Серебрянников В.В., Дерюгин Ю.И. Социология армии

Подождите немного. Документ загружается.

222

безопасности, регулироваться сообща и в интересах всех. Известный социолог

П.Сорокин около 50 лет назад выдвинул идею ограничения суверенитета государств на

военную силу, решение вопросов войны и мира, необходимости во имя прочного мира

передачи права на обладание и применение военной силы международной власти

(мировому правительству).

Однако, деятельность ООН показывает, что в

мировой власти может

утвердиться гегемония одной сверхдержавы, которая в случае создания мировых

вооруженных сил, может использовать их в своих эгоистических интересах. Вряд ли в

рамках даже XXI века созреют предпосылки для полного отказа государств от

собственных армий. Но мировая практика свидетельствует о возможности

регулирования развития национальных армий через международные механизмы

(договора,

контрольные и организационные механизмы, глобальные и региональные

программы и т.п.). Важно развивать зародыши контроля над армиями, проросшие лишь

в Европе, перенести их на все регионы.

В нынешних условиях важно регулирование развития армий поднять на более

высокий уровень и направить на решение реальных назревших задач.

Во-первых, на замораживание и снижение

боевых потенциалов армий, а не на

простое сокращение количества личного состава и вооружений, на прекращение

разработки и производства все более истребительных и разрушительных видов

вооружений, на запрещение продажи оружия и заполнение им всего мирового

политического пространства. Аргументы о невозможности остановить

совершенствование оружия убедительно опровергаются международными решениями

не только о прекращении

разработки, но и ликвидацию опасных видов оружия: ракет

средней дальности, химических средств, противопехотных мин и т.д. Развитие

вооружений, долгое время являвшееся двигателем научно-технического прогресса, все

Эберли Дж. Изменение взглядов на применение военной силы. Армия и общество. - М., Прогресс, 1990.

С. 42 - 48.

223

больше основывается на достижениях гражданских технологий и производств, теряя

качество стимулятора науки и техники.

Во-вторых, международное регулирование развития армий должно выразиться в

переводе на оборонительные доктрины, модель которых должна быть дана ООН для

всех стран, постепенном планомерном избавлении их от способности к внезапным

наступательным действиям, свертыванию деятельности за пределами национальных

территорий.

В связи с этим важно сменить ориентиры в строительстве армий на XXI век и

делать упор не на усиление профессиональности, а на переход к милиционным армиям,

для которых характерны значительно меньшая стоимость, существенное сокращение

отрыва самых здоровых людей от производительного труда, а главное - чисто

оборонительный и не агрессивный характер, неспособность

к внезапным

крупномасштабным наступательным действиям. Такой переход не был мыслим еще 5 -

10 лет назад при опасном военном противостоянии Запада и Востока, а также в

прошлом, когда вражда вела исключительно к постоянным армиям. Естественно, что

это займет много времени, может осуществляться только синхронно всеми

государствами: сначала на 1/4, затем наполовину, на 3/4 милиционной армии вплоть до

полного перехода.

В ориентировке на профессиональные армии превалируют не интересы мира и

безопасности, а политические расчеты оторванных от народов элит, жаждущих одного

- сохранения своего господства. В сознании мировой общественности все более

утверждается понимание ненужности гигантских постоянных армий. Идея перехода от

постоянных армий к милиционным, широко обсуждавшаяся в парламентах

европейских стран в конце XIX века, получившая довольно обстоятельное

обоснование, может и должна получить новое дыхание и воплощение в практику.

В-третьих, важно запретить торговлю оружием и военными технологиями, что

обусловливает расширение зоны милитаризма, создает новые очаги и источники войн и

224

военных конфликтов, грозные опасности для самих торговцев, способствует

разрастанию вооруженной преступности, организованного терроризма, в том числе их

новых форм (например, возможность ядерного терроризма и т.п.).

В условиях, когда нет угрозы большой войны и реально нужна военная сила для

предотвращения и превращения локальных войн и вооруженных конфликтов, важно

заботиться о том

, чтобы не возникла прямая опасность крупномасштабной, а тем паче -

мировой войны. А одна из первейших задач в этом - не допустить созревания

материально-технической основы для этого, т.е. достаточных для нее вооруженных

сил.

