Серебрянников В.В., Дерюгин Ю.И. Социология армии
Подождите немного. Документ загружается.
122
неофициальных общениях большинство генералов и офицеров выражали поддержку
Верховному Совету, особенно после принятия пакета военных законов, направленных
на улучшение положения военных.
2 октября 1993 г. - накануне включения войск в трагические действия - бывшие
народные депутаты Верховного Совета РФ побывали в Таманской и Кантемировской
дивизиях и везде слышали от офицеров одно: “То, что происходит
в Москве, вокруг
Дома Советов, нас не касается, мы участвовать в этом не будет!” Однако, 3-4 октября
1993 г. в критический момент армия не раскололась, сохранив управляемость,
поддержала действия Президента, и именно указанные выше соединения. Расчеты
А.Руцкого, а также парламента на поддержку армии не оправдались. По официальным
данным, в из поддержку
открыто выступили и участвовали на стороне Верховного
Совета около 60 военнослужащих. Хотя и поддержка действий Верховного
Главнокомандующего со стороны военного руководства не была безусловной. Устных
распоряжений оказалось недостаточно и действие возымел письменный приказ, на
котором настаивал высший генералитет. К тому же потребовалось немало усилий со
стороны президента и его окружения, чтобы “дожать
” армию до включения в
политический конфликт для разгона парламента.
История дает три основных вида практического участия вооруженных сил в
политическом конфликте:
а) инструментальный - она выступает послушным орудием (полностью или по
частям) государственной власти в целом или ее отдельных органов, какой-либо партии
или политической группы, не проявляя практически никакой политической
самостоятельности;
б) инструментальному-субъектный, при котором, выполняя преимущественно
функции инструмента власти, армия обретает известную долю самостоятельности,
достаточной для воздействия на власть и политику;
123
в) превращение в самостоятельный субъект политики, который включается в
политическую борьбу со своими целями, способен взять в свои руки высшую власть,
управление государством. Для стран Азии, Африки, Латинской Америки после второй
мировой войны был характерен третий вид включения вооруженных сил во внутреннее
политическое противоборство. Для России на протяжении почти всей ее
истории
присущи первые два вида, которые традиционно сохраняются и сейчас. Известно мало
попыток военных взять в свои руки власть: восстание декабристов в 1825 г.,
корниловский мятеж и августе 1917 г. В ходе антитоталитарных революций в
европейских странах бывшего “социалистического содружества” армии приобретали
свойства субъектов, самостоятельно определивших свою позицию в конфликте власти
и
общества. Военные, в том числе в лице министров обороны, отказывались выполнять
приказы диктаторов по усмирению народов, становились на сторону революционно-
демократических сил, по крайней мере занимали непоколебимый нейтралитет.
Диктаторские режимы Чаушеску (Румыния), Живкова (Болгария), Хоннекера (ГДР) и
др. лишились армий с началом революций, и военным принадлежит одна из главных
ролей в
их бескровных победах.
Свойства вооруженных сил как субъекта в политическом конфликте
выражаются в различных формах действия: предупреждающе-сдерживающее
пассивное отношение ко всем сторонам (Россия, август 1991), выжидательно-
колебательное, глубокая оппозиция, скрытый или откровенный саботаж, активно-
подталкивающее, интервенционистское (агрессивное вмешательство) и т.д.
Предупреждающе-сдерживающее отношение армии к политическим
конфликтам выражается в
строгом нейтралитете по отношению к ним, предотвращении
эскалации их в высшую фазу, обеспечении гражданского мира и согласия, действиях в
строгом соответствии с Конституцией, законами и военной присягой. Возможность
выполнения миротворческой функции армией внутри государства, переживающего
острый политический и экономический кризис, подтверждена и опытом России с
124
августа 1991 г. по сентябрь 1993 г. За этот период политическая борьба не раз
достигала такого накала, когда гражданский мир оказывался буквально на волоске
(декабрь 1992 г., март 1993 г. и т.д.) Мощным сдерживателем ситуации являлась армия.
Заявление ее руководства о верности Конституции, законам и военной присяге,
поведение по принципу “военные вне политики”,
линия на невмешательство в
политические “разборки” сковывали горячих и нетерпеливых политиков и уличных
бунтарей, вносили успокоение в народ. Этот опыт заслуживает специального
осмысления, как и военно-теоретическое наследие и опыт далекого прошлого по этой
проблеме.
