Механизм правового регулирования общественных отношений: теория и практика

Подождите немного. Документ загружается.

ли, что на одной из сессий Административного совета может быть постав-

лен вопрос об исключении Беларуси из МОТ.

Следу ет отметить, что сог ласно части 3 статьи 21 Конституции Респу б-

лики Беларусь «Государство гарантирует права и свободы граждан Белару-

си, закрепленные в Конституции, зак онах и предусмотренные международ-

ными обязательствами государства», а в международном праве действует

принцип «pacta sunt servanda» (договоры должны выполняться). Поэтому,

одним из показателей цивилизованности государства, доказательством его

приверженности международному праву является как имплементация норм

международного права в национальное право Беларуси, так и его исполне-

ние. Это в конечном итоге и будет соблюдением и гарантированием прав и

свобод человека и гражданина в Беларуси.

Список литературы

1. Международное право и труд: Факторы имплементации междуна-

родных норм о труде. – М.: Междунар. отношения, 1982. – 272 c.

2. Миронов, П.В. Иерархия норм международных договоров во внут-

ригосударственном праве СССР/ П.В. Миронов // Ученые записки. – М.:

ВНИИСЗ, 1970. – Вып. 22. – 127 с.

О.В. Вербова

РЕЦЕПЦИЯ ЗАР УБЕЖНОГО ПРАВА

В ПРАВОВ ОЙ СИСТЕМЕ РОССИИ

Правовые системы всех стран не существуют изолированно. Они взаи-

модействуют друг с другом, ведут нескончаемый культурный диалог. Пра-

вовая культура отдельных стран подвергается постоянной «бомбардиров-

ке» со стороны попадающих в нее подобно, «метеоритному дождю», слу-

чайных фрагментов других правовых ку льт ур, юридических текст ов, проце-

дур и правовых конструкций. Такая «бомбардировка» позволяет оценить

собственный опыт правовой жизни, обрести «зеркало» для его рассмотре-

ния, возможность развивать, совершенствовать отдельные элементы своей

правовой системы, наполняя их новыми смыслами. Более того, дошедшая

до нас история генезиса большинства когда-либо существовавших великих

правовых систем, как правило, на чинается с заимствования (афинск ое, рим-

ское право, западное право и т.д.).

Вопрос заключается в том, что заимствуют государство и общество:

отдельные правовые институты, элементы юридической техники, практики

правоприменительной деятельности и т.д. Или оно заимств ует то, что Ж.Бюр-

до назвал «правовой идеей» («идеей права»), т.е. системы общих взглядов,

«верований» отдельных сообществ людей либо общества в целом относи-

тельно основ (принципов) социального, политического, правового поряд-

ка. В первом случае речь идет о юридической аккультурации в широком

смысле, т.е. о переносе о дной культуры в другую, во вт ором – о глобальном

процессе, получившем название «рецепция». Последняя меняет весь пра-

вовой строй общества-реципиента и является в этом смысле тотальной ак-

культ урацией. Ж.Карбонье, описывая рецепцию как особую форму аккуль-

турации, употребил даже такой термин как «культурная мутация».

Если фрагментарная юридическая акк уль турация – обычное явление,

проистекающее из повседневных к онтакт ов представителей различных право-

вых систем, то тотальная рецепция – яв ление исклю чительное. Она всег да явля-

ется результатом бо лее широкого ку л ьтурног о заимствования, когда меняются

все или многие важнейшие ку л ьтурно-смысловые парадигмы сознания обще-

ства и принятые в нем практики социальной жизни. Как правило, юридическая

акк уль турация способству ет мо дернизации права страны-реципиента, право

обогащается новыми принципами и юридическими к онстр укциями.

