Лапунин М.М. Вторичная преступная деятельность - понятие, виды, проблемы квалификации

Подождите немного. Документ загружается.

литературе господствует мнение, что наличие данных специальных норм

исключает вменение ст. 175 УК РФ *(326). Отмечается, что поскольку в ст. 242

УК РФ не идет речи о приобретении порнографических материалов, то их

приобретение может влечь ответственность по ст. 175 УК РФ *(327) (если,

конечно, способ приобретения этих предметов был преступным, кроме самого

изготовления без цели сбыта, так как такие деяния не влекут уголовной

ответственности по смыслу ст. 242 УК РФ).

Соглашаясь в целом с данным утверждением, следует отметить

следующее. Вышеупомянутые статьи содержат запрет не всегда в отношении

самого предмета, а чаще - в отношении комплекса "предмет - способ

приобретения", одновременно отличаются от приобретения или сбыта

преступного имущества по объекту. Так, вполне возможно законное

приобретение охотничьего огнестрельного нарезного оружия, некоторых

наркотикосодержащих препаратов и т.д., поскольку не все упомянутые

предметы изъяты из гражданского оборота, а чаще лишь ограничены в нем. То

же охотничье нарезное оружие может быть приобретено путем вымогательства

(ст. 226 УК РФ) с официальным оформлением (дарение согласно ст. 20

Федерального закона от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии") *(328), а

через некоторое время в установленном порядке продано третьему лицу,

которое знало о характере происхождения имущества. В данном случае в

действиях последнего лица есть состав ст. 175 УК РФ (если, конечно, нет цели

легализации имущества), но отсутствует состав незаконного оборота оружия.

Особенно такие случаи вероятны с оружием дорогим, авторским,

коллекционным.

Аналогично, если кто-то приобретает заведомо похищенный, например,

охотничий карабин, а затем идет его регистрировать в ОВД, то налицо именно

состав ст. 175 УК РФ. Не стоит забывать и о том, что при добровольной сдаче

оружия, согласно примечанию к ст. 222 УК РФ, ответственности по данной

статье не наступает, если в деянии не содержится иного состава преступления.

Таковым может быть именно ст. 175 УК РФ - здесь следует рассматривать

оружие не только как источник повышенной опасности, но и как полноценное

имущество. Однако вменять совокупность преступлений (ст. 175 и 222 УК РФ и

т.п.) при приобретении предметов, ограниченных в обороте, было бы

несправедливо по отношению к виновному: приобретение предмета, изъятого из

оборота, является более общественно опасным деянием, однако влечет лишь

ответственность по соответствующей статье без совокупности преступлений,

поскольку источник приобретения подобного имущества всегда будет

преступным. Соответственно, вменение ст. 222 УК РФ всегда исключает

идеальную совокупность со ст. 175 УК РФ.

Можно сделать вывод, что в некоторых случаях предметом преступления

по ст. 175 УК РФ могут выступать указанные выше вещи, однако совокупности

преступлений здесь не будет: ответственность наступает именно по этой статье.

Поскольку закон не указывает минимальные размеры стоимости

предмета данного преступления, то, "решая вопрос о преступности

соответствующего деяния с учетом стоимости его предмета, следует

руководствоваться положениями ч. 2 ст. 14 УК о малозначительности

содеянного" *(329). Интересная ситуация возникает в случае, когда лицо

совершает неквалифицированную кражу на сумму, чуть большую МРОТ, т.е. уже

не подпадающую под административный проступок, но продает половину

данного имущества лицу, осведомленному об его источнике происхождения.

Нормы в КоАП РФ, соответствующей ст. 175 УК РФ, сегодня не имеется,

поэтому применять здесь ориентир в виде одного МРОТ не представляется

возможным. Кроме того, следует также учитывать не только размер, но и

характер приобретаемого имущества, цель (сбыт или личное потребление),

множественность и т.д., т.е. один лишь размер в основу малозначительности

положен быть не может *(330).

Как уже говорилось, в основе вторичного преступления может оказаться и

деяние, содержащее все признаки того или иного состава преступления, кроме

субъекта. Это особенно актуально в отношении скупки похищенного имущества.

