Ефименко П.П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени

Подождите немного. Документ загружается.

400 ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ОРИНЬЯЕО-СОЛЮТРЕЙСКОЕ ВРЕМЯ

Топоры и

тесла

сколько видов таких инструментов и целый ряд разновидностей, опубли-

кованных французскими исследователями — БУИССОНИ И другими, кото-

рые различают три главных типа их: нуклевидный и ладьевидный скре=

бок, скобель (rabot) и резец.

Для какой цели могли служить этого рода орудия, которые, появляясь

в большом числе в ориньякских стоянках, в мадленскую эпоху почти

выходят из употребления? Нужно признать, что этот вопрос остается

очень слабо освещенным в археологических трудах, хотя типологией их

занимались многие исследователи. Однако известный мате-

риал для его разрешения может быть собран.

Мы видели выше, что в связи с растущей добычливостью

охоты с началом верхнего палеолита значительно усили-

вается процесс оседания первобытных охотничьих групп, ко-

торый с течением времени приводит к возникновению до-

статочно прочных, долговременного типа жилищ и, оче-

видно, также был связан с сложением соответствующих

форм хозяйства и со структурой самой первобытной орды.

Этот процесс должен был получить известное отражение и

в кремневом инвентаре ориньяко-солютрейского времени,

поскольку оседание не могло не вызвать возникновения

некоторого круга связанных с ним потребностей в опре-

деленных орудиях производства.

Прежде всего оседание должно было требовать хотя бы

и несложных деревянных сооружений и, очевидно, соот-

ветствующих инструментов, пригодных для этой цели. Раз-

личные хозяйственные запасы, без которых трудно было бы

представить и наиболее первобытную оседлость, должны

были, с своей стороны, создавать потребность в деревянной

утвари, приспособлениях, вместилищах, что также требовало

обработки дерева в гораздо более широком размере, чем это

наблюдается у бродячих охотников. Выкапывание обширных

землянок для устройства жилища, а также ловчих ям, при-

менявшихся для охоты на зверя, требовало аналогичных

орудий. Для последней цели могли служить отчасти и орудия из кости.

Действительно, в некоторых стоянках позднеориньякского и в осо-

бенности солютрейского времени были находимы мотыги или кайла

из бивня мамонта или рога оленя. Они известны в Виллендорфе,

Пржедмосте,

в Мезине (стр. 501); если же взять стоянки, относя-

щиеся к верхнему палеолиту в целом, то находки орудий из камня и,

особенно, из кости, которые могли служить для копания ям или добы-

вания съедобных кореньев, здесь вовсе не составляют особенную

редкость. Еще болео. интересные находки сделаны в Костенках I,

{

М. Boiirlon, J. et A. Bouyssonie, Grattoirs carenes, robots et grattoirs nucleiformes,

«Revue anthropologique», t. XXII, 12, 1912, стр. 473.

БАЙЕР описывает среди еще не изданных вещей, происходящих из поздгеориньяк-

ского слоя стоянки Виллендорф, короткий отрезок оленьего рога со срезанным наи-

скось концом; сохранившийся глазничный отросток играл роль рукоятки. Он склонен

рассматривать этот предмет как настоящий костяной топорик, подобный топорикам

Маглемозе («Die Eiszeit», Bd. Ill, H. I, 1926, стр. 48).

Крупные костяные пластины с заточенным лезвием из Пржедмоста часто совер-

шенно произвольно называются «веслообразными палицами» (Obermaier., Der Mensch

der Vorzeit, стр. 298), в действительности, в них скорее приходится видеть большие

теслообразные топоры. Огромные кремневые топоры (гигантолиты), найденные недавно

И. Г. Пидопличком в числе трех экземпляров на палеолитической стоянке в Нов-

город-Севере ке, представляют ближайшую аналогию костяным теслам из Пржедмоста.

Рис. 168.

Кремневая

микропла-

стинка ти-

па «с зату-

пленной спин-

кой».

Способ за-

крепления

ее в рукояти

(уменьшено).

ТЕХНИКА ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕЙСКОЙ ЭПОХИ

где прекрасно сделанные топоры (тесла) из слоновой кости были най-

дены нами среди остатков жилища во время раскопок в 1931, 1933 и

1936 гг. (рис. 170 и табл. XI).

