Серебрянников В.В., Дерюгин Ю.И. Социология армии
Подождите немного. Документ загружается.
232
России. В этом случае приобрел бы прагматический дух тезиса об отказе рассматривать
какую-либо страну и ее армию как "врага", "противника". Если же Запад будет
расширять НАТО, наращивать силу своих армий, то Россия будет вынуждена принять
нежелательный вызов, ввязаться в соревнование по военной силе, возвратить себе
статус "сверхдержавы" равной США и
по обычным вооружениям. Мир может
вернуться к балансу военных сил, но при армиях многократно более мощных. Тем
более, что Россия, лишившись военных союзников на Западе, сравнительно легко
может обрести их на Востоке.
Нынешняя международная иерархия по шкале силы может резко измениться и
главными акторами могут стать те, кто сейчас числиться в
"середняках" или "слабаках".
Все это возвратит мир к военному противостоянию, новой "холодной войне", не даст
возможности сделать XXI век менее кровавым и воинственным, чем век уходящий.
Возможна новая и более высокоохватывающая милитаризация международных
отношений, в том числе и особенно на постсоветском пространстве, между странами
СНГ и их армиями.
Россия еще не
осознала своей роли на мировой арене в преодолении
милитаризма и войн, новых возможностей для превращения в инициатора всемирной
компании ради достижения этой цели. Для этого нужна новая политика и новые
политики. Нынешние же идут проторенными путями.
Ориентиры объявленной в 1997 г. военной реформы в России - вековой
старости: “армия - важнейший фактор внутренней
стабильности”; “важнейшее средство
защиты”; “необходимо качественное повышение обороноспособности”; “вернуть
военным былой престиж и уважение”...; “суворовский девиз - не числом, а умением” - в
XXI веке становится еще более важным; “задача вооруженных сил - только ратное
дело“ и т.п.
1
Такие установки давались перед войнами.
1
Красная звезда. - 1997, 26 июля.
233
Сохранение в мировой политике старых подходов к военной силе объясняется
рядом причин: сильным влиянием на нее военно-промышленных комплексов,
заинтересованностью социально-политических сил, господствующих в большинстве
государств, особенно великих, в обладании мощными армиями, резким ослаблением
антимилитаристских движений, невниманием со стороны ООН и Совета Безопасности,
отставанием научных разработок по этой проблеме.
Прекращение
качественного совершенствования вооружений, снижение боевых
потенциалов армий, запрещение продажи оружия, использования военной силы за
пределами национальных территорий, осуществление миротворческих акций только
под эгидой Совета Безопасности - приоритетные глобальные проблемы. Вселенский и
первостепенный характер этих проблем состоит в том, что они касаются изменения
одной из глубоко укоренившихся основ жизни государств и народов, направлены на
сужение и ослабление материальной основы войн, а, следовательно, на упрочение
всеобщего мира и безопасности, на высвобождение колоссальных средств для решения
других глобальных проблем человечества, преодоление экологических,
продовольственных, сырьевых и других угроз. По мнению специалистов 1/10 части
средств, выделяемых ежегодно на армии, достаточно, чтобы оздоровить природу,
восстановить леса, чистоту вод, озеленить
пустыни.
Решение проблемы регулирования мировой системы армий должно тесно
увязываться с военными реформами, давать ориентиры для них.
Строить армии, исходя их предположения, что в XXI веке возможна
крупномасштабная война, как это делают сейчас великие, а за ними и другие
государства, значит создавать реальную базу для нее. Но ведь всем ясно, что
она была
бы губительной для всех. Великий историк XX в. А.Тойнби писал: " Мы должны
искоренить войну и классы как таковые - и искоренить немедленно - под страхом того,
234
что, если мы дрогнем или потерпим неудачу, они сами одержат победу над человеком,
которая на этот раз окажется окончательной и бесповоротной".
1
Второй раздел
АРМИЯ КАК СОЦИУМ
История развития армии как государственного института со всей
убедительностью свидетельствует о том, что она всегда была своеобразным
организмом, особым социумом, наследовала главные черты гражданского общества.
Вооруженные силы в тоже время обладают многими специфическими качествами и
особенностями, которые требуют углубленного военно-социологического анализа.
