Механизм правового регулирования общественных отношений: теория и практика

Подождите немного. Документ загружается.

191

За рубежом право человека на жизнь «трактуется» в двух основных

аспектах: 1) в традиционном естественно-правовом, то есть с позиций мо-

рально-нравственных ценностей, и связывается с отказом от смертной каз-

ни, отказом от войны и участия в ней, в религиозном – с запретом абор-

тов; 2) в позитивном аспекте – как право на определенный жизненный

уровень, на социальную помощь, материальную поддержку со стороны

государства в виде социально-экономиче ских благ. В большинстве зару-

бежных Конституций право на жизнь закрепляется в его естественно-пра-

вовом понимании. В настоящее время законодательство Рес публики Бе-

ларусь регламентирует два аспекта права человека на жизнь: право на

сохранение жизни и право на распоряжение жизнью. Право на жизнь в

аспекте сохранения жизни трактуется, прежде всего, как отказ от войны

и участия в ней, отказ от смертной казни, установление порядка приме-

нения оружия представителями органов государственной власти. От-

каз от войны и участия в ней – направление, получившее отражение, преж-

де всего, в международном праве как принцип, обязывающий государ-

ство проводить политику сокращения вооружений, безусловного отказа

от применения ядерного оружия. В современных условиях появилось еще

более грозное оружие – психотронное оружие. Необходимо внести изме-

нения в Закон об оружии и иные нормативно-правовые акты Республики

Беларусь. Направить все усилия и на национальном, и на международном

уровне на отказ от применения этого оружия, так как разработка, испыта-

ние, производство и развертывание его представляют одну из наиболее

серьезных угроз праву на жизнь, нависших в настоящее время над челове-

ком. Высокоразвитое государство обязано отст аивать положение о недо-

пустимости производства, испытания, обладания, развертывания и при-

менения психотронного оружия. Оно должно быть запрещено, а указан-

ные действия квалифицированы как преступления против человечества.

И это логично, ибо основополагающим принципом сосуществования че-

ловечества на земле является принцип обеспечения мира и безопасности.

Война – это отриц ание права на жизнь. Война, какой бы она ни была по

своему характеру, неизбежно влечет за собой посягательство на жизнь

человека. История не знает войн, которые бы не влекли за собой много-

численные человеческие жертвы. Как справедливо отмечает Р.А. Мюл-

лерсон, «для обеспечения права человека на жизнь высшим долгом госу-

дарства является предотвращение войн» [1]. Однако ре ализовать эту за-

дачу можно лишь при условии желания всех государств мира отказаться

от соблазна разрешения споров путем военной силы и следования в своей

внешней политике принципу мирного сосуществования и сотрудниче-

ства. Гарантией настоящего процесса, на наш взгляд, может выступить

разработанная в рамках Организации Объединенных Наций Конвенция

(либо ряд Конвенций), содержащая в себе механизм правового разреше-

ния конфликтных ситуаций между государствами. Причем, она должна

носить не рекомендательный, а обязательный характер.

