Рябцев В.Н., Шитив М.А. Конфликтология. Хрестоматия

Подождите немного. Документ загружается.

351

можем принизить роль тех, кто ведает вопросами национальной безопасности,

назвав их «поджигателями войны».

Подобного рода стереотипное и упрощенное мышление не способно раз-

решить столь сложную проблему. Мы не можем упускать из виду законные обо-

ронные интересы страны, однако чисто военные их гарантии составляют только

небольшую часть общего понятия о безопасности. Более глубокий уровень безо-

пасности взаимно гарантируется формированием сети взаимовыгодных отноше-

ний создающих атмосферу, при которой кoнкты могут решаться с учетом нужд

всех сторон.

Если мы достигнем такого положения, вооруженные силы и миротворцы

становятся партнерами, а не оппонентами. Мирный подход к международным от-

ношениям, способствующий созданию тесного взаимодействия, не менее жизне-

способная стратегия рациональной обороны, чем война, оружие или конфронта-

ция.

Предложение о Двусторонних мирных договорах, с которым выступила

Ассоциация ООН в Австралии, закладывает прочную базу для международной

безопасности. Это предложение направлено на создание сети двусторонних от-

ношений на международной арене. Оно предлагает каждому государству обме-

няться с другими странами, членами ООН, двусторонним мирным договором, со-

держащим два предложения:

1. Мы обязуемся разрешать все споры между нами посредством перегово-

ров или другими мирными путями.

2. Мы обязуемся никогда не прибегать первыми к применению силы, наси-

лия или войны друг против друга или против третьей стороны.

Подписание Двусторонних мирных договоров, содержащих подобные до-

говоренности, и торжественное их празднование могут быть ценными вехами на

пути достижения мира 4.

Циник скажет на это, что разрешение проблем насильственным путем за-

ложено в самой человеческой природе. Верно. Однако человеческая природа де-

лает войну всего лищь возможной - она не делает ее неизбежной. Для эффектив-

ной работы со всеми факторами, которые определяют мир на планете, необходим

широкий кругозор. Член каждой общины может сыграть в этом свою роль. Меж-

дународная безопасность базируется на мирных отношениях на уровне каждой

общины, ^освоившей навыки по разрешению конфликтов. Подобная община соз-

дается простыми людьми, мирно разрешающими свои личные проблемы. Общи-

ны, способные разрешать свои конфликты. Составляют элементы, из которых

строится мир на нашей планете.

Для того чтобы признать иные взгляды и точки зрения, не поддаваясь им,

требуется немалая уверенность. Вера в правду и справедливость дает нам эту уве-

ренность. Убеждения, основанные на лжи или жадности, могут быть исправлены,

если мы готовы расширить наш кругозор. По мере того как мы поднимаемся на

вершину горы, мы видим все более далекие горизонты. Только поднявшись на эти

высоты мы способны увидеть смысл трагических событий и, казалось бы, мало

связанных между собой обстоятёльств. Только взгляд с высоты поможет нам нау-

читься жить в глобальном сообществе и мыслить категориями единой планеты.

352

59.«Международная тревога» о критериях и особенностях разрешения

конфликтов

Урегулирование или разрешение

При урегулировании конфликта стороны как бы двигаются в направлении

изменения своего поведения и отношения друг к другу. Поведение изменяется

по мере того, как стороны прекращают прямое насилие и забывают некото-

рые из своих целей в интересах достижения других. По мере того, как осла-

бевают антагонистические чувства, происходят изменения в установках по поводу

конфликта. Однако в большинстве случаев урегулирование конфликта оказывает

минимальный эффект на психологическую сторону конфликта. Могут оставать-

ся чувства враждебности, страха и подозрения, ощущения несправедливости и

структурного неравенства, которые изначально и поддерживают конфликт. С те-

чением времени компромиссное решение может обеспечить основу для подлин-

но совместного решения, но этого может и не произойти.