Однако, как отмечает Н.Рулан, в ряде случаев рецепция чужого права

может привести к юридической декультурации. По следняя выражается в

том, что прежнее право «отбрасывается», правовая культура реципиент а

разрушается, в праве возрастает количество противоре чий, недопустимых

упрощений, что к тому же отнюдь не обеспечивает воспроизведение реци-

пиентом у себя в стране заимствуемой правовой культуры. Поэтому юри-

дическая акку льт урация вовсе не является для правовой системы безуслов-

ным благом, так как может повле чь за собой не только развитие последней,

но и ее разрушение. При оценке характера юридической аккультурации

важно представлять себе, как она протекает: в результате диффузионного

проникновения чуж ой правовой культ уры в страну посредством стихийно-

го копирования отдельными лицами чужих образцов поведения; в резуль-

тате централизованного переустройства правового строя жизни общества

публичной властью; в результате правовых реформ собственного государ-

ства либо оккупации или колонизации страны чужим.

Р оссия, вклю чая ее непосре дственных государственных предшествен-

ников, принадлежит к разряду стран, правовая система которых несколько

раз менялась в результате тотальной рецепции. Это было не стихийное ко-

пирование чужих образцов жизни, чужих «образ ов Будущего», в том числе

и правового, а их сознательное и планомерное заимствование, выступаю-

щее как модернизация реципиента, приближение его к этому самому «Бу-

дущему», превращение из созерцателя становления последнего в его актив-

ного творца. Таким образом, рецепция чужого права для России выступала

и выступает в качестве одного из основных способов модернизации обще-

ственного, в том числе правового, строя. На протяжении тысячелетия стра-

на, по меньшей мере, дважды обращалась к заимствованию чужой госу-

дарственно-правовой традиции. При этом юридическая аккультурация

осуществлялась по инициативе публичной власти, создававшей «волны

модернизации» российской правовой системы.

«Первая волна» модернизации, собственно говоря, создавшая но-

вую правовую систему Руси, связана с принятием христианства. Русь вос-

приняла восточно-римский толк христианства – православие. В тот мо-

мент древнерусское обще ство сориентировало сь на Византию – самую

сильную и организованную на основе многовековых традиций евроазиат-

скую державу, к тому же весьма близкого со с еда восточных славян. Пра-

вославная Византия выступила образцом развития для отказавшейся от

язычества Руси. Диффузия или передача опыта управления государством

и правовых практик регулирования социальных процессов Византией во-

сточным славянам началось раньше, в IX в., когда империей были заклю-

чены договоры с племенами, получавшими дань с «греков», а взамен,

гарантировавшими спокойствие ее границ. Рим, хотя и восточный, при-

менил свою обычную стратегию установления конфедеративного союз-

ничества (заключения, как пишут в литературе, «федеративных догово-

ров») с варварскими племенами, хорошо известную по опыту Западной

Римской империи. Договоры русских князей с Византией, а затем и при-

нятие православия раздвинули пределы Восточной Римской империи,

включив в ее со ст ав Древнюю Русь в качестве ассоциированной террито-

рии. Это предопределило в дальнейшем и наиболее существенные черты

древнерусского государства и права.

«Вторая волна» модернизации русского права связана не столько с

тотальной рецепцией, обретением русским обществом новой «идеи пра-

ва», ск олько получения им статуса хранителя этой идеи, ответственности за

ее развитие и распространение. После падения Константинополя в 1453 году

оказалось, что православная империя утратила свою центральную часть,

но не перестала существовать. Рим должен был сохраниться как образ Бога

и последнее библейское царство благочестия на земле. С крушением Римс-

кой империи должен был наступить Судный день. Россия, как оставшаяся

часть велик ог о православного царства, стала ответственной за хранение мира

и была просто вынуждена заимствовать имперскую идею у Византии. Моск-

ва была объявлена «Третьим Римом».