192

Дискуссионным среди ученых-юристов и практиков является вопрос

о необходимости сохранения либо отмены смертной казни. В соответ-

ствии с частью 3 статьи 24 Конституции Республики Беларусь, смертная

казнь до ее отмены может применяться согласно закону как исключитель-

ная мера наказания за особо тяжкие преступления и лишь по приговору

су да. Такая формулировка свидетельствует о стремлении законодателя су-

зить случаи применения смертной казни и, возможно, в будущем вообще

отказаться от нее. На наш взгляд, смертная казнь предполагает совершение

государством акта, решительно о суждающегося законом. Практически в

каждой правовой системе самые суровые санкции предусмотрены за пред-

намеренное умышленное убийство человека. Исполнение смертной казни,

с нашей точки зрения, является действом, более преднамеренным и хлад-

нокровным, чем убийство. И подобно тому, как невозможно создать систе-

му вынесения смертных приговоров, свободную от субъективизма, диск-

риминации и ошибок, так невозможно найти и способ исполнения казни,

который не был бы жестоким, негуманным и унизительным. Смертная казнь,

подобно физическим пыткам, представляет собой умышленное физичес-

кое насилие над лицом, лишенным свобо ды. Не случайно большинство ци-

вилизованных европейских стран уже отказалось от применения смертной

казни в качестве наказания за совершенные преступления. Так, в США в

последнее время проблема применения смертной казни в качестве уголов-

ного наказания приобрела весьма острый характер. Из 50 штатов США 36

имеют уголовное законодательство, разрешающее применение высшей

меры наказания. Законодательство 28 штат ов из этих 36 требует непремен-

ного участия врача в отправлении смертной казни. Законодательство 23

штатов требует, чтобы врач объявлял или устанавливал смерть казненного

сразу же после казни. Такова юридическая сторона вопроса. Относительно

этической стороны, – участие врачей в приведении в исполнение смертных

приговоров противоречит моральному кодексу Американской медицинс-

кой ассоциации, объединяющей практически всех медиков этой страны. В

противоречии между законом и врачебной этикой ассоциация отдает при-

оритет врачебной этике. Коллизия между законом и этикой усугубилась

еще больше после того, как по представлению Министерства юстиции США

в 1992 году было законодательно оформлено совершение смертной казни

путем применения смертельных инъекций. Это было сделано в гуманных

целях, поскольку казнь через повешение, на электрическом стуле и в газо-

вой камере вызывает растущее неприятие в обществе как причиняющая

излишние страдания смертникам, как слишком жестокая. Но новелла 1992

года еще больше увеличила и роль врача в процедуре смертной казни.

Этический кодек с врача, разработанный и принятый Американской

медицинской ассоциацией, запрещает врачам не т олько оказывать содействие

в свершении смертной казни, но даже присутствовать на ней. Вра чи не имеют

права давать технические советы юридическим органам, приводящим в ис-

по лнение смертные приговоры, следить за пульсом, сердцебиением или ины-

193

ми проявлениями жизнедеятельности смертника в ходе осуществления каз-

ни. Ассоциация выступает против таких «гуманных» законода тельных ново-

введений, как инъекции транквилизаторов и иных психотропных препаратов

смертник ам непосредственно накануне казни, поскольку это является час-

тью приве дения в исполнение приг ов ора су да и накладывает на врача роль

исполнителя этого приговора. Следовательно, проблема сохранения и при-

менения смертной казни в ка честве уголовного наказания способствует воз-

никновению не просто конфликта врач – палач, а является гранью более ши-

рок ой к оллизии – между законом и профессиональной этикой. Необ х о димость

врачебного участия и присутствия при смертной казни – по существу попыт-

ка прида ть гуманное лицо процессу, ко торый никак не мо ж ет быть ох арак те-

ризован как гуманный. Кроме того, существует целая категория лиц (испол-

нителей смертной казни), непосредственно совершающих активные действия

по лишению жизни осужденных. В этом случае проб лема закона и системы

морально-этических ценностей еще острее. С точки зрения права деятель-

ность исполнителя смертной казни легализуется вступившим в силу соответ-

ств ующим приг ов ором су да, хотя по своей приро де данное деяние представ-

ляет собой всего лишь узаконенное убийство человека. Несомненно, что дан-

ное обстоятельство накладывает свой психологический отпечаток на жизне-

деятельность людей, призванных в силу своего должностного полож ения или

функциональных обязанностей участвовать в исполнении утвержденной го-

сударством смертной казни.

Как видно из приведенных выше примеров, проблема сохранения и

применения смертной казни в качестве уголовного наказания за совершен-

ные преступления затрагивает целый пласт общественных отношений, но-

сящих острый социальный характер. Апологеты сохранения наказания в

виде смертной казни говорят о необходимости сдерживания роста преступ-

ности в стране применением смертной казни. Опыт многих стран демонст-

рирует, что таковой корреляции не существует. Так, отмена смертной казни

на постсоветском пространстве в ряде стран (Украина, Грузия) не привела к

ухудшению криминальной обстановки в данной сфере. Публикуемые ста-

тистические данные о количестве совершенных преступлений свидетель-

ствуют, что и ужесточение репрессивных мер со стороны государства в

отношении преступников, выражающихся в том числе в увеличении коли-

чества вынесенных и приведенных в исполнение смертных приговоров, не

приводит к снижению уровня преступности, а, наоборот, приводит к его

увеличению [2]. Можно согласиться с А.Ф. Кистяковским, считавшим нео-

споримым тот факт, «что по мере развития народов, необходимость приме-

нения и самое применение смертной казни более и более уменьшаются» [3].

Право на жизнь определено во Всеобщей декларации прав человека, в Кон-

ституции Республики Беларусь как неотъемлемое у любого человеческого

существа, в том числе и у преступника. Государство не должно иметь права

на узаконенное убийство. Ближайшее будущее Беларуси видится в этом же

свете – в отказе от смертной казни.

