Механизм правового регулирования общественных отношений: теория и практика

Подождите немного. Документ загружается.

181

званного круга лиц должна решаться в рамках административно-деликтно-

го права посредством конструирования специальных составов админист-

ративных правонарушений.

Нуждается в дальнейшем развитии научная и законодательная трак-

товка таких «лиц, приравненных к государственным должностным лицам»,

как иные лица государственного органа либо иной государственной орга-

низации, не относящиеся в соответствии с законодательством Республики

Беларусь к государственным служащим, осуществляющие деятельность,

связанную с непосре дственным удовлетворением нужд, запросов и по треб-

ностей населения. Применительно к этой категории лиц возникает вопрос о

критериях ее выделения. Далеко не все из этих лиц обладают полномочия-

ми, которыми могут злоупотреблять и которые могут использовать в коры-

стных целях. Очевидна необходимость отграничения проявлений корруп-

ции от бытовых поборов и принятия законного вознаграждения.

В этом плане сам факт осуществления деятельности, связанной с не-

посредственным удовлетворением нужд, запросов и потребностей населе-

ния, не является убедительным аргументом в пользу отнесения этих лиц, не

являющихся государственными служащими, к субъектам коррупционных

правонарушений. В этом контексте озабоченность вызывает криминализа-

ция принятия незаконного вознаграждения (ст. 433 УК) при отсутствии в

диспозиции основного состава преступления признаков, указывающих на

общественную опасность поведения.

Таким образом, мы обнаруживаем, что помимо доктринального тол-

кования уже имеющихся юридических признаков субъект ов коррупцион-

ных правонарушений, правоприменительная практика нуждается и в кор-

ректировке имеющихся законодательных дефиниций различных катег орий

должностных лиц и лиц, не являющихся должностными, но отнесенных за-

конода телем к субъектам коррупционной деятельности.

И.О. Грунтов

РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА СУБЪЕКТИВНОГО ВМЕНЕНИЯ

В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬС ТВЕ И ВОПРОС

ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ,

СОВЕРШЕННЫЕ ЛИЦОМ В СОСТОЯНИИ ОПЬЯНЕНИЯ

Ст. 30 УК Республики Беларусь устанавливает, что лицо, совершившее

преступление в состо янии алкогольного опьянения либо в состоянии, выз-

ванно м потреблением нарк отических средств, псих отропных, ток сических или

других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности.

В судебной практике различают опьянение физиологическое (обыч-

ное) и патологическ ое. Патологическое опьянение встречается крайне ред-

182

ко. В состоянии патологического опьянения человек ут рачивает способ-

ность осознавать фактический характер и общественную опасность своего

деяния или руководить им. В случае совершения лицом в таком состоянии

общественно опасного деяния оно на основании ст. 28 УК признается не-

вменяемым [1]. При физиологическом (простом) опьянении у человека

появляются определенные, в зависимости от степени опьянения наруше-

ния психики, однако они, как правило, не влек ут утраты способности пони-

мать характер совершаемого деяния и руководить им [2].

В настоящее время остается сложным вопрос о правовой оценке тя-

желого физиологического опьянения лица, совершившего общественно

опасное деяние.

Многие исследователи отмечают, что сильное опьянение «...парали-

зующе действует на высшие отделы нервной системы человека, окружаю-

щий мир представляется в искаженном и расплывчатом виде, человек теря-

ет способность в полном объеме сознавать свои действия и руководить

ими» [3]. В соответствии со ст. 27 УК Беларуси лицо, совершившее обще-

ственно опасное деяние в таком состоянии, не может признаваться невме-

няемым, так как в подобной ситуации отсутствует медицинский критерий

нев меняемости (хроническое психическое заболевание или временное рас-

стройство психики, либо слабоумие или иное болезненное состояние пси-

хики). Однако это лицо является фактически невменяемым. Вместе с тем,

несмотря на это обстоятельство, по мнению большинства юристов, такое

лицо должно нести уголовную ответственность. Так как специальное про-

возглашение в законе ответственности за преступления, совершенные в со-

стоянии опьянения имеет большое предупредительное значение для лиц,

злоупотребляющих алк оголем, нарк о тическими или другими сильнодейству-

ющими веществами. В связи с чем, отказаться от такой нормы практически

невозможно. Это, безусловно, сильный аргумент. Вместе с тем, уголовная

ответственность должна строиться на основании принципа личной винов-

ной ответственности. Но в чем состоит вина такого лица? Это основание

ответственности по-разному объясняют отдельные исследователи.

