Вольфович Т.В. История мировой культуры (Курс лекций для студентов негуманитарных специальностей)
Подождите немного. Документ загружается.
81
господствующего идеологического направления, и выдвижением на первый план
конкретной человеческой личности, взятой в качестве основы мира и
решительным образом не терпящей рядом с собой никакого Бога.
Материализация личности при очень сильно выраженной уже в марксизме
принципе равенства людей привела, в конечном счете, к нивелировке
индивидуальности и определенной деиндивидуализации человека. В
марксизме,
как и во всей буржуазной новоевропейской культуре в целом, во второй половине
века на первый план выдвигалась уже прагматически-преобразующая сторона
человеческой личности, предполагающая ярко выраженное объектное отношение
к природе и человеку. Особенно характерна в этом отношении середина века, в
которые новоевропейская культура и личность достигли своей кульминации. Это
эпоха максимального самоопределения человека как конкретной
индивидуальности, активно действующей в мире. В значительной степени
подобному личностному чувству способствовал и начавшийся с 1850г.
устойчивый экономический подъем, превратившийся с этого времени в
постоянный фактор истории. Этот подъем сопровождался столь же устойчивым
демографическим ростом и ростом продолжительности жизни, создававшим
общее настроение спокойного оптимизма. 1840 – 1860-е
гг. – венец
новоевропейской культуры в ее идеальной модели, в относительно
гармонизированном равновесии ее позитивных и негативных черт.
Доказательство тому – стабильно-устойчивый облик человека, воспринимаемого
как конкретная индивидуалистическая личность в единстве всех ее сторон
(материальной, душевной и интеллектуальной). После этого начинается
постепенный распад целостности личности, и пересмотр отношения человека к
самому
себе, продолжившийся и в ХХ веке.
ОБЩЕСТВО Соответствующие новым экономическим условиям политические
и социальные формы возникли в Англии еще в эпоху революции 1648г – 1688гг.,
а на европейском континенте – в эпоху Великой французской революции. Но
основные их цели и задачи осуществились уже в Х1Х веке. Оба этих грандиозных
переворота сокрушили
те государственные и общественные образования, которые
были преградой для нового исторически необходимого способа производства, и
создали взамен те политические и социальные формы, в которых новый
экономический принцип нуждался, как в предпосылках и в рамке для своего
успешного развития. В силу этих своих последствий выше указанные революции
носили не только местный английский
или французский характер – они были
«революциями общеевропейского стиля». Они дали европейскому человечеству
совершенно новую внешность, новый вид. Эти перевороты уничтожили или
совершенно пересоздали прежние классы, из которых состояло общество. Вместе
с тем с течением времени возникли новые классы с совершенно новыми
потребностями и новой системой человеческих отношений. Средние и низшие
классы стали во всех странах таким фактором, который своей критикой, так или
иначе, влиял на общественную жизнь. Буржуазное государство возвело повсюду,
где оно осуществилось, подданного из состояния крепостного в степень
гражданина, дало ему права, провозгласило равноправие. С боевым кличем
82
«Свобода, равенство, братство» ринулось третье сословие в борьбу с
феодализмом, и битва эта увенчалась рядом бессмертных побед. Поэтому в
обществе утвердилась демократическая система человеческих отношений,
регулируемая правом собственности. Она базировалась на партнерстве и
договорных отношениях. Поистине общекультурной парадигмой становится
социальная теория К. Маркса. Буржуазное общество хотело быть венцом всего
предыдущего развития семьи, государства, общества, постройкой отмеченной в
худшем случае лишь некоторыми недостатками. Вот почему оно стремилось так
же и к тому, чтобы сойти за осуществление «истинного, нравственного
миропорядка». Оно хотело быть конкретным воплощением этой идеи. Не
подлежит никакому сомнению, что уже одно это стремление внесло в
европейскую историю огромный запас
нравственных мотивов и, что эти
последние с течением времени привели к такому физическому и духовному
возвышению народов, которого даже и отдаленно не достигала ни одна из
прежних форм общественного развития. Многие политические и социальные
идеалы, ранее бывшие не более как смелыми грезами отважных утопистов, стали
осязательной действительностью уже по одному
тому, что они стали и остаются
знаменем в борьбе миллионов вдохновенных борцов. В области науки и искусства
каждый день приносит с собой все новые и все более смелые создания. Во всех
сферах духовной жизни царит беспрерывная революция.