Дело в том, что кражи и грабежи зачастую совершают как лица, не достигшие

возраста уголовной ответственности, так и невменяемые, ибо особых

интеллектуальных усилий для совершения подобных преступлений обычно не

требуется. Соответственно, лица, решившие поживиться за счет таких деяний,

приобретая похищенное имущество, с учетом возраста или интеллектуальных

способностей продавца, практически за бесценок, не могут и не должны

исключаться из числа субъектов ст. 175 УК РФ. Именно в силу вышесказанного

представляется крайне удачной формулировка этой статьи с использованием

словосочетания "добытое преступным путем", а не "в результате совершения

преступления": первый вариант однозначно подчеркивает именно способ

получения имущества, но не возможность нести уголовную ответственность

лица - реализатора данного имущества. Такой термин, при всей эмоциональной

окраске, наиболее нейтрален юридически: нет упоминания о приобретении

имущества как гражданско-правовой категории (лицо добывает имущество);

подчеркивается именно способ приобретения, а не факт предикативного

преступления; более наглядно прослеживается утверждение, что если лицо не

привлечено к ответственности за основное преступление из-за возраста или

невменяемости, ответственность за вторичное преступление не исключается.

Итак, "всякое преступное добывание имущества должно быть признано

добытым преступным путем в смысле ст. 208 (ныне ст. 175 УК РФ. - М.Л.). Это

значит, что выражение "добытое преступным путем", употребляемое в ст. 208

УК РСФСР, означает получение, приобретение имущества, добытого путем

любого преступного способа, путем совершения любого преступления,

предусмотренного действующим уголовным законодательством" *(331).

Остается актуальным и утверждение о том, что имущество,

изготовленное преступным путем (по УК РСФСР в пример приводилось занятие

запрещенным промыслом), не следует считать добытым преступным путем

*(332). В противном случае под состав ст. 175 УК РФ подпадет большая часть

граждан России, которые приобретают так называемую пиратскую продукцию:

аудио-, видео-, одежду с поддельными товарными знаками (ответственность за

незаконное использование - ст. 180 УК РФ) известных фирм и т.д.,

немаркированные товары (ст. 171.1 УК РФ), в том числе и у лиц,

осуществляющих незаконную предпринимательскую деятельность (ст. 171 УК

РФ). В данной ситуации к понятию "добыто преступным путем" нельзя относить

изготовление предмета (изготовление или создание новой вещи стоит

особняком и в гражданском праве - п. 1 ст. 218 ГК РФ). Не ставится знака

равенства между приобретением (термин, близкий к "добыче") и изготовлением

в других статьях УК РФ: ст. 222, 223, 228, 228.2, 234.

Вместе с тем в понятие добычи вполне вписывается занятие

браконьерством *(333). В таких ситуациях приобретение подобных предметов

следует квалифицировать по ст. 175 УК РФ (разумеется, при наличии всех

признаков состава).

Логичным выглядит предложение В.А. Кузнецова относительно

переработки преступно добытого имущества: "если виновный приобретает или

сбывает предметы, изготовленные из материалов, заведомо для него добытых

преступным путем (например, доски, изготовленные из леса, добытого в

результате незаконной порубки), ответственность должна наступать по ст. 213

УК УССР (соответствует ст. 175 УК РФ. - М.Л.)" *(334).

Возникает вопрос и в отношении приобретения или сбыта имущества,

полученного в обмен на приобретенное в результате преступления. Так, Н.П.

Иваник высказал мнение, что понятие "добыто преступным путем" не

тождественно понятию "добыто в результате совершения конкретного

преступления", но значительно шире. В результате к уголовной ответственности

за приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем, следовало

бы привлекать лицо, купившее, например, драгоценности, приобретенные на

похищенные деньги *(335). Данное положение было раскритиковано, в

частности, В.А. Кузнецовым *(336). С точки зрения буквального толкования,

пожалуй, действительно невозможно признать подобные деяния приобретением

преступного имущества. Но сам же В.А. Кузнецов признает общественную

опасность подобных действий и необходимость их криминализации. Можно

сказать, предложение Н.П. Иваника несколько опередило время: сегодня

подобные деяния можно квалифицировать в большинстве случаев (при наличии

соответствующей цели) как легализацию преступных доходов. Вместе с тем

такое расширительное толкование в отношении предмета преступления по ст.

175 УК РФ недопустимо: в противном случае, например, у наркоторговца (о чем

известно покупателю) абсолютно ничего нельзя будет покупать, поскольку

велика вероятность того, что в любой его вещи будет хоть малая толика

преступно нажитого. Такое масштабное ограничение ничем не обосновано.