Так, некоторые ученые (П.А. Дубовец, В. Н. Флоря, Н. Капинус, В. До-

донов и другие), не раскрывая содержание вины, считают , что лицо, совер-

шившее преступление в состоянии простого опьянения, независимо от его

т яжести, должно признаваться вменяемым на основании ст. 30 УК Ре спуб-

лики Беларусь и подлежать уголовной ответственности на общих основани-

ях (ст. 30 УК Беларуси) [4].

По мнению других исследователей, «...лица, совершающие обществен-

но опасные действия в бессознательном состоянии, должны признаваться

вменяемыми, так как это состояние возникло по собственной воле лица» [5].

По этому поводу А.А. Пионтковский отмечает, что «в тех случаях, когда

лицо привело себя в состояние опьянения для совершения преступления,

оно при всех условиях, независимо от степени опьянения, подлежит уголов-

183

ной ответственности. Последнее в теории уголовного права называется actio

libera in causa, т. е. случаями, где прест упный результат хотя и был учинен в

момент, когда виновный находился в состо янии невменяемости, тем не ме-

нее его наступление было обусловлено предшествующими действиями

лица, совершенными им, когда он находился еще в состоянии вменяемос-

ти... Так ое состояние может иметь место не только в результате умышлен-

ной, но и в резу льта те неосторожной деятельности лица. Ответственность в

этих случаях должна определяться на общем основании как за умышленное

или неосторожное совершение преступления» [6]. Н.С. Лейкина, рассмат-

ривая решение этого вопроса, предлагает включить в УК отдельную статью,

предусматривающую ответственность за приведение себя в состояние та-

кого опьянения, когда лицо, совершая общественно опасное посягатель-

ство, не сознавало его в полном объеме и не могло полностью руководить

своими поступками. По мнению автора, при таком подходе лица, совер-

шившие общественно опасные действия в состоянии глубокого опьянения,

исключающего вменяемость, отвечают за то, в чем они виноваты, – за при-

ве дение себя в состояние вследствие к оторого было совершено обществен-

но опасное посягательство [7].

И.И. Горелик считает, что тяжелая степень опьянения может вызывать

фактическую невменяемость, однако лицо, доводящее себя до такого со-

стояния должно нести ответственность, так как предвидит возможность со-

вершения общественно опасного деяния [8]. По мнению Э. Сидоренко,

«...лицо, приведшее себя в состояние невменяемости для совершения пре-

ступного деяния, должно отвечать за приготовление или покушение на то

преступление, которое охватывалось его сознанием (трезвым рассудком).

Оконченным деяние признаваться не должно, поскольку совершено в со-

стоянии невменяемости, а специальных указаний о признании деяния

оконченным в уголовном законе не имеется, хотя это просто необходимо

во избежание злоупотребления правом» [9].

Уголовно-правовая норма, устанавливающая ответственность лица,

совершившего преступление в состоянии опьянения должна строиться с

учетом психологического и социального признака вины. Однако из содер-

жания ст. 30 УК Беларуси не ясно в чем заключатся вина такого лица. В УК

некоторых зарубежных стран при решении этого вопроса имеется опреде-

ленный поло жительный опыт. Так, например, в ст. 263 УК Швейцарии (Со-

вершение преступного деяния лицом в состоянии невменяемости, если до

такого состояния он сам себя довел) говорится следующее: «Кто является

невменяемым вследствие того, что находится в состо янии алк ог ольного или

наркотического опьянения, до которого он сам себя довел, и в этом состоя-

нии совершил преступное деяние, являющееся преступлением или про-

ступко м , наказывается...» [10].

