Семенец О.Е., Панасьев А.Н. История перевода. Перевод в Древнем мире и в Средневековье

Подождите немного. Документ загружается.

языке и в том или ином виде передать ее на греческом, Манефоновы

списки египетских царей, его разделение истории Египта на Древнее,

Среднее и Новое царства использовались позднейшими историками.

Греческий историк V в. до н. э. Геродот вторую книгу своей знаменитой

«Истории» посвятил Египту. В ней он излагает то, что было им

почерпнуто из различных источников и описывает то, что видел

собственными глазами: «На пирамиде египетскими письменами было

обозначено, сколько редьки, лука, чеснока съели рабочие. И, как я очень

хорошо помню, переводчик, который читал мне надпись, объяснил

(Геродот не владел египетским языком. — Авт.), что на все это было

израсходовано 1600 талантов серебра» (11, 125). Поэтому, когда Геродот

говорит «Так мне передавали фиванские жрецы» (11, 54), следует

предполагать, что «передавали» скорее всего через переводчика. Более

того, Геродот пишет: «В Египте существует семь различных каст:

жрецы, воины, коровьи пастухи, свинопасы, мелкие торговцы, толмачи и

кормчие» (11, 54). Трудно сказать, насколько существование отдельной

«касты» переводчиков соответствует исторической действительности —

какие-либо другие исторические источники, подтверждающие эту

информацию, отсутствуют, но то, что переводчиков было достаточно

много, не вызывает сомнения.

В связи с длительным развитием египетского языка и изменениями

систем письменности — от иероглифической к демотической, —

возникала потребность переводить с более древних его форм на более

поздние. Тем самым перевод выступал в роли инструмента сохранения

традиций, способствовал непрерывности литературного процесса.

В египетских литературных источниках встречается и древнейшее

упоминание о конкретной личности переводчика. Имя первого

переводчика заслуживает особого внимания. Им был Анхурмес,

верховный жрец в Тинисе, современник одного из фараонов XIX

династии (1314— 1200 гг. до н. э.). Сохранилась его автобиография, в

которой он пишет, что был бедняком, но затем, обучившись, стал

переводчиком, знатоком многих языков. Как видим, в условиях Нового

царства социальное положение писца-переводчика было довольно

высоким.

К сожалению, обнаружить какие-либо сведения о том, как

происходило в школах писцов обучение иностранным языкам и

переводу, не удалось. Приведем, однако, выдержки из иератических

папирусов, относящихся к концу эпохи Нового царства.

Содержащиеся в них тексты предназначались для обучения учеников

школ писцов и использовались как прописи: «Будь прилежным! Не обра-

щай сердца своего к тому, чтобы ходить шатаясь, как листья от ветра, не

напивайся!.. Не обращай сердца своего к танцам: это вредно и не

полезно... Спеши к должности писца! Не слуга ли приносит ему воду, не

женщина ли готовит ему пищу... Будь писцом! Не будешь ты под вла-

дыками многими и под начальниками многочисленными» [303, т. 1, 41,

105, 106]. Представление о писцах как о мудрецах настолько прочно

укрепилось в сознании древних египтян, что это нашло свое

отражение в фольклоре.

Египетские писцы знали хеттский язык и переводили на него. В

архиве Тель-эль-Амарны было найдено письмо фараона правителю

Арцавы (область Малой Азии, которая некоторое время входила в состав

Хеттской державы, но затем выделилась в самостоятельное государство),

написанное по-хеттски. В письме речь идет о предполагавшемся

дипломатическом союзе Египта и Арцавы; надо полагать, что оно было

составлено самим фараоном, а затем переведено на хеттский язык

писцами. В том же архиве обнаружено письмо от царя государства

Митанни, расположенного в Северной Месопотамии и Северной Сирии,

написанное по-хурритски. Можно предположить, что имелись писцы-

переводчики, которые могли перевести это послание для фараона на

египетский язык.

