Семенец О.Е., Панасьев А.Н. История перевода. Перевод в Древнем мире и в Средневековье
Подождите немного. Документ загружается.
151
первой половине XIII в., когда кастильский язык широко и регулярно
используется в своей письменной форме. Эта проза рождается в
основном на базе переводческой деятельности Альфонсо X, при котором
Толедо становится первым очагом научной арабистики» [293, 168].
Король Альфонсо X (1226?—1284 гг.) не случайно заслужил
прозвище «эль Сабио», т. е. «мудрый», «ученый». Он писал стихи на
кастильском языке, покровительствовал ученым, был инициатором
составления свода законов, которые стали основой испанской
юриспруденции. Круг его интересов и познаний был необычайно широк:
астрономия, логика, риторика, право и различные другие сферы
человеческой деятельности. Он проявлял большую терпимость к
нехристианам и особо покровительствовал арабским и еврейским
ученым. Альфонсо создал большую мастерскую по переписке
рукописей. При его дворе были собраны многие живописцы, скульпторы
и архитекторы. При этом его деятельность была «отнюдь не
меценатством — дилетантским поощрением аристократических
интересов и забав, украшающих двор монарха, а большим, подлинно
национальным образовательным предприятием, которое привело к
созданию на национальном языке просветительной литературы для
широких кругов» [255, 108].
При непосредственном участии короля были созданы «Первая
всеобщая хроника» и «Всеобщая история» — крупнейшие
историографические сочинения того времени на кастильском языке. При
его благосклонном содействии основываются школы по изучению
латыни и арабского языка. Таков культурный абрис этого короля-
просветителя, напоминающий короля Альфреда, жившего на четыре сто-
летия раньше.
Для своей переводческой мастерской Альфонсо позаимствовал
двухступенчатый метод перевода, практиковавшийся и ранее: арабские
тексты переводились устно на романский язык и тут же, практически
синхронно, слово в слово—на латынь. Такой метод, с одной стороны,
позволял близко придерживаться оригинала, а с другой — избавлял
текст перевода от невразумительных калек, так как при устной передаче
происходило невольное корректирование, приводившее текст в
соответствие с законами переводящего языка. Одновременно
происходило также и толкование переводимого материала, ибо
записывающий переводчик должен был понимать смысл сообщаемой
ему информации. Осуществлялись также переводы с арабского и ла-
тинского непосредственно на кастильский. Благодаря трудам
толедских переводчиков, «европейский запад получил переводы
152
основной научной литературы по математике, астрономии, физике,
алхимии, медицине и другим естественным наукам, философии,
политике. Многие знаменитые греки перешли по этому арабскому мосту
в Европу: Аристотель, Евклид, Птолемей, Гален, Гиппократ» [293, 175].
Среди переводчиков встречаются такие имена: Иегуда эль Коэнсо,
священник Гильем Аремон д'Аспа, священник Хуан д'Аспа, Рабисаг де
Толедо, астрономы Хуан де Мессина, Хуан де Кремона и др.
Выполненные в Испании в XIII в. переводы на латинский язык
различных произведений арабских астрономов, математиков, ботаников
и философов потрясли христианских ученых-схоластов. Как говорит Э.
Ренан, «эти переводы составили целую эпоху, разделив историю науки в
средние века на два периода — до и после появления этих переводов»
[213, 483]. Примечательно, что Альфонсо не ограничивался переводами
философской и научной литературы. Дж. Тикнор свидетельствует о том,
что переводческой группой Альфонсо был сделай перевод Библии на
кастильский язык, однако в других источниках таких сведений, к
сожалению, обнаружить не удалось.
Некоторые сведения позволяют отнести переводы книг «Калила и
Димна», «Синдбаднаме» (сборник сказок индийского происхождения,
проделавший путь через персидский и арабский перевод) и «Варлаам и
Иоасаф» к деятельности Альфонсо и его переводчиков [282, 152], хотя А.
А. Смирнов не согласен с датировкой — середина XIII в. [255, 196].
