Торкунов А.В. Современные международные отношения и мировая политика
Подождите немного. Документ загружается.
Часть
1
•
Раздел 2 • Гла 5
ношениям
государства
и гражданского
общества.
Демократиза
ция
-
к отношению
между государством
и обществом
политиче
ским...
Либерализация не обязательно
служит предпосьmкой
демократизации.
Практика
демократизаций третьей волны показывает так
же,
что нередко
в
своем противостоянии консерваторам внутри
системы
реформаторы-центристы
искали поержки
извне -
об
ращались
к силам гражданского общева, оппозиционным дви
жениям и др.
В хрестоматийных случаях третьей «волны ре
форматоры-центристы, балансируя между охранителями режима
и его радикальными оппозиционерами, на nротяжении опреде
ленного времени выдерживали политику дозированных перемен.
Однако санкционированная ими легализация радикальной
оппо
зиции
в качестве нового легитимного участника политического
процесса, как и вызванное этим противонаправленное сплочение
консерваторов,
рано или поздно вели к росту политической на
пряженности и обострению конфликтов.
Во многих успешных южноевроnейских и латиноамерикан
ских демократизациях решение состояло не в доижении
побе
ды одной из противоборствующих политических сил, а в оформ
лении своего рода пакта (или их серии) о правилах игры
на
по
следующих этапах демократизации с определенными гарантиями
для << проигравших (вроде пакта Монклоа
в
Испании). Легити
мизация пакта и его дальнейшее развитие давали возможность
для перехода к одному из ключевых этапов демократиза
ции -
проведению
уzредитъных выборов, т. е. первых свобод-
,
ных и соревновательных выборов новой власти, которые приво
дили к власти nреимущественно не центрискую группу начи
навших демократические реформы политиков (например, того
же М. С. Горбачева, хотя как раз фаза пакта отсутствовала
в
со
втско-российском транзите),
а
представителей радикальной
оппозиции. Торжество последних, как правило, не бывало дол
гим, особенно в
тех случаях,
когда
новая демократически изб
ранная власть
была
вынуждена осущевлять болезненные эко
номические реформы. Отрицательная массовая реакция на них в
ходе
последующих демократических выборов (их часто называ
ют
<< выборами разоzарован)
содействовала уже
не радикалам,
а
все
тем же умеренным
реформаторам
- выходцам из арой
системы: именно они добивзлись влаи.
Институционализация демократических процедур, прежде
всего
легальной и
легитимной смены политической власти,
за
кладывала
необходимые основы для возможной в дальнейшем,
118
Становление
транснациональной политической среды
и «волны» демокрации
но
отнюдь не обязательной, а наnротив, довольно редко получа
ющейся
консолидации дократии. При ее успехе новая полити
ческая реальность закреплялась в каждом отдельном случае в
индивидуал
ьном сплаве с предшествующими политическими и
иными традициями.
Консолидированную
демократию
(по едва ли не общепринятои
формуле Х.
Линца и Степана) принято оnределять
как
политиче
ский режим, при котором соблюдаются следующие условия.
1. Отсутствуют сколько-нибудь влиятельные, распоряжаю
щиеся значительными ресурсами акторы, nредставленные этни
ческими, социальными, экономическими, nолитическими и дру
гими группами, которые добиваются своих целей путем создания
недемократического режима, применения насилия или отделения
от государства.
2. Уойчивое большинство граждан убеждены, что демокра
тические процедуры и институты - самые оnтимальные сnособы
организации политической
жизни их общества; соответственно,
доля выступающих против демократического nорядка невелика и
невлиятельна, и такие антисистемные силы маргинальны и не
nользуются какой-либо существенной поержкой населения.
3.
Государственные и негосударственные акторы согласны
разрешать любые конфликты на основании законов или
в
рамках
сложившихся демократических политических инитутов и
со
гласно установленным процедурам.
Нужно повторить, что в этом
своем
Це
Остном
качестве кон
солидация демократии
-
весьма нечаыи исход демократиче
ских транзитов.
В
связи с описанной моделью успешных демократизации тре
тьей << волны вполне обоснован вопрос о том, в какои степени
она nриложима к многочисленным посткоммуниическим и
постсоветским трансформациям, которые nривели к различным
и не укладывающимся в
общую << транзитологическую парадиг
му
результатам. С одной точки зрения, расnад и трансформация
коммунистических
режимов в странах ЦВЕ
и
в бывших совет
ских республиках можно рассматривать как частные случаи
об
щей логики
демократизации третьей волны, просто, быть мо
жет, менее успешные (особенно в том, что касается бывшего
СССР), внутренне
разнородные, но все же компоненты одного и
того же глобального процесса демократизации. Согл
сно другому
взгляду, посткоммунизм - настолько сnецифическии (no исход
ным
условиям, задачам, политическим акторам и др.) феномен,
119
Часть
1
+
Раздел
2
+
5
u
что
нет никаких основании сравнивать его
с
поавторитарными
демократизациями в Южной Европе и Латинской Америке.
Американский исследователь М. Макфол, в частности, гово
рил о посткоммунистических трансформациях как о различных
траекториях, ведущих
в
двух противоположных
направлени
ях,
-
к демократии в одних
случаях и
к
новым диктатурам в дру
гих.
Применительно к
посткоммунизму, по его мнению, не рабо
тают две базовые посылки << транзитологической модели>>: пред
u
ставление о том, что политическии
тупик,
возникающии при
примерном равновесии сил между консерваторами
и
реформата
рами, ведет к
пакту
как основе
для успешнои
демократизации, а
также идея навязывания демократии сверху
в результате
комп
ромисса элит. Посткоммунистическим странам (в отличие от
Южной Европы и Латинской Америки) были более свойственны
u
варианты не пакта, а силового разрешения противоречии, при
чем тип возникавшего режима
в
значительно
н
мере определялся
источником политического
давления. Если
в противоборстве
победа доставалась радикальным реформаторам, опиравшимел
u
на
поддержку снизу и деиствовавшим
извне традиционного ис
теблишмента, то открывзлись перспективы для подлинной демо
кратизации. Когда сила была на стороне политически мимикри
рующих представителеи старого режима, сверху навязывавших
новые правила игры, то в итоге просто утверждалась еще одна
разновидность авторитарного режима. Наконец, в случаях отно
сительно длительного противостояния более или менее равных
политических сил пакт, как правило, все равно отвергался, а в
,
u
результате успеха однои из соперничавших сторон складывались
те или иные модификации << гибридных режимов (полудемокра
тий
-
полудиктатур).