Небезынтересно, что в значительной степени благодаря переводу

стала возможной дешифровка египетской иеро-глифики. В 1799 г.

недалеко от египетского города Розетта была обнаружена базальтовая

плита с надписью, сделанной на древнегреческом и древнеегипетском

языках демотическим и иероглифическим письмом: «Так как он при-

вилегии храмов и Египта сохранил без изменений и в целостности, в

соответствии с законами... имея ко всему, что касается божества, усердие

благодетельствующего бога», то следует «как можно более умножить

почести, оказываемые в настоящее время вечно живому царю Птоле-

мею...» Основываясь на этой надписи, которая оказалась декретом

Птолемея V от 196 г. до н. э., французскому ученому Ф. Шампольону

удалось найти ключ к дешифровке египетских иероглифов. Эта

двуязычная надпись сыграла, таким образом, выдающуюся роль в

египтологии, в частности в разгадке тайны египетской письменности.

До сих пор мы вели речь о коммуникативном переводе в Древнем

Египте, утверждая сам факт достаточно широко распространенной

переводческой деятельности. Существовал ли в Египте

литературный перевод? Не следует забывать, что профессиональные

писцы-переводчики работали в царских канцеляриях, и переводили они

лишь то, что им приказывали; вероятно, кое-какие переводы, прежде

всего сакральных текстов, выполняли жрецы; о свободном выборе

текстов для перевода говорить пока не приходится.

Древнеегипетская литература, будучи одной из наидревнейших

литератур мира, на протяжении очень длительного периода развивалась,

не испытывая, судя по всему, влияния других литератур. Никаких

свидетельств, которые указывали бы на то, что какие бы то ни было про-

изведения, которые можно отнести к художественной литературе,

переводились на древнеегипетский, нам не удалось обнаружить.

Известны лишь переводы некоторых текстов с древне- и средне-

древнеегипетского языков на ново-древнеегипетский, демотический,

которые могут быть лишь условно названы литературными (так, «Книга

мертвых» была переведена с древне-древнеегипетского на де-

мотический). Существует только косвенное свидетельство о влиянии

иноязычной литературы па египетскую. Так, в цикле сказаний о фараоне

Петубасте (на демотике) некоторые египтологи в ряде фрагментов

усматривают влияние «Илиады». Однако здесь скорее всего можно

говорить об органической переработке иноязычного сюжета. Подобное

явление характерно для многих других литератур.

Таким образом, в Древнем Египте мы еще не обнаруживаем

явления, которое можно было бы назвать литературным переводом,

однако вполне профессиональные переводчики уже существовали. Чаще

всего, надо полагать, переводились различные государственные

документы и в основном с аккадского языка и на аккадский. Очень труд-

но сделать какие-либо конкретные выводы о том, насколько близко

переводчики придерживались исходного текста. В одном случае такое

сравнение было проведено: «Сличение египетского и аккадского

вариантов договора Рамсеса II Хаттусилисом III показывает

тождественность их содержания... В то же время египетский вариант

договора, несомненно, более подробен» [271, 56, 57]. К сожалению,

этого явно недостаточно, чтобы выявить принципы и методы переводов,

выполнявшихся древнеегипетскими писцами-переводчиками. Скорее

всего в большинстве случаев передавался лишь общий смысл текста.

Весьма интересной в теоретическом плане представляется проблема

письменного перевода клинописи в иероглифику и наоборот, которая в

настоящее время ждет своих исследователей.

ПЕРЕДНЯЯ И МАЛАЯ АЗИЯ. МЕСОПОТАМИЯ

Существование мощных и развитых цивилизаций, сменявших друг

друга в регионе Передней и Малой Азии и Месопотамии, послужило

основой, на которой не могло не развиться переводческое дело. Перевод

стал выполняться уже не только для царских канцелярий,

делопроизводства, торговли, ведения военных действий, но и для нужд

литературных.

ШУМЕР

По мнению многих историков, шумерская цивилизация не менее

древняя, чем египетская. В Шумере уже к концу IV тысячелетия до н. э.