Еще один пример. В параграфе 287 УК Австрии (Совершение запре-

щенного под угрозой наказания деяния в состоянии полного опьянения)

184

отмечается следующее: «Кто посредством потребления алкогольных на-

питков или посредством использования других одурманивающих средств

доводит себя до состояния полного опьянения, исключающего вменяемость,

пусть и по неосторожности, тот наказывается...» [11].

Исходя из принципа субъективного вменения, лицо подлежит уголов-

ной ответственности только за те совершенные им общественно опасные

деяния и наступившие последствия, предусмотренные УК, в отношении

которых установлена его вина. Вместе с тем, приведение себя в состояние

полного опьянения, исключающего вменяемость, не является уголовно

наказуемым деянием.* В подобной ситуации представляет общественную

опасность совершение преступного деяния лицом в состоянии невменяе-

мости, если до такого состояния он сам себя довел. В этой связи более

соответств ует содержанию принципа вины будет установление психичес-

кого отношения лица к факту совершения запрещенного под угрозой нака-

зания деяния в состоянии полного опьянения.

Квалифицировать такое поведение только как приготовление или по-

кушение на то преступление, которое охватывалось его сознанием (предло-

жение Э. Сидоренко) будет означать сужение сферы применения уголовно-

го закона только умышленным вариантом поведения лица. Так как приго-

товление или покушение на совершение определенного преступления мо-

жет иметь место, если лицо его совершало только с прямым конкретизиро-

ванным умыслом.

Не совсем логично для решения этого вопроса ограничивать субъек-

тивное отношение лица к факту совершения запрещенного под угрозой

наказания деяния в состоянии полного опьянения только случаями, когда

лицо предвидело возможность совершения общественно опасного деяния

(предложения И.И. Горелика).

В подтверждение этого можно отметить, что в научной литературе

отдельные исследователи выделяют типичные ситу ации принятия алкоголя

при различном психическом отношении лица к факту последующего со-

вершения им преступления. Так О.Д. Ситковская, Ю.М. Антонян и С.В. Бо-

ро дин описываю т четыре таких типичных ситуации: 1) принятие алкоголя –

для облегчения совершения предумышленного преступления; 2) принятия

алкоголя – для получения удовольствия, причем субъект, зная особенности

своего характера и специфического действия на него алкоголя, представля-

ет себе возможные последствия, но игнорирует их; 3) ситуация, аналогич-

ная предыдущей, но связанная не с осознанно-равнодушным отношением

к возможным последствием, а с легкомысленным отношением к ним или

нежеланием задума ться о них; 4) принятие алкоголя – случайно, по ошибке

или впервые, в результате принуждения и пр. [12, 13].

Исключение составляет ст. 317-1 УК Республики Беларусь (Управление транс-

портным средством лицом, находящемся в состоянии опьянения, передача управления

такому лицу либо отказ от прохождения проверки «освидетельствования»).

185

Эти обстоятельства свидетельствуют, что лицо по-разному может от-

носиться к факту последующего совершения общественно опасного пося-

гательства в состоянии опьянения. Во всех этих ситуациях имеет место раз-

личное психологическое и социально-психологическое к совершению об-

щественно опасного посягательства в состоянии опьянения. Безусловно, с

точки зрения принципа субъективного вменения в законе эти особенности

должны быть отражены. В УК некоторых стран дальнего зарубежья имеет

место позитивное решение этого вопроса.

Так в соответствии с ч.1 ст. 21 УК Испании: «Временное психическое

расстройство не является основанием освобождения от наказания, если оно

было спровоцировано самим субъектом с намерением совершить преступ-

ление или в случаях, когда оно предвидело или должно было предвидеть

возможность его совершения».

