Холлинджер Д.П. Выбирая добро
Подождите немного. Документ загружается.
136
культур, которые не имеют достаточного знания Библии и ее моральной структуры. Питер
Крейг (Peter Craigie) поясняет как идея о необходимости общения с людьми на их уровне
помогает понять вопрос войны в Ветхом Завете:
Если Бог и должен встретить человека в истории и действовать в его интересах, это должно
произойти в таком мире, какой он есть. Но существующий мир, есть мир греховный, ибо Бог дал
человеку определенную свободу. Следовательно, если Бог желает действовать в интересах
человека в этом мире, Он должен проявить себя человеку, с помощью греховных средств - Он
должен казаться неэтичным в своем поведении ... Войну нельзя рассматривать отдельно от
человека. ... Сказать, что Бог использует войну значит в результате сказать, что Бог использует
грешного человека в Своих целях. Что касается Ветхого Завета, если бы мы ожидали, что Бог
будет действовать только в, так называемой, «этической» манере, в результате мы бы отрицали
вероятность увидеть Его действие вообще».
16
Такое понимание не решает всех проблем, касающихся войны в Ветхом Завете, но такая
перспектива помогает определить эту комплексную проблему.
Божье действие на том уровне, на котором находятся люди, очевидно в "lex talionis", где
проповедуется «око за око, зуб за зуб» (Исход 21:24; Лев. 24:20; Втор. 19:21). Это постановление
гражданского закона того времени было значительным моральным прогрессом по сравнению с
обычаями кланов «жизнь за зуб». В полноте Божьего откровения, Иисус, естественно, призывает
верующих выйти за рамки lex talionis: «Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб». А Я говорю
вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Матф. 5:38-
39). Иисус призывает своих последователей выйти за пределы обычая Ветхого Завета (который
изначально имел предназначение легальной практики возмещения убытков), в стиле их жизни.
Полигамия была приемлема многими патриархами и царями, но с развитием событий Ветхого
Завета она практикуется все меньше по мере осмысления Божьего замысла от сотворения в свете Его
более полного откровения. В Новом Завете, замысел сотворения является нормативным, не только
призывая к моногамии, но и отрицая серийную полигамию и повторные браки после развода.
17
Наблюдая за событиями, которые разворачиваются в Ветхом Завете, за полнотой откровения во Христе
(Евр. 1:1-2), за учениями апостолов, мы определяем, что моральные требования на самом деле
возрастают по мере более полного осознания и облечения моральной силой посредством искупления во
Христе и в присутствии Святого Духа. Учение Нового Завета о браке, разводе и прощении врагов (что
следует примеру Христа в искуплении) - подходящий тому пример.
Значительная часть закона Ветхого Завета имеет широко распространенное название
гражданского закона и церемониального закона, в отличие от морального закона (т.е. Декалога). Тогда
как многие ученые, исследователи Ветхого Завета, утверждают, что у иудеев не было разграничений и
указаний, которыми мы пользуемся сегодня, Оливер О'Донован предположил, что тройное назначение
закона не было сформулировано, как «пояснение того, как сам Израиль интерпретировал свои
обязательства. Это было попыткой проанализировать с христианской точки зрения то, какие элементы
составляют эти обязательства».
18
Тем не менее, разделение коренится глубоко в истории, и даже
раввины ранней эры христианства разделяли «легкие» и «тяжелые» заповеди, и, кажется, им были
известны понятия «морального закона» и «церемониального закона», причем второй считался более
важным.
19
Многие законы имели ярко выраженную социальную или политическую цель, что отделяло
их от общих законов морали, образовательных по сути. Очевидно, что авторы Нового Завета и сам
Иисус понимали разницу между видами закона, на основании их требований к нашей жизни. Так, что
касается вопроса обрезания, в самом евангелии есть основания для отрицания его, как нормативной
практики в христианской церкви. Иисус разделял менее важные и более важные аспекты закона (Матф.
23:23-24), а апостолы и авторы Библии понимали, что сама смерть и воскресение Иисуса воплотили
многое из того, что предвещали церемониальные законы. Таким образом, моральные требования этих
законов более не связывают нас.