существовала письменность в виде клинописи. Принципы клинописного

письма позже были позаимствованы многими народами, приспособляв-

шими его к нуждам своих языков. В отличие от мифологических

сказаний многих других народов, в которых изобретение письменности

приписывается богам, шумерская традиция приписывает изобретение

письма человеку — правителю города Урука, который вел спор с

верховным жрецом города Арраты, используя для этого гонцов. По

преданию, одно из посланий правителя оказалось настолько сложным,

что гонец не смог его запомнить. Правитель тут же изобрел

письменность и записал свое послание на глиняной табличке.

Шумер на раннем этапе своей истории попал под аккадское

владычество, но культурный потенциал шумерской цивилизации был

столь велик, что завоеватели сами оказались в культурном плену. Были

заимствованы не только письменность, но и целые пласты древней

культуры. Особо заметны влияния в литературе, и именно шумерские

писцы и переводчики были их проводниками. Шумерские писцы

принимали прямое участие в составлении шу-меро-аккадских словарей и

лексикографических и грамматических пособий. Известны списки

выражений, которые приведены на обоих шумерских диалектах, один из

которых — эме-сал — использовался для культовых нужд, а другой —

эме-ку — функционировал как народный язык. Этот факт также

свидетельствует о наличии переводческой деятельности.

Существует совсем немного шумерских и старовавилонских

текстов, в которых можно обнаружить непосредственные упоминания о

переводчиках. Так, в одном из них, датируемом приблизительно 2300 г.

до н. э., упоминается «мелуххский драгоман»*, в другом — «кутийский

драгоман»**. Однако не ясно, идет речь о драгоманах-чужеземцах,

которые могли переводить на шумерский, или о шумерах, знавших

языки других народов. В некоторых из дошедших до нашего времени

«учетных» табличек записаны данные о выдаче драгоманам муки, пива,

сушеной рыбы и одежды.

В развитии переводческого дела большую роль сыграли школы.

Расцвет шумероязычной школы приходится на конец III тысячелетия —

первую треть II тысячелетия до н. э. Шумерская школа э-дуба — e-dub(b)

а, по образцу которой складывалась и вавилонская школа писцов, сло-

жилась не позже середины III тысячелетия до н. э. Руководитель

(«директор») э-дуба — «дома табличек» — назывался «отцом дома

табличек», преподаватели именовались «великими братьями», ученики

— «сыновьями дома табличек». О поистине удивительных достижениях

э-дуба можно судить хотя бы по длиннейшему перечню требований,

предъявлявшихся на выпускных экзаменах. В частности писец,

оканчивавший обучение, должен был уметь переводить как устно, так и

письменно с шумерского языка на аккадский и наоборот, знать наизусть

необходимые термины и их правильное произношение на обоих языках,

быстро находить шумерские эквиваленты любых аккадских слов.

Особо следует подчеркнуть то обстоятельство, что шумерский и

аккадский не являлись родственными языками, они принадлежали к

разным языковым семьям (шумерский — язык неустановленной

принадлежности; аккадский — семитский), а клинопись,

позаимствованная аккадским языком от шумерского, была сложной и

весьма неудобной системой письма.

До нашего времени дошел и клинописный учебник египетского

языка, что является косвенным указанием на то, что в Месопотамии,

возможно, имелись переводчики и с египетского.

После окончательного завоевания Шумера Вавилоном шумеры

полностью растворились в аккадском этносе, потеряв и свой язык,

который, однако, в течение ряда веков, уже будучи мертвым,

использовался в культовых целях как носитель древней литературной

традиции.

______________

*Мелухха — территория, лежащая к северу и востоку от Персидского залива и

Аравийского моря (конец III тысячелетия — начало II тысячелетия до н. э.).

