Механизм правового регулирования общественных отношений: теория и практика

Подождите немного. Документ загружается.

Р.С. Рыжковская

ВЗАИМО ДЕЙС ТВИЕ ПРАВОВ ОГО ОБЫЧАЯ И ЗАКОНА

Отношение современной юридиче ской науки к правовому обы-

чаю неоднозначно. Обычай является наиболее древним традиционным

способом регулирования обще ственных отношений, значение которого

еще далеко не в полной мере оценено современной общественной нау-

кой. Его роль огромна в становлении и развитии закона как специфиче с-

кого регулятора общественных отношений в го сударственно-организо-

ванном обществе.

Проблема соотношения правового обычая и закона является пред-

метом исследования ученых разных поколений и правовых школ. Еще рим-

ские юристы обращали свое внимание на решение данного вопроса. Так,

представители классиче ского римского права признавали обычай источ-

ником права, равно сильным закону. По их мнению, правовой обычай

может даже лишать силы закон, так как он есть привлечение той же народ-

ной воли, выразителем которой является закон. В более поздний эт ап раз-

вития римского права существовала следующая формула взаимодействия

обычая и закона: «правовой обычай не может отменять закона, в то время

как обычай не может действовать вопреки разуму», то есть баланс между

взаимодействием правового обычая и закона все более сдвигался в сторо-

ну закона [1, с. 18].

Русский исследователь обычного права, П.П. Карасевич придержи-

вался той точки зрения, что обычай является приоритетным источником

права по отношению к закону. Он отмечал, что обычное право в отличие от

закона (последний возникает «сознательно, под влиянием реф лексии, мыш-

ления») «рождается из требований природы вещей и непосредственного

чувства правды». Именно из этого «чувства правды», считает Карасевич,

человек вырабатывает более или менее явностные правовые убеждения,

понятия и идеи; в этом же чувстве коренит ся так называемое opinio

necessitates, то есть сознание необходимости известного положения, изве-

стной нормы, для регулирования жизненных отношений [2, с. 21].

Представители юридического позитивизма придерживаются концеп-

ции «доминанты закона» в вопросе соотношения правового обычая и

закона. Так, например, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что «действие обычно-

го права начинается там, где молчит закон. При совместном суще ствова-

нии положение их неравное – обычное право должно уступить место за-

кону» [3, с. 39].

Существует точка зрения, к о торая заключается в том, что ни правовой

обычай, ни закон не обладают по отношению друг к другу доминирующей

силой. Так, Н.М. Коркунов отмечал, что «никакая норма, будет ли это закон

или что-нибудь другое, не может притязать на вечное существование и не

может обессилить будущих норм» [4, с. 294].

В настоящее время в процессе жизнедеятельности мы, как и ос-

тальные члены общества, вступаем в правоотношения, которые не вс е-

гда удачно закрепляются в действующем законодательстве. Подчас эти

взаимоотношения остаются за границами внимания правоведов. Тем

более что в обществе бытуют такие правоотношения, которые не регла-

ментированы действующим законодательством. В таких условиях мы и

видим полезность применения правовых обычаев, которые способны

регулировать те отношения, которые выходят за рамки писаного права.

Совершенно справедливо утверждение, что обычное право необходимо

для пополнения пробелов законодательства. Так, в Гражданском кодекс е

Республики Беларусь по очередности применения обычаи стоят после

гражданского законодательства и договоров. Они применяются при об-

наружении в гражданском законодательстве пробела, который не вос-

полняется соглашением сторон; правовой обычай применяется и при-

знается источником права в области регулирования гражданско-право-

вых отношений, осложненных иностранным элементом (ст. 1093 ГК РБ),

содержаться упоминания об учете местных обычаев при обращении в

собственность общедоступных для сбора вещей (ст. 222 ГК РБ), о «необ-

ходимости соблюдать обычно предъявляемые требования» при испол-

нении обязательств (ст. 290, 293 ГК РБ). Тем самым законодатель призна-

ет, что возможны отношения вне гражданского права, которым он дает

государственную защиту.