А.М.Волгин, один из известных исследователей проблем армии и политики в
России в конце XIX - начале
XX вв., выступавший категорически против
вмешательства вооруженных сил в политическую борьбу и особенно в политические
конфликты, писал: “Армию можно сравнить с балластом, который лежит на дне
корабля. Пусть воет буря, пусть волны раскачивают корабль, пусть на палубе без ума
мечутся пассажиры, пусть даже между капитаном и офицерами идет спор, вперед ли,
назад ли направить путь корабля, но покуда балласт прочно лежит на своем месте, есть
еще время спастись кораблю. Горе, если ослабнут закрепы, которые держат балласт!
Каменные глыбы станут кататься по дну корабля то “вправо”, то “влево”; от тяжести их
размах качки станет все сильнее; два-три размаха... и корабль перевернется.
1
В российской передовой военно-политической мысли, а также среди офицеров
складывалось и развивалось на протяжении XIX и XX вв. самое негативное отношение
к включению армии во внутренние политические дела. Декабристы, например,
полагали, что в будущем республиканском государстве такой функции у армии быть не
должно. Передовые офицеры отказывались участвовать в политических баталиях,
подвергаясь гонениям
и репрессиям, как это было, например, с кавалером четырех
1
Волгин А.М. Об армии. Российский военный сборник. Выпуск 1. Н.Пестель, Н.Обручев, А.Медведев и
другие военные писатели о русской армии (1817-1917 г.г.). - М., 1992. С. 105.
125
георгиевских крестов и многих других наград Мироновым Ф.К., который, будучи
помощником командира казачьего полка, был отдан за это под суд и непоколебимо
стоял на своем.
Предполагалось, что армия может использоваться только для предотвращения
или прекращения насилия с чьей-либо стороны, если не справляется полиция.
Нередко военные, несмотря на давление политиков,
даже в самые острые
моменты политического конфликта, когда они начинает выплескиваться на улицы,
занимают выжидательную позицию. И здесь проявляется не только эгоистический
расчет поддержать ту или иную сторону в зависимости от развития событий, но и
подталкивание политиков к использованию всех средств и способов мирного
разрешения спора, спасения от кровопролития своих
соотечественников; от
возможного перерастания локального применения оружия в гражданскую войну.
Бывает, что армия находится в таком состоянии, что она поддерживает тех, у кого
больше шансов на успех, меняя позицию на 180 градусов, в зависимости от развития
ситуации.
Армия с момента начала политического конфликта может поддерживать одну
сторону различными вариантами действий: нейтралитет в
пользу одной стороны,
готовность выступить на ее стороне в соответствии с Конституцией, законами и
военной присягой или даже не считаясь с ними; выступить в поддержку добровольно,
по приказу, в соответствии или вопреки ее воле (принудительно). Армия в
политическом конфликте может действовать против гражданского населения
(невооруженного или частично вооруженного) - январь и
октябрь 1905 г., подавление
крестьянских восстаний в начале 20-х г и начале 30-х годов и т.п.; против
отколовшихся от нее войск (восстание декабристов 1825 г., в Кронштадте в 1921 г. и
др.), против иррегулярных формирований (Грузия, Таджикистан и т.п.). Сами действия
могут быть скрытыми (дворцовые перевороты с участием военных), открытыми,
126
локальными и широкомасштабными, ограниченными или неограниченными по
характеру используемых средств вооруженной борьбы.
Позитивные результаты и последствия использования армии во внутренних
политических конфликтах на протяжении XX века неуклонно снижались. Но было бы
ошибочно на основании этой ведущей тенденции считать, что позитивные
возможности силы в этом отношении полностью исчерпаны. Она еще может играть в
тех или иных конкретных условиях решающую роль в предотвращении или
прекращении гражданской войны, кровопролитных столкновений, разоружении
локальных боевых формирований, разделении враждующих политических сил.
Опыт слаборазвитых стран показывает, что включение военных в политику
может иногда способствовать устранению от власти криминогенных группировок,
неспособных, но амбициозных политиков, созданию предпосылок для проведения
выборов, формированию
более дееспособных органов управления, подготовки и
принятию Конституции. Как бескровно это сделала армия Пакистана летом 1993 г.,
заставив уйти погрязших в бесплодном конфликте президента, парламент и
правительство. Военные Пакистана активно вмешались во внутривластную борьбу
между президентом, главой кабинета министров, парламентом и заставили уйти в
отставку амбициозных политиков, не желавших идти на компромиссы
ради
общенациональных интересов, назначили выборы в представительные органы власти,
сыграв решающую стабилизирующую роль в стране. Но чаще всего применение армии
ведет к углублению и расширению политических конфликтов, перерастанию их в
военных столкновения или гражданские войны на целые десятилетия: Афганистан,
Ангола, Мозамбик, Судан, Эфиопия и т.д.