При наличии прогрессивного откровения, в котором полное предназначение Божьего замысла
морали становится боле ясным и возможном посредством Христа и Духа, наиболее безопасным
принципом является принцип толкования Ветхого Завета в свете более полного Нового Завета. Если
указания Ветхого Завета явно подтверждены в Новом Завете, мы должны признать их нормативами
моральных поступков и характера (напр., гомосексуальное поведение). Если определенные практики и
указания Ветхого Завета противоречат Новому Завету, то последний имеет превосходство (напр.,
обрезание). Если практики Ветхого Завета не явно противоречат Новому Завету или не явно в нем
136
137
выражены, то мы должны взвесить учение о морали или пример в свете общего библейского учених
Это ни в коей мере не должно подразумевать меньшую значимость Ветхого Завета или эволюционную
позицию в развитии морали. Скорее, понятие прогрессивного откровения связано только с процессом
открытия Бога самого себя.
При соотношении Ветхого Завета и христианской этики, нужно отличать социальные
структуры и культурные практики библейской эпохи от их первичного назначения. «Заповеди
Ветхого Завета и Нового Завета не подразумевают идеальную социальную структуру на все
времена. Скорее, они принимают форму социальной структуры своего времени и указьтают на
особенности, которыми должен был отличаться Израиль или церковь».
20
Так, мы видим
существование рабства, аграрной экономической структуры, левиративных браков,
монархических политических систем и множество других социальных особенностей, присущих
той эпохе. Назначение божественного закона заключается не в том, чтобы немедленно
разрушить эти структуры или модели, но призвать человека к праведности и справедливости в
их пределах. Семена преобразования этих структур были заложены в учении закона и после в
евангелии, хотя эти семена, скорее всего, находились за пределами восприятия самих авторов
Библии. Так, в отношении социальных структур Ветхого Завета, Бернард Адени (Bernard
Adeney) пишет:
С древним законом Бог предоставил Израилю возможность отличаться от окружающих его
народов. В контексте социальной структуры, основанной на рабстве, Израиль должен был
освобождать своих рабов и освобождать их от долга каждые семь лет (Второзаконие 15). В
контексте монархической политической системы, Израиль должен был знать, что монархия станет
средством угнетения (1-я Царств 8), и что даже величайший царь не выше закона Божьего (2-я
Царств 12). В контексте сельскохозяйственной экономики, Израиль должен был удостовериться,
что каждый владеет достаточным участком земли и, что с землей и с животными обходятся
должным образом (Левит 25). В контексте патриархата и полигамии, Израиль должен был
защищать права женщин (Второзаконие 21:10-14; 22:13-29).
21
Взаимосвязь между спецификой и универсальностью текста
Писание было дано в определенном контексте и часто обращалось к специфическим
вопросам пасторства, богословия, духовности или этики. Действенное предположение этой
главы в том, что мы можем обращаться от конкретных ситуаций к общим. Однако, иногда, при
интерпретации Писания, у нас есть причины считать, что определенные наставления или
примеры данного текста предназначены для конкретной ситуации и контекста, и не могут быть
таким же образом применены при других обстоятельствах. Задача заключается не в том, чтобы
обратить неудобный текст в специфический текст, который сегодня не применим на основании
того, что это «сложный отрывок». Главное - найти причины в тексте, контексте или в других
библейских текстах, которые оправдывают их ограниченное применение. Некоторым образом,
это включает в себя два последних вопроса герменевтики, которые мы обсуждали: Вопросы, к
которым обращается Писание, не всегда идентичны вопросам современности, и переход от
Ветхого Завета к Новому Завету. Однако, некоторые случаи отличаются от этих двух вопросов.
Один из более очевидных примеров - это заповеди, данные отдельным личностям,
которые явно предназначались исключительно для этих личностей. Указание Бога Аврааму
«Пойди из земли твоей, от родства твоего, в землю, которую Я укажу тебе» (Бытие 12:1)
очевидно не является универсальным указанием. Суть текста в том, что Бог особенным образом
обращается к патриарху, чтобы через него весь мир получил благословение. Конечно, из этого
отрывка мы можем кое-что узнать о божественном водительстве и о реакции человека, но это
конкретное повеление не является нормативом для святых Ветхого Завета или для христиан.
Конечно, существует множество библейских наставлений, предназначенных не только для
отдельных личностей, но которые, тем не менее, обусловлены временем, и не обязательно
могут быть непосредственно применимы сегодня. Один из наиболее явных примером из
Ветхого Завета - это законодательство или судебный закон, например Исход 21-23. Исследуя
137
138
сами законы, библейский контекст и социально-культурный контекст, мы можем сделать
вывод, что эти законы имели функцию отличную от функции более общего морального закона
или функции Десяти заповедей. Они исполняли социальную и политическую функции,
связанные непосредственно с контекстом, в котором были даны. «Признать эту судебную
функцию - значит признать то, что законы зависят от контекста в особом смысле: их задача -
функционировать в рамках институций общества, что отличается от задачи морального
образования».
