакомления со всеми материалами дела. Од-

нако если обвиняемый и его защпшик явно затягивают

ознакомление с материалами дела, то следователь вправе

своим мотивированным постановлением, утверждаемым

прокурором, установить опреде 1енный срок для ознаком-

ления с материалами дела»

. Пе блещущее логической

последовательностью (сначала: «не могут ограничиваться

во времени...», а затем: «следователь вправе...»), по сути

это правило никакого иного применения как для стесне-

ния права на защиту иметь не может. Ту же направлен-

ность имеет и совет комментатора УПК; «Если ознаком-

ление продолжалось несколько дней, следует ежедневно

отмечать в деле, в течение какого времени происходило

ознакомление и какие материалы были предъявлены. Со-

ответствующий документ (ведомость, график) подписыва-

ется обвиняемым, его защитником и следователем и при-

общается к протоколу»

. Это. падо признать, не коммен-

тарий кодекса, а самодеятельное нормотворчество. Сле-

дователь не вправе требовать, а обвиняемый и защитник

не обязаны подписывать графики, ведомости и друите

бумаги, не предусмотренные законом. Практически такио

графики, ведомости являются средством неправомерного

давления на обвиняемого и защитника, чтобы они, оз-

накомившись с частью материалов следственного произ-

водства, не вздумали обращаться к ним вторично. Но

ведь это может понадобиться, чтобы сопоставить одни

Ведомости Верхов. Сове™ РСФСР. 1985. Д« 5. Ст. 163.

Раиее

подобной

правило содержали

УПК

!УяССР

(ст. 17!)),

МССР

(от. 178), ЛатиССР (ст. 205), АрмССР (сг. 195) и АзССР (сг. 222).

В настоящей вро&ш такие лр.шп.га включены в кодексы всоч со-

юзных республик.

Комментарий к 1 голотшо-прощ'ссуилышму кодексу РСФСР/Под

ред. А. М. Рекунжша и А. К. Орлова. Ы., 1985. С. 341.

284

285

материалы с другими, обратить внимание па то, чю

сперва покачалось несущественным, и т. п.

Нормы, ограничивающие право обвиняемого и защит-

ника на ознакомление с делом, и еще дальше идущие

в той же направления практические рекомендации прес-

ледуют благую цель: сократить сроки расследования.

Но средства не соответствуют, а противоречат цели. Не

успев в полной мере ознакомиться с делом у следователя

•обвиняемый и защитник сделают это в суде (ст. 236 УПК).

II если при этом будут заявлены обоснованные ходатай-

ства об устранении пробелов предварительного следст-

вия, то возвращение дела судом на новое предваритель-

ное следствие приведет к гораздо большим шмерям.

Сокращать сроки расследования за счет обеспечения

права обвиняемого на защиту безнравственно и неправо-

мерно- Для сокращения этих сроков значительный ресурс

представляет рациональная организация расследования.

В частности, на заключительном зтапе работа может быть

поставлена так, чтобы по многотомному делу о преступ-

лениях группы лиц (по таким делам проблема сроков

возникает чаще всего) параллельно, но не метая друг

ДРУ

У) знакомились с делом несколько обвиняемых и их

защитников, чтобы свести к минимуму затраты рабочею

времени па доставку обвиняемых или перевозку дела,

на ожидания и т. п. Следователь должен позаботиться

об удобной обстановке ознакомления с делом для обви-

няемого и защитника, что так/ке ускорит процедуру.

Облегчить и ускорить ознакомление может продуман-

ное, систематизированное расположенно материалов дела,

наличие в деле описей, справочных листов и т. п.

Если знание обвинения и положенных в его основу

доказательств представляет необходимую предпосылку

участия обвиняемого и защитннка в доказывании, то

дача объяснений по предъявленному обвинению, а равно

по поводу иных обстоятельств дела и имеющихся н деле

доказательств является одной ил форм активного участия

обвиняемого в доказывании.

Обеспечивая это право, следователь обязан допросить

обвиняемого немедленно вслед за предъявлением ему об-

винения (ст. 150, 154 УПК РСФСР).

Из того, что дача объяснений — объект права (а пе

обязанности), следует, во-первых:, право обвиняемого не

давать объяснений по любому отдельному вопросу ила

по делу в целом и, во-вторых, обязанность следователя

и суда выслушать и зафиксировать устные объяснения

(показания) обвиняемого (подсудимого) всякий раз, когда

он тою пожелает, а также приобщить к делу его объясне-

ния, представленные в письменной форме.

Следователь вносит показания обвиняемого в протокол

допроса «в первом лице, по возможности дословно: в

случае необходимости записываются заданные обвиняе-

мому вопросы и его ответы». По требованию обвиняемого

в протокол допроса вносятся дополнения и поправки

(ст. 151 УПК РСФСР).

