Одесский М.П. Четвертое измерение литературы: Статьи о поэтике

Подождите немного. Документ загружается.

«Жизнь

Иисуса»

Ренана

работал для широкой читательской аудитории. В популярном ва-

рианте опущены критика источников, научный аппарат ссылок и

приложений,

а также, по выражению автора, некоторые

«темные»

места.

«Жизнь Иисуса» была воспринята как произведение совер-

шенно

оригинальное и новаторское. Во многом это объяснялось

неакадемичностью, яркостью и доходчивостью. Однако Ренану

было очевидно, что он обращается к достаточно разработан-

ной

области библеистики - научной критике текстов

Ветхого

Нового Завета (см. характеристики предшественников в

«Этюдах

по

истории религии»

, 1857). На связь с традицией указывало и

само заглавие

труда:

так же назывались сочинения известных бо-

гословов Паулуса, Штрауса.

Средневековое христианство почитало не подлежащими

сомнению

и обсуждению две группы сакральных текстов -

Священное

Писание, т. е. Библию, и Священное Предание - при-

знанные

церковью толкования книг

Ветхого

и Нового Завета,

жития святых. В период Реформации, ставившей перед собой

цель вернуть христианство к его первоначальным апостольским

временам и отказаться от позднейших

«пагубных»

нововведений,

Священное

Предание как одно из этих нововведений было под-

вергнуто сокрушительной идейной и текстологической критике.

Католики,

защищаясь от нападок протестантов, также стали ис-

пользовать в полемике язык филологической науки.

XVIII

в. настал черед и текстам Священного Писания

стать объектом строгого научного (с тогдашней точки зрения)

разбора. Век Просвещения имел пристрастие к анализу

и ниспро-

вержению социальных и государственных устроений, признан-

ных авторитетов, верований. Тогда же в протестантской Германии

образуется научное направление критики библейских текстов -

школа

богословского рационализма. Она основывалась на

трудах

И.Г.

Эйхгорна

(1752-1827),

теолога, востоковеда, историка, ко-

торый стремился доказать, что в канонических текстах присутс-

твует

совершенно невероятный вымысел. Его «разоблачения»

направлены на чудесное или сверхъестественное, примешанное

чистой истине Писания примитивными и экзальтированны-

449

Экспертиза

поэтики

ми

людьми. Но если Эйхгорн все же не рисковал подступиться

критике Нового Завета, оставаясь в пределах

Ветхого,

то его

последователь Г.Э.Г. Паулус

(1761-1827)

решился на этот шаг.

Образчиком его анализа может служить трактовка сцены явления

посланца

Божия Захарии, отцу Иоанна Крестителя. Само виде-

ние

архангела Гавриила вызвано, по мнению ученого, световой

галлюцинацией, а постигшая Захарию - за строптивое неверие

благую

весть о

будущем

рождении сына - немота объясняется

случившимся с ним апоплексическим ударом. Другая будущность

была суждена основному тезису Паулуса о том, что евангельские

«истории» рассказаны людьми простодушными, наивными и уже

потому не

могут

претендовать на достоверность.

На

смену рационалистическому направлению в библеис-

тике приходит «мифологическое», представленное в

трудах

уче-

ных так называемой новой Тюбингенской школы, основателем

которой

можно считать Ф.К. Баура

(1792-1860).

Если прежде

«погрешности» в Священном Писании относились на счет ма-

неры

изложения, то теперь возникли сомнения в достоверности

изложенных фактов: слишком очевидны были параллели

между

евангельскими событиями и мифами

других

народов.

Большое влияние на Тюбингенскую школу оказало учение

Гегеля («Феноменология

духа»,

1807). Кстати, и он отдал дань

веяниям

времени, написав в 1795 г. концептуальное сочинение,

которое было опубликовано после смерти философа и получило

знаменательное название «Жизнь Иисуса». Гегель, для которого

«чистый, не знающий пределов разум есть само божество», дела-

ет и своего Христа его воплощением, а вовсе не Сыном Божиим.

