Голубева Э.А. Способности. Личность. Индивидуальность

Подождите немного. Документ загружается.

изучать в эмоциональности и как), т.к. все мы были в самом начале пути, — под-

трунивали друг над другом. Лучше всего это удавалось Владимиру Дмитриеви-

чу - в глазах появлялась лукавинка, задавался безобидный на первый взгляд во-

прос, что сразу опускало на землю» /1996, с. 249/.

Новаторство. Из предисловия Т.Ф. Базылевич и Б.Ф. Ломова к книге «Не-

былицын В.Д. Избранные труды», М., 1990: «Анализируя тенденции развития

психологических наук, нетрудно заметить, что научное творчество В.Д. Небы-

лицына обозначало кардинальные направления будущего развития дифферен-

циальной психофизиологии» /1996, с. 320-321/.

Стремление к новому, прогрессивному было характернейшей чертой В.Д. Не-

былицына, начиная с аспирантских лет и кончая постами заместителя директоров

крупнейших психологических институтов страны.

Из воспоминаний Я.А. Тепловой: Б.М. Теплов «особенно отмечал стремле-

ние молодого аспиранта ввести в обиход лаборатории современное техническое

оборудование, развить методические средства, позволяющие вести объектив-

ную регистрацию проявлений человеческой психики» /1996, с. 53/.

«Большим недостатком современной ему психологии Борис Михайлович

считал слабость математического аппарата, описывающего изучаемые процес-

сы, а также низкий уровень измерительных приборов. Он считал, что психоло-

гия станет настоящей наукой только после того, как преодолеет эти недостатки.

В лице В.Д. Небылицына он нашел творческого единомышленника по этим во-

просам» /там же/.

И, конечно, в наибольшей мере новизна концептуального подхода В.Д. Не-

былицына, критически обобщившего состояние типологической концепции

(парциальность в проявлении свойств) и огромную литературу по нейропсихо-

логии и нейрофизиологии, а также результаты по ЭЭГ-изучению индивидуаль-

ных характеристик функционирования передних и задних отделов мозга, про-

явилась в создании теории общих свойств нервной системы. Из предисловия к

сборнику «Проблемы дифференциальной психофизиологии», т. VIII, М, 1974:

«Владимир Дмитриевич пришел к необходимости связать изучение свойств с

регуляторным комплексом мозговых структур, определяющих активное, целе-

направленное поведение личности и остававшихся до сих пор вне поля зрения

дифференциальной психофизиологии» /1996, с. 336/.

Забота о доказательности и стремление к ней. В.Д. Небылицын был пер-

вым, кто на русском языке опубликовал статью «Современное состояние факто-

риального анализа» в «Вопросах психологии» (№ 1) еще в 1960 году, сделав этот

метод достоянием не только отечественных психологов, но и антропологов, во-

обще - биологов и экономистов. Из предисловия Б.Ф. Ломова, А.А. Смирнова,

П.К. Анохина к книге «В.Д. Небылицын. Психофизиологические исследова-

ния индивидуальных различий» (М., 1976): В.Д. Небылицын «рассматривал

факторный анализ не только как удобное средство обработки сложного экспе-

риментального материала, но и как методический инструмент, необходимый

при исследовании свойств нервной системы. Многие важные результаты, по-

лученные им в области дифференциальной психофизиологии, являются ре-

зультатами творческого применения именно этого математического аппарата»

/1996, с. 331/.

Из воспоминаний С.А. Изюмовой: «Владимир Дмитриевич был душой и ор-

ганизатором Вычислительного центра в Институте психологии (АПН СССР -

Э.Г.). То, что в очень короткое время центр стал полностью функционировать,

бесспорно, прежде всего, заслуга Небылицына, хорошо понимавшего, что для

становления психологии как науки нужна объективизация психологических ис-

следований. А для этого нужно ее оснащение новым математическим аппара-

том, современными средствами обработки данных. И действительно, работая в

Вычислительном центре с первых дней его существования, я могла наблюдать,

как математика и вычислительная техника постепенно входили в жизнь сотруд-

ников Института: вначале к нам приходили единицы и любопытствующие, в

конце года - уже была очередь и журнал с предварительной записью - работа в

ВЦ стала нормой научной жизни практически каждого исследователя» /1996,

с. 304/.