Спору нет, противники уподобления демократизации и пост
коммунизма правы и в том плане, когда фиксируют иные
очевидные особенности посткоммунистических трансформаций:
u
u
дваиную задачу политическои демократизации
и
перехода
к
ры
ночной экономике; проблему демонтажа значительной части
производственных мощностей (преимущественно военного на
значения) ради модернизации и реструктуризации других; в
большинстве случаев отсутствие
пакта
между реформаторами
и
u
консерваторами; возникновение этнонационалистическои реак
ции на коммунистическии
коллапс; во
многих странах распад са
мой государственности и необходимость строительства нации-го
сударства с обретением
соответствующей идентичности;
отсутст
вие
либо аморфность гражданского общества и др.
120
ановление транснациональной
политической среды и «волны» демократизации
Вместе
с тем в
реальном
многообразии успешных и неудав
:
шихся демократических транзитов последних трех десятилетии
трудно
не разглядеть описанные
выше переходы от ли
ерали
зации
к пакту с последующим
продвижением к
успешнои демо
кратической консолидации, варианты
реформ, осуществляемые
группами
реформаторов в элитах,
случаи навязывания (привне
сения)
демократизации сверху, массовые восстания против дик
татуры.
б
Обобщение обстоятельств посткоммунистических прео разо
ваний, однако, отнюдь не дает оснований для катего
рического
вывода о том, что анализ их разнообразных траектории в период
третьей волны предполагает какую-либо одну универсальную
(наднациональную или транснациональную) <<транзитологиче
скую
парадигму, которая могла бы претендовать
на концептуа
лизацию
.
(тем более,
на адекватное предсказание) после
ователь
ности и закономерности процессов режимных изменении и
демо
кратических трансформаций
в
отдельных странах.
Впрочем, это заключение вовсе не является аргументом
про
тив
сравнительного анализа многообразия конкретных траекто
рий политических трансформаций
в
современном мире, в значи
тельной мере инициированных или даже формально проходящих
под знаком демократизации. Собственно говоря,
.
.
это сравнение
различных вариантов перехода от разновидносте
н
авторитариз
ма в
направлении к более демократическим формам правления
(либо,
напротив, к каким-то формам
<< нового авторитаризма>>)
методологически вовсе и
не должно претендовать на конструиро
вание одной всеобще применимой парадигмы, или модели реше
ния проблем демократизации. Научная цель, очевидно, состоит в
друго
м: в выявлении связи и последовательности некоторых фаз
в определенном классе реальных общественных процессов. Эври
стический (гр.
heиko - нахожу) потенциал такого анали
за
- тр анзитологиzеского по своему предмету и сравнительного
по
мето -
как раз и состоит в выявлении общего и особенног
о
во всем многообразии реальных политических трансформации.
Данный подход позволяет, в частности, обнаружить некие ха
рактерные закономерности наиболее эффективных и удачных
переходов к демократии, которые
(уже
по самому своему
опреде
лению)
свойственны отнюдь не всем страновым вариантам реор
ганизации прежних - недемократических по сути - форм прав
пения.
Именно в этом смысле изложенные выше закономерности
процессов реальной демократизации обладают наднациональ
121
Часть
1 + Рдел 2 + Г
ла 5
ным
и
транснациональным характером,
а сама третья волна
должна
рассматриваться и как
тр анснационьное явление
совре
.
u
меннои
мировои
nолитики.
В
нешние
факторы демократизации
Другая
отличительная черта демократизаций третьей вол
ны»
заключается в гораздо большем, по сравнению
с предшест
вующими
волнами», значении внешних,
международных факто
ров,
воздействующих
на процессы такого
рода в отдельных стра
нах.
Это связано с различными явлениями и тенденциями:
усилением
влияний извне в условиях частичной эрозии функций
u
u
и
привилегии нации-государств; сознательными стратегиями
важных
национальных и
международных структур (институтов)
по
стимулированию процессов демократизации в мире и в от
дельных
государствах (упоминавшаяся выше политика
democratic
conditiona); самим глобальным и транснациональным
характе
ром
третьей волны
и др.
Вместе с тем как раз
внешние факторы
u
политических
изменении в
целом и демократических
транзитов
u
последних
десятилетии, в частности, пока еще не
али самостоя
тельной
исследовательской проблемой и
особо не выделены в
u
научнои литературе.
Отчасти
такое положение в науке обусловлено тем, что тра
диционная
теория политических изменений
(над ней работали
после
Второй мировой войны А. Гершенкрон,
Г. Алмонд, Дж. Ко
'
улман,
Ш. Эйзенштадт, С. Хантинон, Д.
Аптер, Д. Лернер
и
др.),
выдержанная в духе модернизационной парадигмы и сти
мулированная попытками
осмысления тематики преобразований
преимущевенно в
развивающихся странах, не отводит внеш
ним,
международным факторам значимой
объяснительной роли.
Более
того, эта теория исходит из посылки
о том, что решающим
обстоятельством
таких страновых изменений выступает неспо
собность
традиционных обществ и сопутствующих
им политиче
ских
режимов справиться с грузом новых внутренних проблем.
С
подобной точки зрения,
распад традиционного общества
пре
допределен
прежде всего присущими ему самому внутренними
обстоятельствами. Отсюда -
повышенное внимание к
роли его
собственной
модернизирующей элиты»
и рассматриваемым
в
социально-экономическом и культурно-политическом
контек
.
u
стах
процессам внутренних взаимодеиствии между ключевыми
для
целей модернизации груnпами общества.
