Лакуны в языке и речи: Сборник научных трудов. Выпуск 2

Подождите немного. Документ загружается.

исходного материального знака, возникший после полного

уничтожения или исключения из контекста второго. 2) При этом

нулевой знак обретает самостоятельное бытование, особое

значение и сохраняет присущую знаку вообще способность

воздействовать на носителей языка, но уже в рамках этого

нового значения, через его посредство или с опорой на него.

В прагматическом аспекте нулевой

знак играет

существенную роль, обладает значительной прагматической

компонентой. Он становится транслятором не столько традиции

(хотя и ее тоже), сколько фиксатором изменяющейся традиции,

сигнализирует носителям языка о трансформациях актуального

контекста. Он становится скрепой между двумя вариантами

этого контекста – тем, каковым он мог оставаться при

отсутствии соответствующих изменений и тем, каковым он

стал

при их наличии. Скрепа при этом исполняет роль маркера,

обозначающего сам факт взаимного симультанного

существования возможного и реального миров.

Синтагматика нулевого знака также оказывается

специфичной. Оказывается, что он входит в синтагматические

взаимодействия не столько со сходными по своей природе

знаками (как это происходит у знаков в традиционном

понимании), сколько

с актуальным контекстом традиционно

понимаемых и воспринимаемых знаков, поскольку вне этого

контекста он не представим. Аналогом такого

синтагматического взаимодействия можно считать контактную

соположенность знаков из разных семиотических систем.

При этом значительная степень обусловленности

контекстом факта наличия нулевого знака является, с одной

стороны, еще одной характеристикой, которая позволяет

объединить перечисленные выше единицы

с ним в единый ряд,

а с другой – тем основанием, на котором может быть выстроен

один из вариантов их типологии.

Классификация может быть осуществлена на основании

критерия контекстной отнесенности, которая определяет

существование той или иной из перечисленных выше единиц и

сигнализирует об их наличии. Контекстная отнесенность

определяет исходные точки, опора на которые эксплицирует в

языковом сознании единицы, будь то сознание специалиста или

рядового носителя языка. Контекстная отнесенность – это то, на

основании чего восстанавливаются, выявляются, обретают

статус значимых перечисленные выше единицы. В этом

отношении можно сформулировать следующие характеристики:

- Фонологический нуль обретает статус

самостоятельной единицы и восстанавливается в

результате

соотношения данного минимального контекста (в рамках слова)

с иными способами его реализации в синхронии в границах

одного языка.

- Морфологический нуль обретает статус

самостоятельной единицы и восстанавливается в результате

соотношения данного минимального контекста (в рамках слова)

с иными способами его реализации в синхронии в границах

одного языка.

- Пауза обретает статус

самостоятельной единицы и

восстанавливается в результате соотношения в рамках

контекстов различной степени широты и сложности между

единицами, имеющими различное материальное воплощение в

синхронии в границах одного языка.

- Эллипсис обретает статус самостоятельной единицы и

восстанавливается в результате соотношения между

различными способами реализации одного и того же контекста в

синхронии в границах

одного языка.

- Нулевой знак обретает статус самостоятельной

единицы и восстанавливается в результате соотношения между

различными способами существования двух контекстов в

диахронии в границах одного языка.

- Лакуна приобретает статус самостоятельной единицы

и восстанавливается в результате соотношения между

различными языками (или функциональными разновидностями

одного языка) в синхронии и диахронии.

Не отрицая

возможности того, что классификация

единиц, в которых реализуется категория отсутствия, может

быть проведена на основании ряда иных значимых критериев,

отметим, что лакуна среди рассматриваемых оказывается самой

сложной единицей. Ее иерархическое положение определяется

количеством и характером конституэнтов. Сложность единицы,

в свою очередь, прямо влияет на вероятность и адекватность ее

восприятия различными представителями языкового

коллектива. В качестве частного следствия этого факта можно

высказать предположение о том, что некоторые оценки лакун

могут быть

конкретизированы и уточнены, если воспринимать

их характеристики в ряду соположенных характеристик

перечисленных единиц.

В частности, лакуна, как и нулевой знак, в случае ее

осознанности носителем определенного языка тоже может

рассматриваться в качестве скрепы между возможными

языками-мирами, демонстрирующей вероятностное

многообразие существующих языковых систем. В

синтагматическом аспекте также можно обнаружить аналог:

лакуна, как и нулевой знак, в представлении носителя языка

связана с актуальным контекстом этого языка, а не с иными

лакунами, то есть не со сходными, а с отличающимися

единицами.