Можно думать, что именно потребность в обработке дерева вызвала

появление и чрезвычайное распространение в ориньякское время разно-

образных массивных так называемых нуклевидных орудий, в наиболь-

шей степени пригодных только для этой цели.

Как известно, обычно считается, что рубящие орудия исчезают в па-

леолитической технике вместе с древним примитивным шелльско-ашёль-

ским рубилом и вновь появляются только в раннем неолите, будучи

совершенно неизвестными в период времени верхнего палеолита.

Однако это не совсем правильно. От эпохи мустье и до позднего

ориньяка, даже до солютрейского времени можно проследить некоторую

группу орудий, которые в мустье имеют меняющийся облик так назы-

ваемого диска, широкого ру-

бильца, наконец настоящего

топорика-транше, о котором го-

ворят многие авторы — ПЕЙ-

РОНИ, БУРЛОН, ОБЕРМАЙЕР,

ПФЕЙФФЕР И др. Эти вещи —

обычно в виде плоского, тонко

отделанного двусторонним сте-

сыванием так называемого диска

(рис. 169) — не исчезают в стоян-

ках верхнего палеолита, где

удерживаются вплоть до поздне-

ориньякского—раннесолютрей-

ского времени. Здесь они при-

обретают более или менее устой-

чивый тип овального топорика,

лезвие которого иногда под-

правлялось характерным прие-

мом бокового скола, как это

практиковалось для подобных

орудий в гораздо более позд-

нюю пору — в кампинийскую эпоху, то есть раннюю пору неолита.

Нужно сказать, что наряду с этим орудием в тех же верхнепалеолити-

ческих стоянках встречаются и другие, менее определенные, но, ви-

димо, аналогичные по своему назначению кремневые инструменты —•

в виде массивной пластины с подправкой рубящего лезвия со стороны

«брюшка» приемом стесывания и т. п.

Все эти вещи известны среди»находок, например, на стоянке Со-

лютре из раскопок ДЮКРО И других исследователей и связаны с инвен-

тарем ее замечательных жилищ-землянок. Имеются они и в составе инвен-

таря нашего типичнейшего поселения этого времени — Костенки I, а также

и в Мальте. По мнению ПЕЙРОНИ, в стоянках Дордони они чаще всего встре-

чаются в солютрейское время и отсутствуют в поселениях эпохи мадлена.

Насколько подобные кремневые топорики являлись эффективными

в работе, показывает наша находка в Костенках I бивня мамонта со

следами кругового обрубливания, которое не могло быть произведено

никаким другим орудием, кроме каменного топора.

Рис. 169. Кремневые диски (лезвия топориков)

из стоянок Костенки I и Мальта,

н. в.

401

Archives de VInstitut de paleontologie humaine, mem. 10, стр. 21.

20 П. П. Ефименко. Первобытное общество — 1734

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕЙСЕОЕ ВРЕМЯ

Стой напомнить, что многие французские авторы свидетельствуют

о переживании грубых мустьерско-ашёльских орудий не только в ориньяк-

ских, но и в солютрейских стоянках: речь здесь идет главным образом об

этой категории орудий из кремня. В этом смысле поздний мустье с его

хозяйственной базой в массовой охоте на мамонта и лошадь является

прямым предшественником верхнего палеолита.

Не следует представлять себе рубящего орудия ориньякских или тем

более мустьерских стоянок в типе современного топора. Топор, сыграв-

ший такую исключительную роль в сложении оседлой рыболовческо-

земледельческой культуры, естественно, не мог возникнуть сразу в той

законченной, относительно сложной форме, в которой он нам известен.

В его истории возмояшо наметить

несколько этапов. Впервые он по-

является повсюду в виде грубого руч-

ного рубила раннего палеолита. Но

уже, видимо, в мустьерское время, под

влиянием возникновения новых произ-

водственных потребностей, вырабаты-

вается другая, технически гораздо бо-

лее совершенная форма рубящего ин-

струмента — широкий кремневый кли-

нок на прямом насаде. Этот тип то-

пора должен был удерживаться в те-

чение очень долгого времени, совершен-

ствуясь и в отношении собственно ра-

бочей части и способа прикрепления к

рукоятке, пока не был заменен знако-

мым нам топором коленчатого типа,

что, вероятно, произошло в условиях

позднекапсийской стадии палеолитиче-

ской культуры. Более первобытный то-

пор-пешня до сих пор удержался в тех-

нике некоторых австралийских племен

(рис. 91), в то время как еще более при-

митивная тасманийская техника сохра-

нила .древний тип ручного рубящего

орудия.