В новых условиях возрастает роль и эффективность невоенных средств

обеспечения военной безопасности: политико-дипломатических, экономических,

торгово-финансовых,

культурологических, информационных и др. Армии

переместились среди них на 3 - 5 место.

В конце нашего века существенно упала защитная ценность армий,

эффективность их как инструмента политики (отдельные случаи удачного применения

на сотни неудачного).

Снизилась роль армии в обеспечении территориального единства и целостности

государства. Самая мощная армия не может компенсировать социально-

экономической, политической, моральной

слабости государства. Мощная военная сила

СССР не спасла социалистический строй от краха, а страну от распада. Похожее было в

Югославии, Чехословакии и в других бывших странах “социалистического

содружества”. Тот, кто полагает возможным сохранить целостность России мощными

группировками войск, дислоцированными в важнейших регионах (например, Дальний

Восток), мыслит категориями прошлого века.

Чечня, Карабах, Абхазия, Приднестровье

дают убедительный ответ на этот счет. В обеспечении целостности государства стали

приоритетными невоенные средства: социально-экономические, политические,

225

духовно-нравственные и т.п. У государств в результате научно-технической революции

появились средства, которые позволяют без войны достигать цели и результаты,

которые прежде добывала только военная сила. Так, США в “холодной войной” против

СССР отдавали приоритет информационным, экономическим, финансовым, тайным,

психологическим и другим невоенным средствам и добились уничтожения великого

государства

, разрушения его экономической и политической системы, армии, других

институтов безопасности. Надежная безопасность дается сегодня не столько армией,

сколько эффективной экономикой, прочностью социальных и политических структур.

Разумеется, сказанное не перечеркивает полностью роли армий в поддержании

мира, стабильности и безопасности, которая, хотя в уменьшенном значении,

сохранится еще на ряд десятилетий.

2. Политические преграды

Приведенные системы армий в соответствие с новой обстановкой и

долгосрочными потребностями глобальной и национальной безопасности зависит от

мировой политики, ее способности выдвинуть и принять как обязательные ориентиры

соответствующие новые идеи, концепции, доктрины, программы, относящиеся ко всем

без исключения странам. Важно, чтобы они составили важнейшее направление

деятельности ООН, Совета Безопасности,

его военных органов, региональных

организаций безопасности. Это неимоверно трудная задача, но не нерешаемая. Важно,

чтобы нашлись мощные политические силы, которые бы взяли на себя инициативу,

Подберезкин А., Суриков А. Иллюзии мира. - Завтра, 1997. N 38 (199).

226

сплачивали вокруг себя сторонников, пробуждали мировую общественность,

возглавили антимилитаристскую борьбу.

Роль задающего генератора в этом деле не может играть Запад. США, НАТО, их

союзники скорее будут главной преградой на этом пути. Милитаризм в их политике

имеет более глубокие корни, чем думалось многим в конце 80-х - начале 90-х годов.

В документе “Стратегия

национальной безопасности США в следующем

столетии” (1997 г.) американским вооруженным силам отводится важнейшая роль в

создании и укреплении коалиций государств и формировании выгодной для Америки

международной остановки, обеспечении мирового лидерства, эффективности

дипломатии, усиления влияния во всех уголках мира, подпорки “демократических”

реформ в постсоциалистических странах. С этими целями сохраняется мощное военное

присутствие

США в Европе, Азиатско-Тихоокеанском регионе, Юго-Восточной Азии и

других регионах. “Мы сохраним в Европе группировку Вооруженных сил США

численностью примерно 100 тысяч человек для сохранения американского влияния и

обеспечения лидирующих позиций в НАТО, поддержания жизненно важных для нас

трансатлантических связей, наглядности фактора сдерживания, реагирования на

кризисы и действия региональной стабильности

,” - говорится в докладе президента

США конгрессу о национальной безопасности в XXI веке,

что концентрированно

выражает сохранение и усиление роли армии как постоянно действующего фактора

мировой политики. США предупреждают, что, если их устрашение по отношению к

кому-либо не сработает, то они вправе без санкции ООН пойти на прямое применение

военной силы, которая должна быть готова осуществлять как чрезвычайные операции,

так и вести

одновременно две победоносных войны в различных регионах мира.

Военная сила призывается служить строительству единообразного мира, каким он

Стратегия национальной безопасности США в следующем столетии. - М., 1997, МО РФ. С. 36.

