Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии

Подождите немного. Документ загружается.

номической жизни Киевской Руси М. Н. Покровский немалое значение при-

давал всякого рода архаическим явлениям: первобытным коммунам в виде

«печищ» и «дворищ», остаткам матриархата, семейным общинам с их воен-

ной организацией и т. п. Архаизация общественных отношений в «готиче-

ской Руси», проделанная М. Н. Покровским, позволила ему в другой работе

говорить об отсутствии в X-XI вв. классов.

В целом его взгляды страдали

некоторой противоречивостью: констатируя смену первобытных связей фео-

дальными, автор в то же время отказывается признать существование госу-

дарства на Руси, а в другом месте рассуждает о «государственном строе»,

наделяя его «федеративными» и «республиканскими» свойствами.

Но, не-

смотря на отмеченные недостатки, исследования М. Н. Покровского в облас-

ти истории Киевской Руси были важным этапом в развитии ее историогра-

фии. М. Н. Покровский смело и решительно выступил против традиционных

схем дворянской и буржуазной исторической науки и, самое главное, попы-

тался дать материалистическую интерпретацию историческим фактам. До-

стижением М. Н. Покровского было и то, что он связал проблему генезиса

феодализма с историей Киевской Руси. Идеи его оказали заметное воздейст-

вие на историков 20-х— начала 30-х годов. Недаром Н. А. Рожков «Русскую

историю с древнейших времен» называл произведением, «выдающимся по

блеску и талантливости»,

а С. В. Юшков принимал во внимание «чрезвы-

чайно ценные и руководящие указания М. Н. Покровского».

Что касается Н. А. Рожкова, то он изучал историю Древней Руси по двум

периодам: Древнейшая Русь с VI до середины X в. и Русь Х-ХП вв. Первый из

них— «дофеодальный», когда обозначились зачатки «экономических клас-

сов», но в целом классовая структура общества оставалась пока неопределен-

ной, распадаясь на народную массу и относительно многочисленный и влия-

тельный высший слой, занятый внешней торговлей, бывшей его исключитель-

ным достоянием.

Вот и все «различие в социальном отношении, какое можно

подметить в столь древнее время. Никаких следов юридических сословных

различий или преимуществ наши источники не содержат».

Во второй период (Х-ХИ вв.), именуемый Н. А. Рожковым «феодаль-

ной революцией», большинство населения сохраняло свободу. Однако

«сделаны были уже некоторые решительные шаги в направлении разделе-

ния общества на группы по хозяйственным признакам. Этому соответство-

11 Покровский М. Н. Русская история в самом сжатом очерке. М.; Пг, 1923. С. 22.

12 Покровский М. Н. Избр. произв. Ч. 1. С. 154-155, 167.

13 Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении: В 12 т. Пг.,

1919, Т. 1.С. 21 (прим.).

14 Юшков С. В. Феодальные отношения в Киевской Руси // Учен. зап. Саратовск. ун-та. Т. 3. Вып.

4. 1925. С. 2.

15 Рожков Н. А. Русская история... С. 76, 83, 147, 164.

16 Там же. С. 83.

вали и зародыши сословного, правового, юридического деления общества».

Свободные люди состояли из князей, дружинников, духовенства и смердов,

в числе которых, помимо вольных поселян, входили купцы, русины (нор-

манны), славяне, изгои. Затем выступают полусвободные и несвободные —

закупы и холопы.

Предпринятое М. Н. Покровским и Н. А. Рожковым изучение возникно-

вения феодальных отношений в России было продолжено С. В. Юшковым, с

именем которого связано начало детального и систематического исследова-

ния генезиса феодализма в России. Еще в 1922 г. С. В. Юшков опубликовал

статью о прикладниках. Рассмотрев крайне скудные данные об этом «зага-

дочном разряде древнерусского населения», он пришел к заключению о том,

что под прикладниками надо понимать закладников. Связав прикладничест-

во-закладничество с патронатом и коммендацией, С. В. Юшков истолковал

прикладников как феодально зависимых.

