Тменов В.X. (отв. ред.). Аланы: Западная Европа и Византия

Подождите немного. Документ загружается.

-е-

Sarmat выражается во всех случаях одной буквой, то мы отме-

чаем, что неопределенность равна нулю (вариантов нет). Тог-

да как максимальную неопределенность мы наблюдаем в тех

случаях,

когд,а

все возможные значения букв равновероятны,

и мы не

наблюдаем

никакой закономерности. Для каждой бук-

вы в каждой позиции мы можем по таблицам вычислить сте-

пень неопределенности в битах. Тогда в столбцах мы получим

изменение энтропии фонемы, а внизу в сумме среднюю неоп-

ределенность. Сравнивая между собой фонемы, составляющие

этнотопоним

«Sarrnat»,

мы можем увидеть, какие фонемы бо-

лее неопределенны и в каких показателях это выражается.

Для каждого хронологического среза (строка) мы можем вы-

считать суммарную энтропию топонима и увидеть, как она из-

меняется на протяжении времени.

Табл. 3.

Оценка вариаций фонем топонима «Sarmat».

I — X

XI—

XIII

XIV-XIX

Совр.

Средняя

неопреде-

ленность

0.65

0.40

0.38

0.81

1.00

0.55

0.73

0.40

0.19

0.59

0.33

2.70

2.04

2.16

1.72

1.90

2.00

0.99

2.05

1.73

Энтропия

2.55

5.54

4.83

5.33

•

4.55

Степень вариабельности (неопределенности) всего топони-

ма равна сумме неопределенностей, характеризующих все бук-

вы, его составляющие. Следовательно, мы получаем возмож-

ность сравнивать между собой как неопределенность употреб-

ления тех или иных букв, составляющих топоним, в одном

хронологичееском срезе или в диахронии, т. е. сравнивать по

величине энтропии Шеннона (15, с.

80—81).

Как и в случае

анализа знаковой системы геральдических поясов с прорезной

орнаментацией (16, с.

144—155),

плодотворность применения

энтропийного анализа определяется тем, что мы анализируем

процесс, связанный с передачей и хранением информации и

получаем возможность одними мерами характеризовать срав-

ниваемые явления. На примере анализа сарматских топонимов

посмотрим, что дает их микротопография на фоне карты их

распространения в Галлии.

Их расположение в Северной Италии, по Роне и Луаре

и концентрация вокруг пунктов, упомянутых в Noticia

Digni-

tatum,

-на

основных военных стратегических путях, подкрепля-

ет гипотезу о том, что они связаны с первой волной пересе-

ления сармат на пограничные земли Римской империи в IV в.

с целью несения сторожевой службы. Их почти полное отсутст-

вие на территории вестготского Тулузского царства является

дополнительной аргументацией — здесь они не были нужны.

Как правило, они располагаются системой на примерно одном

расстоянии друг от друга, равном обычному суточному пути

конного воина

(30—35

км).

Более

подробно рассмотрим

ар-

гументацию Э. Фурниаль на

примере

комплексного исследова-

ния района

'верхней

Луары, справедливо связываемого для

Praefectus Sarmatorum Gentilium per tractum Rodunensem с

районом Роана (Rodana для 1000 г.). Это отождествление под-

крепляется тем, что на подробных картах Michelin этот город

стоит на двух притоках Луары —

Родане

и Удане

(вспомним

здесь

Роданус

— Рону, Аква-де-Аландон — название ее исто-

ков и все многочисленные Дан-априс, Дан-астрис, Танаис и

т. д., о чем речь пойдет ниже).

Микротопография окрестностей Роана-Фёр с семью сар-

матскими этнотопонимами

(Sermaise

3-х_

случаях, Sermaize

2-х

случаях, Chalmazel и Sermage) и ираноязычными гид-

ронимами при

наложении

Кристаллеровской

шестиугольной ре-

шетки с поперечником в

30—32

км (что мы подробнее рас-

смотрим при анализе аланских этнотопонимов) дает равномер-

ное распространение в этой зоне всех имеющихся в наличии

топонимов, что

говорит'

в пользу единовременности заселения

и стоящей в основании этих фактов строгой системы проду-

манной обороны. Владение сарматами землей сохранилось в

топонимике, причем полное отсутствие сарматских этнотопони-

мов со словом

ville

и court, возможно, подтверждает именно

ту форму владения землей, которая определяется

отношениями

gentiles. Перспективы, по данным Э. Фурниаль, обследовавшей

окружающую местность на В. Луаре с целью

поиска

археоло-

гических поселений, и будущие возможные полевые работы —

эта территория была заселена в позднеримское время. Особый

интерес представляют результаты антропологического обследо-

вания населения этого района — морфологическое и сероло-

гическое. Обе эти группы наблюдений выявили резкое отличие

группы населения из изучаемого района от соседних по цело-

му ряду показателей (соотношение групп крови, процент ре-

зуса отрицательного, краниологический тип), что также вселя-

ет надежду, что антропологические исследования могут стать

очень продуктивными при обследовании

современного'

населе-

ния

(11,

с.

