Семенец О.Е., Панасьев А.Н. История перевода. Перевод в Древнем мире и в Средневековье
Подождите немного. Документ загружается.
101
который к тому же «стал самым глубоким представителем
неоплатоновского движения в западной христианской философии» [261,
111]. Особо показательным представляется то, что «эти переводы ока-
зали на Иоанна Скотта решающее воздействие. Результатом его стало
его собственное произведение «О разделении природы» ... одно из
основных творений средневековой философии» [261, 111].
После Эригены вплоть до Нового времени упоминания
о переводческой деятельности ирландцев встречаются
лишь спорадически, и это наводит на мысль о слабом раз
витии перевода в Ирландии на протяжении всего Средневековья.
АНГЛИЯ
Римляне находились в Британии с I по V в. н. э. и, конечно же,
вступали в контакты с местным, в основе своей кельтским, населением.
Никаких конкретных сведений о какой бы то ни было переводческой
деятельности в тот период не обнаруживается, однако нет сомнения, что
у римлян должны были быть переводчики. В отличие от многих других
римских провинций, в Британии не произошло такой романизации, как,
например, в Испании или Галлии. Христианство стало проникать в
Британию, судя по сообщению Тертуллиана, уже во II в., но это не
привело ни к созданию письменности (степень распространенности
рунического письма среди кельтов нельзя считать окончательно
установленной), ни к переводам сакральной литературы на местные
языки. В V в. начинаются миграции континентальных германцев в
Британию. В конце VI в. папа Григорий I отправляет в Британию миссию
из сорока монахов во главе с Августином. К этому времени лишь
некоторые районы (Уэльс, Корнуол, Шотландия) сохранили кельтский
язык. Остальная территория была полностью германизирована и в
этническом, и в языковом отношениях. В 597 г. в христианство был
обращен король Кента Этельберт. Августин стал первым архиепископом
Кентерберийским, и с тех пор Кентербери сохраняет свое преиму-
щественное положение христианско-духовного центра. Августин
основал также первый монастырь, а монастыри в Британии, как и в
Ирландии, сыграли выдающуюся роль в поддержании и
распространении духовной культуры.
И снова возникает вопрос: на каком языке велись проповеди?
Трудно предположить, что германцы, относительно недавно
переселившиеся с континента, владели латынью. Переводилась ли
102
сакральная литература на английский язык? (В VII в. древнеанглийский
фактически уже сформировался в самостоятельный язык в различных
диалектных формах.) Очевидно, какие-то переводы или популярные
пересказы выполнялись, однако достоверные сведения отсутствуют.
Первым сообщением о свободном стихотворном переложении
некоторых частей Библии можно считать рассказ Беды Достопочтенного
в его «Церковной истории народа англов»: «В монастыре... был ... брат
(Кэдмон), особо отмеченный милостью Божьей, так как он имел
обыкновение очень складно сочинять религиозные и благочестивые сти-
хи; что бы он ни узнавал из Священного Писания через рассказчиков, он,
спустя небольшой промежуток времени, перелагал это на стихи в
высшей степени приятные и трогающие сердце, составленные на своем,
т. е. на английском языке» [205, 217—218]. Кэдмон (VII в.) считается
первым «английским» поэтом, имя которого нам известно. До нашего
времени сохранился ряд гимнов, приписываемых Кэдмону. Поэтические
переложения некоторых мест Ветхого Завета весьма далеки от того, что
мы понимаем под переводом, тем не менее они остаются свидетельством
начатков переводческой деятельности.
Поэтическое творчество Кэдмона не было случайным явлением:
даже ранняя древнеанглийская литература удивительно богата по
сравнению с другими ранне-средневековыми литературами. Она же и
самая древняя, и самая развитая среди ранних средневековых литератур.
И в жанровом отношении она — самая разнообразная. Возможно,
именно это и не способствовало развитию переводческой деятельности
(ведь очень показательно то, что Кэдмон осуществил не перевод, а
стихотворное переложение из Ветхого Завета).