На сегодняшний день правов ой обычай не исчезает, а про до лжает дей-

ствовать рядом с законом. Как бы законодательная власть не была предус-

мотрительна, всег да существуют отношения, которые потребуют рег ламен-

тации помимо законодательства. Правовой обычай допускает различные

оттенки в применении, в соответствии с особенностями каждого конкрет-

ного случая, и этим прекрасно дополняет действие закона.

И правовой обычай, и закон являются закономерно необходимыми

регуляторами общественных отношений. Именно сочетание этих двух ре-

гуляторов, один из которых носит харак тер внешнег о воздействия на среду,

другой – внутреннего приводит к формированию сбалансированной пра-

вовой системы внутри общества.

Список литературы

1. Кипп, Т. История источников римского права / Т. Кипп. – Санкт-

Петербург, 1908. – С. 18 – 21.

2. Карасевич, П.П. Гражданское обычное право во Франции в истори-

ческом его развитии / П.П. Карасевич. – М., 1875. – С. 21 – 35.

3. Шершеневич, Г.Ф. Учебник русского гражданск ого права / Г.Ф. Шер-

шеневич. – .М., 1995. – С. 39.

4. Коркунов, Н.М. Лекции по общей теории права / Н.М. Коркунов. –

Санкт-Петербург, 1907. – С. 294.

В.В. Седельник

ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ ПРОБЕЛОВ В ПРАВЕ

В современной юридической науке сложилось устойчивое понима-

ние объективной предопределенности наличия пробелов в праве. Если та

или иная сфера общественных отношений является объектом правового

регулирования, то в силу динамического характера социальных связей в ней

может возникнуть пробел. Уместно вначале остановиться на самом поня-

тии «пробел», уточнить те подходы, ко торые сложились в современной на-

учной литературе в понимании данного явления. Так, В.В.Лазарев и С.В.Ли-

пень отмечают, что под пробелами в праве следует понимать такое положе-

ние, когда определенные общественные отношения, нахо дящиеся в целом в

сфере правового регулирования, оказываются неурегулированными адек-

ватными правовыми нормами. [1]. А.В.Поляков, говоря о пробелах в зако-

нодательстве, подчеркивает, что это отсутствие конкретной законодатель-

ной нормы, необходимой для урегулирования коллизионного случая (кол-

лизия в данном случае имеет место между общественными отношениями,

которые нуждаются в правовом регулировании и отраслью законодатель-

ства, в котором искомая норма отсутствует [2]. А.В.Малиновский предло-

жил использовать наряду с термином «пробел» термин «правовой ваку-

ум», т.к. может возникнуть ситуация, когда вновь возникшие общественные

отношения могут временно не выступать объектом правового регулирова-

ния. Заполнить же этот вакуум, по мнению названного исследователя, не-

возможно, т.к. отсутствует само право, а в такой ситуации не с чем прово-

дить аналогию. Данный термин предлагается использовать при характери-

стике права переходного периода, при анализе новых отраслей и институтов [3].

Однако, на наш взгляд, все же предпо чтительнее термин «пробел», который

более распространен и получил признание в отечественной правовой докт-

рине и практике. В ст.1 Закона Респуб лики Беларусь «О нормативных право-

вых актах Респу б лики Беларусь» дается определение пробелов в законодатель-

стве: «Пробелы в зак оно дательстве – отсутствие правовых норм, регу лир ующих

общественные отношения, необ хо димость регулирования к оторых об услов-

лена сущностью и содержанием действующей правовой системы го судар-

ства, принципами и нормами международного права». Вместе с тем, уме-

стно обратить внимание на то, что ситуация с пробелами может возникнуть

не во всех правовых системах. Так, например, согласно одному из направ-

лений в мусульманском праве, в шариате, имеются ответы на все вопросы

и готовые правила поведения на все случаи жизни. Тем самым он представ-

ляет собой универсальную и не знающую пробелов систему норм, доско-

нально регулирующих образ жизни мусульман. Поэтому муджахид (обле-

ченный правом на толкование знаток шариата) не создает новое правило

пове дения, а лишь ищет и извлекает ег о, обнаруживает решение, изначаль-

но содержащееся в шариате [4]. Любопытно, что в первой половине ХХ в.