420),

причем программу можно было бы

существен-

но

дополнить.

Существенно расширяют возможности поиска и работы

Д.

Жалмэна

(2, с.

171

—179),

где особое внимание автор об-

ращал на анализ географического окружения, выбор скудных

земель для поселения сармат-коневодов и с этой точки зрения

остроумно и убедительно оспаривал контраргументы М. Роб-

лэна

'(17,

р.

667—£74),

касающиеся сарматской этнотопоними-

ки. Им же было предложено использовать новую категорию

источников — сохранение в тех районах, где наблюдается сар-

мато-аланская топонимика, ряда фольклорных особенностей,

которые могут восходить к кочевническим традициям — культ

Святого Георгия (сравни Уастырджи в Осетии), конные состя-

зания, стрельба из лука (сохранение в микротопонимике та-

ких названий как «лес 32 копий», «лес копья», «дорога воору-

женных

людей»—

как не вспомнить" в последнем случае, что

Дариальский перевал в вайнахских языках назывался «путь

щитоносцев»!).

В последнее время начинает заполняться лакуна в плане

археологических материалов IV в. восточно-европейского проис-

хождения,

найденных

на территории Галлии и Северной Гер-

мании (18), связываемых с сарматами IV

в.—

это некоторые

типы пряжек, цикадовые фибулы, зеркала с боковой ручкой,

тамгообразные знаки. Причем эти могильники с отдельными

сарматскими погребениями территориально оказываются свя-

заны с рассмотренными

нами

выше пунктами, отмеченными

на

карте № 1 — Вермэнд между Реймсом и Амьеном,

Кортран,

изученный А.

Франс-Ланор

на Луаре.

Как мы показали выше, Noticia

Dignitatum

говорит в

своем абсолютном большинстве о сарматских префектах, в од-

ном случае речь идет о префекте

««сармат

тайфалов»

и в

одном только случае, как убедительно показано Э. Фурниаль

(11, р.

412—416)—

о префекте сармат и алан

(Sarmatorum

Alaunorum)

на Верхней Луаре. Причем, картографируя эти

материалы на крупномасштабной карте

(Michelin)^

наглядно

видно соседство (но не чересполосность или перекрывание) двух

областей на Луаре и Роне, где в одном случае сплошное рас-

пределение сарматских этнотопонимов, в другом — аланских

(рис. 2), расположенных по единой системе.

Подытоживая раздел о сарматском пребывании в Галлии

на основании всего комплекса источников, мы должны под-

черкнуть, что здесь идет речь о тех сарматских племенах, кото-

рые, начиная с первых веков нашей эры, появились из причер-

номорских степей на Дунайском

пограничье

Римской империи,

постепенно передвигаясь вдоль

лимеса

на запад, переселяясь

на территорию Римской империи на условиях несения воинской

службы — то в виде отдельных кавалерийских отрядов или

ограниченных воинских контингентов (сотни и тысячи

воинов),

то в количестве нескольких сотен тысяч, как федераты или

на правах hospitalitas.

Иное положение с аланскими миграциями. Имя алан по-

явилось на страницах древних авторов, только начиная с I в.

н. э. (подробно смотри в литературе

5—7),

причем на очень

широкой территории от Приаралья до Причерноморских степей

и Закавказья. Западная Европа узнала о них только после

того, как гунны в середине IV в. вторглись на их территорию,

разгромив их в низовьях Дона (370 г.) и на Северном Кавка-

зе (375 г.) и унеся их в своем неукротимом движении на

запад через Крымский полуостров

(377—378

гг.).

первые

годы пребывания алан и гуннов в Западной Ев-

ропе они действуют

совместно,

начиная же с конца IV в., про-

являют различную политическую ориентацию. В 80-х годах

IV в., когда основная опасность на

Западно-Римскую

империю

надвигалась с севера, аланы входили вместе с гуннами в ка-

честве федератов в римскую армию, расквартированную в до-

лине р. По. Очевидно, как и другие федераты, они получали

пахотные и пастбищные земли, колонов для обработки земли.