122
ановление транснациональной политической
среды и «волны• демократиции
Но такой кажется эта схема только на первый взгляд. В дей
ствительности традиционная теория модернизации вроде бы
не
гласно исходит из того, что международная среда - точнее,
внешние
факторы и
обоятельства - все же играют в указанных
процессах немаловажную
роль. Конечно,
в соответствии с дан
ной
логикой
распад традиционных общев, хотя и порожден
их
неспособноью
преодолеть новые внутренние
проблемы, все
же изначально вызван преимущественно внешними факторами,
прежде всего столкновением (в разных формах) с более развиты
ми, продвинутыми» современными обществами. С
ми полити
ческие изменения понимаются в модернизационнои
парадигме
как преимущественно заимствованные. Иными словами, они
вы
званы эффектом диффузии,
т.
е. проникновением экономи
;
е
ских, социальных, культурных
и политических
форм, моделеи и
процедур
.
извне
1•
.
И все же оит признать, что для традиционнои
теории модер
.
низации внешние факторы политических изменении имеют вто
ричный интерес - они
будто
бы вынесены
за скобки главной ана
литики. Отчасти поэтому данная теория продемонстрировала свое
неумение объяснить явные провалы стратегии ин иональ
ного изоморфизма», в особеннои - возникновение качевенно
u
u
новых типов политических изменении в русле третьеи волны».
u
Впрочем,
и применительно к современнои транзитологии ед
ва ли можно утверждать, что внешние факторы политических из
менений
в целом и демократических переходов, в частности, ста
ли центральной исследовательской проблемой. В какой-то
мере
перенесение этого мнения о второстепенности внешних воз
действий в транзитологию объяснимо, поскольку при всем раз
нообразии типов демократических транзитов последних десяти
летий их генезис и конкретное протекание определялись обстоя
тельвами преимущевенно внутреннего характера. Однако
даже с
учетом того, что влияние внешних факторов на демакра
тизацию является в основном опосредованным, невнимание к
ним лишает
возможности составить многомерное и комплексное
представление о глобальной и транснациональной сути
третьей
ВОЛНЫ.
1
Именно в этом смысле, наnример. исследователи модернизации говорят об
•инитуциональном изоморфизме• (П. Ди Маджио и
У. Пауэлл) как о
nоnытке
заимствования
уже
существующих у гораздо ранее осовремененных общев nо
литических
структур и
инв со враиванием их в новый (и в оnределен
ном nлане неnодrотовленный) социальный контекст.
123
.
.
инитуциональнои
Часть
1 •
ел 2 • Г 5
Есть
все
основания
утверждать,
что глобальная волна де
мократизации
сама
по
себе стала
одн
важных иерений со
временных
межнародных отношений.
Здесь
просматривается
специфическое
встречное
взаимовлияние: тенденций глобальной
демократизации
-
на складывающуюся
с
конца
ХХ в. миросисте
му,
и
новых мирасистемных
процессов -на политические
изме
нения
в отдельных странах
и регионах.
Фактически именно
внешние,
международные факторы
(возникновение
ранее не ви
u
u
u
даннои международно
н
среды демократиза
ции;
демократия как дух времени; делегитимизация авторитар
ных моделей развития; крах биполярной сиемы; сдвиги в ми
ровой экономике и пр.), наряду
с
другими, как раз и придают
этой волне глобальный характер.
Многоплановое воздействие
внешних факторов на
демо
кратизацию отдельных стран объективно и может рассматри
ваться в разных измерениях. Прежде всего, оно в одних
слу
чаях оказывается
более,
а в других - менее
существенным или
непосредственным
1•
В свою очередь, внутренние режимные из
менения в ходе процессов демократизации проявляются в том
числе и
в трансформации внешней политики: происходит пере
определение внешнеполитических приоритетов, представлений
о своем
месте в мире, собственной идентичности,
союзниках и
противниках и т. д.
Международная среда и внешние влияния могут, во-первых,
способствовать или препятствовать продвижению к демократи
зации в отдельной стране или регионе. Так, в 1953, 1956 и 1968 гг.
Советский
Союз извне и
самым жеким образом воспротивился
импульсам
к
демократизации
в
ГДР, Венгрии и Чехословакии. А в
конце 1980-х
гг. именно горбачевекая перестройка и ее влияние
оказались не только мощным внешним
образцом, но
и прямым
стимулом для национальных процессов демократизации в ряде
стран ЦВЕ, приведших к череде бархатных
революций.
1
Для послевоенных Германии,
Италии и Японии именно внешнее
и самое
непоср
дственное
воздейвие было решающим для определения
внутренних тра
ектории их политического
развития.
Неудачи
в
колониальных войнах послужили
дополнительным толчком
для
демократизации Португалии в середине 1970-х гг.
Пол
и
тика
перестройки
с отказом от •доктрины Брежнева• (в соответвии с ко
торои
СССР
считал
себя вправе вмешиваться
во
внутренние дела Восточной
Европы •в
интересах
социализма•) весьма
сущевенно
повлияла на
демокра
тизацию ран Ц
Е. В же время
в самом
СССР
(если проигнорировать фак
ты
его пораженин
в Афганиане
и
в холодной войне
в целом) внутренние
факторы
играли первенвующую роль в распаде
и
трансформации совского ре
жима.
124
•
ановление
транснационьной политической
среды и •волны»
демократиции
Во-вторых,
воздейвие внешней, международной среды
на
демократизацию
в
конкретных странах выступает в
разных ви
дах,
среди
которых:
1) прямое принуждение, когда внешняя сила либо навязывает
демократические
институты и процедуры побежденной
или
ослабленной
стороне (такое
происходило в случаях с разгром
ленными
Германией, Италией и Японией после Второй мировой
войны), либо
блокирует попытки демократизации;
2)
едства убеждения, помогающие осуществлять разнооб
разное
несиловое воздеиств
н
е не только на внутриполитические
процессы, но и на конечные цели участвующих в них акторов;
3) систа стимулов, побуждающих политических акторов
к
тем или иным действиям, благоприятным для реализации опре
деляемых извне - демократических или недемократических
v
целеи.