Позднее, в 1925 г., появился в пе-

чати труд С.В. Юшкова «Феодальные отношения в Киевской Руси», став-

ший значительным событием в советской историографии генезиса феода-

лизма на Руси. Оценивая результаты исследований своих предшественников,

прежде всего М. Н. Покровского и Н. А. Рожкова, автор подчеркивал, что их

точка зрения «представляется правильной: корни феодализма можно и нужно

искать не в удельном периоде и, в частности, не в обоярении земли XIV—

XV вв., а в экономическом и социально-политическом строе Киевской Руси».

Вместе с тем ни М. Н. Покровский, ни Н. А. Рожков «не указывают, с какого

момента стала создаваться наиболее благоприятная обстановка для процесса

феодализации».

Восполняя данный пробел, С. В. Юшков признал необхо-

димым «приурочить основной процесс феодализации к некоторым опреде-

ленным моментам истории Киевской Руси, когда стали наблюдаться крупные

сдвиги в хозяйственном и социально-политическом строе и когда наблюдает-

ся несомненный культурный «регресс» и перерождение более сложных и раз-

витых форм в простые. Этот момент, к которому следует приурочить воз-

никновение процесса феодализации, — ХII и ХШ вв.» Впрочем, в других

местах своей работы С. В. Юшков говорит о начале феодализации Руси при-

менительно к XI в. и даже к более раннему времени. ° Определив время воз-

никновения феодализационного процесса, С.В. Юшков обращается к вы-

яснению причин, породивших его. Развивая мысли Г. Ф. Шторха,

В. О. Ключевского, М. В. Довнар-Запольского и В. В. Святловского о веду-

щей роли торговли в хозяйственной жизни Киевской Руси, историк объясня-

ет переход Руси на феодальные рельсы торговым кризисом, поразившем

17 Там же. С. 164, 178, 182.

18 Юшков С. В. О прикладниках: (К истории феодальных институтов в Древней Ру-

си)//Научное приложение к журналу «Культура». 1922. № 1-3. С. 6—16.

19 Юшков С. В. Феодальные отношения в Киевской Руси. С. 4.

20 Там же. С. 5,7-8. . ,

Восточную Европу в ХП столетии. «С конца ХП в., — читаем у

С. В. Юшкова, — мы наблюдаем возникновение и нарастание глубокого эко-

номического кризиса, который постепенно стал охватывать значительную

часть русских земель. Именно с ХП в. мы наблюдаем все более и более уве-

личивающееся ослабление торговых связей Киевской Руси с Востоком и с

Византией и постепенный выход ее из всемирного торгового оборота. Этот

экономический кризис, если позволено будет употребить этот термин для

длительного и разнообразного процесса, несомненно и был тем первоначаль-

ным толчком, благодаря которому стал мало-помалу развиваться процесс

феодализации и нарастать феодальные институты».

Итак, экономический

кризис ХП в. вызвал появление и развитие феодальных отношений и фео-

дальных институтов.

По С. В. Юшкову, «кризис, который претерпевала

Русь в ХП в., был отражением мирового кризиса, поразившего и Византию, и

был обусловлен грандиозными экономическими сдвигами как в Западной

Европе, так и на Востоке. Прокладывались иные пути товарообмена, протя-

гивались иные нити экономических связей, и Киевская Русь, как и Византия,

осталась в стороне от этих связей. Как Киев был ограблен войсками кн. Юрш

(?) и затем им оставлен, так и Византия, взятая и разгромленная французски-

ми и итальянскими рыцарями, точно так же была покинута ими с холодным

безразличием. Эти новые моменты в области мирового хозяйства являются

несомненно, решающими для объяснения происхождения и развития эконо-

мического кризиса».

С. В. Юшков не избежал некоторых противоречий при датировке на-

чальной стадии развития феодализма на Руси. Связывая возникновение

феодальных отношений с экономическим кризисом конца XII в., он в то же

время, как мы отмечали, говорил о появлении феодальных институтов уже

в XI в. и даже несколько ранее. Поэтому его определение главной причинь

зарождения и роста феодализма в Киевской Руси выглядело недостаточнс

проработанным.