Надеемся, что актуализированная Ю. А. Сорокиным [4]

необходимость рассмотрения лакун с точки зрения семиотики

позволит со временем уточнить и развить сформулированные

здесь

положения.

Примечания

1. Укажем имена только некоторых отечественных

исследователей, многоаспектно рассматривавших (и

продолжающих рассматривать) перечисленные единицы в их

различных проявлениях (и подчас по-разному называя их),

подчеркнув, что каждый перечень фамилий необходимо

заключать формулой «и многие другие». Лакунарность стала

объектом научного анализа в работах Г. В. Быковой, В. Н.

Рябова, Ю

. А. Сорокина. Морфологические нули описывали Е.

А. Земская, А. Н. Тихонов. Паузу анализировали Л. Р. Зиндер, Т.

М. Николаева, Н. Д. Светозарова, Л. К. Цеплитис. Графическое

воплощение паузы, то есть пробел, анализировали Б. С.

Шварцкопф и А. Б. Пеньковский. Фонологические нули

анализировали М. В. Панов, А. А. Реформатский. Эллипсис

рассматривали В. А. Белошапкова, Ю. А. Бельчиков, Л. А.

Новиков, А. П. Сковородников.

2. Льюис К. И. Модусы значения //

Семиотика:

Антология /Сост. Ю. С. Степанов. Изд. 2-е, испр. и доп. – М.:

Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. –

С. 227 – 241.

3. Отметим, что, если жизнь конкретного человека

воспринимать в качестве текста в строгом семиотическом

смысле, то, в принципе, к числу нулевых знаков могут быть

отнесены любые воспоминания этого человека об не

существующих объектах.

Но ответ на этот вопрос находится в

ведении скорее психологов, а не семиотиков, поскольку

предполагает прояснение ряда специфических вопросов,

находящихся исключительно в контексте психологии. При

положительном ответе можно считать, что подобно тому, как

существуют общеупотребительные и индивидуальные знаки,

существуют общеупотребительные и индивидуальные нулевые

знаки.

4. Сорокин Ю. А. Лакуны: еще один

ракурс

рассмотрения //Лакуны в языке и речи: Сборник научных трудов

/Под ред. проф. Ю. А. Сорокина, проф. Г. В. Быковой. –

Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. – С. 3 – 11.

Использованная литература

Шунейко А. А. Лексикографическая репрезентация

масонской символики и терминологии. //От словаря В. И. Даля к

лексикографии XXI века. Материалы международного

симпозиума, посвященного 200-летию со дня рождения В. И.

Даля. – Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2002. – С.

377 – 382.

Шунейко А. А. К проблеме элиминирования лакун в

художественной литературе (на материале масонской

символики и терминологии) //Лакуны в языке и речи: Сборник

научных трудов /Под ред. проф. Ю. А. Сорокина, проф. Г. В.

Быковой. – Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. – С. 231 – 242.

Н.Г. Юзефович

г. Хабаровск

ИЗ ОПЫТА СОСТАВЛЕНИЯ

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ

(

на материале англоязычного описания русской

культуры)

Развитие сопоставительных исследований на

современном этапе является одной из важнейших

потребностей адекватного межкультурного общения, которое

может осуществляться как с помощью перевода, так и

беспереводным способом, поскольку его участники – билингвы.

Эффективность при этом во многом обусловлена степенью

достоверности фоновых знаний коммуникантов, пониманием

национально-культурной составляющей

используемых

номинаций.

Участники межкультурного общения обладают

национальными языковыми картинами, т.е. видят мир по-

разному, универсальность человеческого мышления помогает

им, в большинстве случаев, найти взаимопонимание. Поскольку

наибольшие сложности возникают при передаче национальной

специфики, одной из задач современной лексикографии

является составление словарей лакун [Быкова, Пылаева, 2003].

Специфика русской/советской/российской действительности

позволяет выделить

лексико-предметные или этнографические

лакуны как уникальные концепты, характерные только для

данной культуры [Тарасова, 2003]. Такие единицы могут стать

препятствием пониманию, и преодолеть такой барьер должен

помочь культурологический словарь, целью которого является

фиксирование национально-специфических «пустот» и примеры

способов их элиминирования.