В конце ХVII века началась «третья во лна» модернизации российского

права, связанная с рационализацией и вестернизацией общества, рецепцией

идей западног о права. Мо да на следов ание западным культурным образцам

появилась в российском г осударстве до Петра I, но реализовалась в тотальной

рецепции западной государственно-правовой традиции то лько в резуль тате

рефор м Петра и его наследников. Рецепция в тот период была очень трудным

и мучительным процессом, растянувшимся на несколько столетий.

«Четвертая волна» модернизации российского права стала результа-

том Октябрьской революции 1917 г. На первый взгляд, эта модернизация

была самостоятельным и творчески-неповторимым актом самой России,

актом, который в конце концов разорвал начавшее складываться единство

российского права с правом западным. Но это только на первый взгляд.

Устремление модернизации российского общества, в том числе госу-

дарства и права, к достижению уровня развития, свойственного Западу,

сыграла с социалистическим государством и правом злую шутку. Модер-

низационная волна социализма так и не ликвидировала разрыва между За-

падо м и СССР. Пока Россия создавала индустриальное общество, Запад со-

вершил рывок в общество постиндустриальное. Отсюда – ж есточайшее ра-

зочарование советского общества в социализме.

Нереализованная цель – выйти на уровень развития Западных стран –

вызвала к жизни следующий рывок мо дернизации Р оссии, госу дарств а и пра-

ва. Данный рывок Россия начала с к онца 80-х гг. и сейчас он еще продо лжается.

Н.Ю. Газдюк

ПОНЯТИЕ ДОГОВ ОРА МЕЖДУНАРОДНОГ О ФАКТОРИНГА

Признание договора факторинга международным влечет признание

того факта, что данный договор связан с правовыми системами разных

государств, что порождает специфику правового регулирования рассмат-

риваемых правоотношений.

I. Согласно ст. 154 Банковского кодекса Республики Беларусь (далее –

БК) договор факторинга признается международным, если одна из его сто-

рон является нерезидентом Республики Беларусь.

Следует отметить, что подход, закрепленный в БК, отличается от подхо-

да, кот орый закреплен в международных правовых актах, регу лир ующих ис-

следуемую сферу общественных отношений, что не может не сказаться на

возможности их имплементации в правовую систему Республики Беларусь.

Так, Конвенция УНИДРУА о международном факторинге 1988 года в

к ачеств е признака, к оторый придает договору факторинга международный

характер, закрепляет международный характер дебиторской задолженнос-

ти (ст. 2).

Конвенция ООН об уступке дебиторской задолженности в междуна-

родной торговле 2001 года проводит разграничение двух понятий: уступка

международной дебиторской задолженности и международная уступка

дебиторской задолженно сти (п. а ст. 1 Конвенции ООН). Дебиторская за-

долженность является международной, если в момент заключения перво-

нач а льного договора цедент и должник находятся в разных государствах.

Уступка является международной, если в момент заключения договора

уступки цедент и цессионарий находятся в разных государствах (ст. 3 Кон-

венции ООН). Конвенция ООН применяется в обоих случаях, если в мо-

мент заключения договора уступки цедент находится в договаривающем-

ся государстве.

II. Представ ляется, что форму лирование оптимальной дефиниции до-

говора международного факторинга зависит от решения вопроса о том,

к акими характеристиками должен обладать гражданско-право вой договор,

чтобы являться международным коммерческим договором (контрактом),

т.е. гражданско-правовым дого вором, который связан с правовой системой

двух и более государств.

В науке международного частного права данный вопрос является до-

во льно дискуссионным. В качестве критериев выделяют: экспортно-импор т-

ный характер операции [11, с. 232]; разную национальную принадлежность

сторон дог о в ора [8, с. 15] (при разработке Банковского кодекса именно дан-

ный подход был положен в основу дефиниции международного факторин-

га); факт нахождения ко ммерческих предприятий сторон (place of business)

в разных государствах [1, с. 132; 7, с. 324; 2, с. 115; 3, с. 213; 4, с. 43; 5, с. 74];

одновременное наличие двух признаков – наличие иностранного контра-

гента (либо нахождение коммерческих предприятий сторон на территории

различных государств) и осуществление операций по экспорту/импорту

то варов, работ, услуг [6, с. 217; 9, с. 38, 10, с. 15].