Вместе с тем названные особенности нельзя отрывать от реально исторического этапа,
от нашей жизни. Данное обстоятельство предопределило тот факт, что раздел
начинается с рассмотрения места и роли армии России в современном геополитическом
пространстве.
1
Тойнби А. Сборник "Цивилизация перед судом истории". С.-Петербург. "Ювента". - 1996. С. 33.
235
Глава IX. НОВЫЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ
РОССИИ
Для более осознанного понимания места современной России в системе
международных отношений и роли Вооруженных сил в обеспечении внешней
безопасности общества и личности представляется необходимым подробнее
остановиться на основных параметрах геополитического положения РФ.
1. Россия в современном геополитическом пространстве
Само появление на
географической карте суверенного самостоятельного
государства - Российская Федерация никак не улучшило ее геополитического статус-
кво. Наоборот, в результате распада СССР территория России сократилась на 5,3 млн.
кв.км. (ныне она составляет 17,1 млн кв.км.), произошло смещение западных границ на
Восток. Сегодня РФ граничит с Норвегией, Финляндией, Польшей, Эстонией, Литвой,
Беларусью, Украиной, Грузией,
Азербайджаном, Казахстаном, Монголией, Китаем,
Кореей, Чечней, Татарстаном, т.е. с десятью новыми государствами при
сохраняющейся тенденции появления новых суверенов.
В результате произошедших перемен Россия потеряла первый и второй эшелоны
своей обороны на передовых рубежах в Европе, самую мощную группировку войск.
Резкое сужение стратегического оборонного пространства чревато серьезными
негативными последствиями не только
в случае возникновения потенциальной или
реальной военной угрозы на западном и южном направлениях, но и при активном
236
политическом давлении тех или иных стран, осуществляемом для достижения своих
жизненных интересов на территории РФ или ее прямых близких союзников в лице
бывших республик Советского Союза.
Нельзя не видеть тенденции к национально-территориальной разобщенности.
Уже сегодня заметно экономическое тяготение Южной России к Черноморскому
региону для того, чтобы сбывать свою сельскохозяйственную продукцию
в
хлебодефицитные Закавказье и Турцию. Явно неудачное для России окончание
Чеченской войны поставило Россию под угрозу потери Северного Кавказа.
Все более острой становится проблема окитаивания Дальнего Востока. Южная
половина Хабаровского края и Амурская область вместе с Сахалином и Курильскими
островами тяготеют к япономорскому экономическом пространству.
Истощенная центральная Россия и зыбкое
по своей стабильности Поволжье не в
состоянии без Украины и Белоруссии выполнять роль “опорного каркаса” для
Сибирского и Дальневосточного регионов. Набирающие инерцию процессы, о которых
идет речь, могут обернуться экономическим региональным изоляционизмом,
местничеством, деформацией оптимальных, выгодных для всей России экономических
связей.
Геополитическое положение России усугубляется сужением, а в перспективе
утратой доступа
к крайне важным портам на Балтийском, Черном и Каспийском морях.
Вряд ли надо доказывать, что выходы к морям и океанам необходимы прежде всего для
обеспечения экономической безопасности России.
Между тем, по данным, приводимым в информационном сборнике Фонда
национальной и международной безопасности, общая нехватка пропускной
способности портов Российской Федерации уже сейчас составила около 40 процентов
ее потребностей в перевалке внешнеторговых и каботажных грузов. Россия лишилась
наиболее современного мощного порта Ильичевск, паромной переправы Ильичевск-
Варна. Износ основного оборудования портов Новороссийск, Туапсе, Сочи составляет
237
60-80 процентов. В совокупности с недостатком портов на Балтике грузооборот России
к концу 90-х годов снизился по внешнеторговым позициям более чем на треть.
Невольно возникает вопрос, что же произойдет тогда, когда Россия найдет свое место в
международном разделении труда и резко увеличит объем ввозимой продукции.
Существенно сузились для России возможности железнодорожных
сообщений с
заграницей и между регионами. Разрушение прежней единой железнодорожной сети
имеет массу скрытых, еще не проявившихся негативных явлений. Сегодня
значительные отрезки транссибирских магистралей проходят по территории
Казахстана, а кратчайший железнодорожный путь между западными областями России
и Кубанью проходит по территории Украины. Дорога на Запад проходит через
Украину, Белоруссию, Молдавию. Такое
же положение с трубопроводами.