Соответственно, предметом по ст. 175 УК РФ выступает лишь имущество,

непосредственно приобретенное преступным путем (как в первоначальном, так

и в переработанном виде).

В большинстве случаев относительно объективной стороны данного

преступления вопросов не возникает. Его состав формальный: преступление

окончено с момента совершения действий, описанных в диспозиции статьи.

Понятие приобретения и сбыта преступного имущества глубоко разработаны

еще в советский период. Общепризнано: поскольку уголовный закон не

указывает на форму преступного приобретения имущества, то "для

квалификации преступления способы и формы такого приобретения не имеют

значения" *(337). Аналогично принято толковать и сбыт *(338). Таким образом, и

приобретение, и сбыт могут быть как возмездными, так и безвозмездными:

покупка-продажа, передача - принятие в дар, в счет долга и т.д. В большинстве

своем на этом характеристика данных действий и ограничивается. Но остаются

неразрешенными вопросы: можно ли расценивать как приобретение в смысле

ст. 175 УК РФ находку, хищение заведомо добытого преступным путем

имущества, его наследование? Чаще эти вопросы затрагиваются при анализе

преступлений против собственности.

Относительно присвоения находки, в качестве которой выступает

предмет, заведомо добытый преступным путем (например, оброненная

грабителями известная картина, когда нашедший знает и о принадлежности

полотна, и о факте хищения) *(339). Представляется, что подобная ситуация

мало чем отличается от присвоения найденной "обычной" вещи *(340). В

соответствии с гражданским законодательством, в качестве негативных

последствий для нашедшего, но не заявившего об этом или утаившего

найденное имущество, предусмотрено лишение права на вознаграждение за

находку (п. 2 ст. 229 ГК РФ) *(341). Более того, признание подобных действий

уголовно наказуемыми по ст. 175 УК РФ не будет способствовать реализации

норм ГК РФ, посвященных находке (ст. 227-229 ГК РФ). Находка не является

сделкой *(342). Обогащение нашедшего здесь происходит совершенно

независимо от свойств найденного имущества (приобретено оно преступным

путем или нет). Все это позволяет сделать вывод о том, что нашедший

преступное имущество не посягает на экономические отношения, не причиняет

вреда объекту преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, и,

следовательно, не должен нести ответственности по данной статье. В

настоящее время уголовной ответственности за присвоение находки не

предусмотрено *(343).

Что касается наследования имущества, заведомо добытого преступным

путем, то особенно это актуально в современной России, когда в недалеком

будущем лица, приобретшие мошенническими действиями огромные средства

(вспомним хотя бы аферу "МММ") будут вынуждены передать по наследству

капитал, который не смогли вовремя конфисковать правоохранительные органы.

Сложность заключается, в частности, в том, что наследник не вправе выбрать

определенное имущество из наследства (п. 2 ст. 1152 ГК РФ - исключение

составляет лишь наследование одновременно по разным основаниям). В таких

случаях установление уголовной ответственности будет нерациональным и

необоснованным. Однако при наследовании по завещанию, когда завещается

предмет, заведомо добытый преступным путем, лицо имеет полную

возможность без ущемления своих прав отказаться от преступно нажитого

имущества. Здесь, подобно дарению, следует признавать приобретение

преступным по ст. 175 УК РФ. Дальнейшее хранение такого имущества сегодня

ответственности не влечет *(344).

Спорным видится вопрос относительно "кражи краденого". С.М. Кочои

полагает, что содеянное в этом случае следует квалифицировать не по статьям

УК РФ о хищении, а по отдельной статье - ст. 175 УК РФ *(345). Однако он

предлагает перенести ее в гл. 21 УК РФ и распространить понятие приобретения

на хищение. Трудно согласиться с данным предложением как в части изменения

основного объекта приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого

преступным путем (об этом уже говорилось), так и относительно толкования

приобретения. По второму моменту необходимо поддержать точку зрения Н.А.

Лопашенко: "с позиции законодательной техники неверно одни и те же термины

толковать в уголовном законе по-разному; понятие же приобретения нигде в

кодексе не включает в себя хищение" *(346). Итак, нет оснований применять в

данной ситуации ст. 175 УК РФ.

