Александрова О.А., Жукова Е.Ф. (отв. ред.). Язык и межкультурная коммуникация

Подождите немного. Документ загружается.

231

ланда Эдвардса «The Russians at Home», содержащей информацию о знаме-

нитом фабулисте, а также ряд собственных интерпретаций крыловских

сюжетов. Приведенные басни можно назвать переводами «ознакомительно-

го» типа, не претендующими на отображение всего лексико-

стилистического богатства подлинника; они варьируют как по объему (от

нескольких строк до целой басни), так и по особенностям воспроизведения

(от поэтического перевода до пересказа). Однако, независимо от формаль-

ных различий, эти переводы обладают некоторыми специфическими общи-

ми чертами. В частности, во многих из них присутствует ощутимо англий-

ский акцент, находящий место даже в кратчайших басенных пересказах.

Особенно четко английский взгляд переводчика на мир проявляется

в серии «монетарных» басен. Заметные изменения претерпела концепция

двух из них – «Фортуна и нищий» и «Бедный богач». Так как оба произве-

дения представлены чрезвычайно сжато, приведем подстрочники англий-

ского перевода полностью.

«Фортуна и нищий»: Фортуна является Нищему и предлагает ему

столько золота, сколько выдержит его сумка, в то же время предупре-

див, что если хоть один золотой коснется земли, все мгновенно превра-

тится в пыль. Бедняк держит сумку, в которую Фортуна насыпает зо-

лото, пока та, наконец, не наполняется до краев. «Еще одну монетку», –

говорит Нищий, и Фортуна, предупреждая, что сумка может лопнуть,

одновременно кладет еще одну монетку. «Еще одну!», – кричит Нищий;

Фортуна говорит ему поостеречься, бросает в сумку монету за монетой,

пока, в конце концов, та не рвется, и все золото не обращается в прах

(Edwards 1861: 261). Оригинальная басня начинается с осуждения «бед-

няжкой-нищеньким» богатых соседей («Как их карманы не набиты, Еще

не сыты!») и рассуждений о том, что они разорились из-за неумеренной

жадности: «И поделом: знай честь!» (Крылов 1946: 120). Последующий

разворот событий позволяет Крылову продемонстрировать, что перед ли-

цом собственного нежданного богатства Нищий проявляет все те качества,

которые за минуту до этого вызывали его порицание. Эдвардс, пропуская

исходные рассуждения персонажа и считая их несущественными для раз-

вития сюжета, совершенно не стремится показать метаморфозу в мировоз-

зрении Нищего. Таким образом, если в переводе сохранена идея о пагуб-

ности жадности, то еще одна важная для русского баснописца мысль – об

изменении личности героя под влиянием избытка денег – потеряна.

«Бедный богач»: Богиня дает одному из своих любимцев волшебный

кошелек, который обладает одним восхитительным свойством: пока он

постоянно достает оттуда деньги, они в нем не переведутся; однако

стоит ему прекратить этот приятный труд, как кошелек опустеет.

Вскоре рядом с этим человеком вырастает груда золота, но ни голод, ни

усталость не могут его заставить прекратить доходное занятие, и, в

конце концов, он умирает от истощения рядом со своим сокровищем

232

(Edwards 1861: 261). Прежде всего, обращает на себя внимание, что в анг-

лийской интерпретации кошелек герою дает богиня, в то время, как у Кры-

лова бедняка посещает «кто говорит – колдун, кто говорит – что бес, /

Последнее едва ли не вернее: /Из дела будет то виднее». То есть если сва-

лившееся на голову сокровище в интерпретации Эдвардса представляется

благом (Fortune, богиня счастья и удачи), то рассказчик оригинальной бас-

ни говорит скорее об обратном. Как и в предыдущей басне, первоначаль-

ные рассуждения героя опущены. У Крылова «Ну, стоит ли богатым

быть, /Чтоб вкусно никогда ни съесть, ни спить /И только деньги лишь

копить? Да и на что?» и далее о том, как в случае внезапного богатства

он «Не только бы рубля», а «тысяч не жалел»; затем показана трансфор-

мация отношения героя к богатству. Каждый день он собирается закончить

свое занятие, но всегда оказывается чем-то неудовлетворен: «Вот на дом у

меня, на экипаж, на дачу; /Но если накопить могу я деревень, /Не глупо ли,

когда случай к тому утрачу?». Бывший бедняк, который «потерял давно в

червонцах счет», пытается выкинуть кошелек, однако «Придет к реке –

воротится опять» (Крылов 1946: 182). Для Эдвардса же вновь не принци-

пиальна начальная установка героя.