Для
прояснения роли внешних факторов в современных де
мократических транзитах немаловажно уже затронутое в науч
ной
литературе обстоятельство: общественные трансформации, в
v
том числе политические, связанные с распространением третьеи
«волны>> на посткоммунистические и постсоветские страны,
про
исходили в международно
н
среде, которая продолжает подвер
гаться сущностным преобразованиям и находится в переходнам
состоянии.
Речь идет о таких внешних факторах, как: утрата
прежней биполярной стабильнои мировой системы; первичные
проявления глобальных сил и тенденций (и их контртенденций),
в целом еще не способных выстроить новую миросистему; рас
ползание или возникновение внутренних дестабилизаторов в
v
v
странах, идущих с тои или инои степенью успешности по пути
демократических транзитов (этнополитические конфликты, тер
риториальные споры, проблемы идентичности, государво- и
нациеобразование
и др.), которые, в свою очередь, потрясают
международные отношения и
т. д.
Действительно, политические трансформации третьей вол
НЫ по многим
параметрам будто бы независимы друг
от друга
и
определяются
логикой прежде всего внутренних процессов.
Од
нако как успешные, так и неудавшиеся попытки демократизации
(особенно
последних полутора десятилетий в покоммунистиче
ском, постсоветском и
вообще
в поавторитарном проранст
вах)
испытали
и продолжают испытывать
на
себе подчас весьма
сущевенное влияние внешних,
международных факторов.
Про
являлось
это
не только в виде непосредственных
«спусковых
крюzков
(вроде
упомянутого выше
отказа СССР от
доктрины
125
Брежнева)
или хрестоматийного
«донстрационного эффект>
(его
еще
называют
«эффектом снежного
кома,
чаще всего
когда
речь
заходит
о череде взаимно подкрепляющих друг друга
бар
хатных
революций), но и
в
определенных
структурных особен
ностях
формирующейся миросисты.
Последние
явно влияют
как
самостоятельные внешние факторы
на внутренние трансфор
мационные процессы.
Очевидно, например, что
демократизации
в Южной Европе
и
в известной мере в Латинской
Америке
происходили в
усло
виях
более или
менее стабильного миропорядка, причем эконо
мики многих из трансформирующихся стран
уже
были
как-то
интегрированы
в мировую
рыночную
систему. К тому же суще
ствовало довольно мощное
давление
со стороны международ
ных структур (от ЕЭС/ЕС до МВФ), содействовавшее успеху их
демократических транзитов. В совсем ином международном
контексте шли посткоммунистические и постсоветские транс
формации: полная реорганизация мирового геостратегического
пространства, распад СЭВ, отличающиеся по направленности и
во многом более слабые импульсы
со стороны международных
структур
и др.
С
уктурные особенности мировой системы (в условиях рас
павшеися
биполярнои), которые влияют в качестве внешних,
международных
факторов на трансформирующиеся страны из
посткоммунистического и постсоветского пространств,
можно
условно разделить на два названных ниже типа.
1. Специфика
широкого международного
контекста совре-
'
мениости - изменения
в
геостратегической ситуации в мире,
глобальные экономические процессы, распространение новых
информационных технологий и др., - в свою очередь, обуслов
ливающие направления и характер внешней политики тех или
других государв.
2. Международные акторы, в
определенной степени воздей
ствующие на политическое развитие стран третьей волны>>
(прежде всего
посткоммунистических
и
посiсоветских). В
данном
случае имеется в виду довольно внушительное число междуна
родных учаников,
включая
зарубежные государва (в первую
очередь
США
и страны
Евросоюза),
международные организа
ции
(ЕС, ОБСЕ,
Совет Европы,
ВБ, МВФ
и др.), международные
неправительственные
организации (Международная амнистия,
Хельсинкская группа
и пр.).
Конкретные мотивы, цели и интере
сы,
преследуемые
ими, во многом
разнятся, однако в целом они
Часть 1 •
Раздел 2 • Г ла 5
ановление транснациональной
политической среды и •волны• демократиции
nредставляют
собой весьма существенный фактор внешнего в
ли
яния
на внутренние процессы демократизации.
Уже правомерно говорить (что и делает ряд исследователей)
об
образовании в последнее десятилетие особого
межнародно
го режа
демократизации
в качестве одного
из
сущностных
элементов
современной мировой политики. В соответствии с
этим режимом совокупноь структурированных и институцио
нализированных (хотя и разнородных) внешних факторов, опи
санных
выше, как через посредников (медиаторов), так и непо
средственно влияет на внутренние процессы демократизации в
отдельных странах. В данной связи сами
их участники (и
сто
ронники, и противники) вынуждены каким-либо образом со
относить свои действия с этими новыми внешними факторами
и воздействиями.
Иными словами,
уовия демократизации в
сегодняшем мире во многом становятся межнародными и
транснационьными.
Транснациональные
последствия демократизации
Современная демократизация транснациональна не только по
условиям, но также и по своим последствиям, что обусловлено
глобализацией, усилением и усложнением межгосударственных и
u
надгосударственных взаимозависимостеи.
Показанная выше логика самого процесса демократизации
предполагает, что окончательная консолидация демократии на
национальном уровне в какой бы то ни было переходной (от ав
торитаризма к демократии) стране должна получить закрепление
на
международном и транснациональном уровнях, в том числе в
форме интеграции в мировые экономические, политические и
иные структуры. В глобальном мире умножающихся и крепну
u
u
щих взаимозависимостеи, при взаимопроницаемости внешнеи и
внутренней
политики весь комплекс условий и
факторов, необ
ходимых для демократизации, уже
не
может быть обеспечен
лишь в рамках нации-государства. Вместе с тем и гарантирова
ние демократии на национальном уровне становится условием
для
демократизации международных порядков.
Применительно к проблематике влияния демократизации на
u
международные отношения в научнои литературе нередко ссыла
ются на мирную теорему Канта, т.
е. идущее еще от трактата
великого немецкого философа «К вечному миру
предположение
о том,
что демократические государства не воюют друг против
126
127
(или
Становление транснациональной nолитической среды и «волны» демократизации
своего рода несущий каркас) демократии. Традиционно (по
крайней мере в течение
последних 350 лет, со в реме
!