Для успешной военной их организации создавались центры пре-

фектов (15 в Италии), следы их. поселений мы видим вдоль

римских дорог в виде Sarmarate,

Sarrnat,

Zermatt Viadana

(ла-

тинское Via — дорога,

'dana

— иранское река) и целая серия

безусловных аланских этнотопонимов (Alagna, Allain, Alan

d'Ruano, Alegno,

Alano),

дополненных топонимами, которые

могут быть связаны с аланами (Lana,

Lenjano,

Asso, Lanzo,

Voldanjo

и т. д.). Сен-Бернарский перевал носил название

Pass

d'Alan,

а истоки Роны

(Rhodanus)—

Aqua-de-Alandon.

В Римской армии возникает «мода» на все аланское.

Вы-'

соко ценились

быстроаллюрные

скакуны, пришедшие сюда с

востока и отличавшиеся от римской строевой невысокой ло-

шади летучим галопом, неутомимостью,

способностью

за

сут-

ки проходить до

100

км

(Вегеций),

резвостью и силой — что

характеризовало породного коня восточного типа на протяже-

нии многих веков

(19).

При императоре

Грациане

был создан

и приближен к особе императора гвардейский кавалерийский

отряд, причем еще через несколько десятилетий (Noticia

Dig-

nitatum) упомянут Comites

Alani

— постоянный военный от-

ряд при начальнике конницы — следовательно, в традициях

западно-римской армии сохранялось привлечение алан на служ-

бу. В

401—402

гг. аланы активно участвовали на стороне рим-

ского военачальника Стилихона под управлением Савла, как

основная ударная сила в военных операциях против готов.

Правда, нельзя не отметить, что наемные аланские отряды

одновременно

участвуют

на стороне каждой из воюющих сто-

рон, что неоднократно будет указываться позднее древними

авторами для ирано-византийских войн на Кавказе (20, с.

619—

620).

Но при характеристике военных действий

Северной Ита-

лии выступления алан на стороне Рима характеризуют все

первое пятилетие V в. (401

г.—

сражение около Полленции,

402

г.—

около Вероны, 405

г.—

отражение готских нашествий

с севера). Причем интересным подтверждением заселения Се-

верной Италии сармато-аланами являются слова

Клавдиана

том, что аланы приняли обычаи Лациума. Можно согласить-

ся с поправкой Б. Бахраха к кодексу Феодосия о том, что

под именем военных колонистов Италии

«alamanni»

скрываются

аланы и что они были поселены там Константином Великим

(13, р. 37), продолжая существовать в V в., когда общепри-

нятым именем вместо Sarmat становится Alan. Правда, изуче-

ние карты северной Италии, покрытой гексагональной сеткой

по методу Кристаллера, показывает, что (в Отличие от района

Роан-Лион) сарматские и аланские

этнотопонимы

и центры

сарматских префектов по Noticia расположены чересполосно,

в целом составляя зоны сплошного заселения вдоль основных

римских стратегических дорог, связывающих Северную Ита-

лию с Паннонией, Рейном, Роной, следовательно, мы вправе

считать, что если и возникли они в разное время («сармат-

ские» к концу IV в., «аланские» в начале V в.), то существо-

вали достаточно долгое время единовременно. К сожалению,

все возможные археологические и антропологические факты,

которые можно было бы рассмотреть в соответствии с данны-

ми топонимики и историческими свидетельствами

для

рассмат-

риваемой

территории,

полностью отсутствуют.

,Но

зато для

Галлии первой половины V в. мы имеем полную возможность

рассмотреть соотношение всех групп источников.

Опираясь на многочисленные свидетельства древних авто-

ров и на интерпретации специалистов, мы можем построить

хронологическую канву событий первых трех четвертей V в.,

в которых ту или иную роль играли аланы. Начало этого пе-

риода истории алан в Галлии датируется кануном 407 г., ког-

да 31 декабря по льду Рейна в районе Майнца орды алан,

вандалов и свевов проникли на территорию Галлии, чтобы иг-

рать в дальнейшем существенную роль во всех важнейших по-

воротах международной жизни. Следует еще подчеркнуть, что

современники многократно отмечали воинственность алан gen-

ti bellicosissimi у Констанса Лионского, «жестокие»

Паулина

из

Ноллы.

«жестокосердные»

у Аполлинария

Сидония.

«не-

воздерданные

и алчные» у Сальвиена, поскольку они участво-

вали во всех военных событиях, которыми изобиловало это вре-

мя. С самых первых моментов своего пребывания в

•

Галлии,

как мы знаем по Григорию Турскому, аланы разделились на

две части-орды Респендиала и

Гоара,

которых

авторы назы-

вали «Rex alanorum». Далее, эти две группы алан проявили

разную политическую ориентацию — и по отношению к Риму,

и по отношению к союзникам. Респендиал помог вандалам в их

борьбе с франками, а затем, не вступая на службу к Риму,

подверг нападениям на протяжении 407 г. (а возможно, и в

408—409

гг.) десятки городов Галлии, как правило, вместе с

вандалами (см. рис. 4).

