Кокаревич М.Н. Культурология

Подождите немного. Документ загружается.

131

ГЛАВА 4. ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА

КАК КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ТИП

Как уже отмечалось, методологическим базисом изучения

культуры для нас является циклическая модель существования

и развития культуры. В соответствии с этим главный акцент де-

лается на выявление специфики ментального ядра западноевро-

пейской культуры в целом, основные ценности которого заданы

христианством, и ментальных ценностей культурных эпох

в развитии западноевропейской культуры, что предполагает

следующую логику построения содержания раздела:

1. Христианство как фундамент западноевропейской

культуры.

2. Основные этапы развития западноевропейской культуры.

4.1. Христианство как фундамент

западноевропейской культуры

4.1.1. Основные идеи христианства

Христианство как учение представляет собой совокуп-

ность людей. Во-первых, – это идея единого Бога как духа.

Христианский Бог представляет собой совокупность всех ду-

ховных совершенств, что воплощается в формуле Бог – это

Добро. Красота. Истина. У Бога нет ни единого телесного, со-

матического признака, что подтверждается представлением

о человеке как образе и подобии Бога.

Действительно, человек – образ Бога, это означает, что че-

ловек способен к познанию Истины, он носитель нравственно-

сти, Добра, и он стремится к Красоте. Однако Бог – это само

совершенство, а человек лишь слабое подобие совершенства,

вечный процесс совершенствования по пути познания, стремле-

ния к нравственному идеалу, восприятия прекрасного. Для Ио-

132

анна Дамаскина, православного богослова (VIII в.), выражение

«по образу» указывает на способность ума и свободы воли; то-

гда как выражение «по подобию», означает уподобление Богу

в добродетели, насколько оно возможно для человека.

Во-вторых, – это идея Иисуса Христа. Фигура (идея) Ии-

суса как Богочеловека является центральной в христианстве.

В настоящее время

практически все серьезные исследователи

согласны с тем, что действительно жил человек по имени Ии-

сус, однако одни считают, что он действительно был Мессия

(др.-евр.), Христос (греч.), или помазанник Бога, а другие счи-

тают, что второе имя – Мессия – он получил за свои сверхъес-

тественные деяния. К последним относится и римский историк

Тацит, и Иосиф Флавий, который говорит о казни Иакова, брата

Иисуса, «прозванного в народе Христом».

Для всех общим является понимание всеобъемлющей, са-

моотдающей любви Христа к людям. Он затем и пришел на

землю, чтобы взять на себя грехи человеческие и умереть для

искупления этих грехов, во имя спасения человечества.

Действительно, взять на себя грехи – это пережить весь

ужас жестокости, оставленности, предательства. Иисус прошел

этот путь и умер мучительной смертью. Как следствие наступа-

ет эра искупления, приходит осознание того, насколько жестоко

и несправедливо поступили с тем, кто делал только добро, да-

вал утешение, надежду. Наступает раскаяние, а раскаяние,

осознание своей низости по сравнению с идеалом Добра и Ми-

лосердия, каким был Иисус, есть первый шаг к искуплению,

к отказу от жестокости, предательства, к совершенствованию

в духе добра и милосердия. Только на этом пути, пути совер-

шенствования в духе милосердия возможно спасение человече-

ства и в религиозном смысле, и в светском, цивилизационном.

Главные идеи провозгласил Иисус в своих проповедях.

Это идея спасения души верою, идея загробной жизни, идея

второго пришествия Мессии, идея Страшного Суда, идея вос-

кресения духа и плоти, идея Царства Божия.

133

Данные идеи составляют инвариантное ядро христианст-

ва. Однако в разные эпохи они понимаются по-разному, даже

в рамках канонического, правильного прочтения. Так, вера

в Иисуса Христа сначала предполагала веру в факт его сущест-

вования, и только впоследствии была дополнена пониманием

веры и как верности идеалу Добра и Милосердия. Верой как

верностью

заповедям своего учителя не обладали сначала даже

его ученики. Например, Иоанн и Иаков призывают Иисуса

сжечь поселение, где им не был оказан должный прием, поэто-

му Иисусу приходится им напоминать, что он пришел в этот

мир не губить души, а спасать.

Первое описание картин Страшного Суда и Царствия Бо-

жия принадлежат Иоанну Богослову. Страшный суд начинает-

ся, когда семь ангелов опрокинули семь чаш божьего гнева, не-

сущих страшные бедствия, гибель виновных в крови и гибели

людей. Затем наступает торжество Мессии, тысячелетнее цар-

ство счастья и мира. Спустя тысячу лет сатана и все враги Бога

брошены в огненное озеро. Затем наступит Царство Божие, т. е.