22
Более того, эти законы были даны обществу завета, которое значительно
отличается от мирского, плюралистического общества, в котором живем мы. Это не означает,
что эти законы не преподают нам уроков морали, но их суть и контекст указывают на то, что
они не могут быть непосредственно применены к современной политике, церкви или к жизни
отдельных верующих.
В Новом Завете, примером того, специфичность ограничивает универсальность, является
учение о женщине в церкви.
23
Большинство современных церковных традиций признают, что
учение Павла о том, что женщины должны молиться и пророчествовать с покрытой головой,
было повелением, обусловленным временем (1 Кор. 11:3-16). В той культуре, нравственность
женщины с непокрытой головой ставилась под сомнение, и свобода во Христе не аннулировала
культурных правил приличия. Также, два отрывка из Нового Завета, которые, как кажется,
ограничивают роль женщины в церкви (1 Кор. 14:34-35; ! Тим. 2:11-15) предназначены для
разрешения определенных проблем, которые возникли в церквах в Ефесе и в Коринфе.
Ефесским христианам пришлось бороться с целой армией религиозных сил, включающих
поклонение богине Артемиде. Этот отрывок скорее всего касается злоупотреблений в церкви,
возникших на основании языческих практик, центром которьж являлся местный культ. И тогда
как Павел в 1-ом Послании к Коринфянам, как кажется, ограничивает дары женщин и их роль в
церкви, он также признает их участие в общественном служении, хваля женщин, которые
пророчествуют (т.е. проповедуют) и молятся с покрытыми головами. Более того, Новый Завет
признает других женщин в служении, например Прискиллу, как часть команды мужа и жены по
организации новых церквей (обратите внимание, ее имя упоминается первым), и Юнию среди
«прославившихся между Апостолами» (Рим. 16:7). Следовательно, два текста, которые, как
кажется, ограничивают роль женщины в служении, являются специфическим обращением, а не
универсальным.
Решение комплексных вопросов с помощью множества библейских принципов и
парадигм
История Руама, с которой началась эта глава, создала ситуацию, к которой применимы два
библейских принципа - принцип чужого ярма и поведение заботиться о семье. Оба принципа
являются значимыми этическими принципами Писания, но в этом случае и в ему подобных,
необходимо решить какой из них имеет преимущество. Как отмечено в 1-ой главе,
классическим примером конкуренции требований морали является ситуация, в которой
оказались евреи, скрывающиеся во время Второй Мировой Войны. Представ пред властями,
должны ли они защищать человеческую жизнь (что подразумевает шестая заповедь) или
говорить правду (девятая заповедь)? Или, рассмотрим пример доктора из реанимации. Его
пациента может спасти переливание крови, иначе его ждет верная смерть. Родственники
пациента, свидетели Иеговы, протестуют против переливания крови на основании религиозных
убеждений. Доктор и больница сталкиваются с конфликтом этических принципов: защита
человеческой жизни и защита религиозного исповедания.
Сегодня, решая сложные этические вопросы, мы часто сталкивается с подобными
ситуациями, особенно в социальных сферах политики, бизнеса, закона, образования и защиты
окружающей среды. Тогда как конфликт может не иметь непосредственного отношения к
библейскому утверждению, он может включать в себя конфликт принципов, парадигм или
повествований, которые, в конечном счете, коренятся в Библии. Например, многие вопросы,
касающиеся этики окружающей среды зависят от комплексного сочетания вопросов
138
139
управления окружающей средой, свободы человеческого существа и производства товаров и
услуг для восполнения потребностей человека - каждый из которых коренится в учении
Библии.
Как разрешить такой вопрос герменевтики? Некоторые этиковеды утверждают, что сама
Библия предлагает на иерархию ценностей или принципов.2 Тогда как действительно жа
основании прямого или непрямого библейского учения мы можем определить некоторые
приоритеты, как, например, приоритет человеческой жизни над имуществом человека, мы же
должны заставлять Библию говорить больше того, что она говорит. Сложные решен жя
относительно сложных случаев необходимо принимать в рамках общего библейского учения,
но иногда необходимо обращаться к водительству Святого Духа и к проницательности
христианской общины. Это не означает, что одно моральное решение так же хорошо, как и
другое, но это означает, что мы должны быть смиренными в процессе принятия решений. ЪЛы
должны четко определить библейские или богословские принципы, которые подвергаются
опасности, и затем искать моральное благо с помощью водительства Духа, освященного
разума и коллективной мудрости церкви, как в прошлом, так и в настоящем.