Как и в большинстве других литератур мира, проза в Англии
начинает развиваться позднее, и первыми прозаическими
произведениями здесь оказываются переводы IX в. (более ранние, по
крайней мере, не известны). Правда, к этому времени уже существовала
литература в прозе на латинском языке.
Самым известным автором того времени был Беда, прозванный
Достопочтенным. Он родился в 672(3) г., а уже в 679(680) г. был отдан в
монастырь, где он провел всю свою жизнь, посвятив себя учению.
Помимо латыни, знал греческий и немного древнееврейский языки. Из-
под его пера вышли толкования отдельных книг Священного Писания,
основанные на произведениях Амвросия и Августина. Но главным
103
трудом его жизни оказались не экзегетические сочинения, а «Церковная
история народа англов», которая, собственно, является единственным
значительным литературным источником ранней истории Англии.
Незадолго до смерти, последовавшей в 735 г., Беда принялся за перевод
на английский язык Евангелия от Иоанна, но работу над этим переводом
он не успел довести до конца. Хотя перевод и не сохранился, но у нас
есть точка отсчета начала переводческой деятельности в Англии — 735
г. По существу, этот перевод и положил начало английской прозе.
VIII веком датируют также некоторые стихотворные пересказы
отдельных библейских книг и обработки латинских гимнов. Ближе к
собственно переводу стоит поэма «Феникс», в основу которой положена
латинская поэма о Фениксе, приписываемая христианскому автору IV в.
Лактанцию. Несмотря на то, что в древнеанглийской поэме легко
узнается латинский оригинал, поэт-переводчик (некоторые
исследователи приписывают авторство англосаксонскому поэту
Куневульфу) вносит в текст много своего.
Конец IX в. ознаменовался замечательными переводческими
делами, свершенными королем Альфредом и его сподвижниками.
Король Альфред родился в 849 г. Это был доблестный воин,
государственный муж и образованнейший человек своего времени. Вот
что писал об Альфреде немецкий философ Иоганн Готфрид Гердер: «Но,
когда свирепствуют страсти и нужда ужасна, являются самые
великодушные люди, так и на небосводе Англии взошел Альфред—обра-
зец того, каким должен быть король в столь тяжелое время, путеводная
звезда в истории человечества.
Он уже ребенком был помазан на царство папой Львом IV;
никакого образования он не получил (т. е. не получил «школьного»
образования, но уже в детстве он был обучен латыни. — Авт.), но
желание читать саксонские героические песни пробудило в нем такое
усердие, что от них он перешел к чтению античных авторов и спокойно
жил в их обществе, но, когда ему шел двадцать второй год, умер брат
его, и это вынудило его занять трон и разделить все опасности, которые
когда-либо окружали короля... С невероятной быстротою Альфред навел
порядок в полностью расстроенном государстве, отстроил разрушенные
города, создал сухопутную армию, а вскоре и флот... До конца жизни
ему удавалось предотвращать любые грабительские намерения
противника ...Он писал книги и был учителем нации, которую
защищал... Через сто лет после Карла Великого он был, возможно, еще
104
более велик, чем Карл...» [53, 530—531].
Личность и деятельность короля Альфреда привлекли внимание и
Н. В. Гоголя. Им была задумана драма «Альфред», которая, к
сожалению, осталась неоконченной. Г. Чернышевский сравнивал
Альфреда с Петром Великим.
В результате датских вторжений на протяжении VIII— X вв.
многие монастыри — единственные центры образованности тогдашней
Англии — были разорены или пришли в упадок. Знание латыни резко
сократилось, и это стало побудительным мотивом для Альфреда заняться
переводами. Следует подчеркнуть, что переводы, предпринимавшиеся
самим Альфредом или по его указанию, имели просветительскую
установку. Биограф Альфреда сообщает, что приблизительно в 890 г.
