Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии

Подождите немного. Документ загружается.

населения часть прибавочного продукта, благодаря тому, что перекачивал в

деревню часть прибавочного продукта своих холопов-ремесленников».

Г. Е. Меерсон указывал на длительность процесса феодализации, кото-

рый, по его словам, продолжался «не год и не два, а растянулся на целые

века».

В историографии 20-х годов предпринимались попытки связать изме-

нения в общественном строе с эволюцией земледельческих орудий.

Впо-

следствии эти попытки были продолжены.

Важное значение для воссоздания конкретной картины феодализации

древнерусского общества имели статьи, посвященные анализу положения

отдельных разрядов зависимого люда в Киевской Руси. Они были написаны

И. М. Кулишером, С. В. Юшковым, Н. А. Максимейко, П. А. Аргуновым,

Н. Л. Рубинштейном, И. И. Полосиным.

Существенным для понимания генезиса феодализма на Руси было ис-

следование феодальных институтов, в частности иммунитета. Со специаль-

ной книгой о происхождении вотчинного режима в России выступил

С. Б. Веселовский, который считал неправомерным стремление К. А. Нево-

лина и Н. П. Павлова-Сильванского объяснить появление иммунитета из

развития крупного землевладения, из обычного права. В Киевской Руси

С. Б. Веселовский наблюдал лишь предпосылки судебного иммунитета, за-

вязавшиеся в сфере «личных отношений господина к рабам и зависимым

людям, независимо от того, был ли он землевладельцем, или нет».

Вот

почему «самые глубокие корни иммунитета имели не земельный, а личный

характер, вытекали из личных отношений сильных к слабым. Сами по себе

они, однако, не создавали иммунитета». Для этого нужно было по-

жалование князя.

49 Там же.

50 См., напр.: Арциховский А. В. Социологическое значение эволюции земледельческих

орудииУ/Труды социологической секции РАНИОН. М., 1927.

51 Кулишер И. М Из истории крестьянского труда в Древней Руси// Архив истории

труда в России. Кн. 10. Пг., 1923; Юшков С. В К вопросу о смердах/АУчен. зап. Саратовск ун-та.

1923. Т. 1. Вып. 4; Максимейко М. 1) Про смерд1в Русько'1 Правди / Праш комюп для виучива-

ния icTopiи захщньо-руськаго та вкршнського права. 1927. Вып. 3; 2) Закупы Русской Правды //

Hayxoei записки науково-дослщчоК катедри icTopii украШськоТ культури. 1927. №6; Рубин-

штейн Н. Л. До icTopii соцшльних вщносин у Кшвськш Руси Х-ХП ст. // Там же; Аргунов П. А

1)К пересмотру построений закупничества Русской Правды// Учен. зап. Саратовск. ун-та. 1927.

Т. VI. Вып. 4; 2) О закупах Русской Правды // Изв. АН СССР. Сер. 7. 1934. № 10; Полосин И. И.

«Закуп» и «вдач» по Русской Правде//Учен. зап. Ин-та истории РАНИОН. 1928. Т. 5.

52 Веселовский С. Б. К вопросу о происхождении вотчинного режима. М., 1926. С. 8.

53 Там же. С. 22-23. — На сходных позициях стоял и С. В. Юшков. Он считал, что им

мунитет был принадлежностью далеко не всякого крупного землевладения, как утверждал

Н. П. Павлов-Сильванский, а только того, которое передавалось князем и на которое уже

распространялись права, гарантируемые иммунитетным дипломом. Отсюда ясно, что в ста

новлении иммунитета княжеской политике С. В. Юшков отводил созидающую роль. В XI—

Соображения С. Б. Веселовского о происхождении иммунитета из кня-

жеского пожалования оспорил А. Е. Пресняков, поддержавший Н. П. Пав-

лова-Сильванского и доказывавший возникновение иммунитета «из общих

условий древнего колонизационного процесса и общественного строя».

Вотчинная власть землевладельца — вот откуда вышел иммунитет.