194

Право на жизнь в аспекте распоряжения жизнью затрагивает, преж-

де всего, сферу общественных отношений, касающихся проведения транс-

плантационных мероприятий по пересадке органов и тканей человека,

проблемы самоубийств, применения процедуры эвтаназии. Однако в Кон-

ституции Республики Беларусь данный аспект закрепляется лишь в фор-

ме применения государством смертной казни как исключительной меры

наказания за о собо тяжкие преступления и только согласно приговору

су да (часть 3 статьи 24). Таким образом, обще ственные отношения, скла-

дывающиеся в сфере распоряжения человеком собственной жизнью, со-

гласно ныне действующей редакции ст атьи 24 Конституции Республики

Беларусь, не имеют конституционного основания, только на государство

возлагается право по распоряжению жизнью человека. В связи с этим

возникает коллизия конституционных норм, закрепляющих право каждо-

го на жизнь, и норм действующего отраслевого законодательства, регла-

ментирующих общественные отношения, складывающиеся в области рас-

поряжения человеком своей жизнью. Данное обстоятельство вызывает

необходимость урегулирования действующего законодательства Респуб-

лики Беларусь путем внесения соответствующих дополнений в Конститу-

цию Республики Беларусь.

Развитие медицинской науки повлекло за собой практическое приме-

нение новых методов хирургии при лечении разного рода заболеваний, в

том числе операций по пересадке жизненно важных органов и тканей чело-

века. Это вызвало необходимость в разработке и принятии отдельного нор-

ма тивного акта («О трансплантации органов и тканей человека»), регулиру-

ющего данную сферу общественных отношений. Регулируемая данным

нормативным актом сфера общественных отношений затрагивает наибо-

лее важное субъективное право человека, а именно – право на жизнь. В

настоящее время достижения медицинской науки дали положительный от-

вет на вопрос о возможности трансплантации органов и тканей человека.

Причем, в большинстве случаев пересадка здоровых органов донора нуж-

дающемуся в них реципиенту спасала жизнь последнему, либо способство-

вала улучшению функционального состояния пораженног о болезнью орга-

низма. Необходимо обратить внимание на то, что подобные действия в той

либо иной степени затрагивают естественное право на жизнь как донора,

так и реципиента, причем, не подвергаем сомнению целесообразность и

практическую эффективность проведения операций, связанных с транс-

плантацией органов и тканей человека.

Сег одня уже ни для кого не секрет, насколько велик спрос на здоровые

донорские органы, и какие суммы денег привлекаются на их приобретение.

Поэтому в сложившейся ситуации любой здоровый человек не может быть

застрахован от опасности причинения вреда своей жизни или здоровью.

Неплохо было бы не упускать из вида возможность так называемой «вра-

чебной ошибки» при трансплантации, в рез ультате которой могут быть по-

ставлены под угрозу жизнь и здоровье человека.

195

В данной работе были рассмотрены (в виду ограничений в объеме)

лишь некоторые (с нашей точки зрения, опасные) виды угроз праву челове-

ка на жизнь.

Список литературы

1. Мю ллерсон, Р.А. Права человека: идеи, нормы, реальность / Р.А. Мюл-

лерсон. – М., 1991. – С. 61.

2. Ста тистический ежегодник Республики Беларусь, 1998 г. / М-во ста-

тистики и анализа Республики Беларусь. – Минск, 2006. – С. 204.

3. Кистяковский, А.Ф. Исследование о смертной казни / А.Ф. Кистя-

ковский // История русской правовой мысли: Биографии. Даты. Публика-

ции. – М, 1998. – С. 329.

П.А. Кадышев

ПОНЯТИЕ КОРРУПЦИИ В МЕЖДУНАРО ДНЫХ АКТАХ

И ЗАКОНОДАТЕЛЬ С ТВЕ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Исследование любого явления необходимо начинать с определения

его понятия. Это не только облегчает научный поиск, но и восприятие его

хода и результ атов другими исследователями. В этом смысле определение

понятия коррупции не является исключением.

Термин «коррупция» не является юридическим, тем более уголовно-

правовым, поэтому его правовое определение представляет определенную

трудность. Этимология термина «коррупция» – от латинского «corruptio»

(подкуп) [9, c. 263]. Так понималась она и в международном праве, напри-

мер, в статье 7 «Кодекса Поведения должностных лиц по поддержанию пра-

вопорядка», принятог о Генеральной Ассамблеей ООН 17 декабря 1979 года

говорилось, что «хотя понятие коррупции должно определяться нацио-

нальным правом, следует понимать, что оно охватывает совершение или

несовершение какого-либо действия при исполнении обязанностей в ре-

зультате треб у емых или принятых подарков, обещаний или стимулов или их

незаконное получение всякий раз, когда имеет место тако е действие или

бездействие» [8, с. 6].