Ничто не препятствует обвиняемому давать объясне-

ния в форме устных заявлений по ходу осмотра, обыска,

следственного эксперимента или иного следственного-

действия, производимого с его участием, а равно в судеб-

ном или распорядительном заседании. В силу ст. 102

УПК РСФСР такие заявления вносятся в соответствую-

щий протокол.

В судебном разбирательсше вопрос о моменте допроса

подсудимого решается в определении суда о порядке

исследования доказательств (ст. 279 УПК РСФСР). При

этом суд, очевидно, должен \ читывать мнение самого подсу-

димого, имея в виду, что он, во-первых, вправе вообще

пе давать объяснений и, во-вюрих, «может, с разрешения

председательствующего, давать показания в любой момент

судебного следствия» (ч. 4 ст. 280 УПК РСФСР). Послед-

нее положение не следует толковать в ущерб подсудимому

так, будто председательствующий волен и лишить его

возможности дать показания. «Председательствующий не

может отказать подсудимому в его просьбе дать показа-

ния, но вправе закончить допрос другого лица пли произ-

водство иного процессуального действия прежде, чем

предоставить подсудимому возможность для дачи пока-

заний»

ХодашЧотва обвиняемого и защитника об установле-

нии обстоятельств, входящих в предмет защиты или

относящихся к предмету защиты, о проверке, подтверж-

дении или опровержении тех или иных данных и выпол-

нении для этого следственных и судебных действий выража-

ют их оценку наличной совокупности доказательств как но

удовлетворяющей требованиям полноты, всесторонности

Подробнее см.: Ларин А. М . Расследование по уголовному

процессуальные функции. С. 85 — 86.

286

Комментарии к Уголовио-процасн^альному кодексу РСФСР.

С.

428.

287

и объективности исследования обстоятельств дела, а

также прогностическую оценку искомых фактических

данных как относящихся к делу и подтверждающих

предмет защиты. Заявление ходатайства — процессуаль-

ный юридический факт, обязывающий следователя, про-

клрора, судью и суд выполнить соответствующие следст-

венные или судебные действия, а в случае необоснован-

ности ходатайства вынести и сообщить заявителю решение

об отказе в ходатайстве (ст. 131, 223, 276 УПК РСФСР).

Уголовно-процессуальный закон в ряде предписаний

предусматривает присутствие при следственных дейст-

виях обвиняемого и его защитника. Так, ст. 169 УПК

РСФСР устанавливает, что при обыске и выемке должно

быть обеспечено присутствие лица, у которого произво-

дится обыск или выемка. Практически этим лицом чаще

всего бывает обвиняемый. Назначая экспертизу, следо-

ватель обязан разъяснить обвиняемому его право при-

сутствовать с разрешения следователя при производстве

экспертизы (ст. 184, 185 УПК РСФСР).

Закон устанавливает общее правило, по которому

защитник, также с разрешения следователя, вправе

присутствовать при допросе обвиняемого и при произ-

водстве иных следеп пенных действий, выполняемых по

ходатайству обвиняемого и его защитника. В случаях

/ке, когда защитник допущен к участию в деле с момента

предъявления обвинения, его присутствие при производ-

стве следственных действий закон не связывает ни с

разрешением следователя, ни с предварительным заявле-

нием ходатайств обвиняемого и защитника о выполнении

этих действий.

Впрочем, и когда защитник вступает в дело с момента

объявления об окончании предварительного следствия,

его просьба о разрешении присутствовать при гом или

ином следственном действии цр может бъпь отклонена

по формальным мотивам, поскольку это действие произ-

водится не по ходатайству обвиняемого или защитника,

а по инициативе следователя. Сама по себе такая просьба

защитника (равно как и просьба обвиняемого) есть хода-

тайство, которое в соответствии со ст. 131 УПК РСФСР

прп отсутствии оснований к отказу должно быть обяза-

тельно удовлетворено.

Присутствие обвиняемого и защитника при следствен-

ных действиях не означает безгласности и безучастности.

Напротив, закон прямо указывает па право защитника

при допросах и иных следственных действиях задавать

с разрешения следователя вопросы обвиняемому, свиде-

телю, потерпевшему, эксперту, делать замечания по

поводу записей в протоколе следственного действия;

на право обвиняемого, присутствующего прп производстве

.экспертизы, давать объяснения эксперту (ст. 51, 185

УПК РСФСР), задавать вопросы другому лицу, до-

прашиваемому на очной ставке (сг. 163 УПК РСФСР).

Предусматривай проведение судом осмотра помещения

или местности в присутствии подсудимого и защитника

(а также обвинителя, потерпевшего и др.), ст. 293 УПК

РСФСР устанавливает, что «присутствующие при осмотре

могут обращать внимание суда на всето, что по их мнению

может способствовать выяснению обстоятельств дела».