немецкий юрист Л.Эннекцерус рассуждал следующим образом: «Жизнь

требует ответа на каждый возникающий правовой вопрос, и судья обязан

(е сли только вопрос вообще подлежит судебному рассмотрению) давать

ответ, т.е. осуще ствлять право судие. В этом смысле можно, стало быть,

сказать, что право вообще не имеет пробелов: ибо поскольку закон или

обычное право совсем не дают ответа или дают недостаточно полный,

постоянно существовало прямо или молчаливо выраженное общее пра-

вило, отсылающее к судейскому усмотрению» [2]. В.Н.Протасов рассмат-

ривает пробелы как своего рода «пропуски» в правовом пространстве, в

ткани юридических норм, которые нежелательны и, в принципе, должны

быть исключены из общего правила адекватного правового регулирова-

ния социальной сферы [5]. А.Н.Медушевский, рассматривая проблему

пробелов применительно к конституционным отношениям, использует

термин «молчание конституции» [6]. В некоторых зарубежных работах

можно обнаружить использование термина «лакуна» вместо термина

«пробел». Так, в работе «Судейское усмотрение» А. Барак по стоянно

прибегает именно к такому термину [7]. Таким образом, проблема про-

белов в праве обнаруживает различные грани, связанные с более глубин-

ными аспектами правопонимания в целом. На наш взгляд, при анализе

той или иной правовой ситуации важно помнить, что пробел в праве не

сводится только к отсутствию адекватной нормы права, важно, чтобы об-

ще ственные отношения, конкретная социальная ситуация находились в

сфере правового регулирования. В связи с этим уместно заметить, что

законодателем в основном используются два способа определения обще-

ственных отношений, сост авляющих сферу данного регулирования: во-

первых, к аждая юридическ ая норма регулир ует отдельный вид обществен-

ных отношений, признаки которого описываются в ее гипотезе. Таким

образом, каждая норма имеет свой «участок» в общей сфере правового

регулирования. Совокупность подобных «участков», если иметь в виду

все без исключения нормы какой-либо отрасли, и составляет общую сфе-

ру правового регулирования данной отрасли. Во-вторых, круг отноше-

ний, которые признаются правовыми, законодатель закрепляет по отрас-

лям посредством специа лизированных норм. Такие нормы предназначе-

ны для установления круга отношений, входящих в сферу правового регу-

лирования. Так, ст. 2 ГК Республики Беларусь имеет название – «Отноше-

ния, регулируемые гражданским законодательством». Согласно данной

статье гражданское законодательство определяет правовое положение уча-

стников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осу-

ществления права собственности и других вещных прав, прав на результа-

ты интеллектуальной собственности, регулирует отношения между лица-

ми, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их уча-

стием, договорные и иные обязательства, а также другие имущественные

и связанные с ними неимущественные отношения. Аналогичным обра-

зом фиксируется круг правовых отношений и в других отраслях права [8].

Исследователи, анализирующие проблематику пробелов, использу-

ют различные критерии для их классификации. Так, по времени возникно-

вения пробелов А.В.Поляков отмечает изначальные пробелы, связанные с

просчетами законодателя при принятии нормативных актов, и последую-

щие пробелы, ко торые связаны с эволюционными изменениями в самих

общественных отношениях, т.е. пробелы, обусловленные природой обще-

ственных отношений, их динамизмом [2]. Некоторые юристы выделяют в

праве т.н. «намеренные» пробелы, например, о таких пробелах говорят,

когда законодатель сознательно оставлял вопрос открытым с целью предос-

тавить его решение течению времени или отдавал его решение на усмотре-

ние правоприменительных органов. Сюда же относят иногда случаи, когда

закон содержит ссылки на какие-либо факторы (добрые нравы, практику и

т.п.), а правоприменителю предоставляется право конкретизировать абст-

рактные понятия, употреб ленные в законе [1, с. 370].

Для классификации пробелов важное значение имеет различение права

и закона: если зак он рассма трива т ь как одну из форм воплощения права, то

логичным будет отыск ание пробелов в законодательстве. При этом законо-

дательство понимается всеми широко – как совокупность всех норматив-

ных актов, изданных ко мпетентными органами. Если же признавать в каче-

стве источников права обычаи и прецеденты, то следу ет вести речь о пробе-

лах в позитивном праве вообще.