Вест
рал
ского мира) господствовало
мнение о том, что такои ячеикои»
демократии является нация-государство, в рамках и на уровне
которого должны
формироваться и функционировать демокра-
тические институты.
v
Поскольку глобализация
ведет к частичнои (
о
меньше
ме-
ре) эрозии традиционных
прерогатив, привилегии
и функции на
ций-государств, то возникает
ряд вопросов, пока не
получивших
удовлетворительных ответов 1•
Сегодня
в
дискуссиях специали
стов-международников по этой проблематике обсуждаютrq две
модели международной демократизации. С одной ст
роны, речь
идет о расширении зоны» демократических нации-государств
при сохранении в полной мере их суверенитета,
а также традици
онных международных многосторонних институтов. Демократи
зация в данном случае понимается все же как преимущественно
«внутренний» процесс,
т.
е. развивающийся
в рамках нации-госу-
дарства.
С
другой стороны, раздаются
призывы к конструированию
такой новой институциональной структуры международного со
общества, которая сама была бы построена на принцилах транс
национальной демократии, передающей значительную часть
властных полномочий
и функций
наднациональным демокра
тически управляемым органам. Некоторые авт
ры развивают
этот подход в концепцию «космополитическои демократии
(Д. Хелд), полагая, что рано или поздно транснациональные де
мократические институты должны приобрести еще большее вли
яние
по сравнению с
традиционными национальными. В соответ
ствии с такой логикой в мировом сообществе << космополитиче
ской
демократии» собственно демократичес
ие
институты и
практики поднимутся
на транснациональныи уровень и одно
временно (минуя нацию-государство)
«спустятся>>
на уровень
1
Ради формулирования
исследовательской nроблематики ниже nеречислены
важнейшие из таких вопросов. Остается
ли в
условиях глобализации нация-госу
дарство •демократической единицей•.
главным
•масштабом демократии•? Каким
ныне должен
быть этот •демократический масштаб• - относится ли он исключи
тельно
к внутригосударственной
сфере или также
к отношениям между государ
ствами? Нужны ли (и возможны ли) транснациональные демократические инсти
туты для управления
глобальными процессами?
Требует ли глобализация новых
форм управления на субнациональном
и
транснациональном уровнях,
и если да,
то могут
ли (и должны ли) они
основываться
на демократических принцилах в
их
традиционном nонимании?
Какая именно
демократия достижима
на уровнях,
условно говоря, ниже и выше
нации-государства?
Часть 1
+
Раздел
2 + Глава 5
друга. Согласно
данной логике, распространение демократии
это также
и распространение международного мира.
Подобная
аргументация
(с упоминанием имени И. Канта
или,
как правило,
без
него)
используется
и в обосновании
конкретных внешнепо
v v
литических акции, в том числе усилии по насильственному
свер
жению «нелегитимных диктаторских режимов
и по
экспорту
v
демократии, предпринимаемых в
последнее
время США и их
союзниками.
Если в формальном
смысле логика << мирной
теоремы будто
бы непротиворечива, то,
строго говоря, в
нее с трудом вписыва
ются некоторые факты реальной политической истории. На деле
национальные демократии не
только
вступали в войны (напри
мер, США в Первую
и
Вторую мировые), но и сами начинали
во
v
енные деиствия по мотивам гуманитарного характера, защиты
демократии,
прав и свобод человека
и
др. (миротворческие опе
рации
в Боснии и Герцеговине
в 1991-1995
гг., Сомали в
1992-1994
гг., Руанде в 1994 г., Гаити
в 1993-1994 гг.,
Косава в
1999 г.
и
др.). По словам датского
исследователя-международни
ка
Дж.
Соренсена, демократические режимы могут начинать
войны из-за "крестоносных" причин - чтобы распространять де
мократические ценнои в мире». С недавних пор доктрина США
о нелегитимности диктаторских режимов
и
праве на их насильст
венное свержение в интересах демократии
возводит
это право во
v
внешнеполитическии принцип.
С логикой мирной теоремы не совсем согласуется и то эм
пирически фиксируемое обстоятельство, что процесс демократи-
зации (т.
е.
осуществление демократического транзита) зачастую
сам стимулирует возрождение замороженных и возникновение
·
новых конфликтов (этнонациональных, территориальных, рели
гиозных и иных), причем проявляющихся порой
в насильствен
ных формах. Хантинон в данной
связи заметил: Политологи
с
удивлением замечают, что демократические государства не вою
ют друг против друга. В этом
смысле вполне можно предполо
жить, что распространение демократии стало бы фактором мира
творчества. Однако, как
кажется,
страны, находящиеся в процес
се
перехода от авторитаризма к
демократии, чаще вступают в
конфликты, чем раны
абсолютно
демократические или абсо
лютно
авторитарные. Следовательно, процесс перехода сам по
себе является фактором дестабилизации.
Международные
и транснациональные последствия демокра
тизации имеют еще один немаловажный аспект. Это вопрос
о
том, что именно сегодня представляет собой главную ячейку»
129
128
5 -
394
7
-
u
Часть
1 +
Р
2 +
Г
ла 5
субнациональный,
создавая, тем самым, новую
горизонталь
но-вертикальную
сеть взаимодействий. В этой
парадигме
демо
кратизация
приобретает
черты
процесса, протекающего
прежде
всего на
глобальном
уровне, но
одновременно проникающего
и
на уровень
ниже нации-государства.
Как
правило,
один из центральных
тезисов
названной
вто
.
рои
линии
аргументации - опять-таки указание на влияние
тенденций
глобализации и универсализации, причем не только
рынков,
но и политической
и ценноетно-нормативной
сфер. Со
ответственно, глобализация
требует
перехода к некоей новой
демократии нетрадиционного, всемирного, или глобального, ха
рактера.
Другие
авторы, однако, с полным основанием фиксируют раз
личного рода напряженности,
возникающие в последнее
время
ме
ду тенденциями глобализации
и
демократизации. Американ
екии исследователь М. Планер,
в
частности, заметил: По мере
того
как глобализация размывает барьеры
между странами и
расширяет фокус принятия решений с национального до транс
национального уровня, она ослабляет не только авторитарные,
но и демократические режимы. Мир без границ скорее всего не
будет де
ократическим. Поэтому в интересах демократии в опре
деленнои мере ограничить глобализацию.