Характерной чертой этой эпохи является рост национального самосознания,
что привело к становлению наций,
к росту чувства патриотизма. Неким
следствием этого процесса является распад колониальной системы. Война за
независимость североамериканских колоний (1774-1776) выбивает из цепи самой
мощной – Британской колониальной империи одно из наиболее важных звеньев,
тем самым обнаруживает кризис политика, основанная на европоцентризме.
Капитализм преодолевает пределы Европы, обнаруживая тенденцию
превращения в мировую систему. Начинает складываться мировая
система
капиталистического хозяйства, мировой рынок, история становится подлинно
всемирной.
ХIХ век в истории западной Европы стал временем практического воплощения
в жизнь программы, разработанной эпохой просвещения. Если ХVIII век был
веком разума, то ХIХ явился веком науки и техники, их стремительного и
ошеломляющего прогресса. Машинный переворот, произведя замену
мануфактуры
фабрикой, ручного труда – машинным, обеспечил беспрецедентный
рост производительной силы общественного труда, привел к образованию класса
наемных рабочих – пролетариев. Как писал современный культуролог
Й.Хейзинга, труд и производство становятся идеалом, а вскоре и идолом. Европа
надевает рабочее платье. Машинный переворот свел к минимуму
гуманистический фактор в труде, усилив отчуждение предмета, процесса и
продукта труда от работника.
БЫТ И НРАВЫ. В системе человеческих отношений доминирующим становится
принцип «равенства возможностей», что в свою очередь привлекает внимание
общества к проблемам социального неравенства, которое раньше объяснялось
83
божественным предназначением каждого человека, а потому редко подвергалось
сомнению. Но все это лишь идеалы буржуазного века, которые не могли
осуществиться лишь потому, что освобождение человека – не самоцель для
буржуазного государства, а только средство для достижения цели. Человек как
представитель массы должен был получить свободу, потому что только таким
путем можно
было заручиться теми силами и рабочими руками, в которых новый
экономический принцип все более нуждался для завоевания мира.
Главенствующей, регулирующей силой во всех сферах общества постепенно
становится кошелек.
В связи с чем, на смену просветителю выдвигается новый тип идеальной
личности – деловой человек. Однако он еще мыслится в единстве трех его
составляющих (физической, духовной, интеллектуальной), а потому, по крайней
мере, до 60-х годов века деловитость явно не доминировала над
чувствительностью и интеллектуальностью. Блистать своим умом в обществе еще
не считалось смешным и бесполезным. А чувствительность и гуманность еще
вызывала уважение. На наличие чувствительности в обществе указывает та роль,
которая отводилась в нем
искусству. Посвящать свой досуг художественным
занятиям и развлечениям в течение всего века было модным. И если в начале
века, перечисленные выше качества и стремления человека, были искренними, то
во второй половине века они все больше приобретали вид внешней оболочки
человека. Все больше ощущалось стремление не быть чувствительным и умным, а
лишь казаться таким. А отсюда и лицемерие становилось нормой общественной
морали.
Буржуазный век дал всем и каждому право на самоопределение, предполагая
при этом, как естественное дополнение и чувство ответственности. Право не
мыслимо без обязанностей. Этот закон диктует свои нормы всем сферам
человеческого бытия, и в том числе любви и браку. Буржуазный
век формирует
свои принципы любовных и брачных отношений. Очищенная в горниле чистой
страсти предыдущего века индивидуальная любовь теперь должна находить свое
высшее завершение непременно в браке. Любовная связь лишь преддверие брака.