В ч. 2 этой статьи говорится, что не подлежит уголовной ответствен-

но сти: «Тот, кто во время совершения преступления находился в состоя-

нии алкогольного отравления, под действием токсиче ских или одурмани-

вающих наркотических средств, психотропных веществ и других, не имел

намерения совершить преступление или не предвидел и не должен был

предвидеть возможности его совершения, а также находился под влияни-

ем синдрома абстиненции из-за влияния таких веществ, что препятствова-

ло пониманию им противоправности деяния или руководству своими дей-

ствиями» [14].

Существование с 1995 г. этой нормы показало жизнеспособность за-

конодательного решения этого вопроса. В этой связи в качестве образца

решения этой проб лемы в УК Республики Беларусь может быть учтен зак о-

нодательный опыт УК Испании. Исходя из этого, было бы целесообразно

дополнить новой ч. 2 и ч. 3 ст. 30 УК Беларуси и изложить ее в следующей

редакции:

Ста тья 30. Уголовная ответственность лица, совершившего преступле-

ние в состоянии опьянения.

1. Лицо, совершившее преступление в состоянии алкогольного опья-

нения либо в состо янии, вызванном потреблением наркотических средств,

психотропных, токсических или других одурманивающих веществ, подле-

жит уголовной ответственности.

2. Наличие состояния полного опьянения, исключающего вменяемость

вызванного потреблением нарк отических средств, псих о тропных, ток сичес-

ких или других одурманивающих веществ, не является основанием осво-

бождения от уголовной ответственности, если оно было спровоцировано

самим субъектом с намерением совершить преступление или в случаях,

когда оно предвидело или должно было и могло предвидеть возможность

его совершения.

3. Не подлежит уголовной ответственности лицо, совершившее пре-

ступление в состоянии полного опьянения, исключающего вменяемость

вызванного потреблением нарк отических средств, псих о тропных, ток сичес-

186

ких или других одурманивающих веществ, если оно не предвидело, не долж-

но было и не могло предвидеть возмо жности его совершения.

4. В случае совершения преступления лицом, страдающим хроничес-

ким алкоголизмом, наркоманией или токсикоманией, суд наряду с приме-

нением наказания или иных мер уголовной ответственности может назна-

чить принудительные меры безопасности и лечения.

Список литературы

1. Уголовное право БССР. Часть Общая / под общ. ред. И.И. Горели-

ка. – Минск, 1978. – С.107 – 108.

2. Курс советского уголовного права: в 5 т. / отв. ред.: Н.А. Беляев,

М.Д. Шаргородский. – Л.: Изд-во Ленинград. ун-та, 1968. – Т. 1: Часть об-

щая. – С. 380.

3. Сидоренко, Э. Некоторые проблемы уголовно-правовой оценки

состояния опьянения виновного в теории и правоприменительной деятель-

ности / Э. Сидоренко // Уголовное право. – 2005. – № 1. – С. 69.

4. Смирнов, В.Г. Основания уго ловной от ветственности и наказания за

преступления, совершенные в состоянии опьянения / В.Г. Смирнов // Вест-

ник ЛГУ. – Вып. 2. – 1964. – № 11. – С. 130 – 135; Уголовное право БССР.

Часть Общая / под общ. ред. И.И. Горелика. – Минск. – 1978. – С. 107 – 108;

Флоря, В.Н. Основания уго ловной отве тственности за преступления, совер-

шенные в состоянии опьянения / В.Н. Флоря // Сб. науч. ст. /Проблемы го-

сударства и права на современном этапе. – М. – 1974. – Вып. 8. 170 – 171;

Капинус, Н. Влияние состояния опьянения на вину и ответственность в со-

временном уголовном праве / Н. Капинус, В. Додонов // Уголовное пра-

во. – 2004. – № 2. – С. 34.

5. Мих еев, Р.И. Уголовно е право и психиатрия / Р.И. Михеев. – Влади-

восток. – 1988. – С. 5.

6. Курс советского уголовного права: в 6 т. / редкол.: А.А. Пионтков-

ский, П.С. Р омашкин, В.М. Чхиквадзе. – М.: Наук а, 1970 – 1971. – Т. 1: Пре-

ступление / А.А. Пионтковский. – 1970. – С. 243.

