Кокаревич М.Н. Культурология

Подождите немного. Документ загружается.

душу в другом теле. Поскольку страдание имеет причину,

то его можно прекратить, устранив причину. Для этого суще-

ствует сложный путь: освободиться от всех желаний, от радо-

сти и печали, достичь состояния полной невозмутимости и по-

коя – нирваны. Поэтому буддизм разрабатывает технику меди-

тации, мысленного бессодержательного созерцания, йогу как

совокупность средств и

методов освобождения от желаний,

от жажды жизни. Существует много видов йоги. Йога позна-

ния учит, что для освобождения достаточно постигнуть иллю-

зорность мира. Царственная йога разрабатывает технику само-

углубления.

В буддистской школе дзэн, распространенной в Японии,

в залах для медитации нет ни скульптурных, ни живописных

изображений Будды. В течение длительного времени там сидят

молча, неподвижно с закрытыми глазами, пока не приходит со-

стояние полной отрешенности, когда исчезают всякие мысли

и образы. Тогда исчезает «я» как конкретная форма единой

и вечной Души, человек растворяется в бескрайней вселенной

единой Души и переживает особое состояние просветления –

сатори. Говорят, первый патриарх чань (дзэн) в Китае просидел

девять лет лицом к стене и в высшем состоянии молчаливого

сосредоточения пережил сатори.

Таким образом, совершенно очевидно, что среди культи-

вируемых конфуцианством, даосизмом и буддизмом ценно-

стей нет места идеалам прогресса, предприимчивости, изме-

няющим природу и общество. В современную эпоху эти мощ-

ные духовные факторы традиционности восточных культур

все чаще сталкиваются в сознании людей и общества с евро-

пейскими цивилизационными ценностями комфорта, благо-

состояния, научно-технического прогресса, с пониманием не-

обходимости научно-технического развития в целях выжива-

ния в современном мире. В современной, например, китайской

культуре естественным образом сочетаются традиционализм

как незыблемость культурных доминант, обеспечивающих

самоидентификацию, отделенность культурно-исторического

типа, и динамическое развитие научно-технического комплек-

са. Последнее является следствием актуализации, реализации

конфуцианских цивилизационных ценностей китайской куль-

туры, направленных на благополучие отечества, на служение

государству.

Экспансия европейских стандартов жизни настолько

мощна, что в индивиде «человек цивилизованный», жаждущий

удобств, теснит «человека культурного», носителя ценностей

своей культуры, размышляющего

, ищущего смысл жизни. Ме-

няется соотношение культурного и цивилизованного аспектов

в жизни человека и общества.

Цивилизованный аспект начинает доминировать. Вместе

с тем цивилизация (см. 1.3.1) – это лишь аспект человеческого

существования, связанный с определенными потребностями че-

ловека (в пище, крыше над головой, благополучии), которые не

исчерпывают всю совокупность человеческих потребностей

(в вере, в прекрасном, в познании и т. д.).

Неудивительно, что японцы свою культуру представляют

как ветку бамбука, закованную в стальную оболочку, оберну-

тую хрустящей, яркой целлофановой бумагой. Этот образ гово-

рит о незыблемости классической японской (это можно отнести

и к китайской) культуры с присущим ей единством человека

и природы, глубоким почитанием культурных традиций, невоз-

можности чужеродным влияниям проникнуть за крепкую

стальную оболочку.

2.2.3. Положение женщины в восточных

и западных культурах

С точки зрения европейской ментальности женщины Вос-

тока, в частности женщины дальневосточных культур, находят-

ся в приниженном положении. Из «Дневника эфемерной жиз-

ни» Митицуны-но хаха мы узнаем, что мужчина кроме главной

жены мог иметь несколько жен и наложниц. При этом только

главная жена жила в усадьбе мужа, занимая отдельный дом, на-

ходящийся, как правило, в глубине усадьбы. Другие жены жили

в собственных усадьбах, полученных, как правило, в наследство

от родителей. С ними супруг поддерживал визитные отноше-

ния. Визиты делал он, жены не

смели посещать его. Сама автор

этого замечательного произведения, вошедшего в золотой фонд

японской литературы, несмотря на свое знатное происхождение

и близость к императорскому двору, осталась в памяти потом-

ков как Митицуна-но хаха, что означает мать Митицуна.

Так звали ее сына, к сожалению, не обремененного славными

делами и талантами.