Рис. 2. Расположение

этнотопонимов

«Сармат» и «Алан» в районе

Роан—Лион

с определением площадей по методу кристаллера и

римские дороги.

Анализируя направления ударов, которые являются ничем

иным, как кавалерийскими рейдами, можно представить, какая

территория

в первые два года после перехода Рейна остава-

лась опорной для

Респендиала,

поскольку рейды были мол-

ниеносными и неожиданными. Нанося те пункты нападений

алан, которые исследователи связывают с

Респендиалом

(13,

р. 53), на карту сарматских военных поселений и топонимов,

мы можем предположить, что основная зона, на которую они

опирались, располагалась между средним Рейном (Майнц,

Вюрмс, Страсбург) и Северной Галлией

(Реймс-Амьен),

где

находились сарматские префектуры

было сосредоточение сар-

матских топонимов и поселений летов. Из этого района аланы

и вандалы производили нападения на север

(Амьен,

Теруан),

северо-восток (Мец), юго-запад и юг (Ландр, Арси,

Безансон).

Более далекие рейды, которые также проходили по районам,

заселенным

сарматами, наметили орде Респендиала и ванда-

лам путь 409 года в Испанию — это сражения 407 г. под

Ангулемом и Базаном, Турнэ и Тулузой. Под вопросом остает-

ся путь кавалерийских рейдов по Луаре и Роне на Клермон-

Ферран (также находится в близости к группе сарматских по-

селений около Роана, подчиненных «префекту сармат и

алан»).

Логичнее

предположить,

что этот путь в большей мере оста-

вался в зависимости от Рима, им должны были ' пользоваться

союзные Риму аланы Гоара (очевидно, этим путем

прошел

Гоар после коронации Иовина в

411

г.. в Майнце на соедине-

ние с войсками

Араульфа).

Поэтому,,

возможно, нападение на

Базас 407 г. было продолжением

грабительских

походов в

Нар-

боннской Галлии с использованием via

Domiciana,

когда ала-

нам в этом

году

не удалось перейти Пиренеи.

Осенью 409 г. орда Респендиала и вандалы перешли в

Испанию через Пиренеи, свидетельством чего остались орони-

мы

Breche

d'Allanz

и многочисленные

mont

d'Alhan во Фран-

ции, а также Forca de

Alano

в Испании.

Испании аланы

заняли провинции Картахена и Лузитания, позднее, потерпев

в 416 г. вместе с вандалами поражение от вестготов и поте-

ряв своего вождя

Аддака

в 418 г., они ушли в Африку в

427 г., создав там царство вандалов и алан, просуществовав-

шее более сотни лет.

Эти страницы истории алан еше ждут своего исследова-

теля с привлечением археологии, топонимики и других источ-

ников. К сожалению, и сегодня мы знаем не на много боль-

ше, чем

Н.

М.

Карамзин, когда он писал: «Множество алан,

соединившись с немецкими вандалами и свевами, перешло за

Рейн, за горы Пиренейские, в Испанию и Португалию» (21,

с.

10).

Более длительным и существенным для судеб

Западно-

Римской империи является пребывание орды Гоара в Галлии.

Именно эти аланы, жившие в начале V в. на Среднем Рейне

(412 г.) после его перехода в 406 г., находились в союзных

отношениях с Римом. Они использовали для поселения те рай-

оны,

где

находились центры сарматских префектов и группиро-

вались топонимы, основанные на имени сармат (сравни кар-

ты распространения

этнотопонимов

сармат и

алан).

На протя-

жении более чем 40 лет в качестве вождя алан выступает

Гоар (недаром в ойконимии и

гидронимии

сохранилось^

слу-

чаев использования его имени —

Couarec,

Govarec, Gohiere,

Goire,

Gouyre,

Gouerraie и он попал в эпос о Нибелунгах (7,

с. 39), причем, что представляет наибольший интерес, в тех

районах, где мы встречаем его имя в исторических свидетель-

ствах. В

411—412

гг. Гоар поддерживал Иовина в его притя-

заниях на императорский трон силами

аланских

и бургундских

войск, федератов Рима в Майнце. В это же время Гоар

высту-

Рис.

8. Карта

сармато-аланских

топонимов в северо-восточной Галлии с

определением площадей по методу Кристаллера.

пал вместе с вестготами против узурпатора Константина III в

Южной Галлии, а с императором Иовином осаждал Арль в

412 г. Причем, поскольку вестготы были в союзных отношениях

4 Аланы...

