Емельянов Е.Н., Поварницына С.Е. Психология бизнеса
Подождите немного. Документ загружается.
истину, что корни большинства трудностей, связанных с деньгами, лежат не в деньгах как таковых, а в
отношении к ним ч-ка. Более того, основная часть проблем в отношении к деньгам связана не с
богатством, а с бедностью. Как в буквальном, так и в переносном смысле. Деньги вообще - проблема
для бедного, а не для богатого ч-ка. Алчность, жадность и зависть к состоянию других, к-рые
традиционно принято ассоциировать с богатством, означают лишь, что ч-к еще не считает себя
достаточно богатым и равняется на других, на тех, у кого денег, вещей или славы, как ему кажется,
больше, чем у него самого. И он не м. смириться с этим фактом. В каком-то смысле, такие люди,
вместо того, ч/б решать задачу обеспечения себя всем необх-мым, ввязываются в бесконечную и
бесперспективную борьбу сравнений себя с другими - "раз у него этого еще больше, значит, я еще
недостаточно хорош".
Здесь м. вновь отдать дань мудрости и ясности поним-я сути вещей, к-рая проявл-ся зачастую у
примитив-х народов, и процитир-ть продолж-е песнопений африканского народа йоруба, первая часть
к-рых б. приведена в виде эпиграфа к настоящей главе. Это - слова привет-я Эйджи, высшему богу
богатства в пантеоне богов йоруба:
"Человек, который в скудости разделяет нищету со своими друзьями,
Знает, как за словами спрятаться от своих желаний,
Но лучшие друзья ненадежны, когда нет пищи.
Когда деньги улетучиваются у человека,
Мир начинает оскорблять его.
В нищете вы ни с кем не связаны,
Но богатые нужны всем.
И все любят быть в знакомстве с человеком, имеющим деньги...
Так деньги вознаграждают их владельца уважением,
И деньги превращают раба в короля...
Именно поэтому главное, с нашей точки зрения, что д. произойти с предприним-лем на его пути к
роли успешного бизнесмена, - это преодоление "синдрома бедности", обретение уверенности в себе, в
том числе и по части смелого и спокойного распоряжения деньгами.
О том, что здесь не все так просто, как м. показаться на первый взгляд, свидетельствует,
например, такой факт. Примечательная особенность, отличающая основную массу начинающих
предприним-лей от опытных бизнесменов, менеджеров и инвесторов, - это отношение к кредитам.
Бизнесмены обычно легко относятся к вопросу о кредитах, регулярно ими пользуются, и для них
вопрос о кредите - не более чем вопрос технической и экономической целесообразности, "в каком
размере и в какой момент времени это будет наиболее эффективно".
Для многих же предприним-лей кредит, если т-ко он не предоставляется на безвозвратной или на
максимально щадящей основе, как правило, становится очень большой проблемой. (Разумеется, мы
не говорим здесь о тех, кто готов брать кредиты "ничтоже сумняшеся", изначально зная, что он и не
собирается отдавать его вовсе, или отдаст, если вдруг крупно повезет, и встанет вопрос, куда девать
деньги). Причем проблема здесь далеко не "техническая", - у предприним-лей обычно существует
достаточно много технических возможностей, ч/б получить требуемые суммы или поэтапно "прожить"
необх-мую "кредитную историю". Совершенно явно заметно, что для них это - проблема личностного
отношения. Многие предприним-ли категорически отказ-ся обращаться к кредитам в принципе,
обосновывая это рациональными мотивировками, апеллируя к своей гордости, простому нежеланию
или нехватке времени, но за этим отказом стоит отчетливый страх потерять свою только-только
обозначившуюся независимость и попасть в долговую кабалу. Зачастую проходит достаточно долгое
время, прежде чем предприним-ли, осознав это как проблему, тормозящую развитие собст-го бизнеса,
нач-т сознательно работать с этим вопросом, испытывая по ходу дела неимоверные трудности и
переживания.
"Мы давно головой понимали, что брать кредиты в нашей сфере выгодно, - рассказывал ген.
директор одной из торговых компаний, - Но никак не м. заст-ть себя заняться этим. Года два
избегали любых попыток. В этом году впервые решили попроб-ть, взяли кредит на месяц и со
страха отдали его в первые же 2 дня. Конечно, понесли довольно серьезные убытки. Но все равно
взяли следующий кредит, на этот раз продерж-сь уже 2 недели. Сейчас работаем с кредитом в
третий раз, кажется, удержимся до конца срока, и деньги сумели разместить эффективно, так
что у нас это начинает работать".
В каком-то смысле, эта история с кредитами является лишь одним из отражений широко
распространенной бытовой философии о том, что занимать деньги - неудобно или неприлично. Но
ведь, обратим внимание, в больш-ве стран нет такой социальной нормы - порицания одалживаний. И
чувство "неприличности" вырастает в этом смысле не из реальных оценок окруж-щих, а из внутр-го
чувства неудобства, за к-рым - ожидание оценки своей несост-ти или неполноцен-ти. Сохранение
подобной установки в бизнесе приводит не т-ко к историям, подобным описанной выше, но и,
например, к возникновению серьезных проблем с установлением цен на предлаг-мые товары или
услуги, с получением денег от кл-тов и покупателей. Эта проблема, к-рая м. показаться странной тем,
кто работает на рынке товаров с фиксированными ценами, гораздо чаще и ярче проявляет себя на
рынке предложения услуг. И одно из ее проявлений мы м. встретить, например, у великого Фрейда.
Рассмотрев множ-во глубинных и скрытых от поверхностного взгляда процессов, происходящих в
тайниках ч-ской души, Фрейд все же практически не затрагивал в кач-ве самост-льного объекта исслед-
ния тему отнош-я к деньгам. И хотя в неск-ких своих работах он касался этого вопроса, утверждая, что
деньги - один из сексуальных символов и что о них необх-мо говорить так же прямо и открыто, как о
сексуальных проблемах, сам он так и не уделил им серьезного внимания. Возможно, наиболее
примечательное и приоткрывающее завесу над причиной этого пренебрежения его высказывание на
эту тему содержится в письме к Флиссу, где Фрейд описывает одну из своих собственных фантазий.
(Вспомним, кстати, в этой связи, что Фрейд б. частнопрактикующим врачом. И хотя это, конечно же,
совсем не то "свободное предприним-ство", к-рое с полной силой проявило себя через неск-ко 10-
летий, но все же позиция, уже приближающаяся к бизнесу.) В своем письме Фрейд в шутку писал, что
ему удалось на расстоянии, главным образом по газетным сообщениям, выявить, какого рода
неврозом страдал русский царь Николай II. Теперь, писал Фрейд, он способен вылечить царя, и если
бы ему удалось заработать на этом большое состояние, то это позволило бы ему впоследствии даром
лечить своих больных (см. 99).
Заметим, что при этом Фрейд неоднократно подчеркивал особую роль денег как одного из рабочих
инструментов в терапевтическом процессе, и его фантазия, т.о., отражает совершенно иное чувство -
чувство неловкости, стеснения, возникающее от необходимости брать со своих клиентов деньги.
Это же чувство неоднократно замеч-сь нами и нашими коллегами у множ-ва предприним-лей.
