Пивоев В.М. Миф в системе культуры

Подождите немного. Документ загружается.

сознания в немалой степени мешает развитию эмоционально-

образных средств освоения мира.

Ж.Ж.Руссо писал: "Чувствовать я начал прежде, чем

мыслить, это общий удел человечества". Можно ли проникнуть

в мир этих чувств? В. В. Налимов вводит понятие

"континуальности предречевого мышления", которое

характеризуется "полисемантизмом смыслов". При этом

введение слова в контекст (т. е. его социализация или

актуализация) ограничивает "gоле смыслов" конкретным

контекстным значением, чем обеспечивается более надежная

коммуникация (см.: 35, 3, 286-292). Сознание при этом

рассматривается как связанное множество значений (смыслов),

таким образом, "сознательное, проявляющееся через

дискретное, дополняется размытостью представлений

бессознательного... Самой существенной характеристикой

бессознательного оказывается его свобода, не связанная ни

формальной логикой, ни причинно-следственными связями"

(35, 4, 188). Или все же на него влияют какие-то факторы?

В процессе фантазирования у взрослых участвует

критический контроль сознания, рассудка, жизненного опыта,

здравого смысла; у ребенка такого контроля нет, его фантазия

произвольная, неустойчивая, наглядная (воспроизводящая и

подражательная) (см.: 258, 81-93). По аналогии с фантазией

ребенка можно рассматривать характер воображения

первобытного человека, которое также не подвергается

критической рефлексии. На произвольность воображения

древнего человека указывал Т. Рибо: оно "раскрывается перед

нами во всей своей самопроизвольности, полет его свободен,

оно творит, не подражая,

не придерживаясь традиций, оно не связано никакими

условными формулами, оно самодержавный властелин. Не

знакомый с природой и ее законами первобытный человек

наделяет плотью и духом самые нелепые фантазии, какие

только возникают в его мозгу. Так как мир не представляет для

него совокупности явлений, подчиненных законам, то фантазию

ничто не сдерживает, ничто не ограничивает.

Это работа чистого воображения, воображения, представ

ленного самому себе, не испорченного вторжением и тиранией

рассудочных элементов, выражается единственно только в

создании мифов, которые представляют произведение

анонимное, безличное, бессознательное..." (191, 79),

Действительно, чем меньше человек понимает существо мира,

окружающего его, чем менее глубоко он его освоил, тем

произвольнее его фантазия, но и тем примитивнее

домысливание. Однако с позицией Рибо невозможно полностью

согласиться, поскольку он совершенно не учитывает интересов

и потребностей человека, которые оказывают решающее

влияние на свободу его воображения. Голодному человеку чаще

всего снится вкусная и обильная еда. Не прав Рибо и в своем

отрицании роли подражания и традиции в процессе

воображения.

Осваивая мир, человек прикладывает к нему свою мерку

Эта мерка изначально двузначна: "+" или "-". Позднее она

усложняется я дифференцируется. Разные части осваиваемого

мира приобретают различный аксиологический смысл;

подробив об этом речь пойдет ниже.

Мифологическое сознание (как и сновидения) выполняет

компенсаторную функцию, замещая продуцированием

мифологических образов отсутствие необходимых знаний,

"невозможное в действительности оказывается возможным в

воображении первобытного человека" (109, 5). На

компенсаторный характер сновидений и мифа обращал

внимание К. Г. Юнг (300, 399). Об этом писал К.Маркс: "Всякая

мифология преодолевает, подчиняет и формирует силы природа

в воображении и при помощи воображения; она исчезает,

следовательно, вместе с наступлением действительного

господства над этими силами природа" (144, 12, 737).

Мифология исчезает, если утрачивается потребность в

иллюзиях, надеждах и мечтах, вклинивающаяся в ритм

функционирования фундаментальных потребностей обмена

человека со средой. Но исчезает ли потребность в иллюзиях? А

сама идея господства над природой - не является ли она

иллюзией рационального сознания?! Думается, что Маркс здесь

не совсем прав.

В потребности Л. Фейербах различал два момента -

"недостаток" и "потребление" (255, 2, 580). Если вторая фаза

наступает достаточно быстро, то фантастический мир ожиданий

и надежд не оставляет в сознании человека прочных следов, но

если же она задерживается, то формируется специфический мир

воображения, грез и мечтаний, внешне спонтанный и

произвольный, но подчиненный некоему смыслу. Можно

вспомнить также статью П. Сорокина, аргументировано

показывающую обусловленность выбора той или иной

идеологии характером и уровнем удовлетворения

физиологических потребностей (см.: 216, 301-413).