Конечно, в Японии ХХI в. многое изменилось, но в по-

вести Ясунари Кавабаты, лауреата Нобелевской премии, «Тан-

цовщица из Идзу» есть несколько эпизодов, достаточно стран-

ных с позиций европейской культуры. Представьте, путешест-

венники, утомленные долгой дорогой, жарой и жаждой,

увидели источник. Долгожданная возможность утолить жаж-

ду. Женщины первые подбежали к источнику, но не смеют

пить и просят спутников – мужчин: «Пожалуйста, испейте

первыми. Погрузишь руки, вода замутится, да к тому же после

нас, женщин, источник станет нечистым». Еда тоже становит-

ся нечистой, если к ней прикоснулись палочки для еды, кото-

рые держат женские руки.

2.3. Концептуальные объяснения

специфики Востока и Запада

Естественен вопрос: «С чем связаны эти глубокие разли-

чия между Востоком и Западом?» Среди существующих объяс-

нений выделим три концепции, описывающие причины специ-

фики восточных и западных культур: географический детерми-

низм; концепция функциональной асимметрии мозга; теория

психологических типов К. Юнга.

2.3.1. Географический детерминизм

о специфике Востока и Запада

Исторически первое объяснение специфики восточных

и западных культур было дано в рамках географического де-

терминизма, теории, видящей главные и даже определяющие

причины особенностей общественного устройства, культурных

ценностей в качественном своеобразии ландшафта, климата,

т. е. географических условий. Элементы географического де-

терминизма пронизывают концепцию Г.В.Ф. Гегеля. Для него

несомненна связь духа и характера народа с окружающей его

природой, естественным типом местности.

Так, деспотическую форму правления, характерную для

Востока, когда свободен один правитель, Гегель связывал,

в частности, с тем, что первые восточные цивилизации (еги-

петская, китайская, индийская и т. д.) возникли на речных

плодородных равнинах. Поэтому ирригационное земледелие

и промышленный труд стали основным занятием населения.

Ирригационное земледелие, в свою очередь, потребовало

централизации управления хозяйственной деятельностью:

постройкой каналов, дамб и прочих крупномасштабных ра-

бот. Так возникает единый центр управления, власть одного

человека – деспота.

При этом, по мнению Гегеля, «народы, жившие в этих

странах, замыкались в себя», им были чужды заимствования,

ничто не оказывало влияния на их культуру, которая станови-

лась консервативной, традиционалистской. Причина в том, что

географическое положение не способствовало развитию судо-

ходства и торговли, которые, в свою очередь, являются услови-

ем гражданской свободы, демократии, импульса к развитию.

Гегелю вторит И.В. Мечников, утверждая, что необходи-

мым последствием и логическим результатом всех физико-

географических условий Египта являлось осуждение древних

египтян под иго деспотизма. Ни один народ не доводил до та-

кой большой степени повиновение царской власти, не возносил

самого понятия ее на такую высоту, не признавал за нею боже-

ственного происхождения, как египтяне. Объясняется это ко-

нечно тем, что ни один народ не испытывал настолько сильно

необходимости в центральной воле для более рациональной ор-

ганизации материальной жизни и для производства всего

необ-

ходимого для пропитания.

И Гегель, и Мечников, и Уилсон, и другие исследователи

указывают на присутствие в характере египетской культуры та-

ких черт западнической ментальности, как деятельное начало,

предприимчивость, наличие которых также объяснялось ими

природными факторами. Дж. Уилсон отмечал, что в Египте

придавали человеку и его осязаемым творениям очень сущест-

венное значение.

Среди причин этого феномена значительная роль принад-

лежит фактору окружающей среды: компактности пространства

с надежными оплодотворяющими разливами Нила. Природа как

бы намеренно обуздала себя, обособила эту безопасную равни-

ну, с тем чтобы человек мог беспрепятственно наслаждаться

жизнью, что особенно присуще периоду Древнего царства

(2900–2270 гг. до н. э.). Не удивительно, что на таком природ-

ном фоне культура была исполнена чувствам собственного дос-

тоинства, гордилась своими достижениями, поощряя предпри-

имчивость, развитие искусства и ремесел.

2.3.2. Концепция функциональной асимметрии мозга

о специфике Востока и Запада

Межполушарная асимметрия головного мозга у человека

означает, что левое и правое полушария выполняют различные

функции при постижении мира, или мыслят по-разному.

Правополушарное мышление – пространственно-образное

мышление. Правому полушарию легче выразить результат сво-

ей работы в целостном образе – рисунке, мелодии, иероглифе.

Оно определяет нечто путем сопоставления с конкретным обра-

зом. Для него «зеленый» – это весенняя трава, листва. Правое

полушарие схватывает объект, ситуацию целостно, создает це-

лостный образ.

Если у человека поражено правое полушарие, он не может

сам одеться, хотя прекрасно понимает, что за чем нужно наде-

вать на себя; не может он

и дорисовать лепестки у ромашки на

рисунке, хотя нормальному человеку очевидно, что их не хвата-

ет у нарисованного цветка. Правое полушарие включается, ко-

гда человек попадает в аварийную ситуацию, и ему мгновенно

надо ее охватить и оценить.

