Сорокина Т.С. Грамматические средства выражения когнитивно-функциональной семантики (Вестник МГЛУ, выпуск 460)

Подождите немного. Документ загружается.

Н.Н.Грацианова 121

расспрос, содержат коммуникативные импли к атуры, которые

должен увидеть и разгадать адресат. Сознательно нарушая правила

эффективной коммуникации, в частности постулаты, выдвинутые

Г.П.Грайсом [1], говорящий предоставляет собеседнику возмож-

ность разгадать причины этого нарушения и, таким образом,

правильно интерпретировать высказывание, не испытывая при

этом чувства обиды. Например, фраза Здесь какие-то помехи, я

плохо вас слышу, произнесенная в телефонном разговоре, может

содержать коммуникативну ю импликатуру – недовольство невнят-

ной речью адресата.

Конечно, существенная роль в интерпретации коммуникатив-

ных импликатур принадлежит контексту . Поэтому значительное

число высказываний, подобных вышеупомянутому, не поддается

системной классификации. Тем не менее можно выделить целый

ряд косвенных стратегий вежливости, которые находят языковое

выражение в использовании определенных грамматических и

стилистических средств. В данной статье мы намерены рассмот-

реть некоторые из них.

I. Недосказанность

При использовании этой стратегии нарушается один из

основных постулатов Грайса – постулат Количества, который

гласит, что высказывание должно содержать не меньше и не

больше информации, чем требуется. Сообщая меньшее количество

информации, чем требуется для понимания, говорящий предлагает

собеседнику разгадать коммуникативную импликатуру высказы-

вания и составить собст венное мнение об обсуждаемой ситуации.

Стратегия недосказанности особенно часто используется при

порицании, выражении отрицательного мнения. Наиболее типич-

ными языковыми средствами ее выражения можно назвать исполь-

зование в косвенном смысле оценочных прилагательных с положи-

тельным значением good, nice, clever, а также слов rather, about,

enough, quite, a bit, sort of.

Например:

1. Глава компании, недовольный отчетом одного из сотруд-

ников, говорит:

Your report is good enough, mm... good... enough. (H.F., 64)

Коммуникативная импликатура здесь – The report might have

been better.

122 Н.Н.Грацианова

2. Учительница говорит родителям одной из своих учениц:

Marion is a nice girl. She is rather bright, you know. (S.M., 49),

подразумевая She is not very clever.

II. Преувеличение

Эта стратегия вежливости противоречит постулату Количества

в сторону избыточности сообщаемой информации. Преувеличение,

несомненно, следует считать стратегией вежливости, так как

адресат заведомо не может обижаться на критику, выраженную в

нарочито преувеличенной форме.

Рассмотрим следующий пример:

Одна из свидетельниц говорит сыщи ку Пуаро:

You seem to have got hold of all the local gossip (H.P., 158),

имея в виду You shouldn’t listen to unreliable information.

Слово all здесь является индикатором импликатуры порицания.

Следует отметить, однако, что лингвистические средства выра-

жения преувеличения очень разнообразны и не поддаются учету.

Понимание импликатур здесь обусловливается в первую очередь

контекстом.

III. Использование противоречий

Рассмотрим следующие примеры:

1. Well, John is here and he isn’t here. (H.F., 72).

Коммуникативная импликатура здесь – отказ позвать Джона,

так как он не совсем трезв.

2. To my mind George played great!

To my mind he did and he didn’t ... (M.K.A., 83).

(Коммуникативная импликатура – George didn’t play too well).

Нарушая постулат Качества («Не говори того, что ты

считаешь ложным»), адресант подводит собеседника к выводу о

том, что его высказывание в некоторой степени обманчиво, и

апеллирует к способности адресата делать самостоятельные

выводы.

Данная стратегия часто использу ется при выражении несогла-

сия, отказа. Однако она предполагает точное знание собеседником

внеречевого контекста; в противном случае использование проти-

воречивых утверждений может привести к непониманию, и цель

коммуникации не будет достигнута.

В высказываниях подобного характера часто используются

параллельные конструкции, а также формы сослагательного накло-

Н.Н.Грацианова 123

нения, которые выражают видимую неуверенность адресанта в

высказывании своего мнения.

Например:

You are satisfied with him as an employee?

I would say yes and no. (H.P., 132).

IV. Ирония

Суть данной стратегии заключается в том, что адресант говорит

нечто совершенно противоположное тому, что он имеет в виду,

предоставляя адресату возможность догадки.

Приведем примеры таких высказываний, содержащих коммуни-

кативные импликатуры критики:

1. Lovely neighborhood you’ve chosen, eh? (S.M., 51)

(о трущобах).

2. This is really great work! And done in time! (W.S.M., 46)

(о посредственной работе, выполненной с опозданием).

Ирония может сочетаться со стратегией недосказанности :

It’s not as if I warned you or anything. (M.K.A., 24).