А так как чистый разум не знает ошибок, то и Христос

требует

исполнения

нравственного закона как строгого юридического

установления. В трактовке Гегеля Иисус прежде всего моралист,

усердно исправляющий людские пороки.

Сильный

резонанс вызвали работы радикала-младогегель-

янца

Бруно Бауэра

(1809-1882),

особенно темпераментное от-

рицание

исторической реальности Христа, что в XX в. благодаря

работам Маркса и Энгельса стало аксиоматикой официального

советского атеизма.

Следует

учитывать, что в Германии профес-

сорские сомнения в Священном Писании совершенно не подразу-

мевали отрицания Бога. Как указал С.Н. Булгаков,

«если

задаться

450

«Жизнь

Иисуса»

Ренана

вопросом,

что представляет собой современный протестантизм в

самой подлинной его религиозности, придется ответить, что это

именно

и есть богословская наука, служение Богу в верном и

честном искании научной истины. Профессора богословия в про-

тестантизме - высший,

даже

единственный церковный авторитет:

они

вероучители церковного предания, которое у

всех

на глазах

превратилось в научную традицию или в историческую науку.

Протестантизм есть в этом смысле профессорская религия...»

даже

экстремистские выводы Бауэра еще не тождественны

атеистической догме: лишь позднее

«сделали

эти идеи предметом

страстной и фанатической агитации и бросили их в

толпу»

Самым известным предшественником Ренана был

другой

младогегельянец - Давид Фридрих Штраус

(1808-1874),

автор

обстоятельного

труда

«Жизнь Иисуса»

(1835-1836).

Не отрицая

(в

отличие от Бауэра) существования Христа, он разделил имею-

щиеся

о Нем сведения на исторически достоверные и мифологи-

ческие.

Последние вычленены при сопоставлении с множеством

мифов

других

народов. Что касается биографии исторического

Христа, то она поневоле получилась неполной и отрывочной,

поскольку была составлена лишь на основании тех немногих

источников,

подлинность которых у педантичного богослова не

вызывала сомнений. А сомнения у Тюбингенской школы вызы-

вали двадцать две из двадцати семи новозаветных книг. Но в на-

мерения

Штрауса входила не пропаганда безбожия, а выявление

философского

значения миссии Христа как синтеза бесконеч-

ного,

божественного и конечного, человеческого. Одноименные

произведения

двух

авторов-современников как бы конкуриро-

вали

друг

с другом. По читательскому

успеху

Ренан, безусловно,

затмил Штрауса, но зато у людей сведущих заслужил обидную

репутацию удачливого популяризатора немецкой учености. Без

восторга отнесся к его

труду

и сам Штраус. Впрочем, у Ренана

тоже имелись к коллеге серьезные научные претензии, изложен-

ные

«Этюдах

по истории религии». Ренан считал некорректным

сведение Нового Завета к мифологической основе, потому что

мифы

характеризуют более раннюю стадию развития человечес-

кого общества; применительно же к описываемой эпохе

следует,

по

его мнению, говорить лишь о легендах,

хоть

и искаженно, но

все-таки отражающих реально происходившие события. Ренан

451

Экспертиза

поэтики

настаивал на необходимости учитывать нравственную высоту,

образцовость исторического Христа, с негодованием восставал

против Его обезличивания под пером Штрауса, в этом отношении

типичного представителя гегелевской школы. (Последним актом

противостоянии ученых стала их журнальная переписка в связи

с Франко-прусской войной; француз и немец выступили здесь не

представителями академической учености, а пламенными защит-

никами

своих держав.)

Немалый

интерес представляют суждения Ренана о

«Сущности христианства»

(1841)

Людвига Фейербаха. Фейербах

считал, что человек создал религию, дабы компенсировать, вос-

становить свою изначально прекрасную, но извращенную об-

щественными отношениями природу. В противовес немецкому

философу Ренан акцентирует внимание не на

уродстве

жизни,

а на красоте. В соответствии с этим и христианство отражает не

то,

что в реальном человеке

отсутствует,

а то, что

хоть

редко, но

присутствует и

делает

его природу возвышенной.