Урегулирование означает скорее достижение соглашения по конкретному

аспекту конфликта, чем по конфликту в целом. Оно зачастую обращено к интере-

сам сторон, реально не затрагивая основополагающие потребности. Чаще всего

оно характеризуется как компромиссное решение, что подразумевает раздел

"куска пирога" Успешный компромисс достигается в том случае, когда 'пирог"

разделен так, что каждая сторона думает, что ей достался самый большой кусок.

Компромиссное решение чаще всего прекращает прямое насилие, но все

стороны остаются недовольными, потому что компромисс не учитывает полно-

стью все их интересы и потребности. Это может представлять собой латентную

конфликтную ситуацию, из которой в будущем может развиться новый цикл на-

силия.

Разрешение конфликта, наоборот, является многоплановым результатом,

при котором уничтожаются причины, лежащие в основе конфликта так, чтобы

не сохранялись латентные, остаточные элементы, которые могут вызвать воз-

вращение насилия. Разрешение подразумевает интеграцию целей сторон таким

образом, что ни одна из

сторон не должна будет идти на компромисс. Целью

разрешения конфликта является такое решение, которое не основано на ие-

рархии и принуждении, которое сконцентрировано на причинах, лежащих в

основе конфликта, и установлении легитимных отношений между сторона-

ми. Были выявлены семь параметров подлинного разрешения конфликта (1):

* завершенность - разногласия в конфликте исчезли или перестали быть

важными;

* приемлемость - результат является приемлемым для всех сторон, а не

только для одной или для элит;

* самодостаточность - нет необходимости в санкциях третьей стороны для

поддержания соглашения;

* удовлетворительность - все стороны считают что результат удовлетво-

ряет их системе ценностей;

* бескомпромиссность - никакие цели не были принесены я жертву в ре-

зультате компромиссного решения;

* новаторство - разрешение устанавливает новые, позитивные и леги-

тимные отношения между сторонами;

* отсутствие принуждения (добровольность) - соглашение было достиг-

нуто без применения силы извне.

353

Эти критерии предъявляют очень высокие требования и немногих

конфликтах можно сказать, что они абсолютно завершились. Удовлетвори-

тельное урегулирование часто является лучшим из того, что можно достигнуть.

Однако если иметь а виду эти предпочтительные аспекты разрешения конфлик-

та то это может помочь достичь более удовлетворительного урегулирования

которое в будущем с большей вероятностью приведет к подлинному разре-

шению.

Развитие культурного аспекта урегулирования конфликта

Рассмотрение конфликтов, мира и стратегии, вмешательства третьей сто-

роны… основывается на широком использовании литературы по урегулирова-

нию конфликтов, опубликованной в Соединенных Штатах и Европе. Это

обычно предполагает, что все стороны исходят из некоторых основных ценно-

стей, касающихся рационализма. Считается также, что в конфликтных ситуа-

циях должно присутствовать твердое идеологическое убеждение в необхо-

димости равенства и господства закона. Предполагается не только, что кон-

фликтующие стороны должны одинаково мыслить - часто считается, что они

должны говорить на общем языке! Задача видится в том, чтобы посадить сторо-

ны за стол переговоров и посредством деликатно организованного рационального

процесса достигнуть решения, приемлемого для всех сторон (2). Такой традици-

онный подход к урегулированию конфликта является по своему характеру за-

падным, он в высшей степени связан с определенной культурой и ориентирован

на нее

Урегулирование конфликтов в последнее время было связано с практиче-

ским опытом в многокультурной среде, и упомянутые выше ограничения нача-

ли корректироваться. В этих переменах главными являются два элемента. Во-

первых, теперь признано, что культура является важнейшим фактором в понима-

нии конфликта. Могут существовать огромные различия в том, какое значение в

разных культурах придается поступкам и событиям. Культурные различия могут

быть не только препятствием для общения, но и

причиной глубокого непонима-

ния друг друга. Культура определяет представления человека о действитель-

ности, блокируя информацию, не соответствующую ее исходным посылкам и,

порой, придавая неверный смысл словам или действиям другой стороны. Пони-

мание того, как тонко и глубоко культура может влиять на коммуникации, явля-

ется непременным условием в работе по урегулированию конфликтов, которое в

развивающихся обществах значительно больше поддается подходам культурного

плана, чем традиционным военно-стратегическим или дипломатически

юридическим подходам (3).

