Захарова Е.И. (ред.) Психологические проблемы современной семьи

УДК 159.9

ББК 88.56

П 86

Московский государственный университет

имени М.В.Ломоносова

Факультет психологии

Московское отделение Российского общества психологов

Институт семьи и воспитания РАО

Институт психологии им. Л.С. Выготского РГГУ

4-ая Международная научная конференция

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ СЕМЬИ

21-23 октября 2009г., Москва: Тезисы конференции/Под ред. Е.И.Захаровой,

О.А.Карабановой

ISBN 5-9217-0046-0

Семейный стресс и совладание с ним на этапе ожидания ребенка-первенца.

Авдеева Д.М., Билецкая М.П., г. Санкт-Петербург,

Санкт-Петербургская государственная

педиатрическая медицинская академия.

Ключевые слова: кризис ожидания ребенка-первенца, семейный стресс, защитно-

совладающее поведение будущих родителей, семейная тревога.

Кризис ожидания ребенка-первенца является вторым нормативным кризисом и особым

этапом в жизни семьи (первый – принятие на себя супружеских обязательств) [4]. Данный

кризис традиционно рассматривается как переходный этап жизненного цикла семьи,

обусловленный фактом рождения ребенка. При этом, анализируя особенности его

протекания, часто игнорируется период зачатия ребенка и беременности матери. Тем не

менее, многие проблемы, по поводу которых обращается молодая семья, часто

взаимосвязаны с особенностями развития супружеских отношений во время ожидания

рождения ребенка [2].

Факт рождения ребенка обозначает переход диадических отношений в семье в

триадные: формируется треугольник отношений, включающий в себя родителей и ребенка.

Триангуляция имеет место уже в период беременности, т.к. еще не рожденный ребенок

имплицитно присутствует в семье [1]. Успешное прохождение данного кризиса

предполагает, что супруги справились с задачами предыдущей, диадической стадии. Пары,

которым удалось достигнуть близости без существенного ущерба для автономии и успешно

разрешить конфликты предыдущего этапа, с большей вероятностью безболезненно примут

роли отца и матери [3].

Психофизиологические перестройки, происходящие у женщины в связи с фактом

беременности, а также изменения душевного равновесия и состояния внутреннего мира

мужчины влияют на психологическую обстановку и характер взаимоотношений в

супружеской паре [1].

Таким образом, семьи, ожидающие ребенка-первенца, находятся в состоянии

семейного стресса. Будущие матери и отцы переживают этот период по-разному, используя

при этом различные психологические защитные механизмы и копинг-стратегии.

Целью нашего исследования являются особенности защитно-совладающего

поведения семьи, ожидающей ребенка-первенца.

Всего было исследовано 50 семей. Основную группу составили 25 семей, ожидающих

ребенка-первенца. В данных семьях обследуемые работают, имеют высшее образование,

средний возраст – 26 лет, до рождения ребенка совместно проживают около года, состоят в

браке, беременность во всех случаях планируемая. Контрольная группа: семьи, имеющие

ребенка в возрасте от 1 до 2,5 лет – 25 семей: совместно проживают в браке от 2,5–3 лет,

ребенок в семье один, родители работают, имеют высшее образование, средний возраст – 27

лет, беременность была планируемая, ребенок условно здоров.

Методы исследования:

– психодиагностический метод, включающий следующие методики: опросник

«Психологическая диагностика индекса жизненного стиля» (ИЖС) R.Plutchik и Н.Kellerman,

адаптированный в НИПНИ им. В.М.Бехтерева; опросник «Копинг-тест» R.Lazarus в

адаптации Т.Л.Крюковой; опросник «Анализ семейной тревоги» Э.Г.Эйдемиллера,

В.Юстицкиса;

– статистический метод: сравнительный анализ с использованием критерия U-Манна-

Уитни, корреляционный анализ с применением критерия r-Пирсона.