Как видно, в законе речь идет не о пассивном пребывании

обвиняемого и защитника па месте выполнения следст-

венных п судебных действий, а о деятельном осуществле-

нии ими своих прав. Поэтому точнее было бы говорить

не о присутствии, а об участии обвиняемого п защитника

в следственных и судебных действиях. Показательно,

что в ч. 3 ст. 51 УПК применительно к роли защитника

в следственных действиях термины «присутствовать» и

«принимать участие» употреблены в одном и том же

смысле. Об участии (а не присутствии) обвиняемого

сказано в правилах осмотра и следственного эксперимента

(ст. 178, 183 УПК РСФСР). Термин «участие» в статьях

об отдельных видах следственных действий предпочтите-

лен не только потому, что точнее передает активную

роль защитника и обвиняемого, по и потому, что связы-

вает эти виды следственных действий с общими правилами

собирания п закрепления доказательств в стадии рас-

следования. Так, согласно ст. 141 УПК РСФСР право

знакомиться с протоколом следственного действия п де-

лать замечания, подлежащие внесению в протокол, под-

писывать протокол обладают лица, участвующие в след-

ственном действии (а не присутствующие при сем).

Унификация терминологии устранит почву для каких-

либо сомнений, что все эти права полностью и безусловно

принадлежат обвиняемому и защитнику.

Чтобы обеспечить право защитника участвовать в

любых следственных действиях или в следственных дей-

ствиях, выполняемых по его и обвиняемого ходатайствам,

следователь прежде всего должен сообщить защитнику,

когда и где будут производиться яти действия, а если

они намечены на время, неприемлемое для защитника

(например, ввиду его занятости по другому делу), соот-

288

10 За: аз .V 21

289

веютвенно скорректировать план. Следует соыаспться,

что процессуальной формой реализации этой гарантий

является составление протокола об ознакомлении защит-

ника с планом предстоящих следственных действии.

В таком протоколе может быть зафиксировано намере-

ние защитника участвовать в определенных действиях',

его просьба о перенесении какого-то действия на иное

время.

В аналогичных гарантиях нуждается обвиняемый,

заявивший обоснованное ходатайство о производстве кон-

кретного следственного действия с его участием. Он также

должен быть уведомлен о месте и времени даппого дейст-

вия, обеспечен пропуском, если это закрытый объект,

и доставкой, если к этому месту нет транспорта общего

пользования. Независимо от ходатайств следователь обе-

спечивает участие обвиняемого в следственном действии,

когда это обязательно в силу закона — например, в

случае обыска или выемки, когда обвиняемою не могут

заменить взрослые члены его семьи. Разумеется, заранее

об обыске не оповещают, но следователь можег негласно

выяснить, когда обвиняемый бывает дома, и приурочить

к этому времени обыск, либо через милицию подвергнуть

обвиняемого приводу на место обыска. Правило, позво-

ляющее производить обыск без обвиняемого и членов его

семьи ввиду невозможности обеспечить их присутствие,

нельзя толковать распространительно. В частности, оно

не должно применяться под предлогом пребывания обви-

няемого под стражей. В таких случаях обвиняемого мож-

но и следует доставить к месту обыска и выемки. Иное

явилось бы нарушением закона.

Закон предусматривает право обвиняемого и защитни-

ка представлять доказательства (ст. 21 и 23 Основ, ст. 46,

51, 70 УПК РСФСР), по не регламентирует норядка

осуществлении этого права. Поэтому на правите отме-

чается разнообразие произвольных форм. Следователи

составляют «акты добровольной выдачи», «протоколы

доставления», «протоколы принятия доказательства» и т. п.

При этом далеко не всегда должным образом обеспечи-

ваются интересы обвиняемого.

Нет необходимой ясности в теоретических взглядах

на содержание права представлять доказательства. Так,

значительное распространение получило мнение, что об-

виняемый осуществляет это право:

«а) непосредственно передавая лицу или органу, в

производстве которого находится дело, справки, харак-

290

теристики

документы, предметы и т. п. доказательства

и давая показания;

б) заявляя ходатайства о допросах свидетелей, произ-

водстве осмотра, истребовании документов, назначении

экспертиз и т. д.;

в) участвуя в следственных действиях, а также в

судебном следствии»

Между тем закон вполне определенно, последователь-

но разграничивает дачу показаний (объяснений), заявле-

ние ходатайств, участие в следственных действиях и

в судебном заседании, а также представление доказа-

тельств как использование однопорядковых, но разных

субъективных прав (ст. 21, 23, а также 24—26 Основ).

