Серебрянников В.В., Дерюгин Ю.И. Социология армии
Подождите немного. Документ загружается.
252
смешанные, артиллерийской, воздушно-десантной, вертолетной и учебной бригад, 8
групп зенитных управляемых ракет. На вооружении СВ: 1160 танков, до 750
бронетранспортеров, около 6 тысяч орудий и минометов, а также другая техника,
включая пусковые установки управляемых ракет), Военно-воздушные силы (45 тысяч
человек, 430 истребителей-перехватчиков и самолетов разведки), Военно-Морские
силы, по мнению экспертов, лучшие в Азии
(43 тысячи человек, 16 подводных лодок,
до 60 эскадронных миноносцев, около 40 минных тральщиков, более 20 фрегатов, 6
сторожевых катеров, до 50 малых десантных кораблей, а также 30 вспомогательных
судов.
1
Помимо этого командованию ВМС подчиняются подразделения морской
авиации (более 200 самолетов и 150 вертолетов различного назначения) и береговой
охраны (12 тысяч человек, до 200 малых патрульных катеров).
2
В содержание
предполагаемого реформирования сил самообороны входит: их стратегическая
переориентация с северного направления на южное и западное; качественное
улучшение вооружений при небольшом сокращении личного состава. По данным
Международного института стратегических исследований, начиная с 1993 года
ежегодные расходы страны на оборону значительно превышают бюджеты ведущих
европейских держав - Франции, ФРГ и Великобритании. Фактически
Япония занимает
третье место в мире после США и России по военным расходам и первое среди
азиатских стран. В 1995 году ассигнования на оборону составили 56 млрд долларов,
что на 20 процентов больше, чем в 1994 году. Показательно, что 44 процента военного
бюджета расходуется на денежное довольствие личного состава.
3
Япония зондирует почву о вступлении в НАТО. Во всяком случае министр
иностранных дел Юкихико Икэда заявляет об этом интересе открыто. В Северо-
1
Безопасность. - М.: Информационный сборник Фонда национальной и международной безопасности, 1997. N 3 - 4.
С. 115.
2
Там же.
3
Безопасность. - М.: Информационный сборник Фонда национальной и международной безопасности, 1997. N 3 - 4.
С. 115.
253
Атлантическом альянсе к такой возможности относятся прохладно, считая, что это
сейчас несвоевременно.
Таким образом, подытоживая результаты анализа особенностей АТР, нельзя не
прийти к выводу о том, что бурное экономическое и военное развитие региона создает
реальные предпосылки выхода его на главные позиции в глобальном геополитическом
пространстве. Уже в первой половине XXI столетия, скорее
всего зона ответственности
за судьбы мирового сообщества сместится с Запада на Восток. Мощное наступление
Китайской цивилизации, которое вряд ли возможно остановить, окажет самое
радикальное влияние на динамику всеобщего развития, изменение векторов угроз,
формирование новых центров силы, союзов, блоков и альянсов. Противоборство между
уставшим деградирующим Западом, ставшего практически сателлитом США и
энергичным, свежим Востоком в образе нового Китая, действующего по формуле “одна
страна - две системы” и тем самым вобравшего в себя опыт и ценности двух
основополагающих социальных формаций XX столетия, резко усилится. В этих
условиях не исключена попытка США превратить экономически ослабленную,
обескровленную в военном отношении Россию в главного геополитического соперника
Китайской Народной Республики, вовлечь РФ в открытую конфронтацию с ней, а,
значит, и со всем мусульманским миром. Поддаться такому влиянию - это значит
довести и без того критическое состояние России до последней черты риска и потерять
всякую историческую перспективу. Новая парадигма развития мирового сообщества в
XXI веке неотвратимо поставит Россию перед выбором: Запад или
Восток. И Россия
должна будет отдать приоритет восточному направлению. В таком решении - главные
условия обеспечения безопасности РФ. Это обусловлено.
Во-первых, геополитическим, геостратегическим положением России как
евразийского государства, находящегося в центре континента, где большая часть
страны, отличающаяся сырьевой насыщенностью, многими другими социально-
254
экономическими ресурсами и возможностями более приспособлена к установлению и
развитию оптимальных внешне-экономических связей с АТР.
Во-вторых, перспективностью развития АТР в структуре глобального
геополитического пространства в XXI столетии.
В-третьих, объективной необходимостью развития Сибири и Дальнего Востока
в предстоящем столетии.
В-четвертых, принадлежность РФ в прошлом к единой с Китаем общественно
-
экономической формации, структурной модели промышленного производства.