В результате исследования нами были получены следующие данные. При изучении

психологических защитных механизмов было выявлено, что для отцов, ожидающих ребенка-

первенца, характерно снижение показателей по шкале «вытеснение» (22,17±13,59;

59,13±15,56, соответственно; p≤0,01) и повышение «компенсации» (97,21±2,11; 35,54±27,65;

p≤0,01). Сходные данные были отмечены и при исследовании будущих матерей: снижение

«вытеснения» (22,17±13,59;94,04±4,99;соответственно; p≤0,01) и повышение «компенсации»

(92,50±9,59;18,00±12,73; p≤0,01). Таким образом, будущие родители, в меньшей степени

склонны вытеснять из сознания психотравмирующие обстоятельства или нежелательную

информацию. В случае психотравмирующей или конфликтной ситуации они пытаются найти

подходящую замену реального недостатка с помощью фантазирования или присвоения себе

свойств, характеристик другой личности. Таким образом, кризис переживания принятия на

себя роли отца или матери является сильным стрессовым переживанием для будущих

родителей, что доказывает наличие напряженности использования психологической защиты

по типу «компенсация» и отсутствие других, более адаптивных форм, а также их

комплексов.

При исследовании копинг-стратегий отцов, ожидающих ребенка-первенца, было

выявлено, что им свойственно в большей степени, чем будущим матерям и отцам из

контрольной группы обращаться к поиску социальной поддержки (p≤0,01), а также снижение

показателей по шкалам «избегание» (p≤0,01) и «планирование решения проблем» (p≤0,01).

Для будущих матерей свойственно избегание проблемных ситуаций (p<0,01), а также

для них характерно снижение показателей по шкалам «поиск социальной поддержки»

(p≤0,01) и «положительная переоценка» (p≤0,01). То есть, они менее склонны обращаться к

поиску помощи и поддержки со стороны и для них не свойственно прикладывать усилия по

созданию положительного значения психотравмирующей или стрессовой ситуации.

При исследовании наличия семейной тревоги были выявлены высокие показатели по

шкале «семейная тревожность» (p≤0,01), как у будущих матерей, так и будущих отцов,

полученные данные можно объяснить кризисным переживанием на этапе ожидания

родителями ребенка-первенца.

Проведенный нами корреляционный анализ позволил установить взаимосвязи между

индивидуальными механизмами психологической защиты, копинг-стратегиями и семейной

тревогой, характеризующей состояние семейной системы.

В корреляционной плеяде у будущих отцов выявлены положительные взаимосвязи

между отрицанием и избеганием (r=0,551, p≤0,01). Таким образом, «отрицание»

происходящего помогает им избегать решения проблем. Положительные взаимосвязи

выявлены между конфронтацией и интеллектуализацией (r=1,000, p≤0,01), т.е., если отцы

прикладывают больше агрессивных усилий по решению проблемы, то они больше пытаются

объяснить происходящее с точки зрения логических установок. Это, в свою очередь,

усиливает семейную вину, которая положительно взаимосвязана с психологической защитой

по типу «проекция» (r=0,471, p≤0,01): будущие отцы пытаются вынести свои проблемы

вовне, на окружающих.

Ядром корреляционной плеяды у будущих матерей является семейная тревожность.

Чем выше семейная тревожность, тем больше матери прикладывают агрессивные усилия для

решения проблем, что в свою очередь понижает возможности компенсироваться за счет

фантазирования или присвоения себе качеств другого (r=0,671, p≤0,01). Также, чем больше

матери отрицают происходящие с ними стрессовые ситуации, и чем больше они избегают

решения трудностей, тем больше снижается семейная тревожность (r=0,495, p≤0,05). Таким

образом, именно семейная тревожность является определяющим звеном в поведении

беременной.