Разумеется, можно допустить, что опущения первоначальных рассу-

ждений впоследствии разбогатевших героев связаны со стремлением пе-

реводчика к максимальной сжатости и информативности; с другой сторо-

ны, представляется сомнительным, чтобы Эдвардс стал опускать рефлек-

сии персонажей, считая их важными для понимания авторской концепции.

Поэтому более вероятно, что поправки внесены в текст в связи с неполным

совпадением представлений английского переводчика о существе вопроса

с позицией Крылова как представителя русской ментальности. В частно-

сти, эти соображения подтверждаются изменением сущности дарителя

волшебного кошелька колдун (бес) – богиня (Фортуна). В литературе часто

встречается упоминание о характерном для русского характера подозри-

тельном и недоброжелательном отношением к богатству, как и о том, что

любое богатство связано с грехом (Вьюнов 2005: 263); в этом смысле из-

вестная фраза М. Цветаевой «Сознание неправды денег в русской душе не-

вытравимо» выражает широко распространенное мнение (Цветаева 1988:

7). Англичане, представители менталитета, во многом чуждого русскому,

сформировавшемуся в традициях православной этики, не были склонны к

безапелляционности подобных утверждений. Расхождение взглядов на

предмет зафиксировано и в идиоматике двух народов: сравнительный ана-

лиз английских и русских пословиц поля «Money/Деньги» свидетельствует

о том, что если в английском языке центральное место занимают послови-

цы, прославляющие всепобеждающую силу денег (36, 9%), то их русские

аналоги составляют лишь 4, 3% (Беляева 2003: 134).

Таким образом, Эдвардс, представляя соотечественникам малоизве-

стного русского автора и стремясь приблизить басни к реципиенту, созна-

233

тельно адаптирует басенный текст. Действуя в рамках традиции англий-

ских баснописцев, широко практиковавших культурную адаптацию ино-

язычных басен за счет наполнения их местными аллюзиями (Lewis 1996:

3), переводчик перекраивает текстовую ткань русских басен по английско-

му образцу. Взгляд англичанина на описываемые ситуации неизбежно

проявляется в интерпретациях Эдвардса, придавая многим из них узнавае-

мо английский акцент.

Литература:

1. Беляева Т.М., Иванова Е.В. Money governs the world // Антропоцентризм

в языке и речи: сб. ст. - СПб., 2003. С. 131-138.

2. Вьюнов Ю.А. Русский культурный архетип. - М., 2005.

3. Крылов И.А. Басни // Полн. собр. соч. : в 3 т. М. , 1946. Т. 3.

4. Цветаева М. Сочинения в 2-х тт. - Минск, 1988. Т. 2.

5. Edwards S. Kriloff and the Russian Fabulists // The Russians at Home: Unpo-

litical Sketches. - London, 1861. P. 235-270.

6. Lewis J. E. The English Fable: Aesop and Literary Culture, 1651-1740. -

Cambridge, 1996.

С.А.Леонова

Московский Государственный Областной Университет, Москва

ОСНОВНЫЕ МОДЕЛИ ПЕРЕВОДА ПРОСТЫХ ОДНОСЛОВНЫХ

ТЕРМИНОВ-СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ ТЕРМИНОПОЛЯ

«АВТОМАТИЗИРОВАННЫЙ ЭЛЕКТРОПРИВОД»

Анализ наиболее употребительных терминов показывает, что в тер-

минологическом поле АЭ (автоматизированный электропривод) преобла-

дают словосочетания (1045, или 89,86%), а слов (однословных терминов)

всего 10,14% (или 118 слов от общего числа терминов).