Тело и душа должны быть связаны узами гармонии на всю жизнь. А высшей
целью брака признаны дети. Сексуальные отношения
уже не являются одним
только наслаждением, а получают свое освящение и оправдание в желании
произвести потомство. Дитя становится целью брака, и не только как наследник
имущества и имени, но и как продолжатель идеи человечества, носителем и
служителем которого каждый обязан быть. Брак поэтому всеобщая обязанность.
Отсюда следует, прежде всего, строгое требование
добрачного целомудрия и
безусловной взаимной верности обоих супругов. Супруги живут только для детей
и друг для друга, и всякие незаконные отношения становятся позором. Кокетство
и флирт с третьим лицом позорит брак. Все это существенно отличается от
системы отношений в предыдущем веке, где дети считались обузой, а флирт –
богатством личности.
Важной
характеристикой этого общества является отношение к богатству. Оно
не рассматривается теперь как нечто естественное и данное человеку свыше. Его
84
можно и нужно заработать самому. Это становится смыслом жизни, и постепенно
проникает во все сферы человеческого бытия. Вместо божьего закона является
принцип наивозможно большего счастья, а счастье определяется количеством
денег. Эта своеобразная шкала отсчета может применяться не только для товара,
не только для материальных субстанций, но и для не материальных
свойств,
качеств, явлений. Деньги играли важную роль и раньше, но в дворянско-
рыцарские времена к ним не положено было проявлять интерес, их следовало не
замечать. Буржуазное мировосприятие все переводит на деньги, буржуа помнит
все цены. Теперь и в светских салонах обсуждаю цены на жилье и другую
недвижимость. Одна из характерных
черт буржуазии и одновременно
добродетель – бережливость. С бережливостью связывается умеренность,
трезвость и аккуратность образа жизни, когда экономятся не только деньги, но и
силы, время, средства.
Сибаритство и праздность, являющаяся преимуществом аристократии
предыдущих периодов, перестает быт положительным качеством. Труд
объявляется достоянием человека, но он непременно должен привести к
результату. Адом для человека
становится страх, что он «не пробьется», что он
«не заработает денег» В шкале ценностей присущих буржуазному веку на первое
место стоит поставить чувство собственности, то есть обладание теми или иными
благами.
Так как английская буржуазия раньше других европейских стран вступила на
путь капиталистического производства, то она могла дольше всех развиваться
свободно и потому именно здесь специфический тип буржуазии мог получить
свое наиболее характерное выражение.
В связи с новыми запросами общества изменилась и система развлечений.
Если в эпоху абсолютизма развлечения большей массы населения отличались
примитивностью, то в буржуазный век они отличались большим разнообразием.
К тому же, они в значительной степени демократизировались.
Но вместе с тем, в
массовых по своему характеру мероприятиях человек из их участника все больше
становится просто зрителем. Как и в предыдущий период важным досуговым
учреждением остается театр, который становится общедоступным. Еще в
большей степени в центре публичной жизни становится ресторан. Он практически
является средоточием всей жизни массы. Он перестал
быть только местом для
общения, функции его в значительной степени разнообразятся, это и место для
танцев и для других зрелищных мероприятий. Важное место в жизни общества
занимает праздник, а так же различного рода прогулки, как городские: в парках и
садах, так и загородные. К концу века активное место в жизни
общества начинают
занимать спортивные увлечения.
В общем и целом этот век по своей атмосфере и внутреннему самоощущению
человека, несмотря на все свои войны и социальные потрясения, был достаточно
устойчивым и гармоничным, по сравнению с другими периодами. Не случайно,
его называют «веком классики».
85
ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА ХХ ВЕКА
Эпоха начинающегося заката
Многозначность и многоаспектность культуры ХХ века, бесспорно, указывает
на кризисность. Начало века сопровождалось большими потрясениями. Это и
первая мировая война, множество социальных революций, природные и
техногенные катастрофы – все указывало на исключительность нарождающегося
века. В общественном сознании совершенно явным было брожение умов
,
выражающееся в ниспровержении старого образа жизни и мышления, в
появлении бесконечного множества общественных движений, научных обществ,
социальных образований. Вышедшая в 1918 году работа Освальда Шпенглера
«Закат Европы» в некоторой степени объяснила причину этого социального
бурлящего потока.