Если присоединить к тому, что было

сказано в отношении использования

кремня, также то, что мы знаем о по-

являющейся в раннюю пору верхнего

палеолита обработке, кости и рога, в свою очередь обнаруживающей

значительное совершенствование в области изготовления охотничьего

вооружения п технических навыков, которые несомненно должны

быть связаны с обособливающимся трудом мужской и женской части

орды, — общая картина усложнения материального производства перво-

бытного общества на этой ступени его развития будет достаточно

ясной.

Выше мы упоминали о находке в Костенках I нескольких теслообраз-

ных топоров, или кайл, которые по тщательности отделки и способу укре-

пления на рукояти имеют прямую аналогию в этнографическом мате-

риале, в частности в технике народностей крайнего севера. Существуют

указания, что подобные орудия из кости в быту приполярных народно-

Рис. 1"0. Тесло из слоновой кости,

монтированное в рукояти (реконструк-

ция). Стоянка Костенки I.

(Раскопки автора)

ИЗОБРАЖЕНИЯ ЖЕНЩИНЫ

-стей применялись не. только для вскапывания земли, но и как топорик

или тесло для обработки дерева.

Весьма вероятно, что в костенковских находках мы имеем прежде

всего топоры, использовавшиеся для аналогичных целей, тем более, что

слоновая кость по своей твердости и эластичности была вполне подходя-

щим материалом для подобного применения. Но в Костенках мы имеем

и другое орудие, также из слоновой кости, открытое нами в землянке

А, несколько напоминающее костяной топорик, но меньших размеров,

и имевшее назначение, судя по круглой рукояти, скорее долота или

какого-то сходного инструмента, очевидно ташке предназначавшегося

для обработки дерева. Рукоять его орнаментирована сложным узором

из нарезных линий (табл. XI — справа).

Более простые долота из рога северного оленя составляют вполне

обычное явление в стоянках солютрейского времени (Фурно-дю-Дьябль,

Мальта и др.).

4(«

ИЗОБРАЖЕНИЯ ЖЕНЩИНЫ. ЗНАЧЕНИЕ ЭТИХ ИЗОБРАЖЕНИЙ

Широкое распространение в Европе оседлых становищ охотников на

мамонта и дикую лошадь приходится, как мы видели, на определенное,

достаточно раннее время верхнего палеолита — на поздний ориньяк и

ранний солютре, то есть эпоху Виллендорфа, Пржедмоста, Костенок I,

Гагарина и других аналогичных памятников. Для понимания ранней

поры верхнего палеолита как культурной ступени приходится считать

весьма показательным большое сходство материальных остатков, сохра-

нившихся от этого времени на всем пространстве Европы. Мы видим,

как не только одни и те я?е очень характерные типы изделий из камня

и кости, но и одинаковые предметы изобразительного творчества получают

здесь самое широкое распространение. Названные нами стоянки, в част-

ности, объединяются чрезвычайно интересным общим признаком — наход-

ками женских изображений, о которых мы уже упоминали выше.

Такие находки повторяются в целом ряде стоянок, отмеченных в на-

стоящее время по всей Европе на расстоянии тысяч километров одна от

другой, от берегов Дона на востоке до Рейна на западе и берегов Среди-

земного моря на юге, — естественно в более южных областях материка,

не занятых оледенением в позднеледниковую пору.