Т. Рибо различал два вида воображения: воспроизводящее

(память) и воссоздающее (творчество). Причем творчество он

понимал как соединение, комбинацию элементов

предшествующего опыта (см.: 192). Более верную точку зрения

высказывал русские критик В.MН.MМайков: "Творчество есть

пересоздание действительности, совершаемое не изменением ее

форм, а возведением их в мир человеческих интересов..." (137,

38). Или процитируем С. Л. Рубинштейна: "Воображение - это

отлет от прошлого опыте, это преобразование данного и

порождение на этой основе новых образов, являющихся и

продуктами творческой деятельности человека и прообразами

для нее" (201, 1, 345). Опыт воображения тесно связан с опытом

осмысления на основе освоение мира.

Существует некоторая аналогия между сном и мифом, она

основана на логике воображения, связывающей вещи и явления

по более или менее случайным ассоциативным связям, по

смежности, сходству и противоположности их признаков (см.:

I). У первобытного человека, как писал А. Валлон, "в мире

вещей и в мире сна действуют те же существа. Они обладают

чувственным существованием и воображаемым

существованием. Чувственное существование подчинено

влияниям, которые выходят

за его пределы. Место же или источником действия является

воображаемое существование. Из двух существований оно

наиболее реально, так как преобладает над другими как причина

над следствием" (43, 111). Поэтому древний человек пытался

"объяснять видимое невидимым". Типичным образцом такого

ассоциативного мышления являются загадки. Это по словам В.

Адриановой-Перетц, "развернутые метафоры, построенные на

тех или иных видах ассоциаций по сходству" (10, 458).

Механизм ассоциативного мышления известен достаточно

давно, Спиноза писал: "Если человеческое тело подвергалось

однажды действию одновременно со стороны двух или

нескольких тел, то душа, воображая впоследствии одно из них,

тотчас будет вспоминать и о других" (222, 1, 423). Ассоциацией

называют "связь, образующуюся при определенных условиях

между двумя или более психическими образованиями

(ощущениями, двигательными актами, восприятиями,

представлениями, идеями и т. п.; действие этой связи -

актуализация ассоциации - состоит в том, что появление одного

члена ассоциации регулярно приводит к появлению другого

(других). Психофизической основой ассоциации считается

условный рефлекс" (111, 330-331).

Исследователи мифологического сознания обычно не

обращают внимания на биологические предпосылки

возникновения сознания. Между тем имеются основания

предполагать, что в отличие от современного состояния

психофизиологической структуры мозга, у которого

доминантным является левое полушарие, а субдоминантным -

правое, - в головном мозге древнего человека доминантным

было правое полушарие в силу неразвитости левого,

неразвитости функций рационально-рефлексивного освоения

мира. Именно этим, на наш взгляд, определяются многие

"странности" "прелогического" мышления, о которых писали

Леви-Брюль и другие этнографы. Логика правого полушария

существенно отличается от рациональной левополушарной

логики. Эта логика также в некоторой степени рациональна, в

смысле целесообразности. Но целесообразность ее подчинена не

осознаваемым в полной мере, а большей частью интуитивно

полагаемым смыслам и целям. Главное отличие

"правополушарной" логики от обычной, формальной логики

заключается в допустимости

противоречия в обосновании выводов и в аксиологической

подчиненности, в ориентации на высшие ценности.

Я. Э. Голосовкер называл логику мифа имагинативной (см.:

259, 127). Необходимо признать плодотворность этой

трактовки. Н. А. Васильев, русский логик начала XX века также

высказывал догадки о возможности существования логики

воображения, где не действует закон исключенного третьего

(см.: 44). И все же такой подход приводит к представлению о

произвольности логики воображения, хотя такого полного

произвола фактически не существует. Детерминация логических

связей в мифологическом сознании есть, и необходимо

выяснить - что лежит в основании выбора того или иного

варианта? Действительно, при недостатке опыта воображение

может дорисовывать недостающие детали - это понятно. Но

"спонтанное" воображение может предложить сотни и тысячи

вариантов решения проблемы. Почему происходит выбор

одного из них? Неясно также - почему неотложным является

решение именно этой, а не другой проблемы?

Ближе других к решению данной проблемы подошел В. В.

На-лимов. Он предлагает интерпретировать эту логину (логику

предсознания) как Бейесову (см.: 155, 127-128). При этом

однако неясно, что обуславливает фильтр предпочтений,

влияющий на выбор. Нам представляется, что оперирование

смыслами, лишенными связи с потребностями человека,

является малосодержательной манипуляцией. Как утверждают

психологи, "изучение способностей представителей архаичной

культуры к объединению единичных предметов в класс

показало, что в далеком прошлом среди некоторых этнических

общностей господствовали разновидности связей, построенных

на значимых (праксеологических) признаках, отличных от

связей по существенным признакам. Значимые связи в прошлом

играли большую роль и составляли основу человеческой логики

и мысленного упорядочивания объектов внешнего мира" (182,

271). Эти логические связи возникли раньше становления

понятийного мышления. В мифологическую эпоху сознание

человека имело эмоционально-ценностный характер, поэтому

весь мир человека был подчинен аксиологическим доминантам,

первоначально - тотему, символу

рода, затем и другим аксиологическим символам. Именно

поэтому правополушарную логику более верно обозначать

термином "аксиологика" или логика ценностного смысла,

ценностной обусловленности. Именно такую логику обнаружил

З. Фрейд в целом ряде явлений: ошибочные действия, оговорки,

сновидения и др., - хотя, конечно, данного термина он не

применял.