Указав на время и причины возникновения феодальных учреждений в

России, С. В. Юшков переходит к более конкретному описанию феодализа

ции древнерусского общества. И прежде всего он обращается к крупному

землевладению. «Было бы неправильно думать, — пишет С. В. Юшков, —

что только во время развития экономического кризиса стало развиваться

крупное землевладение. Целый ряд показаний источников дает нам воз

можность утверждать, что крупное землевладение развивалось еще задолго

Там же. С. 9. — С. В. Юшков, отдавая должное В. О. Ключевскому, подчеркивал, чт<

именно он первым обратил внимание на кризис XII в. и вскрыл его причины. С. В. Юшко]

был убежден в том, что «русской исторической науке невозможно отойти от схем, вырабо

тайных В. О. Ключевским» (там же. С. 6, 9).

Там же. С. 13.

Там же. С. 11.

231

до XII в. и быть может с IX по X в. Во всяком случае в XI в. факт существо-

вания крупного землевладения представляется несомненным». Но, отметив

столь раннее появление крупного землевладения, С. В. Юшков подчеркива-

ет различие между земельными владениями древнерусской знати IX-XI вв.

и XII в. Лесные угодья, ловы, бобровые гоны, бортные участки — вот что

находилось первоначально в собственности, скажем, у князей, ориентиро-

вавших свое хозяйство на производство предметов для внутренней и внеш-

ней торговли. Земледелие здесь занимало скромное место. Следовательно,

«до кризиса существовавшее крупное землевладение имело иную, по-

видимому, хозяйственную организацию и иные способы эксплуатации. Но

без предположения о его существовании очень трудно объяснить быстрый

и повсеместный его рост».

Констатируя факт «нарастания крупного землевладения в конце XI и в

XII в.», автор ставит ряд вопросов, требующих ответа, а именно: как совер-

шался данный процесс, каковы источники крупного землевладения и его

«внутренняя хозяйственно-административная организация и, наконец, ка-

ково его юридическое положение в общей системе земельных отноше-

ний».

Среди названных вопросов С. В. Юшков считает наиболее важным

один: «на основе какой существовавшей системы землевладения возникла

древнерусская сеньория— боярщина». И здесь С.В.Юшков решительно

разошелся с Н. П. Павловым-Сильванским, который феодальное землевла-

дение выводил из общинного землевладения. В Древней Руси он не нашел

общины, «близкой или тождественной с германской маркой», и отсюда

сделал вывод, что «процесс образования крупного землевладения, процесс

образования сеньорий не развивался на почве общины. Схема Маурера, ко-

торую хотел распространить Павлов-Сильванский при изучении русского

феодального процесса, не может быть применена». Не согласился

С. В. Юшков и с М. Н. Покровским, возводившим феодализм на основе пе-

чищного землевладения. Исследователь полагал, что «земельный быт»

Древней Руси в то время, когда началась феодализация, «правильнее пред-

ставлять как совокупность довольно разнообразных форм землевладения.

Наряду с двором первоначального поселенца мы наблюдаем задругу в раз-

личных ее формах и видах. Задруги перемежаются с формами долевого

землевладения, а долевое — с подворным. Возможны и другие переходные

и промежуточные формы».

Крупное землевладение в Киевской Руси было прежде всего княже-

ским. Оно возникло раньше, чем земельная собственность бояр и духовен-

ства. Развитие княжеского землевладения в XII в. осуществлялось за счет

24 Там же. С. 17.

25 Там же.

26 Там же. С. 17-18,23.

232

приведения в порядок прежних владений, заимок диких, неосвоенных зе-

мель, легальных или нелегальных захватов и, наконец, за счет распростра-

нения «владельческих прав на сельское население» и постепенного вклю-

чения «земель окняженного населения в состав княжеских вотчин, причем

формы и способы этого окняжения были весьма разнообразны».