Левополушарное мышление – логико-вербальное, логико-

понятийное мышление. Левому полушарию легче выразить ре-

зультат своей работы в понятии, в цепочке логически связанных

высказываний. Оно определяет нечто через указание на родови-

довые отношения. Для него «зеленый» – это цвет весенней тра-

вы, листвы. Левое полушарие расчленяет объект, ситуацию на

составляющие. Оно анализирует, выделяет из множества связей

главные, например, причинно-следственные. Левое полушарие

включается, когда мы собственно мыслим, делаем выводы лю-

бой степени абстракции.

Допустим, что у человека действует только левое полуша-

рие (ученые могут «получить» такого человека, угнетая правое

полушарие), тогда наблюдаем следующее. Подобный человек

очень любит поговорить, у него бездна знаний, как будто он по-

вторил все, чему его учили и в детском саду, и в университете.

Однако говорит он без интонации, без чувства. Шум дождя,

плач, смех для него совершенно неразличимы. Он не отличает

женский голос от мужского. Слушает постановку по радио.

Нормальному человеку очевидно, что героиня умоляет, герой

угрожает, но нашему пациенту это непонятно, зато он берется

рассуждать об особенностях языка, о специфике грамматиче-

ского строя предложений. Он не может петь, фальшивит. Един-

ственное, что ему дано – это отбивать ритм. Он не может рисо-

вать, зато прекрасно читает схемы. Если его подвести к окну, за

которым лежит снег, то он не сможет ответить на вопрос: «Ка-

кое сейчас время года?» Зато он быстро находит ответ, рассуж-

дая логически: «Какой сейчас месяц? – Январь. – Летний это

месяц или зимний? – Зимний. – Следовательно, сейчас зима».

Он всегда оптимист.

Правополушарный

человек в подобном эксперименте –

полная противоположность. Он с трудом говорит, долго подби-

рая слова, даже на родном языке. Он десять лет изучал немец-

кий, увы, ничего не помнит, ни единого слова. Из его памяти

как будто стерты все накопленные в школе, в университете зна-

ния. Зато он помнит березу за школьным окном, лица всех сво-

их одноклассников, запахи. Его ухо чувствительно ко всем зву-

кам, он различает тончайшие интонационные нюансы, но более-

менее сложная фраза ставит его в тупик. Он слушает постанов-

ку по радио на чужом языке, но прекрасно улавливает, что ге-

роиня умоляет, герой угрожает. Музыка – его стихия. Он по-

вторяет самую сложную, только что услышанную мелодию без

труда, и она сохраняется в его памяти. Он прекрасно рисует, но

не может составить схему, карту. Если его подвести к календа-

рю, на листке которого – «25 января», и спросить: «Какое время

года сейчас?», то вопрос останется без ответа. Только увидев

снег, он догадается, что сейчас зима. Он всегда находится в по-

давленном состоянии духа.

Открытие явления межполушарной асимметрии мозга

стало значительным событием. Во-первых, оно вскрыло естест-

венные основания отличия человека от животного (самая разви-

тая поверхность коры головного мозга – у дельфинов, и только

у человека наблюдается асимметрия полушарий); во-вторых,

помогло ответить на вопрос, почему мужчины в целом умнее

и талантливее женщин (у мужчин раньше начинается специали-

зация полушарий, уже к шести годам у них левое полушарие

становится речевым, в то время как у девочек до тринадцати лет

оба полушария остаются универсальными); в-третьих, в этом

явлении увидели научную основу классификации людей, пред-

ложенную еще И.П. Павловым, который отмечал, что жизнь от-

четливо указывает на две категории людей: художников и мысли-

телей. Одни – художники – захватывают действительность цели-

ком. Другие – мыслители – дробят ее. В-четвертых, в межполу-

шарной асимметрии мозга нашли естественную основу специфики

восточных и западных

культур. Носителями, создателями запад-

ной культуры являются преимущественно люди с доминирующим

левополушарным мышлением, восточных – правополушарным.

Именно поэтому европейская техника как детище западноевро-

пейской культуры имеет пульты управления, клавиатуру для ве-

дущей правой руки. Поэтому для восточных культур, японской,

китайской, характерно иероглифическое письмо. Каждый иерог-

лиф – это конкретный образ. Соответственно, существуют разные

иероглифы для обозначения высказываний «девушка идет», «ста-

рик идет». Для западных языков характерно существование стро-

гой грамматической схемы. Например, в высказывании «Глокая

куздра штеко бодланула бокра и кудрячит бокренка» мы легко уз-

наем строй предложения русского языка. Где подлежащее – кузд-

ра. Что она делает? Она бодлает и кудрячит. Кого? Бокра

и бокренка (маленького бокра, судя по суффиксу).