Чувство ответственности и организаторский дар. Из воспоминаний

Н.С. Лейтеса: когда В.Д. Небылицын «стал заведующим лабораторией, замес-

тителем директора института (общей и педагогической психологии - Э.Г.), ярко

раскрылись его организаторские способности. Он руководил без бюрократиче-

ских замашек, нисколько не стремясь покрасоваться или показывать официаль-

ную требовательность. Деловитость, умение сразу же вникать в существо дела,

оперативность решений позволяли быстро «снимать» некоторые вопросы и,

может быть, даже повышали самый тонус научной жизни института. Он пода-

вал пример собранности, компетентности, ответственного отношения к делу.

Было известно, что во многом благодаря ему в Институт поступало новое обо-

рудование и зарубежная научная литература. Его умение организовывать рабо-

ту получило всеобщее признание» /1996, с. 45/.

Из предисловия к сборнику «Проблемы дифференциальной психофизиоло-

гии», т. VIII. М., 1974: «В.Д. Небылицын - один из организаторов Института

психологии Академии наук СССР, в качестве заместителя директора института

он отдавал весь свой талант и энергию новому делу. Он многое сделал для раз-

работки перспективной программы института, для формирования и сплочения

коллектива» /1996, с. 338/.

«Товарищество, порядочность, честность» — так обозначили В.В. Суворо-

ва и З.Г. Туровская нравственные качества В.Д. Небылицына /1996, с. 48/. В их

воспоминаниях, а также воспоминаниях Т.Н. Ушаковой и М.Э. Боцмановой

(там же) приводятся удивительные факты, когда полностью пренебрегая сооб-

ражениями «карьеры», а иногда и расплачиваясь за это, и в студенчестве, и в

аспирантуре, и на посту заместителя директора института В.Д. Небылицын вы-

ручал друзей и коллег из самых трудных ситуаций, а потом постоянно и нена-

вязчиво помогал им.

Из воспоминаний Н.С. Лейтеса: «... его отношение к людям, не зависящее от

каких бы то ни было анкетных данных, его напряженный научный и организатор-

ский труд не менялись со взлетом его карьеры: он продолжал быть тем же - так-

тичным в общении, надежным, независимо мыслящим человеком» /1996, с. 46/.

Широта и богатство художественных интересов.

Из воспоминаний о студенческих годах Э.М. Боцмановой: «... мы не про-

пускали ни одного более или менее значительного события в культурной жизни

Москвы и всегда - в отсутствие телевизоров - были в курсе всего, что происхо-

дило, и пополняли свои головы и души чем только могли» /1996, с. 23/.

Из воспоминаний Т.Н. Ушаковой об аспирантских годах: «Не было среди

нас равных ему по литературной образованности. Казалось, он читал все. Рас-

сказывал, что одно время так увлекся чтением, что читал даже на ходу, идя по

улице. Память имел прекрасную. Незнакомые нам в те времена литературные

имена (все больше западные) были ему неожиданно знакомы и близки: Джойс,

Ионеску, Маркес. Имел он знания в разных сферах, о многом судил нетрадици-

онно. Сам писал выразительно и абсолютно грамотно. Была в ходу такая игра:

открыть наугад энциклопедию, взять первое попавшееся слово - кто его знает?

Володя был в этой игре непревзойден.

В какой-то момент увлекся фотографией и с чудесной щедростью и художест-

венной чуткостью снимал окружающих. Какие волшебные кадры!» /1996. с. 30/.

Из воспоминаний Г.Н. Ильиной: «Как одаренный человек, Володя знал и

любил изобразительное искусство». Он и сам рисовал. «Одна акварель была

особенно прелестна - желтая церковка во дворе нашего института на ярко-

голубом весеннем небе» /1996, с. 35/.

В неизбежно фрагментарных описаниях духовного облика выдающихся

ученых - Б.М. Теплова и В.Д. Небылицына - тем не менее ярко выступает об-

щая черта, которую Ф. Гальтон обозначил в качестве главной отличительной

характеристики настоящих ученых вообще, - «честное неуклонное исследова-

ние истине» /Ф. Гальтон, 1996, с. 144/.