На втором месте после княжеского и по времени возникновения, и по

размерам стояло церковное землевладение, которое складывалось довольно

медленно вплоть до XII в., хотя появилось еще при Владимире, крестившем

Русь. И только на третьем месте (как по интенсивности роста, так и по эко-

номическому значению) выступало боярское землевладение. С. В. Юшков

пришел к заключению, что в ходе феодализации Руси особое значение при-

обрело «княжеское землевладение, которое было одним из основных, а

первоначально, пожалуй, и единственным источником церковного и бояр-

ского землевладения».

Таким образом, в XII в. мы присутствуем при достаточно организо-

ванном и развитом княжеском, церковном и боярском землевладении. В это

же время крупная вотчина выделилась «из разряда земледельческих владе-

ний особым своим юридическим положением» и усвоила «определенный

хозяйственно-административный строй, типичный для боярщины поздней-

шего периода и вообще для феодальной сеньории».

Становление крупного землевладения — одна сторона феодализации.

Другая ее сторона — формирование зависимого крестьянства. На примере

смердов, изгоев, закупов и холопов С.В. Юшков показал образование фео-

дально-зависимого населения в Древней Руси. По его мнению, «закрепо-

стительный процесс в XI—XIII вв. был глубок и охватывал буквально все

разряды сельского населения, причем формы этого закрепостительного

процесса были крайне разнообразны: начиная с непосредственного уста-

новления экономической зависимости (закупничества), вплоть до прирав-

нивания холопов к прикрепленному крестьянству. Это закрепощение луч-

ше, чем иные моменты, свидетельствует о глубокой социальной перестрой-

ке в Киевской Руси в XI—XIII вв. и вообще о широком охвате тогдашнего

общества феодальным процессом».

С. В. Юшков изучал возникновение таких феодальных институтов, как

вассалитет, патронат, иммунитет. Он также затронул вопрос о поместном

землевладении в Киевской Руси. Не находя поместной системы в Древней

Руси, С. В. Юшков, однако, не отрицал наличия различных форм землевла-

27 Там же. С. 24-25. — К числу их относилось и верховное право распоряжения князя

землями, выросшее на почве общей административной системы (Там же С. 32.)

28 Там же. С. 25, 27-28.

29 Там же С. 29.

30 Там же. С. 53.

233

дения, связанного со службой.

Сравнение развития феодализма на Руси и в странах Западной Европы

убедило С. В. Юшкова в том, что процесс феодализации на Западе «был

гораздо глубже, интенсивнее и сильнее даже в зачаточных его формах».

С. В. Юшков рассмотрел и местные особенности развития феодализма

в разных землях Руси. Обнаружилось, что с наибольшей силой и четкостью

феодализация имела место в Галиции, где «еще в XI в., если не в X в., воз-

ник класс крупных землевладельцев», а служебные отношения «стали пе-

реплетаться с поземельными. К этому времени, если не раньше, по-

видимому, стали возникать разряды зависимого населения».

В отношении

феодализационного процесса в Новгородской земле можно сказать, что он

«хотя и проявлялся в достаточно определенных очертаниях, но его развитие

ослаблялось благодаря тому, что князь и княжое боярство не могли прини-

мать активного участия в этом процессе. С другой стороны, это устранение

князя и княжого боярства сообщало своеобразный характер начальным

формам феодальных отношений в Новгороде. Пока боярские вотчины не

доразвились до степени сеньорий, процесс феодализации развивался, глав-

ным образом, на основе церковного землевладения. Церковь первоначально

была очагом новгородского феодализма и принимала деятельнейшее уча-

стие в тех процессах, которые вели к сеньоризации новгородских земель.

Особенностью развития феодальных отношений в Новгороде является и то,

что в самом Новгороде стали создаваться институты, которые во многом

напоминают институты городов Западного средневековья...» Что касается

Ростово-Суздальской земли, то там феодализация осуществлялась преиму-

щественно на основе княжеского землевладения и была в зачаточном со-

стоянии. Особенностью развития феодализма в Северо-Восточной Руси яв-

лялась замедленность и слабая выраженность. Феодальные отношения тут

только зарождались. Вот почему Северо-Восточной Руси пришлось уже в

послемонгольский период «пережить заново те основные моменты сеньо-

ризации и феодализации», пройденные давно Киевщиной, особенно Гали-

чиной и Волынью. На Северо-Востоке «только в XIV в. могла произойти

глубокая сеньоризация и могли возникнуть яркие феодальные институ-

ты».