У отцов из контрольной группы выявлены положительные взаимосвязи между

вытеснением и дистанцированием (r=,0,494, p≤0,05), т.е. способность вытеснять из сознания

психотравмирующие обстоятельства или нежелательную информацию, у отцов, имеющих

ребенка в возрасте от 1 до 2,5, повышает их когнитивные усилия отделиться от ситуации и

уменьшить ее значимость, что в свою очередь усиливает вынесение психотравмирующей

информации во вне. Это также усиливает агрессивные усилия, направленные на решение

проблемы, которые ослабляют подавление неприятных и травмирующих чувств и мыслей,

вызванных стрессом или травмой (r=0,426, p≤0,05). Данные механизмы защиты и стратегии

поведения позволяют мужчинам реагировать по-разному в различных ситуациях, повышая

степень их адаптивности по сравнению с мужчинами, переживающими кризис принятия

отцовства.

У матерей из контрольной группы выявлена положительная сильная взаимосвязь

между поиском социальной поддержки и реактивным образованием (r=0,538, p≤0,05). Поиск

социальной поддержки положительно коррелирует с планированием решения проблемы

(r=1,000, p≤0,01). Обращение женщин, имеющих ребенка в возрасте от 1 до 2,5, к поддержке

со стороны (подруги, родные врачи) позволяет им наилучшим образом планировать решение

проблем, что в свою очередь, способствует снижению семейной тревожности и понижению

желания отрицать происходящее.

Таким образом, особенностью защитно-совладающего поведения будущих родителей

является использование неэффективных малоадаптивных способов совладания со стрессом,

вызванным кризисом ожидания ребенка-первенца. Этот кризис, несомненно, отражается на

системном семейном уровне, о чем свидетельствуют взаимосвязи данных психологических

защитных механизмов, копинг-стратегий и показателей семейной вины и семейной

тревожности. Следовательно, выявленные нарушения могут служить показаниями для

проведения психологического консультирования или мишенями психокоррекции и

психотерапии семей, ожидающих ребенка-первенца.

Литература:

1. Абрамченко В., Коваленко Н. Перинатальная психология. ИнтелТек, 2004.

2. Крюкова Т.Л., Сопоровская Н.В., Куфтяк Е.В. Психология семьи: жизненные

трудности и совладание с ними. СПб: Речь, 2005.

3. Овчарова Р.В. Психология родительства. М.: Academia, 2005.

4. Олифирович Н.Н., Зинкевич-Куземкина Т.А., Велента Т.Ф. Психология семейных

кризисов. П., 2006.

Моральные суждения дошкольников в свете родительских ценностей.

Авдулова Т.П., г. Москва,

МПГУ.

Родители без сомнения оказывают самое мощное формирующее и регулирующее

влияние на развивающуюся личность. Не является исключением и процесс морального

развития, опосредованный родительско-детскими отношениями, структурой семьи,

воспитательными установками, требованиями и запретами. Просоциальная и моральная

ориентация воспитываются у детей и не являются результатом естественного развития, а

формируются в теплых, принимающих отношениях с родителями.

Моральное развитие дошкольников происходит в рамках общего процесса

социализации, который определяется теми целями социализации, которые родители

определяют как значимые. Одновременно родители обеспечивают ребенку первый опыт

социальных отношений, в которых реализуется и проявляется моральное развитие. Важным

фактором является и реакция родителей на не соответствующее социальным или моральным

нормам поведение детей. Система наказаний и поощрений, регулярность и

последовательность контроля так же являются условием морального развития. В

исследованиях по данной проблематике обнаружено, что матери сострадательных детей

ориентируются в воспитании на эмоциональные объяснения, внушение, принятие ребенком

ответственности, тогда как матери детей, готовых нарушать моральные нормы, чаще

используют карательные меры и физические наказания. Однако эффективность индукции

зависит от индивидуальных особенностей детей, а система морального формирования

личности в целом задается культурой и широким социальным окружением.

Родители формируют у детей поведение, регулируемое нравственными принципами.