III. Представляется, что использование лишь одного или двух критери-

ев для решения вопроса об отнесении гражданско-правового договора к

категории международных коммерческих контрактов (в частности, к дого-

вору международного факторинга) не может считаться приемлемым, по-

скольку не согласуется с отечественной доктриной по вопросу о предмете

международного частного права.

Большинство авт оров полагают, что в предмет международного част-

ного права входят частноправовые общественные отношения, осложнен-

ные иностранным (международных) элементом. Традиционно принято

выделять три вида иностранных элементов: субъект, объект, юридический

факт, имевший место за границей. Полагаем, что выделение всег о трех форм

проявления иностранного элемента в общественных отношениях, регули-

руемых международным частным правом, не исчерпывает всего многооб-

разия случаев такого проявления. Так, п.1 ст. 1093 Гражданского кодекса

Республики Беларусь закрепляет неисчерпывающий перечень форм, в ко-

торых могут найти свое проявление иностранные элементы.

Сведение проявления иностранного элемента в договорных отноше-

ниях к одной или двум формам вызвано смешением таких понятий как «меж-

дународный коммерческий договор» и «внешнеэкономический (внешне-

торговый) договор/сделка». Данные термины нельзя признать равнознач-

ными, поскольку термин «международный коммерческий договор» имеет

исключительно частноправовую природу, а категория «внешнеэкономи-

ческий (внешнеторговый) договор» является категорией публично-право-

вой, которая необходима для определения круга общественных отношений,

подпадающих под ограничения и специальные правила, установленные

Указом Президента Республики Беларусь от 4 января 2000 г., № 7 «О со-

вершенствовании порядка проведения и контроля внешнеторговых опера-

ций» и др. нормативными актами, содержащими правовые нормы импера-

тивного характера.

IV. Принимая во внимание вышесказанное, следует признать целесо-

образным подход, закрепленный в Межамериканской конвенции о праве,

применимом к международным контрактам 1994 года, где под междуна-

родным к онтрактом понимается контракт, стороны которого имеют обыч-

ное место жительства или коммерческие предприятия в различных догова-

ривающихся государствах, или контракт, имеющий объективную связь бо-

лее чем с одним договаривающимся государством.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости закреп-

ления в законодательстве следующего определения договора международ-

ного факторинга: «Договор факторинга является международным, если

имеет объективную связь более чем с одним государством, в частности:

если стороны договора факторинга имеют обычное место жительства или

коммерческие предприятия в различных государствах, или право требова-

ния, уступленное на основании данного договора, основанное на договоре

между сторонами, имеющими обычное место жительства или коммерчес-

кие предприятия в различных г осударствах».

Список литературы

1. Ануфриева, Л.П. Международное частное право: учебник: в 3 т. /

Л.П. Ану фриева. – М.: Из д-во БЕК, 2002. – Т. 2. Особенная часть. – 574 с.

2. Ерпылева, Н.Ю. Международное частное право: учебник / Н.Ю. Ер-

пылева. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – 560 с.

3. Звеков, В.П. Международное частное право: учебник / В.П. Звек ов. –

2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2004. – 703 с.

4. Зыкин, И.С. Договор во внешнеэкономической деятельности /

И.С. Зыкин. – М.: Международные отношения, 1990. – 326 с.

5. Канашевский, В.А. Внешнеэкономические сделки: Правовое ре-

гулирование / В.А.Канашевский. – М.: Международные отношения,

2005. – 304 с.

6. Л унц, Л.А. Курс международного частног о права: в 3 т. / Л.А. Лунц. –

М.: Спарк, 2002. – 1007 с.

7. Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитрие-

ва. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – 688 с.