Успехи феодализации в Суздалыцине С. В. Юшков ставил в опреде-

ленную связь с татаро-монгольским нашествием. Дело в том, что до татар-

ского погрома в Ростово-Суздальской земле еще таились силы, проти-

водействующие окняжению и обоярению земли. Эти силы группировались

вокруг городской земщины и бьши способны ослабить развитие феодаль-

31 Там же. С. 61-91,94.

32 Там же. С. 106.

33 Там же. С. 97.

34 Там же. С. 101,105.

234

ных отношений, способствуя их перерождению. Однако этого не случи-

лось, ибо они «были сразу и решительно сметены татарским нашествием.

Разгромив города, подорвав налаживавшиеся и постепенно развивавшиеся

экономические, торговые связи с Западной Европой, татарщина одним уда-

ром уничтожила экономическое и политическое значение городской зем-

щины, которая могла противодействовать окняжению и обоярению, и вме-

сте с тем создала необычайно благоприятную обстановку для развития

феодальных отношений и институтов и для постепенного превращения их в

феодальную систему».

Мы задержались так долго на исследовании С. В. Юшкова, поскольку

это — первый специальный труд, посвященный генезису феодализма в Ки-

евской Руси. Кроме того, наше, быть может, повышенное внимание к этому

исследованию объясняется еще и тем, что оно содержит ряд идей, которые

в несколько модифицированном виде появятся позднее в работах советских

историков.

Возникновение феодализма на Руси стало предметом изучения и

Н. Л. Рубинштейна. Он полагал, что древние восточнославянские племена

нуждались в военной организации, служившей целям обороны и нападения.

Постепенно среди воинов племени выделяются люди, отличающиеся силой

и мужеством. Они собирают вокруг себя помощников, образуя военные ва-

таги. Богатство, добываемое посредством войн, сосредоточивается в руках

вождей и тех, кто их окружал. Вожди со своими дружинами отрываются от

племенной почвы и превращаются в самостоятельную силу, стоящую над

обществом, т. е. консолидируются в господствующий класс. Эта социаль-

ная верхушка много торговала и на торговых операциях строила в немалой

мере свое благополучие. Но в XI в. торговля падает, что приводит к ус-

коренному складыванию крупного землевладения, которое в конечном счете

конституируется в сеньорию-боярщину. Первым по времени появляется

княжеское землевладение и хозяйство, боярское же и монастырское выхо-

дят из княжеского и оформляются по его образцу.

Древнерусская сеньория

ничем не отличалась от сеньории Западной Европы.

Так, оседая на землю,

князь и дружина становятся крупными землевладельцами-феодалами.

«Князь и дружина, — пишет Н. Л. Рубинштейн, — садятся на землю,

садится на землю киевский „гость", воин-купец, превращаясь в землевла-

дельца-феодала (сеньора)».

Древняя Русь, согласно Н. Л. Рубинштейну, прошла несколько этапов

в своем развитии: 1) IX-X вв. — эпоха первично-натурального племенного

35 Там же. С. 108.

36 Рубинштейн Н. Л. Нарис icropii Китсько'ГPyci. Харьков; Одесса, 1930. С. 30, 39, 45.

37 Там же. С. 44. 38

Там же. С. 40.

235

строя; 2) XI-XII вв. — время сеньоризации, после которого открывается

период сеньориально-городского строя.

Н. Л. Рубинштейн проследил за формированием различных категорий

эксплуатировавшегося в боярщине-сеньории населения: закупов, изгоев,

челяди, холопов.