На одном из профес-льных семинаров канадский бизнес-консультант, работ-щий в режиме "free-
lance", независ-го спец-ста, выносил эту тему на обсуждение как отрефлексированную им собст-
ную проблему. "Мне трудно спрашивать с заказчика деньги, к-рых стоит моя работа. Я очень
стесненно чувствую себя в переговорах о цене и слишком часто от этого стеснения соглашаюсь
на необоснованные скидки, к-рые сильно затрудняют потом работу". Проблема переживалась им
наст-ко серьезно, что он вынужден б. сочинить для себя особую "молитву", к-рую он читает про
себя в процессе переговоров с очередным заказчиком для преод-ния этого психологич-го барьера:
"Во Вселенной есть все, что нам нужно.
Здесь есть такие люди, которые любят платить мне кучу
денег за то, что я люблю делать.
Я люблю получать кучу денег за то, что я люблю делать."
…Но и "молитва" не всегда помогала ему преодолеть себя...
Однако стеснение в переговорах о ценах - не единственный возможный вариант проявления
внутренних проблем в отнош-и к деньгам. Как это характерно для психологич-х проблем вообще, одна
и та же трудность м. проявлять себя как прямым, так и совершенно противоположным образом. Таким
противоположным стеснению и неловкости вариантом внутренней установки м. б. позиция: "Хочу б.
богатым, и сразу". Внешне эта установка выражается в "заламывании" невероятно высоких цен на
свою продукцию или услуги, причем за такой ценой явно не стоят никакие экономич-е расчеты или
обоснования, кроме откровенного желания "продавца". М. б. бы привести множ-во примеров подобного
поведения, они широко известны и нашли отражение даже в фольклоре, - вспомним, к примеру,
историю продавца курицы, рассказ-ную в кач-ве эпиграфа к разделу о маркетинге.
Путь предприним-ля, объективные требования к его действиям со стороны заказчиков и
партнеров, наконец, треб-ния самого бизнеса рано или поздно помогают больш-ву предприним-лей
преодолеть эти барьеры. Редко у кого из тех, кто в первый раз брал в руки оружие или садился за руль
автомобиля, не дрожали от волнения (и страха) конечности. То же происходит и с теми, кто впервые
приближ-ся к большим деньгам, к-рые таят в себе не меньшую внутреннюю мощь. Со временем это
проходит, и тревожные поначалу ситуации становятся рядовыми и привычными. Но проходит не всегда
и не у всех. Поэтому особый интерес представ-т рассмотрение предельных, в чем-то даже
патологических вариантов отношений к деньгам в бизнесе, т.к. именно крайние варианты часто
обнажают истинные причины и истоки множества гораздо более рядовых и повседневных проблем.
Встреча с "тенью". "Экзистенциальный вакуум"
При всех многочисленных трудностях, существующих у предприним-лей в отношениях с деньгами,
они м. выглядеть как сущий пустяк по ср-нию с нек-рыми ситуациями, возник-щими в тот мом-т, когда
предприним-ль, каз-сь бы, добив-ся своей цели и получ-т тот самый "миллион", т.е. очень и очень
большие деньги, о к-рых он мечтал изначально.
Оговоримся сразу, что знач-льная часть предприним-лей проходит ч/з этот этап относ-льно
безболезненно, т.к. весь предыдущий опыт выживания и пробивания к поставленной цели уже закалил
их и позволил вполне объективно оценивать свои возможности и силу денег.
И тем не менее, м. встретить случаи, возник-щие, как пр-ло, именно на гребне первых финансовых
успехов, о к-рых сторонние наблюдатели, партнеры или сотрудники предприним-ля обычно говорят: "Ч-
к испортился". В среде бизнеса для обознач-я того же состояния чаще употреб-ся короткий и емкий
термин - "звездная болезнь".
Прояв-ся эта болезнь на удив-ние стандартно. "Заболевающий" ею ч-к стан-ся невыносимо
заносчив, не терпит ни малейших противоречий собст-му мнению, с удовольст-ем при случае
"растирает в порошок" окруж-щих, доказывая их полную несостоят-ть, швыряет деньги налево и
направо, стремясь произвести впечатление на других, часто делает нелепые, но вызывающе
роскошные приобретения и т.д., и т.п. Так происх-т до тех пор, пока сам он, незаметно для себя, не
оказ-ся практич-ки в полной изоляции, став невыносимым для других.
Парадоксально, что ч-к при этом вовсе не выглядит мрачным мизантропом, для к-рого хар-рны
подобные формы повед-я. Как раз наоборот - болеющие "звездной болезнью" зачастую очень живы,
улыбчивы, энергичны и при поверхност-х контактах привлек-т своей энергией и лучащимся
оптимизмом. Свои "наезды" на окруж-щих они делают вовсе не со зла - это просто и естественно
вырывается из них в какой-то момент, скорее, на уровне любопытного изумления: "А это что еще за
козявки?".
В литературе существует одно блестящее описание развития этого синдрома. К сожалению, это
вовсе не психологич-е исслед-ние, а замеч-льный роман-сказка Николая Носова "Незнайка в
Солнечном городе"(см. 61). Как известно, сюжет этой истории раскручивается вокруг событий,
происходящих с героем после получения им волшебной палочки. Точнее, нач-ся он еще с мечты героя
о волшебной палочке. Примеч-льно, что удовлетв-ние этой мечты становится возможным т-ко при
условии, что герой д. не думать о ней как о цели, а просто совершать необх-мые ему дела. О том, что и
как происходит с героем после того, как он становится обладателем заветной палочки, лучше еще раз
прочитать у великолепного психолога Носова, получив при этом массу удовольствия. Отметим лишь,
что канва этой истории почти стопроцентно отраж-т, за исключ-ем лишь канонически полож-го для
детской литературы "счастливого конца", обычное течение "звездной болезни". Все нач-ся с
простейшей проверки неогранич-ти своих возмож-тей на примере давних детских неотреагированных
желаний: мороженого - ящиками; машины - самой-самой; немедленного романтического путешествия и
жадной беспрестанной смены впечатлений. Затем - вовсе не от злобности героя, а просто под
влиянием сиюминутных импульсов или от недостатка времени, ч/б подумать над смыслом своих
деяний, встречающиеся на пути люди мимоходом превращ-ся в ослов, а ослы - в людей, затем разруш-
ся или игнорир-ся все, что пыт-ся образумить героя или привести его в чувство, а в конце концов вокруг
самого героя образ-ся наст-ко извращ-ная, перевернутая с ног на голову система ч-ских отношений, что
ему больше всего хочется, как м. скорее убежать от нее подальше.
Деньги, подобно волшебной палочке, представляют собой такие же концентрир-ные возмож-ти.
По-видимому, возмож-ти денег в сравнении с волшебной палочкой неск-ко более ограничены, но эти
ограничения не столь велики, как хотелось бы полагать тем, кто на словах отказывается от желания
обладания ими. Потому что здесь, как и во многих других ситуациях, связанных с острыми
психологическими проблемами, надежнее полагаться на мнение тех, кто лично пережил опыт
прохождения через проблему и знает о ней не понаслышке.
Обладание большими деньгами, подобно обладанию волшебной палочкой, прежде всего, прояв-т
св-ва того ч-ка, к-рый ими распоряж-ся. Причем далеко не т-ко те св-ва, к-рые он знает в себе, но и те, о
сущест-нии к-рых он, возможно, и не подозревал. Используя терминологию Карла Юнга, деньги, как и
власть, способны проявить для ч-ка его "тень", ту скрытую от осознания часть его лич-ти, к-рая
содержит все вытесняемые и не признав-мые им самим догадки о себе. Деньги не зря в течение веков
ассоциировали со злом и влиянием сатанинских сил или дьявольским искуш-ем. Деньги – дейст-льно
дьявольское порождение, в том смысле, о котором Юнг говорил, что дьявол сущест-т не вовне, но
живет в природе ч-ка, и что это - он сам, та его часть, к-рая скрыта в "тени" и прояв-ся т-ко в экстрем-
ных обст-вах. Облад-е же деньгами м. стать одним из таких экстрем-ных испытаний для ч-ка.