родятся новые небеса, новая земля, новый Иерусалим, сам Бог

будет обитать среди людей, деревья в новом мире будут прино-

сить плоды двенадцать раз в году. В современном прочтении

Страшный Суд трактуется и как муки совести, а Царство Божие

как состояние души, в которой царит доброта и милосердие.

4.1.2. Возникновение христианства и его эволюция в I–ХI вв.

Становление христианства относится к эпохе становления

Римской империи. В этот период происходит решительный от-

каз от республиканских ценностей. Во времена республики бы-

ло не принято щеголять личным богатством. Главной ценно-

стью было римское гражданство. В период становления личной

власти императора происходит утверждение личностных успе-

хов во всех сферах жизни и, прежде всего, в накоплении иму-

щества. Поэтому очевидным становится резкое расслоение об-

134

щества на бедных и богатых. Оказывается возможным купить

за деньги и римское гражданство. Римскими гражданами стано-

вятся бывшие вольноотпущенники, выходцы из презираемых

рабских слоев. Ценность римского гражданства размывается,

и деление общества на граждан и не граждан уступает место

разделению общества на бедных и богатых.

Бедные, и рабы, и свободные граждане все

больше ощу-

щают свою общность. Доказательством чему становится воз-

мущение и сочувствие свободных граждан четыремстам ра-

бам, которых вели на казнь после убийства одним из рабов

своего жестокого хозяина Педания Секунда. Что может по-

мочь выжить бедному человеку, который не в силах себя про-

кормить, который находится во власти своего господина?

Только сострадание и милосердие со стороны общества. По-

этому жажда духа добра и милосердия становится превали-

рующей в обществе. Становится очевидным, что принципы

античной нравственности – мужество, сила, служение отечест-

ву – безнравственны по своей сути и должны быть изменены

и дополнены идеей добра и милосердия (последнее находит

свою актуализацию и у Сенеки). Вместе с тем утверждение

нравственности тождественно утверждению религии. Все из-

вестные религии в разной степени не удовлетворяли духу со-

страдания. Так, повсюду устанавливался культ императоров,

когда богом становился только что умерший правитель. Однако

при жизни все императоры были жестоки, поэтому ожидать от

них как уже богов милосердия не приходилось. Следовательно,

велико было ожидание бога, который утвердит так необходи-

мые обществу нравственные нормы. Жажда добра и милосердия

была особенно велика у еврейского народа, как одного из самых

угнетенных народов Римской империи, народа, который более

всего сопротивлялся принятию культа императоров.

Причины последнего можно найти в еврейской истории

и ментальности. После смерти царя Соломона в 931 г. до н. э.,

разделения единого государства на два: северное – Израиль

135

и южное – Иудею и завоевания через двести лет ассирийцами

Израиля его население утеряло культурную идентичность,

смешавшись с соседними племенами и образовав новую этиче-

скую и культурную общность – самаритяне. Скорее всего, зыб-

кость земных границ, страх потери самоидентичности застави-

ли иудеев укреплять культ Яхве, расширять его путем сакрали-

зации и ритуализации социально

-бытовых отношений, т. е.

заставили «построить» границу своей этнической и культурной

уникальности в душе каждого. Вера в своего бога, соблюдение

завета, заключенного между богом и людьми, стали действи-

тельным объединяющим стержнем, духовной границей, выде-

ляющей иудеев из многообразия культур. И когда Иудея была

разгромлена в 587 г. до н. э., и население уведено в «вавилон-

ский плен», Иезекиль в плену организовывает богослужение,

и евреи, разговаривая на чужих языках, занимаясь новыми ви-

дами деятельности, не смешались с чуждым населением,

а сохранили свою идентичность, молясь своему Богу.

Неудивительно, что после возвращения из плена в 440 г.

до н. э. наместники Ездра и Неемия в основу своей деятельно-

сти положили идею укрепления духовной, неразрушимой, вы-

державшей испытания границы. Были запрещены смешанные

браки, произошло уточнение и расширение культа и т. п.

Таким образом, становится понятным, почему жители

этой провинции Римской империи более всего противились на-

саждению культа императоров, были угнетаемы и жаждали ми-

лосердия. Также иудаизм с его идеей единого бога как духа яв-

лялся наиболее естественным основанием для становления но-

вой религии. Кроме того, в книгах пророков содержалось

множество предсказаний о приходе мессии. Исайя в VIII до н. э.

говорил о Младенце, который принесет в мир дух божий. Амос

в VIII до н. э. обличал несправедливость и насилие, обличал

языческие культы и передавал слова бога о том, что богу не

нужны жертвы и всесожжения, а только правда и справедли-

вость. Иеремия в VI–V вв. до н. э. разбил кувшин на тысячу ос-

136

колков, дабы показать, как рассеется еврейский народ. После

пророчеств о судьбах избранного народа он предсказывает при-

ход мессии и заключение нового завета, законы которого будут

записаны в сердцах людей. Второисайя в IV в до н. э. писал, что

«тот, кто придет избавить людей, придет окровавленным, в нем

не будет величия, его

ждет смерть».