Если М. Н. Покровский, Н. А. Рожков, С. В. Юшков, Н. Л. Рубин-

штейн рассматривали древнерусское общество как феодализирующееся, то

П. И. Лященко обнаружил в нем прежде всего рабовладельческие черты. Он

полагал, что «основным элементом разложения первобытно-коммуни-

стического хозяйства являлось рабовладение. Городское туземное славян-

ское население, по-видимому, еще издавна выделило такой привилегиро-

ванный класс, для которого рабовладение получило производственную

связь с первобытным хозяйством». В источниках этот привилегированный

класс носит наименование «огнищан». Его экономической основой явля-

лась торговля, а также землевладение, базировавшиеся на труде челяди, или

рабов. В Древней Руси, следовательно, имелось два противостоящих друг

другу класса— рабовладельцы и рабы. Еще в XII в. масса сельского насе-

ления, называвшегося смердами, была свободной, самостоятельно зани-

мавшейся сельским хозяйством. Со временем обедневшие смерды «должны

были попадать в экономическую зависимость от «сильных людей», от

крупных землевладельцев»

Таким образом, П. И. Лященко рисует классовое общество в Киевской

Руси как, в первую очередь, рабовладельческое. Однако большинство ис-

следователей все же склонялось к мысли о феодализации Руси. К ним при-

надлежал и Ю. В. Готье, который в маленьких восточнославянских горо-

дищах увидел крепости или замки, предназначенные не только для того,

чтобы «защищать окрестное население, но и для того, чтобы над ним власт-

вовать в процессе развивающейся феодализации».

Надо, впрочем, заме-

тить, что Ю. В. Готье находился под сильным влиянием В. О. Ключевского.

Поэтому он вслед за прославленным историком определял Русскую Правду

как «Уложение о капитале», а общественную среду, создавшую этот древ-

ний памятник, усматривал в большом торговом городе.

Но при всем том

Ю. В. Готье был одним из первых советских авторов, отождествлявших

восточнославянские городища с феодальными замками. Эта точка зрения

найдет позднее немало сторонников среди наших археологов и историков.

39 Там же. С. 17.

40 Там же. С. 49, 51, 65. — Общественной структуры Древней Руси Н. Л. Рубинштейн

касался и в другой своей работе, написанной несколько ранее. (Рубинштейн Н. Л. До icтopiи

россШського народнього господарства // Прапор марксизму. 1928. № 4 (5). С. 64-87.)

41 Лященко П. И. История русского народного хозяйства. М, С. 43, 84—86.

42 Готье Ю. Железный век в Восточной Европе. М.; Л., 1930. С. 246.

43 Там же. С. 238.

236

Определенный интерес представляла статья Г. Е. Меерсона о центрах

производства средств сельскохозяйственного труда, в которой производст-

венным вопросам уделялось существенное внимание. Г. Е. Меерсон кос-

нулся проблемы феодализации, стараясь представить феодализационный

процесс в Киевской Руси с точки зрения марксистского учения об общест-

венно-экономических формациях. Автор также стремился найти «научно-

правильный социологический критерий» для успешного осуществления

конкретного исторического исследования. Г. Е. Меерсон подчеркивал, что

подобный «критерий в свое время был выпукло намечен Марксом. Эта не-

достаточно еще оцененная методологическая точка зрения есть точка зре-

ния эволюции производственно-трудовых отношений».

Надо сказать, что

Г. Е. Меерсон был далек от правильного понимания марксизма. Системы

земледелия он выдавал за способы производства. «Каждая общественно-

экономическая формация, — читаем у него, — базируется на определенном

господствующем способе производства. Такими господствующими спосо-

бами производства, последовательно сменившими друг друга, были в древ-

ней России: 1) подсечное земледелие, 2) переложное земледелие и 3) трех-

польное земледелие». Этим трем «господствующим способам производст-

ва» соответствовали три общественно-экономические формации: «1) ком-

мунистический патриархальный род— „большая семья" („печище" или

„дворище"); 2) феодальное хозяйство (феодальная „вотчина") и 3) крепо-

стное хозяйство (крепостное „поместье")».