Последняя точка зрения была поддержана М. Н. Тихомировым, который

по поводу происхождения прав на иммунитет писал: «Тут могут быть только

два ответа: или иммунитет был создан пожалованием князей, или сами пожа-

лования князей не создавали ничего нового, а только подтверждали старин-

ные права каждого землевладельца на иммунитет. Второе мнение, несомнен-

но, и является наиболее правильным. Древнейшая новгородская грамота

ХII в., выданная князем Мстиславом Юрьеву монастырю, упоминает уже,

что село, пожалованное князем, дается с данью, с вирами и продажами, то

есть с судом и данью. В конце ХП в. собору Богородицы во Владимире при-

надлежали уже „и города и дани"».

Возводя иммунитет к ХП в., М. Н. Ти-

хомиров тем не менее характеризовал феодальные порядки на Руси преиму-

щественно на материалах ХШ-XVI вв., идя, таким образом, путем, проло-

женным Н. П. Павловым-Сильванским. Его книга может служить иллю-

страцией того, что в 20-е годы идея о феодализме в Киевской Руси не утвер-

дилась достаточно прочно в сознании ученых, не стала общепризнанной ис-

тиной.

Таким образом, предшествующий историографический обзор показы-

вает, что уже вскоре после Октябрьской революции проблема генезиса

феодализма на Руси попала в поле зрения советских историков. Наиболее

существенный результат их исследований— признание древнерусского

общества феодализирующимся обществом. Если в дореволюционной

исторической науке, в частности в трудах Н. П. Павлова-Сильванского, воз-

никновение и рост феодальных отношений ассоциировались с так называе-

мым удельным периодом, то советские историки старались выявить генезис

феодализма в Киевской Руси. Тем самым был сделан новый крупный шаг в

развитии исторической мысли.

Необходимо иметь в виду, что вопрос о степени феодализации Древ-

XII вв. иммунитет, согласно С. В. Юшкову, «едва вышел из зачаточных форм» (Юшков С. В.

Феодальные отношения в Киевской Руси. С. 87, 90, 106).

54 Пресняков А. Е. Вотчинный режим и крестьянская крепость// ЛЗАК. Л.,

1927. Вып. 34. С. 180.

Тихомиров М. Н. Феодальный порядок на Руси. М.; Л., 1930. С. 30.

56 Примером этого может служить не только книга М. Н. Тихомирова, но и

статья Б. Д. Грекова «Происхождение крепостного права в России», где возникновение

крепостнического строя автор отнес к XV-XVI вв. (Греков Б. Д. Происхождение крепостного

права в России// Крепостная Россия. Л., 1930). Позднее Б.Д.Греков происхождение

крепостного права на Руси связывал уже с эпохой Киевской Руси (Греков Б. Д. Главнейшие

этапы в истории крепостного права в России. М; Л., 1940).

240

ней Руси в историографии 20-х годов решался неоднозначно. Одни истори-

ки, отмечая наличие феодализма в Киевской Руси, относили его зрелость и

полное торжество к послемонгольскому времени, связывая установление

господства феодальных отношений с крушением старой городовой Руси,

павшей под ударами татар. Другие исследователи считали возможным го-

ворить о вполне сложившемся феодализме применительно к XI—XII вв., т. е.

к эпохе Древней Руси. Высказывалось мнение и о рабовладельческой при-

роде классового общества в Киевской Руси. Стало быть, в советской исто-

риографии 20-х годов обозначились предпосылки основных концепций об-

щественного строя Киевской Руси, созданных позднее в процессе утвер-

ждения марксистской методологии в исторической науке и дальнейшего

развития исторических знаний.

Итак, признав Киевскую Русь феодализирующейся, советские истори-

ки двинули вперед изучение кардинальной проблемы истории древнерус-

ского общества. Однако нельзя не заметить, что их исследования отлича-

лись нечеткостью, противоречивостью, привязанностью к схемам старой

науки, особенно к построениям В. О. Ключевского и Н. П. Павлова-Силь-

ванского. Правда, в некоторых случаях наши исследователи пытались ото-

рваться от этих схем. Но сделать это полностью им так и не удалось.

Самый существенный минус в творчестве историков 20-х годов состо-

ял в том, что сочинения подавляющего большинства ученых носили пре-

имущественно эмпирический характер; научная марксистская теория, как

правило, оставалась за бортом этих сочинений. И лишь примерно с начала

30-х годов наметился в данном смысле перелом: советские специалисты,

овладевая теоретическим наследием классиков марксизма-ленинизма, стали

применять марксистскую теорию в практике исторического исследования.