Для проведения структурного анализа переводных соответствий в

английском и русском языках воспользуемся формулами, предложенными

Ф.А.Циткиной. Целесообразным представляется рассмотрение не только то-

го, словами каких частей речи переводятся рассматриваемые однословные

термины, но и внутренней структуры этих слов. Символ, стоящий в начале

формулы, указывает на часть речи, к которой принадлежит слово, описы-

ваемое структурной моделью. В квадратных скобках указан грамматиче-

ский состав терминологической единицы: P – prefix (приставка), S – stem

(основа), V – suffix (суффикс). Обозначения тех элементов, которые могут

отсутствовать, заключены в круглые скобки. Элементы терминологической

единицы будут нумероваться слева направо. Порядковый номер элемента (в

ряду элементов того же вида) обозначим с помощью нижних индексов.

234

При описании терминов, появившихся в результате процессов пре-

фиксального и суффиксального словообразования, можно пользоваться

следующим вариантом: N [PS] – subtheory – подтеория.

Монолексемные термины бывают простыми, аффиксальными и

сложными, например:

 Простые термины - spring – пружина; bias – сдвиг показаний;

 Аффиксальные термины - alternator – генератор переменного тока;

bearing – подшипник = опора;

 Сложные термины - servodrive – сервопривод; gearbox – коробка

скоростей = коробка передач;

В английском языке в изучаемом терминологическом поле прак-

тически в равной степени преобладают аффиксальные и сложные термины

(41,38% и 42,24%), а простых монолексемных терминов меньшинство

(16,38%). Это говорит о том, что в данном терминологическом поле актив-

но идут процессы словообразования и соединения нескольких слов в одно

с целью наиболее полной передачи смысла термина (например, passband –

полоса пропускания).

В процессе перевода терминов лингвисты активно используют

трансформации.

―Трансформация – основа большинства приемов перевода. Заключа-

ется в изменении формальных (лексические или грамматически трансфор-

мации) или семантических (семантические трансформации) компонентов

исходного текста при сохранении информации, предназначенной для пере-

дачи‖ (Нелюбин 1999: 113).

Обычно выделяют грамматические и лексические трансформации. К

грамматическим трансформациям в первую очередь относят перестройку

предложения и всевозможные замены – как синтаксического, так и морфо-

логического порядка. Большое значение имеют также добавления или

опущения одного или нескольких слов. Грамматические трансформации

обусловлены различием в структуре двух языков – языка оригинала и язы-

ка перевода (Нелюбин 1999: 21).

Разновидностями лексической трансформации являются дифферен-

циация, конкретизация, смысловое развитие, антонимический перевод, це-

лостное преобразование, компенсация.

Во многих случаях оба вида трансформации (лексические и грамма-

тические) так тесно переплетаются, что трансформация носит лексико-

грамматический характер (Нелюбин 1999: 21).

Структурно-сопоставительный анализ перевода простых однослов-

ных терминов английского подъязыка терминополя «автоматизированный

электропривод» показал, что степень подобия структур при переводе очень

высока. Первый тип английских одноосновных терминов совершенно не

меняет структуру при переводе (25% от числа всех переводных эквивален-

тов). Этот тип структурного соответствия морфологически сходных моде-

235

лей терминов в ИЯ и ПЯ выражается формулой N [S] → N‘ [S]. Его можно

отнести к «морфологическим интернационализмам»:

Shaft – вал

Следующий тип структурных соответствий выражается формулой N

[S] → N‘ [SV] (также 25% от общего числа переводов). Здесь понятие, выра-

жаемое простым термином в ИЯ, выражается производным термином в ПЯ:

Screw – червяк

В подъязыке «автоматизированного электропривода» производные

термины встречаются чаще, чем в художественной прозе, и являются наи-

более продуктивным словообразовательным типом (Циткина 1988: 79).