король говорил с горечью: «Я вспоминал, что когда-то я видел, до того
как все подверглось ограблению и сожжению, церкви по всей Англии
были полны богатствами и книгами» [356, 193].
Культурная деятельность Альфреда настолько последовательна,
что заслуживает названия программы. Восстанавливались старые и
основывались новые монастыри, а вместе с ними возрождалась
образованность; предпринимались шаги к совершенствованию
нравственного состояния общества, население усиленно обучалось
грамоте, на основе старых составлялись новые кодексы законов.
Альфред собрал вокруг себя ученый кружок, куда входили: Ассер
— епископ из Уэльса и будущий биограф Альфреда, Верферт, епископ
Вустерский, Плегмунд, будущий архиепископ Кентерберийский, Джон
Саксонец, два священника из Мерсии. В послании к архиепископу Рейм-
скому он писал о недостатке образованных людей, и архиепископ
прислал французского ученого Гримбольда. Смоделировал ли Альфред
свой кружок по образцу подобного же кружка, функционировавшего
несколько ранее на континенте при дворе Карла Великого, сказать со
всей определенностью нельзя, но с полным основанием можно
утверждать, что, во-первых, Карлов кружок не имел такой четкой
просветительской направленности, и, во-вторых, он не стал, как это
произошло в Англии, крупнейшим — если не единственным по тем
временам — центром переводов (некоторые исследователи говорят даже
о школе перевода при дворе короля Альфреда).
Для перевода Альфред отбирал произведения теологического,
исторического и философского содержания, которые, по его мнению,
должны были способствовать росту образованности.
105
Первым крупным переводом, выполненным по просьбе Альфреда
Верфертом, были, как сообщает Ассер, «Диалоги» папы Григория I,
которые представляют собой сборник назидательных историй о
дьявольских искушениях и борьбе с ними, видениях и пр. Первым же
переводом самого Альфреда можно считать его «Записную книжку», в
которой были собраны речения церковных деятелей и библейские
цитаты. Составление ее относится, очевидно, к 70-м годам IX в.
Следующим переводилось сочинение папы Григория I
«Обязанности пастыря» («Кура Пасторалис»). Этот перевод выполнял
сам Альфред при содействии «четырех ученых мужей». Сочинение это
для условий Англии конца IX в. имело существенное практическое
значение. Альфред разослал копии перевода всем своим епископам. В
предисловии он описал печальную картину состояния образованности в
Англии и высказал пожелание, «чтобы все свободнорожденные молодые
люди Англии, у которых есть возможность таковым делом заниматься,
были приставлены к учению, — если они не выказывают сильной
склонности к какому-либо иному делу, — и должны пребывать в учении
до тех пор, пока не обучатся хорошо читать английскую письменность.
Тех же, кому определено учиться дальше, следует обучать латыни и
назначать на более высокие посты» [цит. по: 354, 85]. Перевод
«Обязанностей пастыря» очень близко следует оригиналу, что, как мы
уже отмечали, способствует развитию как лексики, так и синтаксиса
воспринимающего языка. Как отмечает В. И. Ярцева, «что же касается
переводных произведений религиозно-философского плана (типа «Кура
Пасторалис»), то не только лексика — заимствования из латинского
оригинала или неологизмы, возникшие под его воздействием, но и
синтаксические конструкции, использованные в переводах,
представляют большой интерес... переводчик бывает иногда вынужден
прибегать к синтаксическому калькированию, или просто заимствовать
синтаксическую схему, наполнив ее лексическим материалом своего
языка» [331, 25].