В-пятых, схожестью внутреннего менталитета со многими странами АТР,
коллективным мышлением, идеологией и образом жизни. Необходимость партнерского
сближения с Китаем не снимает проблемы укрепления обороноспособности нашей
страны на ее дальневосточных рубежах. Интересы обеспечения безопасности России
требует кардинального пересмотра структуры, состава и вооружения войск в
данном
регионе корректировки в сторону их увеличения и совершенствования дислокации.
При этом важно исходить не из сегодняшнего состояния военных сил в АТР, а из
прогноза их развития в будущем. Вообще, стремительное усиление Азиатско-
Тихоокеанского региона в военном отношении диктует создание специальной
концепции оборонной политики РФ в данном регионе.
Наряду с активизацией
двусторонних отношений с Китаем важно добиваться
заключения мирного договора с Японией, хорошо понимая при этом, что отдача
требуемых островов пагубно скажется на безопасности России, ибо в этом случае: во-
первых, будут скованы действия Тихоокеанского флота в данной акватории, во-вторых,
- создан прецедент пересмотра итогов 2-ой мировой войны. В качестве компенсации за
снятие территориального вопроса Россия могла бы предложить наиболее льготные
условия для японского бизнеса. Во всяком случае страна восходящего солнца должна
на деле стать одним из главных приоритетов российской внешней политики.
255
России важно вернуться к сбалансированной политике по отношению к
Северной и Южной Корее; ликвидировать конструктивную ориентацию только на
Сеул; восстановить на деидеологизированной основе многие аспекты экономического и
военного сотрудничества с КНДР. Наша политика должна быть направлена на
недопущение военного конфликта между этими двумя странами, способствовать их
мирному объединению.
Говоря о проблемах
обеспечения безопасности России в АТР, нельзя не видеть
возможности столкновения здесь интересов РФ и США. Думается, что наша страна не
должна допустить развязывания и предоставления “свободы рук” Соединенным
Штатам, достижения ими своих геополитических интересов вопреки интересам
Российской Федерации. Вообще, пассивное следование в фарватере американской
политики во всех регионах мира - не лучший способ сохранения партнерских
отношений. На смену покорному соглашательству должны придти взаимовыгодные
условия совместной деятельности, диверсификация контактов и взаимоотношений с
другими партнерами.
И, наконец, прочная безопасность России в Азиатско-Тихоокеанском регионе
находится в прямой зависимости от экономического процветания Сибири и Дальнего
Востока. Это историческая задача. Ее решение зависит от концентрации в
этом регионе
всех ресурсов российского государства. Наделение землей, предоставление льготных
кредитов, обеспечение стройматериалами, материальное стимулирование, творческая
деятельность, привлечение людских ресурсов, укрепление лучшими кадрами,
внедрение крупных многосторонних проектов - вот далеко неполный перечень средств,
которые бы принесли должный эффект.
Районом традиционных исторических национальных интересов как в бывшем
СССР, так и в настоящее
время в России являются Ближний и Средний Восток. При
этом нельзя не видеть, что распад Советского Союза стимулировал страны данного
256
региона к лидерству в качестве определенных центров силы. Среди наиболее
возможных из них можно выделить Ирак, Иран и Турцию.
Таким образом, перед субъектами внешней политики стоит важнейшая задача
оперативного отслеживания развития событий в данном регионе и прогнозирования
возможности осуществления какого-либо из перечисленных трех сценариев. Тем более,
что особая важность этого
геополитического пространства для России вытекает из:
- смещения вектора угрозы с Севера на Юг в глобальном масштабе;
- непосредственной близости этих стран к границам России, направленности их
жизненноважных интересов на бывшие Закавказские и Среднеазиатские республики
бывшего Советского Союза, граничащие с РФ;
- возможного стремления этих стран (Ирак, Турция, Иран, Пакистан) в
быстрейшем
продвижении к цивилизации посредством военной экспансии;
- огромных сырьевых запасов, находящихся на территории названных
государств;
- устремления к обладанию ядерным оружием, высокоэффективными
современными военными технологиями;
- реальной возможностью бывших советских республик оказаться под
экономическим, военным и политическим влиянием новых региональных центров
силы.
Исключительная важность названных факторов, особенно последнего, очевидна.
Уже в настоящее
время заметно стремление Турции оказать значительное влияние на
отношение между Азербайджаном и Арменией. Поэтому, при разработке
внешнеполитической доктрины безопасности важно в полной мере учитывать эти
моменты, как и “исламскую угрозу” РФ и странам СНГ. При этом важно принимать во
внимание тот факт, что экстремистские движения в СНГ, действующие под
псевдоисламскими лозунгами, опираются, как правило, не на Иран, а на прозападные
режимы в мусульманском мире: Турцию, Пакистан и Саудовскую Аравию.