Аксиологика - логика ценностной обусловленности. В

отличие от однозначной непосредственной детерминации

рационального, ценностная детерминация носит

опосредованный и часто иррациональный характер, опирается

на интуитивные догадки, случайные ассоциативные связи и

рефлексы, на примитивный эмоционально-практический опыт

освоения мира. Логика воображения не вполне свободна, "за ее

спиной" стоит интерес, пусть не всегда осознаваемый интерес,

ценностно-ориентационное отношение, испытывающее образы

фантазии на возможность удовлетворения каких-то

человеческих потребностей. Р.MБарт верно заметил:

"...Мифология безусловно находится в согласии с миром, но не с

таким, каков он есть, а с таким, каким он хочет стать..." (19,

127).

После аксиологического контроля, проверки, воображению

"дается добро" на продолжение его продуцирующей

деятельности. Если не знать об этом контроле, то можно считать

воображение свободным, приводящим к случайным находкам.

Существо авербального мышления, по нашему мнению,

заключается в сопоставлении и соподчинении ценностных

представлений, выявлении ценностного потенциала, сравнении

со шкалой ценностей, соотнесении личностных и общественных

(групповых) критериев ценности, ценностный выбор. Не

сознание само по себе и не воля сама по себе определяют тот

или иной поступок, писал П. В. Симонов, а способность усилить

или ослабить ту или иную из конкурирующих в настоящее

время потребностей. Это усиление реализуется через механизм

эмоций, который зависит не только от величины потребности,

но и от оценки вероятности, возможности ее удовлетворения

(см.: 206).

А. А. Ивин выявляет два основных типа оценок:

абсолютные и относительные. Абсолютные - это прекрасное

или безобразное, относительные - прекраснее или безобразнее.

Оценка

также основание, угол зрения, под которым объект оценивается,

и образец (или шала образцов), с которым он сравнивается (см.:

88, 21-31). Этот механизм действует независимо от того,

осознается он или нет.

В рамках мифологического сознания "мыслью" можно

считать ценностное суждение, заключение о ценности предмета

или явления, хотя бы эти суждения совершались

бессознательно, интуитивно. При этом впечатления, образы

действительности не оформляются в вербальные знаки, не

вербализуются. Мышление образами, по словам Я. Э.

Голосовкера, есть мышление смыслами и значениями (см.: 59,

11).

Таким образом, можно сказать, что мифологическое

сознание есть порождение правополушарного человека"; по

мере развития вербальной речи и общения на основе звукового

языка доминантность перешла к левому полушарию, что

повлекло за собой перестройку сознания и его более быстрое

развитие. Рациональное стало доминировать в сознании,

иррациональное было подчинено и в значительной степени

вытеснено в подсознание, подавлено рациональным, что хорошо

показал З. Фрейд.

Мифологическое сознание не допускает критической

рефлексии, по лишь рефлексию положительную

(самовосхваление; гимны "Ригведы" - типичный памятник

мифологического сознания), тем самым обречено на застой и, в

конечном итоге, слом и замену новым. Запрещение критической

рефлексии вполне закономерно, эта закономерность в

современной психологии получила название "когнитивной

рационализации", которую можно считать одной из

закономерностей аксиологики, потому что критический анализ -

функция левого полушария.

По материалам анализа мифологий разных народов,

проведенного этнографами и фольклористами, можно

обнаружить ряд закономерностей мифологической аксиологики.

Главный закон - отождествление желаемого с действительным,

а также другие законы: имя тождественно обозначаемому им

предмету; часть Равна целому; все предметы и элементы своего

мира однозначно наделяются положительным смыслом; все

предметы чужого мира - всегда имеют отрицательный смысл;

чужую вещь можно освоить; лежащие вещи родственны;

похожие вещи тождественны

и т. п. Известный закон партиципации есть также проявление

аксиологики.