Жажда Добра и Милосердия трансформировались в рам-

ках иудейской секты ессеев в предсказание и ожидание мессии,

который придет в мир, чтобы заключить вместо старого, ветхо-

го завета с богом, новый договор, или завет. При этом ессеи

учили, что Яхве не только бог одного народа, а всего человече-

ства (в качестве аргумента приводился тезис: если бы он был

только богом еврейского народа, он бы не позволил разрушить

свой храм). Они проповедовали духовное равенство, внутрен-

нее покаяние, ожидание конца мира, скорый приход Мессии

и т. д. Предполагают, что ессеем был Иоанн Креститель, узнав-

ший в Иисусе Мессию, учение которого и стало ядром новой

религии – христианства.

По некоторым данным первые последователи Иисуса назы-

вали себя назореями, т. е. посвятившими себя Богу, лишь со II в. –

христианами. Происходит становление христианской церкви: по-

являются диаконы – служители, епископы – надзиратели, заве-

дующие материальной частью, в III в. утверждаются митрополи-

ты – руководители отдельных церквей, в IV–V вв. – патриархи –

руководители церковных объединений. Главной вехой в ранней

эволюции христианства и церкви стал 313 г., когда христианство

было признано официально в Римской империи. В 325 г. в Никее

и в 381 г. в Константинополе на соборах был окончательно утвер-

жден Символ Веры (основные идеи христианства, или догматы

о Троице, о Церкви, о крещении, о воскресении мертвых и вечной

жизни). В конце IV в. языческие культы были запрещены. В 395 г.

произошло деление Римской империи на Восточную и Западную,

и христианство попало в разные культурные ареалы, постепенно

накапливались различия, что привело к разделению христианства

137

на католичество и православие и церкви – на католическую и пра-

вославную в 1054 г.

4.1.3. Христианство и основные ценности

и представления западноевропейской культуры

Христианство представляет собой фундамент западноев-

ропейской культуры. Это означает, что христианство предопре-

делило ментальные ценности этой культуры, определило нрав-

ственный идеал, отождествив его с Добром, качественное свое-

образие представлений о красоте, о труде.

Труд представляется главнейшей цивилизационной ком-

понентой любого культурно-исторического типа. Однако во

многих культурах труд не был возведен в ранг ценности, тем

более парадигмальной ценности. В античной культуре в атмо-

сфере культа совершенной человеческой телесности и интел-

лектуальных занятий он считался презренным делом. В культу-

рах Двуречья труд был жестокой необходимостью. Миф, о ко-

тором уже упоминалось, повествует, что в отдаленные времена

боги были вынуждены трудиться, чтобы заработать на жизнь,

но они терпеть не могли это делать. Тогда самый мудрый бог

Энки придумал сотворить человечество. Люди стали работать,

а боги праздновать свое освобождение от необходимости тру-

диться. Кардинально иное отношение к физическому труду

в христианской традиции. Труд становится парадигмальной ци-

вилизационной ценностью, необходимой составной частью

жизни. Эта цивилизационная ценность детерминируема любо-

вью к Богу, любовью к ближнему как образу и подобию Бога.

Трудиться следует «чтоб было из чего уделить нуждающему-

ся», как подчеркивается в послании к Ефесянам.

Главной для христианства становится не телесная красота,

а красота души. Быть милой, очаровательной более значимо,

чем обладать хорошо сложенной фигурой. Так, А.С. Пушкин

восклицает: «Можно краше быть Мери, краше Мери моей, этой

138

маленькой пери; но нельзя быть милей резвой, ласковой Мери».

Красота в христианской культуре немыслима без Добра. Осо-

бенно прекрасными и лучистыми становятся глаза княжны Ма-

рьи Болконской, когда она заботится об отце, о племяннике Ни-

коленьке. В сказках симпатии всегда на стороне доброй падче-

рицы, а не красивой, но злой мачехи

. Очарование печали,

приветливое выражение более привлекает, чем правильные чер-

ты лица. Приоритет душевной красоты, единство Красоты

и Добра рождает высказывания о несовместности гения и зло-

действа, об абстрактном и ряде других направлений в искусстве

как явлений контркультуры, поскольку в них разорвано единст-

во Истины, Красоты и Добра. Воплощением культуры служит

настоящее искусство как единство Истины, Красоты и Добра,

предполагающее, что красота, т. е. произведение искусства,

служит добру и в этом ее истинное предназначение.