8. Мусин, В.А. Международные торговые к онтракты / В.А. Мусин. –

Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. – 387 с.

9. Поздняков, В.С. Право и внешняя торговля / В.С. Поздняков. – М.,

1987. – 412 с.

10. Цветков, И.В. Внешнеторговые сделки. Правоприменительная прак-

тика: практическ ое пособие / И.В. Цветков. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.:

ИД ФБК-Пресс, 2002. – 144 с.

11. Шмиттгофф, К.М. Экспорт: право и практика международной тор-

говли / К.М. Шмиттгофф. – М.: Юридическая литература, 1993. – 423 с.

И.Ю. Гаспаревич

К ВОПР ОС У О РИМСКОЙ КОНВЕНЦИИ О ПРАВЕ ПРИМЕНИМОМ

К ДОГОВ ОРНЫМ ОБЯЗАТЕЛЬ С ТВАМ

Основу правового регулирования коллизионных вопросов договор-

ных обязательств в странах Европейского Союза образуют положения Кон-

венции о праве, применимом к договорным обязательствам. Данная Кон-

венция, принятая 19 июня 1980 года в Риме и получившая по месту приня-

тия название «Римской», вступила в силу с 1 апреля 1991 года. В пределах ЕС

Конвенция создает основу для унификации и гармонизации норм между-

народного частного права в части, касающейся обязательств из гражданс-

ко-правовых договоров.

Учитывая серьезные различия национального коллизионного и мате-

риального права стран Европейского Экономического Сообщества в 60-е

годы ХХ века возникла идея унифик ации коллизионного права. Предпосыл-

ками реализации данной идеи явилась возросшая необходимость юриди-

ческого обеспечения свободы передвижения капиталов, товаров и услуг,

равно как и граждан, что привело к осознанию необходимости обеспече-

ния единообразия коллизионных норм, регулирующих соответствующие

отношения.

Возникновение идеи о создании Римской конвенции во многом было

связано с практикой применения Брюссельской конвенции о юрисдикции,

признании и принудительном исполнении судебных решений по гражданс-

ким и торговым делам от 27 сентября 1 968 г., одной из особенностей кото-

рой было предоставление истцу права выбора между судами ее стран-уча-

стниц. Очевидно, что подобное положение создавало определенные пре-

имущества для истца и риски для другой стороны, ведь истец в такой ситуа-

ции вправе выбрать суд того государства, право которого будет для него

наиболее благоприятным. Отсюда желание по возможности скорректиро-

вать подобную практику путем создания единого коллизионного права на-

ряду с другими факторами привело к мысли о подготовке Римской конвен-

ции. В 1967 г. правительства Бельгии, Нидерландов и Люксембурга первы-

ми предложили Комиссии Сообщества проект унификации коллизионных

норм стран Сообщества на основе аналогичного проекта Конвенции Бени-

люкса, и уже спустя пять лет в декабре 1972 г. Комиссия Сообщества, рас-

смотрев различные предложения, представила проект Конвенции о праве,

применимом к договорным и внедоговорным обязательствам. Практичес-

ки готовую к 1975 г. Конвенцию пришлось значительно перерабатывать в

связи с вх ождением в Сообщество новых членов – Велик обритании, Дании

и Ирландии, а в 1978 г. была внесена самая принципиальная правка: по

настоянию британской стороны из предмета регулирования Конвенции ис-

ключили коллизионные нормы, посвященные внедоговорным обязатель-

ствам. В феврале 1979 г. проект передали Совет у сообществ; после учета

замечаний Конвенцию 19 июня 1980 г. открыли для подписания, и 1 апреля

1991 г. она вступила в силу.