** Кутии — народ, проживающий в горах Загроса.

ВАВИЛОН

Вавилонская культура стала не только преемницей многих

традиций шумерской культуры, но и способствовала их развитию и

обогащению. Вплоть до конца II тысячелетия до н. э. шумерский язык

обслуживал и нужды культа, и нужды школы и лишь затем был вытеснен

аккадским. Такое длительное параллельное существование двух языков

конечно же обусловливало и развивало переводческие традиции.

Двуязычие и многоязычие могут являться косвенным

свидетельством переводческой деятельности. Следует помнить, что

применение термина «словарь» к тому, что дошло до нас от шумеро-

аккадской культуры, имеет некоторую долю условности, однако наукой

засвидетельствованы, помимо шумеро-аккадских, аккадско-хеттские,

шумеро-аккадско-хеттские, аккадско-касситские словари.

Тот факт, что аккадская литература развивалась на почве

литературы шумерской, отнюдь не означает, что литература Вавилона

представляет собой лишь переводческий слепок с более древнего

образца. Развиваясь в новом языковом оформлении, аккадская

литература сохраняла прежние традиции и создавала новые.

Необходимо отметить и факт становления аккадской литературы

именно как результат в значительной мере переводческой деятельности.

Сегодня известно о существовании на аккадском языке переводов из

шумерской литературы, переводов-переложений, переработок и под-

строчных переводов. Некоторые из произведений аккадской (вавилоно-

ассирийской) литературы, восходящих к шумерским первоисточникам,

дошли до нас даже в нескольких редакциях, которые появлялись в

результате изменяющихся исторических и языковых условий. Так, поэма

об Этане дошла до нашего времени в старовавилонской,

среднеассирийской и новоассирийской редакциях. Знаменитая эпическая

поэма о Гильгамеше может рассматриваться и как самостоятельное

творение вавилонской литературы, и как продолжение работы, уже

начатой в Шумере. Она записана на 12 табличках *. Двенадцатая таб-

личка выделена как последняя потому, что выпадает из

композиционного ряда поэмы, но при этом достоверно известно, что она

является дословным переводом с шумерского на аккадский.

___________

* На территории древней Месопотамии уже было обнаружено несколько миллионов

клинописных табличек; из их числа опубликовано только около 500 000; вавилонская

клинописная литература I тысячелетия насчитывает десятки тысяч текстов.

Учитывая то обстоятельство, что современные знания о вавилонской

литературе в значительной степени фрагментарны из-за плохой

сохранности табличек, можно предположить, что и другие части поэмы в

своем первичном виде представляли собой перевод.

Роль перевода как источника продолжения литературных традиций

и одного из главных действующих элементов во взаимосвязи литератур

иллюстрирует ассирийская повесть «Поучение Ахикара», относящаяся к

VII—VI вв. до и. э. Это дидактическое произведение уже было написано

по-арамейски. Лишь очень немногие литературные произведения были

переведены на такое огромное количество языков: повесть была

переведена на древнегреческий, а затем, в средневековье, — на многие

европейские языки, включая древнерусский (на Руси повесть была

известна под названием «Повесть об Акире Премудром»); известны и ее

переводы на восточные языки. Интересно и то, что оригинал был

обнаружен в Египте, где, возможно, и осуществлялся его перевод на

древнегреческий.

В роли переводчика выступал и астролог Берос, жрец бога Мардука

в Вавилоне, который в начале III в. до н. э. написал книгу «Вавилонские

древности». Книга написана по-гречески и предназначалась для греко-

македонцев, владевших Вавилонией со времен похода Александра Маке-

донского. Она представляла собой свод знаний вавилонской науки. При

написании книги Берос использовал не только аккадские, но и

шумерские источники. В связи с этим ему приходилось передавать по-

гречески многие шумерские и аккадские понятия. Хотя книга Бероса до

нас не дошла, некоторое представление о ней можно составить благодаря

позднейшим переложениям у различных авторов и переводам-

изложениям. Так, сохранились армянские и сирийские средневековые

переводы книг, в которых содержались извлечения из сочинения Бероса.