При этом позиции отцов и матерей в этом вопросе могут различаться. Хорошо известна

предложенная К.Гиллиган дифференциация нравственного развития женщин как

опирающегося на стандарт заботы об окружающих и мужчин – как основывающегося на

стандарте справедливости. Соответственно влияние отцов и матерей на формирование

морального сознания детей предположительно имеет разных характер и оказывает влияние

на становление разных компонентов моральных суждений.

Данная позиция обусловила наш выбор в проведении пилотажного исследования

моральных суждений и ценностных ориентаций дошкольников, ценностных ориентаций и

системы поощрений и наказаний родителей. В исследовании использовались следующие

методики: моральные дилеммы, дифференцированные по моральным нормам (честность,

щедрость, помощь, послушание) и объекту морального поступка (сверстник, взрослый)

(Авдулова); «Три желания» (Венгер); ценностные ориентации (Шварц); опросник для

родителей (Авдулова). Исследование проводилось на базе ДОУ 1273 г. Москва, где были

обследованы 32 дошкольника, 32 матери и 24 отца.

Суждения детей по моральным дилеммам анализировались с опорой на выделенные

нами пять уровней обоснования необходимости соблюдения нормы:

1.1. Ответы, не связанные с моралью, с человеком или не связанные с сюжетом (мне

все равно другую игрушку купят, нельзя долго играть в компьютер – вредно для глаз и т.д.);

1.2. «Не знаю».

2.1. «Нельзя» без приведения аргументации и обоснования своей позиции;

2.2. Послушание, контроль взрослых (мама накажет, папа не разрешает и т.п.).

3.1. «Ты – мне, я – тебе» (если я с ним поделюсь, то, в другой раз, и он мне даст и т.п.);

3.2. Внешняя положительная оценка (скажут, что хороший, я же не жадина, я честный и

т.п.);

3.3. «Я» с точки зрения принятия другим, общение, желание играть вместе (не будет со

мной играть, а с кем я тогда буду дружить и т.п.).

4. Сопереживание, уважение чувств других (ей же больно, она может умереть, ему же

тоже хочется, ему обидно, помогу, п.ч. жалко и т.п.).

5. Называние обобщенной нормы («Друзьям надо всегда помогать», «Никогда нельзя

обманывать»).

«Ценностные ориентации» Шварца и методика «Три желания» обрабатывались и

анализировались в соответствии со стандартной процедурой обработки данных. Опросник

для родителей включал шкалированную (от 1 до 7) оценку родителем частоты использования

различных поощрений и наказаний, а также скорости реагирования на нарушение ребенком

различных норм поведения.

Исследование ценностных ориентаций родителей показало абсолютное доминирование

как у матерей, так и у отцов ценности «безопасности». Далее в тройку доминирующих

ценностей у матерей вошли ценность «зрелости» и «просоциальности», а у отцов – ценность

«зрелости» и «самоопределения». Наиболее низкие значения матери поставили по шкалам

таких ценностей, как (по убывающей): «наслаждение», «стимуляция», «социальная власть».

У отцов в порядке убывания значимости последние позиции занимают ценности

«стимуляции», «поддержки традиций», «социальной власти». Как у матерей, так и у отцов

был диагностирован высокий уровень внутренней противоречивости ценностей.

Исследование показало наличие тенденции к доминированию индивидуалистических

ценностей у родителей, чьи дети продемонстрировали низкий уровень моральных суждений

и обратной тенденции к доминированию коллективистских и совместных ценностей у

родителей, чьи дети показали высокий уровень обоснования морального поведения и

готовность соблюдать нормы в вербальных дилеммах (готовность как проективную – в

отношении героя дилеммы, так и в отношении себя на месте героя).