Во-вторых, важнейшие ресурсы для понимания конфликта и его урегули-

рования, как теперь признано, надо искать в культурном фоне данного конфликта:

...понимание конфликта и культур - это не просто вопрос восприимчиво-

сти

или информированности, но значительно более широкое начинание. Это -

раскопки и открытия в археологии совместно накопленного знания группы людей

(4).

...В практическом смысле это означает, что в ситуациях, где механизмы

культурного плана для трансформации конфликта, казалось бы, исчезли - как в

настоящее время в Сомали или в бывшей Югославии, - всесторонний подход

требует поиска, нахождения и переработки ключевых идей этого толка. Для

354

него характерен интерес не только к тому, что люди думают об урегулирова-

нии конфликта, но и какие естественные схемы, методы и подходы, приме-

нявшиеся в прошлом, на местном и региональном уровнях, могут быть привле-

чены и использованы в современной ситуации (40).

Эти моменты имеют глубочайшие последствия как для практики, гак и

для теории урегулирования конфликтов. Те, кто осуществляют вмешательство,

перестают играть роль экспертов. Вместо этого они участвуют в процессе, рас-

крывающем пользу коллективного опыта, имеющегося в этой культуре, который

затем может быть использован для урегулирования данного конфликта. Это мо-

жет помочь конфликтующим сторонам и участникам и побуждает их спланиро-

вать процесс для трансформации их собственного конфликта из насильственного

в нечто более конструктивное. Это подход может включать передачу некоторых

подходящих методов от людей, осуществляющих вмешательство извне.

Концепция участия третьей стороны была обогащена и радикально из-

менена, благодаря использованию опыта других культур в том, как реагировать

на конфликт. Один из примеров этого традиционен. В западной модели участия

третьей стороны подчеркивается, что посредник должен быть нейтральным и во-

вне конфликта. Но в Центральной Америке за неудачами мирных инициатив в

течение многих лет последовал успешный мирный процесс Эскипулас, в кото-

ром использовались участвовавшие в конфликте пристрастные инсайдеры, а

не нейтральные аутсайдеры. Хотя и другие факторы также способствовали успе-

ху, примечательно, что Эскипулас уделил особое внимание созданию Примири-

тельных Комиссий в Никарагуа, Сальвадоре и Гватемале. Их созвали местные

деятели (они же руководили их деятельностью), которые мобилизовали мо-

гучий потенциал трансформирования конфликта, существующий в культуре.

В центральноамериканском опыте три взаимосвязанных понятия - confi-

anza, cue/to и conyuntura - рассматриваются как средства, необходимые для уре-

гулирования конфликтов путем достижений конструктивных и удовлетворяющих

все стороны результатов. Confianza означает веру или доверие, оно "относится к

людям, которых я хорошо знаю и на которых я полагаюсь... отношения построе-

ны за длительный период... они обеспечивает искренность, надежность и под-

держку. В конечном счете это чувство основанное на отношениях, прошедших

проверку временем, - то, что я не буду предан" (5). Cuella буквально означает

"шея", а в метафорическом смысле обозначает "иметь связи" в тех культурах, где

семейные связи и другие родственные отношения придают комфорт и силы, что

люди высоко ценят. В других культурах это могло быть названо "созданием свя-

зей", главным образом, на профессиональном

, политическом или рабочем

уровне. В Центральной Америке cuella пронизывает всю повседневную жизнь;

существует ощущение "моих людей", ответственности перед ними и их ответст-

венности за меня. Conyuntura неадекватно переводится как планирование; в то

время как западное чувство времени является механическим, в Центральной

Америке это включает более органическое и гибкое чувство своевременности,

зрелости и того, что является благоприятным, что позволяет данный момент, что

с каким-то мероприятием в принципе все в порядке, кроме того, что не подоспело

время. В этой традиции были найдены люди, которые, как группа, были извест-

ными всем сторонам конфликта и пользовались их доверием, и которые успеш-

но посредничали по

крайней мере в двух из этих стран в трансформации слож-

ных конфликтов, от военных действий к миру и глубоким структурным переме-

355

нам.