с Иовином, аланы участвовали в осадах Бордо и Базаса, что

характерно для смутного времени начала V века — почти в

одно и то же время варвары могут участвовать в осадах мест-

Наложение антропологических (1) и археологических

(2—5)

данных на ареал сарматских (6) и аланских (7)

этнотопонимов

(JI

— по данным

Вернера-Бюш;

2 — аланские древности по

данным

Бахраха;

3 — серьги калачиком по

Вернеру;

5 —

пластинчатые фибулы по

Кузнецову-Пудовину).

ных

городов то в качестве противников, то в качестве защит-

ников. Свидетельства активного участника событий

412—414

гг.

Гаронне Паулина

из

Пеллы—министра

финансов в Галлии (22,

с. 36) показывают, как действовал в это время римский прин-

цип «разделяй и властвуй». Вестготы, получив право

на

зах-

ват Бордо и разграбив его (413

г.),

свидетелем чего был Пау-

лин, бежавший в Базас, собрались осадить вместе с аланами

и последний, где в это же время началось восстание багау-

дов — как известно, восстания рабов всегда происходили одно-

временно и в непосредственной связи с нашествиями варваров.

Пользуясь своим официальным положением и дружескими от-

ношениями с вождем алан (скорее всего речь здесь идет о

Гоаре) и на фоне ухудшающихся отношений между Римом и

вестготами, Павлин предложил принять орду алан в пределы

стен города, чтобы избежать захвата города вестготами.

Гоар отправил в качестве заложников в Базас жену и сы-

на, разместил в предместьях шатры с

'женщинами

и детьми,

поставив аланских воинов на крепостные стены и окружив

последние обозом. Этих действий было достаточно, чтобы подо-

шедшие вестготы отступили, а аланы вскоре согласно догово-

ренности с

Паулином

ушли из Базаса (414 г.). Римская армия

(возможно, не

'без

помощи алан) изгнала вестготов за Пиренеи

(415 г.). Император Констанций, подтвердив все предложения

Паулина, передал аланам земли между Тулузой и Средиземным

морем на условиях hospitalitas, поставив под их контроль путь

Via Domiciana берегом моря и через горные перевалы, связы-

вавшие Галлию и Испанию, и создал заслон от возможных

поползновений вестготов на юго-западную Галлию. Кроме це-

лого ряда топонимов Alan, Alancianus,

Alanetum-Lanet,

Ale-

nya, зафиксированных Бахрахом (13, p.

30),

к этому же вре-

мени в районе Пиренеев (смотри карту № 4) относятся мно-

гочисленные названия гор и долин, восходящие к этнониму алан

(Allan, Alhana, Aussiac, Forca de

Alano)

или к иранским сло-

вам

(«асп»

— конь, отсюда

asasp,

Osse-en-Aspe pic dA'spe,

mont

d'Aspe, Pass d'Aspe) и именам (Aspet). Долговременность

пребывания здесь алан подтверждается не только топонимикой,

но и археологическими материалами, так же как и дальней-

шими событиями, связанными с пиренейскими аланами (напри-

мер, осада аланами Арля в 425 г.). Важно и то, что с доли-

ной Роны этих алан связывают не только исторические свиде-

тельства, но и наличие отдельных этнотопонимов по долинам

и водоразделам от окрестностей Тулузы

(Alos,

Lavour, Algans,

река

Assa)

одним путем через

Vallon,

Allanche, другим по

Via Domiciana от

Alanciacus

(Нарбонна), через Allanch, А1-

lains

в низовьях Роны вверх через Allan к

Балансу

и Лиону,

району, о котором мы говорили выше в связи с сарматскими

этнотопонимами. Как считает Б. Бахрах, именно эти аланы под

предводительством

Самбиды

поселены были в

439—440

гг. на

опустевших землях по Роне

(«Deserta

Valentinae urbis rura

Д1ашз

quibus Sambida pracerat partienda

traduntur»)

(21, c.

38).

Причем и здесь основной их службой была охрана дорог

в Римскую империю от багаудов Южной Галлии и возмож-

ность иснользовать их против вандалов Испании. Аланские то-

понимы, документирующие пребывание здесь алан

(А1етз,

А1аш,

А1ашег,

А\1а\§пе),

связывают район Роны к северу от Лиона

вверх по Роне и далее через

Разз

ёАТат

(Сен-Бернар) с Се-

верной Италией и, как мы говоркли, прибрежным путем с

нарбоннской Галлией и Испанией.

Наиболее документирован всем кругом разнообразных ис-

точников факт и время пребывания алан на Луаре. В 440 г.

по

договоренности с Аэцием аланы обоснЪвались на Луаре,

в том же году аланский вождь Эохар (очевидно, Гоар, смот-

ри

«ЕосЬап

!егос1551то

А1апогит

ге§[»

(21, с.