Проблема все-таки шире реплики Планера и имеет более
общий характер. Дело прежде всего в том, что в течение послед
него десятилетия как в зарубежном, так и в российском полити
ческом дискурсах явно преобладало следующее представление:
,
глобализация
и демократизация предавляют собой не
только
доминантные, но и взаимодополняющие, взаимоподкрепляющие
тенденции развития современного мира. Оно почти
всякий раз
проявлялось вроде бы по умолчанию, как нечто само собой ра
зумеющееся
и потому даже не нуждающееся в сколько-нибудь
развернутой дополнительной аргументации. В лучшем случае
можно натолкнуться
на
некое (очень
напоминающее известную
гипотезу Липсета
о
зависимости демократии от экономическо
го
развития и достатка)
подобие силлогизма примерно такого
рода:
глобализация порождает
качественно новый экономиче
ский
рост,
способствующий
возникновению
или расширению но
вого
среднего и
образованного
класса, от которого, в свою оче
редь,
исходит еще более
мощный
импульс к демократическим
ре
формам.
Между
тем
политический опыт последнего десятилетия за
ставляет
отнестись к связке
глобализации и демократизации
130
ановление транснационьной nолитической среды
и
«волны» демократиции
(да
и
к самим связуемым) по крайней мере
с долей сомнения.
Более
сложными и неоднозначными представляютел
сегодня
оба
эти явления и отношения между
ними. Данную проблему
иногда
пытаются осмыслить в духе традиционнои
оппозиции
либерально-индивидуалистического (буржуа) и мажаритар
но-демократического
(гражданин) начал в самой либеральной
демократии. Следуя таким умозаключениям, можно предполо
жить,
что тенденции глобализации более или менее
синхронны
с
буржуазным,
либерально-индивидуалистическим компонен
том
демократии
и
демократизации, однако оставляют много во
просов
по поводу гражданственного мажоритарно-демократи
ческого первоначала.
В
глобализирующемся мире как будто
бы есть действитель
ные свидетельства постепенного расширения пространства
сво
боды и демократии. Согласно цитированному выше в сноске до
кладу америКаНСКОГО Дома СВОбОДЫ>>
В
2002 Г. В МИре НаСЧИТЫ
ваеТСЯ 89 << свободных стран
- увеличение по сравнению с
2000 г. на
4.
Но при этом << частично свободные страны (56 в
2002 г.), обычно именуемые переходными, проявляют реальные
признаки стабилизации
в
своем гибридном>> состоянии, когда
формально демократические институты
и
практики превращают
ся
в фасад, за которым закрепляются новые разновидности
авто
ритарного
правпения и воспроизводства власти. Фактически эти
показатели наталкивают на вывод о затухании или даже завер
шении третьей волны демократизации.
Уже отмечено: глобализация ведет к расслоению человече
ва и увеличению неравенства. Под вопросом, тем самым, оказы
вается и упомянутый силлогизм, опирающийся на гипотезу
Липсета: поскольку нынешний глобальный рынок углубляет
раскол современного мира, способствует он или, напротив,
ре
пятствует демократизации? Более того, этот раскол под воздеист
вием глобализации приобретает не только социально-экономи
ческий, но и политический, и (в пику нередко высказываемому
тезису о мировой макдональдизации>>)
к
льтурно-
ивилиза
ционный аспекты. Один только телерешнии мощныи всплеск
исламского фундаментализма подрывает идиллический образ
u
симбиоза>> глобализации и демократизации, которыи еще не
1
давно явственно господствовал
в дискуссиях
.
1
В виде иллюсации: •nоздний• Ф. Фукуяма с его ланикой по nоводу вол
ны
сисламо-фашизма• звучит уже вnолне как Хантинон с его •конфликтом
ци
u
вилизации•.
5*
131
-
.
Трае
ории современных
п
олитических
Непосредственно наблюдаемый и обсуждаемый
исследовате
мунистических
и постсоветских. Чтобы убедиться в этом, доста
с
Эстонией. Можно, конечно, сказать, что Прибалтика в силу
разных причин - особый случай. Но и в рамках СНГ мы
идим
широкий спектр разных политических режимов, разных деиству
ющих элит, разных структур власти. Формир
ются разные епе
ни плюрализма, складываются разные партинные
и
в целом по
литические системы. Подчас различия столь велики и во многом
беспрецедентны, что фактически в повеке дня к
мпаративи
стики вает задача, как минимум, выработки новои типологии
политических режимов и режимных изменении, а как м
кси-
мум - выхода на уровень существенного обновления теории
по
литического развития, прежде всего в том, что касается
разнов
к
торноzо характера современных политиzеских трансформации.
Между тем, как уже отмечалось выше, еще
.
совсем недавно
едва ли не доминирующим было иное - линеиное
- представ
ление о тенденциях современного политического развития. По
следнюю четверть
ХХ
в. было принято характеризовать как
эпоху глобальной демократизации
.
:
которая
понималас
как
главный (и чуть ли не единственныи) мировои вектор. Деистви
тельно, это было время, прошедшее под знаком распада ка
завшихся прежде совершенно
.
несокрушимыми авторитарных и
посоталитарных режимов и постепенного становления
демо
кратических институтов и
практик
в целом ряде «н
вых демо
кратий. Как казалось тогда, концепт глобальнои
.
.
де
окра
тизации третьей «волны
мог предоставить по краинеи мере
предварительную,
но в то же время доаточно цельную теоре
тико-методологическую схему для осмысления,
а
отчасти и для
прогнозирования указанных процессов.