Самый факт появления изображений женщины в поселениях, отно-

сящихся к ранней поре верхнего палеолита, был установлен довольно

давно — еще до того времени, когда ориньякская эпоха, с которой

обычно, правда не вполне правильно, связывают' эти находки, была

признана особой, ранней фазой верхнего палеолита. Эдуард ПЬЕТТ,

Об этом, например, сообщает в отношении населения Камчатки (ительменов)

Крашенинников — «топоры у них делались из оленьей и китовой кости... и привязыва-

лись ремнями к кривым топорищам плашмя, каковы у нас бывают теслы. Ими они

долбили ладьи свои, чаши, корыта и протчее, однако с таким трудом и с v.:кии про-

должением времени, что лодку три года надлежало им делать, а чашу большую не

меньше года». Описание земли Камчатки, т. II, 1786, стр. 82. Топоры этого типа

с рабочей частью, вырезанной, например, из раковины, известны в Полинезии и вооб-

ще не составляют редкости в технике народностей, стоящих на неолитической ступени.

Ср. для статуэток Брассемпуи — «Bull, de la Societe d'an thro p. de Paris», 1894, t.

V, стр. 633; для Ментоны — «Bull, et Mem. de la Soc. d'anthrop. de Paris», 1902,

t. Ill, стр. 111 (Edouard Piette, Gravure du Mas d'Azil et statuettes de Menton). См.

там же интересную дискуссию по поводу этих находок с участием А. ДЕ МОРТИЛЬЕ,

КАПИТАНА, МАНУВРИЕ, Эмиля РИВЬЕРА, ВЕРНО И др.

i Время поя-

вления

' изображений

женщины

Пластиче-

ское вос-

произведение

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕЙСЕОЕ ВРЕМЯ

первый, кто сделал известным существование этих женских фигурок,

рассматривал их на основании своих материалов, собранных при много-

летнем изучении пещерных местонахождений Франции, как древнейшие

памятники искусства охотников на северного оленя. Его соображения

о раннем времени этих женских изображений, проверенные многими

последующими находками, в настоящее время не вызывают возражений.

Вместе с тем можно считать установленным, что в последующие эпохи

верхнего палеолита в более верхних слоях тех же хорошо исследованных

пещерных местонахождений Европы они почти перестают встречаться,

как будто представляя какой-то случайныр, неизвестно с чем связанный

и чем обусловленный эпизод в истории изобразительного творчества па-

леолитических обитателей Евразии. На этих изображениях нам придется

несколько остановиться, поскольку они позволяют заглянуть в такие

стороны жизни первобытного общества ранней поры верхнего палеолита,

которые иначе были бы для нас совершенно закрыты.

В известных до сих пор находках они обычно имеют вид пластиче-

ского изображения женщины, переданного в чисто реалистической ма-

нере. Только в Лосселе (Фран-

ция, Дордонь) подобные изо-

бражения представляют собой

рельефы относительно крупного

размера, до полуметра высотой.

Вообще же в массе своей они

имеют вид маленьких фигурок,

высотою всего в 5—10 см,

иногда даже меньшей, иногда

несколько большей величины,

редко все же превышающей 12—

15 см, вырезанных с большим

художественным вкусом из мяг-

кого камня, из известняка или

мергеля, реже из другой породы

камня, например стеатита, или

же из слоновой кости. Пере-

даны они всегда нагими, с под-

черкнутыми признаками пола.

Особенно в них бросается в

глаза желание первобытного художника передать черты зрелой женщины-

матери; об этом говорят такие постоянно присущие им признаки, как

объемистые груди, вздутый живот и общий характер фигуры — с ее

чрезмерно развитыми яшровыми отложениями в области таза и бедер.

В самом типе женщины, который известен по целому ряду подобных

вещей, если ближе к нему присмотреться, можно различить две характер-

ные разновидности. Одна из них передает фигуру очень полной, невысо-

кой, коренастой женщины. Другая отличается вытянутыми пропорциями

тела и худощавостью, хотя собственно женские формы и у этих послед-

них статуэток передаются с той же утрированностью. При реализме и,

нужно признать, высокой художественной правдивости изобрая<ения

в целом, при соблюдении мастером более или менее точных естественных

пропорций фигуры, руки у этих статуэток передаются совершенно

условно: они бывают непропорционально малы и тонки и обычно сло-

жены в верхней части туловища — то на груди, то на животе. Другой

характерной их особенностью являются отсутствие лица и суммарная

Известняковая

плита с высеченными на

ней различными изображениями —из III (оринь-

якского) слоя главного убежища Ла Феррасн.