Некоторые ученые различают пробелы в праве в общесоциальном

смысле и пробелы в собственно юридическом смысле. На наш взгляд, к

указанным классификациям можно добавить классификацию пробелов,

вытекающую из структурной характеристики системы права, наличия в ней

публичного и частного права, регулятивного и охранительного права.

Список литературы

1. Лазарев, В.В. Т еория гос ударства и права: учебник для вузов / В.В. Ла-

зарев, С.В. Липень. – М., 2001 – С. 369.

2. Поляков, А.В. Общая теория права / А.В. Поляков. – СПб., 2003. – С. 777.

3. Малиновский, А.В. Правовой вакуум – новый термин юридиче-

ско й науки / А.В. Ма линовский // Го сударство и право. – 1997. – № 2. –

С. 109 – 112.

4. Сюкияйнен, Л.Р. Шариат и мусульманская правовая культура /

Л.Р. Сюкияйнен. – М., 1997. – С. 8.

5. Протасов, В.Н. Теория г осударства и права. Проблемы теории госу-

дарства и права: Вопросы и ответы / В.Н. Протасов. – М., 1999. – С. – 81.

6. Ме душевский, А.Н. Сравнительное конституционное право и поли-

тические институты / А.Н. Медушевский. – М., 2002. – С. 227.

7. Барак, А. Судейское усмотрение / А. Барак. – М., 1999. – С. 54.

8. Гражданский кодекс Республики Беларусь: с комментариями к раз-

делам / коммент. В.Ф. Чигира. – Минск, 1999.

И.П. Сидорчук

ДОС ТУПНОС ТЬ ЗАКОНОДА ТЕЛЬ С ТВА

КАК УСЛОВИЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВ И СВОБОД ГРАЖДАН

Ни одно поколение ученых решает задачу совершенствования зак оно-

дательства. Предлагаются самые различные направления. В научных пуб-

ликациях речь идет и о форме, и о содержании, и об эффективности, и об

актуальности, о согласованности, непротиворечивости, понятности и т.д.

правовых норм, да и самого законода тельства [1]. Все эти предлож ения име-

ют одну благую цель – законодательство должно стать таким, чтобы проб-

лемы в правовом регулировании исчезли, а само право и форма его выра-

жения – правовые акты стали универсальными эффективными регулятора-

ми общественных отношений.

Бесспорно, что правовая материя призвана служить потребностям

общества, каждого его гражданина. Законо дательство республики как важ-

нейшая часть национальной правовой системы суверенной Беларуси фор-

мируется с на чала 90-х го дов. За истекший период уполномоченными госу-

дарственными органами и иными государственными организациями про-

делана значительная работа по приведению его в обозримую, согласован-

ную, актуальную, адекватно реагирующую на веления времени систему. И

если на первоначальных этапах главным вектором правового строительства

являлась задача создания правовой базы, обеспечивающей соответствую-

щие направления и необходимые темпы преобразований в экономической,

политической, социальной и иных сферах, то сегодня наступил новый этап

развития зак онодательств а.

Согласно официальной правовой доктрине Национальное собрание

должно сосредоточить усилия, прежде всего на том, чтобы сделать действу-

ющее законодательство максимально совершенным. В качестве одной из

важнейших задач для достижения обозначенной цели выдвигается тезис о

доступности закона для каждого [2]. Таким образом, упорядочение законо-

дательства, устранение неясных и нечетких положений в нормативных пра-

вовых предписаниях являются не менее важными задачами, чем совершен-

ствование работы с обращениями граждан, оптимизацией структуры и на-

правлений деятельности государственных органов, реализацией принципа

«одного окна».

Правовые акты должны быть понятны и доступны каждому, в против-

ном случае государство не сможет реализов ать свой потенциал и стать «на-

шим», «работать на нас». И в этом контексте нельзя не привести изречение

Гегеля: «Сословие юристов, обладающее особым знанием законов, считает

часто это знание своей монополией и полагает, что тому, кто не из их среды,

не следует вмешиваться в их дела... Однако также, как не надо быть сапо жни-

ком, чтобы знать годятся ли башмаки, не надо быть специалистом, чтобы

обладать знанием о предметах, представляющих общий интерес. Право ка-

сается свободы, самого достойного и священного в человеке, и он сам,

поскольку оно для него обязательно, должен знать его» [3].