Говоря об объективной стороне применительно к ст. 175 УК РФ, следует

добавить, что представляется необоснованным исключение из нее

предусмотренного УК РСФСР хранения с целью сбыта преступно добытого

имущества. Против выделения хранения с целью сбыта в качестве усеченного

состава по ст. 208 УК РСФСР возражал А.Н. Мурадов: ответственность, по его

мнению, должна наступать в этих случаях за приготовление к сбыту *(347).

Применительно к прежнему уголовному закону с данным высказыванием можно

полностью согласиться, но сегодня приготовление наказуемо только за тяжкие и

особо тяжкие преступления (тяжким является только преступление, указанное в

ч. 3 ст. 175 УК РФ - когда приобретение или сбыт осуществляются

организованной группой или лицом с использованием своего служебного

положения). В настоящее время более предпочтительной выглядит позиция, в

соответствии с которой декриминализация хранения с целью сбыта имущества

по ст. 175 УК РФ является необоснованной *(348), и подобное положение

необходимо исправить. Однако вряд ли можно поддержать предложение А.Д.

Макарова, который считает необходимым криминализировать любое хранение,

независимо от цели, а также всякое пользование преступным имуществом

*(349). Не стоит забывать, что хранение преступного имущества сегодня может

образовать состав укрывательства (при отсутствии цели сбыта в подавляющем

числе случаев можно говорить именно о причинении вреда интересам

правосудия, но не отношениям в сфере экономики).

Так, Л. признан виновным в укрывательстве преступления по ч. 1 ст. 189

УК РСФСР при следующих обстоятельствах. Ф., К. и Г. похитили 8 отрезов

гобелена и принесли их Л. Во время распития спиртных напитков Л. узнал о том,

что гобелен похищен у соседа Л. из автобуса, в который они проникли через

окно. Ф. попросил Л. спрятать ткань, пообещав через два дня забрать и

заплатить за хранение вещи. Л. согласился *(350).

Правда, следует помнить, что в настоящее время наказуемо лишь

укрывательство особо тяжких преступлений, но хранение преступно добытого

имущества без цели сбыта может образовывать преступление,

предусмотренное ст. 174 УК РФ, о чем пойдет речь ниже.

Однако хранение с целью сбыта преступного имущества представляется

не менее общественно-опасным деянием, чем приобретение без цели сбыта, и

заслуживает криминализации. Для этого необходимо в ч. 1 ст. 175 УК РФ после

слова "приобретение" добавить "хранение с целью сбыта".

За такое решение вопроса высказалось 42% опрошенных граждан. Более

того, 46% выступают за то, чтобы уголовная ответственность за заранее не

обещанное хранение имущества, заведомо добытого преступным путем,

наступала и когда деяние совершается без цели сбыта, однако столь широкий

подход сотрет различие между этим преступлением и укрывательством. Против

введения уголовной ответственности за подобные деяния выступило только

11,5% респондентов.

Иногда предлагается хранение преступного имущества квалифицировать

как соучастие в сбыте данного имущества *(351). Но это правило можно

применять только в том случае, когда кроме лица, добывшего преступное

имущество, и хранителя имеется третье лицо - сбытчик (которому оказывается

помощь), так как виновный в основном преступлении ответственности за сбыт по

ст. 175 УК РФ не несет *(352), и его действия вместе с деянием хранителя

соучастия образовать не могут.

В юридической литературе зачастую отмечается тот факт, что сбыт,

приобретение с целью сбыта существенно опаснее, чем приобретение без такой

цели *(353). Действительно, по УК РСФСР предусматривалась повышенная

ответственность при наличии такой цели. Вместе с тем представляется, что в

данной ситуации вполне будет достаточно индивидуализации ответственности в

рамках одной санкции: далеко не всегда проявляется повышенная

общественная опасность при сбыте преступного имущества *(354). Ужесточить

же ответственность для профессиональных сбытчиков (повышенная

общественная опасность именно такой деятельности не вызывает сомнения)

можно путем введения квалифицирующего признака "совершенные в виде

промысла" *(355).

Следующий вопрос касается того, можно ли пользование имуществом

относить к приобретению. Н.С. Косякова отвечает на него положительно *(356).

В гражданском праве настолько широкого толкования мы не найдем. С долей

условности *(357) можно назвать приобретением получение во временное

пользование (аналог законной сдачи в аренду) преступного имущества *(358). В

иных случаях экономическая сфера совершенно не затрагивается. Так, если

гражданин в связи с ненастьем попросит у знакомого одолжить на вечер

заведомо похищенный зонт, ни о каком приобретении не может быть и речи.