Импликатура здесь – You should have followed my advice.

Использование иронических высказываний нехарактерно для

официальных ситуаций, зато вполне уместно в ситуациях нефор-

мального общения. Такие высказывания часто сопровождаются

паралингвистическими средствами (улыбкой, насмешливым выра-

жением лица, и т.д.). Среди языковых средств наиболее типичными

являются инверсия, разделительный вопрос, восклицательные

предложения.

V. Риторический вопрос

Данная стратегия вежливости чаще всего используется при

выражении критики. Риторические вопросы, содержащие ком-

муникативные импликатуры критики или порицания, безусловно,

можно считать косвенными стратегиями вежливости. Задавая

вопрос, который не требует ответа, говорящий, как и в случаях

использования других косвенных стратегий вежливости, апел-

лирует к способности собеседника разгадать истинное значение

высказывания.

Риторические вопросы характерны как для разговорной, так и

для формальной речи. Иногда в них можно наблюдать исполь-

зование стратегий недосказанности (пример 1), преувеличения

(пример 2), слов just, even, ever (примеры 3, 4):

124 Н.Н.Грацианова

1. Aren’t you being something of a hypocrite? (P.S., 197).

2. Do you always have to be so offensive? (L.B.A., 50).

3. Do you just want to go on bothering me? (M.V., 50).

4. Did he even come to visit me once while I was in hospital? (H.F.,

64).

VI. Эллипсис

Функционирование этой стратегии вежливости связано с

нарушением постулатов Количества и Способа («Выражайся

ясно!»). Прерывая критику, упрек и т.д. на полуслове, говорящий

тем самым демонстрирует доверие к собеседнику, предоставляя

ему возможность понять и мысленно закончить высказывание.

Рассмотрим несколько примеров:

1. Женщина спрашивает полицейского инспектора:

You have no objection to the vicar’s presence, I hope?

Тот отвечает:

Perhaps, it might be better... (M.V., 91)

Коммуникативная импликатура здесь – He’d better leave the

room (отказ).

2. Женщина критикует человека, который совершил

неразумный поступок:

People are very odd, aren’t they? The things they want to do, the

things they simply have to do... (H.P., 227)

3. В высказывании:

Well, if one postpones everything until it’s too late... (S.M., 32)

содержится импликатур а You never do things in due time (упрек).

Помимо вышеописанных косвенных стратегий вежливости

речи, существуют и другие: стратегии обобщения, пресуппозиции,

обоснования и т.д. Рамки данной статьи не позволяют нам подроб-

но рассмотреть их функционирование. Однако и представленный

материал позволяет сделать вывод о многоплановости понятия

«вежливость речи» и о разнообразии способов проявления правила

вежливости в реальной коммуникации.

Ссылки на литературу

1. Г.П. Грайс. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной

лингвистике. – № 16. – М.: Прогресс, 1985. – C.217–237.

Т.И.Грибанова 125

2. G.N.Leech. Explorations in Semantics and Pragmatics //

Pragmatics and Beyond. – № 5. – Amsterdam, 1980. – P.85–116.

3. R.Bauman, I.Sherzer. Explorations in the Ethnography of

Speaking // Questions and Politeness. Strategies in Social Interaction. –

Cambridge University Press, 1978. – P.6–12.

4. P.Brown, S.Levinson. Models of the Interaction of Language and

Social Life. – Oxford, 1978. – 194 p.

5. R.S.Walker. Conversational Implicatures // Meaning. Reference

and Necessity. – Cambridge University Press, 1975. – P.133–181.

6. John R. Searle. Indirect Speech Acts // Syntax and Semantics. –

Vol. 3. – N.Y.: Academic Press, 1975. – P.59–82.

Цитируемая литература и принятые сокращения

H.F. – H.Fielding. Bridget Jones – the Edge of Reason. –

London, Picador, 1999.

S.M. – S.Merrits. Causc Celeb. – London, Picador, 1996.

M.K.A. – A.Christie. The Mystery of King’s Abbot. – M.: Vyssaia

Skola, 1980.

H.P. – A.Christie. Hallowe’en Party. – Collins, The Crime

Club, London and Glasgow, 1969.

M.V. – A.Christie. The Murder at the Vicarage. – London:

Fontana Books, 1969.

W.S.M. – W.S. Maugham. Theatre. – M.: Международные

отношения, 1979.

P.S. – H. Leonard. The Porker Session. – Plays of the Year,

London, 1966.

L.B.A. – J. Osborne. Look Back in Anger. – Penguin Books, New

York, 1982.

