
326
П
ьер
М
ш
шн
мерцию, 11раво и морань, что командование и CYU1a будут
в
известных случаях необходимы всегда. Впрочем, утопия,
о
которой идет речь, вовсе не исключает ис1юльзовшiие си
лы - 11росто сила будет употребляться исключительно
в
интересах морали, права, для 1юержания в случае необ
ходимости свободы торговли. Внуrренняя слабость новой
гуманитарной имнерии является более глубокой и трудно
уJювимой, чем это представляется критикам, выступаю
щим с простых реалистических позиций.
Речь идет о оршzьной слабости. Преднринимая гума
нитарную акцию, ы не знаем, что делае. Как же так,
скажете вы, нет ничего более ясного, онредеJiенного, са
моочевидiюго, чем задача 1уманитарной акции: спасать
жизни, пресекать акты насиJIШI и так дапее! Да, конечно,
но давайте присмотримся более внимательно.
Во-IIервых, гуманитарный приiщиii ничею не говорит
относительно субъекта действий. Если принимать во вни
мание ТОJiько гуманитарную необходимость, тогда в прин
ципе кажый имеет право ··вмешаться''. В случае с Косо
во исJшмский альянс имеJJ такое же 11раво, как и НАТО,
вмешаться, чтобы защитить своих единоверцев. То же са
мое могла бы сделать в одиночку и Турция, которая управ
Jiяла этими областями на протяжении веков. А почему бы
не Италия, на правах соседства? Или любая другая стра
на или грун11а лиц, живо затронуrых судьбой косоваров.
Короче, во имя гуманитарной необходимости кто угодно
имеет нраво делать что угодно. Проще говоря, требование
"права на вмешатеJiьство" ведет к восстановлению того,
что первые нолитические фИJюсофы называли 11риродным
состоянием. В нрирод1юм состоянии каждый имеет право
судить и карать за нарушение естественного закона, и
это
ведет к войне всех против всех. Гуманитарные требования
вполне ре<шьны, но не сле11ует ·закрывать гл аза на то,
что,
нредосташ1енные одной только собственной логике,
они
означают войну всех против всех.
Кроме того, t·умшiiЛ арная война, или, лучше сказать
,
военная акция с гуманитарной цеJiью, обязательно приоб
ретает такие снецифические формы, которые 11елают
ее
инструментом, мшю 11ригодным ЛЯ у1юрядочения
жи
з
ни людей. Когда идет ··нормальная" война, ее цеJIИ, оп
ре
деляемые Iюлитическими инстанциями, дают единое
на
правление действию со всеми его составляющим.
Есл
и
Пошпические ус!lовия существования чеповека ...
327
участники - нормш1ьные цивилизовшшые Jiюди, они ста
раются уменьшить не только свои собственные потери, но
и нотери гражданских лиц 11ротивопшюж ной стороны.
Разумеется, эти "гуманитарные" соображения подчинены
достижению военных задач. Проблема же военной акции
с гуманитарной цеJiью состоит в том, что у нее нет един
ства и цели, которые определялись бы политической зада
чей. Наши войска находятся в Боснии и Косово, они там
останутся еще надолго, но для чего - никто, по правде
говоря, не знает. При гуманитарной акции, поскольку по
литическая цель отсутствует, различные элементы дейст
вия не зависят друг от друга, и каждый претендует на пер
востеiiенность:. речь идет о том, чтобы заставить rюдчи
ниться противника, или, скорее, преступника, но также и
о том, чтобы избежать потерь среди мирного населения, и
о том, чтобы по возможности уменьшить потери гумани
тарной армии
.
На 11рактике именно третья задача стано
вится главной, соображения, сами 110 себе второстепен
ные, становятся IIреобJiадаюwими. И тогда возникает
странная ситуация, ко1да солдаты имеют в качестве ос
новного задания не достижение военных целей, а сокра
щение собственных потерь до нуля. И, разумеется, как мы
это видели во время бомбардировок НАТО территории
Сербии и Косово, военные, чтобы сократить собственные
нотери, идут на риск увеличения жертв среди мирного на
сеJiения, что входит в противоречие с 1·уманитарной це
лью акции.
Эта ситуация вовсе не связана ни с недостатком сме
Jiости в современных армиях, ни даже с 11ривычками аме
риканских военных, но связана с самой гуманитарной
логикой, а если говорить точнее и глубже - с логикой
сочувствия. Сочувствие, предоставленное самому себе,
ведет к двоякому резуJiьтату: нервый - это,
конечно,
нридти на помощь тому, кто страдает, вшють до риска
"умереть за Приштину": но вторая установка
совершенно
иная и, в конечном счете, IIротивоiюложная.
Сочувствие,
ориентируя внимание на жизнь, reJio, страдания,
оживл
я
ет в каждом стремJiение
избежать страданий
и, конечно,
см
ерти. Как очень точно заметил Руссо,
сочувствие, пре
достав
ленное самому себе, неотвратимо
сJiивается с ра
дост
ью отто1·о, что сам
IЪI не
ст
рад
о.ешь. Сопереживание
PYI·oмy обостряет
сосредоточенность на себе.
Ограни-