(Но Пейрони)

Различие

в физическом

типе

ИЗОБРАЖЕНИЯ ЖЕНЩИНЫ

405

трактовка головы, которая у лучше сохранившихся фигурок бывает

украшена или нарядной прической, или, скорее, шапочкой с наши-

тыми, видимо, на ней концентрическими рядами раковин или пронизок.

Изредка они могут сопровождаться изображением мужчины. Такая

мужская фигура изображена на скальных рельефах Лосселя (Франция).

Она сохранилась не целиком, но, судя по характерной позе, очевидно,

представляет копьеметателя в момент бросания копья. Нельзя считать

правильным взгляд ОБЕРМАЙЕРА И некоторых других авторов, видящих

в этой фигуре изображение стрелка из лука. Такое толкование противо-

речило бы давно уже установленному факту позднего появления лука

в культурах арктического типа, где, как и в стоянках верхнего

палеолита, более или менее повсюду его заменяет копьеметалка.

Да и в самом изображении из Лосселя нет никаких указаний на нали-

чие лука.

Как будто сюда же или, во всяком случае, к близкому времени отно-

сится очень плохо, к сожалению, сохранившаяся мужская статуэтка,

найденная среди других вещей при палеолитическом погребении в Брюнне

(Моравия); ее обычно рассматривают как памятник раннесолютрейской

или позднеориньякской поры.

Немногочисленные мужские изображения, происходящие из место-

нахождений ориньяко-солютрейского времени, имеют характер, близкий

к изображениям женщин. В манере передачи, в полном реализме они

обнаруживают черты, которые их совершенно отличают от многочислен-

ных воспроизведений человекообразных существ в мадленских стоянках,

где они всегда в высокой степени странны и условны.

Если выбрать только проверенный фактический материал, мы будем

иметь нижеприводимый список местонахождений с интересующими нас

изображениями.

Брассемпуи (юго-западная Франция, Ланды) — семь статуэток из сло-

новой кости; к сожалению, ни одна из них не сохранилась в целом виде.

Леспюг (там же, департамент Верхней Гаронны) — замечательная ста-

туэтка из грота близ Леспюг, найденная СЕН-ПЕРЬЕ в 1922 г.

Пешиале (там же, Дордонь) — фигурка из кости не вполне обычного

типа, происходящая из случайных находок.

Тру-Магрит (Бельгия) —• грубая, видимо, не оконченная фигурка

в сидячей позе, вырезанная из рога северного оленя.

Гроты Гримальди (Италия) — семь статуэток— шесть из желтого стеа-

тита и одна из кости.

Савиньяно (Италия) — статуэтка из серпентина, весьма близкая

к происходящим из гротов Гримальди. Условия ее нахождения, к сожА-

лению, точно не известны.

Майнц (Германия) — два фрагмента статуэток обычного типа из

мягкого камня, найденные на стоянке Линзенберг.

Виллендорф (Нижняя Австрия) — две статуэтки — одна из известняка,

другая, недавно открытая БАЙЕРОМ, вырезана из тонкого бивня мамонта

и отличается довольно большой величиной (27 см).

Изображения

мужчины

Список

местонахо-

ждении

Н. Breuil, Oeuvres d'art paleolithique inedites du Perigord et art oriental d'Espagne,

«Revue anthropologique», t. XXXVII, 1927, J4 4—6, стр. 101.

V. Antonielli, Una statuetta feminile di Savignano sul Panaro e il problema delles

figure dette: «steatopigi», «Bull, di Paletn. Ital.», t. XLV за 1923 г., стр. 29, 1926; R. Vau-

irey, La statuette feminine de Savignano sur le Panaro (province de Mo dene), «L' Anthropo-

logies, t. XXXVI, 1926, стр. 429; P. Royer, Au sujet de statuette prekistorique de Savignano

sul Panaro, «UHomme prehist.s, 1927, t. 14, Л? 1—2. *

40IS

Видлендорф

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕЙСЕОЕ ВРЕМЯ

' Нижнее Вистониде (Моравия) — статуэтка из слоновой кости.

Пекарна (Моравия) — недавно найденная статуэтка. -

Костенки (под Воронежем) — сорок две статуэтки — три из слоновой

кости, пять статуэток из камня и очень много фрагментов статуэток —

торсов, головок и пр. Одно изображение типа гравюры на каменной плитке.