Формы этического водительства в Библии
Утвердив авторитет Слова в принятии этических решений, и проведя исследование
различных вопросов герменевтики, обратимся к формам водительства в Библии. Существует
тенденция ограничивать материал об этике законами или императивными принципами, но
Писание содержит гораздо больше принципов водительства и перспективы, чем просто
заповедей. Были предприняты самые разные попытки определить виды материалов по этике в
Библии,
25
но в этой части уделяется особое внимание пяти формам морального водительства.
Очевидно, что существуют некоторые совпадения между формами, которые для большей
ясности нужно понимать как обобщенные типы.
Казуистический закон
Казуистический закон - наиболее определенная форма указания в Библии. Обычно, с
помощью формы «если...то», эти законы предписывают эксплицитное поведение для
конкретных ситуаций. В Библии, наиболее известным примером казуистического закона
является книга завета в книге Исход 21-23. Здесь можно найти такие законы:
Если кто раскроет яму, или если выкопает яму и не покроет ее, и упадет в нее вол или осел, то
хозяин ямы должен заплатить, отдать серебро хозяину их, а труп будет его. Если чей-нибудь вол
забодает до смерти вола у соседа его, пусть продадут живого вола и разделят пополам цену его;
также и убитого пусть разделят пополам; а если известно было, что вол бодлив был и вчера и
третьего дня, но хозяин его не стерег его, то должен он заплатить вола за вола, а убитый будет его.
21:33-36
Шесть лет засевай землю твою и собирай произведения ее; а в седьмый оставляй ее в покое, чтобы
питались убогие из твоего народа, а остатками после них питались звери полевые. Так же
поступай с виноградником твоим и с маслиною твоею.
23:10-11
Как было отмечено, существуют судебные законы, используемые для разрешения
конфликтов и проблем в гражданской жизни иудейского народа.26 Их также можно
рассматривать, как применение первичного закона морали, нежели суть Божьего замысла
морали. В Ветхом Завете, подобные законы находятся в Кодексе Святости (Левит 17-26) и в
Кодексе Второзакония (Второзаконие 12:25). Только несколько подобных законов находятся в
139
140
остальном Писании. В Новом Завете, Павел иногда обращается к конкретным проблемам и
указывает на конкретные формы реакции, как, например, в его увещевании относительно
аморального человека в церкви в Коринфе (1 Кор. 5). Однако, его указания не даны в
казуистической форме, и, как кажется, обращаются к уже существующей проблеме на личном
уровне. Отношение Иакова к лицеприятию в церкви (2:1-11) выдвигает гипотетическую
ситуацию, которая имеет общие с казуистикой черты, но его основное намерение -
проиллюстрировать принцип любви к ближнему. Также, утверждения Иисуса в Нагорной
проповеди о том, что нужно подставить и другую щеку, если ударили по одной (Матф. 5:38-42),
кажутся больше применением или иллюстрацией принципа, нежели казуистическим
повелением. Суть в том, что Библия включает в себя не много примеров казуистического
закона, и большая его часть - это гражданский судебный закон.
Многие христиане, как кажется, желают, чтобы Бог просто обеспечил нам божественными
заповедями в казуистической форме, чтобы мы знали, как именно нам следует поступать,
сталкиваясь с каждой конкретной этической дилеммой. Тот факт, что Бог не сделал этого,
имеет огромное значение. Одна из проблем казуистического закона заключается в том, что его
применение ограничено рамками конкретной ситуации, к которой он обращен. Если бы Иисус
и апостолы выражались в казуистической форме, большая часть их учения была бы не
приемлема в современном мире, и если бы Библия пыталась обращаться к каждой возможной
ситуации каждой эпохи, она была бы огромной. Мы также должны отметить, что когда
казуистика практиковалась в церкви, она тяготела к законничеству — закон ради закона. В таком
случае этика становится бременем, а не даром Божьим. Более того, если бы все библейские
наставления имели казуистическую форму, то зрелость не развивалась бы в жизни учеников,
которые возрастают в благодати и познании в процессе размышлений о морали и применении
моральных принципов в сложном мире.