Применение в качестве дифференцирующего фильтра деления детей на группы

соблюдающих моральную норму в реальном поведении и нарушающих моральную норму

показало интересные закономерности в ценностных ориентациях родителей. Большинство

ценностей матерей из группы «детей-нарушителей» имеют более высокие значения, чем

ценности матерей из группы «детей-моралистов». Различия отсутствуют по ценностям

«наслаждения», «стимуляция», «достижения», «самоопределение», «конформизм». Различия

обнаружены по ценностям «социальная власть», «поддержка традиций», «социальная

культура», «просоциальность», «зрелость», «духовность». Исключение составляет ценность

«безопасности», где значения выше в группе матерей «детей-моралистов». Таким образом,

можно высказать предположение, что взаимосвязь морального развития детей и ценностных

ориентаций матерей определяется не столько содержанием конкретной ценности, сколько

общим уровнем насыщенности, значимости ценностных ориентаций. Их концентрация около

относительно высоких баллов, может являться чрезмерным источником воздействия на

ребенка по линии сверхтребовательности, чрезмерности запретов или санкций, возможно,

повышенной эмоциональной включенности.

Обратная закономерность обнаружена в отношении отцовских ценностей, где

наблюдается картина устойчивого повышения значений ценностных ориентаций в группе

отцов «детей-моралистов» и снижение значения ценностей в группе отцов «детей-

нарушителей». Различия обнаружены по всем ценностям за исключением ценности

«стимуляция» (нет различий) и «безопасность» (различия имеют противоположное

значение). Предположительно, в отношении отцов требуется скорее позиция придания

ценностям высокого значения, выраженная эмоциональная включенность в ценностную

позицию.

Вместе с тем, в исследовании обнаружена взаимосвязь между уровнем вербального

обоснования необходимости соблюдения нормы оказания помощи в отношении взрослого и

уровнем материнской ценности «духовности» (0,440; p≤0,05) и отцовских ценностей

«зрелости» (0,528; p≤0,05) и «культуры» (0,689; p≤0,01). В совокупности эти ценности

создают в семье атмосферу ориентации на самоуважение, любовь, мудрость, взаимность и

принятие.

Корреляция между уровнем вербального обоснования нормы честности в отношении

сверстника и значением материнской ценности «стимуляции» находится на уровне

значимости p≤0,05, при этом готовность нарушить норму честности, отразившаяся в

суждениях некоторых детей, оказалась отрицательно связана с уровнем материнского

образования (–0,543; p≤0,05) и уровнем образования отца (–0,450; p≤0,05). Готовность

нарушать норму помощи связана с материнской ценностью «стимуляции» (p≤0,05).

Интересная закономерность обнаружена в отношении нормы послушания, реализуемой

только в общении со взрослым. Уровень моральных суждений дошкольников значимо связан

с отцовской ценностью «социальная власть» (0,440; p≤0,05), отражающей позицию

авторитета, влиятельности, заботы о своей репутации.

Комплекс поощрений в системе родительского воспитания также оказался связан с

моральными суждениями дошкольников. Так, обнаружена значимая двусторонняя

отрицательная зависимость между уровнем обоснования нормы послушания со взрослым и

использованием матерью таких поощрений как похвала (–0,535; p≤0,01), ласка (–0,499;

p≤0,05) и развлечения (–0,473; p≤0,05). Дети, чьи матери заявляли о том, что редко

используют данные виды поощрений, давали высокий уровень обоснования необходимости

соблюдения нормы послушания, ориентируясь на общий авторитет взрослого, который

«больше знает», «больше умеет», или, заявляя о том, что «я люблю маму и всегда ее

слушаюсь». Вместе с тем, данная зависимость, интерпретируемая в другом направлении,

показывает нам, что дети, чьи матери заявляют о постоянном использовании в воспитании

похвалы, ласки и развлечений в качестве поощрения, считают, что герой дилеммы нарушит

норму и сделает что-то вопреки требованию взрослого. Подобный проективный

(защищенный) прогноз поведения через героя говорит именно о готовности нарушить норму,

нежели об отсутствии страха перед непослушанием. Аналогично готовность нарушить норму

щедрости отрицательно связана с уровнем (частотой) проявления матерью ласки как

поощрения (–0,450; p≤0,05).