Они не только осваивали марксистско-ленинский метод научного анализа

исторических фактов, но и тщательно изучали произведения К. Маркса,

Ф. Энгельса и В. И. Ленина, затрагивающие конкретные вопросы истории

русского народа и русской государственности. Это— «Secret diplomatic

history of the eighteenth century» К. Маркса, «Происхождение семьи, частной

собственности и государства» Ф. Энгельса, «Что такое „друзья народа" и

как они воюют против социал-демократов», «Развитие капитализма в Рос-

сии», «Проект речи по аграрному вопросу во второй Государственной ду-

ме», «Левонародничество и марксизм» В. И. Ленина.

Успешному овладению марксистско-ленинским учением об об-

щественно-экономических формациях содействовали дискуссии 1928—

1930 гг. Первая из них, проходившая в конце 1928 г., была связана с обсуж-

дением книги Д. М. Петрушевского «Очерки из экономической истории

средневековой Европы».

Существенную роль сыграл и диспут по книге

Материалы дискуссии по книге Д. М. Петрушевского см.: Историк-марксист. 1928.

241

С.М. Дубровского "К вопросу о сущности "азиатского" способа

производства феодализма, крепостничества и торгового капитала»,

изданной в 1929 г. Большой комплекс проблем, относящихся к вопросу

формационного развития, обсуждался в Институте красной профессуры

весной 1929 г и в начале 1930 г. Особенно плодотворной была дискуссия

1930 г, участники которой заметно продвинулись в выработке понятия

общественно-экономической формации. Пристальное внимание при этом

уделялось феодальной формации.

Еще более важное значение имело

обсуждение фундаментальных проблем докапиталистических формаций в

Ленинградском отделении Общества историков-марксистов. Это значение

заключалось, прежде всего, в том, что на данном диспуте в достаточно

четкой и ясной форме были сформулированы принципы периодизации

всемирной истории по отдельным формациям

Названные дискуссии, как и другие обсуждения, имевшие место в

конце 20-х годов, знаменовали окончательное утверждение теории мар-

ксизма в советской исторической науке.

После решения глобальных теоретических проблем истории перед со-

ветскими учеными встала задача локализации исторического процесса по

формациям, т е. задача соединения марксистской теории с практикой исто-

рико-научного исследования А это означало необходимость изучения фор-

маций на материале истории различных стран и народов и, конечно же, на

примере России. Весьма актуальным стало исследование феодальной фор-

мации в России. В рамках проблематики этого исследования одним из пер-

воочередных вопросов был вопрос о генезисе и развитии феодализма в Ки-

евской Руси, к разработке которого приступила целая группа историков и

археологов. Его изучение осуществлялось в форме индивидуальных иссле-

дований и коллективных обсуждений — дискуссий, проходивших на про-

тяжении 30-х годов. Организационным центром диспутов являлась Госу-

дарственная академия истории материальной культуры (ГАИМК) в Ленин-

граде. Здесь рассматривались и обсуждались важнейшие проблемы отече-

ственной и мировой истории докапиталистических формаций. В изданиях

АИМК публиковались материалы и исследования по истории первобыт-

гого и античного обществ, русского, западноевропейского и восточного

Феодализма. Очень много в плане исследования феодальных отношений в

1ревней Руси было сделано сектором феодализма ГАИМК, в котором сло-

а-шось направление, возглавленное впоследствии Б. Д. Грековым.

Кн. 8, см также Покровский М Н Новые течения в русской исторической литературе // Ис-рик-марксист

1928 Кн 7

58 См Против механистических тенденций в исторической науке М, Л, 1930

59 См Спорные вопросы методологии истории Харьков, 1930

60 Подробно о дискуссиях 1928-1930 гг см Данилова Л В Становление марксистско-

напрааления в советской историографии эпохи феодализма//ИЗ 76 1965 С 86-99

На поприще изучения древнерусского феодализма одновременно v

вместе с Б. Д. Грековым выступил М. М. Цвибак. В 1933 г. появилась ста-

тья Б. Д. Грекова «Начальный период в истории русского феодализма», где

говорилось, что Правда Ярослава рисует нам примитивное классовое обще-

ство, распадающееся на свободных и рабов, а Правда Ярославичей и Про-

странная Правда— успешно феодализирующееся общество.