Далее по численности (12,5%) следует модель N [S] → N‘[PSV], при

которой соответствующее русское понятие образуется при помощи пре-

фиксации и суффиксации одновременно (Bias – смещение), и модель N [S]

→ N‘ [PS] (Motor – привод) (10% от общего числа переводных эквивален-

тов), где русское соответствующее понятие образуется лишь при помощи

префиксации.

Отдельного внимания заслуживают остальные модели перевода – ме-

нее частотные, но более интересные с точки зрения образования эквивален-

тов. Например, случаи, когда простой одноосновной английский термин пе-

реводится словосочетанием атрибутивного типа, как в модели N [S] → A

V] + N [(P) S

]. В данном случае наглядно проиллюстрировано соблюде-

ние требования краткости термина – исходный термин в английском языке

состоит из одной основы, но для передачи заключенного в нем значения в ПЯ

требуется прибегнуть к лексической трансформации, а именно к конкретиза-

ции (переводящая единица по своему значению более конкретна, чем исход-

ная), для чего к соответствующему ему существительному прибавить кон-

кретизирующее определение, например: gear – зубчатая передача.

Иногда для передачи смысла термина, состоящего из одной основы,

в ПЯ следует образовывать термин при помощи двух основ слов (пример-

но в 5% случаев): chip – микросхема; или строить словосочетание по моде-

ли N [S] → N [S

V] + N [(P) S

V] (например, origin – начало отсчета), или

по модели N [S] → N [PS

V] + N [S

V] (например, bias – сдвиг показаний).

Нечасто (примерно в 2,5% случаев каждый) встречаются и сложные

модели перевода, которые можно выразить формулами N [S] → N [S

] + N

V] prep [S

V] + N [S

] и N [S] → N [S

V] + N [S

V] + A [PS

V] + N

V]. Здесь при переводе следует применить лексические трансформации,

в данном случае речь может идти о целостном преобразовании (преобра-

зовании не по элементам, а целостно, и видимая связь между внутренней

формой единиц ИЯ и ПЯ уже не прослеживается), например: Glitch –

всплеск напряжения на выходе ЦАП; или - Slip – скольжение ротора асин-

хронного двигателя.

Литература:

1. Ильинский, Н.Ф. Основы электропривода / Н.Ф.Ильинский. – М. : Изда-

тельство МЭИ, 2003. – 224 с.

2. Лисовский, Ф.В. Англо-русский словарь по радиоэлектронике /

Ф.В.Лисовский, И.К.Калугин. – М. : Рус.яз., 1984. – 718 с.

236

3. Нелюбин, Л.Л. Переводоведческий словарь: Учебное пособие /

Л.Л.Нелюбин. – М. : СигналЪ, 1999. – 137 с.

4. Олссон, Г. Цифровые системы автоматизации и управления / Г.Олссон,

Д.Пиани. – изд. 3-е, перераб. и доп. - СПб.: Невский Диалект, 2001. – 557 с.

5. Циткина, Ф.А. Терминология и перевод: (К основам сопоставительного

терминоведения) / Ф.А.Циткина. – Львов : Вища школа, 1988. – 156 с.

В.И. Макаров

Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого,

Великий Новгород

ПЕРЕВОД ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ И НЕПОНИМАНИЕ ТЕКСТА

Фразеологизмы – языковые единицы, в которых оценочность и экс-

прессивность являются, в отличие от лексем, практически постоянно акту-

альными семантическими свойствами. Употребленный в тексте фразеоло-

гизм, тем более с живой, яркой внутренней формой, автоматически при-

влекает к себе внимание читателя, выделяется на фоне текста. Фразеоло-

гизм не нуждается для этого не в сильной позиции, не в специально при-

меняемых приемах выдвижения.