Для распространения исторических и географических знаний
Альфредом для перевода была выбрана «История против язычников»
епископа Орозия (V в.). Главной задачей книги было показать, что
всевозможные бедствия постигли человечество не с приходом
христианства, как утверждали язычники, а сопровождали его на
протяжении всей его истории. На этот раз переводчик весьма вольно
обращается с оригиналом. Современные исследователи, не
106
соглашаясь с мнением Вильяма Мальмсберийского, писавшего в X в. и
называвшего короля Альфреда единоличным переводчиком Боэция,
Беды, Григория и Орозия, считают, что в переводе Орозиевой
«Истории...» обнаруживается как минимум два переводческих почерка,
тогда как перевод «Утешения философией» Боэция считается работой
одного Альфреда (хотя и здесь Альфред прибегал к помощи Ассера). Эту
книгу позже переводили и Чосер, и даже королева Елизавета. Перевод
Альфреда следует отнести к разряду вольных, с опущениями и
дописками. В сочинении Боэция проза перемежается стихотворными
пассажами, но первый вариант перевода был полностью прозаическим, а
во втором была предпринята попытка передать Боэция аллитеративным
стихом, в то время популярным в английском стихотворчестве.
Альфредом был также выполнен перевод «Церковной истории народа
англов» Беды, возможно, при содействии ученых из его окружения. В
этом переводе жесткий буквализм, вплоть до калькирования латинского
синтаксиса, сочетается с легкостью и свободой.
Альфреду приписывают перевод отрывков, скомпилированных из
сочинений Блаженного Августина — «Монологов» и «О видении Бога».
В предисловии к переводу Альфред сравнивает переводчика-
просветителя с хорошим строителем, который умело использует
инструменты и привозит из лесу лучшие бревна для того, чтобы возвести
городские стены и дома так, чтобы люди могли жить там «приятно и
спокойно, как зимой, так и летом» [354, 87].
По традиции Альфреда называют и переводчиком библейской
книги Псалмов и даже всей Библии. Библия в переводе IX в. неизвестна,
а вот в так называемой Парижской Псалтыри некоторые исследователи
усматривают результат работы кружка Альфреда.
Переводческая деятельность Альфреда и его ученых сподвижников
преследовала, как мы уже отмечали, в основном просветительские цели,
однако влияние переводов распространилось и на литературный язык,
способствуя установлению литературной нормы. Разумеется, трудно
говорить о нормативности языка X—XI вв. в современном смысле слова,
однако языковая и переводческая практика отдельных центров
древнеанглийской письменной традиции, несомненно, способствовала
выработке определенных черт литературного языка. В связи с этим
нельзя недооценивать «аспект роли переводов как стимула для
осознанного отбора и оценки ресурсов родного языка» [331, 85—86].
107
Хронология переводов окончательно не установлена, что не
позволяет проследить развитие стиля переводов. Однако можно
утверждать, что в целом переводы Альфреда ориентированы на
читателя-современника; в них встречаются пространные и краткие
дополнения, пояснения, комментарии, опущения. В то же время в
некоторых переводах обнаруживается и жесткий буквализм.
Альфредовы переводы достаточно точно передают оригиналы, однако в
теологических и философских сочинениях подчас искажается смысл.
Некоторая стабилизация политической обстановки в IX в.
благоприятно сказалась на развитии культуры вообще и литературы в
частности. Однако это не привело к дальнейшему развитию
переводческой деятельности. Наоборот, после расцвета времен короля
Альфреда перевод переживал заметный спад, а после датского
завоевания 1016 г. и особенно норманнского завоевания 1066 г. пере-
водческая деятельность замирает вплоть до XIII в.
В X в. появился перевод Евангелия от Матфея и были сделаны
глоссы (дословный, в буквальном смысле подстрочный перевод,
который вписывался между строк латинских Евангелий) к остальным
трем Евангелиям. В одном из списков этих текстов упоминается, что
составили их Фуерман и Овум. Диалект перевода — мерсийский. К X в.
относятся и Западносаксонские Евангелия. В этот период были
выполнены переводы континентальной сакральной экзегетической и
дидактической литературы — Хродеганга и Амалария из Меца,
Теодульфа Орлеанского, Халитгара Кембрийского и Венедикта
Аньянского.