Жинкина И. Потенциальные угрозы. Мир в XXI веке. Красная звезда. - 1997, 14 августа.

227

видится вселенскому распорядителю, хотя разнообразие обществ - незаменимый

источник общего прогресса.

Силовое мышление и старый силовой подход к мировым делам политиков

Запада толкают их к сохранению, расширению и усилению военных блоков, прежде

всего НАТО, подчинению себе все большего числа армий. В настоящее время армии

постсоциалистических государств Европы ускоренно вовлекаются в НАТО,

трансформируются

и перевооружаются по стандартам этого союза. Многие из них

приобретают больший боевой потенциал. Так, армия Польши, готовясь к вступлению в

НАТО, наращивает все компоненты, чтобы быть способной устрашать противника.

Военно-морские силы Польши вместо 3-х будут иметь 8 подводных лодок, 8

многоцелевых фрегатов против одного сейчас, увеличивают число других боевых

кораблей.

Военная политика США исходит из установки иметь самую сильную армию.

Другие западные государства предусматривают повышение боеспособности,

мобильности, профессионализма своих вооруженных сил, по крайней мере, на 2 - 3

десятилетия XXI века.

В штабах, научных центрах, военных академиях США, других стран НАТО

проигрываются сценарии будущих войн, в том числе большой (мировой) войны,

причем в качестве возможного

противника в них "участвует" и Россия.

При реальном отсутствии причин наращивания силы армий придумываются

новые лицемерные аргументы. Они-де нужны для поддержания законности и порядка,

ликвидации возможных массовых беспорядков и бесчинств в тех или иных регионах и

странах; борьбы с терроризмом, преступностью, наркобизнесом, при стихийных

бедствиях и техногенных катастрофах, осуществлении гуманитарных операций,

улучшения окружающей среды и т

.п. Выполнению этих функций служат другие

Красная звезда. - 1997, 18 сентября.

Независимая газета. - 1997, N 19.

228

специальные институты (полиция, спасательные службы и т.п.), которые дешевле и

безопаснее для общества. Передача армиям функций других институтов есть

свидетельство возможности радикального сокращения вооруженных сил.

Широко распространяемые версии, что армии демократических государств

менее агрессивны, гуманее по методам действий и отношению к населению

убедительно опровергаются обширной массой фактов XX века.

Генерал Слипченко

В.И. (вице-президент Академии военных наук) выделяет

войны, которые в качестве агрессоров вели ядерные государства.

Дается следующая

картина.

Таблица 27

Количество агрессивных войн XX в., приходящихся на ядерные государства

п/п

Ядерные государства Количество развязанных

войн

Процентное распределение

войн, %

1. США 30 23

2. Великобритания 40 30

3. Франция 28 21

4. Израиль (принимается за

ядерное государство)

5. СССР 4 2,5

6. Китай 2 1,5

Что качается гуманизма армий демократических западных государств, то он

ярко проявился в массированных площадных бомбардировках мирных городов

Германии и Японии, сбросе атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки, массовом

применении ядовитых веществ и зверствах во Вьетнаме, Камбодже, Лаосе и других

местах.

Встает вопрос: может ли остальная часть мира вынудить США и

НАТО

вступить на путь приведения своих армий в соответствие с их оборонительными

потребностями. Думается, что, если возьмут инициативу в борьбе за радикальную

229

демилитаризацию мира Россия, Китай, Индия и к ним присоединяться молодые

развивающиеся страны, кровно заинтересованные в обуздании милитаризма, если

поднимется мировая общественность (для оптимизма в этом есть веские основания), то

можно ожидать в ближайшие годы и в первом десятилетии XXI века серьезных

позитивных подвижек. По мере дальнейшей "социализации" США в своих претензиях

на

мировое лидерство могут переместить усилия на высоконравственное поле борьбы

за освобождение человечества от войн и милитаризма, если при этом и демократия из

олигархической станет действительно народной. В противном случае она сохранит за

собой зловещую роль.

Под давлением обстоятельств Запад может и будет менять политику, которая

сейчас в значительной мере отстает

и чаще выглядит такой, какой она была в конце

XIX века или, в лучшем случае, в середине XX века, но не соответствующей нынешним

реалиям.

Конечно, в политике государств по отношению к армиям произошли некоторые

изменения, в том числе и у стран НАТО.