Встреча со своей "тенью" всегда непроста и неприятна. Ч-к, к-рый хочет объективно понимать
себя, д. б. готов к осознанию и этой сферы своего "я". Но неподготов-ть к этой встрече м. стать по-
настоящему опасной.
Читая сегодня в газетах многочисленные объявления, предлагающие быстрое и эффективное
выведение из запоя, мы знаем, что в большинстве своем они обращены совсем не к людям,
потерявшим работу, но к людям из среды бизнеса и предприним-ства, к тем, кто на фоне достигнутого
ими благосостояния вдруг неожиданно для себя срывается в "штопор". И случаи эти, к сожалению, не
единичны.
Еще в годы, предшествовавшие появлению "альтернативной экономики", знакомый коллега,
работавший в суицидном отделении клиники неврозов, рассказал нам о хар-рном случае. На излечение
к ним после неудавшейся попытки самоубийства поступил пациент, работ-ший заместителем
директора крупного мебельного магазина. Нет необх-ти напоминать, что в тот период всеобщего
дефицита мебель б. одним из вар-тов "золотого дна" для тех, кто хотел и умел получить много
денег. По прошествии нек-рого срока, когда пациент начал приходить в себя после переживания
своей неудачи, на очередном сеансе групповой работы он неожиданно решился рассказать о
причинах, толкнувших его на столь крайний поступок. "Вы понимаете," - горячился он, - "да нет,
впрочем, вам невозможно этого понять. Понимаете, у меня б. все, что я м. захотеть. Квартира -
нет проблем. Обстановка - хоть та, хоть эта. Машина - любой марки. Девочки - выбирай на вкус. Все
это б. хорошо, пока вдруг, в какой-то момент, я понял, что не знаю, чего я еще м. захотеть. Я не
знал, чего мне еще хотеть! - И вы не представляете, какая во всем этом б. тоска. Я этого долго не
м. выдержать - и сделал то, что сделал..."
Состояние, описанное пациентом, хорошо знакомо психологам под именем "экзистенциальный
вакуум". В жизни ч-ка это состояние м. переживаться с разной степенью интенсивности, от ощущения
постоянной скуки до острого чувства "внутренней пустоты" или даже "переживания бездны", подобное
тому, к-рое, собственно, и толкнуло нашего пациента на свой отчаянный шаг.
Анализируя корни развития этого состояния, Виктор Франкл, автор понятия "экзистенциальный
вакуум", писал в этой связи: "Этиология экзистенциального вакуума представляется мне вытекающей
из следующих фактов. Во-первых, ч-ку в отличие от животного никакие побуждения и инстинкты не
говорят, что ему н. делать. Во-вторых, в противоположность прошлым временам, никакие условности,
ценности и традиции не говорят, что ему д. делать. И часто он не знает даже, что он, по существу,
хочет делать. Вместо этого он хочет делать то, что делают другие, или делает то, чего хотят от него
другие" (87, с. 308).
И ощущение "пустоты", или "бездны", возникает как раз в тот момент, когда ч-к внезапно
обнаруживает, что казавшаяся ему важной и ключевой цель достигнута, но нет не т-ко ожидаемого
удовлетворения, но, что гораздо страшнее, нет и его самого. Есть другие люди, точнее, их
представление о должном, есть необх-мая атрибутика успешного ч-ка, но все это внезапно перестает
представлять интерес (потому что уже в основном достигнуто и получено), а вокруг нет ничего
интересного, привлек-льного, того, что радовало бы сердце или звало бы вперед.
Неск-ко иной вар-т развития той же проб-мы опис-т Эрик Берн, приводя пример еще одной из
склад-щихся в разных культурах "игр" вокруг денежных отнош-й. "Игра" эта, к-рая получила название
"Должник", разворач-ся следующим образом.
Прообраз этого сценария, пишет Берн, м. наблюдать, например, в джунглях Африки, где
родственники юноши покупают тому за огромную цену невесту, и он становится их должником на
многие годы. Аналогичные ситуации характерны и для США, где вместо невесты чаще всего
новобрачным покупается дом. Т-ко здесь функцию родственников, предоставляющих необходимую
сумму, м. выполнять и банк.
"Т.о., - пишет Берн, - и африк-ский юноша с болтающ-ся в ухе амулетом на счастье, и америк-ский с
каким-л. подобным амулетом, - оба молодых ч-ка вдруг м. почувст-ть, что в их жизни появ-сь "цель".
Цель, к-рая стан-ся сценарием, планом на всю жизнь" (7, с.63). Однако после того, как все долги
выплачены, ч-к вдруг нач-т ощущать, что в его жизни больше нет смыслов, что он вып-л свое
предназнач-е, и для чего он живет дальше - неясно никому. Депрессии, к-рые в массовом порядке
возник-т на этой стадии жизни, представ-т собой серьезную, обсужд-мую общ-вом "проб-му", о к-рой
социологи пишут, что общ-во д. предост-ть таким людям новую "цель". Злая ирония, к-рую Берн вклад-т
в эту последнюю фразу, сост-т в том, что ответст-ть за судьбу ч-ка вновь возлаг-ся на "общ-во" - то
самое, к-рое когда-то взяло на себя ответст-ть поставить "за ч-ка" и первую из целей, приведших его к
кризису.
Тема ответст-ти, вновь всплывшая в нашем обсуждении, появляется здесь не случайно. Как
отмечают Д. Мак-Дэвид и Г. Хэрари, одна из возмож-тей, к-рые заключают в себе деньги, - это возмож-
ть обустраивать мир вокруг себя по своему усмотрению (137, с.62). Это очень мощная, но и
обоюдоострая возмож-ть. И для того, ч/б эффективно использовать ее, ч-к д. отчетливо осознавать не
т-ко самого себя, но и окружающий социальный мир. И чувствовать всю меру своей ответст-ти за то и
другое. Такое качество, хоть это и м. показ-ся противоречащим обыденному мнению, в большой мере
развито у многих состоявшихся бизнесменов.
Богатые люди. Какие они?
Чем же отличается ч-к бизнеса, прошедший в своем развитии не только огонь и воду трудностей
раннего предприним-ства, но и горнило "медных труб", связанное с успехом, властью и большими
деньгами? Ч-к, к-рый по любым общественным меркам считается если не богатым, то состоятельным
человеком?
Прежде чем говорить на эту тему, обратим внимание на важную семантическую тонкость, к-рая м.
оказать существенное влияние на восприятие материала данного раздела. В данной главе мы б. часто
употреблять термины "богатство", "богатый". С одной стороны, они представляются достаточно
естественными и широко употреб-ми словами, хотя истинный бизнесмен с его счетным мышлением м.
заинтересоваться: а с какой именно цифры ч-к начинает считаться богатым, а не просто -
заработавшим кое-какие деньги, состоятельным и т.п.?
С другой же стороны, важно иметь в виду, что термин "богатый ч-к", по крайней мере в
современной российской культуре, сильно нагружен отриц-льными смысловыми оттенками. На это, в
частности, своевременно обратила наше внимание специалист Консалтинг-Центра "ШАГ" Ю.Б.