В том же

1933 г. вышла в свет и статья М. М. Цвибака «К вопросу о генезисе феода-

лизма в Древней Руси», в которой проводилась мысль о возникновении

феодальных отношений еще до прихода варягов в Восточную Европу.

Одновременность выступлений Б. Д. Грекова и М. М. Цвибака по вопросам

истории феодализации Древней Руси отмечалась как в современной этим

выступлениям, так и позднейшей литературе.

Важным событием в историографии Киевской Руси вообще и в изуче-

нии генезиса феодализма на Руси, в частности, стал доклад Б. Д. Грекова

«Рабство и феодализм в Древней Руси», прочитанный им в ГАИМК Слу-

шание доклада и его обсуждение состоялись в начале апреля 1933 г Доклад

собрал большую аудиторию из числа научных работников ГАИМК, Исто-

рико-археологического института Академии наук СССР, Эрмитажа, Рус-

ского музея, Ленинградского историко-лингвистического института, а так-

же студенчества. Достаточно сказать, что на первом заседании присутство-

вало 135 человек.

То был настоящий форум по проблемам социального

строя Киевской Руси.

Свой доклад Б. Д. Греков начал с разъяснений относительно особенно-

стей феодальных и рабовладельческих отношений. Сущность феодальной

формации виделась ему в том, что «основой феодального способа произ-

водства является сельскохозяйственное производство, не исключающее,

однако, ремесленного и мануфактурного труда; общественные отношения

выражаются в форме господства и подчинения, вырастающих на почве при-

своения крупными земельными собственниками, монополизирующими

право на землю, труда непосредственных производителей, владеющих все-

61 Греков Б Д Начальный период в истории русского феодализма// Вестн АН СССР

1933 № 7

62 Цвибак М М К вопросу о генезисе феодализма в Древней Руси // Из истории дока

питалистических формаций М,Л, 1933

63 См. Вознесенский С В Об одной новой теории генезиса русского феодализма // Исторический

сборник 2 Л, 1934 С 199, ЧерепнинЛ В Русь Спорные вопросы истории феодальной земельной

собственности в IX-XV вв // Новосельцев А П, Пашуто В Т, Череп-нинЛ В Пути развития феодализма М,

1972 С 134

64 Доклад Б Д Грекова поначалу назывался «Рабство в Киевской Руси» Затем по ре

комендации сектора феодализма ГАИМК Б Д Греков дал ему название «Феодализм и раб

ство в Киевской Руси», а потом— «Рабство и феодализм в Древней Руси» (Изв ГАИМК

Вып 86 1934 С 138)

65 См Проблемы истории материальной культуры 1933 № 3-4 С 79

ми условиями производства и воспроизводства, кроме земли. В силу этого

последнего обстоятельства, затрудняющего присвоение труда непосредст-

венных производителей, класс феодалов — земельных монополистов при-

бегает не только к экономическому, но, главным образом, к внеэконо-

мическому принуждению, т. е. к открытому насилию. Внеэкономическое

принуждение и личная зависимость непосредственно производителя от

владельца земли являются господствующей формой общественных отно-

шений настолько, что и экономическое принуждение здесь облекается в эти

специфические феодальные формы. Выражением феодальной формы про-

изводственных отношений является докапиталистическая земельная рента,

отработочная, натуральная и, наконец, денежная».

Поскольку ответ на вопрос о феодализме в Киевской Руси для автора

доклада зависел от того, насколько распространенным в экономической

жизни древнерусского общества являлось сельское хозяйство, постольку он

и обратился к выяснению его места в хозяйственной системе Древней Руси.