7. Лейкина, Н.С. К вопросу об обосновании ответственности за пре-

ступления, совершенные в состоянии опьянения / Н.С. Лейкина // Вестник

ЛГУ. – Вып. 2. – 1958. – № 11. – С. 121; Лейкина, Н.С. Личность преступник а

и уголовная ответственность / Н.С. Лейкина. – М. – 1968. – С. 57.

8. Горелик, И.И. Значение состояния опьянения при совершении об-

щественно опасного деяния / И.И. Горелик // Вопросы уголовного права и

уголовного процесса. – Минск. – 1958. – С. 27 – 28.

9. Сидоренко, Э. Некоторые проблемы уголовно-правовой оценки

состояния опьянения виновного в теории и правоприменительной деятель-

ности / Э. Сидоренко // Уголовное право. – 2005. – № 1. – С. 69.

10. Уголовный кодекс Швейцарии / пер. с нем. – М.: ИКД «Зерца-

ло-М». – 2001.

187

11 . Уголовный кодекс Австрии / пер. с нем. – М.: ИКД «Зерца-

ло- М». – 2001.

12. Ситк овск ая, О.Д. Психо логия уг оловной ответственности / О.Д. Сит-

ковская. – М.: Изд-во НОРМА. – 1998. – С.184–185; Антонян, Ю.М., Боро-

дин, С.В. Преступное поведение и психические аномалии.

13. Таганцев, Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая: в

2 т. / Н.С. Таганцев. – М.: Наука, 1994. – Т. 1. – С. 170 – 171.

14. Уго ловный кодекс Испании / под ред. и с предисловием Н.Ф. Кузне-

цовой, Ф.М. Решетникова. – М.: Изд-во ЗЕРЦАЛО. – 1998.

А.П. Дербин

К ФИЛОСОФСКИМ ПРОБЛЕМАМ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

С формально-юридической точки зрения, преступлением признается

совершение виновного общественно опасного деяния, запрещенного Уго-

ловным законом (ст. 10, 11 Уголовного кодекса Ре спублики Беларусь) [3].

Признаки преступления нашли свое отражение в составе преступления. Это

абстрактная юридическая модель, которая позволяет определить на личие

преступного деяния, отделить одно преступление от другого.

Преступление – это акт противоправного поведения, который причи-

няет вред общественным отношениям. Оно должно влечь за собой негатив-

ную оценку не только со стороны государства, но и общества. В элементах

состава преступления помимо юридических находят отражение и соци-

альные признаки такого рода деяния.

Объектом преступления выступает охраняемый уголовно-правовыми

нор мами сло жившийся порядок пов е дения участников общественных отно-

шений, воплотивший наиболее важные для общества ценности и приоритеты.

Наличие возможности понима ть социальную значимость своих действий, ру-

ководить ими, выст упают требов анием к субъект у преступления. Суб ъектив-

ная сторона о хв а тыв ает учение о вине, которую мо жно рассматрив ать как не-

гативное (при умысле) или недостаточно внимательное (при неосторожности)

отношение лица к социальным ценностям и социально зна чимым интересам.

Преступление, помимо причиняемого вреда общественным отноше-

ниям, характеризуется и определенной направленностью воли лица. В про-

тивоправном поведении лицо выражает свою социально негативную волю,

кот орая противопостав лена требованиям правовых норм. Г.В.Ф. Гегель отож-

дествлял такую волю с произволом [1, с. 137–141].

Произвол – это девиантное поведение, которое посягает на сложив-

шийся порядок общественных отношений. Предполагается, что лицо осоз-

нанно игнорирует социальный порядок, пренебрегает социальными цен-

ностями. Тем самым оно ставит себя вне социальных рамок, провоцирует

социальный к онфликт.

188

В философском плане преступление представляет собой осознавае-

мый лицом произвол, который причиняет вред наиболее охраняемым со-

циальным ценностям и социально значимым интересам. В свою очередь,

уголовная ответственность выступает правовой реакцией государственно

организованного общества на произвол, который несет в себе наибольшую

общественную опасность.