133
ноние трансциональной nолитикой сды
и
«ЛНЫ»
демократиции
демократические и авторитарные институты
и
практики, но
и
об
откровенных псевдодемократиях, новых вариантах явно не
демократических режимов, просто имитирующих лишь некото
рые
формальные признаки демократии (например, видимоь
выборов или многопартийности)
лями (хотя и еще явно недоаточно отрефлекс
рованный)
факт - многообразие разнонаправенных траектории политиче
ского развития ран третьей
ВОЛНЫ - прежде всего постком
точно сравнить, скажем, Литву с
Таджикистаном или Белоруссию
1
•
2
•
Г
5
Глобализация
и ее
последствия,
включая
вызываемые ею
но
вые конфликты
и трудноразрешимые
проблемы, подспудно
раз
мывают,
казалось
бы, незыблемые
оценочные критерии
отноше
ния к
демократиям
и
недемократиям.
Вот пример: после траге
дии
11
сентября
2001 г.
в
США западный мир был поставлен
перед
задачеи
переосмысления
критериев соответвия или несо
ответвия каких-либо
внутриполитических и внешнеполитиче
ских
деивин демократическим андартам. Значит, Западу еще
трансф
ормаций
предоит
определиться в отношении неожиданно остро вав
шей
дилеммы личной свободы и общевенной - национальной
и международной - безопаснои.
Как
далеко
можно идти в дан
ном направлении, оаваясь в традиционном демократическом
поле? В
какой
мере это может привести к переосмыслению самой
идеи либеральной демократии в ее традиционном понимании,
т.
е. в духе главенва индивидуалиического начала, личных
прав и свобод?
Императивы новых мировых угроз (прежде всего междуна
родного терроризма) в реальной внешнеполитической практике
вносят
коррективы в критерии определения союзников и партне
ров на международной сцене. Внутренне уойчивые недемо
кратические
страны-союзницы,
особенно в политически неста
бильных и даже взрывоопасных регионах, могут оказаться
предпочтительнее «переходных и зачастую
слабых
режимов
( п
р
именительно к американскому внешнеполитическому курсу
сеичас
это, например, Пакистан; во внешней политике России
также есть свои показательные примеры). В такой ситуации
нравственно строгая кантианская теорема демократического
мира>> становится сомнительной.
Но
не только глобализация и ее последствия по меньшей
мере двоиственны по отношению к демократизации, которая са
ма,
еще в недавнем прошлом мыслившаяся как глобальная по
масштабу и универсальная по влиянию третья <<волна, похоже,
нуждается сегодня в более критичном взгляде. Выше уже гово
рилось о формально демократических институтах и практиках
как фасаде (прикрытии) новых форм авторитаризма. Вместо
ожидавшейся глобальной демократизации ныне человечество
все чаще сталкивается с ее специфической противофазой - на
ряду
с
реально состоявшимся (при этом довольно ограничен
ным) расширением пространва либеральных демократий,
в
современном мире происходит глобализация дутых демокра
тий>>
(Л. Даймонд).
Речь идет не только о гибридных полити
ческих
режимах,
в
разных
пропорциях
и качествах сочетающих
132
-
1
2
+
-
-
7
-
-
Часть
1
•
Раздел 2
•
Глава 5
Описанная выше
идеальная модель демократического
тран
зита изначально
рассматривалась
многими энтузиастами гло
бальной
демократизации в качестве универсальной
матрицы,
согласно
которой
будут
развиваться (nусть и неодинаковыми
темпами)
процессы nолитических трансформаций
во
всех стра
нах,
переживающих расnады разнообразных тиnов
авторитариз
ма и
nосоталитаризма. Это соответствовало своего рода век
торному
(или линейному) nредставлению о тенденциях nоли
тического развития, унаследованному многими сторонниками
u u
u
изучения демократизации третьеи волны>> от концепции мо
дернизации.
Нельзя
отрицать
и то, что исторический оnтимизм энтузи
астов глобальной демократизации все еще жив и даже nолу
чил
оnределенное nодкреnление на рубеже тысячелетий. Так,
в милленаристском (рубежа веков) докладе американского
Дома свободы утверждалось, что глобальный nрогресс демо
кратизации
nродолжается
и,
в частности, nриводились данные
о
том,
что за nоследние годы 44°/о всех стран
мира (85 из 192)
стали свободными (т. е. соблюдающими высокий уровень nо
литических и экономических nрав и уважающими основные
гражданские
свободы), 31 °/о (59 стран) -частично свободны
ми (т. е. с более ограниченными политическими правами и
гражданскими свободами, зачастую nри корруnции, слабом
уровне обеспечения главенства nрава и nравовага государства в
целом, этнических раздорах и даже гражданских войнах), а 25о/о
( 48 стран) остались несвободными - на две меньше, чем в
1999 г.
При этом все же из числа посткоммунистических стран толь
ко Болгария,
Чехия,
Венгрия, Польша, Монголия, Румыния, Сло
вакия, Словения, Литва, а также Эстония и Латвия (несмотря на
u
изначально этнократическии характер установленных в двух по
следних прибалтийских странах демократий, хотя и эволюцио
нирующих в
последние годы в сторону большего плюрализма
и
терnимости)
отнесены к
разряду свободных. Собственно
nост
советские страны ранжированы гораздо жестче. Россия, а
также
Армения,
Азербайджан,
Грузия, Молдавия, Киргизия и Украина
отнесены
к разряду частично свободных>>; а Белоруссия, Казах
стан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан -
к
разряду не
свободных.
Фактически
в
докладе предложено следующее ранжирование
(от
1, т.
е.
максимума свободы, до
7,
т.
е.
минимума свободы)
nостсоветских
nолитических режимов.
134
Становление
т
ранснациональной nолитической среды и волны
»
демократизации
Таблица
1
Гражданские
Электоральная
Рейтинг
политические
свободы
ран
а
свободы
демократия
nрава
1
2
+
Свободная
Эстония
Сводная
Латвия
Сводная
1
2
+
Лит
Частично свободная
2
4
+
Молдавия
Частично свободная
3
4
+
Грузия
4
+
Частично свободная
3
Украина
4
+
Частично свободная
4
Армения
+
Частично сводная
4
5
Россия
Частично свободная
5
5
+
Киргизия
Частично
свободная
6
4
Азербайджан
Неевободная
6
5
Кастан
Нееводная
6
6
-
Белоруссия
Неевободная
6
6
-
Таикистан
Неевободная
6
Узбекистан
Неевободная
7
7
Туркменистан
Можно спорить
с
авторами доклада о методологии, о про
цедурах и критериях конкретных оценок, но
в
данном случае для
нас главное
не это, а изначальная установка на векторное nони
мание современного nолитического развития - как процесса по
.