Нельзя забывать того обстоятельства, что в пору чтения Б. Д. Грековым

своего доклада среди советских историков еще имели хождение идеи

В. О. Ключевского и Н. А. Рожкова, отводившие сельскому хозяйству у

восточных славян второстепенную роль. Б. Д. Греков сосредоточил внима-

ние на главной отрасли сельскохозяйственного производства— земледе-

лии. Он также рассмотрел эволюцию земледельческой техники. Мобилизо-

вав письменные, археологические и лингвистические источники, исследо-

ватель раскрыл доминирующее значение земледелия в экономике восточ-

ного славянства и древнерусского населения. Мысль о господстве земледе-

лия в хозяйственных занятиях людей Древней Руси влекла к некоторым

важным выводам социологического порядка и прежде всего к тому выводу,

что земля в древнерусском обществе была основным богатством, обладание

которым означало принадлежность к господствующему классу феодалов.

Б. Д. Греков собрал факты, свидетельствовавшие о наличии в Киевской Ру-

си крупных землевладельцев. По словам докладчика, «князья, бояре, цер-

ковь, т. е. вся правящая верхушка славянского и неславянского общества,

объединенного в X-XI вв. под гегемонией Киева, была в основе своей клас-

сом землевладельческим».

Анализируя положение непосредственных производителей, Б. Д. Гре-

ков в первую очередь занялся рабами. Оказалось, что «по русским источни-

кам раб не основа всего производства, он имеет ряд своеобразных призна-

ков, отличающих его от римского раба периода „античного" способа произ--

водства». Общественное производство держалось преимущественно на кре-

стьянском труде. Крестьяне в Киевской Руси именовались смердами. Они

66 Греков Б. Д. Рабство и феодализм в Древней Руси//Изв. ГАИМК. Вып. 86. 1934. С.

Там же. С. 35.

244

подразделялись на смердов-данников, не попавших в частную феодальную

зависимость от землевладельцев, и смердов, находившихся в той или иной

степени зависимости от феодалов.

Хозяйство мелкого производителя-

смерда было, согласно Б. Д. Грекову, крайне неустойчивым; тысячи слу-

чайностей губительно сказывались на нем. Разорившиеся смерды шли в

закупы. Будучи феодальной формой зависимости, закупничество, возник-

шее через ссуду, ничего общего, кроме названия, не имело с наймом. «За-

куп, — говорил Б. Д. Греков, — зависимый человек, находящийся в более

тяжелых условиях зависимости, чем, например, смерд. Это одна из катего-

рий феодальной зависимости сельского населения, в какой находились не-

посредственные производители в средние века вообще». Б. Д. Греков реши-

тельно возражал против отождествления рядовича с рабом, а также с наем-

ным рабочим, ибо зависимость его «чисто феодальная». Рядович «через

договор вступает в зависимость крепостнического характера». Среди рядо-

вичей встречались лица, занимающие определенные места в княжеской

вотчинной администрации. Изгоев Б. Д. Греков также зачислил в разряд

феодально-зависимых.

Он затронул вопрос и о наемных людях. Отмечая

редкость применения личного найма в Киевской Руси, докладчик пояснял

данное обстоятельство следующим образом: «Мы ведь имеем дело не с об-

ществом наемного труда, а с обществом, где на смену первичной форме

эксплуатации человека человеком в форме освоения самого человека (раб-

ство) развивается эксплуатация, основанная на присвоении господствую-

щим классом одного из важнейших условий труда — земли, с вытекающим

отсюда крепостничеством». Затем Б. Д. Греков обратился к рассмотрению

классовой борьбы на Руси. Изучение соответствующих материалов убедило

его в том, что не только статус различных групп зависимого люда, но и

«характер классового антагонизма древнерусского общества периода геге-

монии Киева решительно говорит о феодальных отношениях».

Подводя итог своему докладу, Б. Д. Греков подчеркнул, что в Древней

Руси «ведущие отношения устанавливаются по линии отношений земле-

владельца (феодала. — И. Ф.) и крепостного», а рабство, существующее «в

недрах успешно развивающегося феодального общества», обнаруживает

«явную тенденцию к исчезновению».

По докладу Б.Д.Грекова выступило 16 человек. Первым взял слово

С. Н. Быковский, который указал на то, что не следует умалять значения раб-

ства в Киевской Руси. «Рабы, — говорил С. Н. Быковский, — играют значи-

тельную роль не только с точки зрения продажи, не только появляясь на

68 Там же. С. 40-41 и ел.

69 Там же. С. 47, 52, 57.

70 Там же. С. 58, 64.