Перевод этих книг оказывал влияние не только на испанскую, но и на
другие европейские литературы.
Исследование латинских и кастильских переводов «Калилы и
Димны» (с привлечением французского перевода) выявило три
кастильских варианта, один из которых, менее отшлифованный, можно
рассматривать как промежуточный.
Лингвистический анализ переводов показывает, что переводчики
находились под сильным влиянием языка оригинала; в переводах часто
встречаются кальки с арабского, как лексические, так и синтаксические.
При этом «следует подчеркнуть, что, перенимая некоторые способы
выражения» для передачи иноязычных слов и словосочетаний на испано-
кастильском языке, этот принимающий язык «не использовал все эти
конструкции пассивно. Вступая в контакт с арабским языком,
кастильская проза постоянно оказывается перед необходимостью
утверждать свою собственную индивидуальность, вырабатывать свое
языковое самосознание» [293, 173].
153
Большой интерес представляют пометы, сделанные на полях
переводов. Они написаны на кастильском языке и почерком, отличным
от шрифта рукописей. Их изучение позволяет сделать вывод о
коллективном решении спорных языковых вопросов и подтверждает
существование редактора [293, 169]. Есть все основания полагать, что во
второй период переводческой деятельности Альфонсо (после 1269 г.)
сам король принимал непосредственное участие и в редактировании, и,
возможно, в переводе. В предисловии к переводу одной из книг по
астрономии говорится, что король Альфонсо осуществлял правку тех
мест текста, которые, по его мнению, были написаны не на «настоящем»
кастильском. Он заботился о качественности кастильской прозы, что
нашло отражение и в исторических, и в юридических трудах, созданных
при участии короля. Именно это позволяет назвать короля Альфонсо
отцом кастильской прозы.
В Кастилии в конце XII в. и на протяжении XIII в. осуществлялись
переводы-переложения религиозной литературы с латыни на народный
язык. Гонсало де Берсео (1198?—1264? гг.), дьякон-пресвитер монастыря
в Кастилии, был известен как автор более или менее точных переводов
житий святых и апокрифических сказаний о Деве Марии.
К XIII в. относится стихотворное переложение «Пословиц
премудрого Соломона». «Прения души и тела» (в основе этого
стихотворного переложения лежит французская книга на англо-
нормандском диалекте), «Елена и Мария, или спор клирика с рыцарем»
— также переработки с французского оригинала.
«Житие Св. Марии Египетской» анонимного переводчика
представляет собой довольно точное переложение жизнеописания
блудницы Марии, созданного епископом Линкольнским Робертом
Гростетом. Очевидно, переводы делались и с провансальского. «Книга о
восточных царях» (от которой дошло 250 стихов) считается
переложением с провансальского, так как в нем обнаружили явное
лексическое влияние провансальского языка.
Уже в XIII в. в Испании появляются первые переработки
рыцарских романов. В дальнейшем их количество стремительно
возрастает. Абсолютное большинство этих романов было переведено-
переложено с французского языка. К XIII в. относится «Книга об
Александре», которая переводилась с латинской версии,
принадлежавшей Готье Шатильонскому. Очевидно, использовались и
французские прозаические романы об Александре Великом
154
Ламбера ле Тор и Александра де Берже, а также другие латинские и даже
арабские источники. В «Книгу об Александре» была введена вставка на
1800 строк о гибели Трои, позаимствованная из французского источника.
«Книга об Аполлонии» была вычленена из очень популярного сочинения
Средневековья — «Деяний римлян», но для кастильского перевода
использовался не латинский текст, а его французская переработка.
В XIV в. через перевод-переработку осваиваются такие
французские романы, как «Троянская война», «Тристан Леонийский»,
«Лансело», «Баллада о мудром Мерлине», «Иосиф Аримафейский»,
«Поиски Св. Грааля», «Флуар и Браншефлер», «Роберт Дьявол»,
«История Карла Великого и 12 пэров»: «Их идейное и психологическое
содержание упрощается в испанских версиях, авторы которых от-
казываются от ... утонченного анализа душевных переживаний ... ради
еще большего усиления авантюрного и фантастического элемента с
привнесением, однако, в изображаемое известной конкретности, струи
рассудительности и даже юмора» [255, 98]. Нечто подобное наблюдалось
и в скандинавском переложении романа о Тристане.