Библеистика

по преимуществу была наукой немецкой и во

Франции

до Ренана особого распространения не получила. Зато

Ренан

многое почерпнул у французских мыслителей, пропаганди-

ровавших утопический и христианский социализм, Сен-Симона

Ламенне. В их

трудах

современный социализм отождествлялся

с ранним христианством и осмыслялся как новая религия чело-

вечества. К социалистам Ренан относился в целом негативно, но,

подобно им, привносил в трактовку раннего христианства поле-

мическую

«злобу

дня»; модернизация была характерной чертой

его исторического метода. Таким образом, когда Ренан дерзнул

предложить свою версию жизни Христа и происхождения Церкви,

ему было на что опереться и как библеисту, и как мыслителю.

Во введении к научному варианту «Жизни Иисуса» Ренан

указывает на источники, послужившие основой исследования.

Это,

во-первых, Новый Завет, и прежде всего Евангелия. Как и

представители Тюбингенской школы, Ренан отрицает традици-

онные

представления о времени создания священных текстов, их

авторстве и первоначальном виде. Но, допуская, что эти тексты

написаны

почти столетие спустя после жизни Иисуса и не всегда

452

«Жизнь

Иисуса»

Ренана

очевидцами, он тем не менее полагал возможным пользоваться, с

определенной осторожностью, изложенной в них информацией.

В Евангелиях Ренан видел легендарные биографии, подобные

тем, которые повествовали о жизни Будды, Сократа, Александра

Македонского:

все они содержали элемент вымысла и вместе

с тем являлись бесспорными историческими свидетельствами.

Такого рода соображения оправдывали

подход

ученого, который,

свободно компонуя эпизоды из четырех Евангелий, выстраивал ту

версию событий, что казалась ему правдоподобной. Вторая груп-

па

источников - апокрифы, сочинения, которые хотя и рассказы-

вают о событиях Священной Истории, но не

входят

в Библию, а

порой

и запрещаются церковью. Такие ветхозаветные апокрифы,

как

Книга Еноха или Четвертая книга Ездры, вполне надежно

отражали

духовную

жизнь еврейского народа эпохи Христа и по-

тому использовались Ренаном. Кроме того, он опирался на трак-

таты современника Христа философа Филона Александрийского,

«Иудейские древности» Иосифа Флавия и на Талмуд.

Сведения,

почерпнутые Ренаном из источников и

трудов

предшественников, позволили ученому дать свой образ Христа.

Прежде всего это не Богочеловек, не Мессия. И не было непо-

рочного зачатия, не было и воскресения, т. е. ничего чудесного и

сверхъестественного. Был сын плотника, явившийся на свет впол-

не

обычным способом и в муках умерший на кресте, умерший раз и

навсегда. В предисловии к 13-му изданию «Жизни Иисуса»

(1867)

Ренан

оговаривал: «Если

чудо

и Богодухновенность каких-нибудь

книг

существуют

в действительности, наш метод отвратителен.

Если

чудо

и Богодухновенность

суть

лишь верования, не имею-

щие

реального основания, наш метод хорош». Этим уточнением

Ренан

парировал возможные обвинения в кощунстве, но все же

некоторые его пассажи шокируют. Сцена бичевания Христа ста-

новится

поводом поразмышлять о том, сколь оскорбительно для

достоинства римского солдата участие в подобной унизительной

процедуре: вместо сострадания жертве своего рода сочувствие

палачам.