Она предполагает не только объективную оценку наблюдаемых явлений, но

и целеустремленный поиск истины, доказательство полученных закономерно-

стей с разных сторон и отстаивание их в научных спорах.

Приведем лишь один конкретный пример такого последовательного стрем-

ления к истине, содержащийся в публикациях 60-х годов.

В период увлеченности свойством динамичности В.Д. Небылицын показа-

тели, ранее трактовавшиеся им в контексте свойства уравновешенности, пере-

осмыслил в терминах динамичности возбуждения и динамичности торможения

/В.Д. Небылицын, 1964/. Соответствующая матрица корреляций между различ-

ными ЭЭГ-индикаторами ориентировочной и условнорефлекторной реакции

активации подверглась факторной обработке центроидным методом /В.Д. Не-

былицын, 1964, с. 21-22; 1966, таблицы 44 и 45, с. 318-319/. Три извлеченных

фактора интерпретировались как динамичность возбуждения, динамичность

торможения и альфа-реактивность. Однако в связи со значимыми корреляциями

между собой различных параметров В.Д. Небылицын сам ставит вопрос «о вы-

раженной тенденции к наличию у всех показателей общего фактора» /1964,

с. 23/. Графическое вращение осей также не привело к тому, чтобы факторная

матрица отвечала требованиям «простой структуры» Терстона. В.Д. Небыли-

цын снова приходит к заключению, что центроидный фактор является «чем-то

вроде фактора G» /там же/.

Б.М. Теплов в уже упоминавшейся последней статье (она написана в 1965, а

опубликована в 1967 г.) предлагает несколько решений данной матрицы В.Д. Не-

былицына и первое - однофакторное, с использованием модели Спирмена. В ре-

зультате анализа делается вывод: «Можно сказать, что первый центроидный фак-

тор В.Д. Небылицына является не «чем-то вроде фактора G», а самим этим фак-

тором, полученным косвенным путем» /Б.М. Теплов, ] 967, с. 265/.

Год спустя после смерти Б.М. Теплова В.Д. Небылицын в своей монографии

1966 г., несмотря на то, что Б.М. Теплов доказал правомерность использования

для данной матрицы не только однофакторного решения Спирмена, но и двух-

факторного - Холзингера, делает несколько выводов. Один из них, естественно,

касается динамичности возбуждения и динамичности торможения как различных

параметров ВНД, представленных математически различными факторами. Вме-

сте с тем несколько раз В.Д. Небылицын возвращается к возможности, хотя и

предварительной, но весьма вероятной, содержательной интерпретации генераль-

ного фактора: это ориентировочные реакции ЭЭГ на сенсорные стимулы; «только

некоторые из них являются собственно ориентировочными, а другие - условно-

ориентировочными» /В.Д. Небылицын, 1966, с. 321/. И еще более обобщенно -

«ориентировочная реактивность корковых биопотенциалов» /там же, с. 322/.

Особое значение ориентировочной реакции как безусловно-условной при

выработке временных связей по ЭЭГ-показателям выступило также в исследо-

ваниях Н.Ф. Шляхты /1975/ и Г.А. Шибаровской /1978/.

Чрезвычайно содержательное, наполненное внутренней культурой и глубо-

ким уважением друг к другу, заинтересованное обсуждение общей проблемы

Б.М. Тепловым и В.Д. Небылицыным - образец поиска истины настоящими уче-

ными. Этой же цели по существу были подчинены талант и усилия Б.М. Теплова

и В.Д. Небылицына в самых разных сферах научной жизни.

* * *

Итак, одним из главных достижений дифференциальной психологии пред-

ставляется разработка стандартизированных измерений - тестов. В рамках дан-

ной науки были созданы многочисленные тесты не только умственных, но и

специальных - технических, конструктивных, музыкальных, художественных -

способностей, а также других личностных особенностей, с которыми способно-

сти часто связаны /см. А. Анастази, кн. 1, 2, 1982/.

Использование тестов привело к разработке и применению различных ста-

тистических методов, оценке результатов измерений, их валидности и надежно-

сти. Введение культуры измерений, обеспечивающее доказательность выводов,

- необходимое условие научной диагностики способностей. Без этого трудно

проследить повторяемость явлений и сопоставить разные исследования.