Если для Толедской школы и школы Альфонсо, где переводили в
основном с арабского языка на латынь, а не на кастильский, были
характерны преимущественно буквальные переводы, то упомянутые
французские сочинения на рыцарские сюжеты перелагались достаточно
вольно. Собственные же рыцарские романы в Испании начали сочинять
после усвоения романов переводных.
В XIII—XIV вв. появляются переводы-переложения
морализаторских, дидактических и популярно-философских сочинений.
По желанию младшего брата Альфонсо X с французского на
кастильский язык была переведена «Книга об обманах и хитростях
женщин», которая была уже известна в латинском переводе. Позже
переводятся «Бонум, или Золотые яства», «Тайна тайн» — обе с арабско-
го, «Цветы философии» — с латинского. Последняя книга представляет
собой сборник высказываний 37 безымянных философов («житейская
мудрость»), но к ним прилагаются морализаторские сентенции Сенеки.
Очевидно, в связи с тем, что Испания не участвовала в крестовых
походах, здесь появилось лишь немного столь популярных в средне-
вековой Европе фантастических приключенческих сочинений. «Великое
завоевание за морем» — одно из них, составленное на основе множества
источников на французском языке и латыни, которые переводились для
включения после известной обработки в компиляцию
155
полулегендарной истории крестовых походов, наполненной
традиционными восточными чудесами.
Со второй половины XIV в. в Испании начинает созревать интерес
к античному наследию, который приобретает в следующем веке
обширный, «возрожденческий» характер. Колоритной фигурой этого
периода является Педро Лопес де Айала.
Педро Лопес де Айала (1332—1407 гг.) был знатным кастильским
вельможей, выполнял дипломатические поручения, занимался
политической деятельностью, оказался в опале, а затем был вновь
приближен ко двору. Политические интриги отнюдь не мешали де Айале
быть человеком классической образованности, писателем и перевод-
чиком.
Де Айала осуществил новый перевод главного труда Исидора
Севильского (старый перевод на кастильский в XIV в. стал уже
неудобочитаемым), обратился к Боэцию почти в то же время, что и
Чосер, и перевел «Утешение философией». Он также перевел «Моралии»
и философско-дидактический трактат Григория Великого, который он
включил в собственное сочинение «Поэма о придворной жизни». Но
наиболее показательными являются переводы им авторов классической
античности и раннего итальянского гуманизма. Де Айала перевел
несколько книг из «Истории» Тита Ливия и часть трактата Боккаччо «О
несчастиях знаменитых мужей».
В XIV и XV в. возрастает количество переводов, особенно из
античных классиков и итальянских гуманистов. На кастильский язык
были переведены такие произведения Боккаччо, как «Декамерон»,
«Фьяметта», «О славных женщинах», «Генеалогия богов», «О горах,
реках» и некоторые др. Исследователи, однако, отмечают, что влияние
Данте на испанскую литературу, по крайней мере до полного
становления возрожденческого духа, было более существенным, чем
влияние Боккаччо.
Энрико де Вильена (1384—1434 гг.) писал разнообразнейшие
сочинения, собрал большую библиотеку и занимался переводами. Он
перевел «Божественную комедию» Данте (очевидно, прозой; перевод не
сохранился) и некоторые сочинения Цицерона. Осуществил он и перевод
в прозе Вергилиевой «Энеиды». Этот перевод близок к прозаическому
подстрочнику.