Что касается развитых стран,
то общепринято, что никаких позитивных
результатов применении армии для разрешения политических конфликтов не дает.
Хотя на первое время приходит “шоковое успокоение”, устраняется одна из сторон и
вроде бы борьба исчезает, на деле фундаментальные причины конфликта, - а
127
политические столкновения, как правило, имеют глубокие корни, - не исчезают, а
загоняются вовнутрь. Основа для явных столкновений сохраняется. Применение силы,
которое чаще всего не имеет законного права, ослабляет гражданский мир и согласие,
усиливает потенциал вражды в обществе. Армия применяется более сильным против
того, кто слабее, и эта несправедливость не может не играть
роль взрывного материала.
Применение силы во внутриполитической борьбе - всегда удар по демократии, особо
опасный, когда она только-только зарождается. Возникают очаги новых политических
конфликтов с применением силы. Например, силовое подавление политического
конфликта в центре расширяет возможности разрастания конфликтов между центром и
регионами, в которых усиливается вероятность включения военных.
В результате
применения армии во внутривластном конфликте негативную
трансформацию претерпевает политический режим в сторону авторитаризма и
диктатуры, усиливается роль военных во внутренне- и внешней политике, в обществ
развивается страх и подавленность. Опыт показывает, что насилие не может быть
долговременным. Особенно в условиях ухудшающегося экономического положения.
Это усиливает вероятность новых военно-насильственных событий.
Участие
армии в политическом конфликте сильно сказывается на ней самой,
особенно если ее действия приводят к большим кровопролитиям и разрушениям.
Власть стремится поднять ее престиж, а с другой стороны, боится усиления ее влияния,
осуществляет чистки и подкуп. Внутри вооруженных сил насаждается тупое
единомыслие, укрепляется иерархическая подчиненность и бездушная дисциплина.
После участия
в кровавых политических разборках военные переживают тяжелый
моральный кризис, мучительное чувство ответственности за насилие над
соотечественниками, подвергаются массированным атакам со стороны политических и
общественных сил и движений.
Нередким является использование политиками армии для карательных акций,
переворотов, антиконституционного насилия.
128
Глубоко потрясло простых людей применение войск против парламента в
октябре 1993 г. Вот что рассказал председатель колхоза “Заря” Кантемировского
района Воронежской области В.Федоренко:
“Нас, жителей Кантемировского района, особенно потрясло, что смертоносный
огонь на Дом Советов, обрушили танки Кантемировской дивизии, с которой у нас
всегда были особые отношения. В наших краях
в декабре 1942 года начиналась боевая
слава этой дивизии, имя ”Кантемировец” носит один из колхозов района, гвардейцы-
танкисты всегда были здесь желанными гостями. Но во время последней встречи все
было уже по-другому. Когда с трибуны начал выступать заместитель командира
дивизии по работе с личным составом, над толпой взметнулся плакат “Позор убийцам
своего народа”.
Полковник в оправдание сослался на присягу, но ведь, присягая, воин клянется
защищать Отечество от нападения извне, от внешних врагов, а не стрелять в
собственный народ. И хоть и говорят, что экипажи танков состояли исключительно из
наемников-офицеров, получивших за свое злодейство миллионы наличными, как бы
там ни было,
участие в этом боевых машин дивизии ложится на кантемировцев
позорным пятном...”
1
Это мощный прессинг общества на армию и политическое руководство, чтобы
изменить “легкое” обращение с армией и вовлечение ее в политическую борьбу в
эгоистических целях. В обществе и армии растет протест против такого порядка,
закрепленного и в “Основах военной доктрины Российской Федерации”.
3. Объективный критерий оценки участия армии в политическом конфликте
Участие армии в разрешении политического конфликта вызывает бурную
реакцию общественности внутри страны и за рубежом, особенно если это привело к
129
кровопролитию. Главной мишенью обвинения становятся политики, принимавшие
решение об использовании армии. Даже если это не связано с политическим
конфликтом и было неизбежным для безопасности граждан. Например, немалую роль в
поражении Буша на президентских выборах 1992 г. в США сыграло то, что соперники
обвиняли его в пролитии крови 30 негров при применении полиции и
войск для
прекращения массовых беспорядков в Лос-Анжелесе в мае 1992 г.
Значительно сложнее оправдаться тому политику, силовые действия которого не
выглядят столь неотвратимыми. Как свидетельствует история, успех в политическом
конфликте, достигнутый кровью, приходится рано или поздно оплачивать высшей
ценой.
Разброс мнений российской и зарубежной общественности о применении армии
3-4 октября в
Москве очень велик: от признания необходимости, целесообразности и
пользы до квалификации этого как крупной ошибки, бессмыслицы, преступления.