Капитанчук, приведя в подтверждение данные небольшого полевого опроса. В этом опросе нескольким
десяткам людей задавался один и тот же по сути вопрос, к-рый б. представлен в двух слегка
различающихся формулировках.
Первая формулир-ка повторяла заголовок данного раздела и звучала: "Богатые люди. Какие они?"
В ответах на него на первые места по частоте упом-ний вышли след-щие значения: жадные,
уверенные в себе, счастливые; далее в списке также, наряду с "заботящиеся о будущем своих
детей", присутст-ли и такие слова, как: "нервные", несчастные", "нетерпимые", "самодовольные",
"толстые", "сытые" и т.п.. Т.е. - почти классические буржуи с советских карикатур.
Вторая формулир-ка б. чуть видоизм-на и выглядела след-щим образом: "Люди, сумевшие
заработать много денег - какие они?" И приоритеты ответов на этот воп-с уже сущест-но отлич-сь -
удачливые, трудолюбивые, предприимчивые, счастливые, усталые. Термин "жадный" не б.
применен в ответах на эту формулир-ку воп-са ни разу, а среди менее частотных ответов не б.
практически ни одного с негативным оттенком – т-ко "пробивной", "нерасточительный", но в целом -
"достойный уважения".
Т.о., получ-сь, что в сегодняшнем общ-ном сознании б. богатым - плохо, потому что это прочно
связано с порицаемой во всех культурах жадностью, самодовольством и нетерпимостью. Хотя при
этом ч-к одновременно м. б. и счастливым. Но просто заработать много денег - не становясь при этом
богатым? - это для обыденного сознания хорошо и правильно.
Такое противоречивое отнош-е к обладанию богатством испытывают на себе сегодня и многие
российские бизнесмены. В своих размышлениях по этому поводу они делают весьма глубокие
психологические наблюдения. Сошлемся в этой связи на примеры из замеч-льного исследования А. Е.
Чириковой лидеров российского бизнеса.
"Богатство, - говорил в одном из интервью некий бизнесмен, - очень ценная вещь. Я когда-то б.
убежден, что богатство меняет ч-ские качества в худшую сторону. Уровень достатка делает людей
более черствыми, более злыми. Мы это знали из литературы, из того, что нам внушали и говорили о
богатых, и мы к этому привыкли. На практике я убедился, что это полный абсурд. Все как раз наоборот.
Я м. сказать это и о себе, и о других. Когда имеешь возможность, почему бы не сделать хорошо
другим. Здесь очень важно, как сочетаются в человеке 3 качества – богатство, зависть, обида. Если
последние два не выражены, богатство делает тебя лучше". (97, с. 127)
Однако и привыкнуть к богатству, освоить его как естественное состояние, тоже не так-то легко.
Вот строки из другого интервью: "Что касается меня лично, то я не ощущаю никакого отношения к
богатству. То, что я не умею делать – тратить деньги. Это д. б. с детства. Настоящее восприятие
богатства приходит в третьем поколении. Н. иметь желания, соответствующие деньгам, а они не
возникают…" (97, 126).
В данной книге у нас нет возмож-ти каждый раз заменять слово "богатый" (бизнесмен, ч-к и т.п.)
эвфемизмом "заработавший много денег". Мы просто имеем в виду одно и то же, и слово "богатство" в
этой работе не нагружено оценочно. Богатство - это просто некая констатация того факта, что ч-к так или
иначе стал облад-лем большой суммы денег, предост-щих ему соотв-щие возмож-ти в жизни и в
бизнесе. И следующий воп-с, к-рым мы хотим в этой связи задаться: сущест-т ли какие-то хар-рные
признаки и психологич-е св-ва у таких людей?
На этот вопрос трудно ответить однозначно и обоснованно. Прежде всего по той причине, что
серьезных исследований этой темы немного. Тема отношения к деньгам выявляет множ-во
интригующих загадок, и одна из них - это отношение психологии к данному предмету. Несмотря на
совершенно очевидную высочайшую роль и значимость денег в повседневной жизни ч-ка, психологи в
своем отношении к этой теме демонстрировали скорее дружное вытеснение, нежели серьезный
профессиональный интерес. С этого признания обычно и начинаются те немногочисленные работы, к-
рые появляются в данной области (см. 23, 124).
В ситуации, где у нас нет данных академических исследований, остается обращаться к работам
практиков. И в них мы м. обнаружить много статистич-ки не подтвержд-ной, но наводящей на
серьезные размышл-я инф-ции.
Одна из самых обст-льных и глубоких работ такого типа представ-на, напр-р, в книге д-ра Сиднея
Леккера, ведущего популяр-е в США "группы психологич-го здоровья" и работ-щего в них со множ-вом
бизнесменов и высокооплач-мых профес-лов: адвокатов, упр-щих, конс-тов, биржевых игроков и т.п.
(132). Термин, к-рым Леккер наз-т посетителей своих групп, достат-но примеч-лен: "Money Personality",
что в контексте его работы лучше всего перевести как "лич-ть, притяг-щая деньги". Задавшись воп-сом о
том, есть ли что-то такое, что отлич-т таких людей от многочисл-х др-х категорий его кл-тов, Леккер
отвеч-т утверд-льно и выдел-т, как мин., 7 личност-х особ-тей, состав-щих, по его мнению, "differentia
specifica" этих людей. К этим св-вам относ-ся следующие:
1. Такие люди не боятся величин. Их не смущают ни большие числа, ни огромные проекты, ни
высокие люди или большие авторитеты рядом с собой.
2. Эти люди знают, как устанавливать простые цели. Они знают цель и миссию своего бизнеса и не
отвлекаются на задачи, не совпадающие с центральной линией развития своего предприятия.
3. У этих людей наблюдается специфическая черта в мышлении, известная психологам-
когнитивистам как "независимость от поля". Иными словами, их не смутишь изобилием фоновых
деталей в процессах обсуждения и планирования. Когда другие люди видят в чем-то путаницу или
нагромождение данных, финансово успешные личности быстро выхватывают из этой мешанины
ключевые куски информации.
4. "Money Personalities" отличает также развитое абстрактное мышление, они способны в уме
конструировать и манипулировать сложными построениями, связывающими свои орг-ции, функции и
продукты.
5. Вместе с тем, эти люди облад-т толерант-тью к неопр-ти и способны двиг-ся вперед на основе
неполной инф-ции. В рез-те они чаще других оказ-ся первыми в достижении приза, а это в свою
очередь приносит им уважение других людей, желающих последовать за ними в будущем.
6. Возможно, считает С. Леккер, наиболее сущест-ная черта денежно успеш-х людей - это их уник-е
чувство тотальной ответст-ти. Хотя они прекрасно понимают важ-ть делегир-я власти другим людям, они
ясно осознают также, что никто не м. делегир-ть чувство ответст-ти. Если какие-то дела где-то нач-т идти
плохо, эти люди знают, что это их дело и их ответст-ть, и все попытки взаим-х обвинений и свалив-я друг
на друга ответст-ти обычно умирают за их рабочим столом.
7. Последняя отличительная особенность, наблюдаемая у представителей это категории людей,
представляет собой 2 взаимосвязанные черты. Они не испытывают никакого чувства вины от своего
жадного стремления к достижению успеха. И они комфортно уживаются с мыслью о том, что они -
выдающиеся люди и имеют право на выдающееся богатство, м. б., даже большее право, чем кто-либо
иной.