Практически разрушена единая система космической связи. Россия оказалась в
значительно замкнутом пространстве. Коммуникационная транспортная изоляция
России приобретает потенциальную опасность для нее, если учитывать возникновение
новых возможных геополитических соперников, возникших на территории бывшего
СССР в результате произошедшей трансформации в лице: союза балтийских
государств, союза Тюркских государств постсоветской
центральной Азии,
Черноморско-Балтийского Союза (при этом следует учитывать, что все они состоялись
без участия России).
Новые независимые государства бывшего Советского юга стремятся
ориентировать свои сырьевые потоки, в основном, нефть и газ в обход России по
маршрутам “Центральная Азия - Иран - Турция - Европа”, “Центральная Азия -
побережье Индийского океана”. Есть и другие примеры.
Исключительно выгодной для
центрально-азиатских государств, (но отнюдь не для России) является программа
Комиссии Европейских сообществ, ориентирующаяся на создание комбинированного
транспортного коридора “Европа - Кавказ - Азия”. Свои коммуникационные интересы
формирует Казахстан (железнодорожное сообщение по маршруту Алма-Ата - Пекин),
238
Туркменистан, осуществляющий строительство железнодорожной трассы Тенджен -
Серахс - Мешхед и т.д. России придется встраиваться в эту новую систему
международных транспортных связей.
Колоссальный урон нанесен также военно-морскому потенциалу. Потеряв свои
основные базы, Балтийский флот, загнанный в угол акватории, практически лишен
возможности маневра и сохранения своей боеготовности. Окончательный раздел ЧФ
фактически лишил
Россию стабильности на Черном море. Возможная утрата хотя бы
части Курильских островов по оценке военных экспертов приведет к нарушению
военной инфраструктуры и целостной единой стратегической обороны на Дальнем
Востоке. Она вызовет резкое снижение безопасности сил флота, действующих в
Охотском море. При этом силы ТОФ будут разобщены и изолированы друг от
друга.
Часть из них окажется блокированной в Японском море, другая часть - в районе
Камчатки.
По расчетам Главного штаба ВМФ Российской Федерации на обустройство
новых военно-морских баз России потребуется не менее пятнадцати лет и огромных
денежных сумм в триллионом исчислении. И это тогда, когда США и “морские”
страны Европы и Дальнего
Востока усиливают свою военно-морскую мощь, превращая
силы ВМФ фактически “в плавающие стартовые площадки” для стратегических
ядерных ракет. При этом военно-морская активность НАТО и США продолжается в
районах действия всех российских флотов.
Оборонные возможности России снижает ограничение права России размещать
во фланговых зонах не более 2-х регулярных мотострелковых бригад
полного состава в
соответствии с ташкентским договором. Геополитические ресурсы Российской
Федерации теряют свою корневую систему в связи с лишением ее ракет ближнего и
среднего радиуса действия. Резким снижением отечественного военного потенциала (в
4-6 ,5 раз по наземным видам вооружений, ограниченного Парижским договором и в 2
239
раза меньше по воздушным) по отношению к НАТО, который становится
господствующей военной силой в Европе.
Анализ глобальной расстановки военных сил в современных условиях наводит
на мысль, что заигрывание Северо-Атлантического альянса с Россией вряд ли может
иметь иные цели, чем использование ее как главной силы сдерживания на векторе
“Север-Юг”
в долгосрочной перспективе и применение ее так называемых
“миротворческих” структур в интересах США и Запада уже сегодня.
Нельзя не видеть и тесной взаимосвязи между общенациональным кризисом,
разразившимся в России и ее геополитическим положением. Удар, нанесенный по
оборонному промышленному комплексу, явившийся следствием отсутствия
оптимальной концепции конверсии, способствовал развалу, прежде всего,
фундаментальной
базы развития новейших военных технологий, а, следовательно, и
перспективы конкурентоспособности России на международном рынке вооружений.
То, что мы демонстрируем сегодня, это еще ресурсы “оборонки” социалистического
типа.
К оборонно-экономическому фактору следует добавить еще резкое сокращение
мобилизационных ресурсов отечественной промышленности всего производства в
целом. Есть немало и других негативных моментов.