Предметом регулирования Конвенции являются договорные обяза-

тельства в любой ситуации, при которой возникает выбор между законами

различных стран. Применимое же в силу Конвенции право может быть

правом любой третьей страны, в том числе страны, не участвующей в Кон-

венции (по этой причине Конвенцию называют универсальной). Таким об-

разом, Римская конвенция будет действовать и при определении примени-

мого права при рассмотрении спора из договоров с участием белорусских

пар тнеров. При эт ом согласно нормам Конвенции применимым может быть

признано белорусское право. Универсальность Римской конвенции со сто-

ит также и в том, что она используется не только при выборе права разных

стран, но и при выборе права территориальных единиц в пределах одного

государства, каждая из которых имеет свои правовые нормы, регулирую-

щие договорные об язательства. Единственное условие для применения Кон-

венции – спор должен рассматриваться в государстве-участнике.

Конвенция не распространяется на вопросы статуса физических лиц,

договорных обязательств, касающихся наследования, вещных прав, связан-

ных с брачными отношениями, семейных отношений, обязательств, возни-

кающих из векселей, чеков и иных оборотных документ ов, вопросы арбит-

ражных сог лашений и соглашений о выборе суда, права компаний и некото-

рые другие.

Иначе г оворя, Римская конвенция является общим правом для всех го-

сударств-членов ЕС, она обяза тельна для всех стран-членов, то есть зак оны по

международному частному праву стран-членов должны содержать анало-

гичные коллизионные правила. При этом всякая страна, которая присоеди-

нится к ЕС, должна присоединиться к Римской к онвенции. К онвенция, однако,

не открыта для участия в ней государств, не участвующих в ЕС. Конвенция

составляет фактическую основ у действующего европейского коллизионного

догов орного права. Римская к онвенция является частью права ЕС.

Т аким образо м, Римская конвенция представляет собой коллективное

мнение юристов-специалистов по международному частному праву За-

падной Европы о том, каким должно быть современное коллизионное пра-

во, регулирующее контрактные отношения.

В настоящее время разрабатываются проблемы, связанные с преобра-

зованием упомянутой Конвенции 1980 г. в инструмент наднационального

права (регламент) Сообщества («Рим I»). Р егламент – акт общего харак тера –

обязателен во всех своих составных частях и подлежит обязательному приме-

нению во всех государствах-членах. Преимущества такого «превращения»

усматрив а ются в об еспечении большей последов ательности в законодатель-

стве стран Сообщества о международном частном праве, в использовании

для этой цели то лкований Европейског о Суда, с об легчением «усвоения» но-

выми государствами – членами Союза «стандартизов анных» посредством

актов наднационального права коллизионных предписаний.

Также продолжается подготовка проекта регламента о праве, приме-

нимом к внедоговорным обязательствам («Рим II»), призванного воспол-

нить отсутствие соответствующего регулирования в Римской конвенции о

праве, применимом к дог оворным обязательствам, 1980 г. «Рим II» должен

б удет применяться судами стран-членов ЕС во всех случаях, когда необх оди-

мо определить применимое право к деликту. Причем таким применимым

правом может оказаться и право государства – не участника ЕС. Таким

образом, Регламент будет выступать в качестве единого права государств-

участников ЕС в том, что касается коллизионного регу лирования деликтных

об яза тельств. Соответственно роль положений национального законодатель-

ства государств ЕС с момента вступления Регламента в силу будет значи-

тельно снижена.

Ведется подготовк а проектов, унифицирующих коллизионные нормы

в области семейных отношений («Рим III») и в сфере имущественных отно-

шений супругов и наследственного права («Рим IV»).

На примере стран-членов Европейского Союза можно убедиться в

сло жности процесса гармонизации внутреннего законодательства и в необ-

ходимости гармонизации зак онодательства стран-членов СНГ, которое пос-

ле распада СССР во многих областях развивается в разных направлениях.