257
В целом же анализ геополитической ситуации в мире свидетельствует о том, что
обеспечение внешней безопасности продолжает оставаться актуальной и
злободневной
задачей, стоящей перед российским обществом в целом.
Не останавливаясь подробно на других регионах геополитического пространства
автор подчеркивает, что доктрина внешней безопасности Российской Федерации
должна строиться на основе деидеологизации, взаимовыгодных экономических связей
и общепринятых норм международного права и Устава ООН.
Да, действительно. Окончание холодной войны ликвидировало более чем
семидесятилетнее жесткое противостояние двух диаметрально противоположных
социальных систем. Биполярный мир рухнул и на смену ему пришла многополюсная
система международных отношений. Казалось бы, человечество получило реальную
возможность навсегда покончить с разработкой новых видов вооружений,
существованием
мощных армий, приступить к массовой, глобальной демилитаризации
мирового общества.
Однако при наметившейся тенденции к некоторому ослаблению военного
противостояния мир не становится более безопасным. Если новый мировой катаклизм
нам действительно не грозит, то принимая во внимание известные геополитические
реальности, мы вправе опасаться самых тяжких последствий в случае разрастания
“малых” и “средних”
войн.
Более того, нет никаких гарантий снижения уровня внешней безопасности
государств и в более далекой перспективе. Это обусловливается: во-первых,
появлением новых центров силы, неопределенностью, непредсказуемостью их целей и
действий; во-вторых, изменением жизненноважных интересов различных стран в зоне
распавшейся на отдельные малозащищенные государства мощнейшей сверхдержавы,
каковой являлся Советский Союз; в-третьих, отсутствием эффективных региональных
систем безопасности, ориентированных на нужды многополярного мира и, наконец, в
четвертых, неконтролируемым развитием событий на территории бывшего СССР.
258
К сказанному следует добавить, что весьма разрушительные региональные
войны будут по прежнему представлять опасность, которая может еще возрасти и в
результате увеличения вооруженных сил региональных держав и распространения
новейших вооружений. При этом расширяющееся производство оружия делает его
доступным для небольших государств, что сокращает военный разрыв между ними и
наиболее развитыми странами
.
Словом, человечество втягивается в политику формирования принципиально
иной системы международной безопасности, на что понадобятся многие десятилетия.
Скорее всего и в новую эру военная мощь останется необходимой основой глобального
равновесия, хотя она станет менее заметной и будет проявляться по разному.
В самом деле, в мировом сообществе все еще существуют государства,
обладающие
в мирное время огромными группировками вооруженных сил и
необычайно высокими мобилизационными ресурсами, не стихают, а, наоборот,
усиливаются территориальные споры, которые могут наравне с национально-
этническими, религиозными, идеологическими и другими конфликтами стать
причинами новых войн. Не отказались от экспансий, глобальной и региональной
гегемонии экстремистски настроенные политические силы в целом ряде стран. К
этому
следует добавить, что внешняя политика государств может резко изменяться под
влиянием смены руководства, внутренних политических и экономических кризисов.
Нельзя сбрасывать со счетов и возможность случайного применения ядерного оружия в
результате технических ошибок, неполадок и сбоев. В этих условиях военная сила
сохраняет свою функцию конечного гаранта в вопросах защиты от агрессии
.
В этой связи особое значение приобретает мобильность и глубина
аналитической деятельности военных структур и особенно генерального штаба. На
этой счет любопытна мысль выдающегося русского военного теоретика А.Геруа. Вот
что он писал: “Постоянная научная и практическая работа, неустанная творческая,
преисполненная предвидения даже пророчества, лишь одна может дать Генеральному
259
Штабу чувство исполненного долга, а стране - чувство благодарности к нему. Мозг
генерального штаба должен быть утонченно культурный, с философской закваской,
дающий возможность делать выводы вперед на основании строго логических
заключений из настоящего и прошлого”. (Геруа А. Полчища. - София, 1923. С. 110).
Только при таком условии нас не застанет в врасплох любая уловка геополитического
соперника.
3. Вооруженные силы РФ как гарант безопасности государства и его граждан
Современная геополитическая ситуация, как мы уже смогли убедиться
свидетельствует о том, что отсутствие непосредственной военной угрозы, отнюдь не
означает того, что в будущем Россия не может быть вовлечена в вооруженное
противоборство.