Телефонный опрос, проведенный в Москве 4 октября 1993 г., об оправданности
применения российских войск для достижения контроля над ситуацией в Москве 3-4
октября 1993 г. показал, что 78% одобрили, 12% - не одобрили, а 10% затруднились
оценить решение президента. Ответственность за
обострение обстановки 17%
опрошенных возлагали на президента и исполнительную власть, а остальные - на
лидеров оппозиции, Верховный Совет, коммуно-патриотические партии и движения.
2
В
пролитии крови обвиняли Верховный Совет более 50%, в равной мере обе стороны -
25%, около 4% - президента.
Соседние с Россией страны оценили события в Москве как опасность для себя и
всего мира, несколько по-другому определили виновников кровопролития. Массовые
опросы, например, в Польше, показали, что 70% поляков увидели в этих событиях
угрозу для безопасности
своей страны, 62% - для безопасности Европы. Виновником
1
Правда. - 1994, 8 июня.
2
Аргументы и факты. - 1993. N 41.
130
конфликта 38% опрошенных считали обе конфликтующие стороны, 37% - парламент и
11% - Ельцина. При этом 65% полагали, что Польша не должна поддерживать ни одну
из сторон конфликта и лишь 25% выступало за поддержку либо президента, либо
оппозиции.
1
Общественное мнение - важный фактор оценки событий, но оно не может играть
решающую роль, так как сказывается конъюнктурное влияние средств массовой
информации, несовершенство методик подбора респондентов, лобовой постановки
вопросов, пристрастие сборщиков мнений и т.д. Тем более, что всегда от вины за
пролитую кровь политики открещиваются всеми способами, не гнушаясь откровенным
искажением
действительного развития событий. Для науки, используя в максимальной
мере все факты о явлении, важно установить объективную истину, дать объективную
оценку.
Объективный критерий оценки участия армии в политическом конфликте
предполагает выявление следующего: а) необходимости и неизбежности этого; б) его
правомочности и законности; в) нравственной обоснованности; г) кто первый начал
действия, приведшие
к кровопролитию, применил средства военного насилия; д)
влияния на общество и международную жизнь.
С точки зрения данного критерия важно установить: были ли использованы все
возможности для мирного разрешения конфликта и предотвращения эскалации его в
военный; кто первый взялся за насильственные средства; находятся ли решения об
использовании военной силы в каком-то
соответствии с мировым и
внутригосударственным правом - Конституцией, законами, военной присягой; в какой
мере применявшие военную силу соблюдали права и нравственные нормы в
использовании военной силы или это отличалось бессмысленной жестокостью,
варварской антигуманностью и попранием элементарных правил порядочности,
благоразумия и человечности. Конечно, моральная оценка политических действий до
1
Новое время. - 1993. N 43. С. 25.
131
определенного момента допускает некую двусмысленность, оправдывая большее благо
меньшим злом. Но при определенных обстоятельствах эта двусмысленность исчезает.
Если при явной возможности мирного разрешения конфликта пошли на
кровопролитие ради более быстрого и эффективного достижения своих целей, то это
аморально. Проблемы жизни и смерти выше меркантильных политических расчетов.
Абсолютную ценность имеет только человеческая
жизнь, а не какие-то понятия
порядка и стабильности сами по теме. Моральный долг политика сегодня, когда на
вооружении армии столь истребительное и разрушительное оружие, не пускать ее в
действие, тем более против соотечественников. Когда говорят о законности, то можно
резонно заметить, что она бывает демократической и тоталитарной, справедливой и
несправедливой, хорошей и плохой. И по этому поводу сейчас идет спор: нужно ли
было считаться с теми законами, Конституцией и военной присягой, которые были
действующими к моменту начала сентябрьско-октябрьских событий 1993 г. в Москве?
Не предрешая этого спора, отметим два момента: Конституция и законы Российской
Федерации содержали в себе значительную долю
общепризнанных демократических
правовых норм, а главное - не закрыли дорогу для мирного демократического
совершенствования всей правовой основы государства и его политической системы.
Все основополагающие правовые документы исходили в основном их принципа -
“лучше плохой мир, чем самая хорошая война”, ориентируя на мирное разрешение
споров. Как бы они были несовершенны, ущербны и далеки
от идеала, не было
оснований в грубом нарушении одним махом всех правовых демократических
наработок, обретших силу закона.
Объективный критерий оценки участия армии в политических конфликтах
предполагает установление того, как это влияет на стабильность государства и
общества, их самочувствие, жизнь и деятельность.
Как правило, в результате незаконного включения вооруженных сил в
политический конфликт, разгром оппозиции, ликвидация конституционных органов