Учитывая данное обстоятельств о, такой разрыв представляется крайне не-

желательным, поскольку с течением времени унификация будет все боль-

ше осложняться особенностями внутреннего законодательства стран-чле-

нов СНГ. Единообразные нормы права не представляю т угрозы для незави-

симости стран-членов СНГ, а только способствуют их экономическому со-

трудничеству. Поэтому, обоснована необходимость поднятия вопроса о

принятии на основе норм Римской конвенции о праве, применимом к дого-

ворным обязательствам, «Конвенции о праве, применимом к договорным

обязательствам в рамках СНГ».

Л.И. Данькова

АНГ ЛОС АК С ОНСКАЯ ПРАВ ОВАЯ СЕМЬ Я:

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Все страны анг лосак сонской правовой семьи, такие как США, Канада,

Новая Зеландия и др. в прошлом были колонизиров аны Англией. Они впи-

тали в себя ее язык, традиции, и, конечно же, ее правов ую систему. По сути,

их правовая система стала отражением английской. И через некоторое вре-

мя Англия, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия объединились в анг-

лосаксонскую правовую семью.

Английское право своими корнями уходит далеко в прошлое, к нор-

маннскому завоеванию, когда основная роль в осуществлении правосудия

была возложена на королевские су ды Лондона. В ходе их деятельности по-

степенно сложилось правило прецедента, то есть однажды сформулиро-

ванное судебное решение в последующем становилось обяза тельным и для

всех других судей.

В англосаксонском праве существует два вида норм права: законода-

тельные и прецедентные. Законодательные представляют собой правила

поведения общего характера, а прецедентные – это определенная часть су-

дебного решения по конкретному делу. Английские юристы относят к пра-

воположениям, на которых основано решение, юридическое заключение

по делу и аргументацию, мотивировку решения. Эти два элемента состав-

ляют сущность решения. Все остальное носит лишь убеждающий характер

и не является обязательным.

В Англии до правления Эдуарда I (1272 – 1307 гг.) не существовало

единого центра обобщения судебных решений. Именно в царствование это-

го короля началась трехвекова я практика из дания «Ежегодник ов судебных ре-

шений». Первона чально их составляли неофициально юристы-практики и

студенты как неформальное описание казусов. Основной целью созда телей-

к омпиляторов было об легчение профессиональной деятельности судей, ориен-

тацией на возможное рассмотрение определенных категорий дел по ана-

логии. Когда накопилось достат очное к оличество каз усов, появились сокра-

щенные варианты по добных из даний. В Анг лии благ о даря «общему прав у» и

правилу прецедента различие прав а и закона носит неско лько иной, и одно-

временно более ярк о выраженный характер, чем различие прав а и закона на

континенте. Здесь отс утствует деление права на частное и публичное, его

заменяет деление на «общее право» и «право справ е дливости». Нет резко

выраж енного деления права на о трасли, поск о льку суды могут разбирать

разные категории дел: публично-правовые и частноправовые, гражданские,

торговые, уго ловные. Поэто му анг лийскому юристу право представляется

однородным. Эта доктрина не знает дискуссий о структурных делениях пра-

ва. Она предпо читает резуль тат теоретическому обоснованию, т.е. носит праг-

матический характер. Однажды вынесенное решение является нормой для

всех последующих рассмотрений аналогичных дел. Однако степень обяза-

тельности прецедента зависит от места в судебной иерархии суда, рассма три-

вающего данное дело, и суда, чье решение может стать при этом прецеден-

том, т.е. к указанному общему правилу треб уется на практике поправка. При

нынешней организации судебной системы это зна чит:

1. Решения высшей инстанции – палаты лордов – обязательны для всех

судов.

2. Апелляционный суд, состоящий из двух отделений (гражданского и

уголовного), обязан соблюдать прецеденты палаты лордов и свои собствен-

ные, а его решения обязательны для всех нижестоящих судов.

3. Высший су д связан с прецедентами обеих вышесто ящих инстанций,

и его решения обязательны для всех нижесто ящих судов.

4. Окружные и магистра тские су ды обязаны следова ть преце дентам всех

вышест оящих инстанций, а их собственные решения прецедент ов не создают.