Процесс совершенствования законодательства не может не подчинять-

ся достижению его доступности. Доступность есть имманентное свойство

любого уровня законодательства, вида правового акта, правовой нормы, в

частности, и всей системы в целом. Она вытекает из самой сути законода-

тельства. Если нет этого ка чества у законодательства, то любой правовой акт

не может быть никем понят, его применение невозможно. Суть доступнос-

ти фактически зиждится на философских, социологических, политологи-

ческих представлениях о праве. Доступность – это совокупность идей, цен-

ностей и представлений о законодательстве, которые обусловлены интере-

сами и устремлениями участников правоотношений, иметь дело с извест-

ными (гласными) правовыми нормами, актуальными, понятными, удобны-

ми в применении, согласованными, эффективными.

Рассмотрим и конкретный пример в подтверждение нашего тезиса о

роли доступности законодательства. В Указе Президента Респуб лики Бела-

русь от 26 марта 1998 г., № 157 «О государственных праздниках, празднич-

ных днях и памятных датах в Респуб лик е Беларусь» в редакции Указа Прези-

дента Респуб лики Беларусь от 5 ноября 2002 г., № 557 объединены нормы 31

указа, ранее изданных Главой государства по этим вопросам. В преамбуле

Указа определено, что он издан в целях упорядочения гос ударственных празд-

ников, праздничных дней и памятных дат, отмечаемых в Республике Бела-

русь, обеспечения единых подходов к их установлению и проведению в

соответствии с положениями Конституции. Анализируемый акт не только

объединил положения ранее действующих актов, но включил и принципи-

ально новые нормы, на основе которых и были систематизированы акты,

регулирующие вопросы праздников и праздничных дней. Таким образом,

из дание только одного кодифик ационного акта позволило объединить в нем

нормы более 40 правовых актов. В данном случае использовалась такая

форма совершенствования законода тельств а как его систематизация, в част-

ности кодификация. Но какую цель преследовал Глава государства, издавая

единый акт, упрощая правовое регулирование, делая его понятным, прием-

лемым, открытым для все х? Думается, ответ о днозначен – доступность пра-

вового регу лиров ания отношений в данной сфере, дост упность самог о Указа.

Понятно как его содержание, так и найдена приемлемая форма, а в коне ч-

ном итоге обеспечена обозримость, достигнута простота в применении

правовых норм, регулирующих вопросы праздников, праздничных дней и

памятных дат.

Можно выделить два уровня в оценке этого понятия – представления

го сударства о доступности и представления участников правоотношений

об этой категории. Законодательство адресовано всем, как гражданам, так и

лицам, имеющим специальные знания в области права. Оно должно быть

понятным, гласным, удобным, выраженным в соответствующих формах,

представлять ценность для общества. Доступным б удет такое законодатель-

ство, когда оценки в его доступности со стороны государства и участников

правоотношений совпадут. С одной стороны доступность – это ясность и

простота языка изложения правовой нормы, нормативного акта в целом, а

с другой – система элементов, наличие кот орых позволяет определить сте-

пень соответствия законодательства «правовому закону». Поэтому широ-

кое понимание доступности включает помимо простоты языка правового

акта – гласность нормотворческой и правоприменительной деятельности,

систематизацию законодательства, официальное толкование актов, разъяс-

нение их содержания, а также все те меры, которые обеспечивают достой-

ное существование права, «легализованного в законодательстве», в обще-

правовом пространстве.

Итак, непрерывное изменение правовой материи, обусловленное не-

обходимостью выполнения достаточно широк ого комплекса работ, направ-

ленных на создание к о мфортных, у добных условий жизни для каждог о граж-

данина, воплощение в реальную жизнь важнейшей идеи современного эта-

па развития Беларуси – «государство для народа», диктует новые задачи в

правой сфере. Теперь, когда речь идет о кардинальном улучшении состоя-

ния зак онодательства необхо димо на основе достигнутых резу льта тов обес-

печить его реальную доступность.