Существующие в науке уголовного права формальный и материаль-

ный подходы к понятию преступления по-разному оценивают произвол и

причиняемый общественным отношениям вред. Формальный подход трак-

тует преступление исключительно как противоправное деяние, запрещен-

ное под страхом наказания [2, с. 25–26]. Этим произволу придается осново-

по лагающее зна чение в понятии преступления. При материальном по д хо де

преступление рассматривается как противоправное деяние (произвол), ко-

торое причиняет реальный вред общественным отношениям [2, с. 26–29].

Таким образом, материальный подход более оправдан с философской точ-

ки зрения.

Соотношение вреда и произвола также различается в материальных и

формальных составах преступлений. В формальных составах преступлений

доминирующим признаком выступает социально опасный произвол, кото-

рый сам по себе несет угрозу социальным ценностям и интересам. В мате-

риальных составах, напротив ведущее значение приобретает не сто лько сам

произвол (игнорирование установленных правил поведения), сколько при-

чиняемый им вред. Отсутствие вреда в предусмотренном уголовным зако-

ном размере не позволяет вести речь о преступлении.

В то же время, рассмотрение с точки зрения волевого момента конст-

рукций материальных составов некоторых преступлений с неосторожной

формой вины вскрывает ряд проблем. Полагаем, что уголовная ответствен-

ность в данной ситуации наступает не столько за творимый лицом произ-

вол, сколько за характер социально нега тивных последствий, причиненных

этим произволом. Одно и тоже деяние (зачастую в силу обстоятельств, не

зависящих от воли виновного лица) может повлечь или не повлечь указан-

ных в норме уголовного права последствий. Эти обстоятельства могут сыг-

рать решающую роль в то м, будет конкретное лицо привлечено к уголов-

ной ответственности или нет.

Предположим, что при одинаковых нарушениях правил пожарной

безопасности, повлекших возникновение пожара, (часть 2 ст. 304 Уго ловно-

го кодекса Республики Беларусь [3]) размер причиненного ущерба может

зависеть от таких факторов как удаленность места возникновения пожара от

пожарного депо, нахождение в месте возникновения пожара материальных

ценностей и т.п.

Возможно, что одинаковые нарушения правил пожарной безопасно-

сти, характеризующиеся одинаковой субъективной стороной (волевым

моментом), в силу не зависящих от воли виновного лица причин, будут

различаться элементом объективной стороны состава преступления – об-

189

щественно опасными последствиями. Вопрос о привлечении лица к уголов-

ной ответственности, приобретении им статуса преступника (с сопутствую-

щими этому правовыми и социальными нега тивными после дствиями) б удет

решен в зависимости от размера причиненног о ущерба. Ве дущее значение

будет иметь не само деяние, воплотившее произвол, а причиненные им по-

следствия. При этом связь между преступным деянием и причиненными им

общественно опасными последствиями не будет сто ль очевидна.

В этом случае, вероятно, на первый план среди целей уголовной от-

ветственности будет выдвигаться успокоение общественного мнения, кото-

рое более впечатлит размер и характер причиненных последствий, чем само

по себе потенциально опасное пренебрежение правовыми нормами. Вос-

питательное воздействие уголовной ответственности за неосторожное пре-

ступление оказывается в большей степени направлено на общество, чем на

самого преступника.

Полагаем, что с точки зрения теоретической юридической науки вы-

яснение вопроса о том, что несет в себе большую опасность для общества –

произвол, посягающий на установленный порядок общественных отноше-

ний, или причиняемый этим произволом вред, может быть решен в пользу

произвола. Однако учет произвола как основного фактора характеризую-

щего преступление, не должен означать перехода к формальному понятию

преступления, а также криминализации любых неосторожных правонару-

шений вне зависимости от их последствий.

Список литературы:

1. Гегель, Г.В.Ф. Философия права / Г.В. Гегель; пер. с нем.; ред. и сост.