Нетрудно заметить, насколько

чужды подлинному марксизму такого рода построения.

Согласно Г. Е. Меерсону, «каждой основной общественно-хозяйствен-

ной форме предшествует своя специфическая эпоха первоначального нако-

пления». Вот почему Русь в ряду других стран «пережила эпоху первона-

чального феодального накопления», главными деятелями которой стали

«купцы-разбойники», чьи ватаги рыскали по свету в поисках наживы, вы-

полняя при этом определенную международную торговую функцию. Пре-

успевая в разбойничье-торговых операциях, они сконцентрировали в своих

руках огромные капиталы. Этому способствовала не одна лишь торговля,

но и завоевание. Факт завоевания Руси скандинавскими «племенами раз-

бойников-купцов» не вызывал у Г. Е. Меерсона ни малейшего сомнения.

Завоеватели «покоряли целые народы благодаря тому, что в кузнечном мас-

терстве достигли относительно значительных успехов. Они покоряли целые

народы потому, что были снабжены не только лучшим железным оружием,

но и железом как тогдашним международным товаром. Оседая в той или

44 Меерсон Г. Е. Перемещение местных центров производства средств сельскохозяйст

венного производства в экономической истории Древней России // Учен. зап. Саратовск. ун

та. Т. V. Вып. 2. 1926. С. 123-124.

45 Там же. С. 124.

237

другой стране и возводя грабеж ее в государственно-налоговую систему,

они продавали награбленное на заграничных рынках, не отказываясь от

грабежа чужих стран, и, таким путем продолжая выполнять международ-

ную торговую функцию, скопляли в своих руках большие материальные

богатства и тем самым создавали предпосылку для возникновения фео-

дального хозяйства».

Первоначальное накопление, предварявшее эпоху феодализма в Рос-

сии, успешно совершалось «на территории Киевской Руси, лежавшей на

великом пути из варяг в греки». Утрата внешних рынков, обусловленная

перемещением мировых торговых путей, «заставила русских разбойников-

капиталистов искать в земельной ренте замены прежней разбойничье-

торговой прибыли». Князья и бояре превращаются в землевладельцев, уси-

ливающих эксплуатацию народного труда. Повышение норм эксплуатации

вызвало необходимость интенсификации земледельческого производства,

что привело к смене подсечного земледелия переложным. Переход от под-

секи к перелогу сопровождался распадом «древнерусской патриархальной

коммуны», которая уступила место «малой крестьянской семье». Не имея

достаточных средств для ведения хозяйства, малая семья прибегала к по-

мощи «благодетелей» — князей и бояр, владевших большим количеством

рабов-холопов, скота и всяких ценностей. За ссуду, получаемую от этих

бывших «разбойников-капиталистов», она теряла свободу и землю, попадая

в феодальную зависимость.

Г. Е. Меерсон приходит к выводу, что «же-

лезные орудия составляли важную часть той натуральной ссуды, при по-

мощи которой феодал феодализировал крестьянина. А так как феодализа-

ция крестьян носила массовый характер, то надо признать феодалов круп-

ными собственниками железных орудий производства».

Итак, ссуда неспособного к самостоятельному хозяйствованию кресть-

янина была основным орудием феодализации непосредственных произво-

дителей. Отсюда ясно, что «право собственности на крестьянский участок

приобреталось феодалом чисто экономическим путем, и вообще феодали-

зация крестьянского класса проходила под знаком экономического прину-

ждения. А среди экономических рычагов феодализации крупнейшую роль

играл промышленный труд вотчинных холопов-ремесленников». Именно

холопы-ремесленники изготовляли из железа рабочий инвентарь, предос-

тавляемый землевладельцами крестьянам в качестве ссуды. Поэтому фео-

дальная вотчина, или «усадище», представляла собой «большую промыш-

ленную мастерскую, которая работала на всю „боярщину", на всю феодали-

зированную крестьянскую округу. Феодал выколачивал из крестьянского

46 Там же. С. 138 (прим.).

47 Там же С. 139.

48 Там же. С. 140.