Благодаря переводу — пусть и сокращенному, или переводу-изложению,

удается составить представление о сочинении, которое иначе было бы

безвозвратно утрачено, а вместе с ним были бы утрачены и

существенные знания о древнем Вавилоне.

Сведения о школах нововавилонского времени (т. е. в период

начиная с I тысячелетия до н. э.), к сожалению, крайне скудны. Почти

ничего не известно об имущественном и социальном положении писцов.

Однако значительно больше прямых упоминаний находим о переводчи-

ках. По мнению многих ученых, нововавилонское слово сепиру

обозначало толмач, переводчик . В основном сепиру осуществляли

переводы с аккадского на арамейский (который начиная с VII в. до н. э.

стал вытеснять аккадский), в течение многих веков выполнявший

функции международного языка на Востоке и наоборот; занятие

переводом было отнюдь не единственным видом деятельности писцов-

сепиру.

На основании нововавилонских текстов можно выделить

следующие группы сепиру: царские переводчики; переводчики

наместников; переводчики управляющих; переводчики при войске;

храмовые переводчики и др. В текстах упоминаются переводчики и при

частных лицах, а также сепиру-рабы. В некоторых нововавилонских

текстах говорится и о «начальниках над переводчиками», при этом

называются конкретные имена писцов-переводчиков: Мушезиб-Набу,

Шамаш-Убаллита, Шаламмара, Иддин-Белу. Есть упоминания и о

драгоманах-чужеземцах: Гики, маннейский драгоман (Манна —

небольшое государство между Мидией и Ассирией) и др.

Как уже говорилось, термин сепиру появляется лишь в

нововавилонский период. В более ранний период (т. е. до начала I в. до

н. э.) в аккадском употреблялся термин targamannu (m), который был

затем заимствован и арамейским targemana. Он обозначал «переводчик с

туземных языков на аккадский» (и, надо полагать, с аккадского на

туземные языки). Через длинный ряд превращений это слово достигло и

русского языка в виде драгомана и многих других языков (ср.:

древнееврейское — mtrgm - переведенное; арабское — taga/uman и т. п.).

Этимологически targamannu обычно возводят к семитскому корню rgm

— говорить с префиксом ta- и суффиксом -an. Некоторые ученые

предполагают, что это слово хеттского происхождения:

tarkumai=tarkumiia — объявлять, переводить. Оно зафиксировано в

аккадских текстах уже в XIX в. до н. э. и встречается в новоассирийских

текстах (VIII—VII вв. до н. э.). В нововавилонских текстах термин

targamannu не встречается; очевидно, его полностью вытеснил сепиру

[73, 6—12, 67—78; 113, 40—41].

После того, как аккадский язык распространился в обширном

регионе от Месопотамии до Египта, начал наблюдаться спад

переводческой деятельности, особенно литературного перевода;

следующий ее всплеск относится к периоду (начиная с VIII в. до н. э.),

когда арамейский язык начинает постепенно вытеснять аккадский.

Многие переводчики владели несколькими языками и переводили

различные официальные документы на языки завоеванных областей.

ХЕТТЫ

До XX века хетты были известны только по упоминаниям в Библии

(Ветхом Завете). Расшифровка египетской иероглифики и аккадской

клинописи и изучение текстов на этих языках подтверждают

историческое существование хеттов как одного из крупных народов

Древнего Востока. В архивах Тель-эль-Амарны были обнаружены

тексты на аккадском языке, которые представляли собой

дипломатическую переписку египетских фараонов (Аменхотепа III и

Аменхотепа IV) с хеттскими правителями. В 1906 г. немецким ученым Г.

Винклером был найден архив хеттских царей, состоявший из свыше 15

тысяч клинописных табличек (селение Богазкёй). Часть табличек была

написана по-аккадски, однако большинство — аккадской клинописью,

но на неизвестном языке. Начало расшифровки было положено в 1915 г.