Т.о., важная особенность успешного бизнесмена, ч-ка, сумевшего получить в рез-те своей деят-ти
большие деньги, - это отсутствие страха перед деньгами и их возмож-тями, уверенность в себе и в том,
что он - достойный обладатель всех тех возмож-тей и благ, к-рые деньги несут с собой. И - все то же
острое чувство ответст-ти. Чувство, о к-ром в том или ином варианте заявляют практически все,
достигшие достаточно высокого уровня в бизнесе. Чувство, к-рое сначала распространяется на себя,
затем - на ближайших людей и, наконец, на общество.
"Деньги, к-рые на первом этапе так хотелось заработать, - пишет известный российский
предприним-ль Каха Бендукидзе, глава концерна НИПЕК, - деньги на личное потребление сейчас не
так важны. Они просто мерило успеха... Разориться страшно, но не потому, что лишишься средств к
существованию, самое страшное - позор, несостоятельность, то, что массы людей, которые сейчас
обеспечены, окажутся на улице..." (8, с. 29).
При всем уважении к масштабам российского бизнеса след-т все же признать, что ур-нь деят-ти
отечест-ных бизнесменов и их влияния на окруж-щую соц-ю среду пока далеко не сопоставим с тем,
что демонстрир-т многие предст-ли западного бизнеса. Как, напр-р, это делает сегодня Билл Гейтс и
др-е лидеры компьют-го бизнеса, на наших глазах созд-щие и постоянно видоизмен-щие мощный
рычаг развития соврем-й культуры - мир компьют-х программ, Интернета, всеобщей инф-ционной сети,
мир виртуальной реальности и т.п. Причем, они не т-ко создают этот мир, но и активно включены в
дискуссию о смысле и соц-х последст-ях произв-мых ими изменений.
Но эта дискуссия еще не стала фактом истории, поэтому здесь трудно сохр-ть позицию нейтр-го
наблюд-ля. Надежнее рассмотреть тему связи денег и соц-й ответст-ти на примере другого
крупнейшего бизнесмена - отца автомоб-ной промыш-ти США, поднявшей в свою очередь всю
американскую экон-ку, Генри Форда. Того самого Форда, к-рый делом своей жизни считал вовсе не
произв-во автомобилей, как это традиц-но принято считать, а создание новых принципов труд-х отнош-
й, новой идеологии бизнеса, где низкие цены на произв-мые продукты д. б. сочетаться с высоким
уровнем оплаты труда, что позволяло в итоге резко расширить потенциал спроса и предлож-я, оживить
течение крови в жилах нац-ной экономики. Но это предъявляло одновременно к бизнесмену
жесточайшие треб-ния по части экономичности, организованности и рентабельности его производства.
"Алчность к деньгам, - писал Форд, - вернейшее средство не добиться денег. Но если служишь
ради самого служения, ради удовлетворения, к-рое дается сознанием правоты дела, то деньги сами
собой появл-ся в избытке. Деньги, вполне естественно, появляются в итоге полезной деят-ти. Иметь
деньги абсолютно необх-мо. Но нельзя забывать при этом, что цель денег - не праздность, а
умножение средств для полезного служения " (86, с.18).
"Квинтэссенция моей идеи в том, что расточит-ть и алч-ть тормозят истинную продуктив-ть...
Алчность есть род близорук-ти. Цель моя сост-ла в том, ч/б произв-ть с миним-ной затратой материала и
ч-ской силы и прод-ть с миним-ной прибылью... Равным образом, цель моя в процессе такого произв-ва -
уделять максимум заработной платы, иначе говоря, сообщать максим-ную покуп-ную способ-ть...В рез-
те, - пишет Форд, - мы в сост-и привести наш прод-т в соотв-е с покуп-ной способ-тью. Основ-ное нами
предпр-е дейст-льно приносит пользу... " (86, с. 23).
Подводя итоги теме, обсуждавшейся в данном разделе, следует сказать, что она приводит нас, как
минимум, к двум важным для понимания психологии бизнеса положениям.
Первое из них относ-ся к традиц-ному установлению связи м/у терминами "бизнес" и
"индивидуализм". Эта связь абсолютно бесспорна т-ко в том смысле, что любой бизнесмен или
предприним-ль априори нач-т работать на свой собст-ный интерес. Но эта же связь стан-ся
чрезвычайно интригующей, если слово "индивидуализм" превратить в слово "индивидуальность". И
тогда окажется, что бизнес с самых начальных стадий своего развития просто вынуждает ч-ка, им
заним-щегося, либо реально приходить к осознанию своей индивид-сти, своих особых желаний,
стремлений, возмож-тей и свойств, либо жестко м. наказать его за пренебрежение этой индивид-стью,
поставив перед фактом "встречи с тенью" или, хуже того, поместив в ситуацию "экзистенциального
вакуума".
Второе же сост-т в том, что осознание и развитие собст-ных индивидуальных устремлений
предприним-ля в процессе становления бизнеса идет параллельно и неразрывно с осознанием и
развитием его ответст-ти, к-рая нач-ся с ответст-ти т-ко за себя и свое дело на нач-ных этапах
предприним-ства, затем перераст-т в ответст-ть за ближайшее соц-е окружение, а в перспективе - и за
весьма масштабные соц-е процессы и явления. Как именно бизнесмен реш-т для себя эти воп-сы
ответст-ти - особая тема, к-рая уже далеко выходит за рамки данной главы.
Глава 19. ЭТИКА БИЗНЕСА
"Если ты не смог обмануть дурака, то где ты найдешь
такого умного человека, которого смог бы надуть?"
Народная поговорка племени йоруба
В больш-ве работ, посвященных бизнесу, обращает на себя внимание то обст-во, что обсуждению
воп-сов этики бизнеса традиц-но отводится самый последний и обычно не самый большой по объему
раздел. В какой-то мере и мы разделим эту традицию. Хотя для нас, в соответствии с английской
поговоркой "last but not least", этот раздел - последний по очереди, но далеко не самый последний по
значимости. Он попал на это место потому, что понять этику бизнеса невозм-но, не обсудив сущест-
ные особ-ти самой этой деят-ти, перипетий ч-ских отнош-й, возник-щих вокруг бизнеса, различия
индивидуальных особ-тей и позиций, оказывающих влияние на поступки людей, участвующих в
бизнесе.
Анализ проблем этики бизнеса предпол-т различные повороты этой темы. М. говорить об
индивидуальных этических различиях людей, дейст-щих в бизнесе. М. попыт-ся сравнить этику бизнеса
как соц-го института с этикой других соц-х институтов и видов деят-ти. М. огранич-ся анализом
внутренней, "цеховой" этики, проявляющей себя в отношениях и взаимодействиях бизнесменов.
Мы попроб-м в той или иной мере сохранить все эти линии анализа, но в то же время структурир-
ть текст по другим основаниям. Дейст-льно, об индивид-ных этич-х различиях в бизнесе м. говорить
или очень много, или практич-ки ничего, кроме одного единст-го тезиса. Этот тезис очень прост: ск-ко
людей в бизнесе, ст-ко здесь и внутренних этик. В чем-то констелляции индивид-ных этических правил
пересек-ся, в чем-то они м. выглядеть внешне сходными, но никогда нельзя знать, какое именно из
этич-х правил или какая из интерпретаций того или иного пр-ла у данного конкрет-го ч-ка внезапно
окаж-ся отличными от ваших правил и от вашей интерпретации. И - к каким последствиям это различие
приведет.