Нам представляется, однако, что в дифференциальной психологии и вообще в

психометрике недостаточное внимание уделяется каждому отдельному человеку,

его неповторимости и самобытности, его скрытым возможностям и проблемам,

но эту неповторимость можно исследовать, рассматривая взаимоотношение еди-

ничного, особенного, общего. Дифференциальная психология в большей мере

решает задачу диагностики и использования наличных знаний, умений, навыков

на уровне поведения. В этом случае способности рассматриваются как состояв-

шаяся действительность, в то время как они являются и возможностями, кото-

рые на долгие годы, а иногда и навсегда, остаются скрытыми и для самого чело-

века, и для других. В число этих потенциальных возможностей входят природные

предпосылки способностей, задатки. Их распознавание, выявление, измерение и

развитие у каждого человека - сложная научная проблема.

Здесь уникальные и пока еще не полностью оцененные методы для аналитиче-

ского изучения природных предпосылок индивидуальных различий в способностях

и других подструктурах личности были созданы отечественной школой Б.М. Теп-

лова - В.Д. Небылицына на основе типологической концепции И.П. Павлова в

рамках нового научного направления - дифференциальной психофизиологии.

Измерение задатков и их сочетаний вместе с определением психологиче-

ских особенностей методами тестологии может дать более полную и целостную

картину своеобразия характеристик, составляющих неповторимость индивиду-

альности. Ее изучение требует применения и идиографических методов.

Содержательное объединение достижений дифференциальной психофизио-

логии и психологии в диагностике и изучении способностей может быть весьма

продуктивным. Оно обеспечивает их более универсальный и в известном смыс-

ле более гуманный анализ, предполагая количественную и качественную харак-

теристику не только наличных способностей, но и обязательный поиск скрытых

и многозначных возможностей людей. Принцип единства природного и соци-

ального в этом случае воплощается в совокупности измерений применительно к

изучению и решению проблем каждого отдельного человека.

Глава 2

СТРУКТУРА ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ И ЛИЧНОСТИ;

ПРИНЦИПЫ КОМПЛЕКСНОГО ИЗУЧЕНИЯ

СПОСОБНОСТЕЙ

В настоящей главе рассматривается предлагаемая нами структура индиви-

дуальности и личности, основанная на конкретных работах, развивающих по-

ложение о единстве природного и социального в человеке.

К.А. Абульханова-Славская, как нам кажется, справедливо охарактеризовала

особенность нашей типологии, отраженной в структуре, состоящей в связи этой

структуры «с измерительными процедурами способностей. Таким образом осу-

ществляется синтез типологий дифференциальной психологии и психофизиоло-

гии и личностной типологии...». В отличие от типологии, построенной на широ-

ком основании «личность - жизненный путь», разрабатываемой К.А. Абульхано-

вой-Славской с сотрудниками, наша структура, действительно, в большей мере

соотносится с основанием «организм - личность» /К.А. Абульханова-Славская,

Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский и др., 1997, с. 337, 338/.

В отечественной психологии предложено несколько моделей структуры лич-

ности и индивидуальности /Б.Г. Ананьев, 1980; А.Г. Ковалев, 1963, B.C. Мерлин,

1986; В.Н. Мясищев, 1995; К.К. Платонов, 1972; В.М. Русалов, 1979; А.И. Щерба-

ков, 1971; и др./. Каждый из перечисленных авторов так или иначе рассматривает

соотношение биологического и социального в становлении личности. Обзоры ос-

новных моделей представлены Е.В. Шороховой /1974, 1980/ и К.А. Абульхано-

вой-Славской, Л.И. Анцыферовой, А.В. Брушлинским, В.В. Знаковым, В.А. Коль-

цовой, В.Н. Олейником, Б.Н. Тугайбаевой /1997/.

Авторы отмечают известную противоречивость и трудность при сопоставлении

концепций в связи с различием оснований в выборе ведущих признаков подструк-

тур личности и индивидуальности /К.К. Платонов, 1974; Е.В. Шорохова, 1974/.