Безусловно, Ренан не единственный, кто акцентировал че-

ловеческую природу Христа, отрицая Божественную, но он пер-

вым попытался представить версию, как человек стал в сознании

современников

и потомков Богом - совершенным воплощением

453

Экспертиза

поэтики

идеального и возвышенного. Согласно позитивистскому

методу,

любое событие причинно обусловлено. Явление Мессии было де-

терминировано духовной жизнью Израиля той поры. Примерно

за 150 лет до рождения Иисуса еврейский народ, снова и снова

порабощаемый иноверцами, начинает мечтать о Нем, о грядущем

Спасителе. Полтора века проходят в умственной и духовной

горячке,

чему способствуют непрекращающиеся политические

неурядицы и кризис официального иудаизма. Приди Христос

раньше или позже, трудно сказать, зажгли бы Его слова сердца

слушателей. Но Он явился вовремя и,

«очаровав»

иудеев, неволь-

но

подтолкнул их к нехитрому силлогизму: «Мессия в нашем

представлении должен вести себя так, как

ведет

себя этот галиле-

янин;

следовательно, Иисус - Мессия».

Детерминировано было не только восприятие Христа сов-

ременниками,

сам Он тоже был детерминирован географической

социальной средой. Природу Галилеи Ренан назвал пятым

евангелием: так много открылось ученому в личности Христа во

время путешествия по святым местам. Горы, характерные для

галилейского ландшафта, пробуждали

тягу

к возвышенному, но

не

суровостью, а мягкостью веяло от них, и

даже

животные там

были кроткие. Люди, населявшие Галилею, особенно женщины,

отличались красотой. Смешение народов и вер делало их тер-

пимыми,

бедность и простота жизненного уклада воспитывали

презрение к роскоши. Всем своим нравственным и физическим

обликом Христос был галилеянин; суровая, выжженная солнцем

земля южной Древней Иудеи вряд ли могла породить человека

подобного склада.

Отдав должное человеческой привлекательности Иисуса,

Ренан

не одобрил Его образования - скудного образования рав-

вина.

Ограниченность интеллектуального кругозора, например

непонимание

кризиса государственных институтов Римской им-

перии,

вызвали в ученом XIX в. недоумение и снисходительную

жалость. Но совсем безжалостно

бичует

поклонник прогресса

неразвитость и невежественный мистицизм учеников Мессии.

Забавно,

что исключение Ренан

делает

для женщин из окру-

жения

Христа: их необразованность искупается душевностью.

Неспособные

осознать глубины нового учения, они принимают

Его сердцем - такова сила их любви к Учителю. Именно жен-

454

«Жизнь

Иисуса»

Ренана

щины,

в отличие от дрогнувших учеников, остались при Нем в

смертный час.

Помня

о пресловутой «женственности» Ренана, о той роли,

какую женщины играли в его жизни, остается недоумевать: этот

очевидный автобиографизм - мания величия или наивное наде-

ление людей прошлого современной психикой? Вообще Ренан-

историк,

вынужденный считаться с ограниченностью источников

упрямо не желающий видеть мистические скрепы событий,

постоянно

прибегает к помощи Ренана-литератора, к психологи-

ческим зарисовкам и цветистому

слогу.

Так, лаконичное моление

Гефсиманском

саду:

«Отче!

О, если бы Ты благоволил пронесть

чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя да бу-

дет»

(Лк.

22,42)

- превращается Ренаном в многословное слезли-

вое сожаление о загубленной молодой жизни. А установление на

Тайной

вечери Евхаристии, центрального таинства христианства,

оказывается результатом недоразумения: по обыкновению не-

понятливые ученики перепутали прямое и переносное значения

слов Учителя. Произведение Ренана многие критики обвиняли в

слащавости. Но верно и

другое.

Чем ближе его Иисус к финалу

своей жизни, тем почтительнее становится тон повествования.

Ренан

заставляет читателя преклониться перед Тем, Кто добро-

вольной жертвой утвердил истинность своих нравственных за-

поведей. Сцена распятия получилась столь выразительной, столь

проникнутой

восхищением перед достоинством и благородством

Иисуса, что

даже

убежденные противники Ренана, считавшие

его безбожником, вынуждены были оценить ее достоинства. «Не

изумительно ли, - писал Н.Ф. Федоров, - что Ренан, дошедший в

своей "Жизни Иисуса" до момента Его смерти, не мог, очевидно,

примириться

с нею... Не значит ли это, что Христос

даже

и в этом

неверующем Своею смертью смерть попрал?»