Вполне возможно обнаружить, что общество, о котором идет речь, в

прошлом использовало традиционные средства воздействия на конфликт

вполне эффективно, но в последнее время они стали менее результативными.

Похоже именно так случилось в Бурунди, где 30 лет правления одной партии со

времени получения независимости подорвали мощь Bashingatahe -деревенских

старейшин. В подобных случаях трансформация насильственного конфликта в

устойчивый мир может включать попытку восстановить влияние этих традици-

онных сил, или найти современное им подобие. Аналогичным образом в Кав-

казском регионе бывшего Советского Союза традиционная роль женщин и дере-

венских старейшин в урегулировании конфликтов в последние годы была ос-

лаблена. Но вполне вероятно, что люди, осуществляющие вмешательство,

смогут эффективно объединиться с этими традиционными "ресурсами". Во

многих африканских государствах выборы в наши дни провоцируют насильст-

венные конфликты, вместо того, чтобы стать альтернативой им, вследствие

действия культурного аспекта - отсутствия установившейся практики мирной

политической оппозиции, в результате чего поражение на выборах рассмат-

ривается как потеря всего.

Но это не должно быть понято так, что культурные различия -проблема,

которая должна быть преодолена. Цель не в том, чтобы устранить культурные

различия. Напротив, во-первых, надо быть лучше осведомленными об их сущест-

вовании и о том, как они влияют на наши представления, понимание и поведение.

Хотя этот раздел…защищает многокультурный подход, он несет некоторые черты

западной культурной традиции. Например, использование в этом издании 1945

года как исторической вехи связано с тем значением, которое имело, особенно

для стран северного полушария, окончание Второй мировой войны. И обозначе-

ние ее как мировой войны связано с глобальным преобладанием Северной куль-

туры.

Во-вторых, цель состоит в том, чтобы показать те ресурсы внутри кон-

кретных культур, которые могут быть мобилизованы, объединены и усилены,

чтобы увеличить заложенные в культуре возможности для направления конфлик-

та в конструктивное русло развития, к взаимовыгодным, а не к насильст-

венным деструктивным результатам.

Урегулирование конфликтов в последние годы получило значительное

развитие. То, что когда-то было

малоизвестным академическими и дипломатиче-

скими упражнениями, уходившими корнями в попытки Запада найти ответ на

конфронтацию сверхдержав, превратилось в популярные инструменты при-

мирения и миротворчества, доступные людям на любом уровне мирового сооб-

щества. Информированность о взаимодействии культур растет (и потребность в

этом продолжает возрастать) и существует большая осведомленность о долго-

срочной и

структурной природе усилий, направленных на избежание насиль-

ственного конфликта. Должно оказываться уважение уникальности каждой

культуры и ее особенности должны быть использованы как для трансформиро-

вании насильственных конфликтов, так и поддержания устойчивого мира внутри

общества и между обществами. Эти моменты ныне формируют подход к

трансформации конфликта. <…>

Ссылки:

1 Mithell C.R. Necessitous Man and Conflict Resolution: More Basic Questions

356

about Basic Humsn Needs // In: J.W. Burton (ed.). Conflict: Human Needs Theory.

N.Y., 1990. P.149-176.

2. Lederach J.P. Conflict Transformation in Protraced Internal Conflicts: The

Case for a Comprehensive Framework // In: K.Rupesinghe (ed.). Conflict Transforma-

tion. L., 1995.

3. Avruch K., Black P.W. Conflict Resolution in International Settings: Philoso-

phy and Perspectives // In: D.J.D. Sandole, S. Sandole (eds.). Conflict Management and

Problem Solving: Interpersonal to International Applications. N.Y., 1987. Pp. 131-145.