Д.А. Керимов, В.С. Нерсесянц. – М.: Мысль, 1990 – 524 с.

2. Пионтковский, А.А. Учение о преступлении по советскому уголов-

ному праву / А.А. Пионтковский. – М.: Юрид. лит., 1961 – 667 с.

3. Уголовный кодекс Республики Беларусь: принят Палатой предста-

вителей 2 июня 1999 г.: одобрен Совето м Респ. 24 июня 1999 г. – Минск: Нац.

центр правовой информ. Респ. Беларусь, 1999. – 214 с.

Н.С. Ищенко, Н .А . Ищенко

ПРОБЛЕМЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ УГРОЗ,

СВЯЗАННЫХ С РЕАЛИЗАЦИЕЙ ПРАВ А ЧЕЛОВЕКА НА ЖИЗНЬ

Жизнь человека как объек т юридической охраны закреплена действу-

ющей Конституцией Республики Беларусь впервые. Ни одна из предше-

ств ующих национальных Конституций, ни текущее законода тельств о в про-

шлом даже не упоминали этого важного права. В связи с этим возникает

множество теоретических и практических аспектов, связанных с раскрыти-

190

ем понятия и сущности субъективного права человека на жизнь и путях его

реализации. По мнению отдельных ученых и практиков, необхо дима деталь-

ная правовая регламентация складывающихся общественных отношений,

т.к. они затрагивают неотъемлемое право человека – право на жизнь (при

его отсутствии все остальные права становятся бессмысленными).

Проблеме прав человека посвятили свои труды многие белорус-

ские ученые, среди которых можно назвать работы А.М. Абрамовича,

Г.А. Василевича, А.А. Головко, В.А. Кучинского, В.Н. Кивеля, Л.А. При-

ходько и другие. Тем не менее отсутствие комплексного научного иссле-

дования вопросов правовой реализации человеком права на жизнь не-

редко приводило к противоречивым суждениям. Подтверждением слу-

жат те актуальные вопро сы, которые уже сегодня требуют своего зако-

нодательного разрешения. Вот лишь некоторые из них: Является ли зак-

репление на уровне закона понятий жизни и смерти – одной из гарантий

права на жизнь? Возможно ли использование человеческого плода для

трансплантологии, научных исследований? Каковы пределы воздействия

закона на обще ственные отношения, е сли итогом их волевых действий

может быть смерть человека (смертная казнь, случаи эвтаназии)? Сур-

рогатное материнство – коммерче ская деятельно сть либо пре ступление?

Каковы реальные гарантии и формы защиты права человека на жизнь?

Ответом на эти и многие иные правовые вопро сы могут стать результа -

ты серьезного исследования, содержащие в себе анализ социального

назначения и юридической о сновы конституционного института «право

на жизнь». Представляется, что исходным пунктом этого анализа может

быть раскрытие понятий «жизнь» и «право на жизнь», исследование

социально-правовых характеристик данного конституционного института,

анализ условий обеспечения реализации личностью своего права на

жизнь, а также разработка комплексно-правовых мер, направленных на

защиту от различных видов угроз на это право, с внесением соответству-

ющих предложений о совершенствовании норм Конституции Республи-

ки Беларусь и текущего законодательства, регулирующего данную об-

ласть общественных отношений.

Вопрос о том, что же представляет собой человеческая жизнь, какова

ее природа и значение для окружающего мира пытались разрешить еще

великие мыслители древности – Фалес, Лао Цзы, Анаксимандр, Гераклит,

Анаксимен, Конфуций, Будда.

Вопрос о понятии права на жизнь, о сущности этого конституционно-

правового института имеет не только теоретическое, но и практическое зна-

чение. В последние годы получили развитие новые формы общественных

отношений, непосредственно касающихся права человека на жизнь. Какая-

то часть из них уже получила правовую регламентацию в междунаро дных и

национальных законодательных актах Республики Беларусь. Однако боль-

шинство из них до сих пор законодательно не урегулировано, хотя по своей

природе они имеют большую социальную значимость.