Шпета, «дух» может быть предметом только коллективной психологии, функции которой
заключаются лишь в описании. Если же возникает необходимость объяснения, то следует
апеллировать к историческому целому, расовой биологии, антропологии, социологии, но
не к отвлеченной психологии. Если этническая психология есть наука о «духе», то только
в этом смысле, заключает Шлет. Исследования этого ученого в области этнической
психологии, в частности анализ понятия «дух», помогают в методологическом плане
рассмотрения национальной психологии.
Исходя из данного выше определения национального характера, попытаюсь провести
сравнительный анализ национальных характеров некоторых народов.
Общественное сознание, как в настоящем, так и в прошлом, нередко формировалось
под влиянием существующих в обществе предубеждений. Это положение в полной, мере
относится к тому, как складывались представления о социально-психологических
особенностях черт национального характера. Об этом пишет, в частности, Н. Лесков в
своей работе «Еврей в России». Появление этой книги было вызвано широко
распространенным предубеждением на уровне обыденного сознания, что многие беды,
которые испытывает русский народ, произошли якобы из-за деятельности евреев. Лесков
подробно анализирует причины рождения этого мифа, сопоставляя национальные
характеры русских, украинцев и евреев, Надо подчеркнуть, что он очень тонко подмечает
черты национальной психологии. В обществе, говорит писатель, распространено мнение,
что евреи «племя умное и способное», они реалисты, быстро схватывают во всех
вопросах самое существенное и любят деньги как средство, с помощью которого можно
купить все, что нужно для его благополучия.
Что же касается украинцев, то бытует мнение, что «ум малоросса приятый, но
мечтательный, склонен более к поэтическому созерцанию и покою, характер этого народа
мало подвижен, медлителен и не предприимчив. В лучшем смысле он выражается тонким,
критическим юмором и степенною чинностью, В живом, торговом деле малоросс не
может представить никакого сильного отпора энергической натуре еврея, а в ремеслах
малоросс вовсе не искусен»
31
.
Вот поэтому среди малороссов, белорусов, литовцев евреи легко добиваются высшего
заработка и достигают высшего благополучия.
Используя материалы экономической статистики, Лесков анализирует данный тезис.
При этом он подчеркивает, что хотя статистике не всегда можно доверять, но даже
официальная статистика свидетельствует: наибольшее число нищих падает на долю
Москвы, Тулы, Орла, Курска и их губерний. Это как раз те регионы, которые закрыты для
предпринимательской деятельности евреев. Таким образом, причина нищеты в этих
губерниях - не конкуренция со стороны евреев.
Лесков сравнивает русские и украинские деревни, подчеркивая различие между ними.
«Стоит только вспомнить деревни малороссийские и великорусские, черную, курную избу
орловского или курского мужика и малороссийские хутора. Там опаленная застреха и
голый серый взлобок вокруг черной и полураскрытой избы, - здесь цветущая сирень и
вишня около белой хаты под густым покровом соломы, чисто уложенной в щетку»
32
.
Распространено также мнение, что евреи в тех местах, где они живут, способствуют
разложению нравов. Писатель доказывает, что это не так. К примеру, он пишет:
«Малороссийская звучная песня, как дар лесных дриад, чиста от выражения самых
крайних помыслов полового схождения. Мало того, малороссийская песня гнушается
бесстыжего срамословия, которым преизобилует народное песнетворчество в России.
Малороссийская песня не видит достойного для себя предмета во всем, что не живет в
области сердца, а привитает, так сказать, у одной «тесовой кроватки», куда сразу манит и
здесь вершит любовь песня великорусская»
33
.
Следующее ложное убеждение: «евреи распаивают народ». Однако факты
свидетельствуют о том, что в российских губерниях, где евреи не живут, число судимых
за пьянство, равно как и число преступлений, совершенных в пьяном виде, постоянно