Сравнение бизнеса с другими социальными институтами легко позволяет увидеть, что
представления об этических системах в разных видах деят-ти, за исключением, пожалуй, религии, не
менее противоречивы и запутаны, чем представления об этике бизнеса. А для того ч/б узнать о
"внутрицеховой" этике отношений в бизнесе, лучше раскрыть любую из многочисленных и весьма
неплохих работ по деловому этикету, где многие из норм взаимоотношений описаны ярко и четко с
приведением необх-мых примеров и советов (см. напр. 103).
Поэтому, говоря об этике бизнеса, мы попробуем остановиться на трех ключевых факторах, к-рые,
на наш взгляд, определяют основные ее особенности и м. помочь увязать между собой
многочисленные разрозненные факты и наблюдения относительно данной темы.
Нам представляется: главное, что определяет своеобразие и придает внутреннюю стройность и
целостность на первый взгляд противоречивой этике бизнеса, заключено в трех неявных этических
постулатах: принципе экономической целесообразности, принципе ситуативности и принципе
индивидуальной ответственности.
Принцип экономической целесообразности.
Первое, что задает направ-ть дейст-й всех представ-лей бизнеса, что роднит множ-во непохожих
друг на друга людей, ситуаций и дейст-й - это их след-ние канону экономич-й целесообраз-ти. Канону, к-
рый естест-но вытек-т из природы самой деят-ти, т.к. его серьезное наруш-е об-вно лишает ч-ка возмож-
ти заним-ся этим видом деят-ти.
Подчеркнем сразу, что принцип экономич-й целесообраз-ти рассматривается нами не как фактор,
тотально опр-щий все мысли и поступки бизнесмена, но как нек-рый "огранич-ль снизу". Ведь
бизнесмен м. руководст-ся в своей деят-ти множеством различных мотивов, ориентироваться на самые
разные важные для себя ценности, но в конечном счете он не м. себе позволить, ч/б принимаемые им
по тем или иным мотивам решения оказывались экономически нецелесообразными в такой мере, ч/б
представлять собой угрозу существованию его дела.
Но именно этот принцип легко трактуют иначе, когда о бизнесе пишут, что целью его является
"жажда наживы", "погоня за прибылью", "выжимание прибавочной стоимости", "сугубая ориентация на
выгоду" и тому подобные вещи. На наш взгляд, это именно тот случай, когда, как утверждает Поль
Маккэл, "идеология бизнеса затемнена предшествующими исследованиями политической идеологии и
пропагандой. Лживость идеологии свойственна гораздо больше политике, чем бизнесу" (135, с. 62).
Однако зададимся простым воп-сом: кто-то же в этом мире д. дейст-ть экономич-ки целесообразно?
Т.к. когда этого долго не происх-т, - и мы это хорошо уже знаем, - соц-е и этич-е последст-я м. б. весьма
и весьма печальны.
Попробуем, тем не менее, разобр-ся с нек-рыми из типич-х идеологич-х обвинений. Бизнес часто
обвин-т в том, что в погоне за наживой он готов переступить ч/з ч-ка и общ-во; что для него нет ничего
святого, что в войну он нажив-ся на войне, в период стих-ных бедст-й - на бедст-ях; что при любом
удобном случае он готов произв-ть недоброкач-ные товары, к-рые ставят под угрозу здоровье или
благосост-е людей, что он завыш-т цены на прод-цию, что он использ-т методы навяз-ния товаров,
использ-т практику искусственного устаревания товаров и пр.
Согласимся, что м. найти десятки подтвержд-щих эти факты примеров. И все же при этом постар-
ся не занимать классич-й позиции, когда за деревьями не видно леса, и рассмотрим сит-цию в более
широкой персп-ве.
Начнем с простого - погони "капиталиста" за наживой, готовности всучить гнилой товар, клятвенно
уверяя при этом, что он - лучшее из того, что есть в мире. Даже самый мимолетный взгляд в историю
предприним-ства покажет вам, что такими ситуациями б. пресыщена торговля античности, средних
веков и нового времени, когда, к пр-ру, м/у русскими и английскими торговцами шла серьезная
разборка по поводу того, кто из них больше шельмует при заключении сделок. Однако несомненно, что
кол-во подобных историй неуклонно сокращается по мере приближения к нашим дням. Причина?
Экономическая нецелесообразность. М. б. бы ссылаться на десятки высказ-ний отечест-ных и
заморских купцов, бизнесменов и предприним-лей, в один голос утвержд-щих, что честное ведение дел
выгоднее, чем жульнич-во и обман. Но вместо этого заметим, что такому сдвигу содейст-ли и вполне
объективные экономич-е причины. С выгодой для себя обмануть ч-ка, как пр-ло, удается т-ко один раз.
И поэтому, пока торговля представляла собой, главным образом, перемещения с места на место
заезжих купцов, офеней и им подобных, б. экономич-ки целесообразно заним-ся обманом покупателя.
Как т-ко торговля оседала на одном месте, обрастала пост-ными покуп-лями – обман-ть их становилось
невыгодно. А по мере интенсивного нарастания плотности конкуренции в бизнесе, с начала ХХ века,
прежде всего в связи с развитием инф-ционной среды, когда известие об обмане в одном конце света
м. б. моментально распространено по всему миру, строить бизнес на основе обмана стало явно
экономически нецелесообразно для подавляющей массы предприним-лей.
Неск-ко более сложно обстоит дело с другими обвинениями бизнеса, особенно теми, к-рые звучат
со ст-ны гос-ва и политики. Это - обвинения в настойчивом лоббировании своих интересов, стремлении
к монополизации, уклонении от налогов и т.п. Нетрудно заметить, что за всеми перечисленными
формами поведения тоже легко усматр-ся принцип экономич-й целесообразности. Но кроме того, в
отнош-ях бизнеса и политики важно учит-ть и еще 2 обстоятельства, к-рые серьезно влияют на оценку
этичности действий тех или иных бизнесменов.
Во-первых, в бизнесе существует весьма примечательная поговорка. "Там, где речь заходит о
суммах свыше 500 миллионов долларов, кончается бизнес и начинается политика". Иными словами,
тогда перестают дейст-ть каноны, этика и правила игры бизнеса и включаются каноны, этика и правила
игры политической деят-ти. Т.е. ч-к, пробивающий через государство проект монополизации отрасли,
размещения крупных заказов для своих производств и т.п., действует уже не по законам бизнеса, но по
законам политических игр. И прямая обязанность государства - ограничить возможности такого
воздействия, устанавливая строгие и действенные законы, регламентирующие лоббистскую деят-ть,
противодействующие образованию монополий, уходу от налогов и т.п.
Теоретически, в идеальной схеме взаимодействия бизнеса и государства, бизнес д. активно
выполнять свою функцию новатора и организатора произв-ва, ф-цию распределения благ и услуг, а
гос-во - выполнять ф-цию большого Общества защиты прав потреб-ля. Ведь гос-во, по определению, и
д. действовать, в первую очередь, как представитель, защитник и выразитель интересов своих
граждан. На практике, однако, политики часто используют силу бизнеса в своих интересах, и в то же
время, памятуя известный тезис "держи вора", с легкостью готовы обвинять предприним-лей там, где,
по большому счету, начинается сфера их собственной ответст-ти.