Является общеизвестным фактом, что фразеологизмы в разных язы-

ках, несущие сходный смысл, могут при этом значительно отличаться в

плане образа, внутренней формы. Не всегда при этом такие фразеологизмы

взаимозаменяемы, не всегда возможно найти адекватный фразеологиче-

ский аналог оригинальной идиоме. Скажем, в одной статье употреблен

следующий оборот: «Alluring, sexually voracious, schooled in the darkest of

bedroom arts at KGB spy school: if Anna Chapman, Russia‘s best-known spy

since the British traitor Kim Philby, did not exist, the screenwriters for the next

James Bond film would have to invent her» (Daily mail, 11/01/2011). Идиома

«dark arts», использованная автором, в оригинале обозначает либо черную

магию, либо альтернативные, противопоставленные мэйнстриму формы

искусства, по преимуществу связанные с готической субкультурой. Разу-

меется, в данном случае она употребляется в метафорическом смысле. Пе-

ревод, предложенный порталом inosmi.ru, отличается буквализмом: «Оча-

ровательная, сексуально ненасытная, обучавшаяся самым темным по-

стельным искусствам в шпионской школе КГБ: если бы Анны Чапман, са-

мой известной российской шпионки со времен британского предателя Ки-

ма Филби, не существовало, сценаристам следующего фильма о Джеймсе

Бонде стоило бы ее выдумать». Разумеется, при этом ушел весь идиомати-

ческий смысл, а сама фраза стала восприниматься как неуместная: в рус-

ском узусе нет словосочетания «темные искусства» и какого-то куска ре-

альности, который он мог бы обозначать.

237

Это привело к тому, что читатели стали воспринимать этот фрагмент

с недоумением. В inosmi.ru открыта возможность любому пользователю

свои комментарии.

Так вот, упомянутый фрагмент сопровождается комментариями ти-

па: «Что же там может быть темного?», «Чапмен – ситх постельных ис-

кусств?», «В городе Сочи темные ночи» и так далее. В результате основ-

ному содержанию статьи уделяется гораздо меньше внимания, восприятие

читателя концентрируется на незначительном в смысловом отношении

фрагменте.

Однако схожие проблемы могут возникнуть и в тех случаях, когда

автор перевода пытается найти переводимой идиоме такой же фразеологи-

ческий аналог.

Статья «Москва играет мускулами близ Курил» (―Le Figaro‖, Фран-

ция, 11/02/2011) начинается фразой: «Les clairons commencent à retentir en-

tre Pacifique et mer d'Okhotsk, aujourd'hui séparés par un chapelet d'îles long

de 1200 kilomètres, peuplés de 19.000 habitants, que se disputent âprement la

Russie et le Japon».

Здесь использована идиома с буквальным переводом «играют/звучат

боевые трубы». Переводчик решил воспользоваться сходной по семантике

идиомой русского языка, но с другим образом.

Перевод статьи начинается такими словами: «Грозовые тучи сгуща-

ются над маленькой островной грядой». Это служит поводом для ирониче-

ских переосмыслений в комментариях: «Грозовые тучи сгущаются над ма-

ленькой островной грядой - короче, дело к ночи..»; «Тьма сгущается, и

злобный Мордор готовится пожрать свободные народы Средиземья».

Оформление мысли автором читателями воспринимается как содер-

жащее неуместный пафос, не отражающее реального значения события,

что и служит основой для словесной игры. Кроме того, используется образ

толкиеновского Мордора, под которым, как считается, писатель имел в ви-

ду Советский Союз. Так уже с первой фразы статья воспринимается как

очередная попытка журналиста сделать из мухи слона на ровном месте.

Справедливости ради отметим, что порой переводчики «не замеча-

ют» идиом, что приводит к не менее печальным последствиям. Например,

заголовок «Democracy Promotion For Dummies, Or What Is The Color Of

Your Revolution?» (―The Ivanov Report‖, США, 10/02/2011) был переведен

на сайте как «Продвижение демократии для болванов», тогда как очевид-

но, что он содержит расхожую идиому, которая обычно переводится «для

чайников» (например, в названии серии популярных руководств по раз-

личным вопросам жизни и быта). Немудрено, что заголовок вызвал сле-

дующую реакцию: «У них действительно демократия для китайских или,

вернее, английских болванчиков, которые со всем соглашаются». Излишне

говорить, что если бы заголовок был переведен корректно, реакция чита-

теля была бы оформлена иначе.