В дальнейшем понятие коррупции получило свое развитие как в меж-

дунаро дно-правовых актах, так и национальном законодательстве .

Следует отметить, что впервые в законодательстве Республики Бела-

русь понятие коррупции было определено в Законе Республики Беларусь

от 15 июня 1993 г., № 2399-ХII «О борьбе с преступностью в сфере экономи-

ки и коррупцией», как «умышленное использование лицами, о существля-

ющими функции представителей власти, а также находящимися на г осудар-

ственной службе, своего служебного положения для противоправного по-

196

лучения имущественных и неимущественных благ и преимуществ в любой

форме, а равно выражающееся в подкупе этих лиц» [6]. В данном определе-

нии коррупция также сводилась к подкупу. При этом он касался среды дея-

тельности представителей власти, а также лиц, нахо дящихся на госу дарств ен-

ной службе, использующих свое служебное положение для противоправ-

ного получения благ и преимуществ в любой форме. Характерным для

данного определения было и то, что сам по себе подкуп трактовался уже

широко. Им охватывалось получение не только имущественных, но и не-

имущественных благ. Кроме получения благ понятием подкупа охватыва-

лось и получение преимуществ.

Более развернутое определение понятия коррупции содержалось в

Законе Республики Беларусь 26 июня 1997 г., № 47-3 «О мерах борьбы с

организованной преступностью и коррупцией». В статье 3 этого Закона

коррупция определялась как «умышленное использование лицами, упол-

номоченными на выполнение государственных функций, или лицами, при-

равненными к ним, своего служебного положения и связанных с ним воз-

можностей в целях противоправного приобретения для себя или близких

родственников имущественных и неимущественных благ, льгот и преиму-

ществ, а также подкуп указанных лиц путем противоправного предоставле-

ния им физическими и юридическими лицами этих благ, льгот и преиму-

ществ» [7]. Как и в предыдущем, в данном понятии, коррупция также сво ди-

лась к подкупу. При этом адресат подкупа стал более широким: не только

сами субъекты коррупции, но и их близкие родственники. Было также уточ-

нено и рассмотрено понятие субъекта коррупции, под которым понима-

лись лица, уполномоченные на выполнение государственных функций, и

лица, приравненные к ним. Вместе с тем, характеристик а субъекта корруп-

ции сводилась к выполнению государственной функции.

В последующем развитие национальног о законодательства о борьбе с

коррупцией было связано с имплементацией в него норм международного

права.

Коррупция является транснациональным явлением. Международное

сообщество, последова тельно ведя борьбу с ним, ориентирует государства

на определение содержания коррупции. В этой связи имеют большое зна-

чение для национального законодательства международные конвенции,

определяющие понятие коррупции.

Следует отметить, что в большинстве конвенций цельного понятия

коррупции не определено. В них описываются лишь основные признаки

коррупции. Исклю чением является к онвенция «О гражданско-правовой от-

ветст венности за к оррупцию».

В ст. 2 данной К онвенции коррупция определяется как просьба, предло-

жение, да чу или принятие, прямо или к освенно, взятки или любого друг ог о

ненадлежащег о преимуществ а или обещания таковог о, к о торые искажают нор-

мальное выполнение любой обязанности или поведение, требуемое от полу-

ча теля взятки, ненадлежащего преимущества или обещания таков ого» [2].

197

В Европейской К онвенции нет определения понятия коррупции. Одна-

ко в ней перечислены действия, которые характеризуют признаки корруп-

ции: активный подкуп национальных государственных должностных лиц;

пассивный подкуп национальных государственных должностных лиц; под-

куп членов национальных государственных собраний; подкуп иностран-

ных государственных должностных лиц; подкуп членов иностранных госу-

дарственных собраний; активный подкуп в частном секторе; пассивный

подкуп в частном секторе; подкуп должностных лиц международных орга-

низаций; подкуп членов международных парламентских собраний; подкуп

должностных лиц международных судов; злоупотребление влиянием в ко-

рыстных целях; отмывание доходов от преступлений, связанных с корруп-

цией [1]. В Конвенции также определено содержание указанных действий.