Кроме того, обнаружена значимая связь между ценностными ориентациями

дошкольников и отцовской ценностью «социальной власти» (–0,570; p≤0,05). Дети, чьи отцы

указали высокое значение ценности «социальной власти», значимо чаще выбирали ценности

общения или альтруистические ценности. Тогда как дети отцов, не придающих значения

этой ценности, загадывали желания, связанные с материальными или статусными

ценностями. Подобная взаимосвязь может интерпретироваться в терминах общей основы

формирования нравственности у мужчин – справедливости, которая в свою очередь связана с

иерархией подчинения, законом и порядком. Само наличие связи ценностных ориентаций

детей с позицией именно отцов является показательным. Однако очевидно, что характер

опосредованности ценностей детей родительскими ценностями требует продолжения

изучения.

Обнаруженные в исследовании значимые корреляции между уровнем моральных

суждений и системой родительских поощрений, несмотря на возможные варианты

интерпретаций и некоторую противоречивость, позволяют уверенно констатировать

большую значимость именно поощрений (их содержания и интенсивности) в формировании

морального сознания дошкольника, чем наказаний, в отношении которых не было

обнаружено ни одной значимой зависимостей. При этом как поощрения, так и наказания в

исследовании оказались внутренне связаны между собой (выявлен ряд зависимостей).

Формирование компетенций учащейся молодежи в области готовности к семейной

жизни.

Аладьин А.А., г. Минск,

Республиканский институт высшей школы.

Готовность учащейся молодежи к семейной жизни – важная характеристика ее

социальной зрелости и психического здоровья. Между тем приходится констатировать, что

представления о браке и семейных отношениях формируются стихийно, под воздействием

массовой культуры и традиций ближайшего окружения, часто далеких даже не от идеала, а

от среднестатистической нормы. Сложившаяся ситуация требует поиска новых подходов в

подготовке молодежи к семейной жизни, а также создания специальных психолого-

педагогических и социально-педагогических условий для формирования у учащейся

молодежи осознанной личностной мотивации создания семьи. Важно, чтобы молодой

человек смог не только противостоять проблемам социальной действительности, но и

сформировать для себя приоритеты в системе «человек–семья–общество», что предполагает

получение определенных знаний, установок и умений все это применять на практике. Новые

социально-педагогические реалии требуют разработки целостной концепции, направленной

на подготовку старшеклассников и студентов к семейной жизни, и внедрения ее в психолого-

педагогическую практику учебных заведений.

Существуют исследования, в которых раскрываются вопросы подготовки учащихся

общеобразовательных школ, средних специальных и высших учебных заведений к семейной

жизни (В.И.Барский, Н.С.Верещагина, Е.И.Зритнева, Р.Н.Лемехова, В.С.Мухина,

Н.И.Олифирович, А.Н.Сизанов, Л.И.Смагина, В.В.Чечет); изучаются особенности

представлений молодежи о будущей семейной жизни (А.М.Прихожан, Т.И.Юферева,

П.М.Якобсон); анализируются факторы, оказывающие решающее влияние на формирование

готовности к семейной жизни (И.Л.Арабов, И.В.Дубровина, Е.И.Зритнева, Т.И.Юферева) [2,

3].

Однако отсутствуют современные работы, содержащие как целостное исследование

проблемы подготовки учащейся молодежи к семейной жизни, так и разработку

инструментария для проведения занятий. В то же время существует потребность в работах,

ориентированных на развитие мотивационно-ценностного и ответственного отношения к

семье и браку, овладение специальными знаниями в области репродуктивного здоровья,

воспитание нравственных, эмоционально-волевых качеств, различных умений, необходимых

в семейной жизни.

Анализируя структурно-содержательные показатели готовности к семейной жизни, мы

пришли к выводу, что для ее формирования в рамках учреждений образования решающую

роль играет повышение качества работы преподавателей, читающих факультативные курсы

подготовки молодежи к браку. Необходимо создание стандартизированной и эффективно

структурированной системы подготовки и привлечения учащихся к факультативным

занятиям, а также обеспечение их обучения и развития как будущих жен, мужей и

родителей.