Потенциальный спектр таких войн, видимо может включать (по степени их
вероятности): возможность иностранной поддержки сепаратистских мятежей,
партизанских действий, супертеррористических акций на территории РФ;
приграничный военный конфликт, обычную войну без применения или с применением
тактического ядерного оружия. Нельзя сбрасывать со счетов и вероятность большой
ракетно-ядерной войны. В связи с этим Россия должна иметь Вооруженные силы, по
своей
мощи адекватные задачам обеспечения внешней безопасности Российского
государства. Констатируя это положение, можно говорить о том, что они должны:
обладать способностью сдерживания угрозы ядерного нападения на РФ и страны СНГ;
быть нацелены на парирование крупномасштабного вооруженного нападения, а также
агрессии извне, имеющей ограниченные цели; обладать способностью вести локальные
войны и осуществлять миротворческие операции, прежде всего, в пределах бывшего
СССР. По мнению целого ряда военных экспертов Вооруженные силы России должны
быть в состоянии одновременно участвовать не менее, чем в одной локальной войне
260
высокой интенсивности и одновременно в вялотекущем локальном вооруженном
конфликте, а также трех “замороженных” конфликтных операциях.
Структура и численность Вооруженных сил РФ определяются уровнем угроз
национальной безопасности России, военно-политическими целями государства, его
экономическими возможностями, географическим и стратегическим положением.
Назрела необходимость в создании организованного полупрофессионального резерва.
Новые Вооруженные силы Российской Федерации видятся
прежде всего
мобильными, высоко технически оснащенными, пригодными для действия в
соответствии со стратегической концепцией сдерживания и гарантированного
отражения агрессии с любого направления. Их составляют: войска и силы
постоянной готовности, способные эффективно решать внезапно возникающие задачи
по всему периметру границ; силы быстрого реагирования; стратегические резервы. Что
касается структурного построения войск, то
обнародование пакета соответствующих
указов, регламентирующих начало процесса реформирования оборонной сферы
воспринято в общественных, политических и армейских кругах весьма неоднозначно.
О переходе к известной триаде построения Вооруженных сил говорили давно, при этом
все время оговариваясь: “еще не пришло время”. Но Министерство обороны все же
пошло на известные структурно-организационное слияние, создав
сухопутные,
ракетные войска и ВВС. В последнее два вида Вооруженных сил вошли соответственно
космические силы и ПВО. Что из этого получится покажет время. Однако уже сегодня
можно предвидеть немало преград и механизмов торможения подстерегающих
реформаторов. О том, что это именно так свидетельствует прошлый печальный опыт
перехода от принципа объектового ПВО к войсковому, когда части противовоздушной
обороны были переподчинены военным округам. Казавшееся тогда, на первый взгляд
нужное, дело обернулось исключительно тяжелыми последствиями - резким
снижением боевой готовности тех соединений и объединений, которым было поручено
оберегать воздушное пространство страны. Главной причиной случившегося стало
261
нарушение целостности ПВО как единой военно-технической системы, где потеря даже
одного маленького звена приводит к всеобщему сбою, деформации устоявшихся в
течении длительного времени принципов управления войсками, этот урок надо хорошо
помнить при сегодняшней реорганизации Противовоздушной обороны и Военно-
космических сил.
Снижение статуса Главкомата сухопутных войск тоже весьма проблематично.
Не случайно
комментарии военных экспертов и обозревателей по данному вопросу
пока звучат невнятно и весьма расплывчато. Вместе с тем, определенная потеря
централизации в управлении СВ очевидна, что для армии всегда являлось
отрицательным фактором.
Планируемое сокращение Вооруженных сил на 500 тысяч человек тоже не
вызовет бурных рукоплесканий у офицерского корпуса, тем более, что данный
фрагмент реформы будет стоить государству не менее 25 триллионов рублей. Если в
результате секвестра военный бюджет сократиться до 82 триллионов рублей, то вполне
закономерен вопрос “А откуда же будут взяты средства на обеспечение увольнения
такого значительного числа военнослужащих, главным образом офицеров?” И это без
учета сокращения гражданского персонала, которое потребует немалых финансовых
вложений
. Кроме того, необходимо учитывать, что большие денежные средства
потребуются на переучивание и трудоустройство офицеров, покинувших армейский
строй. Да и служащие РА пополнят ряды безработных, простаивающих на пустующем
рынке труда.
Введенные президентским решением нововведения в войсках были встречены
прохладно, адекватно той степени социальной апатии, которая уже давно охватила
значительные слои армейского социума
.
Проводя структурные преобразования в армии, важно добиться их
органического соединения с теми общественными отношениями, которые сложились в
государстве. Один из талантливейших русских военных теоретиков Р.Фадеев писал на