Христианство определило представление о нравственном

развитии как о совершенствовании по пути добра и милосердия,

о развитии познания как поиска научной истины, о развитии

общества как о его движении по пути прогресса, т. е. по пути

развития науки, техники и демократизации, воплощающей хри-

стианскую идею равенства людей.

4.2. Основные этапы развития западноевропейской культуры

4.2.1. Средневековье как первая эпоха

в развитии западноевропейской культуры

Становление западноевропейской культуры – это генезис

и утверждение системы христианских парадигмальных ценно-

стей, утверждение христианства как базиса данного культурно-

исторического типа. Становление религии – это, прежде всего,

утверждение идеи христианского Бога как высшей ценности.

Ментальный фундамент нарождающегося культурно-истори-

ческого типа тем самым оказывается в высшей степени религи-

139

озно окрашенным. Поэтому специфика первой эпохи в развитии

западноевропейской культуры определяется спецификой первой

модификации западноевропейского христианства, которое в силу

ряда причин оказывается догматическим, т. е. отождествляющим

веру в Иисуса Христа с верой в догматы Священного Писания

и считающим, что вера в догматы ведет к спасению души.

Действительно, Иисусу Христу современники верили

бе-

зоговорочно, все его слова, пророчества сбывались. Очень

сильно было убеждение в его скором втором пришествии,

в Страшном Суде. К нему готовились: не выдавали дочерей за-

муж, исполняли все предписанные обряды и т. п. Однако время

шло, а пришествия не было. Огонь, поддерживающий веру –

личность Иисуса – уходил в прошлое, воспоминания о нем сла-

бели. Как человек начинает мерзнуть и терять тепло, отходя от

костра, так и люди начали терять веру. Тогда ближайшие со-

ратники Иисуса стали создавать Евангелия. Их появление

большинство исследователей относит к 80-м гг. первого столе-

тия. Целью текстов Нового завета было укрепление веры. Но

каким путем? Путем культивирования веры в каждое написан-

ное слово, чтобы читающий Евангелие и другие тексты стано-

вился современником Иисуса, сопереживающим ему и близким

к нему. Поэтому вера в Христа перевоплотилась в веру в догмы

Священного Писания.

Ещё на одну причину догматичности средневекового хри-

стианства как первой исторической модификации христианства

указывает В. Соловьев. Он пишет, что если принять определе-

ние истинного христианства как воплощение в мире Духа Хри-

ста, т. е. воцарения христианского нравственного идеала, то

следует отметить, что достижение высокой нравственности

требует значительных усилий от человека. Это естественно, по-

скольку нравственное совершенствование сопряжено с раз-

мышлениями над мотивами поступков, сравнением их с идеа-

лом, внутренней борьбой с недостойными жизненными прин-

ципами. Люди, населявшие Римскую империю, по своему

140

уровню не были готовы к философской рефлексии. Они были

слишком дики, «слишком дети». Это очень хорошо понимали

стоики, ограничивая вход в свои ряды высокообразованным,

философствующим людям. Поэтому ничего удивительного, что

возобладала сначала вера в Христа как вера в факт его сущест-

вования, в его сверхъестественность. И первые христиане вери-

ли в

это истово, искренне, что помогло им устоять в период

преследования приверженцев новой веры. Потом начались

юридические преследования не христиан, тогда в христианство

собралось множество людей, принимающих веру из-за страха.

Эти последние, чтобы уберечь свою жизнь, ходили молиться,

читали Священные тексты и вынужденно приходили к вере

в Христа с исполнением обрядов, чтением текстов. Опять дог-

маты становятся базисом веры.

Утверждение идеи Бога, Иисуса Христа через догматы

предопределило высокую ценность догм как воплощений Абсо-

люта. Догматизм стал основной доминантой средневековой

ментальности. Соответственно, средневековая культура пред-

ставляет собой воплощение догматизма. Ярким примером это-

му служит средневековое искусство как царство догматов, ка-

нонов. Живописец считался не художником-творцом, а ремес-

ленником наподобие шорника, который следует абсолютно

точным нормам. Следование канонам было обязательным во

всех сферах искусства: мудрость всегда сочеталась с образом

старца с седой бородой, именно таковым, седоволосым и седо-

бородым, является нам король Карл в «Песне о Роланде», хотя

на тот момент ему было 36 лет и, как свидетельствуют факты,

он не был сед. В рыцарских кругах сложился канон куртуазного

общения, который предполагал такт, любезность, кокетливость

в меру, умение вести светскую беседу, т. е. обмениваться обще-

принятыми фразами, соответствующими случаю.

Догматизм определил особый, свойственный этой эпохе

стиль доказательства, когда христианский догмат становился

самым весомым и окончательным аргументом, подтверждаю-