Исследователи отмечают, что в целом переводы на кастильский
язык XIV — начала XV в. «отличаются педантичной деловитостью без
достаточного вникания в смысл и без всякой заботы о стиле и нередко
156
содержат примесь тяжеловесных комментариев» [255, 155]. Если это так
(а найти подтверждение этому высказыванию по другим источникам не
удалось), то следует признать, что по сравнению с деятельностью
переводчиков при дворе Альфонсо X это определенный шаг назад, хотя,
конечно же, содержание произведений и стиль авторов классической ан-
тичности и во многом следовавших им итальянских гуманистов
существенно отличаются от таковых в литературе, которую переводили
в XIII в., в связи с чем и понадобилась адаптация языка к новым задачам.
Среди покровителей гуманистической учености, и в частности
переводов, в XV в. выделяется фигура Иньиго Лопеса де Мендоса,
маркиза Сантильяна (1398—1458 гг.). Будучи широко образованным, он,
однако, не обладал достаточными знаниями латыни и греческого, что и
побудило его стимулировать занятия переводами из классических
авторов, прежде всего из Овидия и Вергилия, а также с греческого на
латынь. Мендоса хорошо владел несколькими европейскими языками, но
в его обширном литературном наследии не обнаруживаются переводы с
этих языков.
Итальянские влияния приобрели устойчивый и весьма обширный
характер после завоевания Неаполя Альфонсо V Арагонским в 1443 г.
Однако еще в 1428 г. появились два перевода «Божественной комедии»
— один на каталанский язык, выполненный Андреу Фебреро, а второй
— на кастильский, созданный доном Энрике де Виллена — поэтом-
билингвом из Арагона, который писал на кастильском и каталанском
языках. После объединения королевств Арагона и Леона в 1479 г.
воздействие итальянской литературы на литературу Испании стало еще
более ощутимым, хотя оно осуществлялось уже не столько через
переводы, сколько по непосредственным каналам — близость
итальянского и испанского языков и все ширящееся знание итальянского
языка позволяли поэтам и писателям обращаться непосредственно к
оригиналам.
Одновременно с конца XV в. испанская культура стала подпадать
под замораживающее воздействие инквизиции, и это, несомненно,
сказалось и на переводах — прежде всего в выборе произведений.
Для развития переводческого дела в той или иной стране большое
значение имеет состояние культуры в целом. Применительно к Испании
выделяется то обстоятельство, что здесь мощным фактором,
стимулировавшим развитие культуры, были королевские дворы и
просвещенные монархи. Первый университет был основан по
монаршему указу в 1212 г. в Валенсии. Следующим был Саламанкский
157
университет. Высшие школы появляются и в XIV, и в XV в., и следует
отметить, что богословские пауки в их программы были включены лишь
в XV в. Многие деятели культуры в Испании были билингвами, а часто и
полиглотами. До XIV в. основными поставщиками идей — научных,
литературных и прочих — были произведения на арабском и латинском
языках. С конца XIII — начала XIV в. и далее все более ощутимыми
становятся французские веяния, которые постепенно сменяются
итальянскими.
Сказанное не умаляет и не отрицает собственно испанского
культурного развития, но в истории перевода особый интерес
представляют миграции идей через переводы, потому мы и выделяем
основные источники культурных воздействий. Судя по всему, в Испании
вплоть до XV в. обучение и образованность не были прерогативой
церкви, и образованность поэтому носила в значительной степени
светский характер.
К сожалению, нами не обнаружено каких-либо сведений
относительно словарей и вообще какой-либо заметной
лексикографической деятельности в рассматриваемый период. Это
выглядит особенно странным, если вспомнить о существовании мощных
переводческих центров в Толедо и при дворе Альфонсо X. Трудно
представить, чтобы переводчики обходились без словарей, особенно в
переводах с арабского. Наличие грамматик, хотя и поздних, свиде-
тельствует о существовании лингвистических штудий, так что можно
предположить и существование толковников.
В целом для средневековой кастильской культуры Испании следует
отметить ведущее положение переводов как в научно-философской, так
и во многих жанрах художественной литературы вплоть до XV в.