Список литературы

1. Василевич, Г.А. Краеугольный камень стабильности / Г.А. Василе-

вич // Беларуская думка. – 2007. – № 3. – С. 45 – 51; Тихиня, В.Г. Глобализа-

ция и правовая система Республики Беларусь: состояние, проблемы, пути

взаимо действия / В.Г. Тихиня // Юридический журнал. – 2007. – № 3. – C. 4 – 7;

Правовая система России в условиях глобализации и региональной интег-

рации: теория и практика / отв. ред. С.В. Поленина. – М.: Формула права,

2006. – 558 С.

2. Послание Президента Ре спублики Беларусь А.Г. Лукашенко бело-

русскому народу и Национальному собранию 24 апреля 2007 г. // Инфор-

мационный бюллетень Администрации Президента Республики Беларусь. –

2007. – № 5. – С. 30.

3. Гегель. Философия права / Гегель. – М., 1990. – С. 253.

М.У. Сільчанка

ДАГАВОР НАРМА ТЫЎНАГ А ЗМЕСТУ – АСНОЎНАЯ КРЫНІЦА ПРАВ А

Ў РЭСПУБЛІЦЫ БЕЛАРУСЬ

Дагавор нарматыўнага зместу з’яўляецца адной з асноўных крыніц

сучаснага беларускага права, па-першае, таму, што дадзеная крыніца мае

юрыдычнае значэнне і юрыдычную вагу сярод крыніц унутрыдзяржаўнага

права, а нормы права, якія змешчаны ў дадзенай крыніцы права, займаюць

важкі сегмент у прававым полі дзеючага беларускага права, а па-другое,

таму што дагавор нарматыўнага зместу ўтрымлівае ў сабе першасныя нор-

мы права, якімі можна наўпрост кіравацца і на якія можна спасылацца пры

вырашэнні самых разнастайных прававых спраў.

Для ўнутрыдзяржаўнага дагавора нарматыўнага зместу ў параўнанні

з дагаворам нарматыўнага зместу міжнародна-прававога характару ўласц-

івы шэраг асаблівасцяў. Вядома, дзяржаўная ўлада з’яўляецца адзіным су-

верэнам унутры краіны і толькі яна прадстаўляе інтарэсы ўсёй супольнасці.

Дзяржаўная ўлада сама вызначае ўмовы і парадак фармавання, стварэння і

заключэння ўнутрыдзяржаўных дагавораў нарматыўнага зместу з іншымі

сацыяльнымі суб’ектамі, якія выяўляюць і прадстаўляюць інтарэсы часткі

насельніцтва. У прынцыпе, дзяржава можа ўр эгуляваць адносіны ў пэўнай

сферы грамадскага жыцця самастойна, але з дапамогай дагавора нарма-

тыўнага зместу адэкватнасць права інтарэсам грамадства і зместу рэгулюе-

мых адносін значна ўзрастае. Да таго ж, заключаючы дагавор нарматыўна-

га зместу, дзяржава разлічвае на дадатковую падтрымку дзеючага права з

боку зацікаўленых груп насельніцтва і ў абароне норм права з боку прад-

стаўляемых гэтую частку насельніцтва арганізацыйных структур.

Такім чынам, можна сцвярджаць, што сегмент прававога поля, які

запаўняецца нормамі права, што змяшчаюцца ў дагаворы нарматыўнага

зместу, вызначаецца дзяржавай. А ўлічваю чы той факт, што такое вызначэн-

не звычайна робіцца праз выданне нарматыўных прававых актаў, можна

гаварыць аб тым, што, з’яўляючыся адной з асноўных крыніц права дагавор

нарматыўнага зместу тым не менш падпарадкаваны галоўнай крыніцы су-

часнага беларускага права – нарматыўнаму прававому акту.