238

Мы приходим к выводу, что с точки зрения успеха статьи важно,

чтобы читатель не концентрировал свое внимание на вторичных ее аспек-

тах, пусть и выраженных весьма эффектно. Использование в переводах

фразеологизмов, которые давно обросли для читателя собственной «пау-

тиной ассоциаций», которую вовсе не имел в виду автор первичного тек-

ста, отвлекает от восприятия сути написанного, вызывает различного рода

«семантико-стилистическую» рефлексию, чуждую исходной статье. Безо-

паснее всего, на наш взгляд, использовать метод пересказа, то есть перево-

дить суть фразы автора оборотами, привычными для узуса конечного ре-

ципиента и не отягощенными различными излишними коннотациями.

Уже упоминавшаяся нами статья из Daily mail заканчивается следую-

щей фразой: «But it is an even bigger threat to her own compatriots — the patient

and long-suffering people of Russia — abused and misruled by crooks, spooks and

cronies». В данном предложении использован оборот, фразеологическое зна-

чение которого здесь можно передать как «всякая шваль, все кто угодно».

Однако такой перевод не отражал бы задумки автора, целью которого явно

была словесная игра с компонентами оборота, его двойная актуализация –

ведь в статье в самом деле речь идет о ворах и шпионах. Поэтому вполне оп-

равдан буквальный перевод компонентов оборота, предпринятый в данном

случае: «Но это еще большая угроза для своих собственных граждан - терпе-

ливого и многострадального народа России - эксплуатируемого и плохо

управляемого аферистами, агентами, соглядатаями и «близкими друзьями».

Заметим, что иные переводы этой статьи, блуждающие в сети Интернет,

страдают неточностью и как раз излишней буквальностью, не отвечающей

замыслу автора: «Страны, которая обворовывается и некомпетентно

управляется кликой проходимцев и призрачных монстров»

(http://www.russian-bazaar.com/ article.aspx?ArticleID=18348).

Ю.Н. Марчук

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова,

Москва

МАШИННЫЙ ПЕРЕВОД И ТИПОЛОГИЯ ТЕКСТОВ

Объем переводов в мире ежедневно растет, индустрия переводов не

знает кризисов и перепроизводства. Единый мировой язык еще не скоро

упразднит проблемы переводов. Переводятся в большинстве случаев тек-

сты научно-технического характера – научные статьи, обзоры, доклады,

патенты, рефераты и т.п. Исследования европейских центров перевода и

Всесоюзного Центра переводов научно-технической литературы и доку-

ментации Государственного Комитета по Науке и Технике и Академии

Наук СССР показали, что в общем объеме переводов научно-технические

переводы составляют не менее 85-90%.

239

Машинный перевод стал технологической реальностью. В Интернете

имеется достаточное количество различных практических систем машинно-

го перевода для разных языковых пар, в том числе и для таких экзотиче-

ских, как русско-арабский и арабско-русский перевод, перевод с персидско-

го и на персидский, русско-китайский перевод и т.п. Каковы преимущества

машинного перевода по сравнению с «человеческим»? (Пока еще не найден

соответствующий русский эквивалент для английского human translation).

Главное преимущество – быстрота перевода. Перевод человека занимает в

несколько раз больше времени, чем перевод машинный. К тому же он стоит

дорого. Человеческий перевод не избавлен от ошибок и индивидуальных

языковых особенностей переводчика и редактора, он, как можно выразить-

ся, необъективен. Машинная обработка текста не зависит от склонностей

человека. Даже в научно-технических текстах, как хорошо показала Л.И.

Борисова (Борисова 2005), перевод общеупотребительной лексики имеет

свои особенности, не говоря уже о переводе терминов. Альтернативы ма-

шинному переводу нет. Использование автоматических словарей в деятель-

ности человека-переводчика и редактора также подключает его к новым

информационным технологиям, но при этом сам процесс остается «челове-

ческим» и не обладает необходимой быстротой и дешевизной.