Не содержится определения понятия «коррупция» и в Палермской

Конвенции. Но в ней также называются действия, охв атываемые этим поня-

тием. В статье 8 Конвенции говорится: каждое Государство-участник при-

нимает такие законодательные и другие меры, какие могут по требоваться, с

тем чтобы признать в ка честве уголовно наказуемых следующие деяния,

когда они совершаются умышленно:

а) «обещание, предложение или предоставление публичному долж-

ностному лицу, лично или через посредников, какого-либо неправомерно-

го преимущества для самого должностного лица или иного физического

или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило ка-

кое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных

обязанностей»;

б) «вымогательство или принятие публичным должностным лицом,

лично или через посредников, как ого-либо неправомерного преимущества

для самого должностного лица или иного физического или юридического

лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие

или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей» [4].

В конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г. также нет

определения коррупции, однако содержатся рекомендации относительно

того, какие действия следует признавать подкупом Национальных должно-

стных лиц. В частности, в статье 15 Конвенции сказано, что необходимо

признать в качестве уголовно-наказуемых следующие деяния, когда они

совершаются умышленно:

a) «обещание, предложение или предоставление публичному долж-

ностному лицу, лично или через посредников, какого-либо неправомерно-

го преимущества для самого должностного лица или иного физического

или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-

либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обя-

занностей»;

б) «вымогательство или принятие публичным должностным лицом,

лично или через посредников, как ого-либо неправомерного преимущества

для самого должностного лица или иного физического или юридического

198

лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или

бездействие при выполнении своих должностных обязанностей. В статье 16

Конвенции названы действия, относящиеся к подкупу иностранных пуб лич-

ных должностных лиц и должностных лиц публичных международных орга-

низаций, а именно обещание, предложение или предоставление иностранно-

му публичному должностному лицу или должностному лицу публичной

международной организации лично или через посредников как ого-либо не-

правомерного преимущества для самого должностного лица или иного фи-

зическ ого или юридическог о лица, с тем чтобы это должностное лицо совер-

шило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должност-

ных обязанностей для получения или сохранения коммерческого или иного

неправомерного преимущества в связи с ведением международных дел» [3].

Положения указанных к онв енций послужили основ ой для дальнейше-

го развития национального законодательства. 20 июля 2006 г. в Республике

Беларусь был принят Закон «О борьбе с коррупцией», в котором понятие

коррупции определено с учетом указанных международных положений. В

частности, в статье 2 Закона коррупция определена как умышленное ис-

пользование государственным должностным или приравненным к нему

лицом либо иностранным должностным лицом своего служебного поло-

жения и связанных с ним возможностей, сопряженное с противоправным

получением имущества или другой выгоды в виде услуги, покровитель-

ства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц, а равно подкуп

гос ударственного должностного или приравненного к нему лица либо ино-

странного должностного лица путем предоставления им имущества или

другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества

для них или для третьих лиц с тем, чтобы это государственное должностное

или приравненное к нему лицо либо иностранное должностное лицо совер-

шили действия или воздержались от их совершения при исполнении своих

служебных (трудовых) обязанностей [5].

Коррупция представлена в Законе о борьбе с коррупцией в виде двух

тесно связанных между собой действий, которые, если рассматривать их в

совокупности за определенный промежуток времени на определенной тер-

ритории, могут выступать и как явление общественной жизни, составная

часть преступности, являющейся объектом криминологического изучения.

С одной стороны, коррупция – это использование государственным

должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным долж-

ностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возмож-

ностей, сопряженное с противоправным получением имущества или дру-

гой выгоды в виде услуги, покровительства, обещание преимущества для

себя или для третьих лиц. На языке Европейск ой конвенции такие действия

являются пассивным подкупом.

С друг ой стороны, это и предоставление г осударственному должност-

ному или приравненному к нему лицу либо иностранному должностному

лицу имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обе-

199

щание преимущества для себя или для третьих лиц с тем, чтобы государ-

ственное должностное или приравненное к нему лицо либо иностранное

должностное лицо совершили действия или воздержались от их соверше-

ния при исполнении своих служебных (трудовых) обязанностей.

Так ое предостав ление ук азанных благ именуется в Законе о борьбе с

коррупцией подкупом государственног о должностного или приравненного

к нему лица либо иностранного должностного лица (в соответствии с между-

народными стандартами – это активный подкуп). Таким образом, в опреде-

ление понятия коррупции, данное в Законе от 20.07.2006 г., имплементирова-

ны признаки к орр упции, закрепленные на международном уровне.

Во-первых, более широко, с учетом международных подходов, опре-

делен субъект коррупции. К нему относятся: а) г осударственное должност-

ное лицо; б) лицо, приравненное к государственному должностному лицу;

в) иностранное должностное лицо.