В последующих за сценой распятия

главах

(«Иисус во гро-

бе»,

«Участь

врагов Иисуса») Ренан скорбно констатирует конт-

раст

между

величием жизни и смерти Учителя, с одной стороны, и

равнодушием толпы, трусостью учеников, безнаказанностью Его

врагов - с другой. Этот контраст был настолько шокирующим, что

Ренан

решил не оскорблять нравственное

чувство

читателя и ис-

ключил эти главы в популярном варианте книги: после описания

смерти Иисуса сразу подводится основной итог Его деятельности.

455

Экспертиза

поэтики

По

Ренану, Христос первым в истории человечества по-

святил Себя служению идеальному и возвышенному, а это и есть

святость и Божественность. Он не только стал образцом свобод-

ной

духовности, но и сплотил во имя ее сообщество, которому

предстояло превратиться во Вселенскую Церковь. Вот почему

как

Сократ создал Философию, Аристотель - Науку, так Иисус

создал Религию. Представитель позитивизма, Ренан был

убеж-

ден, что люди лишь постепенно осознают объективные законы,

которые направляют движение мира от хаоса к гармонии. У истин

нравственных есть свои первооткрыватели, как у истин математи-

ки

и естествознания. Таким первооткрывателем видится ученому

Иисус

Анализ учения Христа историк строит вокруг понятия

Царства Божия, обетованного Учителем. Царство Божие - «не от

мира

сего»,

в нем

другие

ценности и

другие

мерки. Те, кто внял

благой вести о Царстве Божием, приобщились к идеальному, пос-

тигли самоценность нравственности и добродетели. В Древнем

мире человек целиком - телом и душой - принадлежал обществу

государству.

Нравственным и добродетельным было то, что слу-

жило процветанию социума. Освободив нравственность и добро-

детель от этой зависимости, Христос открыл, что их значимость в

них же самих. Совершать образцовые поступки, не ожидая за них

материальной выгоды и не надеясь на прижизненное воздаяние, -

главная заповедь Христа.

Царство Божие есть царство справедливости. Говоря так,

Иисус отменил идею права, господствовавшую в обществе до

Него.

Идею права, столь значимую в истории цивилизации, от-

крыла человечеству античность. Право, с точки зрения Ренана,

есть узаконенное неравенство. Оно регламентирует обязанности

привилегии человека в соответствии с его местом в социальной

иерархии. Неравенство - основа общества и государства, непре-

ложный закон того земного царства, которое отрицал Христос.

вход

в Царство Божие открыт каждому, вне зависимости от его

социального

статуса,

- плотнику, рыбаку, словом, каждому, кто

испытывает потребность в духовном поиске и свободной мысли.

Так

понимаемое Царство Божие подрывало не только

государст-

венную основу Римской империи, но и авторитет иудаизма, пото-

му что спасительным оказывалось не внешнее соблюдение обря-

456

«Жизнь

Иисуса»

Ренана

дов, а

«святость»

- укорененная в сердце нравственность и доб-

родетель. Христос Ренана — больше чем церковный реформатор:

отрицая

иерархию вообще, Он отрицает не только Моисеев закон,

но

и позднейшее христианство, Церковь. Французский ученый не

устает

повторять, что благородный призыв Иисуса к свободной

вере и толерантности был услышан лишь спустя 18 веков, и не ка-

толиками,

которые в своем фанатизме доходили до пресловутых

аутодафе во имя Его, а просвещенными людьми XIX столетия.

Идея

Царства «не от мира

сего»

легко могла быть понята

как

идея ниспровержения существующих государственных форм,

мысль о том, что

вход

туда

открыт не только богатым, легко

трансформировалась в воображаемое царство только для бедных.