Особенность ХХ века можно обнаружить в некой двуплановости общего
культурного процесса. Два совершенно разных мира
существовали в этом веке
параллельно. С одной стороны можно видеть, как продолжал свой путь мир
европейского рационализма, с другой – как зарождался в недрах европейского
мира совершенно иной, построенный на принципах иррациональности новый
мир. И если в начале века признаки иррациональности были очень слабыми и еле
заметными, проявлялись больше в искусстве,
чем в обыденной жизни, то к концу
века они достойно конкурировали с рациональностью во многих сферах
человеческого бытия.
В хронологическом отношении культуру ХХ века обычно делят на два
периода: культуру индустриального общества и постиндустриального или
информационного общества. Первый период возник в результате научно-
технической революции, второй – в результате информационной революции.
КУЛЬТУРА ИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА
Начало века часто называют индустриальным обществом, которое можно
рассматривать как некий завершающий период более чем двухтысячелетнего
развития европейской культуры.
КАРТИНА МИРА. Эволюционистский взгляд на мир продолжает доминировать.
Наука демонстрирует углубленный взгляд человека на окружающий его мир,
исследуя его принципом деления на составные части. Но еще в
начале века
принцип бесконечного деления мира уже подвергался сомнениям. Немецкий
физик М. Планк установил пределы длины и времени, которые получили
название «планковской длины» и «планковского времени»
Вместе с тем, все многообразие известных человечеству объектов и
свойственных им явлений наука обычно разделяла на три качественно
различных области – микро-макро - и мегамиры. Наука
достаточно пристально и
подробно исследовала все эти области.
С самого начала ХХ века происходил переход от образа мира созданного на
основе теорий Галилея-Ньютона к релятивистской картине мира. Если в механике
Галилея-Ньютона относительной была только скорость, то в релятивистской
86
теории относительными предстали также линейные размеры объектов,
длительность и одновременность процессов. Если в классической механике
пространство и время были независимы друг от друга, то в новом представлении,
основанном на теории А. Эйнштейна, они преобразовались в единое
пространство-время. Специальная и общая теория относительности А. Эйнштейна
первыми ознаменовали переход от классической
физики к неклассической, от
веками установившихся представлений о веществе, движении, пространстве и
времени к принципиально новым теоретико-методологическим положениям и
новой структуре всей физики.
Одновременно с развитием наук об окружающем мире и изменением взглядов
на мир, в ХХ веке произошли серьезные изменения во взглядах на человеческое
общество. В своей работе «
Закат Европы», О. Шпенглер выступил с критикой
идеи прогресса и понимания истории с позиций детерминизма, утверждая
отсутствие причинной связи в истории, невозможность познания ее законов.
История с точки зрения Шпенглера, коренным образом отличается от природы, и
ее следует трактовать не в терминах причинности и закономерности, а в терминах
судьбы. Отрицание Шпенглером
причинного объяснения истории, трактовка
истории культур в терминах судьбы послужила логическим основанием для
отрицания идеи исторического прогресса, культурного единства человечества, для
рождения теории плюрализма культур. Этой работой было положено начало
формирования иррационалистической концепции культуры, восходящей к
философии жизни и в некоторых отношениях к неокантианству. Эта концепция
отрицала закономерности исторического процесса
и наличие тенденции к его
сознательному регулированию. Однако в период индустриального общества эта
идея еще не стала достоянием широкого круга людей, и воспринималась
обществом больше как гипотетическая.
ЧЕЛОВЕК. Во взглядах на человека в культуре индустриального периода, да,
впрочем, и всего ХХ века проявляется некая двойственность. С одной стороны
Постоянное наращивание
материального богатства, на основе обновления
техники превратило человека в простое орудие эффективной экономической
деятельности. Человек – винтик в общественном механизме. В этом плане
культура этого периода не замечала отдельной личности, она растворилась в
толпе. ХХ век мыслил большими категориями, он мыслил классами и народами.