Переводами занимался крупнейший писатель X в. Эльфрик (955—
1020(25) гг.). Вся его жизнь была связана с монастырем, и вся его
литературная деятельность не выходила из церковных рамок. Что
особенно интересно для истории перевода, в предисловиях к переводам
Эльфрик излагал свои переводческие установки. Известно, что сначала
он перевел «Книгу Бытия» из Ветхого Завета. Это была книга, по
которой Эльфрик учил латынь и которую, как однажды довелось
Эльфрику наблюдать, с большим трудом читал какой-то священник, едва
знающий латынь. Это и подвигнуло Эльфрика на перевод. После «Книги
Бытия» было переведено все Пятикнижие. Сразу следует оговорить, что
называть эти труды Эльфрика переводами можно лишь с большой долей
условности, так как они значительно ближе к тому, что мы назвали бы
свободным пересказом. В предисловии к переводу «Книги Бытия» Эль-
фрик пишет о том, что при переводе переводчик должен
108
сообразовываться с особенностями своего, английского языка, т. е., по
существу, выступает против буквализма и калькирования. В другом
месте он также отмечает, что его переводы «предназначаются для
простых людей, которые знают только язык своих предков», и что
поэтому он «не употребляет слов малознакомых, но лишь слова из
обиходного языка... сознательно избегая ненужной изощренности и
предпочитая слова простые и ясные» [115, 69].
Стремясь сделать свой перевод как можно более доступным,
Эльфрик прибегал к развернутым толкованиям и пояснениям терминов и
реалий. Переводил Эльфрик и проповеди, о чем он говорит сам в
предисловии к «Грамматике» латинского языка, которую он составил на
английском языке и в которую ввел части латинской грамматики
Присциана (VI в.): «Я ... решил эту ... книгу перевести на английский
язык после того, как перевел две книги из восьмидесяти проповедей». По
мнению Эльфрика, ее можно использовать как «введение к изучению
обоих языков». «Переводя на английский язык латинскую терминоло-
гию,— отмечают исследователи, — Эльфрик стремился к максимальной
точности, а там, где это возможно, и к сохранению внутренней формы
слова...» Однако в основном «в своей «Грамматике» Эльфрик не столько
переводил, сколько вводил и пояснял латинские термины...» [115, 71]. В
«Грамматике» мы встречаем много переводческих наблюдений. Так,
например, в главе о междометиях Эльфрик пишет, что каждый язык
имеет свои собственные междометия и «их нелегко перевести на другой
язык» [115, 69]. «Грамматика» Эльфрика использовалась в школах для
обучения латыни в течение длительного времени. Известно, что в XII в. в
Англии, Франции и Италии было около 30 школ, где изучали латынь, и
есть все основания полагать, что во всех английских школах
использовалась книга Эльфрика. Следует отметить также, что Эльфрик
обильно цитирует Беду, Григория Великого, Августина и везде
предпочитает давать свой перевод, а не использовать уже имеющиеся,
которые, видимо, его уже не удовлетворяли.
Язык переводов Эльфрика значительно богаче, сочнее,
идиоматичнее языка переводов IX в. Он не только вводил в переводимые
тексты пояснения и толкования тех или иных слов и выражений (т. е. не
калькировал их), но и опускал те места, которые, по его мнению, могли
быть восприняты как весьма нежелательный образец для подражания.