Сами по себе такие отношения совершенно индифферентны для гражданского

права и экономики и не могут влечь ответственности по ст. 175 УК РФ.

Применительно к субъективной стороне отметим, что не всегда

преступником движет корыстный мотив *(359) или личная цель: лицо может

действовать и в ложно понятых интересах организации, приобретая имущество,

например, в производственных целях *(360). Одновременно следует учитывать,

что наличие цели скрыть особо тяжкое преступление, скажем, путем

приобретения потребляемого товара, свидетельствует о наличии совокупности

преступлений, предусмотренных ст. 175 и 316 УК РФ. Различие в объекте

преступления, объективной стороне, круге первичных деяний не позволяет

сегодня говорить о том, что ответственность должна наступать лишь по одной

ст. 175 УК РФ, а привлечение к ответственности лишь по ст. 316 УК РФ еще и

необоснованно улучшит положение виновного в связи с мягкой санкцией этой

статьи.

Исключает преступность и наказуемость деяния вследствие отсутствия

общественной опасности приобретение имущества с целью безвозмездного

возврата его собственнику *(361). Однако при наличии всех признаков состава

возможна ответственность за укрывательство особо тяжкого преступления

(если, передавая имущество собственнику и не называя виновника, лицо

преследует цель скрыть преступление, оказав помощь в избавлении от его

следов).

Общепризнанно, что субъектом преступления по ст. 175 УК РФ не может

быть тот, кто сам добыл имущество преступным путем, а затем сбывает его

*(362). Возникает следующий вопрос. Лицо является пособником в разбое

(предоставило исполнителю орудие преступления - пистолет - за

обусловленную плату). По дележу имущества, приобретенного в ходе

разбойного нападения, никаких соглашений не было. В дальнейшем последний

приобретает заведомо добытое разбоем имущество. Имеется ли здесь состав

преступления, закрепленный в ст. 175 УК РФ? В.А. Кузнецов отмечает, что

субъектом приобретения или сбыта преступного имущества не могут быть: "1)

лица, добывшие имущество преступным путем, а затем сами реализовавшие

это имущество; 2) лица, подстрекающие к совершению либо способствующие

совершению преступления, в результате которого было добыто имущество, с

тем чтобы приобрести или сбыть указанное имущество" *(363). Далее, правда,

В.А. Кузнецов соглашается с более широкой трактовкой, даваемой А.А.

Жижиленко: "покупка краденого предполагает для своего состава наличность

иного субъекта, чем то лицо, которое принимало участие в краже; поэтому если

один из соучастников кражи купил у другого непосредственно похищенное

последним имущество, он не может отвечать и за кражу, и за покупку

похищенного и отвечает только за кражу" *(364). Признавая более логичным

приведенное выше высказывание В.А. Кузнецова, следует указать, что

практически применение ст. 175 УК РФ в отношении некоторых соучастников (не

заинтересованных непосредственно в конечном результате основного

преступления) повлечет необоснованное удвоение уголовной ответственности

(в нашем случае - по ст. 162 УК РФ за разбой и ст. 175 УК РФ). Однако

совокупность следует вменять при наличии эксцесса исполнителя и при ошибке

пособника в квалифицирующих признаках: так, если пособничество было в

простом убийстве, а убийство было совершено из корыстных побуждений, то

заранее не обещанный сбыт такого имущества будет дополнительно

квалифицирован по ст. 175 УК РФ, поскольку получение дохода от убийства не

охватывалось его умыслом.

Квалифицирующие признаки по ст. 175 УК РФ: совершение преступления

группой лиц по предварительному сговору (п. "а" ч. 2), в отношении автомобиля

или иного имущества в крупном размере (п. "б" ч. 2) *(365), организованной

группой или лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3).

Если говорить о группе лиц по предварительному сговору, то она

отсутствует, если, например, одно лицо уговорило другое купить у своего

знакомого заведомо похищенное имущество: "Исполнитель преступления будет

привлечен к ответственности по ч. 1 ст. 175 (если не было иных

квалифицирующих признаков. - М.Л.)... Подстрекатель будет наказан в

соответствии с ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 175 УК" *(366). Поскольку в объективную

сторону преступления входит не только приобретение, но и сбыт имущества, то,

если один из членов группы по предварительному сговору с другим

преступником приобретает имущество, заведомо добытое преступным путем, а

функцию сбыта этого имущества выполняет другой участник группы, содеянное

в целом следует квалифицировать как преступление, совершенное группой лиц

по предварительному сговору *(367).