Возьмем пр-ры из прошлого - тезис о роли бизнеса в развяз-нии мировых войн. Нет сомнения, что
у опр-ной части влиятельных бизнесменов б. свой интерес в интенсивном развитии военного произв-
ва, поставках оружия и продов-ствия. Нет сомнения также, что кто-то из них активно лоббировал свои
инт-сы в правит-ве. Но согласимся, что ни один бизнесмен не м. объявить войну др-му гос-ву. Это
исключ-льная прерогатива политика.
В сущест-щей сегодня российской действит-ти та же ситуация не менее ярко прояв-т себя и с
налогами. Бизнес получ-т тысячи громких обвин-й со всех ст-н в том, что он обкрад-т свое гос-во и
граждан, не платя налоги, и лишь специализир-ные статьи время от времени к-рый год подряд устало
повтор-т, что дейст-щие в стране налоги не меньше чем втрое перекрыв-т все допустимые для выж-ния
бизнеса нормы. Но дело не т-ко в размерах налогов, но и в том, как устр-на налоговая с-ма. А ведь это
устр-во – самая что ни на есть прямая забота гос-ва.
Популярная московская газета, напр-р, ссылаясь на одного из видных политич-х деятелей, рассказ-т
историю о том, как премьер-министр попросил принести ему список всех дейст-щих на территории
страны налогов. Ч/з час на стол премьера легла папка с длинным-длинным списком. Прочитав его,
премьер спросил – это все? И получил ответ: здесь т-ко основное, полный список м. б. готов не раньше,
чем через неск-ко дней,,, В любой стране мира, замечает газета, эта история звучала бы как анекдот. Но
тем, кто живет в этих условиях, отнюдь не до смеха.
Владелец дейст-щей сети магазинов, нервно посмеиваясь, рассказывал следующую историю.
"Меня всегда беспокоила эта нелепая ситуация с необх-тью все время укрывать налоги и жить с
ощущ-ем, что ты пост-но нарушаешь законы. В какой-то момент я сказал себе, что н. всерьез
готовиться к новым временам, когда наконец-то утвердят хоть сколь-нибудь разумный Налоговый
кодекс. И я решил потренир-ся - один из своих магазинов сделал образцовым. По нему б. дано
строгое указание - все делать максимально законно и выплач-ть все мыслимые и немыслимые
налоги, какими бы огромными они ни оказались. Бухгалтер у меня очень толковый, все понял, и мы
стали так работать. Неск-ко месяцев я терпел по этому магазину просто фантастические
убытки - реальные, не на бумаге. А потом пришла налоговая инспекция. И что вы думаете? Из всех
проверенных магазинов они со страшной силой оштрафовали именно этот, образцовый магазин,
сославшись на какое-то задним числом подписанное постановление, да еще накрутив на штраф
пеню почти за год. С остальными - все нормально. И что, вы думаете, мне н. продолжать такие
эксперименты?"
Заметим, что в приведенном случае, наряду с принципом экономич-й целесообразности, не менее
важным внутр-м ценност-м стержнем в поведении данного бизнесмена выступ-т и его стрем-ние к
"законопослушности". Об этом как-то неловко говорить, но вообще-то подобные соц-но значимые
ценности гораздо более распростр-ны в среде бизнеса, чем это традиционно опис-ся в
идеологизированной прессе. Причем это хар-рно для всех стран. Так, Раймон Баумгарт приводит в
этой связи данные опроса 1700 читателей журнала "Harvard Business Review", популяр-шего издания
для бизнесменов, из к-рого следует, что 94% респондентов рассматр-т неогранич-ю макс-зацию
прибыли в бизнесе как аморальное дейст-е. И т-ко 15 % опрош-ных согласились с высказ-ем: "Все, что
позв-т делать хороший бизнес, этично...". (Легко увидеть, что последнее утвержд-е - лишь парафраз
известной максимы: "Цель оправд-т ср-ва"). Из этих и ряда других получ-ных в опросе данных Р.
Баумгарт делает след-щий вывод: "Рук-ли бизнеса гораздо больше, чем это обычно принято считать,
озабочены соц-ной ответст-тью бизнеса. Они рассматр-т свои корпорации как микрокосм общ-ва, в к-
ром они функционир-т" ( цит. по 110, с. 97).
С совершенно иной стороны подтверждает этот тезис и В.Г. Рябков на примере Японии. "В Японии
после II мировой войны осн-ми собст-ками приватизир-мого имущ-ва стали самураи и ремесленники.
Почему? Первые явл-ся патриотами страны, людьми с высокими моральными принципами, а вторые –
профес-лы своего дела и честные работники…" (73, с.47).
Легко заметить, однако, что принцип экономич-й целесообраз-ти и соц-я ответст-ть бизнесмена во
многих сит-циях - как и в рассмотр-ном т-ко что пр-ре – м. оказ-ся противоп-жно направ-ми век-рами
повед-я и, след-льно, не всегда легко совмещ-ся. Это ставит бизнесмена в довольно сложную ситуацию
выбора, к-рую каждый разреш-т по-своему. Кто-то запрещ-т себе думать о соц-й ответст-ти и легко нах-т
аргум-ты в поддержку своей "эгоцентрич-й" позиции, кто-то, наоборот, м. чрезмерно увлечься соц-ми
проектами и забыть о развитии своего дела.
Так произошло с рук-лем некогда процветавшей торговой компании, к-рый в определенный
период своей жизни увлекся спонсорской деят-тью, начав финансирование одной из спортивных
команд. Переживания за дела команды, поездки с ними на состязания, вид торговой марки фирмы,
нанесенной на форму и оборудование спортсменов, наст-ко воодушевляли его, что он практически
перестал посещать свою фирму. Рез-т не замедлил сказаться через несколько месяцев -
финансовые потрясения оказались настолько губительными для его компании, что она так и не
смогла от них оправиться.
Этот случай приведен нами в связи с тем, что, обосновывая этич-ть и "благор-во" бизнеса, многие
авторы любят приводить примеры активной и масштабной благотворит-ти, к-рой заним-ся многие
бизнесмены. Нек-рые их оппоненты, без особой опоры на факты, но с активной убежденностью
язвительно замечают, что эта деят-ть является для бизнесмена лишь попыткой замолить грехи
нечистой совести. Оставим на совести тех и других их убежд-я. Мы ничего не имеем против
благотворит-ти, хотя и считаем, что осн-ная форма соц-й "благотворит-ти" бизнесмена - это не
спонсорская помощь и не меценатство, а создание рабочих мест, высокая оплата труда (по рез-ту!),
внедрение инноваций и прочая повседневная работа бизнеса. Что же до всего прочего, то это - дело
вкуса каждого. Главное, ч/б при этом не наруш-ся баланс экономической целесообразности, тонко
подмеченный в самом бизнесе в виде такого афоризма: "Хозяин берет из прибыли, вор - из
себестоимости". Ведь деньги в бизнесе зарабатываются не т-ко ради того, ч/б делать из них другие
деньги. И когда у бизнесмена появляется отчетливый рез-т его труда, свободная прибыль, - его святое
право тратить ее так, как он считает необходимым.
Принцип ситуативности.
Принцип ситуативности явл-ся логическим продолж-ем и развитием принципа экономич-й
целесообраз-ти и в то же время во многом определяется инновационной природой бизнеса, к-рый
зачастую вынужден действовать не в стандартизованных ситуациях, а в условиях высокой неопр-ти. В
рез-те во множ-ве случаев, с к-рыми имеет дело бизнесмен, имеется большое колич-во
противоречащих друг другу факторов, в том числе и этич-го порядка. Для их разрешения нет разработ-
го алгоритма, и каждый раз - это задача индивидуального выбора бизнесмена.