Библейский казуистический закон, однако, нельзя назвать совершенно неуместным в
христианской этике. Зачастую в основе казуистических наставлений лежат цели или принципы,
которые представляют собой моральное водительство или перспективу. Например,
постановление «Не вари козленка в молоке матери его» (Исход 23:19) нельзя назвать ни
требованием, ни неуместным принципом для защитников прав животных. Текст касается
хананейского обряда в знак плодородия, а его основная цель - запретить синкретизм с
иноземными религиями и богами. Цель текста в большой степени уместна сегодня. Также,
законы о субботе и указания об урожае (не собирать урожай по краям поля и оставить его для
бедных) применимы сегодня, но не их оригинальная форма, а их цель — обеспечить
справедливость по отношению к бедным.
Лшодиктивный закон
Аподиктивные законы - это прямые указания в форме божественных заповедей. Эти
законы содержат некоторую специфичность действия, но как подразумеваемые условия, так и
поведение рассматриваются более широко, чем в казуистическом законе. Так, аподиктивные
законы включают в себя некоторую форму человеческого осмысления и размышлений при их
применении к вопросам реальной жизни. Заповеди могут быть даны либо в форме
утверждения, либо в форме отрицания, но «принципы морали, данные в отрицательной форме,
включают в себя утверждения, а утверждения включают в себя отрицания, так, что если какой-
либо грех запрещен, мы призваны к противоположной ему обязанности, и если мы призваны к
какой-либо обязанности, то противоположный ей грех запрещен».
27
Наиболее известный пример аподиктивного закона в Библии - это Декалог, Десять
заповедей (Исход 20:1-17; Втор. 5:6-21). Как отмечено в 3-ей главе, эти заповеди не являются
универсальным, абстрактным законом, отделенным от общего большего контекста. Они были
даны в контексте исхода, в контексте инициативы Бога установить отношения с иудейским
народом на основании завета. Взаимосвязь веры и этики в Декалоге очевидна в его структуре.
140
141
Заповеди обычно разделяют на две группы: первые четыре заповеди «вертикально»
направлены на взаимоотношения с Богом, а остальные шесть - «горизонтально» на
взаимоотношения с людьми. Так, происходя единственно из поклонения Богу (избегая
идолопоклонничества и почитая имя Божье и Его существование), возникает уважение к
человеческой жизни, родителям, браку, имуществу и репутации других. Декалог составляет
первичный закон Бога.
Исследование аподиктивного закона и в частности Десяти заповедей открывают гораздо
больше, чем поверхностный взгляд на них. В основе заповедей лежит более широкое
понимание реальности и отношения Бога к человечеству. Например, четвертая заповедь
«Помни день субботний, чтобы святить его» (Исход 20:8) имеет более широкое значение и
этическое содержание, чем обычное требование к человеку ничего не делать в субботу.
Основой этого аподиктивного закона является собственно деятельность Бога: «Ибо в
шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил»
(20:11). Первичные принципы имеют двойную природу: во-первых, мы должны выделить один
день для того, чтобы перестать творить мир и вспомнить, что Бог уже сотворил его (т.е
прославление); во-вторых, мы должны отдохнуть от работы, чтобы восстановить силы и
позаботиться о теле, душе и разуме. Писание также применяет значение этих заповедей к
управлению землей, заботе о бедных, и к экономической справедливости (Исход 23:10-13).
Размышляя о четвертой заповеди, мы начинаем видеть, что она призывает нас вести такой
образ жизни, который отражает Богом установленный ритм прославления, работы и отдыха.
Поиск баланса между этими тремя измерениями является применением этой заповеди в мире.
Как написал Гордон Дал (Gordon Dahl), американцы среднего класса склонны «прославлять
работу, работать на отдыхе, и отдыхать на прославлении».
28
Так, значение и применение закона о
Субботе гораздо более глубок, чем мы можем себе представить. Его возрождение имеет
ключевое значение для моральной жизни и здоровья общества.
Шестая заповедь достаточно проста и прямолинейна: «Не убивай» (Исход 20:13). Но эта
заповедь также имеет более глубокое значение и применение, чем само ее утверждение. Основа
этой заповеди лежит в том, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию. Почему
убийство запрещено? Потому, что оно оскверняет образ Божий в человеке. Оно разрушает
достоинство человека, его ценность и значимость. Но применение заповеди идет дальше. Сам
Иисус расширяет ее употребление в отношении гнева и разрушенных взаимоотношений между
людьми (Матф. 5:21-26).Суть заповеди в том, чтобы защищать дарованное Богом достоинство
другого человека, и, следовательно, ее применение уместно в широком спектре вопросов,
включая взаимоотношения рас\этнических групп, отношения коллег на работе, и множество
вопросов биоэтики, как, например, аборт, эвтаназия, генетическая инженерия и трансплантация
органов.