Трудно согласиться с выводами некоторых современных

ученых относительно того, что "развитие социально-

исторической практики и общественных отношений

способствует вытеснению мифологического сознания из

общественной жизни, делает его излишним и анахроничным"

(109, 18), если при этом "вытеснение" понимается как

уничтожение, отмирание. Такое представление является

производным насаждавшегося десятилетиями в нашей

философии гносеологического и рационалистического

"фетишизма". Вытесняется миф в его древних и архаичных

формах, но не уничтожается, а вытесняется в глубины

подсознания, переосмысливается, претворяется в иные духовно-

аксиологические образования, продолжая существовать в нашем

иррациональном, невербальном опыте. Вместе с тем способы

иррационального осмысления мира, методология ценностных

умозаключений в процессе освоения мира повсеместно живут в

разных сферах сознания. Автор полагает плодотворным

использование метода аксио-логики для исследования

закономерностей художественного сознания, художественного

творчества и восприятия.

Возрождение новых форм мифологического сознания,

вместе с тем, обусловлено фундаментальными потребностями

человека в самоопределении и в иллюзиях, в оптимизированной

картине мира, обеспечивающей надежду на реализацию

социального идеала, социальной гармонии.

Мифологическое освоение мира

Что собой представляет мифологическое сознание? Ю. М.

Лотман и Б. А. Успенский определяют его как сознание,

порождающее "мифологические описания", и мир, увиденный

глазами мифологического сознания должен казаться, по их

мнению, составленным из объектов: а) одноранговых, потому

что понятие логической иерархии в принципе находится вне

такого сознания; б) нерасчленимых на признаки, так как каждая

вещь рассматривается как интегральное целое; в) однократных,

поскольку представление о многократности вещей

подразумевает включение их в не-

которые общие множества, то есть наличие уровня

метаописания (см.: 135,283). Здесь изложены очень верные и

важные характеристики мифологического сознания. К ним

можно добавить такую характеристику как "дуалистичность"

или "двоичность" (см.: 83). При этом необходимо заметить, что

левая сторона, левая рука, красный (белый) цвет -

символизируют женское начало и отчасти "чужое", а правая

рука и черный цвет - мужское и "свое"(сравни: правый - правда

- право - справедливость). В иных семантических структурах

дуализм правого-левого приобретает космический смысл: под

правым понимается все нормальное, справедливое, под левым -

ненормальное, несправедливое несправедливое.

Основными чертами мифологического сознания можно

считать - коммуникативность, целостность, символичность,

иррациональность, аксиологичность, подражательность,

некритичность. Мифологическое сознание формируется на

этапе, когда родовая община занимается охотой и

собирательством. При переходе к земледелию, оседлому образу

жизни мифология усложняется, начинается ее разложение и

переосмысление, формируется религия.

Мифология - это интуитивная символизация ценностных

иерархий первобытного человека. Как писал К. Г. Юнг, "все

мифологазированные процессы природы, такие как лето и зима,

фазы луны, период дождей и т. д., лишь аллегории

объективного опыта, они суть символическое выражение

внутренней и бессознательной драмы души, которая благодаря

проекции, т. е. будучи перенесена на события природы,

становится понятной человеческому сознанию" (298, 160).

В результате обобщения этнографических материалов о

мифологиях разных народов можно обнаружить несколько

основных форм мифологического освоения мира: пространство,

время, имя, слово, ритуал, праздник. Представление о

пространстве - самое раннее, возникает еще на основе опыта

инстинктивного существования, но аксиологически

осмысливается позднее, на ранних этапах становления

мифологического сознания. Пространство или космос древнего

человека осознается как общая Ценность, неотличимая от

самого рода, обитающего на данной

освоенной им территории. Осознается упорядоченность

освоенной территории, которая получает в результате

самоосознания имя, общее для нее, тотема и самих людей.

Освоение окружающего мира носило ступенчатый характер,

освоив некоторую часть территории, человек использовал ее как

плацдарм для дальнейшего освоения, если не было

непреодолимых препятствий. А. А. Потебня замечал, что

отдаленное обычно объясняется через близкое, которое в силу

своей обыденности, повторяемости кажется вполне освоенным,

понятным, очевидным (см.: 177, 189). Представление об

освоенном мире (космосе) как царстве лада, порядка,

безопасности - важная и обязательная ступень мифологического

освоения мира. В последующем развитии мифологического

сознания происходит дифференциация представлений об

освоенном космосе, эта ориентировочной дифференциация

осмысливается аксиологически и выделяются при этом: I)

центр, как воплощение высшей ценности этого мира,

отмечаемый священным камнем, столбом, мировым деревом

(аналогичный центр имеет и чужой мир, как центр абсолютного

зла); 2) поляризуются "верх" и "низ","верх" получает

положительную ценность, "низ" - отрицательную; 3) стороны

света "юг" и "восток" - наделяются положительным ценностным

потенциалом, "север" и "запад" -отрицательным.

Принцип бинарности социальных систем был открыт Э.

Дюрк-геймом. Отечественный историк А. М. Золотарев

обнаружил бинар-ностъ в социальной организации