Осуществление субъективного права включает воле-

изъявление (просьбу, предложение или возражение) обла-

дателя ячого права. Обвиняемый или защитник, пред-

ставляющий доказательство, высказывает просьбу о при-

общении данного предмета или документа к делу. Однако

в отличие от ходатайства представление доказательств

не сводятся к нросьбе. Специфика представления состоит

в доставке и предъявлении (демонстрации) объекта следо-

вателю или суду.

Обвиняемый пли защитник, представивший доказа-

тельство, заинтересован в том, чтобы, во-первых, было

зафиксировано, кем представлен предмет, документ

(в случаях представления объекта обвиняемым это может

иметь особое значение при обсуждении вопроса о способ-

ствовании раскрытию преступления как обстоятельстве,

смягчающем ответственность); во-вторых, чтобы были

учтены его доиоды о значении данного предмета или

документа для дела; в-трегьих, чтобы были приняты во

внимание объективные признаки предмета или содержа-

ние документа, на которых основаны эти доводы! в-чет-

вертых, чтобы после принятия объекта он не был утрачен

или смешан с другими подобными.

Чтобы обеспечить эти законные интересы при пред-

ставлении предмета или документа для приобщения к делу

в качестве вещественного доказательства, следователь уста-

навливает и фиксирует в протоколе: 1) сведения о лице,

представившем данный объект; 2) его просьбу приобщить

данный объект к делу, мотивы этой просьбы, а также объяс-

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР.

С. 72, 127. Оч. также: Теория доказательств в советской уголов-

ном процессе. С. 377—379.

10*

291

неппе о происхождении обьскта; Л) внешние признаки объ-

екта, подтверждающие его отностшостъ (пли неотносимостъ)

к делу; 4) принятие объекта следователем или отказ и приня-

тии и возврат объекта тому, кто его предетави I. Клк видно,

одним из элементов птой процедуры является осмотр,

который должен производиться по правилам ст. 179 УПК,

предусматривающей, в частности, присутетнпе понятых.

Поскольку при ,-этом предмет переходит от обвпнпемою

или защитника к следователю, по аналогии с правилами

обыска и выемки следует признать, что представивший

данный предмет вправе получить копию протокола

(ст. 177 УПК РСФСР).

Необходимости в особой процессуальной процедуре

нет при представлении таких документов, как например,

справки о зарплате, характеристики с последнего места

работы и т. п. Значение и назначение такого документа

видно из самого его содержании, а л маловероятном

случае утраты он может быть без особых забот восста-

новлен. Если и;о представлен документ уникальный,

представляющий большое значение для обвиняемого (на-

пример, диплом об образовании, орденская книжка п др.)'

принятие документа следоватен, подтверждает своей рас-

пиской.

И судебном заседании соо1вртотвугощие права обви-

няемого и защитника обеспечиваются фиксацией пред-

ставления предмета и резулыатов его осмотра ч прото-

коле судебного заседания

О приобщении представленного предмета пли доку-

мента в качестве вещественного доказательства следова-

тель выносит особое постановление, а суд — определение

{ст. 84 УПК РСФСР). Решение отказать и приобщении

к делу представленного обвиняемым или защитником

предмета или документа также облекается в форму поста-

новления следователя пли определения суда (ст. 131,

276, 338 У11К РСФСР).

Своеобразной формой участия обвиняемого и защит-

ника в закреплении доказательств является принесение

заметаний на протокол судебного заседания. По действу-

ющему закону председательствующий и секретарь подпи-

сывают протокол после постановления приговора и затем

лишь нредостав гяют участникам процесса возможность

ознакомиться с протоколом, чтобы в случае надобности

Подробнее см.: Ларин А . Представление предметов п докумен-

тов при расх.-н'дов.шнп / Сон законность. 1981. № 3. С. 31—ЗИ,

принести на пего замечания (ст. 264, 265 УПК РСФСР).

Таким образом, суд разрешает дело еще до того, как

обнаруженные им доказательства процессуально закреп-

лены в протоколе, и повлиять на содержание приговора

замечания на протокол обвиняемого и защитника пе

могут. Они предназначены для вышестоящего суда как

источники информации об основаниях отмены пли изме-

нении приговора. По п в этом качестве замечания не

всегда эффективны. Удостоверение правильноеIя п ш

отклонение замечаний зависит от судей, участвовавших

в разбирательстве дола. Отмена же или изменение приго-

, воров — критерии отрицательной оценки работы с\да.

Поэтому неудивительно, что практически судьи в боль-

шинстве сл;чаев отклоняют замечания.

3. Защитительные доказательства

Классификационные деления доказательств возможны

по разным основаниям. Но с проблемой обеспечения

права на защиту ближайшим образом связано одно из

них. Это известное в литературе деление доказательств

на обвинительные и оправдательные.