Языковая личность-билингв обладает не только

первичной картиной мира, которая отражается родным языком

(системой значений его лексических единиц), но и вторичной

картиной мира, которая образуется при изучении иностранного

языка и культуры, и является не столько картиной, отражаемой

языком, сколько картиной, создаваемой языком [Тер-Минасова,

2000]. Может создаваться и третичная, опосредованная языком

lingua franca картина мира, реконструируемая через образы,

отраженные иноязычной культурой» [Прошина, 2001, C.309].

Данная концепция распространена в лингводидактике, но ее

разделяют далеко не все исследователи. Представляется, что,

несмотря на определенную условность данных

терминов, их

использование в сфере МКК оправдано, поскольку они

позволяют выделить своеобразие восприятия мира билингвов.

Свободное владение иностранным языком предполагает

проникновение в мир другого языка, ментальность народа,

пользующегося этим языком как родным. Для эффективного

общения билингв естественно сопоставляет две картины мира:

своего родного языка и второго, формируя третье видение мира,

которое позволяет ему предвидеть коммуникативную неудачу и

предотвратить ее посредством лингвистических средств.

Лингвострановедческий подход к составлению словаря

культурологического типа имеет главным образом социально-

регулятивную функцию, описывая те явления, которые следует

знать. Такой словарь является нормативным. Это The Dictionary

of Cultural Literacy (E.D. Jr. Hirsch), где представлен

определенный культурный минимум англоязычного общества.

Такой словарь является своего рода эталоном фоновых

знаний,

которыми должен располагать не только каждый носитель

английского языка, но и переводчик, и любой человек другой

культуры, который стремится к адекватности МКК.

Попыткой создания словаря такого типа на материале

русской культуры является «Россия. Русско-английский

культурологический словарь» [Бурак, Тюленев, Вихрова, 2002],

который включает свыше 1200 единиц-реалий, фразеологизмов,

крылатых слов и предназначен переводчикам, гидам,

преподавателям русского языка как иностранного. Авторы

несомненно проделали большую работу, составляя выборку

культурологических единиц на основе отечественных

словарных и энциклопедических изданиях

. Однако, на наш

взгляд, выбор ряда номинаций носит несколько произвольный

характер и не отражает «наиболее яркие детали и типичные

стороны» [Бурак, 2002, C.4], поскольку словарные статьи не

включают примеры использования слов и выражений в

современных изданиях, а именно иллюстративный материал

показывает популярность и типичность регистрируемых фраз и

единиц и придает словарю характер

достоверности. Такой

словарь носит, таким образом, прескриптивный характер.

Однако следует отметить, что это двуязычный словарь, ибо не

используется ни одно аутентичное английское издание.

Естественно, возникает вопрос, насколько вправе носители

русского языка давать рекомендации относительно перевода на

английский язык без учета огромного корпуса англоязычного

описания русской культуры, составленного носителями

английского языка.

Лингвокультурологический

подход позволяет создать

словник фиксирующего типа, отражающий то, что известно о

данной культуре членам данного культурного сообщества. На

материале русского языка таким изданием является первый

выпуск Лингвокультурологического словаря «Русское

культурное пространство», в который включены феномены

русскоязычного культурного сообщества, иллюстрированные

множеством примеров использования, что позволяет сделать

вывод о достоверности выбранных единиц.

Концепция описания лингвистических аспектов

«межкультурной коммуникации» на материале английского

языка в приложении к русскоязычной культуре разрабатывается

В.В. Кабакчи, который предлагает использовать для описания

английского языка международного общения «метод

опосредованного наблюдения и экстраполяции». Это

разновидность сравнительно-сопоставительного метода, когда

изучается английский аутентичный материал: публицистика,

путевые заметки, периодика и пр., авторы которых носители

английского языка, как правило, билингвы. Анализ данных

текстов позволяет узнать, как видят окружающий нас мир

российскую историю и действительность, носители

английского языка, что они выделяют как специфическое,

обладающее иными коннотациями. Исследование выделенных

единиц на материале английских аутентичных толковых и

энциклопедических словарей позволят сделать выводы о том,

какие ксенонимы, т.е. обозначения специфических элементов

иноязычной культуры (в нашем случае, российской)

зафиксированы английским языком, что способствует

достоверности

описания [Кабакчи, 1998]. Анализ

использования изучаемого лексикона в аутентичных

англоязычных публикациях позволяет определить механизм

освоения языком континуума русскоязычной культуры

носителями английского языка, а толковые и специальные

словари являются объективным критерием принадлежности

зарегистрированных русизмов и советизмов к лексико-

семантическому составу английского языка.

