Василенко И.А. Политические переговоры
Подождите немного. Документ загружается.
И.А. Василенко
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ
учебное пособие
Василенко И.А. Политические переговоры: учебное пособие. – М.:
Гардарики, 2006. – 271 с.
Введение
Политические переговоры в информационном
обществе: виртуальные технологии успеха
Архимед как-то сказал: «Дайте мне точку
опоры, и я переверну Землю». Сегодня он
бы ткнул пальцем в наши электрические
средства коммуникации и сказал: «Я
обопрусь на ваши уши, нервы, глаза и мозг,
и мир будет вертеться в любом ритме и на
любой манер, как только я пожелаю».
М. Маклюэн
Современная информационная революция, изменив политическую
картину мира, властно диктует новые принципы и правила политических
коммуникаций. Самая яркая черта современности — ослабление
традиционного политического поля: еще вчера мы считали переговоры не
просто традиционной — древнейшей формой политических коммуникаций, а
сегодня уже невозможно представить современную концепцию
политических переговоров без информационных технологий связи с
общественностью.
Между тем наше политическое зрение так привыкло видеть в
переговорах прежде всего интерактивное взаимодействие политических
партнеров, что мы испытываем чувство растерянности перед виртуальными
формами политической борьбы, перед натиском информационной агрессии,
перед стремительно расширяющимся миром символов. Сегодня в центре
концепции политических переговоров находится идея трансляции
информации в виртуальное политическое поле, где под воздействием
информационных технологий стремительно меняются формы и методы
политического противоборства.
Трагедия и фарс современности — в развитии парадоксальной
тенденции информационного общества: чем современнее становится
общество, тем большее значение в нем придается не сложившимся
политическим институтам и нормам, а виртуальной политической сцене, где
властвуют средства массовой информации. Используя виртуальное
пространство на политических переговорах, можно мгновенно перевести
новую информацию в сферу политического действия, поэтому сегодня
партнеры по переговорам внимательно следят не столько друг за другом,
сколько за информацией о переговорах в СМИ. Использование информации
и информационных технологий для нахождения наиболее эффективных
способов их применения в переговорной практике — это и есть современное
PR-сопровождение политических переговоров в информационном обществе.
Доступ к информационным ресурсам и новой информации становится
важным политическим активом каждого партнера по переговорам, и этот
потенциал они могут использовать в дальнейшем по своему усмотрению, не
исключая различные информационные манипуляции. Дело в том, что
информация как политический ресурс обладает целым рядом принципиально
новых качеств, которые особенно эффективно можно использовать именно в
политике. В отличие от природных, трудовых и денежных ресурсов,
информация не убывает по мере ее использования, поэтому ее политического
влияния хватает на любую аудиторию; информация неотчуждаема, и
приобретение информации не уменьшает нашей способности приобрести
новую.
Информация мгновенно распространяется в пространстве, и ее
одновременно могут потреблять самые разные политические факторы. С
точки зрения политической мобилизации общества информационный ресурс
обладает преимуществом всеохватного и одновременного воздействия, до
информационной революции практически неосуществимого. Поэтому
результаты политических соглашений на переговорах могут мгновенно стать
известными всему миру, а интерпретация основных выводов и их
политические оценки в значительной степени остаются во власти
информационных технологий СМИ.
При этом совершенно особое значение в информационном обществе
имеет фактор времени. Политическая информация особо чувствительна к
политическому времени: одна и та же информация за час до политических
переговоров и через час после них может стремительно обесцениться и
полностью потерять свое политическое значение. Повышенная
чувствительность к временному фактору вызвала к жизни целые новые
политические отрасли — сеть специализированных политических фондов и
агентств, занимающихся опросами общественного мнения и технологиями
связей с общественностью. Как справедливо отмечает Э. Гидденс, «мы
живем в мире, который целиком конституирован через рефлексивно
примененное знание, и мы никогда не можем быть уверены, что любой его
элемент не будет пересмотрен».