Т.И.Грибанова

ОСОБЕННОСТИ ДИАХРОНИИ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ

ПРОБЛЕМАТИЧНОСТИ В ГАЗЕТНОМ ТЕКСТЕ

В СВЕТЕ ТЕОРИИ ГРАММАТИКАЛИЗАЦИИ

Язык в целом, и английский язык в частности, представляет

собой сложную систему, подверженную воздействию определен-

ных законов и тенденций. Эта система проходит в своем развитии

ряд этапов, каждый из которых отражает тесную взаимосвязь как с

126 Т.И.Грибанова

предыдущим, так и с последующим этапом. При этом каждая новая

система языка по сравнению с системой, ей предшествующей,

характеризуется не только определенными особенностями, но и

значительным набором сходных черт.

Таким образом, истинное и глубокое понимание современного

состояния языка возможно только посредством диахронного иссле-

дования составляющих его компонентов.

Настоящая статья посвящена вопросу эволюции модального

значения проблематичности в тексте газеты с позиции теории

грамматикализации

Грамматикализация, или эволюция грамматических показате-

лей, происходит по общим законам и затрагивает сходные элемен-

ты, она протекает в одном направлении, сопровождаясь семанти-

ческой и фонологической редукцией грамматического показателя

[4. С.306].

Одним из наиболее интересных подходов к изучению граммати-

кализации в современной лингвистике является теория Джоан

Байби [3, 5, 6]. Исследуя, в частности, модальные формы, автор

предлагает различать четыре основных типа модальности: «аген-

тивные» (agent-oriented: необходимость, способность/ возмож-

ность, желание), «субъективные» (speaker-oriented: императив,

оптатив и другие «директивные» формы), эпистемические (выра-

жающие различные степени достоверности/недостоверности си-

туации) и, наконец, модальности, выражающие синтаксически

подчиненный характер пропозиции. Диахронически модальные

значения, названные первыми, предшествуют последним, которые

тем самым могут рассматриватьс я как более грамматикализо-

ванные [3. С.177].

Иными словами, утверждается эволюционная связь между

агентивной и эпистемической модальностями. Последняя появ-

ляется не сразу, она постепенно формируется в недрах агентивной

модальности, что делает возможным выражение обоих указанных

типов посредством одной и той же модальной формы. Затем, по

мере своего развития, эпистемическая модальность выделяется в

самостоятельный тип с набором собственных языковых средств.

См., например [1, 2, 3].

Т.И.Грибанова 127

Применительно к значению возможности данный тезис отражен

в следующей эволюционной цепочке [3. С.199]:

способность

(ability)

базовая

возмо жность

(

root

ossibilit

эписте мич еская возмо ж но ст ь

(epistemic possibility)

разреш ение (permission)

Так, модальное значение способности рассматривается как необхо-

димое условие для развития эпистемической возможности, на что

указывают результаты анализа языкового материала. Например, в

древнеанглийских текстах обнаруживаются случаи употребления

глагола may (mœg) для выражения как способности (a), так и

базовой возможности (б) [5. С.193].

(a) á mœg God wyrcan wundor œfter wundre ‘God can work

wonder after wonder’ (Beowulf 1.930)

(б) thœr mœg nihta gehwœm nith-wundor sēon ‘A wonder can be

seen there every night’ (Beowulf 1.1365)

В дальнейшем, анализируя текст среднеанг лийского периода

“Sir Gawain and the Green Knight”, Дж.Байби находит, что более

чем в 30% случаев употребления глагола may агентивная базовая

возможность сочетается с имплицированной эпистемической

возможностью [6. С.250–263]:

(в)

e ar a sleper ynsly

e, þat mon may slyde hider; ‘You are so

unwary a sleeper that someone can/may sneak in here’ (1.1209)

В данном случае среднеанглийский глагол may в современном

переводе может соответствовать и глаголу can, и глаголу may. Тем

самым допускается двоякая интерпрет ация значения:

–

агентивная базовая возможность:

“… can sneak…” = “it is possible for someone to sneak”;

–

эпистемическая возможность:

“… may sneak…” = “someone perhaps will sneak”

Цит. по [5. С.193].

Цит. по [6. С.193].

Цит. по [6. С.253].

128 Т.И.Грибанова

Это, однако , не исключает употребление глагола may для

выражения лишь одного типа модальности, а именно агентивной

возможности:

(г) For mon may hyden his harmes, bot vnhap ne may hit ‘For a

man may/can hide his misfortunes, but he cannot undo them’.

(1.2511)

В первом случае глагол may может выражать как агентивную,

так и эпистемическую возможность (и соответственно переводится

на современный английский язык и с помощью глагола may, и с

помощью глагола can). Во втором случае, где глагол may употреб-

ляется в отрицательной форме, выражена лишь агентивная базовая

модальность (что соответствует в современном переводе глаголу

can).

И тем не менее значительное количество употреблений модаль-

ного глагола отличается выражением как агентивной базовой, так и

эпистемической модальностью.

Развитие эпистемической модальности на основе агентивной

сопровождается изменением степени пропозиционного охвата.