стеnенного (nусть даже разноскоростного) продвижения
к однои
идеальной цели - nолитии западного образца. Причем, как это
видно из nриведеиной таблицы, за своего рода модельную мат
рицу Дом свободы берет электоральную демократию
ф
- ти
политического режима, который регулярно использует армаль
ные
демократические институты
и nроцедуры, npe
e всего вы
боры Расширение числа электоральных демократии как раз и
т ак
.
ется оnтимистами как едва ли не главное nодтверждение
y
ne глобальной демократизации. Однако внутреннее содер
характер реальные функции электоральных демокра
е
егодня са
и нуждаются в серьезном доnолнительном ана
лизе Как показал недавний
оnыт'
инаугурация форм
.
альных
емк атических институтов и nроцедур электоральнои
демо
рати
. но не либеральной демократии отнюдь не гарантиру
ет усnешный исход демократического транзита.
Дело
в
частности в том, что формальные электоральные
процедуры - это
вов
е не
главное в демократии. По словам
135
Часть 1
•
Раздел
2
•
Г
ла
5
Л.
Даймонда,
<< демократия предполагает гораздо
больше,
чем
просто выборы,
даже если они
являются регулярными, свобод
ными и
;
естными.
Она
предполагает, что нет "заповедных
про
странств
власти, зарезервированных
для военных или иных со
циальных
и политических сил, которые
не несут ответственности
перед электор
атом. Она также
предполагает, что существует
"го
ризонтальная
ответственность
официальных лиц в
отношении
друг
друга в целях ограничения
исполнительной власти и защи
ты
конитуционализма, верховенства права и совещательных
процедур. Кроме
того, она
включает
достаточные условия для
обеспечения политического и гражданского плюрализма, равно
как и
индивидуальных и групповых свобод, чтобы соперничаю
щие интересы и ценности могли находить выражение и конкури
ровать постоянно и в различных формах, а не
только в ходе пе
риодических выборов. Все это выводит на более высокий стан
дарт
и
более глубокий феномен, который может быть определен
как "либеральная демократия" - не
в
смысле взаимоотношений
между государством и экономикой,
а
в
смысле более высокого
качества политической и гражданской свободы>>.
Более
того, как свидетельствует сравнительный анализ не
только
недемократические игры могут вполне успешно ре
ли
зовываться внутри формально демократических институтов
но и сами эти формальные институты и внешне демократически
процедуры, в частности
в самопровозглашенных новых
демо
кратиях>>, могут вполне эффективно использоваться в
качестве
своего рода «дымовой завесы или специфического политиче
ского фасада, за которым реально могут скрываться различные
виды цезаристских, плебисцитарных
и иных
недемократических
режимов, в том числе и в их «гибридных>>
формах.
Опыт демократических транзитов третьей << волны свидетель
ствует, что формальная инаурация демократии,
т.
е. провоз
гл
шение демократических институтов и процедур << электораль
нои демокра
!
ИИ, вовсе
не гарантирует и отнюдь не
предопре
деляет общии исход трансформационных процессов. Иными
сло
вами,
опыт
сравнительного
анализа реальных
политических
процессов
в
«новых демократиях
третьей
волны свидетельст
вует
о том,
что
формальные
электоральные
процедуры могут
в
иных
случаях представлять собой
вовсе
не
ключевые компонен
ты
электоральных демократий>>,
увеличение
которых фиксиру
ют
упомянутые
выше
оптимисты
«глобальной
демократизации
и которые
представляютел
своего рода промежуточными фазами
в процессе
демократического транзита в направлении конечной
136
Становление
транснациональной политической среды и
«ВОЛНЫ»
демократизации
демократическои консолидации, но, напротив, совершенно инои
политический феномен -
разлиzные типы трансформации
одного
недемократиzеского режима в иную его
разновидность.
Факты го
ворят о том, что зачастую эти процессы могут завершаться кон
v
солидациеи «новых автократии.
Все это имеет особое значение применительно к посткомму
нистическим (и, прежде всего, постсоветским) трансформациям,
которые демонстрируют
не только значительную вариативность
стартовых
условий, но и примечательное разнообразие промежу
точных
(или, по крайней
мере, в ряде случаев
даже конечных)
трансформационных адий.
Современная мировая политическая реальность демонстриру
ет сегодня гораздо более широкий спектр поставторитарных, в
том числе посткоммунистических и постсоветских траектории
развития, включая варианты переходов от одних типов недемок
ратических режимов к другим типам недемократий, к гибри
дам и «мутантам>>, которых, даже при всем желании, демокра
тиями в привычном понимании назвать невозможно. Поэтому и
появляются сегодня в научном и политическом дискурсе разно
видности демократии с прилагательными - делегативная де
мократия, авторитарная демократия, имитационная демо
кратия, «электоральная демократия, нелиберальная демакра
тия>> и др. При всех нюансах, одной из сквозных линий в этих
разночтениях является понимание того, что очень часто (особен
но, в СНГ) демократические по форме институты и процедуры
используются как особого рода << фасад, за которым фактически
скрыты
те или иные разновидности тяготеющего к
стабилизации
(или стагнации) элитарно-олигархического типа распределения
и воспроизводства власти, причем власти симбиотической - по
литическои и экономическои.
По
, это очень серьезный аргумент против в
прошлом весь
ма
характерного для значительнои части транзитологическои
литературы телеологического искушения>>, т.
е. уже упомянутои
выше установки на рассмотрение политических трансформаций
третьей волны как якобы обязательно эволюционирующих
в
одном направлении, в сторону однои цели - демократии запад
ного образца. Некоторые авторы в этой связи принялись даже
высказываться против самого представления о том, что «новые
демократии
(в большинстве случаев действительно не являю
щиеся таковыми) находятся в состоянии
транзита,
поскольку по
следнее,
как они полагают, означает, что мы знаем отправную
точку
политической трансформации, ее нынешнее состояние и
137
'