Развитие политических коммуникаций в эпоху информационной
революции не только не привело к «прозрачности» политического процесса,
но напротив — общие потоки информации становятся все более
неконтролируемыми, правдивость, точность и корректность сведений
практически никем не проверяются, что усиливает манипулятивные
возможности СМИ. В Интернете сегодня могут оказаться самые разные
политические призывы, ложная информация о результатах политических
переговоров, поведении и действиях политических лидеров — все это
должны постоянно учитывать и отслеживать инициаторы переговоров.
Информационная революция превратила СМИ в виртуальную
«четвертую» ветвь политической власти, которая по силе, оперативности и
проникновению своего влияния намного превосходит все три традиционные
ветви власти вместе взятые. Политическая борьба стала все больше
разворачиваться в виртуальном информационном пространстве и
приобретать новые, посттрадиционные виртуальные формы. Новым кредо
виртуальных информационных политтехнологов стал девиз: «То, что не
показали по ТВ, вообще не произошло в политике», — а значит, и на
политических переговорах. Мозаичность событий на виртуальной
политической сцене, которую каждый телеканал освещает в разных ракурсах,
делает восприятие политических переговоров дискретным и стохастичным,
что создает большие возможности для самых разных, даже альтернативных
интерпретаций.
Впервые в истории человечества политическая культура формируется
электронными СМИ, которые в большинстве случаев ориентированы на
максимальные экономические или политические прибыли. Никогда прежде
общество не допускало, чтобы формирование политических ценностей
зависело от получения прибыли или личного своекорыстия богатых
соискателей политической власти. Особую опасность такая ситуация
приобретает в условиях непрерывного расширения зрительской аудитории,
когда телевидение становится всепроникающей культурной силой.
Американские социологи подсчитали, что средний американский
подросток смотрит телевизор 21 час в неделю, проводя пять минут наедине с
отцом и двадцать минут — с матерью. К тому времени, когда ребенок станет
подростком, он уже увидит на экране 18 тысяч убийств. Средний американец
старше 18 лет смотрит телевизор 18 часов в неделю и в той же степени
находится под его влиянием. Эти цифры, достаточно репрезентативные для
любого современного общества, дают возможность политикам использовать
телевидение как важный инструмент прямого политического воздействия на
массовую аудиторию.
При этом эмоциональное воздействие информации, полученной с
экрана, намного выше всех других типов информационного воздействия. Не
секрет, что в виртуальном мире телевидения политиками особенно ценится
визуальное воздействие на эмоции людей, а не строгая логика мысли. Важное
значение для них имеют негативная политическая реклама и «черный пиар»,
с помощью которых они иногда пытаются победить на политических
переговорах, «утопив в грязи» оппонентов. Большинство телезрителей
отрицательно относятся к «черному пиару», но результаты социологических
опросов показывают, что действует этот прием весьма эффективно, и именно
поэтому политики продолжают его использовать.
Однако нельзя не заметить, что негативная реклама и «черный пиар»
наносят ощутимый моральный урон обществу в целом: искажают
политический процесс, прививают циничное отношение к политике и
политикам, создают отвратительное впечатление, что «политика — грязное
дело». Так информационная революция, отданная на откуп силам свободного
рынка, рождает информационный и моральный кризис. Электронные СМИ
изменяют систему политических ценностей, что неминуемо изменяет саму
природу нашего политического мира. Но есть и обратная сторона медали:
информационные технологии, в свою очередь, достаточно жестко
контролируют политических лидеров, которые вынуждены изменять свой
политический имидж в угоду публике. И этот порочный круг в эпоху
информационного бума пока не представляется возможным разомкнуть.
Вопрос об этике информационных технологий, к сожалению, пока еще в
политике не решен, поэтому использование их остается достаточно
непредсказуемой политической игрой.