В этом отнош-и, важно напомнить еще 2 аксиомы. Первая из них: у каждого ч-ка при внимат-ном
рассмот-нии оказ-ся своя, в чем-то непохожая на любую другую, система этических принципов; так же
точно и в мире бизнеса не сущест-т универс-ной, "правильной" этики. То, что мы живем в одном
культурном контексте, в чем-то сближает систему наших этических правил и нашего ближайшего
окружения, но в бизнесе неизбежны встречи с носителями совершенно иных культур, традиций и
систем этики. А кроме того, и это - вторая аксиома, - сами этические системы динамичны во времени.
Они вынуждены приспосаб-ся к требованиям жизни, меняющихся обстоятельств, и этот факт
чрезвычайно значим для бизнеса.
Но даже утверждение о том, что в повседневной жизни люди живут в унифицированной системе
этических правил, при ближайшем рассмотрении может оказаться не более чем иллюзией. Для того ч/б
убедиться в этом, достаточно провести небольшой эксперим-т. Заведите с любой группой людей
разговор на тему о справед-сти. Ручаемся, что не пройдет и пяти минут, как разговор превратится в
ожесточенный спор. И внимательное наблюдение за течением этого спора позволит обнаружить
весьма примечательные закономерности.
Для проведения практического эксперимента по этой теме может замечательно подойти,
например, задача из обширного репертуара методов нашего коллеги-консультанта П.В. Растянникова.
"ЖЕНЩИНЫ И ДРОВА"
"Однажды собрались вместе три женщины и решили приготовить обед. У них все было - крупа,
соль, приправы и даже спички - не было только дров.
Разошлись они в разные стороны и стали искать дрова. Одна женщина принесла 4 полена, другая -
3, а третья дров не нашла, но зато принесла 10 долларов.
Приготовили женщины похлебку, поделили ее поровну и съели, а потом стали делить деньги.
Делили-делили, спорили-спорили, да так ни о чем и не договорились.
Как же все-таки правильно поделить эти деньги по справедливости?"
Задача эта неизменно вызывает среди участников обсуждения споры не менее ожесточенные, чем
у женщин в приведенной выше истории. И хотя она действительно имеет единственный правильный
ответ, прежде чем обратиться к нему, попробуем сначала разобраться, почему эта "арифметическая"
задача попала не в раздел "Счетность мышления", а в рубрику этики бизнеса.
Наблюдение за разнообразными участниками дискуссий, решающими эту задачу, рано или поздно
приводит к совершенно однозначному выводу о причине этих споров. Причина эта лежит в
расхождении исходных ценностных посылок, на основе к-рых решается воп-с о судьбе бедных женщин.
Самое, однако, интересное здесь состоит в том, что такие расхождения встречаются практически в
каждой группе независимо от состава участников, и, более того, варианты расхождений очень точно
отражают в себе ценности различных социальных систем и учений, оказавших влияние на умы
человечества.
"Что тут обсуждать - раз съели все поровну, то и делить надо поровну", - горячится одна часть
участников. Разве за этим не просматр-ся идея соц-го рав-ва, утопич-е с-мы Мора или Оуэна,
"уравниловка", коммунистич-я идея во всех ее исторических разворотах?
Однако другие в ответ резонно указывают, что одной женщине принадлежит больший вклад в рез-
т (4 полена!), другой - меньший (всего 3), а третья вообще ничего не делала, т-ко отдала свои деньги.
Следовательно, надо высчитать точную пропорцию того, как поделить 10 долларов на семь частей.
Разве за такой позицией не стоит принцип "развитого социализма": "Каждому - по труду"? Помнят ли
еще читатели, сколько копий ломалось в свое время в советских организациях по поводу справедливой
оплаты труда и критериев трудового вклада?
Среди спорщиков часто находятся и ""анархисты". Их кредо: "Что тут спорить - съели они этот суп
и съели. А деньги, м. б., там вообще не н. - если это какой-нибудь необитаемый остров. Разжечь ими в
следующий раз костер, и все тут". Призрак Батьки Махно и славного Гуляй-поля проносится в этот миг
по аудитории.
Примечательно, что м/у этими этич-ми системами невозможен никакой компромисс. Споры м.
продолж-ся до хрипоты, до бесконечности, и лишь кол-венное преимущество сторонников какой-л.
точки зрения м. заставить замолчать остальных. Замолчать - но не согласиться, и в глубине души у них
все равно останется чувство неудовлетв-ти и несправедливости принятого решения.
Однако, как м. заметить читатель, среди приведенных вар-тов обоснования реш-й не хватает, как
минимум, одного - "капиталистич-го". И самое удивительное состоит в том, что если кто-л. из
участников обнаруж-т его и встает на позицию "кап-стической" этики, то спорщики мгновенно приходят
к согласию о том, что это решение - единственно возможное и разрешающее все противоречия данной
ситуации.
Решение это звучит не в виде этической максимы, а в виде простого "счетного" вопроса: "А ск-ко в
этом месте стоят дрова?" Ведь если цена на них - копейки (т.е. центы) или же, наоборот, сотни
долларов (в ситуации страшного дефицита), то и способы разрешения проблемы б. совершенно
разные. И получ-ся, что трудолюбивые женщины, собравшие дрова, д. получить свои деньги не по
"справедливости", представления о к-рой у людей столь различны, а по рыночной стоимости дров, куда
естественным образом включ-ся и вопрос о дефицитности или недифицитности этого товара, о
трудоемкости их поиска и, соответственно, о количестве вложенного труда.
В этом примере как раз и видна ситуативность бизнеса в оценке и осмыслении того или иного
вопроса. Ситуативность при этом вовсе не означает, что у бизнесмена нет другой системы этических
принципов или что он отрицает этические принципы общества, в к-ром живет. Наоборот, этика бизнеса
своей ситуативной направ-тью активно дополняет действующие этические системы, внося весьма
существенный вклад в развитие этических представлений. Разумеется, сами представители бизнеса
далеки от систематической рефлексии и размышлений по этому поводу. Но складывающиеся в
разветвленной среде бизнес-отнош-й нормы и правила, а также способы разрешения проблемных
ситуаций не м. не оказать своего влияния и на окружающую общест-ную среду. Во многом задачу
осмысления этих изменений взяли на себя университетские исследователи и церковь.
Так, один из серьезных исследователей этой темы, епископ Джеймс Пайк, говоря о соотношении
традиц-ной христианской этики и этоса бизнеса, утверждал, что иметь стабильный этический код
хорошо и правильно. Но в нем невозможно найти ответы на все возникающие вопросы. И поэтому,
считает Пайк, люди д. научиться действовать в соответствии с этикой каждой ситуации. Серьезность и
актуальность этой темы б. признана и папой Пием ХII, выпустившим на эту тему свою энциклику "Мой
взгляд на ситуативную этику". Конечно, нельзя сказать, что дискуссии на эту тему завершены и на все
вопросы получены однозначные ответы. Однако имеет смысл подчеркнуть и еще одно обстоятельство,
к-рое тесно связано с ситуативным характером этики бизнеса.
Ситуативность в принятии этических реш-й неразрывно связана с усилением индивидуальной
ответст-ти за это решение. Я поступил так, как поступил, не потому, что так принято поступать и не
потому, что так делают другие. Я поступил так даже не из духа противоречия тому, что так действуют
все другие - это не антиномия. Просто подобная ситуация б. уникальна в своем роде, и я сделал свой