Против такой классификации выдвигались возраже-

ния со ссылками на случаи, когда доказательство, фшу-

рировавшее па предварительном следствии в качестве

обвинительного, в процессе судебного анализа теряет

это значение, так сказать, нейтрализуется п да;ке при

определенных условиях превращается в оправдательное.

Согласиться с такими рассуждениями нельзя. Дока-

зательства — это наличные фактические данные, полу-

ченные следователем или судом в процессуальной форме.

После того как доказательства зафиксированы, никаких

метаморфоз происходить с ними не должно. Не изменяется

и отношение, связь доказательств с предметом дока-ил-

вания, также принадлежащим прошлому и потому н&-

обратимым. Если данное доказательство само по себе

или в совокупности с другими прямо или косвенно,

непосредственно пли опосредованно отражает совершение

обвиняемым преступления или обстоятельства, отя!чаю-

щие ответственность,— значит, это обвинительное дока-

зательство; если же даппоо доказательство отра.клет

непричастность обвиняемого к преступлению, несоответ-

ствие обвинения объективным фактам — ото оправдатель-

ное доказательство. Речь может идти пе об изменении

доказательств, а об изменении представлений о них в соз-

292

293

иании следователя, прокурора, судьи или других участ-

ников процесса. В доказывании по уголовному делу, как

и в любой иной области познавательной деятельности,

возможны и невольные заблуждения, и сознательный

обман. Но это не более как исключение из общего пра-

вила, которое состоит в том, что обычно люди дейст-

вуют со знанием дела, в большинстве случаев избегая

ошибок или своевременно их исправляя и не полагаясь

на обман, который может быть рапо или поздно разоб-

лачен. В повседневной практике следователи и судьи, об-

виняемые и защитники достаточно четко различают

оправдательные и обвинительные доказательства.

Деление доказательств на оправдательные и обвини-

тельные имеет большое практическое значение. Требова-

ние ст. 14 Основ о выявлении как уличающих, так и

оправдывающих обстоятельств может быть реализовано

только посредством собирания соответствующих дока-

зательств. Только на этой основе осуществляется принцип

всестороннего, полного и объективного исследования

обстоятельств дела — принцип объективной истины.

Обратившись к вопросу о причинах незаконных и

необоснованных обвинительных приговоров, Председа-

тель Верховного Суда СССР В. И. Теребилов в докладе

на Пленуме Верховного Суда СССР, в частности, сказал:

«Надо решительно покончить с фактами, когда приоритет

отдаемся доказательствам, собранным при производстве

предварительного следствия, и явно недооцениваются

данные, полученные в ходе судебного разбирательства.

За ошибки, происходящие по этой причине, приходится

платить дорогой ценой»

. В данном контексте доказа-

тельства, собранные при производстве предварительного

следствия, — это данные, положенные следователем в

основу обвинительного заключения, т. е. обвинительные

доказательства, которым неправомерно отдается приори-

тет перед полученными в судебном разбирательстве до-

казательствами защиты.

Как уже отмечалось, защита может быть направлена

не только на доказывание невиновности как основания

оправдательного приговора. При иных условиях защита

стремится к установлению обстоятельств, исключающих

ответственность, к смягчению наказания или к осаобож-

" Теребилов В. И. XXVII съезд КПСС и задачи по

нто судебной деятельности II Бюл. Верхов. Суда СССР

Л« 3. С. 6.

294

дению обвиняемого от наказания, к изменению квалифи-

кации его преступных действий. Соответственно для

достижения этих целей используются не только факти-

ческие данные, которые опровергают или ставя! под

сомнение обвинение, т. е. оправдательные доказательства

в прямом и точном смысле этого слова, но и данные,

устанавливающие основания для смягчения наказания

или освобождения от уголовной ответственности или от

наказания, д^я признания подзащитного виновным в

менее тяжком преступлении, нежели то, что ому инкри-

минировано. Следовательно, оправдательные доказатель-

ства — лишь один из видов доказательств защиты, проти-

вопоставляемых обвинению, и потому, классифицируя

доказательства (и практически оперируя ими), правиль-

|нее говорить не об обвинительных и оправдательных,

а об обвинительных и защитительных доказательствах.

Обязанность следователя и суда собирать и оценивать

защитительные доказательства основывается на прин-

ципиальном требовании закона о всестороннем полном,

объективном исследовании обстоятельств дела. Неиспол-

нение этой обязанности исключает постановление право-

мерного обвинительного приговора и влечет отмену обви-

нительного приговора, если он состоялся.