В таких условиях задача политических лидеров на переговорах
заключается уже не столько в том, чтобы предвидеть очередной шаг
противника, сколько в том, чтобы понять, какое влияние это окажет на
общественное мнение как в своей стране, так и в стране политических
партнеров. В современной борьбе за мировое общественное мнение
пропагандистская техника и политическая реклама имеют более важное
значение, чем реальные политические предложения политиков за столом
переговоров. Информационные технологии СМИ позволяют резко изменить
ход общественной дискуссии, «переломить» нежелательную тему или,
напротив, «зацементировать» весьма субъективное понимание проблемы в
виде «общественного мнения».
Суть новой информационной парадигмы политических переговоров
состоит в том, что эффективность усилий политиков за столом переговоров
во многом зависит от информационного превосходства в виртуальном
пространстве. Тем самым вопрос о роли символического капитала культуры
в информационном поле приобретает не абстрактно-теоретическое, а
практически-политическое значение. В стремительно глобализирующемся
мире за столом переговоров все чаще оказываются люди самых разных
цивилизаций и культур, часто с противоположными системами ценностей,
что может существенно повлиять на уровень политической коммуникации.
Поэтому интерпретация национальных характеров и национальных стилей
политиков становится важной составной частью переговорного дискурса.
Однако социокультурные факторы активизируются только благодаря
человеческой активности, поэтому в центре информационных технологий
находится сам человек политический как творец и интерпретатор
современной политической истории.
Автор учебного пособия пересматривает традиционные подходы к
переговорным стратегиям с учетом их эффективности в современном
информационном обществе, уделяя особое внимание разработке
современной концепции PR-сопровождения политических переговоров с
акцентом на «мягкие» информационные технологии, адекватные
демократической политической культуре.
Впервые в отечественной теории политических переговоров в книге
представлена концепция стратагемной переговорной тактики с
интерпретацией 36 стратагемных приемов как в ситуации превосходства,
наступления и победы, так и в оборонительной позиции отступления. При
этом эффективность стратагем как тайных интеллектуальных ловушек на
переговорах может быть многократно усилена информационными
технологиями. Важное значение автор придает также интерпретации
социокультурной идентичности, национальных характеров и национальных
стилей участников переговоров, акцентируя принципиальные различия
западных и восточных культур. Все это позволит читателю познакомиться с
современной концепцией политических переговоров в глобальном
информационном обществе.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ В ФОКУСЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО
АНАЛИЗА
Глава 1
Политические переговоры как наука и искусство
Я осмеливаюсь решительно заявить, что
вести переговоры — беспрестанно, открыто
или тайно, в любом месте, даже если не
получаешь какого-либо плода на данный
момент, а тот, которого можно ждать в
будущем, не слишком очевиден, — есть
вещь, совершенно необходимая для блага
государств.
Кардинал Ришелье
1.1. Политические переговоры: проблема идентификации
Политические переговоры — одна из самых древних политических
практик: они испокон века сопровождают войны, революции, создание
коалиций государств и распад империй. Ж.Б. Боссюэ в своих «Клятвах»
обращает внимание на символические слова Иисуса Христа: «Я направлен не
для того, чтобы судить мир; вся власть моей миссии состоит лишь в
переговорах о мире». В этом смысле политические переговоры —
неотъемлемая часть политической истории, они возникли вместе с развитием
политической сферы общества и имеют такую же древнюю историю, как
история политической мысли и история дипломатии.
Интересно, что слово «переговоры» своим происхождением обязано
латинскому negotians — торговец, что говорит о первоначальном родстве
этого понятия с деятельностью коммерсантов. Действительно, в политике
понятие «переговоры» появляется значительно позже, чем в обыденной
жизни и в экономике, ведь даже на заре человеческой цивилизации человеку
ежедневно приходилось вести переговоры с другими людьми по поводу
своих экономических, социальных и личных проблем.
Специфика политических переговоров неразрывно связана с понятиями
политической власти, права и силы. Н. Макиавелли и К. фон Клаузевиц
видели в политических переговорах такое же средство для завоевания власти
и могущества, как и война. Для них политика и дипломатия во время
переговоров были всего лишь «продолжением войны иными средствами».