4. Lederach J.P. Beyond Prescription: New Lenses for Conflict Resolution

Training Across Cultures. Waterloo, Canada, 1992. P.2.

5. Ledersach J.P. The Conflict on Nicaraguas Atlantic Coast: An Inside view of

War and Peace Making // In: Ed.Garsia (ed.). War and Peacemaking. Essays on Con-

flict and Change. Quezon City, 1994. Pp.101-122.

60. Природа конфликта и теории человеческих потребностей

(pеферат работ, вышедших под редакцией Д.Бартона)

В реферате представлены материалы двух сборников, которые вошли в

четырехтомную серию "Конфликт", изданную в 1990 г. по инициативе Амери-

канского института мира. Главный редактор серии Джон Бертон является одним

из основателей нового направления в изучении социальных и международных

конфликтов, получившего название теории разрешения ("conflict resolution").

В реферат вошли статьи из второго и третьего томов данной серии, в кото-

рых рассматриваются теоретические аспекты проблемы управления конфликтны-

ми ситуациями и их разрешения. В предисловии, открывающем серию, Бертон

подчеркивает, что академические разработки в области теории конфликта тради-

ционно ограничивались созданием "'объясняющих' концепций, т.е. поиском исто-

ков конфликтных ситуаций, выявлением поведенческих стереотипов, чреватых

социальным или международным взрывом (2). В последнее десятилетие все

больший интерес у специалистов вызывают методы предотвращения и аналити-

ческого разрешения конфликтных ситуаций задача социальных исследователей,

занятых проблемой конфликта, состоит в том, чтобы от вопросов

'урегулирования" и "разрядки" перейти к созданию теории

и «техники» разреше-

ния конфликтов всех типов. Осмысление этой задачи происходит сегодня в не-

скольких, не связанных между собой дисциплинарных направлениях (институ-

ционально-социологическом, социально-психологическом, юридическом, с пози-

ций теории международных отношений). Для координации этих разрозненных

усилий необходимо выработать вполне определенный язык, оперирующий та-

кими понятиями, которые позволят четко

разграничить различные подходы и

создать адекватную и приемлемую для всех теорию человеческого поведения

на всех социальных уровнях” (2, с. XI).

Очевидно, что новый подход к феномену конфликта не может быть огра-

ничен рамками какой-либо из существующих социальных дисциплин. Еще ме-

нее оправдано представление о нем как о результате междисциплинарного синте-

за или взаимодействия разных подходов в пределах нескольких дисциплин.

Предотвращение конфликта, управление им и его разрешение в концептуальном

отношении представляют собой «адисциплинарную сферу исследований», ко-

торая не признает никакого разграничения знания (2, с. ХП). Доказательством

357

этому, по мнению Бертона, служат статьи и док лады специалистов самого разно-

го социального профиля, вошедшие в серию "Конфликт".

Во втором томе серии содержатся материалы международной «конфе-

ренции, которая состоялась в США в июле 1988 г. и была посвящена проблеме

разрешения конфликта в контексте теории человеческих потребностей (ТЧП). По

мнению Бертона, эта теория, одним из авторов которой является КЛедерер, мо-

жет стать отправным пунктом для разработки адекватней концепции социального

конфликта. В отличие от традиционного подхода социальных наук, когда ана-

лиз конфликта начинается с изучения социальных институтов и структур, в отно-

шении которых отдельный индивид выступает как "податливый инструмент по-

литического процесса", ТЧП предлагает совершенно иной угол зрения; соци-

альный конфликт есть следствие ущемления (или неадекватного удовлетворения)

всей той совокупности человеческих потребностей (или их части), которые и

составляют "реальную человеческую личность" как активного субъекта соци-

ального процесса. Общепринятым до сих пор являлось представление о кон-

фликте любого уровня как о "споре из-за дефицита" - ресурсов, духовных и мате-

риальных благ, территории, престижа и т.п. ТЧП, которая выдвигает на первый

план те человеческие характеристики, которые "универсальны и онтологичны",

позволяет увидеть более фундаментальные основания конфликтных ситуаций

любого уровня_ - основания, "могущество которых превосходит всякую военную

силу" (2. с. 2).