Личность растворилась в социальном универсуме. Лицом общества становится
общественный человек, сознание – массовым.
Но с другой стороны традиционный европейский индивидуализм не утратил
окончательно своих позиций, он сохранился в рамках, так называемой, элитарной
культуры, которая, не являясь лицом европейской культуры ХХ века, тем не
менее, являлась его характеристикой. К числу учений, не утративших интереса к
человеку, к отдельной индивидуальной личности,
относится и философия
экзистенциализма, направившая свой исследовательский процесс не на
окружающий человека мир, а на глубинные пласты человеческой личности. С
момента выхода в свет теории З. Фрейда в обществе усиливается внимание к
87
глубинам человеческого сознания, внутренний глубоко индивидуальный мир
человека начинает признаваться как некая самостоятельная целостность.
Жан-Поль Сартр, Альбер Камю утверждали право человека на самоопределение,
рассматривали его внутреннюю духовную жизнь как некое самостоятельное
явление не зависящее от социальных процессов. В этой философии уже можно
заметить признаки иррационалистического взгляда на мир и
человека.
ОБЩЕСТВО. Мировая научная целостность положила начало экономического
объединения мира. Экономика становится мировой. Однако, экономика этого
периода неотделима от техники. Глубинное и поразительное по своим следствиям
развертывание потенциала техники оказывает воздействие на все стороны
социальной жизни. Меняется не только содержание труда, резко, в десятки раз
возрастает его производительность. Но самое
главное – это отношение к технике,
которая начинает восприниматься как панацея от всех бед. Это условие
благополучного существования человека, способ его самореализации, она
приобрела статус доминирующего и практически независимого элемента
общества. Прогресс общества в целом рассматривается теперь как прогресс
научно-технический. Популярным было мнение, что техника не только
конструирует «технический мир»,
в котором она победоносна и универсальна.
Она подчиняет своему диктату едва ли не все пространство бытия. Присущая ей
логика проникает в социальное и человеческое измерение истории. Ее
инструментальный разум поражает все сознание эпохи. Происходит почти
тотальная технизация жизни.
Вместе с тем, с помощью техники происходит разрыв связи с человека с
природой
. Глобальная технизация общества послужила причиной формирования
экологической катастрофы. Усиливающееся господство человека над природой
привело к угрозе того, что природа, в свою очередь, в неведомой ранее степени
подчинит себе человека. Возникает опасность, что человек задохнется в той своей
второй природе, которую он технически создает.
Сложившийся тип производства, основанный на конвейере, привел
к
господству безличных экономических, технологических, политических структур
над живой человеческой деятельностью. Техника радикально изменила
повседневную жизнь человека в окружающей его среде, насильственно
переместила трудовой процесс и общество в иную сферу, в сферу массового
производства, превратило все существование в действие некого технического
механизма, всю планету – в единую фабрику. Тем самым произошел полный
отрыв человека от его почвы.
Создание массового производства привело к концентрации населения, к
созданию мегаполисов. В 1920-е и начало 1930-х годов чрезвычайно важны для
западного мира развитием экономической сферы, где продолжалась бурная
индустриализация и урбанизация, в ходе которой городское население начинает
численно подавлять сельское. Все более интенсивным становится влияние
городской
среды. Технические средства начинают все активнее проникать в
массовый быт горожан, обусловливая кардинальное изменение среды их
88
обитания. Растущая этажность городов определяет столь же кардинальную
трансформацию визуальной среды в них.
Более того, экономическая сфера начинает менять и мироощущение земледельца.
Начинается кардинальная перестройка сельского хозяйства, связанная с
вхождением в него новой индивидуализированной «малой» техники – трактора и
автомобиля.