Термин «политические переговоры» сегодня особенно прочно
утвердился в области дипломатии и международных отношений, поскольку
именно переговоры являются основой дипломатической деятельности.
Причем в определенном смысле история международных переговоров — это
и есть история дипломатии, ведь все остальные формы и виды официальной
дипломатической деятельности занимают по отношению к переговорам
подчиненное место.
Ж.Ж. Руссо презрительно клеймил переговоры как «королевские
дрязги», но на самом деле все крупные вехи политической истории отмечены
эпохальными политическими переговорами, результаты которых иногда на
долгие годы определяли принципы мировой политики: достаточно назвать
Венский конгресс и Версальский договор, Ялтинскую конференцию и
Хельсинкские соглашения. Все эти сложные международные переговоры
отличались кипением политических страстей, переплетением хитроумных
интриг, столкновением крупных политических характеров, что позволяет
выделить в политических переговорах не только стратегический, но сложный
психологический контекст. Поэтому политические переговоры можно
рассматривать как науку и искусство достижения политических соглашений
в условиях конфликтного противостояния сторон.
Теория политических переговоров должна дать ответы на весьма
сложные вопросы: как верно интерпретировать позицию политических
партнеров по переговорам в конфликтной ситуации? как добиться того,
чтобы оппоненты правильно поняли ваши аргументы? каким образом прийти
к общему соглашению, если ни одна сторона не хочет «поступиться
принципами»? Сегодня теоретики разных направлений предлагают весьма
противоречивые ответы на эти вопросы. Но все согласны с тем, что
политические переговоры — это особый вид политического взаимодействия
и сотрудничества людей, которому нужно учиться. Однако искусство
овладения переговорными стратегиями приходит только на практике, в
соответствии с мудрым изречением великого Гёте: «Суха теория, мой друг, а
древо жизни пышно зеленеет».
Если говорить о переговорах как искусстве, нельзя не заметить, что это в
первую очередь «искусство возможного»: оно балансирует на тонкой грани
между «доказать», «убедить» и «победить», что всегда связано с
определенным риском. И с этой точки зрения специфика политических
переговоров наиболее полно раскрывается в теории игр. Участие в
переговорной игре, как и в любой другой, имеет смысл лишь постольку,
поскольку ее результаты не предопределены, следовательно каждый из
игроков имеет свой шанс. Поэтому политические переговоры — это форма
рисковой деятельности, в ходе которой участники оспаривают друг у друга
возможность определять характер будущих политических соглашений.
Решающим здесь является принцип неопределенности, отраженный в
понятии риска, и искусство опытного переговорщика состоит в том, чтобы
этот риск максимально уменьшить.
Если рассматривать переговоры как искусство компромисса, то важно
обратить внимание на приемы тонкого лавирования, маневра, на искусство
толерантности (терпимости). Практическому политику необходимы на
переговорах тонкая интуиция и высокое мастерство, чтобы претворить
задуманный политический курс в жизнь. Это позволило известному
французскому политологу М. Дюверже назвать политику «двуликим
Янусом», поскольку в ней неразрывно слились такие противоположные
начала, как пламя борьбы и лед холодного расчета, свобода творчества и
жесткий реализм необходимости, прозрачный рационализм аналитики и
мистическая иррациональность интуиции. Но именно борьба
противоположных начал делает политические переговоры необыкновенно
увлекательной сферой человеческой практики.
Однако если подойти к политическим переговорам с позиций науки, то
необходимо прежде всего отделить эту форму политической практики от
других политических взаимодействий людей. Сравнивая переговоры с
другими политическими практиками — консультациями, спорами и
конфликтами, — можно заметить, что переговоры отличает выраженный
процессуальный аспект.
Политические переговоры как процесс представляют собой целостное
единство содержания (предмет переговоров), процесса общения и
определенных процессуальных процедур, несмотря на различия
национальных культур их участников. Процессуальный аспект политических
переговоров — это правила, порядок обсуждения и протокол, т.е. соглашение
участников о правилах ведения переговоров.