Так, Искрипу было предъявлено обвинение в причине-

нии тяжких телесных повреждений С. Ракитину. На

предварительном следствии и в суде Искрин пояснил,

что инициаторами происшедшего были потерпевший и его

брат В. Рякитин, которые начали избивать его и Ти\оно*

ва. Тогда, по словам Искрила, опасаясь, что его убьют,

он ударил ножом С. Гакитина. На предварительном

[следствии были допрошены свидетели Нестеронко, Боьда-

нов, Заусаев, Тихонов и Мурзин, подтверждающие доьо-

ды обвиняемого. Суд не принял мер к вызову этих свиде-

телей, не допросил их в судебном заседании и тем не

менее постановил обвинительный приговор. Судебная

коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР

отменила этот приговор, причем отметила, что суд первой

инстанции, уклонившись от допроса свидетелей защиты,

нарушил требования закона о всестороннем, полном,

объективном исследовании обстоятельств дела

[•* Бюл. Верхов, суда РСФСР. 1986. Ла 1. С. 11—12.

4. Правила о допустимости доказательств

и защита

За операциональное определение можно принять суж-

дение о том, что под допустимостью понимается пригод-

ность, а под недопустимостью — соответственно непри-

годность фактических данных в качестве доказательств

для обоснования решений по следственному или судебно-

му делу.

Высказано мнение, что при определении допустимости

доказательства оно рассматривается «с точки зрения

законности источников, методов и приемов получения

сведении»

. Эта дефиниция требует, на мой взгляд,

дополнения: решение о допустимости зависит еще и от

того, какое содержание вкладывается в понятие факти-

ческих данных, а кроме того от соотношения рассматри-

ваемых фактических данных с определенной процессуаль-

ной формой, с другими имеющимися или возможными

в данной ситуации доказательствами. В теоретическом

уяснении и практическом применении правич о допусти-

мости важно учитывать взаимодействие принципа закон-

ности с принципами объективной истины, презумпции

невиновности, гуманизма советского уголовного процесса.

Существенные черты допустимости могут быть выведе-

ны из легального определения доказательств, которыми

являются, как сказано в ст. 16 Основ, «любые факти-

ческие данные, на основе которых в определенном зако-

ном порядке органы дознания, следователь и суд уста-

навливают наличие или отсутствие общественно опасного

деяния, виновность лица, совершившего это деяние,

и пные обстоятельства, имеющие значение для правиль-

ного разрешения дела». В этой формуле соединены выте-

кающая из принципа объективной истины концепция

свободной оценки доказательств («любые фактические

данные») и требование законной процедуры («в установ-

ленном законом порядке»).

В процессуальной литературе фактические данные как

содержание доказательств иногда безоговорочно отож-

дествляются с любыми сведениями, информацией о фак-

тах

. Между тем закон определенным образом ограни-

чивает это понятие. Так, ст. 74 УПК РСФСР устанавли-

вает: «Не могут служить доказательствами фактические

Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 229.

См.: Там же С. 197, 201, 211—212 и др.

сданные, сообщаемые свидетелем, если он не может ука-

ть источник своей осведомленности». Сформулирован-

ное несколько казуистично применительно к свидетель-

ским показаниям, это правило подлежит распространп-

|.тельному толкованию. Недопустимы в качестве докача-

^тельств анонимное письмо, а равно документ, содержащий

^например, оперативно-розыскную информацию, посколь-

не может быть назвало лицо, чьи наблюдения пзла-

таются в этом документе. Иначе говоря, недопустимы,

не могут служить доказательствами ничьи и никакие

сообщения, если не указан доступный для проверки

первоисточник.

Несовместимы с принципом объективной истины и

потому недопустимы в качестве доказательств фактиче-

ские данные, основанные на мистических представлениях,

наукообразных домыслах, предрассудках; показания со

ссылками на контакты с «потусторонним миром», с

инопланетянами, на экстрасенсорные восприятия, па

результаты гадания и т. и.

Внедрение в уголовный процесс и криминалистику

новых научно-технических средств не обошлось без из-

держек. Появились предложения использовать в уюлов-

пом процессе некоторые приемы и устройства, объявляе-

мые последними достижениями науки и техники, _\отя

в действительности отнюдь таковыми не являющиеся.

Между тем доверие к естественным наукам п недостаточ-

ная осведомленность в них некоторой части юристов,

а подчас и пренебрежение нравственными критериями,

безответственность способствовали пропаганде и попыт-

кам внедрения подобных «достижений» в практику орга-

нов расследования и судов. Речь идет о пресловутых

полиграфах (называемых также л аи детекторами, сфпз-

мографами, вариографами и пр.), а также о допросе

под гипнозом или под воздействием одурманивающих

снадобий (паркоанализ), об «одорологических методах»

идентификации преступника.