Проиллюстрируем положение о доминировании правопо-

лушарности у восточных и левополушарности у западных куль-

тур на примере противопоставления культуры Двуречья как,

в основном, восточной культуры, культуре Египта как, в основ-

ном, западной.

Левополушарная стратегия проявляется в чертежности,

схематичности египетского искусства. Египетские барельефы,

рельефы распластаны по плоскости, поражают своей симметри-

ей, чувством равновесия и геометрии, плоскостностью. Еще

в Древнем царстве сложился определенный тип барельефа: че-

ловек изображался стоящим, фигура выпрямлена, ноги в со-

стоянии шага, ступни на одной линии, плечи развернуты и рас-

положены в плоскости шага, голова строго в профиль в одной

плоскости с плечами, глаз изображен полностью, как был на

лице в фас. Таким образом, изображение человека представляет

собой схему, абстракцию человека, оно далеко от конкретности,

эмоциональности. Таков портретный деревянный рельеф «Зод-

чий Хесира» (начало III тыс. до н. э.).

В рельефах, настенных росписях как устойчивый ком-

позиционный принцип утвердился мотив процессии, где

фи-

гуры движутся одна за другой через одинаковые интервалы,

часто с ритмическими жестами. Классический пример такой

композиции – рельеф гробницы в Саккара, где слуги усопше-

го ведут быков.

Напротив, в культурах Двуречья – шумерской, ассирий-

ской, вавилонской – чаще встречаются горельефы. Эти изобра-

жения людей, птиц, зверей, выступающие над плоскостью фо-

на, более чем наполовину тождественнее своим реальным кон-

кретным прообразам.

Возникновение письменности в обеих культурах имеет

много общего. Хозяйственная деятельность (поливное земледе-

лие, скотоводство, ремесла) требовала развития форм учета. На-

чиная с IX тыс. до н. э. и в Египте, и в Двуречье для учета скота,

урожая зерновых стали применять объемные глиняные предметы

(шарики, цилиндры). Примерно через пять тысяч лет использо-

вания этих скульптурных символов их догадались рисовать на

плоскости, на глиняных табличках. Письмо в Двуречье и возник-

ло как такое изображение символов на глиняной плоскости, что

соответствует левополушарной стратегии. Наиболее существен-

ным отличием шумерской культуры от египетской является то,

что письменность, созданная в ее рамках для целей учета, вскоре

была применена для записи устной словесности. Запоминание

и складывание поэтических образных текстов, сопровождаемых

музыкой, представляет собой характерную функцию правого по-

лушария. Система письма была приспособлена для фиксации

фольклорных текстов, включая музыку, для которой в клинописи

было выработано подобие нотных знаков.

Левополушарная стратегия египетской культуры проявля-

ется в том, что в Египте очень рано выработался язык со стро-

гой грамматикой, большой степенью абстракции, научным без-

личностным стилем изложения – «пусть смешивается», «пусть

соединяется».

В мемфисском мифе творения, текст которого датируется

2700 г. до н. э., Птах как мыслитель создает мир словом, произ-

нося

имя. Так были сотворены боги с их изображениями и хра-

мами, жизнь и смерть, все искусства и ремесла и все функции

человеческого организма. Все сущее получает сначала бытие

в сердце, органе, где рождается мысль, а потом язык словом

превращает мысль в реальность.

Шумерские боги как художники создают, в частности,

людей из глины. Миф повествует, что в далекие времена, когда

мир был молод, боги вынуждены были сами трудиться, чтобы

заработать себе на жизнь. Они терпеть не могли это делать. Са-

мый мудрый из них, бог пресных вод Энки, нашел выход из

этого положения. Он призвал Намму дать рождение глине, что

под землей, но над водной глубиной. Эта глина отделилась от

Намму подобно тому, как ребенок отделяется от матери, и из

нее были сотворены люди, которые стали трудиться, предоста-

вив богам возможность пировать.

Египетское мировосприятие оптимистично. Боги Египта

могучи, но не жестоки. Они гарантируют порядок в мире. Дока-

зательство этому – египетская природа, которая представляется

установившимся порядком, залог этому – ежегодный разлив

Нила. Фараон – сын бога, поэтому его власть – гарантия ста-

бильности в государстве. Поэтому в Египте ни астрология, ни

пророчества не были очень развиты.

Мифологические тексты Двуречья пронизаны пессимиз-

мом, мучительным страхом, что бесчисленные и грозные силы

природы могут принести несчастья. Управлять государством

может всякий смертный, и простой человек находится во власти

его решений, которые он не в силах изменить. Поэтому в куль-