1 268 М. Ямпольский. Физиология символического. Книга 1
который развил положение Фуко в аспекте интенциональности (см..
Searle John. «Las Meninas» and Representation // Critical Inquiry. Vol. 6.
№ 3. Spring, 1980. P 477—488). Критика была сформулирована в
статье: Snyder J. «Las Meninas» and the Mirror of the Prince // Critical
Inquiry. Vol. 11. Nq 3. 1985. P 539—573. В целом, однако, эта крити-
ка не отменяет наблюдений Фуко. Как справедливо заметил Джеймс
Элкинс, «четкая, аналитическая, безжалостная и доказательная точ-
ность чужда рецепции времен Веласкеса» (Elkins James. Why are our
Pictures Puzzles?: On the Modern Origins of Pictorial Complexity. New
York; London: Routledge, 1999. P 40). Элкинс также замечает, что
разбор перспективистской конструкции законченного полотна некор-
ректен, так как завершение картины, как правило, сопровождается
пространственными поправками в ее структуре.
300
Михаил Алпатов, одним из первых привлекший внимание
искусствоведов к структурным особенностям «Менин», описывает
происходящее на полотне как трансформацию места фона и связан-
ную с ней казуистику «возвеличения» и «низведения»: ...фон стал
основным предметом внимания художника, захватил все полотно и
как бы вытеснил главных действующих лиц за его пределы. <...> С
одной стороны, показаны не Филипп и Анна, а только то, что на-
ходится за ними; с другой стороны, они возвеличены тем, что вся
картина и даже сам художник служат объектами их восприятия;
восприятие их утверждается как субъективное, поскольку и худож-
ник, писавший реальную картину, и зритель, рассматривающий ее,
могут встать на точку зрения королевской четы как простых смерт-
ных» (Алпатов Михаил. Этюды по истории западноевропейского
искусства. М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1963. С. 248).
301
Так определяет его Пьер Лежандр. См.: Legendre Pierre. Dieu
au miroir. Paris: Fayard, 1994. P. 132.
302
Laplanche Jean, Pontalis J.-B. Fantasme originaire, fantasmes des
origines, origine de fantsme // Le Temps Modernes. № 215. Avril, 1964.
P. 1849. Лапланш и Понталис показывают, в частности, с какими
проблемами столкнулся Фрейд в период разработки им «теории
соблазнения», то есть признания подлинного патогенного события
со(утзнения ребенка взрослым. Событие это, однако, приходится на
время, когда детская сексуальность настолько диффузна, что акт со-
блазнения не вызывает у ребенка возбуждения и соответственно
психической травмы. Травматичным это событие становится гораз-
до позже, в пубертатный период, когда столкновение с сексуальны-
ми проявлениями вовне связывается подростком с минувшим собы-
тием далекого прошлого, которое ретроактивно получает смысл и
превращается в травматическое. Иными словами, это событие кон-
струируется через перенос внешнего на внутреннее, опыта на вос-
поминание, которое само по себе не травматично и не патогенно.