Кристофер Митчел (Центр аналитического изучения и разрешения кон-

фликтов, университет Джорджа Мэйсона, США) предлагает обзорную аналити-

ческую статью, посвященную новейшим разработкам методов разрешения кон-

фликтов с позиций ТЧП (4). Цель Митчела - выяснить, может ли ТЧП стать

ядром общей теории разрешения конфликтов и проанализировать некоторые

фундаментальные теоретические и методологические проблемы, которые связа-

ны с новым подходом.

Специалисты в области теории конфликта традиционно различают два

противостоящих друг другу способа (и процесса) завершения конфликтной си-

туации – ее урегулирование и разрешение. Первый способ представляет собой ре-

зультат организованного успешного побуждения (или принуждения) одного из

противников к тому или иному типу действий, выгодному другой стороне или

посреднику. Достигнутый таким образом "мир", или компромисс, непрочен и не-

долговечен: поскольку исходная причина соперничества не устранена, посткон-

фликтные отношения противников остаются чреватыми новой вспышкой

борьбы. Подлинным завершением конфликта с этой точки зрения может быть

только его разрешение, которое достигается в процессе длительного обоюдного

анализа противниками как истоков, так и содержания их спора; устойчивое рав-

новесие сторон возникает как следствие Фактического преодоления тех обстоя-

тельств, которые породили конфликт, что позволяет установить новые отноше-

ния равновесия, удовлитворяющие обе стороны.

В новейшей литературе по теории конфликта проблема разрешения все

чаще рассматривается через призму удовлетворения основных человеческих по-

требностей. Такие потребности - например, в безопасности, признании, идентич-

ности, социальной принадлежности и т.п. - присущи как отдельному индивиду,

так и социальным группам, этническим образованьям, целым обществам и госу-

дарствам. В основу данного подхода положен тезис о том, что "только те орга-

358

низационные усилия, которые полностью удовлетворяют основные человеческие

потребности, могут принести подлинное завершение конфликта, т.е. такое его

разрешение, которое во всем объеме затрагивает предмет спора и устанавливает

новые, самодостаточные отношения между противниками'' (4, с.152). Этот тезис

был сформулирован Дж.Бертоном применительно к так называемым "глубоко

укорененным конфликтам", т.е. ситуациям, в которых не работают обычные спо-

собы урегулирования спорных вопросов. Такие неудачи по большей мере обу-

словлены нежеланием противников (и их посредников) признать, что причина

конфликта состоит во фрустрации или посягательстве на какую-либо из основ-

ных человеческих потребностей либо (что то же самое) в отрицании той или

иной неотъемлемой ценности. Ни то, ни другое не может быть предметом пе-

реговоров или "купли-продажи", обычных при соперничестве интересов. Разре-

шение "глубоко укоренённых конфликтов" требует поэтому вычленения потреб-

ностей, испытавших фрустрацию, а затем "обоюдного выяснения тех изменений в

социальной структуре, институтах и политическом курсе, которые необходимы

для удовлетворения ущемленных потребностей. Иначе говоря, успешное и окон-

чательное завершение любого конфликта должно включать в ceбя удoвлeтвopeниe

тex потpeбнocтeй которые оказались фрустрированными в данных условиях при-

данных отношениях" (4, с. 153). Таким образом, теория Бертона заменила "эко-

номического человека", "человека агрессивного" или «стремящегося к власти»

понятием «человека нуждающегося»; на любом социальном уровне естествен-

ные и универсальные потребности человека составляют фундаментальную пер-

вопричину всех конфликтных и спорных ситуаций, начиная с бытовых и кончая

международными.