До сих пор, как это отмечено во введении, имеются расхождения по поводу

основного системообразующего фактора или факторов, объединяющих под-

структуры личности и индивидуальности в единое целое. Пока в отечественной

психологии не созданы принятые «измерительные инструменты», с помощью

которых можно было бы доказательно сравнить различные теории. Поэто-

му, считаясь в психофизиологии индивидуальных различий с необходимостью

измерений черт личности и индивидуальности, мы пользовались в экспери-

ментальных исследованиях «технологиями», в том числе опросниками, создан-

ными в рамках концептуальных моделей Р. Кэттелла, Г. Айзенка. Авторами

этих моделей предложены и определенные представления о структурах лично-

сти и индивидуальности, их основных подструктурах и параметрах.

Одним из обзоров личности, посвященных ее структуре и включающих обоб-

щение экспериментальных данных и концепций, на них основанных, является об-

зор Ришара Мейли «Структура личности» /в кн. «Экспериментальная психология»,

вып.У, 1975, с. 196-282/. «Понятие «структура», - пишет Мейли, - предполагает,

что многочисленные и всегда разные проявления личности детерминированы более

стабильной структурой, составляющей их основу» /там же, с. 198/. Тремя «аспек-

тами» личности, по Мейли, являются темперамент, способности и характер, а вер-

нее - мотивация, которая рассматривается как синоним характера. Как полагает

Мейли, мотивация и способности связаны с воздействием внешних событий, с нау-

чением, а темперамент - «с врожденными предрасположенностями».

На основе анализа различных типологий (Кречмера, Шелдона, Юнга, Ай-

зенка), а также изучения личностных качеств (Хеймансом и Вирсмой, Р.Б. Кэт-

теллом) и возможных врожденных предпосылок этих качеств, так или иначе

выявляемых при статистических сопоставлениях, Мейли приходит к самому

общему выводу: «Структуру личности нужно рассматривать как конструкцию,

или организацию, являющуюся результатом взаимодействия между врожден-

ными предрасположенностями и внешними условиями» /там же, с. 277/.

В наше время появилась возможность более дифференцированного подхода

к структуре личности и индивидуальности, их подструктурам и соответствую-

щим природным предпосылкам, поскольку в методологическом плане конкре-

тизировано исходное представление о единстве природного и социального в че-

ловеке, благодаря вычленению категорий «организм» и «личность» и анализу

взаимосвязей и взаимоотношений, существующих между ними. Это осуществ-

лено в работах В.Ф. Сержантова, Т.И. Сержантовой, К.К. Платонова, В.М. Руса-

лова, Б.Ф. Ломова и многих других. Уточнено с этой точки зрения понятие че-

ловеческой индивидуальности как объединяющей категории «организм» и

«личность» /В.М. Русалов, 1979/.

В емком определении личности «как целостной индивидуальности в ее соци-

альном развитии» Б.Г. Ананьева подчеркнуто значение именно целостности в

трактовке индивидуальности и личности. В этом смысле системным по существу

представляется подход к структуре личности, сформулированный Е.В. Шорохо-

вой: «Основной итог и задачи дальнейшего исследования структуры личности

сводятся к определению одного или нескольких структурообразующих признаков

и характера связей и взаимозависимостей между ними» /1980, с. 50/. «Лишь тогда

возникает структура, когда между исходными компонентами создается система

устойчивых внутренних связей и на этой основе вся система приобретает целост-

ный характер и новые качества» /там же, с. 48/.

Дифференцированный анализ природных предпосылок различных под-

структур личности и индивидуальности стал возможным благодаря обращению

к трудам естествоиспытателей, и прежде всего И.П. Павлова, как создателя двух

ведущих типологий (общих с животными и специально человеческих типов

ВИД), в рамках и на основе которых был создан измерительный подход,- позво-

ляющий использовать принципы психометрики при оценке задатков способно-

стей и природных предпосылок темперамента и характера.

Дифференциальная психофизиология, как это было показано в главе 1, со-

держательно объединилась с дифференциальной психологией. Такое объедине-

ние возможно и при рассмотрении структуры индивидуальности и личности

/Э.А. Голубева, 1983-2002/.

В работах разных лет С.Л. Рубинштейном, Б.М. Тепловым, Б.Г. Ананьевым

были предложены следующие основные подструктуры личности: потребности

и мотивы, темперамент, способности, характер, направленность. Эти под-

структуры, или компоненты, в значительной степени совпадают с теми, кото-

рые рассматриваются Р. Мейли (см. выше), но и отличаются от них наличием

самой общей категории направленности личности и представлением о моти-

вации и характере как об относительно самостоятельных компонентах личности

и индивидуальности.