71 Там же. С. 65-66.

245

рынке, как товар, не только в этой форме, но и в качестве рабочей силы в хо-

зяйстве».

С. Н. Быковский возражал также против расширения Б. Д. Гре-

ковым территориальных рамок Киевской Руси за счет Новгородской земли

и Северо-Восточной Руси, где социальные отношения были несколько

иными, чем в Среднем Поднепровье.

М. Н. Мартынов, принявший участие в дискуссии, назвал доклад

Б. Д. Грекова «ценным вкладом в историческую науку». Материал, приве-

денный докладчиком, по мнению Мартынова, убедительно свидетельствует о

господстве феодальных отношений в Киевской Руси. Вместе с тем

М. Н. Мартынов обнаружил ряд недостатков в докладе. Один из этих недос-

татков, по его словам, был отмечен С. Н. Быковским, обратившим внимание

на то, что Б. Д. Греков «не выявил особенностей исторического развития

Новгородской и Ростово-Суздальской Руси». Другой существенный недочет

в работе Б. Д. Грекова заключался, по М. Н. Мартынову, в отсутствии перио-

дизации феодализма в Киевской Руси, прошедшего два этапа в своем разви-

тии: IX-X и XI-ХII вв. Поэтому, по мнению выступавшего, в докладе не по-

казан процесс генезиса феодализма на Руси. Согласно М. Н. Мартынову, вос-

точные славяне перед «завоеванием варягами» в VI-V1I вв. переживали раз-

ложение родового строя; у них вместо «старой патриархальной семейной

общины» стала утверждаться «территориальная сельская община, в которой

были еще сильны кровные отношения».

Варяги, завоевавшие славян, уско-

рили распад родового строя и образование классового общества. Однако,

применительно к IX-X вв., нельзя еще говорить «о феодалах и крепостных, о

рабовладельцах и рабах в обычном смысле этого слова, так как классовое

общество находилось тогда еще на самой начальной стадии своего развития.

Сельская община с „большой семьей" по-прежнему осталась основной обще-

ственной организацией среди славян».

При этом сельская община в данное

время начинает разлагаться, хотя процесс ее разрушения не мог быть еще

распространенным и глубоким, поскольку этому противодействовала ис-

ключительная сплоченность общинников, боровшихся с постоянными набе-

гами врагов, с обложением тяжкой данью, грабежами. Община, следова-

тельно, служила опорой сопротивления угнетаемых угнетателям, смердов

князьям и дружинникам. В этот же период появляется землевладение кня-

зей и дружинников. Но ни князья, ни дружинники не превратились пока в

привилегированных землевладельцев. В их руках мы видим «ничтожное

количество земельных владений», которые нет оснований рассматривать в

качестве типичных для этой эпохи. Тем не менее в «IX-X вв. уже начался

72 Изв. ГАИМК. Вып. 86 С. 70.

73 Там же. С. 67, 69.

74 Там же. С. 70-72.

75 Там же.

246

процесс генезиса феодализма, процесс, который был ведущим элементом в

социально-экономических отношениях...». По мнению М. Н. Мартынова,

с XI столетия начинается новый период в истории Киевской Руси, в кото-

ром наблюдается дальнейшее развитие феодальных отношений, характе-

ризуемое энергичной борьбой боярщины с общиной.

Интенсивно форми-

руется парцелла, ставшая «фундаментом для образования феодальной зе-

мельной собственности». С XI в. можно говорить о превращении князей и

дружинников в привилегированных земельных собственников, обладавших

правом иммунитета, имевших своих вассалов. «Боярщина-сеньория стано-

вится господствующей формой частного землевладения в Киевской Руси».

М. Н. Мартынов полагал, что феодальная вотчина держалась главным обра-

зом на эксплуатации рабов. По словам М. Н. Мартынова, «в Киевской Руси

Х1-ХШ вв. рабский труд получил широкое распространение и не только не

падал, как это кажется Б. Д. Грекову, но, наоборот, развивался».

Труд ра-

бов был выгоднее труда барщинных крестьян. Несмотря на наличие фео-

дально-зависимых крестьян (закабаленных смердов и закупов), «основная

масса сельского населения Киевской Руси по-прежнему состояла из сво-

бодных самостоятельных непосредственных производителей — смердов».