Но

Ренан, к 1863 г. уже с опаской относившийся к движению

низов,

предусмотрительно предостерег против чисто социальной

трактовки христианства. Он не без горечи признавал, что в начале

Своего пути Иисус, подпав под обаяние могучей личности Иоанна

Крестителя, верил в царство справедливости на земле, притом в

ближайшее время. И позже в сознании Иисуса оставалась непро-

ясненной

связь Царства Божия и апокалиптического ожидания

конца

света, крушения недолжных общественно-государственных

отношений.

Ренан, однако, полагал, что Иисус нащупывал точную

формулировку Своего идеала как принципиально внесоциально-

го,

духовного, не предполагающего осуществления во времени и

пространстве, и лишь крестная смерть помешала Ему. Ренан счи-

тал себя носителем этого единственно правильного понимания

христианского идеала. Некорректная же интерпретация Царства

Божия

как программы политического переворота была подхваче-

на

и развита социалистическими партиями.

А.К. Толстой по горячим следам (письмо жене, 1863 г.)

подвел иронический итог новаторству книги «Жизнь Иисуса»:

«Я читаю с большим любопытством Ernest Renan, но он очень

узенький и говорит про Христа с снисхождением, извиняя Его

временем и средой, что Он, бедный, верил чудесам. Был Он, по

его мнению, ума не слишком дальнего, довольно переменчивый в

своих мнениях, но, впрочем, человек хороший. Много Ему повре-

дило знакомство с Иоанном Крестителем, но, к счастью, Иоанну

отрубили

голову,

тогда

опять все пошло хорошо. Более всего Он

обязан

Своим развитием галилейскому пейзажу»

457

Экспертиза

поэтики

Итак,

Ренан предложил читателю оригинальную концепцию

Христа и христианства. Она была плодом длительных размыш-

лений

ученого. Еще в статье «Историческая критика Иисуса»,

включенной в

«Этюды

по истории религии» (1857), он писал:

«Философ,

как и богослов, должен признать в Иисусе две приро-

ды, разделить человеческое и божественное и не смешивать в сво-

ем обожании реального героя с идеальным.

Следует

без колебаний

обожать Христа, то есть Евангельский образ, потому что все воз-

вышенное

причастно Божественному, а Евангельский Христос -

наиболее прекрасное воплощение Бога в наиболее прекрасной

форме;

Он действительно Сын Божий и Сын Человеческий, Бог в

человеке... Что же касается галилеянина, который прямо на наших

глазах утрачивает отблеск Божественности, то не стоит придавать

значения

тому,

что Он от нас ускользает»

Как

сочинение научного характера книга Ренана за полтора

столетия в общем-то устарела. Существенно расширился круг ис-

точников.

Протестантский теолог А. Гарнак

(1851-1930),

кстати,

родившийся

и учившийся в Дерпте (Тарту) и тесно связанный с

русской богословской мыслью, тщательно проанализировал со-

лидный

корпус античных текстов и обнаружил в них множество

надежных свидетельств, опровергающих сомнения тюбингенцев в

подлинности

новозаветных писаний и подтверждающих ряд ле-

гендарных преданий о начальной поре Церкви

. Но поистине эпо-

хальными были археологические открытия на Ближнем Востоке,

основном в Египте. В 1897 г. в Оксиринхе среди множества

записей,

сделанных на папирусе, были обнаружены восемь рече-

ний

на греческом языке, каждое из которых начиналось словами:

«Говорит Иисус». Эти речения, или логии, расходились иногда

по

существу,

иногда в деталях с текстом Нового Завета. После

Второй мировой войны важные открытия были сделаны в Южном

Египте. Феллахи, выполнявшие земляные работы у подножия

горы Гебель-эль Тариф на левом

берегу

Нила, недалеко от древ-

него поселения Хенобоскион (совр. Наг-Хаммади), обнаружили

тайник.

В тайнике оказалась целая библиотека христиан-гности-

ков

- более сорока текстов на коптском языке. Среди найденных

Хенобоскионе рукописей - три полных текста апокрифичес-

458