Так, заповеди имеют более глубокое значение, чем кажется на первый взгляд. Их
применение распространяется на множество современных вопросов, которых и в помине не
было на Горе Синай.
Конечно, в Писании есть и другие примеры аподиктивного закона. Десять Заповедей
упоминаются прямо или косвенно во многих местах обоих Заветов. Новый Завет содержит
утверждения подобные аподиктивному закону в Нагорной проповеди Иисуса и в других
текстах:
Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
Матфея 5:28
Не клянись вовсе.
Матфея 5:34
141
142
Любите врагов ваших и молитесь за гонящих вас.
Матфея 5:44
Кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена
разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует.
Марка 10:11-12
Павел, не часто используя форму заповедей, дает такие конкретные повеления как,
например Колоссянам 3:5: «Итак умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую
похоть и любостяжание, (которые есть идолослужение)».
Принципы
Принципы - это общие фундаментальные перспективы и указания относительно
поведения человека. Они представляют собой обязанности, идеалы, ответственности и
жизненные ориентиры, выраженные терминами с более широким значением. Специфические
установленные формы поведения менее конкретны, чем аподиктивный закон, хотя очевидно,
что эти две категории частично совпадают. Принципы могут быть императивами или
индикативами, и зачастую имеют широкий спектр применения по причине их обобщенности.
Последнее время, особенно среди этиковедов изучающих этику характера или
добродетели, возросло негативное отношение к использованию принципов в христианской
этике, так как принципы могут стать пустыми универсальными нормами, отделенными от
общего основания и контекста. Стенли Хауеруаз пишет: «Действительно, когда библейская
этика настолько подробно истолкована, зачем вообще нужно обращаться к Писанию, если
относиться к нему, как к источнику общих принципов и образов, которые, однажды
полученные, более не нуждаются в подтверждении их происхождения».
30
Но принципы не
нужно рассматривать именно так. Их необходимо рассматривать в свете общей библейской
истории и в контексте или повествовании данного текста. Принципы не обязательно
антитетичны добродетелям. Тогда как принцип направляет поведение человека,
добродетельная сторона принципа сосредоточена на характере и внутреннем расположении.
Одним из наиболее очевидных источников принципов в Ветхом Завете является Книга
Притчей. Записанные преимущественно в форме индикативных мудрых выражений, которые
были широко распространены на Ближнем Востоке, притчи представляют собой широко
обобщенные принципы, применимые к практической повседневной жизни. Обычно это
короткие содержательные выражения, которые предлагают руководство к счастью, успеху и
моральной жизни.
Кто ходит в непорочности, тот ходит безопасно; а кто превращает пути свои, тот будет наказан.
10:9
Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда.
13:3
Без совета предприятия расстроятся, а при множестве советников они состоятся.
15:22
Погибели предшествует гордость, и падению надменность.
16:18
142
143
Различные другие принципы находятся в Ветхом Завете, в частности в книгах
пророков. Пророчествуя в свете бедствий того времени, пророки призывали народ
обратиться к Богу и: к божественному замыслу жизни. Провозглашая принципы, пророки
в основном применяли более конкретные формы аподиктивного или первичного закона.
Исайя использовал форму принципа в качестве применения морального закона, когда
восклицал: «Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие
решения, чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из
народа Моего, чтобы вдов сделать добычею своею и ограбить сирот» (10:1-2). Принципы
праведности, справедливости, милости, чести и святости постоянно были на устах
пророков. Так Михей отвечает на свой собственный вопрос: «чего требует от тебя
Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить
пред Богом твоим» (6:8). Михей, подобно другим пророкам, разъяснял каким образом
люди разрушили требования Бога в поклонении и в поступках. Также и Амос возвещал:
«Возненавидьте зло и возлюбите добро и восстановите у ворот правосудие; может быть,
Господь Бог Саваоф помилует остаток Иосифов» (5:15).
В Новом Завете также есть принципы, которые имеют широкое применение, но они
очевидно не отделимы от контекста или Божьей благодати. Иисус говорил в форме
принципа, когда подводил итог закона Ветхого Завета: «Возлюби Господа Бога твоего
всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим» ... Вторая же
подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». (Матф. 22:37,39). В Золотом
Правиле, Иисус не дал конкретного указания относительно формы поведения, но дал
обобщенный принцип в качестве руководства для поступков и мотивации. «Во всем, как
хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Матф. 7:12).