Эпоху Киевской Руси в целом М. Н. Мартынов рассматривал как время ге-

незиса феодализма, а не сложившихся и вполне установившихся феодаль-

ных отношений. Высказывая замечания насчет соображений Б. Д. Грекова о

характере классовой борьбы в Древней Руси, М. Н. Мартынов говорил:

«Б. Д. Греков изображает классовую борьбу в Киевской Руси исключитель-

но как борьбу крепостных крестьян с феодалами. Переоценив значение

феодальных отношений в Киевской Руси, он и здесь несколько сгущает

краски и совершенно оставляет в стороне борьбу должников с ростовщика-

ми, точно так же как и борьбу рабов с рабовладельцами».

В. В. Мавродин в своем выступлении остановился на Правде Ярослава,

содержащей сведения о неразложившейся общине, с одной стороны, и об

определенных группах правящего класса— с другой. Правда Ярослава

изображает общество, разделенное на классы рабов и рабовладельцев. Это

было характерным для IX-X вв. Позднее также имелись сотни рабов, сидя-

щих в княжеских и боярских селах. Ценность рабов была не только в том,

что они являлись товаром, но и рабочей силой: их труд использовался в хо-

зяйстве князя и дружинников.

Однако рабовладельцы не довольствова-

лись эксплуатацией одних лишь рабов и постепенно закабаляли свободного

76 Там же. С. 73-75.

77 Там же С. 75.

78 Там же С. 77.

79 Там же. С. 77-80.

80 Там же. С. 82-83.

81 Там же. С. 89-90.

247

славянина-смерда. Шло формирование феодально-зависимого населения,

которое стало возможным благодаря существующему уже рабовладению.

Со временем ситуация меняется: «Киев как торговый центр торговли раба-

ми постепенно теряет свою роль. Причина данного явления ясна. Теряет

свою роль и раб как рабочая сила. Падение роли рабов как товара, кризис

работорговли обусловлены в значительной мере внешними причинами: па-

дением значения Византии для киевской торговли вообще — переносом

торговых путей. Кроме того, выгодней стало высасывать из смерда при-

бавочный продукт, чем продавать его самого. Наряду с другими обстоя-

тельствами и это также послужило одной из причин перехода к более высо-

ким формам общественной жизни, к феодальным отношениям господства и

подчинения. Применение в хозяйстве раба как рабочей силы уступает место

дальнейшему закрепощению смерда и превращению непосредственного

производителя в феодально-зависимого».

М. И. Артамонов, выступивший после В. В. Мавродина, коснулся со-

циальных отношений, прослеживаемых на археологическом материале

IX в. в лесной полосе Восточной Европы. В IX столетии здесь возникают

поселения, которые можно назвать городами. В них преобладало дружин-

ное население. М. И. Артамонов подчеркнул, что дружинники, жившие в

городах, не являлись землевладельцами. Основным богатством для этой

военно-дружинной верхушки служила дань, полюдье. И лишь впоследствии

«развивающееся вотчинное землевладение скрещивается с данническими

отношениями и приводит в конце концов к слиянию той и другой формы

зависимости». Феодальное землевладение в лесной полосе, по мнению

М. И. Артамонова, появилось сравнительно поздно. Иначе исторический

процесс развивался в лесостепной полосе. Там издревле существовало «па-

шенное парцеллирующее хозяйство», открывавшее возможность «для воз-

никновения различных форм зависимости».

С большой настойчивостью высказывался о рабовладении в Киевской

Руси И. И. Смирнов, доказывавший, что древнерусское общество «прошло

стадию рабского развития». Отсюда следовал вывод: генезис феодализма не-

обходимо связывать с рабством. По И. И. Смирнову, в X в. мы имеем «разви-

тое классовое общество» рабовладельцев и рабов. Правда Ярослава запечат-

лела именно это общество, а так называемая Правда Ярославичей стояла на

грани двух эпох, преломив в себе «начальные феодальные отношения» и

«очень сильные следы предшествующего общественного строя — рабства».

Ряд древневосточных параллелей к рабству на Руси провел

Там же. С. 91.

Там же.

Там же. С. 93-94.

Там же. С. 98-102.

248