Что касается организованной группы, то в научной литературе

совершенно обоснованно отмечается: здесь речь идет именно о группе,

занимающейся приобретением и (или) сбытом преступного имущества, а не

хищениями с последующей реализацией похищенного. В последнем случае,

"если лицо, являясь участником организованной группы лиц, совершающих

хищения чужого имущества, выполняя возложенную на него функцию,

обеспечивает сбыт похищенного, его действия следует квалифицировать как

действия соисполнителя хищения организованной группой" *(368).

На первый взгляд, вызывает сомнение обоснованность указания в

качестве квалифицирующего признака, скажем, при совершении деяния в

отношении автомобиля: подобный ориентир излишне казуален и

неинформативен - ведь, строго говоря, к нему следует отнести и дешевую

старенькую "малолитражку", и сверхдорогой спорткар. Однако здесь

законодатель исходил, скорее всего, не только из стоимости предмета (в

большинстве случаев она все-таки весьма существенна), но и из его характера

(автомобиль - источник повышенной опасности), важности транспорта в

современном "скоростном" мире, а также распространенности хищений

автомобилей в настоящее время *(369).

Так, П., приобретая автомашину у Г., был осведомлен, что она добыта

преступным путем (в результате разбойного нападения). Это обстоятельство,

кроме показаний Г. о том, что он после совершенного нападения предложил П.

купить автомашину за 30 тыс. руб., подтверждено показаниями и самого П. о

предложении Г. купить автомашину "с проблемами". П. не отрицал, что при

приобретении у Г. автомобиля знал, что он добыт преступным путем.

Приобретение П. именно этого автомобиля объективно было подтверждено

протоколами осмотра, обыска и выемки из гаража у его родственника деталей от

автомобиля потерпевшего. П. осужден по п. "б" ч. 2 ст. 175 УК РФ *(370).

Относительно признака "использование служебного положения" следует

упомянуть разъяснение, содержащееся в п. 23 Постановления ПВС РФ о

легализации преступно нажитого имущества: под лицами, использующими свое

служебное положение (п. "б" ч. 3 ст. 174 и п. "б" ч. 3 ст. 174.1 УК РФ), следует

понимать "должностных лиц, служащих, а также лиц, осуществляющих

управленческие функции в коммерческих и иных организациях". Здесь возникает

вопрос: нужна ли дополнительная квалификация по статьям,

предусматривающим ответственность за злоупотребление или превышение

должностных полномочий. Представляется, что допустима идеальная

совокупность ч. 3 ст. 175 и ст. 285 (злоупотребление должностными

полномочиями) УК РФ. Эти нормы, строго говоря, нельзя расценивать как

специальную и общую по следующим основаниям.

1. Преступления имеют разные объекты. Часть 3 ст. 175 УК РФ указывает

на повышенную общественную опасность таких деяний в связи с тем, что

использование служебного положения делает более легким и выгодным

приобретение (сбыт) преступного имущества, дополнительно затрудняет

расследование преступления, имеется возможность, как правило, приобрести

(сбыть) имущество на большую сумму, чем без использования такого

положения. Поэтому речь и ведется о любом служащем (при отсутствии состава

преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ часто можно говорить лишь о

дисциплинарном проступке).

2. Согласно ст. 285 УК РФ обязательно наличие корыстной или иной

личной заинтересованности, а также последствий - существенное нарушение

прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом

интересов общества или государства. Для квалификации содеянного по ст. 175

этого не требуется (хотя чаще всего присутствует), так же как и нет

необходимости в установлении того, что приобретение или сбыт совершены

вопреки интересам службы (возможно совершение преступления в ложно

понятых ее интересах - покупка дефицитных товаров для организации).

3. В ст. 175 УК РФ говорится об использовании своего служебного

положения любым лицом, т.е. как должностным лицом, так и не являющимся

таковым, и если не вменить виновному ст. 285 УК РФ, то в одинаковом

положении окажутся, например, представитель власти (заслуживающий

большего наказания) и "мелкий" муниципальный служащий, что нелогично.

4. Наказание по ч. 3 ст. 285 УК РФ превышает санкцию ч. 3 ст. 175 УК РФ.