Например, в жанре рыцарского романа единственным оригинальным
произведением, получившим известность за пределами Испании, был
«Амадис Галльский», созданный в начале XIV в., уже после усвоения
испанской литературой французского рыцарского жанра через перевод;
правда, этот роман уже в XVI в. был переведен на французский (1540 г).,
итальянский (1546 г.), немецкий (1583 г.) и английский (1619 г.) языки.
Необходимо выделить и мощное воздействие на развитие кастильского
языка и переводы деятельности Альфонсо X и его школы. Таких
концентрированных усилий в области перевода в дальнейшем не
обнаруживается практически нигде.
Обратимся теперь к переводам на каталанский язык. Формирование
каталанского языка проходило в IX— XIII вв., наряду с оформлением
каталонского национального единства, укрепившегося в ХШ в. С
158
конца XV в. после объединения Испании начинается упадок
каталанского языка, который длился 300 лет. Но до наступления упадка
каталонская культура проделала многовековой и вполне
самостоятельный путь развития, существенным элементом в котором
был и перевод.
В XII—XIII вв. в Каталонии сложилась весьма сложная языковая
ситуация: здесь процветала провансальская поэзия трубадуров, и
соответственно язык поэзии был провансальский, а язык прозы,
оформившийся в XIII в.,— каталанский, причем нередко один и тот же
автор писал стихи по-провансальски, а прозу — по-каталански.
Наиболее ранним из известных прозаических текстов на
каталанском языке был перевод отрывка из вестготского кодекса
законов, составленного по-латыни и относящегося, как полагают, к
первой половине XII в. В XIII в. появляются переводы
историографических текстов. Вплоть до появления оригинальных
сочинений Рамона Льюля (1233?—1315 гг.), написанных прозой по-
каталански, проза на этом языке бытовала лишь в переводах. На каталан-
ский переводили не только с латыни (и других романских языков), а
также с арабского и древнееврейского, и эти переводы «оказали большое
влияние на формирование каталанского литературного языка...
Многократно переводилась, начиная с конца XIII в., Библия, причем
основой для перевода был французский вариант Вульгаты» [293, 10].
Скорее всего здесь следовало бы говорить не столько о переводах
Библии, сколько о переложениях отдельных библейских текстов, в
основном евангельских.
Прозаическое творчество Рамона Льюля знаменовало собой
важный этап в формировании каталанской прозы. Нельзя не отметить,
что Р. Льюль писал, очевидно, и по-каталански, и по-арабски, причем
некоторые его сочинения переводились его учениками на латынь.
При дворе короля Пере IV Церемониального (1336— 1387 гг.)
действовала королевская канцелярия, в которой, помимо составления
исторических хроник, осуществлялись и переводы. Среди них следует
отметить свод законов Альфонсо X (с кастильского), труды кастильских,
французских, итальянских авторов о правах и обязанностях государей,
исторические хроники.
Необходимо упомянуть и то, что некоторые труды ученых,
писавших по-каталански, переводились на другие языки. «Книга
ангелов» Франсеска Эшимениса (1327— 1409 гг.), например, была
переведена в XV—XVI вв. на латынь, кастильский, французский,
159
фламандский языки; книга Ансельма Турмеды (1350?—1424? гг.) «Спор
с ослом» дошла до нас лишь во французском переводе (она была
запрещена в Испании инквизицией).
С конца XV в. в Каталонии также возникает огромный интерес к
произведениям авторов классической античности, который, как известно,
предвещал в Европе Возрождение.
Антони Каналье (1352—1419 гг.) переводил на каталанский язык
некоторые части трудов римских историков Валерия Максима и Тита
Ливия. Он также перевел часть поэмы Петрарки «Африка»: «На
протяжении всего XV в. число переводов античных авторов...
непрерывно растет. Осуществляются переводы Тита Ливия, Цицерона,
Овидия, Сенеки, Горация и др. Нередко роль посредника между
античностью и каталонскими гуманистами играла ре-нессансная
Италия» [215, 126]. Переводческая активность каталонцев в XV в.