Политика стала применять армии более осторожно, сдержано, открыто,

расчетливо, дозировано,

коалиционно по мандату ООН для миротворческих акций, под

единым международным управлением. Развиваются контакты между армиями, которые

недавно считали друг друга врагами.

Сделаны первые шаги для регулирования развития армий: переговорный

процесс по сокращению вооружений и вооруженных сил; установление

соответствующих норм для армий государств НАТО, России и СНГ; договора и

соглашения по ядерному

оружию - о нераспространении, прекращении испытаний и

сокращении, о ликвидации химического оружия и т.п.

Слипченко В.И. Ядерное оружие - фактор сдерживания? Клуб "Реалисты" Информационно-

аналитический бюллетень. - 1997, N 30. С. 29.

230

Многое в военной сфере жизни человечества зависит от позиции и активности

России.

В ее роли на этот счет имеется два аспекта: влияние вооруженных сил России на

глобальную систему армий и наоборот - воздействие последней на их строительство и

деятельность. Один из этих процессов может преобладать по силе (в различной мере)

над другим

. Они могут совпадать или расходиться по направленности и тоже в разной

степени.

На протяжении большей части уходящего столетия вооруженные силы России

оказывали наиболее сильное влияние на развитие армий других государств, особенно

западных великих держав. Это было связано с двумя основными обстоятельствами.

Они воплощали в себе революционное начало, более всего пугавшее

Запад.

Одновременно они показали превосходящую боевую эффективность, разгромив многие

армии и войска в 1918 - 21 г.г., а также во второй мировой войне 1939 - 45 г.г., оказывая

поддержку молодым армиям, освобождавшихся от колониализма стран, отпоре

воинственным намерениям в разных местах планеты. Запад боялся Советских

Вооруженных Сил, считал их главным врагом, определял параметры своих армий

исходя из этого.

После второй мировой войны десятки государств строили свои армии по

советской модели, готовили в СССР военные кадры и многие из них остаются

приверженцами его идей и политики.

Исчезновение СССР, Советских Вооруженных сил, союза "братских

социалистических армий" Варшавского Договора, ничтожные боевые возможности

нынешней России (исключая ядерный потенциал) вызвали

противоречивые тенденции

в военной политике, развитии, применении и деятельности армий других государств,

прежде всего, НАТО. Создалась военно-политическая ситуация подобная той, которая

сложилась после второй мировой войны и главным выражением которой было

исчезновение самых сильных армий - германской в Европе и японской в Азии. Однако,

231

открывшаяся тогда возможность существенной демилитаризации была упущена по

вине политиков Запада и СССР, начавших новую гонку вооружений и вооруженных

сил.

Сейчас перед Западом и Востоком, мировым сообществом открылся широкий

спектр возможностей по трансформации вооруженных сил, практическая реализация

которых зависит от выбора политиков, особенно государств НАТО. От Запада зависит

сейчас начнется ли

демилитаризация мира или развернется новый тур гонки

вооружений и усиления милитаризации, в том числе восстановление военной мощи

России (Германия в канун второй мировой войны восстановила свою мощь и

воссоздала самую сильную армию за 7 - 10 лет; ныне это можно сделать значительно

быстрее). Самым мудрым со стороны Запада были бы: отказ от всякого

использования

армии в мировых делах, кроме как для прекращения конфликтов и войн; недопущение

роста своей военной силы; использование своего влияния для принятия и

осуществления мировым сообществом решений о всеобщем значительном снижении

военных расходов, прекращении модернизаций вооружений и вооруженных сил.

Самым худшим же ходом было бы использование возникшей ситуации, чтобы

закрепить и

нарастить и без того подавляющее военной превосходство, применение

силы для отбрасывания и устрашения России, создания военно-стратегических позиций

вблизи ее границ, особенно на территории СНГ, вовлечение бывших союзников России

в НАТО, утверждения своего неоспоримого господства.

В зависимости от военной политики Запада и развития его армий у России

может быть ряд

вариантов строительства своих вооруженных сил. При благоприятных

условиях взять курс на глубокую демилитаризацию всей жизни страны, строительство

сугубо оборонительной армии, отказаться от политики устрашения, активизировать

внешнюю политику по вопросам всеобщего кардинального сокращения военной мощи

государств, прекращения качественной гонки вооружений, инициатором

осуществления идеи перехода к милиционной армии, которая наиболее важна для