Однако, последовательное воплощение индивидуалистически-конкурентной
модели в экономике привело к крупнейшему
мировому экономическому кризису
и «великой депрессии» 1929–1933 гг., с которой начал стремительно
разворачиваться новый, еще более глубокий кризис новоевропейской культуры,
закончившийся второй мировой войной.
После второй мировой войны главным принципом экономической политики
западных стран становится ориентация на стимулирование личного потребления
и повышение жизненного стандарта, обусловленное правительственными
расходами, которые финансируются кредитами. Начинает
складываться
своеобразный тип социального государства, приведший к активизации
экономики, социальной устойчивости и стабильности, так как оно основывалось
на различных программах социальной защищенности. В последствии его стали
называть государство всеобщего благосостояния. Истоки его формирования
кроются еще в предыдущем веке, но расцвет его пришелся на послевоенный
период (1945–1975). Ж. Фурастье определил его как «славное
тридцатилетие».
Другие авторы дают ему еще более высокую оценку. Для П. Джонсона этот
период является одним из самых поразительных в истории, временем небывалого
социального и экономического расцвета, а Г. Эспинг-Андерсон назвал его
«золотым веком капитализма»
В процессе практического осуществления государства всеобщего
благосостояния сложились три его модели: либеральная, социал-
демократическая
и консервативно-корпоративная. США одними из первых начали реализацию
либеральной модели в русле объявленного Ф. Рузвельтом «нового курса». Вторая
модель нашла воплощение главным образом в скандинавских странах, особенно в
Швеции и Дании. Третья модель продолжает линию Бисмарка, она характерна для
континентальных европейских стран – Германии, Италии, отчасти Франции.
Названные модели различаются
между собой в первую очередь теми формами,
в которых государство выполняет свою функцию социальной защиты.
Основными среди них, выступают три: экономическая, социальная, семейная.
Либеральная модель социального государства отдает безусловный приоритет
экономическому или первичному распределению, которое обусловлено прямым
участием человека в системе производства. Она предполагает высокий уровень
занятости. Социальная форма также
присутствует, но она занимает весьма
скромное место и действует по остаточному принципу. Некоторые социальные
риски покрываются частным страхованием.
Социал-демократическая модель также предполагает высокий уровень
занятости, особенно женской. Именно широкое вхождение женщин на рынок
труда избавляет социальную защиту от перегрузок и делает ее более
89
эффективной. Исключительно важную роль играет социальное
перераспределение доходов, действующее на основе всеобщих социальных прав,
рассматриваемых как прямое следствие гражданской принадлежности.
Представляемые пособия охватывают практически все возможные риски,
являются довольно щедрыми, хотя находятся под строгим социальным
контролем. Весьма важным и широким является также спектр социальных услуг,
особенно в плане присмотра за
детьми и забота о пожилых. Все это делает
скандинавскую модель наиболее эффективной и привлекательной.
Для консервативно-корпоративной модели характерен низкий уровень
занятости, особенно женской. Её система социальной защиты финансируется
через социальные взносы с зарплаты наемных и прибыли нанимателей.
Социальное перераспределение занимает важное место, но в меньшей степени,
чем в скандинавском
варианте. Профессиональный статус играет при этом
определяющую роль в приобретении социальных прав. Не менее важное значение
имеет также семейный статус, а вместе с ним – семейное перераспределение.
Права трудящегося распространяются на членов его семьи, размеры которой
определяют число возможных пособий. Можно сказать, что социальное
страхование направлено на поддержание мужского типа семьи. Глава
семейства,
кормилец имеет центральную роль, поэтому развод наносит сильный удар,
прежде всего, по жене и детям.
В фундаменте государства всеобщего благоденствия лежал исторический
компромисс между трудом и капиталом, корпоративный договор между
государством, бизнесом и профсоюзами. Благодаря этому оно смогло обеспечить
невиданный в мировой истории по своей устойчивости и продолжительности
экономический
рост, полную занятость, растущие доходы, подъем
благосостояния, расцвет образования, уверенность в будущем. Однако к середине
70-х годов это государство стало пробуксовывать.