Приведем некоторые определения основных используемых понятий (чело-

века, личности, индивидуальности) и их компонентов, которые соответствуют,

по нашему мнению, логике науки и исследуемой реальности.

«Человек есть живая система, представляющая собой единство физического и

духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобре-

тенного. Как живой организм человек включен в природную связь явлений и

подчиняется биологическим (биофизическим, биохимическим, физиологическим)

закономерностям, на уровне сознательной психики и личности человек обращен

к социальному бытию с его специфическими закономерностями» /А.Г. Спиркин,

«Философский энциклопедический словарь», 1983, с. 770/.

Личность - «... совокупность психологических качеств, которая характе-

ризует каждого отдельного человека. Личность является, следовательно, не аб-

стракцией, а тем живым существом, которое мы можем воспринимать вовне

или ощущать изнутри и которое весьма индивидуально. Психология личности

должна, стало быть, обязательно учитывать индивидуальные различия, и целью

ее должно стать как можно более точное их определение и объяснение»

(Р. Мейли, в кн. «Экспериментальная психология», т. V, 1975, с. 197).

Личность — «... воедино связанная совокупность внутрен-

них условий, через которые преломляются все внешние

воздействия. (В число внутренних условий включаются свойства высшей

нервной деятельности, установки личности и т.д.» /С.Л. Рубинштейн, 1957,

с. 308/.)

«Личность - это интегральное понятие, характеризующее человека в качестве

объекта и субъекта биосоциальных отношений и объединяющее в нем общечело-

веческое, социально-специфическое и индивидуально-неповторимое» /Б.Д. Пары-

гин, 1971, с. 106/.

Для человека как личности «фундаментальное значение имеет созна-

ние не только как знание, но и как отношение. Без сознания, без способности

занять определенную позицию нет личности» /С.Л. Рубинштейн, 1957, с. 312/.

Согласно рубинштейновской концепции личности, «сознание как высшее лич-

ностное образование осуществляет три взаимосвязанных функции - целостную

регуляцию психических процессов, регуляцию отношений (отношений ребенка

со взрослыми, со сверстниками, взрослых друг с другом) и регуляцию деятель-

ности» /К.А. Абульханова-Славская и др., 1997, с. 281/.

«... одна из важнейших характеристик (свойств) сознания - рефлексивность»

/Б.Ф. Ломов, 1984, с. 188/. Она проявляется в самосознании - «осознании лично-

з*

стью самой себя во всем многообразии индивидуальных ее особенностей, осоз-

нание своей сущности и места в системе многочисленных общественных связей.

Самосознание - это и отношение личности к осознанным сторонам ее внутренне-

го мира. В процессах самосознания формируется и выделяется Я личности как

некое образование определенной целостности, единства внутреннего и внешнего

ее бытия. В самосознании личность способна воспринимать себя в качестве объ-

екта, видеть себя как бы посторонним взором» /И.И. Чеснокова, 1974, с. 209/.

«Многогранная функция самосознания включает в себя соотнесение сти-

хийно формирующихся импульсивных влечений с высшим сознательно-

волевым уровнем регуляции поведения, с морально-нравственными нормами и

принципами поведения» /там же, с. 224/.

Рассматривая аналитически направленность личности (см. ниже), Б.Ф. Ло-

мов выделяет в ней «субъективные отношения личности» /Б.Ф. Ломов, 1984,

с. 326/ «Основным измерением высшего уровня интеграции субъективных от-

ношений является степень их сознательности». «Степень сознательности ха-

рактеризует гражданскую, моральную, идейную зрелость личности; она тес-

нейшим образом связана с чувством ответственности перед обществом» /там

же, с. 334-335/.

При частичном совпадении содержания понятий «сознание», «самосозна-

ние», «сознательность», «совесть» (см. введение), имеется и различие, высту-

пающее на уровне сопоставления понятий. Воспользуемся определением совес-

ти, предложенным Т.А. Флоренской:

«... в самом слове «совесть» — «со» указывает на со-общпость, со-чувствие,

со-трудничество - и все другие выражения общественной природы, единства

людей. Корень этого слова - «весть» (от «ведать», «знать») указывает на сигна-

лизирующую познавательную роль совести в жизни человека. Она дает нам

знать о правильности или неправильности поступка именно с точки зрения об-

щественной природы, единства людей».