В этот период появляются также переводы литературы, которую
уже можно с полным правом назвать художественной. Повесть о
109
приключениях сирийского монаха Малха, с одной стороны, относится к
жанру житийной литературы, но, с другой, она напоминает авантюрный
античный роман. Поэтому ее перевод с латыни на древнеанглийский
язык явился важным шагом в освоении нового жанра. Кроме того, в
рукописи, которая содержит текст поэмы «Беовульф», имеется еще два
переводных текста, предшествующих поэме. Это так называемое
«Письмо Александра», в котором описываются чудеса Индии, и «Чудеса
Востока» — сочинение того же плана (описываются люди без головы, но
с глазами и ртом на груди, люди, имеющие одну ногу и огромную
ступню, которой они прикрываются во время дождя, гигантские
муравьи, поедающие верблюдов и т. п.). Литература такого рода служила
лишь для развлечения читателей. Поскольку англоязычной развле-
кательной литературы еще не существовало, приходилось прибегать к
переводам. Подобное явление — литературное заимствование жанров
через перевод — мы уже отмечали и будем с ним не раз встречаться в
дальнейшем. Сюда же относится и переводной фрагмент латинской
переделки греческого романа об Аполлонии Тирском.
Следующий период — зрелое и позднее Средневековье в Англии
мы условно ограничим 1066 г., годом норманнского завоевания, и 1476
г., годом выхода в свет первой печатной книги в Англии, которая, между
прочим, была переводом. Следует отметить, что этот период был
насыщен важными историческими событиями: в XII в., в период царст-
вования Генриха II, английский король стал властителем обширных
французских территорий; в XIII в. была принята Великая хартия
вольностей — Магна Карта; в XIV в. началась Столетняя война,
свирепствовала чума, произошло восстание Уота Тайлера; в XV в.
Англия утратила свои владения во Франции, она стала ареной войны
Алой и Белой Розы, в ней произошла смена династий.
Значительными событиями характеризуется и культурная жизнь
Англии.
С XI в. начинается распространение культуры из монастырей в
города. В то же время монастыри полностью не теряют своего значения
как центры обучения, собрания и переписки рукописей. Образование
постепенно перемещается из монастырских школ в школы светские,
которые становятся платными; при этом монастырские школы по-
прежнему распространяют образование среди неимущих классов. Резко
возрастает образованность аристократии, а затем и нарождающихся
высших классов буржуа. С другой стороны, церковь позволяла людям
незнатного происхождения получать образование и высоко подниматься
110
в церковной иерархии.
В 1167 г. основывается Оксфордский университет, а в 1209 г. —
Кембриджский. Получение ученой степени предполагало длительное
обучение, продолжавшееся в ряде случаев более десяти лет.
Немалое значение для развития культуры имели крестовые походы,
начавшиеся в конце XI в. Они открыли европейцам совершенно новый
мир и стимулировали обращение к восточной мудрости, а через нее — к
античному философскому наследию, сохраненному в арабских пере-
водах.
С XII в. бурно развивается куртуазная литература (почитание
прекрасной дамы) и зарождается рыцарский роман; произведения этих
жанров широко переводятся на английский язык начиная с XIII в.
Бурное развитие литературы, в основном на французском языке,
более частые реминисценции из античной литературы, оживление
философской мысли, прежде всего благодаря появлению новых
переводов из Аристотеля (с арабского языка), — эти и ряд других
культурных черт дали основание многим исследователям назвать данный
период «малым возрождением», или «возрождением XII века».
В этот период произошли и значительные изменения в строе
английского языка: языковые преобразования, в которых французские
влияния сыграли существенную роль, вывели древнеанглийский язык на
новую ступень развития—началось формирование среднеанглийского
языка. На протяжении длительного промежутка времени в Англии
наблюдалось своеобразное трехъязычие: французский язык был языком
двора и аристократии, английский — языком всего остального
населения, латынь — языком науки в ее средневековом понимании и во
многих случаях своего рода посредником между французским и англий-
ским языками. Латынь функционировала не только как письменный язык
или язык церкви (гиеролект), но и как разговорный язык.
Сведения о переводческой деятельности в Англии в XII в.
спорадичны и нерегулярны. Франкоязычная норманнская администрация
все свое делопроизводство вплоть до конца XIV в. вела на латинском и
французском языках. Ни о каких специальных переводчиках, которые бы
доводили указы до широких масс, упоминаний не обнаруживается.
Очевидно, некоторая часть населения была двуязычной.