Так, языковое средство, выра жающее базовую агентивную воз-

можность, является лишь частью пропозиционного содержания,

соотнося субъект с предикатом. В свою очередь, эпистемическое

модальное средство носит внешний характер по отношению к

пропозиционному содержанию, охватывая всю полноту пропо-

зиции [6. С.258–260].

Рассмотрим предыдущие примеры (в) и (г). В обоих случаях

именно фраза, выполняющая функцию подлежащего, содержит

неопределенное местоимение mon (one) и тем самым практически

не добавляет пропозиции семантической информации. В

результате вся полнота семантического содержания пропозиции

сконцентрирована на модальном глаголе may, являющимся частью

глагольной группы-предиката.

При этом следует отметить ряд определенных закономерностей,

выявленных Дж.Байби при исследовании случаев сочетания в

одной форме базовой агентивной и эпистемической модальностей

[3. С.199, 6. С.260].

Цит. по [6. С.257].

Т.И.Грибанова 129

Так, примерно треть всех подобных случаев встречается в

предложениях, где подлежащее выражено местоимением mon.

Еще треть употребляется в неаппозитивных придаточных, где

главный элемент не уточнен.

В остальных случаях модальный глагол сочетается с пассивны м

инфинитивом, как, например, в приведенном ниже примере:

(д) (give me your word) þat þou schal seche me þiself, where-so

þou hopes I may be funde vpon folde… ‘that you will seek me yourself,

wherever you think I can/may be found on the earth…’ (II. 395–96)

Заметим, что в случаях, подобных (д), подлежащее в семанти-

ческом плане является объектом действия и, значит, частью груп-

пы предиката, которая и выражает агентивную базовую возмож-

ность. Однако в силу того, что пассивная форма глагола-сказуемо-

го не предполагает наличие реального субъекта действия, модаль-

ное значение группы предиката становится эквивалентным модаль-

ному значению пропозиции. Это дает право говорить о том, что

постепенное выделение эпистемической модальности в само-

стоятельный тип сопровождается и постепенным изменением сте-

пени пропозиционного охвата.

Таким образом, теория грамматикализации позволяет по-ново-

му взглянуть на эволюцию эпистемической модальности, поэтапно

проследить ее формирование. При этом принципы грамматикали-

зации носят универсальный характер и, на наш взгляд, реально

применимы для определения тенденций развития конкретных

модальных средств.

С этих позиций мы и рассмотрим результаты проведенного

нами диахронного анализа средств выражения проблематичности

как с оставляющей общего значения эпистемической возмож-

ности

Задача исследования заключалась в том, чтобы определить роль

грамматикализации в развитии средств выражения проблематич-

ности в тексте англоязычной газеты.

Цит. по [3. С.199].

В данной статье модальное значение эпистемической возможности

рассматривается как значение, которое включает собственно возмож-

ность/невозможность и проблематичность.

130 Т.И.Грибанова

Говоря о проблематичном действии как о действии, малове-

роятном с точки зрения говорящего, мы выделяем следующие

средства его выражения: модальные глаголы (may/might и др.),

смысловые глаголы с модальной семантикой (to doubt, to question,

to argue и т.д.), модальные наречия (doubtfully, hardly и т.п.),

модальные выражения (to be unlikely, to be questionable и пр.).

Изучение перечисленных средств проводилось на материале

английских и американских газет XVIII–XX веков по трем

временным срезам: 1-й срез – 1719–1788 (the Times, the London

Gazette, the Daily Universal Register), 2-й срез – 1820–1896 (the

Times, the London Gazette, the New York Times), 3-й срез – 1920–

1996 (The Times, the Morning star, the New York Times, the

Washington Post, the DesMoines Register, the Waterloo Courier).

Всего в ходе исследования было рассмотренно 48320 газетных

статей

, общее число употреблений средств выражения проблема-

тичного действия – 11251.

В соответствии с полученными результатами наиболее рас-

пространенным средством выражения проблематичности на 1-м

срезе являлись модальные глаголы (1437 употреблений). Однако

впоследствии их удельный весь начал снижаться: 2-й срез – 1075,

3-й срез –648. Причина данного явления кроется не только в

специфике газеты как особого функционального стиля

, но и в тех

процессах, которые происходят в самом языке в ходе его истори-

ческого развития.

Так, модальный глагол, обладая грамматической полисемией,

способен выражать целый спектр значений и тем самым допускает

возможность различной интерпретации в рамках одного и того же

контекста.

Рассмотрим следующий пример:

Для исследования были выбраны такие рубрики, как «редакционная

статья», «новости», а также рубрики типа «мнение» (комментарии, ана-

литические обзоры и т.п.).

О взаимосвязи между особенностями функционального стиля газеты и

тенденциями развития средств выражения проблематичности в газетном

тексте см. [7. С.66–75].