ТЧП дает ответы на многие традиционные вопросы стратегии и тактики

разрешения конфликтов, считает Митчел. Так, здесь четко обозначены этапы

аналитического процесса (выявление "ущемленных" потребностей, взаимный по-

иск их "освобождения") и конечный результат, т.е. момент завершения спора

(взаимное удовлетворение соответствующей "нужды" противников, создание но-

вых отношений партнерства, лишенных опасности фрустрации). Тем не менее

включение ТЧП в концепцию социального конфликта порождает ряд серьезных

проблем, которые сегодня являются предметом дискуссий среди сторонников

Бертона. Важнейшими из них Митчел считает: 1) вопрос о том, что же собствен-

но служит причиной конфликтных ситуаций - сама природа человеческих по-

требностей или недостаток адекватных средств их удовлетворения; 2) проблему

организации и структуры потребностей, их гетерогенности, вариативности и

"устойчивости" в историческом времени и культурном. пространстве.

Для большинства специалистов в области развития человека, которые за-

нимаются проблемой потребностей, аксиомой представляется положение о том,

что сами по себе потребности не могут служить источником конфликта, они

"доброкачественны"' или ''нейтральны’’, по отношению к любой связанной с ними

ситуации соперничества.. Последняя же есть всегда следствие дефицита или

''скудности" подходящих средств методов, способов удовлетворения соответст-

вующих потребностей. С такой позицией солидарно большинство теоретиков

конфликта: соперничество возникает как итог той или иной стратегии "насыще-

ния потребности'', как порождение обстановки "дефицита средств", в которой

протекает борьба за удовлетворение потребностей, либо как результат действий,

359

цели которых вовсе не связаны с потребностями, а продиктованы лишь отобра-

жениями "интереса".

Своеобразную апологию потребностей можно проследить уже в самом

характере их наименования: большинство исследователей выбирает исключи-

тельно позитивные, "миролюбивые" языковые средства. Идентичность, безопас-

ность, самоактуализация, любовь, контроль, творчество - все эти "семантические

ярлыки" содержат не явное указание на то, что в принципе их носители могут (и

должны) "получить удовлетворение" без вражды, соперничества и конфликта.

Однако те же самые "позитивные" потребности при определенных условиях лег-

ко обращаются в свою противоположность: идентичность окажется неотдели-

мой от желания иметь враждебные аутгруппы, любовь обернется желанием гос-

подствовать и повелевать и т л. Сложность разграничения "хороших" и "плохих"

потребностей связана с тем обстоятельством, что потребности не поддаются не-

посредственному наблюдению. Наблюдаемо лишь поведение, в котором реализу-

ется потребность; последние же, по замечанию К.Ледерер, есть всего лишь тео-

ретические конструкты. В таком случае теоретик конфликта оказывается перед

проблемой критерия, который позволил бы различить конфликтные формы пове-

дения детерминированные стратегией урегулирования, адекватной данной "по-

требности, фрустрирующей ее либо безразличной к ней. С другой стороны, воз-

никает не менее серьезный вопрос, о том, все ли потребности, реализованные в

поведении, обладают равной онтологической значимостью для их субъектов, су-

ществует ли иерархия потребностей и возможен ли их полный список?