В целом социальная структура становится все более аморфной и размытой,
поскольку идет рост посредующих слоев с нечеткими социопрофессиональными
характеристиками. В частности это касается «средних классов», которые теряют
свою определенность.
Общество в значительной степени демократизируется, и
переход из одного социального слоя в другой становится более возможным, чем
раньше. Общество вообще становится социально подвижным.
Основной формой политической организации общества остается сложившийся
еще в предыдущий период республиканский строй. Вместе с тем демократизм,
как система внутригосударственного устройства, и, возможно, как система
человеческих отношений к
30-ым годам века начинает снижаться
распространением тоталитаризма в некоторых европейских странах, прежде всего
в Германии, а также Италии, Испании, Португалии, но уже в меньшей степени.
Среди разнообразных характеристик тоталитарных систем, можно выделить и
некоторые общие, свойственные почти всем странам. Как правило, это
однопартийное государство, поглощающее собой гражданское общество, в
большей
или меньшей степени развитым культом вождя, с особым статусом
идеологии и всесторонней унификацией и регламентацией жизни.
90
Известный психолог Э. Фромм в своей работе «Бегство от свободы»
утверждал, что неверно убеждение, будто люди вроде Сталина или Гитлера
захватили власть путем вероломства и мошенничества, что они правят, опираясь
на одно лишь насилие, а весь народ является беспомощной жертвой
предательства и террора. Миллионы людей отказались от своей свободы с
тем же
пылом, с каким их отцы боролись за нее. Они не стремились к свободе, а потому
легко приспособились к условиям тоталитарного режима.
Формирование тоталитаризма в одних странах и сохранение демократии в
других, а так же множество других причин привели к расколу европейское
общество, к росту межгосударственного напряжения и в,
конечном итоге, ко
второй мировой войне. Однако разразившаяся война не объединила Европу. По ее
окончанию на европейском континенте выделились ряд государств,
ориентированных на социалистический способ развития. Таким образом, всю
первую половину века Европа сотрясалась от всякого рода противостояний и
столкновений.
БЫТ И НРАВЫ. Своеобразие социокультурной ситуации в начале ХХ века
во
многом определилось капитализацией всех сфер общественного бытия.
Ориентация на прибыль, на увеличение материального благополучия повлияла и
на формирование системы ценностей в сфере человеческой обыденности и в
сфере духовной жизни общества. Постепенно стало меняться и представление о
нравственности. Ситуацию в обществе этого периода можно охарактеризовать
легендарной фразой Ф. Ницше «Бог умер
!». Она констатировала наличие того
обстоятельства, что в ценностном поле европейской культуры постепенно стало
исчезать ее центростремительное начало, стягивавшее ее прежде в подобие
некоего целостного универсума. Бог, выступавший на протяжении многих
столетий в качестве высшей ценностной доминанты, утрачивает свое прежнее
значение и место в системе человеческих отношений. То чего некогда страшился
Паскаль, говоривший, что его ужасает вечное безмолвие пространства, где не
ощущается присутствие божества, становилось все более распространенным
умонастроением. А это, как писали некоторые философы, очень напоминает
«разбегающуюся вселенную», некоторое бесформенное состояние хаоса – хаоса
релятивизма, возникающего в связи с утратой абсолютной системы ценностных
координат, и, прежде всего, – абсолютности различения добра и
зла. В результате
сознание индивида лишается устойчивой опоры. Начало века демонстрирует с
очевидной ясностью состояние растерянности человека в обществе. Но уже к 30-м
годам стали заметны признаки новой системы человеческих отношений и новой
системы нравственности.
Важную роль в отношении к миру и нравственности приобретают богатство и
деньги. Они становятся поистине новым
богом. Это реальная сила, перед которой
пасуют писанные и неписаные законы, и прогибается любая власть. Они стали
мерилом успешности и могущества человека и государства, оказались выше
морали и религии.
Этические нормы, регулирующие отношения людей, складываются на основе
утилитаризма и прагматизма. Сущность натуралистического подхода к