С этой целью была разработана программа подготовки молодежи к браку. Базовым

философским постулатом программы является признание непреходящей ценности семьи

(независимо от определения этого термина) для человека от рождения до смерти. Именно

поэтому обеспечить детям качественную заботу могут только хорошо подготовленные и

ответственные родители, которые способны вырастить зрелых и ответственных граждан

своей страны. Программа направлена на решение следующих задач:

− Обеспечить полное удовлетворение потребностей учащихся в знаниях об основных

закономерностях функционирования института брака и семьи.

− Сформировать гендерные представления о роли мужчины и женщины в семье, тем

самым способствуя гендерному равенству, конструктивному разрешению спорных

вопросов жизнедеятельности семьи.

− Раскрыть роль семьи в развитии и воспитании детей.

− Повысить качество подготовки молодежи к браку путем создания

стандартизированной и эффективно структурированной системы изложения учебного

материала.

Использование компетенций

Структурно-содержательные показатели готовности к семейной жизни описываются

через когнитивные, эмоциональные и поведенческие аспекты. Поведенческая составляющая

реализуется после непосредственного вступления молодого человека в брак. Когнитивные и

эмоциональные аспекты могут осознаваться и развиваться путем участия в программе,

направленной на формирование специализированных компетенций, необходимых для

успешного решения задач, стоящих перед будущими супругами и родителями. Участники

программы получают определенный набор знаний, развивают умения и навыки, способы

взаимодействия, необходимые им для качественной, продуктивной и счастливой семейной

жизни.

Программа предоставляет в распоряжение педагогов инструмент, позволяющий

сформировать необходимые компетенции. В рамках программы эти компетенции

сгруппированы в несколько категорий. Кроме того, они организованы по уровню сложности

соответствующих знаний, умений и навыков и степенью владения ими.

Категории компетенций

Нами были сформулированы следующие категорий компетенций:

− Ценностно-смысловые семейные компетенции.

Это компетенции в сфере мировоззрения, связанные с семейными ценностными

ориентирами учащегося, его способностью замечать и понимать окружающих близких

людей (родственников), осознавать свою роль и предназначение как члена семьи, уметь

выбирать целевые и смысловые установки для своих действий и поступков, принимать

решения, брать на себя ответственность за их последствия, осуществлять действия и

поступки на основе выбранных целевых и смысловых установок.

− Социокультурные компетенции.

Данная категория компетенций предполагает овладение: знаниями и опытом

выполнения социальной роли семьянина; умениями действовать в ежедневных ситуациях

семейно-бытового взаимодействия. Также сюда включены: хорошая осведомленность,

наличие знаний и опыта участия в бытовой и культурно-досуговой сфере семьи. Это могут

быть: умение рассчитывать семейный бюджет; навык распределения бытовых обязанностей;

навыки при приготовлении пищи, применение основ рукоделия у девочек; умение провести

ремонтные работы в быту (навыки пиления, строгания древесины; рубка и гибка металла;

работа с инструментами), уход за домом у мальчиков

− Информационные компетенции.

При помощи технических устройств (телевизор, магнитофон, телефон, факс,

компьютер, принтер, модем) и информационных технологий (аудио- и видеозапись,

электронная почта, СМИ, Интернет) формируются умения самостоятельно искать,

анализировать и отбирать необходимую информацию, связанную с семейными

отношениями, организовывать, преобразовывать, сохранять ее и использовать. Данные

компетенции обеспечивают навыки деятельности учащегося по отношению к информации,

содержащейся в окружающем мире.

− Коммуникативные компетенции.

Включают знание и владение необходимыми способами взаимодействия с

окружающими и удаленными людьми (со сверстниками и взрослыми людьми, с

Захарова Е.И. (ред.) Психологические проблемы современной семьи

Подождите немного. Документ загружается.