чешским исследователем Б. Грозным, который определил, что

неизвестный язык — индоевропейский, а не семитский. Дальнейшие

исследования показали, что архив обнаружен на месте столицы хеттов —

Хеттус(ш)а; свою страну хетты называли «Хатти»; хеттский

клинописный язык — «неситским» (по имени г. Неса), а само Хеттское

государство было достаточно мощным, некоторое время (1650—1200 гг.

до н. э.) соперничавшим с Египтом и Ассирией.

В Хеттском государстве, которое занимало центральную часть

Малой Азии (оно просуществовало приблизительно от XVIII до XIII в.

до н. э. и временами включало районы Северной Сирии и Северной

Месопотамии), культура достигла достаточно высокого уровня развития,

оказав воздействие на культуру многих народов (очевидно, включая и

древних греков). Перевод здесь стал заметным культурообразующим

фактором.

На формирование хеттской культуры значительное влияние оказала

культура хурритов — народа, составлявшего основную часть населения

Северной Месопотамии и Северной Сирии. Контакты между хеттами и

хурритами развились задолго до того, когда начиная с XVII в. до н. э.

хетты стали передвигаться на юг, однако именно с этого времени следует

вести отсчет активного хурритского культурного воздействия на хеттов.

О хурритской культуре стало известно только благодаря хеттским

переводам с хурритских подлинников. Так, известно о существовании

хурритской версии аккадской поэмы о Гильгамеше. Благодаря хеттским

переводам установлено и наличие связей хурритской и египетской

литератур: были выявлены дословные совпадения эпизодов некоторых

хурритских мифологических поэм с египетскими мифологическими тек-

стами. После того, когда будут прочтены хурритские тексты — а в этом

направлении ведется интенсивная работа, — станет возможным судить и

о том, насколько близко хеттские переводы воссоздают хурритские

оригиналы. Однако уже и сейчас можно прийти к заключению, что во

многих случаях следует говорить о сокращенных переложениях и

адаптациях. Наукой засвидетельствовано значительное количество

хеттских переводов хурритских поэтических произведений, большинство

которых было, очевидно, выполнено в период, начиная с XV в. до н. э.

Иначе говоря, здесь мы встречаемся с интересным явлением, когда

литература целого народа нам пока известна лишь благодаря переводам.

Деятельность хеттских переводчиков, однако, не ограничивалась

переводами с хурритского. В клинописном архиве Богазкёя выявлены

клинописные тексты по меньшей мере на семи языках: хеттском,

лувийском (родственном хеттскому), палайском, хатти (древнейшем

представителе северо-западнокавказской семьи языков; хаттский язык,

по мнению ученых, оказал существенное влияние на хеттский и на

палайский языки), хурритском, шумерском и аккадском. Наличие в

архиве многоязычных переводных словарей, в частности шумеро-

аккадско-хеттских, а также хеттских переводов культовых и поэтических

текстов с шумерского и аккадского свидетельствует об активной пере-

водческой деятельности. Можно предположить, что тексты

переводились и на шумерский и аккадский языки. В архиве одного из

вассалов Хеттской державы найдены хеттские литературные тексты;

среди них есть отрывок мифологического текста на хеттском языке,

снабженный шумерским и аккадским переводами. В Богазкёе также

обнаружен хеттский перевод ханаанейского мифа о Боге Грозы Ваале,

Боге-Творце Земли Элькунирше и его жене Ашерту. Сюжет этого мифа

частично перекликается с ветхозаветной историей об Иосифе и жене

Потифара. Таким образом, налицо свидетельство о том, что хеттские

писцы переводили и с ханаанейского.

В литературе Хатти уже можно встретить элементы стихосложения

с фиксированной метрикой и строфикой, и некоторые из таких

культовых стихотворных текстов и величаний царей были переведены на

древнехеттский, что позволяет говорить и о влиянии литературы хаттов

на литературу хеттов через перевод. В период XVII — XVI вв. до н. э.

язык хеттов уже был фактически мертвым, и хеттские писцы провели