Также расширенно толкуются объективные признаки коррупции.

Этим понятием охватываются следующие действия: 1) использование

субъекто м коррупции своего служебного положения и связанных с ним

возможностей, сопряженное с противоправным получением имущества

или друг ой выг оды для себя или третьих лиц; 2) по дкуп субъек та коррупции.

Исходя из такого определения, к коррупционным деяниям следует от-

носить деяния, не только связанные с подкупом (пассивным или активным),

но и иное получение имущества или другой выгоды с использованием слу-

жебного положения и связанных с ним возможностей.

Список литературы

1. Конвенция Европейского союза об уголовной ответственности за

коррупцию, 27 янв. 1999 г., ETS № 173 // Консультант Плюс: Версия Проф.

Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – М., 2006.

2. Конвенция о гражданско-правовой ответственности за коррупцию

от 04.11.1999 г. // К онс ультант Плюс: Версия Проф. Т е хнология 3000 [Элект-

ронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – М., 2006.

3. Конвенция ООН против коррупции от 31.10.2003 г. // Консультант

Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО

«ЮрСпектр». – М., 2006.

4. Конвенция ООН против транснациональной организованной пре-

ступности от 15.11.2000 г. // Консультант Плюс: Версия Проф. Технология

3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – М., 2006.

5. О борьбе с коррупцией: Закон Респ. Беларусь, 20 июля 2006 г. //

Консультант Плюс: Беларусь. Т ехно логия 3000 [Э лек тронный рес урс] / ООО

«ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2006.

6. О борьбе с преступностью в сфере экономики и к оррупцией: Закон

Респ. Беларусь, 15 июня 1993 г., № 2399–ХII // Конс у ль тант Плюс: Версия Проф.

Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – М., 2006.

200

7. О мерах борьбы с организованной преступностью и коррупцией:

Закон Респ. Беларусь, 26 июня 1997 г., № 47–З // Консультант Плюс: Бела-

русь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр

правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2006.

8. Наумов, А.А. Новые основы уголовного законодательства и УК

РСФСР / А.А. Наумов // Советская юстиция. – 1991. – № 17. – С. 6 – 7.

9. Словарь иностранных слов. – М.: Русский язык, 1979. – 740 с.

А.С. Карабельникова

КОРРУПЦИОННЫЕ ПРАВОНАРУШЕНИЯ

ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ СТРАН СНГ

Законодательство стран СНГ об ответственности за коррупционные

правонарушения включает в себя законы о борьбе с коррупцией, нормы

УК, КоАП и других нормативных правовых акт ов, устанавлив ающие ответ-

ственность за совершение таких правонарушений. Антикоррупционное за-

конодательство каждого государства-участника СНГ имеет свои особенно-

сти. Отличия проявляю тся в наличии или отсутствии перечня коррупцион-

ных правонарушений, их содержании, классификации, дифференциации

ответственности за их совершение. Интерес представляет сравнительный

анализ и выявление особенностей зак онодательств а о коррупционных пра-

вонарушениях России, Беларуси, Украины и Казахстана.

На XXII Пленарном заседании МПА СНГ 15 ноября 2003 г. принят

Модельный закон «Основы законодательства об антикорр упционной поли-

тике». В ч. 2 ст. 2 Модельного закона коррупционное правонарушение оп-

ределено как деяние, обладающее признаками коррупции, за которое нор-

мативным правовым актом установлена гражданско-правовая, дисципли-

нарная, административная или уг оловная отве тственность. Поэтому в зако-

не выделяется четыре вида коррупционных правонарушений: гражданско-

правовые деликты, дисциплинарные проступки, административные право-

нарушения, преступления. В ст. 8 Модельного закона содержатся перечни

администра тивных коррупционных правонарушений, коррупционных пре-

ступлений в форме подкупа, иных коррупционных преступлений. Адми-

нистративная или уголовная ответственность за совершение указанных пра-

вонар ушений наступает то лько в случаях, ког да они закреплены в КоАП или

УК государства.

В Р оссии разработан проект Федерального закона «О противодействии

коррупции». В нем выделяются коррупционные правонарушения, совер-

шение которых влечет уголовную, административную или гражданск о-пра-

вовую ответственность, коррупционные проступки, за совершение кото-

рых предусмотрена дисциплинарная ответственность, а также правонару-

шения, создающие условия для корр упции. Сог ласно ч. 2 ст. 3 проекта Феде-