37))

получил

земли между Луарой и Сеной (причем и это имя сохранилось

в гидрониме Eycharennes — Escharena). Как писал об этом

Проспер Тиро,

«Alani,

quibus

terrae Galliae ulterioris a pat-

ricio Aetio traditae

fuerant»

(22, p. 316). Условием получения

земель была борьба с багаудами Арморики и вестготами Юж-

ной Галлии. Если видеть в летах сарматских военных поселен-

цев, как это считает Б. Бахрах (13, с. 59), учитывая карту

летских поселений, приведенную немецкими исследователями

(23, Abb. 94), и суммировать эти данные с сарматскими

то-

понимами

и сведениями о положении ставок сарматских пре-

фектов (карта № 811), то окажется, что эта территория бы-

ла наиболее насыщена сарматскими воинами-колонистами с

конца IV в., а то и ранее. Очевидно, здесь же оставался центр

тяжести и в начале V в. Но при выделении земли в окрестно-

стях Орлеана Аэций предложил крупным земельным магнатам

передать земли и колонов на условиях hospitalitas, что, по ана-

логии с поселением на римских землях

германцев

(24, с. 308),

означало передачу от одной до двух третей пахотных земель,

не менее половины площади пастбищ, скота, колонов, рабов и

доходов. В некоторых случаях, когда земли пустовали, а вла-

дельцы были обязаны продолжать платить налоги, им могло

быть выгодно отдавать земли. Но на Луаре, очевидно, земля

хорошо обрабатывалась и представляла ценность для владель-

цев, поэтому распоряжение Аэция не было выполнено и «не-

истовые» аланы захватывали землю в сражениях силой ору-

жия, изгоняя бывших владельцев. Этот факт нашел свое от-

ражение в этнотопонимике — именно здесь, между Луарой и

Сеной, наблюдается наибольшая насыщенность топонимами, ко-

торые этимологизируются с помощью иранского языка. Кроме

серии топонимов типа Allaines, Les Alains, Allains Evreux, -

Alencon,

Assass, именно в этом районе сконцентрированы слож-

носоставные

топонимы с

«ville»—

от латинского villa (Allain-

ville-en-Drouais,

Allainville

aux

Boi, Allainville en

Beucl,

Sac-

quenville, Irreville) i «court»

(Allaincourt,

Alencourt, Courtala-

in). Слова с основой «dan» — вода (Dourdan, Dangu,

Dan-

ger,

Dangeul).

В этом районе также отмечены, в частности

в окрестностях Орлеана,

местопребвшания

аланских царей в

середине V века, топонимы типа Allones, которые и Г. Вернад-

ский (25, р. 29) и Д.

Джалмэн

(12, р. 171 — 172) связывают

также с этнонимом алан (эта тема требует специального рас-

смотрения, но нельзя забывать аланского самоназвания в фоль-

клоре

allon-billon)

(26, с. 47).

Р. Бориус пытается охарактеризовать типичные ландшаф-

ты в районе

Луары-Сены

рассматриваемой эпохи, подчеркивая

наличие наряду с культурными полями лесов и пастбищ,

«способных напомнить кавказским номадам их степи» (22, р.

317), что, по его мнению, объясняет борьбу алан за землю,

поскольку им нужны были круглогодичные выпасы для скота.

Другим показателем захвата аланами земель крупных магна-

тов являются приведенные выше

этнотопонимы

типа Allainville,

Allaincourt, свидетельствующие о смене владельцев, а соответ-

ственно и имен, вилл галло-римской аристократии. Дж. Джон-

сон показывает, как на протяжении времени менялось содер-

жание термина villa: если в эпоху Каталины это небольшое

сооружение в огороженном пространстве, то к V в. оно уже

приближается по смыслу к сельскому поселению. У Григория

Турского из 23 упоминаний вилл в

11-ти

случаях они относятся

к царским резеденциям, но в половине случаев это сельская

усадьба, как правило,

принадлежавшая

крупному владельцу

(27, р. 44—48).

Дж. Мир, сопоставляя специфические черты топонимики

Британии и Франции

IV—V

вв., подчеркивает, что если в Бри-

тании города и виллы аристократии были разрушены завоева-

телями, а имена их потеряны, то «процедура hospitalitas, прак-

тиковавшаяся в Галлии, сохранилась в топонимике Франции.