История машинного перевода показывает, что разработка высоко-

эффективных систем чрезвычайно сложна и требует решения ряда карди-

нальных проблем моделирования человеческого интеллекта. Не нужно до-

казывать, что человеку-переводчику в целом ряде случаев приходится на-

ходить решение проблем с использованием большого количества разнооб-

разной информации. Академик Ю.В. Рождественский отмечает, что ма-

шинный перевод является кардинальной проблемой искусственного ин-

теллекта (Рождественский 2003).

Типология текстов не привлекала особенного внимания переводове-

дов, хотя исследования в этой области, безусловно, были. Например, в ра-

боте В.Н. Комисарова достаточно подробно рассматриваются различные

концепции типологии текстов, подлежащих переводу (Комиссаров 2004).

Однако большинство имеющихся научных точек зрения на типологию пе-

реводимых текстов рассчитаны на понимание и применение человеком, на

его образ мышления и интеллект, и не учитывают машинный «интеллект»,

в результате чего в практике машинного перевода мы имеем часто доволь-

но неожиданные результаты. Так, довольно часто встречается такая ситуа-

ция, когда мы имеем два текста, совершенно похожие друг на друга с точ-

ки зрения человека, но один из них переводится компьютером вполне

удовлетворительно, а второй совершенно не читается. Система машинного

перевода реагирует на такие различия в лексике, синтаксических конст-

рукциях, других лингвистических характеристиках, которые просто неза-

метны человеку-переводчику или редактору. При более тонкой типологии,

240

с правильным учетом контекста можно было бы добиться положительных

результатов в обоих случаях.

С точки зрения теории переводоведения, по В.Н. Комисарову, со-

держательная структура текста рассматривается в трех разных измерениях:

вертикальном, горизонтальном и глубинном. Вертикальную структуру тек-

ста создает его формально-тематическое содержание, начиная с общего

замысла или темы текста. Горизонтальная структура создается формаль-

ными и смысловыми связями между высказываниями. Формальная связ-

ность текста достигается с помощью различных языковых средств – сою-

зов, повторов и т.п. Смысловое единство текста - его когерентность –

обеспечивается логической последовательностью и непротиворечивостью

изложения. С когерентной структурой текста непосредственно связано ак-

туальное членение. Особое значение для теории и практики перевода, по

мнению В.Н. Комиссарова, имеет детальное описание глубинной структу-

ры содержания текста, отражающей процесс построения речевых выска-

зываний и включения их в текст.

Немецкий переводовед А. Нойберт классифицирует переводимые

тексты на основе их прагматической ориентации, отмечает В.Н. Комисса-

ров. С этой точки зрения предлагается различать четыре типа текстов, от-

личающихся по степени переводимости в прагматическом плане. В пер-

вом типе текстов у оригинала и перевода имеются общие цели, основан-

ные на общих потребностях. Содержание оригинала не предназначено

исключительно для аудитории исходного языка (научно-техническая лите-

ратура, рекламные объявления и т.п.). Общность цели означает, что у ау-

дитории языка перевода могут возникнуть такие же прагматические от-

ношения к сообщаемому и, следовательно, такие тексты обладают высшей

степенью переводимости с прагматической точки зрения. Второй тип от-

ношений в этой концепции характерен для текстов, исключительно пред-

назначенных для аудитории исходного языка (официальные распоряже-

ния, местная информация, развлекательные материалы и т.п.). Тексты за-

конов, общественно-политическая литература, местная пресса настолько

специфичны в прагматическом отношении, что, по мнению А. Нойберта,

такие тексты в этом смысле принципиально непереводимы.

Третий тип текстов – художественная литература - может выражать

и общечеловеческие ценности. Степень переводимости зависит от жанра,

беллетристика и драматургия обладают более высокой степенью перево-

димости, чем лирическая поэзия. Четвертый тип текстов создается на ис-

ходном языке, но предназначается для перевода на другой язык и изна-

чально ориентирован на аудиторию переводного языка (публикации для

зарубежных стран). Этот тип текстов обладает высокой степенью прагма-

тической переводимости.

В.Н. Комиссаров, суммируя рассмотренные им типологии переводи-

мых текстов, констатирует, что текст выступает как цель, объект и резуль-