Применение полиграфа мотивировалось произвольны-

ми допущениями о закономерной специфической связи

между регистрируемыми полиграфом соматическими явле-

ниями (изменениями пульсации, кровяного давления,

выделения пота, темпа и глубины дыхания) и усилиями

обследуемого скрыть свою вину в преступлении. Меж-

ду тем современная психофизиология отнюдь пе под-

тверждает этих допущений и, напротив, устанавливает,,

что подобные соматические явления могут быть вызваны

29В

297

эмоциями, не связашшми со стремлонием скрыть что-либо:

негодованием, отвращением или, напротив, радостью.

удовлетворением и т. п.

Гипноз, как и применение одурманивающих средств,

приводит к глубоким изменениям в психической деятель-

ности, выражающимся, в частности, в снижении контроля

за своими действиями и высказываниями, в чрезвычайно

повышенной внушаемости. Очевидно, показания челове-

ка, находящегося в таком состоянии, крайне ненадежны

и абсолютно недопустимы в качестве доказательств.

Следует подчеркнуть, что применение гипноза и одур-

манивающих (наркотических) средств помимо лечебных

в научных целей представляет собой аморальное и проти-

воправное психическое насилие.

В 60-х годах группа криминалистов объявила об

открытии «криминалистической одорологии», трактуемой

как новый раздел криминалистической науки

, либо

как специальный метод криминалистики

*, но прежде

всего как «одно из средств обнаружения и закрепления

доказательств»

В практическом приложении это означало, что слу-

жебно-розыскной собаке дают понюхать найденный на

месте происшествия предмет, которого, вероятно, касался

преступник, либо след, предположительно им оставленный

либо пробу воздуха, отобранного от такого предмета или

следа. Затем производится «выборка»: той же собаке

предъявляют заподозренного в группе посторонних лиц

либо какую-нибудь бесспорно принадлежащую ему вещь

среди однородных вещей. Реакция собаки на заподозрен-

ного или на его вещь, по мнению авторов одорологии,

доказывает пребывание заподозренного на месте проис-

шествия столь же надежно, как заключение эксперта

об идентификации личности по следам пальцев

Уделив внимание процессуальной стороне такой «вы-

борки», А. И. Винберг считал, что результаты ее могут

См., напр.: Физиологические особенности положительных и от-

рицательных эмоциональных состояний. М., 1972. С. 3—29,

50—73, 110—126.

См.: Винберг А. И. Криминалистическая одорология // Крими-

налистика на службе следствия. Вильнюс, 1967. С. 5.

См.: Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика И доказыва-

ние.

М.,

1969.

С. 21.

Безруков В., Винберг А., Майоров 17". и др. Повое в кримина-

листике /' Соц. законность. 1965. № 10. 0. 73.

2в

См.: Винберг А. И. Криминалистическая одорология. С. 7—10,

17-18.

быть оформлены справкой работника милиции — про-

водника служебно-розыскпой собаки или клуба служеб-

ного собаководства. «Данная справка, по нашему убеж-

дению, — писал А. И. Винберг, — является разновидно-

стью тех документов, о которых говорится в ст. 88 УПК

РСФСР»-

, В дальнейшем А. И. Винберг изменил этому

убеждению и пришел к выводу, что результаты выборки

должны быть облечены в форму заключения «органолеп-

тико-одорологичесной экспертизы»

Действительно, и справка как разновидность докумен-

та, и заключение эксперта представляют собой источники,

т. е. законные формы доказательств. Но анализ сущности

одорологическою метода убеждает, что не любые факти-

ческие данные образуют содержание доказательства.

Предложения о внедрении этого метода в доказывание

опираются на следующие посылки: во-первых, каждый

человек обладает неповторимо индивидуальным и не

язменяющимся в течение всей его жизни запахом; во-

вторых, собака способна узнать человека по запаху

среди любого числа других людей( в-третьих, та же

собака способна однозначно, в доступной для людей

форме сообщить результат узнавания

К сожалению, эти посылки представляют собой произ-

вольные допущения, высказываемые некоторыми юриста-

ми, но ни в коей море не подтверждаемые специалистами

ио физиологии и высшей нервной деятельности животных.

Предложение об оргаполептико-одорологической экспер-

тизе не сообразуется с отсутствием соответствующей

отрасли знаний — оргаполептнческой одорологии. Экспе-

риментальная же проверка показала, что служебно-

розыскныо собаки не способны надежно идентифицировать

людей по запаху и действуют по принципу наибольшого

сходства: при отсутствии человека, от которого взята

показанная собаке «запаховая проба», собака «выбирает»

друюго человека, схожего по запаху

. Таким образом,

ни справки, ни заключения эксперта, устанавливающие

•

Там же. С. 16-17.

** Винберг А . И . К вопросу об органолсптико-одорологичегкой

экспертизе // Актуальные вопросы теории судебной экспертизы.

1976,

.№ 21. С. 76.

См.: Белкин Р. С., Вииберг А. И, Криминалистика: Общетеоре-

тические проблемы. М., 1973. С. 217—218.