настолько возросла, что многие переводы на кастильский из
произведений античных авторов делались не прямо с оригинала, а с
каталанских переводов.
В 1429 (1428) г. барселонский поэт Андреу Фебре (Фебреро, 1375?-
—1444? гг.) выпустил перевод Дантова «Ада». (В том же году поэт-
билингв и эрудит Энрике де Вильена обнародовал свой перевод на
кастильский язык «Божественной комедии»; перевод не сохранился,)
Перевод Фебре был сделан десятисложными стихами, музыкальность
которых отмечают исследователи. Переводилась не только поэма, но и
комментарии к ней: комментарии Пьетро Алигьери, сына Данте, к «Аду»
и комментарии Ландино к «Чистилищу».
Еще в конце XIV в. Бернат Медже, большой почитатель античности
и Петрарки, переводит выполненное Петраркой латинское переложение
новеллы из «Декамерона» Боккаччо («Вальтер и Гризельда») и
фрагменты «Африки». В свои собственные сочинения Медже вводил
отрывки из произведений античных авторов, в частности Цицерона,
переводя их на каталанский язык, В конце XIV в. барселонский купец
Нарсис Франк перевел «Ворона» Боккаччо. Вскоре появился анонимный
перевод «Фьяметты», а несколько позже, в 1429 г., был сделан полный
перевод «Декамерона».
Параллельно с растущим увлечением античностью в XV в. в
Каталонии пробуждается интерес к рыцарскому роману, который
удовлетворяется в основном переводами с французского языка. Из
собственных рыцарских романов известность получил лишь «Тиран
160
Белый», который был переведен на кастильский, французский,
итальянский и немецкий языки только в XVI в.
В королевской канцелярии переводятся книги разнообразного
содержания, включая труды по сельскому хозяйству. Переводчик этой
канцелярии Феррера Сайоль (вторая половина XV в.) снабдил свой
перевод труда Палладия «О сельском хозяйстве» (IV в.?) предисловием,
в котором он размышляет по поводу перевода терминов: «К книге
Палладия из-за чрезвычайной утонченности и краткости слов, которые
не употребляются ни у нас в Каталонии, ни даже в Испании, весьма
многие испытывают неприязнь, отвращение и презрение, поскольку не
могли ее перевести, хотя некоторые и пытались переложить ее на
романский язык. Но они не взяли на себя труд разъяснить многие слова,
которые там встречаются, неизвестные и неупотребительные в нашем
языке, а перенесли их просто как есть, как они были написаны по-
латыни, так что их все равно нельзя понять в романском языке» [293, 80].
Таким образом, переводчик видит большие стилистические сложности
оригинала («утонченность и краткость слов»), указывает на отсутствие
нужных терминов в каталанском и кастильском языках. Он считает,
очевидно, что кастильский язык более богат, чем каталанский («даже в
Испании» нет «нужных слов»), предлагает непонятные слова разъяснять
— очевидно, либо через переводные кальки, либо путем переводческой
декомпрессии. В целом процитированный отрывок свидетельствует о
достаточно сознательном лингвистическом подходе к переводу.
Завоевание Неаполя Альфонсом V Арагонским в 1443 г.
способствовало возникновению тесного контакта с итальянскими
гуманистами, к которым арагонский король испытывал большое
почтение. Не зная греческого, он побудил грека Георгия Трапезундского
перевести на латынь «Естественную историю» Аристотеля. Позже по по-
ручению короля Георгий перевел «Киропедию» Ксенофонта, а Ф.
Валента — «Парадоксы» (сборник высказываний Цицерона) на
каталанский. Однако с конца XV в. развитие каталанского языка и
культуры приостановилось вплоть до XIX в.
Как и в случае с кастильским языком, исследователи отмечают в
каталанском наличие синтаксических калек с арабского языка и латыни.
Через переводы же в каталанский попадало большое количество
латинских слов, как калькированных, так и транслитерированных,
введенных практически без изменений. В XIV—ХV вв. научные трак-
таты переводились в королевской канцелярии очень близко к тексту, что