Павел сформулировал принцип, когда сказал: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с
неверными. Ибо какое общение праведности с беззаконием?» (2 Кор. 6:14). Он призывал
к щедрости и любви по отношению к потребностям других людей (2 Кор. 8-9), что тоже
выражено в форме принципа, хотя Павел никогда не терял из виду фундаментальное
богословское основание таких поступков: «Ибо вы знаете благодать Господа нашего
Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вам, дабы вы обогатились Его
нищетой» (8:9). В отношении слабых братьев и сестер, и вопросов совести (как
например, употребление в пищу идоложертвенного мяса), Павел, в своих рассуждениях,
указал на некоторые принципы, как на руководство для верующих:
Немощного в вере принимайте без споров о мнениях.
Римлянам 14:1
А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на
суд Христов.
14:10
Нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто.
14:14
Не губи твоею пищею того, за кого Христос умер.
14:15
Ибо Царствие Божие не пища и питье, но праведность и мир и радость во Святом Духе. ... Итак
будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию.
14:17,19
143
144
Очевидно, Павел надеялся на то, что немощные христиане увидят свет, и не будут
придавать значения вопросу об идоложертвенном мясе. Тем не менее, он указал принципы, в
контексте богословия и церкви, для того, чтобы направлять поступки и отношение верующих
по отношению к немощным.
Ричард Лонгенекер (Richard Longenecker) утверждал, что принципы действительно
формируют суть этики Нового Завета, так как «то, что мы имеем в Новом Завете, есть
провозглашение Евангелия и происходящих от него этических принципов, и описание того, как
это провозглашение и его принципы применялись на практике в различных ситуациях в эпоху
апостолов». Он считает, что «провозглашение и принципы ... необходимо принимать, как
нормативы. Способ ...(их) применения на практике в первом столетии нужно рассматривать,
как указательный столб в начале пути».
31
Лонгенекер считает, что центральными принципами Нового Завета являются принципы из
Послания к Галатам 3:28: «Нет уже ни Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет
мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе». Это формирует
обязательства, которые он называет культурными (ни иудей, ни язычник), социальными (ни
раб, ни свободный), и половыми (ни мужчина, ни женщина). Хотя эти ключевые принципы
взяты из Нового Завета, их полного развития на практике не произошло в период Нового
Завета. Также как богословие развилось в ходе истории, так же, по словам Лонгенекера,
действует герменевтика развития в применении социальных этических принципов Нового
Завета. «Записи о традициях (ранней церкви) предназначены для того, чтобы показать как эти
принципы применялись в те времена, и чтобы указать направление, в котором нам, как
христианам, стоит продвигаться в применении этих же принципов заново более полным и
более значимым способом сегодня». Так, принципы несут в себе суть более глубокую, чем
просто слова текста.
Исследование библейских принципов в свете общего библейского повествования и
непосредственного контекста, в котором они даны, открывает богатство морального
наставления и водительства. Хорошим примером этому служит принцип гостеприимства из
Нового Завета. Гостеприимство является, как принципом, руководством к действию, так и
добродетелью, которая должна проявляться в характере. Сегодня мы рассматриваем
гостеприимство, как «приятный ужин с родственниками и друзьями, или как «индустрию
гостеприимства» гостиниц и ресторанов».
33
Но, как удачно показала Кристин Пол (Christine
Pohl), гостеприимство является ключевым аспектом Нового Завета: «Отличительная черта
христианского гостеприимства в том, что оно оказывает щедрый прием «наименьшим», не
заботясь о преимуществе или выгоде хозяев. Такое гостеприимство отражает великое
гостеприимство Бога, который приветствует тех, кто этого не заслуживает, предоставляет дом
тем, кто одинок, и накрывает стол для пиршества тем, кто голоден».
В Новом Завете, гостеприимство является условием для руководителей церкви (1Тим. 3:2;
Титу 1:8), верующие призваны практиковать гостеприимство (Рим. 12:13; 1 Тим. 5:9-10; Евр.
13:2; 1 Петра 4:9), и Иисус, хотя и не использует это слово как таковое, призывает учеников к
гостеприимности так: «Но когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен
будешь, что они не могут воздать тебе» (Луки 14:13-14). Кристин Пол не только указывает на
библейское основание гостеприимности, но также предоставляет ее исторический обзор,
анализ отрывков о гостеприимности и описание духовной меры гостеприимности. Это пример
того, каким образом библейские принципы могут осуществлять значимое моральное
водительство, не будучи отделяемы от благодати Божьей и библейской истории, и восполнять
потребности человека в реальной жизни.