См.: Алишунаст-Левипа Н . Г., Шиканое В. И, Об использовании

собак-ищеек в следственной работе // Вопросы борьбы с ирест)П-

ностью. Иркутск, 1970.

298

299

идентичность личности по запаху, недопустимы в качестве

доказательств по соображениям, относящимся не к их

процессуальной форме, а к содержанию. Ибо в данном

случаи под видом использования достижений науки

предлагаются манипуляции, лишенные научной основы

К содержанию, а не к форме относится правило о

недопустимости в каяестве доказательств обвинения пред-

положений, суждений вероятности. В наиболее общей

форме данное правило закреплено в ст. 43 Основ: «Обви-

нительный приговор не может быть основан на предполо-

жениях...» Конкретизируя этот запрет применительно

к экспертизе, Пленум Верховного Суда СССР сформули-

ровал руководящее разъяснение: «Обратить внимание

судов на то, что вероятное заключение эксперта не может

быть положено в основу приговора»

. Так же, очевидно,

непригодны, недопустимы в качестве обвинительных до

казательств предположения, высказываемые в показаниях

свидетелей, потерпевших, обвиняемых, в документах.

В ряде случаев запрет получения, а значит, и исполь-

зования доказательств жестко связан с процессуальным

положением либо с физическими или психическими недо-

статками определенного лица. Так, ст. 72 УПК запрещает

допрос в качестве свидетеля: 1) защитника обвиняемого —

об обстоятельствах дела, которые стали ему известны

в связи с выполнением обязанностей защитника; 2) лица,

которое в силу своих физических или психических недо-

статков не способно правильно воспринимать обстоятель-

ства, имеющие значение для дела, и давать о них пра-

вильные показания.

Следует признать, если вопреки данному запрету

допрос защитника или лица с указанными недостатками

все же был произведен, полученные показания недопусти-

мы в качестве доказательств.

Очевидно, правило о недопустимости показаний лиц

с физическими или психическими недостатками, препятст-

вующими правильному восприятию и воспроизведению обс-

тоятлъств дела, распространяется и па фактические дан-

тле, исходящие от тех же лиц в иной процессуальной фор-

ме (заключения экспертов, протоколы произведенных с их

По-фобяео о пряископии в уголовных долах полиграфа, гипноза,

«криминалистической одорологии» см.: Советский уголовно-яро-

иассуальныи закон и проблемы его эффективности. М., 13751.

С. 279—295. Таи же приведена библиография по данному вопросу.

Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—

1927.

М.,

1978.

Ч. 2. С.

341.

300

участием предъявления для опознания, осмотра, экспери-

мента и др.).

Ситуативно, в зависимости от соотношения с другими

доказательствами, решается вопрос о допустимости в

качестве доказательства признания обвиняемым своей

вины. Такое признание, согласно ч. 2 ст. 77 УПК РСФСР,

может быть положено в основу обвинения лишь при

подтверждении его совокупностью имеющихся доказа-

тельств по делу. Следовательно, вне совокупности нод-

твер/кдатощих доказательств признание недопустимо в

качестве доказательства.

Объект, допустимый как доказательство одного вида,

оказывается недопустимым в качестве заменителя дока-

зательства другого вида. Так, Пленум Верховного Суда

СССР, отменяя приговор по делу Джамилова, отметил,

Р частности, что вывод о характере телесных повреждений

суд первой инстанции сделал на основании актов судебно-

медицинских освидетельствований, которым потерпевшая

трижды подвергалась по ее просьбе. Между тем согласно

от. 79 УПК РСФСР для установления характера телесных

повреждений обязательно должна быть проведена экспер-

тиза. Однако ни на предварительном следствии, ни в

суде экспертиза не проводилась. Акты же освидетельст-

вования пе могут заменить экспертизу

Акты судебно-медицинского освидетельствования, о

которых идет речь, представляют собой документы, и как

таковые они могли бы служить одним из объектов экс-

пертизы. По в качестве заменителей заключения эксперта

как источника доказательств, необходимого для установ-

ления характера телесных повреждений, такие акты

недопустимы.

Не должны признаваться допустимыми доказательст-

ва, собранные с участием лиц, подлежащих отводу или

самоустранению из процесса ввиду обстоятельств, ис-

ключающих их участие в судопроизводстпе. Относительно

судьи, прокурора, следователи, лица, производящего

дознание, секретаря судебного заседания — это обстоя-

тельства, указывающие на явную или вероятную, прямую

или косвенную личную заинтересованность в деле, а от-

носительно эксперта, специалиста, переводчика— еще

и обстоятельства, говорящие об их профессиональной

некомпетентности.

Бюл. Верхов. Суда СССР. 1935. № 2. С. 11—12.

301