Ранние поселенцы (германцы и аланы — В. К.) использова-

ли латинские слова для описания тех вещей, для которых у

них не было своих слов». (28, р. 32). Относительно слова

«court», courtis, который у

Варрона

обозначал загон для ско-

та, интересно то, что оно

(caert,

courtis, court) является ира-

но-германо-итало-кавказской изоглоссой, одинаково понятной

ираноязычному алану, германцу и римлянину (krt — двор

в осетинском, kert с тем же смыслом в нахско-дагестанском,

картвельском и армянском языках (29, с. 586). В топонимии

Франции Дж. Джонсон собрал 183 топонима с court (при-

чем любопытно, что аланские этнотопонимы составляют в на-

шем списке 10) и 2547 с ville (аланские составляют 8), т. е.

даже это соотношение

(10:8)

в пользу «court», не вытекающее

из соотношения в целом в пределах французской топонимии

(183:2547) может объясняться тем, что смысл этого словосо-

четания (court-koert) был понятен. Интересно, что в меньшем

числе, но такая же смена владельцев галло-римских вилл про-

исходила при их захвате германцами на этой же территории:

мы видим два топонима Gourville (вилла готов), Francourville

и Francheville и ряд ville, сочетающихся с германскими име-

нами (что в целом для Франции составляет абсолютное боль-

шинство). Захваты земель аланами, кроме топонимического

подтверждения, документируются письменными источниками.

Восстание армориканцев в середине 40-х гг.

против

римлян

вызвало решение Аэция наказать их руками алан Гоара с пра-

вом для алан захватить земли в свою

собственность.

Эта пер-

спектива так испугала местных жителей, что они обратились

к епископу Герману с просьбой о заступничестве перед рим-

ским императором и отсрочке карательных действий алан.

Епископ Герман в 446 г, встретил вооруженное конное

аланское

войско во время его марша на армориканцев и убе-

дил Эохара приостановить карательные акции, так как он на-

правляется в Равенну к Галле Плацидии, чтобы просить за

местных жителей. Отъезд его и смерть в Равенне только от-

срочили захват Арморики и это произошло ближе к самой се-

редине V в. Именно в это время в исторических свидетельст-

вах об аланах Луары вместо

Гоара

в качестве вождя фигу-

рирует Сангибан.

«Сангибан,

король аланов, в страхе

перёд

будущими событиями обещает сдаться Аттиле и передать в

подчинение ему галльский город Аврелиан (Орлеан — В.

К.),

* где он тогда стоял»

(lord.,

194),—

пишет о событиях 451 г.

Иордан (30). Но Орлеан сдан не был,

.гунны

ушли на восток

и в «известнейшей битве самых могущественных племен»

(lord.,

217), знаменитом сражении на

Каталаунских

полях аланы

Сангибана находились в центре римского войска, «ибо легко

принимается необходимость

сражаться,—

добавляет

Иордан,—

когда бегству поставлено препятствие»

(lord.,

198).

После

Каталаунской

битвы сообщения об аланах более

эпизодичны, в 452 г.

Таризмунд

изгоняет алан из Аквитании.

В 457 г. император Майориан использует алан Валентинуа про-

тив вандалов. В

460—461

гг. аланы Беоргара нападают на

Северную Италию, а в 464 г. Беоргар при Бергамо разбит

вестготами Рицимера.

Еще меньше информации в нашем распоряжении имеется

60—70

гг. V в. Мы знаем походы алан на Луару (469 г.),

Мец (471 г.), Овернь (477 г.) вплоть до Альп (478

г.)—

что

нам важно только как terminus ante quern, тот промежуток

времени, когда на страницах исторических сочинений продол-

жают фигурировать аланы в своем привычном качестве воинов,

в событиях, связанных с территорией Галлии.

Обобщая вышесказанное, следует подчеркнуть, что сарма-

ты появились в Галлии в IV веке, тогда как аланы пришли

в 407 г. в качестве союзников Рима и поселены на условиях

несения военной службы «у стен городов» с передачей им зем-

ли. Более чем на протяжении полувека (до

70—80

гг. V в.)

сохранялась эта форма отношений, наряду с существованием

постоянных воинских подразделений в составе римской армии,

действовавших от Испании на западе до Ирана на востоке,

и от Британии на севере до Африки на юге. Аланы стояли

во главе кавалерийских отрядов

(Савл),

полков

(Аспар),

ар-

мии

(Ардабуриас),

были землевладельцами и консулами (Ард),

патрициями

и претендентами на императорское звание.

Далеко не всегда столь кратковременный период существо-

вания народа в чуждом окружении и на новой для него тер-

ритории бывает так хорошо документирован различными груп-

пами источников, как в данном случае, обычно исследовате-

ли не располагают этими данными и принуждены говорить о

«шапке-невидимке», «ограниченности источников», «кратковре-

менности передвижений» (так обстоит дело с движением хун-

ну и гуннов, готов и болгар, авар и западных тюрок и т.

д.).