Объективной потребностью МКК на современном этапе

является составление такого словника, который

не только

фиксирует ксенонимы-русизмы и советизмы (как

зарегистрированные на данном этапе английскими толковыми

словарями, так и окказиональные), но представляет номинации в

их естественном употреблении носителями языка и дает

комментарии своеобразия восприятии данных единиц

вследствие разных картин мира. Сопоставительный анализ

особенно важен, поскольку ксеноним как вторичная номинация

далеко не всегда

является копией первичной номинации

идионима (наименования специфического элемента родной, в

нашем случае, русскоязычной, культуры). Такой словарь должен

носить декскриптивный характер, однако на основе

иллюстративных примеров ксенонимов можно провести

аналогии и выделить модели введения новых ксенонимических

обозначений в язык.

Важным вкладом в развитие МКК является словарь В.В.

Кабакчи, выполняющий ориентирующую функцию, The

Dictionary of Russia, в котором зафиксировано примерно 2500

наиболее употребительных ксенонимов-русизмов.

Представленные номинации основаны на большом корпусе

данных:

более ста оригинальных англоязычных произведений о

России и 26 толковых словарях. Словарь носит дескриптивный,

но не прескриптивный характер, однако большое количество

примеров позволяет выявить определенные закономерности

создания номинаций русскоязычной культуры в английском

языке. Ксенонимы-русизмы и советизмы, функционирующие в

английском языке межкультурного общения отражены The

Dictionary of Russia далеко не полностью: представлены

наиболее типичные

случаи. Политическая сфера русско-

английских межкультурных контактов занимает наибольшее

место среди других тем использования английского языка

применительно к русской культуре. Под руководством В.В.

Кабакчи автором данной статьи была проделана большая работа

по составлению словника «Soviet Cultural Terminology: Англо-

английский словарь политического лексикона русской истории

советского периода» [Юзефович, 2004], в котором

зафиксировано 1284 обозначений (полные варианты

ксенонимических номинаций (1019 единиц) и сокращенные

варианты (265 единиц)). При составлении данного словаря

использовались 43 словаря и справочных издания на

английском (29) и русском (14) языках. В списке источников

примеров – 41 аутентичное английское произведение и 38

периодических изданий.

Структура словарной статьи отражает основные

лексикографические положения: единица номинации (и все

зафиксированные варианты ее написания и грамматических

форм), этимология,

определение по английскому аутентичному

100

словарю и соответствующая ссылка; степень ассимиляции в

языке на данном синхронном срезе; иллюстративный пример.

Izvestia/Izvestiya (formerly) the official newspaper of the

Soviet Union. Cf., Pravda [Random: 1018]. <2> Заимствование.

Izvestiya. Formerly, the government’s daily paper. Now owned by a

failed bank, its influence is declining [Newsweek July 19, 1999].

…an Izvestia attack on Ronald Reagan… [Newsweek Feb 18 2002].

В случае варьирования семантики или специфики

использования приводятся данные отечественных моноязычных

словарей и пояснения:

Gruppovshchina 1. the emergence of groups of friends who

support each other «Неодобрительно. Отсутствие единства в

деятельности какого-либо коллектива, обособление его членов

в отдельные группы для отстаивания ограниченных, групповых

интересов» [Совдепия: 140]. Негативное значение, синоним

“fractionalism”. Хотя в глоссарии CamEnc 1994 используется

дефиниция inter-ethnic bullying in the armed forces, это

неточность, т.к. данное понятие обозначается словом

‘dedovshchina’. To this day one of the chief aims of Kremlin policy

with regard to writers is to prevent gruppovshchina, the emergence

of ‘pernnicious cliques’ or groups of friends who support each

other’s literary undertakings [History of Russia, P.288].

Цель данного словаря – представить переводчикам и

преподавателям и зарегистрированные ксенонимы-советизмы, и

окказиональные единицы, и показать на примерах, как может

актуализироваться специфика

семантики и вводится новое

обозначение. Издания такого типа тем более необходимы, что

отечественная двуязычная лексикография, к сожалению, не

всегда своевременно отражает изменения в английском языке,

основанные на тенденциях развития АЯМОрк-сов. Как

показывает уже достаточно обширная практика АЯМОрк

заимствования – это объективная потребность адекватного

общения. В период «холодной войны» «железный занавес»

ограничивал

доступность аутентичных словарей, кроме того это

был и период «языкового пуризма», препятствующий

распространению заимствований. Поэтому советская