Кроме того, использование служебного положения при совершении

преступления по ст. 175 относится к приобретению или сбыту имущества (и не

более того), злоупотребление же должностными полномочиями часто может

выходить за эти рамки. Таким образом, необходима совокупность преступлений,

предусмотренных ч. 3 ст. 175 и ст. 285 УК РФ *(371). Аналогичным образом

следовало бы рассматривать соотношение ч. 3 ст. 175 УК РФ и злоупотребления

полномочиями (ст. 201 УК РФ), превышения должностных полномочий (ст. 286

УК РФ).

Применительно к ст. 208 УК РСФСР в п. 3 Постановления об

укрывательстве разъяснено: заранее не обещанное укрывательство

преступления и приобретение или сбыт заведомо похищенного имущества,

совершенные должностным лицом путем использования своего служебного

положения, надлежит квалифицировать по статьям УК РФ, предусматривающим

ответственность за указанные преступления, и по совокупности как

злоупотребление служебным положением. Правда, следует учитывать, что в

статьях, предусматривающих упомянутые преступления, тогда отсутствовал

квалифицирующий признак "совершенное с использованием служебного

положения".

Верховный Суд в настоящее время не занимает определенной позиции по

данному вопросу. Так, при совершении экологических преступлений с

использованием служебного положения их следует квалифицировать только по

соответствующим нормам об экологических преступлениях без совокупности со

статьями, предусматривающими ответственность за должностные преступления

либо за злоупотребление полномочиями лицом, выполняющим управленческие

функции в коммерческой или иной организации *(372). Однако в п. 24

Постановления о легализации преступно нажитого имущества указано, что

"использование нотариусом своих служебных полномочий для удостоверения

сделки, заведомо для него направленной на легализацию (отмывание)

денежных средств или иного имущества, квалифицируется как пособничество по

части 5 статьи 33 УК РФ и соответственно по статье 174 или статье 174.1 УК РФ

и при наличии к тому оснований - по статье 202 УК РФ" *(373). Последнее

предложение представляется более приемлемым.

§ 3. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества,

приобретенного преступным путем

Различные мнения имеются в отношении непосредственного объекта

легализации преступных доходов *(374). В частности, эта проблема затронута в

работах П.В. Агапова и А.Г. Безверхова *(375), Б.В. Волженкина *(376), А.Э.

Жалинского *(377), Э.А. Иванова *(378), В.В. Лаврова *(379), Б.М. Леонтьева

*(380), Н.А. Лопашенко *(381), В.И. Михайлова *(382), Т.В. Пинкевич *(383), Т.Ю.

Погосян *(384), О.Ю. Якимова *(385) и др. В целом, при всем разнообразии

подходов, преобладает определение объекта рассматриваемого преступления

как отношений в сфере экономической деятельности, основывающихся на

определенных принципах.

По нашему мнению, непосредственным и основным объектом

легализации (отмывания) *(386) преступных доходов являются конкретные

возникающие в обществе экономические отношения, основанные на принципе

запрета криминальных форм поведения в экономической деятельности,

подвергающиеся негативным изменениям в результате рассматриваемого

преступного посягательства. Это, в частности, отношения в сфере кредитно-

денежного обращения, торговли и др. *(387)

Встречаются и совершенно иные позиции. Так, К.В. Тетюков, разделяя

общественную опасность массовой легализации и единичных случаев

отмывания (т.е. уголовно-правового явления), в последней ситуации признает

основным объектом легализации имущества, приобретенного преступным

путем, интересы правосудия *(388).

А.А. Шебунов говорит о двуобъектности как основной особенности

состава преступного деяния, предусмотренного ст. 174 УК РФ, причем не в

традиционном понимании (один объект - основной, а второй - дополнительный):

"В состав криминальной легализации интегрированы два самостоятельных (не

соподчиненных) непосредственных объекта, которые взаимосвязаны,

соответственно, с видовыми объектами, во-первых, группы преступлений в

сфере экономической деятельности, и, во-вторых, группы преступлений против

правосудия" *(389). Полагаем, эта точка зрения совершенно не соответствует

позиции законодателя по следующим основаниям.

1. Статьи о легализации расположены в гл. 22 УК РФ "Преступления в

сфере экономической деятельности".

2. Статья 316 УК РФ, с которой А.А. Шебунов соотносит ст. 174,

предусматривает ответственность лишь за укрывательство особо тяжких

преступлений. Легализация же наказуема в случае, если отмываются доходы,