Мы уже разбирали выше топонимические ряды в ойконимии

гидронимии,

имеющие в своей основе этноним «сармат», и

в качестве подтверждений своих положений относительно со-

бытий V в. в Галлии и Италии приводили списки этнотопони-

мов, связанных с именем «алан», «сак»,

«асе»

без системы

доказательств.

Теперь же более аргументированно и в обобщенном виде

остановимся на топонимических следах пребывания алан на

рассматриваемой территории, поскольку это вводит определен-

ный количественный показатель в наши рассуждения. При-

чем нельзя не отметить, что в обширной топонимической лите-

ратуре, где ономастика используется для реконструкции исто-

рических событий, я не знаю ни одного столь яркого и убедитель-

ного примера, доказывающего возможность применять мате-

риалы топонимики в качестве полноценного исторического ис-

точника.

На топонимы, содержащие в себе сармато-аланские этно-

нимы на территории Франции, Северной Италии и Испании,

особое внимание обратили русские исследователи, судьба ко-

торых связала их с европейской наукой и которые опирались

на всю ту богатую школу по топонимии, которой обладала

Франция. Здесь среди обширной топонимической литературы

преобладали региональные и общие топонимические исследо-

вания, рассматривавшие фонетические соответствия и этимо-

логию, устанавливавшие первоначальные формы слов. На ос-

новании анализа этимонов, формантов, суффиксов и оконча-

ний определялись различные хронологические топонимические

пласты, откуда мы можем почерпнуть необходимые нам сведе-

ния (31—35).

Эти работы важны не только как компендиум огромного

материала, но как анализ лингвистических закономерностей из-

менения вульгарной латыни в Галлии. Для нашей темы

осо-

бенно важна та часть исследования А. Лоньона, которая ка-

салась сармато-аланских топонимов (36, р.

132—133)

и яви-

лась отправной точкой для последующего углубленного рас-

смотрения этой темы. Особенно здесь важны разработки А. Бур-

нациатти, рассматривающего эти проблемы с точки зрения

ираниста (37, р.

21—22),

на результаты работ которого позд-

нее опирался Г. Вернадский (25, р.

29—30).

В широких масштабах линия этих исследований была про-

должена Б. Бахрахом (13) с опорой на предшествующие ис-

следования (около 60 названий), но в настоящее время пред-

ложенный список может быть очень значительно расширен с

использованием вышедших за последние десятилетия больших

словарей (34, 35) и специальных исследований.

Другой стороной необходимых топонимических исследова-

ний сегодня является системный подход, анализ топонимиче-

ских рядов, введение исторического и географического крите-

рия (38, с.

10—12).

Как писал В. И. Абаев, «конечно, топо-

нимика и сама по себе представляет важный исторический ис-

точник, но ее значение неизмеримо возрастает, когда топони-

мические обследования сочетаются с археологическими, ан-

тропологическими и

ареально-лингвистическими»

(39, с.

42).

Наиболее представительной группой являются топонимы, содер-

жащие этноним «алан», восходящий к принятому у римских

авторов

«Halani»,

«Alapi»,

«Alauni».

В настоящее время у топонимистов Франции не вызыва-

ет сомнения связь ойконимов с этой основой с древними ала-

нами (типа Allan,

Allainville

и т. д.), но в тех случаях,

когда

эти же названия используются как гидронимы, которые, по мне-

нию топонимистов, в целом древнее ойконимов, они этимоло-

гизируют их через А1

>Е1

до-индоевропейскую топооснову, обоз-

начающую воду. Нам кажется, что нет основания одинаково

звучащие (и пишущиеся)

ойконимы

и гидронимы отделять

друг от друга этимологически, особенно если учесть, что на

всех территориях, где мы знаем алан, от Средней Азии и Кав-

каза до Западной Европы они оставили большое число безус-

ловно с ними связанных имен именно в гидронимии — Алон-

то (Птолемей о

Тереке),

Alania — устье Дуная, Alanus fluvius —

приток Дуная, Lanus fluvius у Исидора Севильского, Aqua de

Alandon

— верховье Роны

(Rodanus),

Aqualanja

в Италии и

т. д. Для Франции и Северной Италии нами картографиро-

вано более 70 аланских этнотопонимов (из списка в 90 наз-

ваний) — поражающе большое количество, если, например,

учесть, что для Северной Осетии на Кавказе, где

алано-осы

живут до сегодняшнего дня, есть только один топоним,

содер-

жащий в качестве основы этноним «алан» (сохранившийся в

названии урочища Аланбоз) и вообще на всем

Северном

Кав-

казе топонимов, восходящих к этнонимам, считанное число.

По аналогии с анализом топонимического ряда с этнони-

о.