Библейские парадигмы, подразумевающие этическое водительство
Библейские парадигмы это понятия жизни и богословия, которые содержат в себе
подразумеваемое указание для этики. Это широкое понимание реальности, полученное из всего
Писания или из данного текста. Сами по себе, парадигмы не являются этическими
144
145
требованиями, но, как индикативные утверждения, указывающие на понятия мировоззрения,
они воплощают моральные указания. По сути, парадигмы — это богословские учения.
Богословие коренится в Писании, но представляет собой такой вид анализа, в котором
библейское учение синтезировано с целью создания парадигматических понятий христианской
веры и жизни. Например, в Библии нет слова «Троица», но христианская церковь
провозгласила тринитарное понятие Бога, основанное на учениях Писания о взаимоотношении
Отца, Сына и Святого Духа. Так, доктрина о Троице является библейской, но она скорее
происходит из библейского утверждения, нежели сама является эксплицитным утверждением.
Многие парадигмы, основанные на Библии, имеют этическое значение. В 3-ей главе это
понятие рассматривалось (под категорией христианского мировоззрения), как основа
христианской этики. Мы исследовали общую библейскую историю сотворения, грехопадения,
искупления и судного дня, как суть христианского мировоззрения и основу моральной жизни.
Эта парадигма служит не только основанием, но также и направляет нас в принятии этических
решений. Когда мы сталкиваемся со многими современными вопросами этики, относительно
которых не существует непосредственных библейских указаний, мы зачастую должны искать
водительства парадигм.
Возьмем, например, парадигму господства Христа. Эта парадигма основана на различных
текстах Нового Завета, которые, будучи собранными вместе, формируют богословское
подтверждение того, что в мышлении и в жизни Христос является правителем всего. Для этики
это означает, что никакое другое царство, никакое учреждение или человек не могут требовать
верности большей, чем верность Христу. Требования человека и учреждений естественно
имеют законное место в моральной жизни верующих, но верность Христову царству является
приоритетом. Следовательно, иногда нам следует сказать «нет» определенным требованиям, не
по той причине, что они не имеют законного места в нашей жизни, а потому, что, в конечном
итоге, ничто не может заменить господство Христа.
Или возьмем, например, понятие человеческих существ, обзор которого был проведен в
главе 3. Христиане параллельно подтверждают парадигму греховности человека и сотворение
человека по образу и подобию Божьему. Так, размышляя о политических убеждениях и о
политике общества, мы скептично отнесемся к утопическим схемам, основанным на
гуманистическом предположении о благости человека; подобным же образом, мы будем
отрицать политику, унижающую человеческое достоинство. Знаменитая фраза Рейнхольда
Нибура о природе человека построена на библейской парадигме: «Потенциал человека к
справедливости делает демократию возможной; потенциал человека к несправедливости делает
демократию необходимой».
35
Писание не защищает эксплицитно демократическое
правительство, но библейские парадигмы указывают в этом направлении.
Многие современные вопросы биоэтики возможно лучше всего рассматривать с помощью
библейских парадигм. Например, когда мы, как христиане, думаем о вопросах жизни и смерти
(как, сроки лечения, эвтаназия, самоубийство с помощью врачей, и т.д.), лучше всего
размышлять о них свете парадигм. С точки зрения богословия, Библия подтверждает, что
смерть это и друг, и враг, страдание это и призыв к терпению, и возможность одержать победу,
а поступки человека находятся как во власти божественного провидения, так и во власти
человека, как управителя.
36
Эти парадигматические условия необходимо рассматривать вместе и,
таким образом, они смогут предотвратить принятие радикального решения относительно
этической ситуации, требующей безотлагательного рассмотрения. На основе этих парадигм, мы
можем сделать вывод, что этика не приемлет эвтаназию, которая настаивает на лишении
человека жизни, ставшей бременем, так же как на не приемлет медицинский витализм, который
настаивает на сохранении жизни человека любой ценой. «Эти богословские утверждения не
решают всех дилемм. ... Но, тем не менее, они предлагают схему, которая может служить
водительством в принятии мудрых решений в сложных, неопределенных условиях, в которых
мы оказываемся, сталкиваясь с вопросами смерти и умирания. С одной стороны, они оберегают
нас от того, чтобы мы брали на себя роль Бога в этике, но с другой — предохраняют нас от того,
145