От других видов политического общения переговоры отличает также
существование у договаривающихся сторон общей проблемы, которую
необходимо решить совместными усилиями. Направленность на совместное
решение проблемы одновременно является и главной
функцией переговоров, а ее реализация зависит от степени
заинтересованности участников в поиске взаимоприемлемого решения.
Важной особенностью политических переговоров является выраженный
реформизм данной практики, поскольку переговоры — это соглашение о
проведении взаимно выработанного политического изменения —
управляемого, сознательного, волевого изменения предшествующего
конфликтного политического состояния. Наконец, ведение политических
переговоров, в отличие от консультаций, споров и конфликтов, — это всегда
прерогатива профессиональных политиков и государственных деятелей,
которые хотят убедить политических оппонентов в своей правоте и склонить
их к своей позиции.
Следовательно, можно определить политические пере говоры как
специфический вид политического межличностного взаимодействия сторон и
совместной деятельности, ориентированный на разрешение политических
конфликтов или организацию сотрудничества и предполагающий совместное
принятие решения, оформленного письменным соглашением или договором.
Современные исследователи в своих определениях акцентируют разные
стороны переговорного процесса. Например, известные американские ученые
Р. Фишер и У. Юри видят в переговорах прежде всего стремление к
консенсусу: для них это совокупность практик, которые позволяют мирно
сочетать антагонистические интересы, «метод достижения соглашения на
дружеской основе, без поражения сторон».
Российский политолог М.М. Лебедева, напротив, склонна рассматривать
переговоры в парадигме конфликта, и в этом случае переговоры не что иное,
как преодоленный конфликт сторон.
Американский политолог И.В. Зартман настаивает на том, что во время
переговоров «создается новая реальность» под воздействием обмена
информацией и происходит трансформация неизменных ценностей в
ценности подвижные. С ним согласны К. Селлих и С.С. Джейн: «Переговоры
— ситуация взаимозависимости, поскольку в ней один участник переговоров
оказывает влияние на другого, и наоборот».
Французский исследователь Л. Белланже, рассматривая переговоры в
экзистенциальном ракурсе, делает вывод, что они позволяют находить
приемлемое урегулирование для сохранения или расширения своей
собственной свободы, своего «я», своей личности перед лицом другого
человека или других людей, правил, целей, перед развитием мира и его
структур. Поэтому в переговорах он видит прежде всего указание на
коллективную волю к изменению, ориентированную на все более активное
участие всех во всех главных решениях, касающихся повседневной жизни.
Вместе с тем Белланже подчеркивает плодотворность интегративного
подхода к переговорам, объединяющего четыре различные перспективы.
Согласно его точке зрения, переговоры — это:
• «шарада», в которой каждый из участников стремится разгадать не
редко почти определенное ситуацией решение самих действующих лиц;
• «искусство», состоящее, например, в ловкости налаживания
отношений, в которых переговоры являются скорее маркером начала, чем
конца;
• «торговля» в процессе выделения ресурсов;
• познавательный процесс и последовательное обучение.
Таким образом, в современной науке развивается множество подходов к
переговорам, которые дополняют друг друга. При этом нельзя не
прислушаться также к эмоциональной оценке их современными
художниками, позицию которых ярко выразил палестинский писатель Д.
Сахар: «Увы! Часто нужно пролить кровь, чтобы прийти к переговорам!»
Какие же причины, помимо пролития крови, приводят политиков за стол
переговоров?
С одной стороны, политики поспешно соглашаются на переговоры под
угрозой протестных политических акций (например, забастовок,
демонстраций); с другой стороны, переговоры часто ведутся в целях
политических манипуляций, чтобы лишь продемонстрировать волю к
согласию и перемирию (например, во время вооруженных конфликтов).
Иногда политикам приходится садиться за стол переговоров под давлением
шантажа (угрозы террористов и политических радикалов). К ним
обращаются также, когда односторонние политические действия
невозможны или невыгодны; когда в законодательном порядке нет
предусмотренных процедур; когда досудебное (с помощью переговоров)