В результате
скудности оборонного бюджета, (на 1998 год предлагается
затратить 83,5 трлн рублей), по оценкам экспертов в ближайшие годы будет в
значительной мере сорвана программа социальной поддержки офицерского корпуса,
сузятся возможности для создания боеспособных группировок войск и сопутствующей
им инфраструктуры; сорвется контрактный призыв (из 160 тысяч контрактников по
подсчетам прогнозистов останется лишь 30%); прекратиться обновление парка
межконтинентальных ракет. По прогнозам военных социологов в 1998 году следует
ожидать, что от 57 до 68 процентов офицерского состава не подпишут контракт о
дальнейшем прохождении службы. Такая потеря офицерских кадров будет носить для
240
российской армии катастрофический характер и может отбросить ее развитие не менее,
чем на два десятилетия назад.
Последующая за этим потеря боевой готовности Вооруженных сил России
вызовет соответствующую реакцию среди субъектов геополитического сообщества,
которые скорее всего не преминут использовать военную слабость России как
благоприятный фактор при реализации своих собственных жизненноважных интересов
в
евразийском пространстве.
Известно, что важнейшее значение в решении геополитических проблем играют
людские ресурсы, составляющие главную основу мобилизационной готовности страны
в случае возникновения потенциальной или реальной военной угрозы, “состояния
риска” по отношению к ее безопасности. Это фактор неоспоримый, проверенный уже и
новейшей историей.
Говоря о нем, нельзя не отметить наличия деформации
демографического
состояния государства, проявляющегося в сокращении численности коренного
населения за счет превышения смертности над рождаемостью, усилении эмиграции с
одной стороны, приток беженцев, принадлежавших к другим национальностям с
другой, а также активизацию миграционных процессов в целом. Все это
катастрофически размывает мобилизационные ресурсы страны, ее призывную
генерацию. Уже на протяжении последних 5 лет армия
недоукомплектовывается
рядовым составом на 20-30 процентов при крайне низких физических показателях
молодого пополнения.
Тяжелые социально-демографические процессы, протекающие в России, не
оставляют надежд и на так называемых контрактников, чьи качественные
характеристики приводят в уныние привыкший ко всяким неожиданностям
современный офицерский корпус российской армии.
Бездумный развал прежней, апробированной временем и войсками системы
подготовки молодежи к воинской службе привел к резкой дестабилизации
241
героического сознания молодежи, разрушил весь комплекс социально-психологических
ориентаций и установок юношества на воинскую службу как общественно-полезную и
социально-значимую деятельность.
Высокий моральный фактор, цементировавший прежнюю армию и столь высоко
ценимый специалистами и экспертами НАТО, ныне практически сведен к нулю, о чем
свидетельствуют многочисленные социологические исследования, проведенные за
последние годы
среди личного состава армии РФ. Этот процесс начался в 90-х годах,
когда только за 3 года, по свидетельству газеты “Красная Звезда”, более 95 тысяч
молодых офицеров в возрасте до 30 лет покинули армейский строй. Несмотря на
жесткие рамки удерживания молодых офицеров в армии названный нами процесс
продолжается до сих пор. Армия по-прежнему теряет молодые
кадры.
Таким образом, людские мобилизационные ресурсы, как важнейший военный
геополитический фактор крайне ослаблены, если не сказать еще более сильно. Правда,
нельзя сбрасывать со счетов способность России к быстрой национальной
самоорганизации. Причем интенсивность такой самоорганизации, как показывает
история (пример Великой Отечественной войны здесь очень показателен) прямо
пропорционально степени экстремальности условий
. Чем выше последние - выше
самоорганизация, сильнее “инстинкт” самосохранения нации. Однако и здесь потеря
духовной героической доминанты, соединенной с позитивными социальными
интересами большинства народа вносит свои негативные коррективы.
Если подвести итог сказанному, то надо признать: во-первых, в результате
распада СССР Россия потеряла катастрофически больше факторов силы, чем
приобрела; во-вторых
, в геополитическом отношении Россия возвратилась к
допетровским временам, оказавшись буквально задвинутой вглубь евразийского
континента. Это создает условия для усиления угроз экономической безопасности
(вследствие коренной дестабилизации хозяйственных связей, развала транспортных
артерий, сужения выхода к морям), военной (сокращение стратегического оборонного