Да нядаўняга часу найбольш распаўсю джаным відам унутрыдзяржаў-

нага дагавора нарматыўнага зместу былі самыя разнастайныя пагадненні

паміж прафсаюзнымі органамі і адпаведнымі органамі дзяржавы. На агуль-

надзяржаўным узроўні паміж Урадам Рэспублікі Беларусь і Саюзам Бела-

рускіх прафсаюзаў заключаецца генеральнае пагадненне, а паміж галіно-

вымі прафсаюзамі і асобнымі міністэрствамі і дзяржаўнымі камітэтамі,

іншымі цэнтральнымі ведамствамі на падстве генеральнага пагаднення зак-

лючаюцца галіновыя пагадненні. У гэтых пагадненнях змяшчаюцца нормы

права, якія рэгламентуюць працоўныя адносіны і адносіны па ахове працы

працоўных, нормы, якія адносяцца да сацыяльнага, у тым ліку пенсійнага

забеспячэння, аздараўлення і г.д. Штог од на прадпрыемствах і ў арганізацы-

ях паміж адміністрацыяй і прафсаюзнымі органамі заключаюцца калектыў-

ныя дамовы, у якіх рэгламентуюцца вельмі важныя і значныя для жыццяд-

зейнасці асобы грамадскія адносіны – парадак дадатковых выплат і прэміра-

вання, парадак узаемадапамогі і іншыя пытанні. Калектыўныя дамовы (ці

пагадненні) з’яўляюцца самым распаўсюджанай разнавіднасцю дагавора

нарматыўнага зместу ўнутрыдзяржаўнага характару. Яна набывае юры-

дычную значнасць і юрыдычную сілу пасля рэгістрацыі ў адпаведных орга-

нах дзяржавы – у выканаўчых камітэтах (адміністрацыі).

Калектыўныя дагаворы дзейнічаюць у межах асобных арганізацый,

устаноў і прадпрыемстваў і таму нагадваюць па дадзенай прымеце лакаль-

ныя нарма тыўныя прававыя акты. Але ў адрозненні ад лакальных актаў, якія

з’яўляюцца разнавіднасцю нарматыўных прававых актаў, калектыўныя да-

гаворы з’яўляюцца разнавіднасцю іншай крыніцы права – дагавора нарма-

тыўнага зместу. Акрамя гэтага, лакальныя нарматыўныя прававыя акты

прымаюцца адміністрацыяй органа, установы, арганізацыі, а калектыўная

дамова – вынік волевыяўлення двух бакоў – адміністрацыі і прафсаюзнай

арганізацыі калектыва. Паняцце лакальных норм права, такім чынам, уклю-

чае ў сябе нормы права, якія змяшчаюцца ў лакальных нарматыўных пра-

вавых актах і калектыўных дагаворах.

Падабенства ж паміж лакальнымі нарматыўнымі прававымі актамі і

калектыўнымі дагаворамі бачыцца ў тым, што, як у лакальных нарматыў-

ных прававых актах, так і калектыўных дагаворах змяшчаюцца лакальныя

нормы права. Лакальныя нормы права дзейнічаюць у межах адной аргані-

зацыі, прадпрыемства, нава т, калі яны месцяцца на тэрыторыі некалькіх ад-

міністрацыйна- тэрытарыяльных адзінак, праўда, аднаго і таго ж дзяржаўна-

га ўтварэння, а ў рэдкіх выпадках – і на тэрыторыі некалькіх дзяржаў, на-

прыклад, на тэрыторыі саюзнай дзяржавы Беларусі і Расіі, калі створана

сумеснае беларуска-расійскае прадпрыемства, якое зарэгістравана на тэ-

рыторыі Рэспублікі Беларусь, мае свае філіялы на тэрыторыі Расійскай Фе-

дэрацыі, і калектыўнае пагадненне якое таксама зарэгістравана ў дзяржаў-

ных органах Рэспублікі Беларусь.

Д.Н. Скютте

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ РЕАЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ

ПРАВ ЖЕНЩИН (ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

Реализация права относится к наиболее значимым ка тег ориям не только

общей теории государств а и права, но и юридической науки в целом. Иссле-

дуя проблему ее сущности, можно выделить два сложившихся подхода:

1. Реализация права – это определенный, строго обусловленный процесс

осуществления правовых предписаний. 2. Реализация права – это не только

процесс или внешнее проявление процесса правового регулирования, но и

его конечный результат.

Представляется наиболее убедительным взгляд на правореализацию

как совокупность форм и средств, обеспечивающих перевод правовых пред-

писаний в поведение субъектов [3, с. 8 – 9]. Это позволяет рассмотреть реа-

лизацию права не только как зак онченный резуль тат правового регулирова-

ния, но и как процесс, юридически зна чимую деятельность, имеющую кон-

кретные формы, способы, средства и стадии осуществления [4, с. 330], избе-

жать смешения целого ряда понятий и категорий.