В понятии совести есть две стороны - «эмоциональная, связанная с чувством

общности, сопереживанием, и сознательная, связанная с усвоением моральных

норм, сознательной оценкой своего поступка...» /Т.А. Флоренская, 1985, с. 45/.

Имея в виду не только качественные описания этой важнейшей характери-

стики человека (см. ниже также фрагменты из трудов А.А. Ухтомского и

И.А. Ильина), но и возможности ее измерения с помощью вопросников и анали-

за поведения, мы полагаем, что «совесть» должна занять подобающее ей место

в структурах индивидуальности и личности.

«... индивидуальность - это особая форма бытия человека в обществе, в

рамках которой он живет и действует как автономная и неповторимая система,

сохраняя свою целостность и тождественность самому себе в условиях внут-

ренних и внешних изменений» /И.И. Резвицкий, 1973, с. 14/.

«Индивидуальность - это и неповторимое своеобразие какого-либо явления,

отдельного существа, человека» (Философский энциклопедический словарь,

1983, с. 206).

Сюда входят и те индивидуально неповторимые особенности, которые от-

носятся к функционированию человека в качестве организма, и те, которые от-

носятся к уникальным свойствам его личности (Ф.Т. Михайлов, 1978).

4-Голубсиу

Основной признак индивидуальности -ее целостность /И.И. Резвицкий,

1973/.

Понятие «индивидуальность» характеризуется при описании человека - его

индивидуальной историей, своеобразием индивидуального жизненного пути и

наличием индивидуально неповторимого жизненного опыта /Б.М. Теплов, 1953;

Б.Г. Ананьев, 1968; В.А. Ганзен, 1984/.

С.Л. Рубинштейн так коротко определил различие понятий «индивидуаль-

ность» и «личность»: «Человек есть индивидуальность в силу наличия у него

особенных, единичных, неповторимых свойств; человек есть личность в силу

того, что он сознательно определяет свое отношение к окружающему» /С.Л. Ру-

бинштейн, 1957, с. 312/.

2.1. Определения подструктур, структурообразую-

щих признаков и системных свойств личности

и индивидуальности

«Потребности - специфическая (сущностная) сила живых организмов,

обеспечивающая их связь с внешней средой для самосохранения и развития, ис-

точник активности живых систем в окружающем мире». «Потребности человека

можно разделить на три основные, независимые друг от друга по своему проис-

хождению группы: витальные, социальные и идеальные потребности познания

и творчества» (П.В. Симонов, 1987, с. 221).

Б.Ф. Ломов к базовым потребностям относит «потребности в материаль-

ных условиях и средствах жизни», а также «в общении, познании, деятель-

ности и отдыхе» /1984, с. 320/. Это потребности первого порядка. Производ-

ные потребности второго порядка - «эстетическая потребность, потребность в

обучении». Высшей является «потребность в творческом труде» /с.321/.

Мотивация - «активная длительная и избирательная направленность пове-

дения», - «...мотивация является одновременно источником активности и на-

правленности поведения...» (Ж. Нюттен, в кн. «Экспериментальная психоло-

гия», т. V, 1975, с. 20).

Изучение мотивации отвечает на вопрос: «почему человек или животное по-

ступает или действует так или иначе». «В этой связи говорят о мотивах, побу-

ждениях, импульсах, тенденциях и потребностях, а некоторые авторы прибе-

гают к понятиям напряжения, силы и даже энергии» (Ж. Нюттен, в кн. «Экспе-

риментальная психология, т. V, 1975, с. 20).

Кроме исходного «импульса» поведения, «побудительного механизма», в

«мотивационном цикле» участвуют «регулирующие и направляющие механиз-

мы» /И.А. Джидарьян, 1974, с. 148/. Поэтому «в организации целенаправленного

поведения» необходимо выяснить место и значение «не только разнообразных

потребностей, но и сознательных, идейно-нравственных, волевых, эмоциональ-

ных компонентов, как и многообразных требований внешней необходимости».