Существующая литература по ТЧП не дает однозначного ответа на эти

вопросы. Каждый серьезный последователь располагает собственным "спи-

ском потребностей", который тем более разнообразен, чем дальше он отстоит от

физиологических и первичных материальных нужд. Дж. Лэвис, один из создате-

лей ТЧП, полагает, что потребности, или "генетически запрограммированные

предрасположенности", состоят из физических, социально-аффективных, само-

оценочных и самоактуализирующих компонентов. По мнению Й.Гальтунга,

для теоретика конфликта наиболее существенны потребности в безопасности,

благосостоянии, идентичности и свободе. Тем не менее большинство исследо-

вателей склоны так или иначе упорядочить структуру потребностей, выделяя

фундаментальные (существенные, центральные) и вторичные (производные, пе-

риферийные) составляющие. Это обстоятельство имеет самое непосредственное

значение

для теории разрешения конфликтов, так как позволяет поставить вопрос

о степени удовлетворения потребности в ходе урегулирования спора (в зависимо-

сти от ее места в иерархии), а также о ''глубине" решения спорной проблемы. Та-

ким образом, возникает возможность значительно расширить стратегический

диапазон при управлении конфликтными ситуациями, получить свободу манев-

рирования, сопоставить несколько

решений, различных по своей радикальности

и конечному результату. К такому же выводу приводят и размышления над про-

блемами частичной взаимозаменяемости потребностей и степени их удовлетво-

рения. Очевидно, что динамическая концепция потребностей предполагает зна-

чительно большее разнообразие приемов и тактик примирения сторон, чем

жесткое противопоставление компромиссного "урегулирования" и абсолютно-

го "разрешения" спорной проблемы (например, чуть большая степень безопас-

ности может быть достигнута за счет чуть меньшей идентичности и наоборот;

свобода и независимость любой из противоборствующих сторон возрастают

360

пропорционально углублению обоюдных аналитических усилий, а не возни-

кают "вдруг" на месте полной несвободы и порабощения). Статическая интер-

претация потребностей означала бы в конечном счете прекращение всяких поис-

ков альтернативных решений проблемы, так как каждый конфликт должен

был бы иметь не более, чем один способ своего адекватного завершения.

Среди поклонников ТЧП выделяются исследователи, которые во главу

угла ставят не потребности как таковые, а средства и способы их удовлетворе-

ния, В теоретическом отношении такой подход имеет то преимущество, что здесь

бесспорно решена проблема культурной и исторической обусловленности спосо-

бов и средств удовлетворения потребностей (в то время как вопрос о диалектике

"универсальности" и изменчивости самих основных человеческих потребно-

стей все еще остается открытым). Принцип социокультурной детерминации дает

новое историко-культурное измерение проблеме разрешения конфликта и поиска

стратегических альтернатив (очевидно, например, что, стремясь удовлетворить

элементарную потребность в пище, европеец даже в критической ситуации не

согласится на акт каннибализма).

Основной вклад ТЧП в теорию конфликта, пишет в заключение Митчел,

состоит в том, что она позволяет отказаться от примитивной дихотомии при оп-

ределении исхода конфликтных ситуаций и приступить к разработке целого кон-

тинуума пластичных и поливариантных практических моделей, располагающих-

ся между крайними полюсами "урегулирования" и "разрешения". С этой точки

зрения важнейшей задачей "теории разрешения" должно стать осмысление гра-

даций (или степеней) процесса насыщения потребностей испытавших фрустра-

цию.

Рональд Фишер (профессор психологии, университет Саскачеван, Саска-

тун, Канада) анализирует вклад социальной психологии в теорию конфликта и

предлагает свой вариант эклектической модели конфликта в контексте ТЧП" (3,

с. 100).

В концептуальном отношении ТЧП нельзя назвать совокупностью абсо-

лютно новых идей, считает Фишер.

Ее истоки нужно искать, во-первых, в рабо-

тах по гуманистической психологии (среди которых первое место, безусловно,

принадлежит классификации потребностей, предложенной А.Маслоу); во-вторых,

в исследованиях социальных психологов, посвященных групповым и меж груп-

повым конфликтам.

Центральным понятием социальной психологии, которое связывает в еди-

ный теоретический узел проблему разрешения социальных конфликтов

и ТЧП,

является категория социальной идентичности. Это понятие служит опосредую-

щим звеном между психологией личности и ее социальным поведением в преде-

лах группы и в меж групповых интеракциях. Большинство современных иссле-

дователей, занятых проблемой индивидуального развития, включают социальную

идентичность в число первостепенных человеческих потребностей. Так,

О.Надпер подчеркивает, что альтернатива идентичности —это дезорганизация и

смерть; по мнению Й.Гальтунга, удовлетворение потребности в идентичности не-

посредственно связано с социальной структурой, в том числе с характером меж-

групповых отношений. Такая позиция практически смыкается с точкой зрения

социальных психологов, которые рассматривают социальную идентичность как

важнейший регулятор межгрупповых отношений. Теория социальной идентич-

ности, которая развивается в рамках социальной психологии, связывает между