Гагарино (верховья Дона) — три законченные статуэтки из слоновой

кости и две-три незаконченные.

Затем сюда же должны быть отнесены такие памятники, как Лоссель

(Дордонь), с его рельефными наскальными фигурами — четырьмя женскими

и одной мужской, Terme Pialat (Дордонь) —с двумя сходными по технике

женскими изображениями, однако несравненно более грубыми и относя-

щимися, видимо, к более раннему времени.

Пржедмост (Моравия), где найдено стилизованное изображение той же

женской фигуры, выполненное нарезкой на бивне мамонта, а также

семь грубых фигурок, сделанных из костей

стопы мамонта, которые воспроизводят чело-

веческие фигуры в сидячей позе, близкие по

типу к находке в Тру-Магрит в Бельгии.

Мальта под Иркутском, где в настоящее

время открыто не менее восемнадцати статуэ-

ток из кости, из них большинство женских,

причем обстоятельства находки говорят об

очень интересной стоянке и погребении того же

верхнепалеолитического времени.

Наконец, Буреть на Ангаре с ее прекрас-

ной фигуркой, видимо женской.

Остановимся несколько на некоторых из

перечисленных находок.

Одна из наиболее любопытных фигурок

этого рода была обнаружена в 1908 году, во

время раскопок на лёссовой стоянке Виллен-

дорф в верхнем течении Дуная. Она предста-

вляет изваянную из тонкозернистого плотного

известняка прекрасно сохранившуюся неболь-

шую скульптурку высотою в И см, которая с

чрезвычайной реалистичностью воспроизводит

обнаженную женщину (рис. 172) с тяжелыми,

чрезмерно развитыми формами — громадными грудями, объемистым

животом, заплывшей поясницей и массивными бедрами, хотя ноги ниже

колен переданы у нее в несколько укороченной пропорции. Сту-

пни у нее отсутствуют; руки малы и тонки, их кисти сложены на

груди; выше кистеи в области запястья имеется зубчатая нарезка,

которая, видимо, должна означать перевязь или браслеты. Признаки

пола подчеркнуты. Голова характерно опущена вниз, лица нет. Во-

лосы покрыты шапочкой или чем-то вроде нее, переданной круго-

выми рядами выпуклостей, вероятно каких-то украшений головного

J. Р. Е. К., 192-5, табл. 76 и 1930, табл. 4. Вторая статуэтка из Вистоницы

представляет собой подделку. Ср. В. Vaufrey, «Ь'Anthropologies, t. XLIII, 1933, 3—4,

стр. 356 — рецензия на статью БЕГУЕНЭ.

Absolon und Cziz-ek, Die palaolithische Erforschung der Pekarna-Hohle, Zweite Mit-

teilung, Brno, 1927, стр. 85; H. Kuhn, Eine neue Aurignacien statuette, J. P. E. K.,

1927, стр. 194. '

A. Delugin, Relief sur pierre aurignacien a representations humaines au Terme Pialat,

«Bull, de la Societe hist, et orcheol. du Perigord<>, 1914':'

Рис. 172. Женская статуэтка

из ВиллендорФа (Австрия).

ИЗОБРАЖЕНИЯ ЖЕНЩИНЫ

убора. Вся фигура схвачена и передана чрезвычайно удачно, с под-

линным художественным вкусом, хотя и странным с точки зрения свой-

ственных нам представлений о красоте.

Рядом с виллендорфской находкой может быть поставлена наша на-

ходка в Костенках, Воронежской области, сделанная в 1923 г.

Правда, она

воспроизводит несколько иной физический тип женщины, так сказать, вто-

рую его разновидность, но в смысле художественности выполнения она не

уступает виллендорфской (табл. XV). При узких плечах, общей вытянутости

тела, тонких очертаниях верхней части туловища и ног, вернее — бедер, так

как ноги у нее заканчиваются чуть нияте колен, она имеет тот же тради-

ционный большой, вздутый живот и огромные свисающие груди. Руки,

переданные в обычной условной манере, прижатые к телу и украшенные

какими-то поперечными чертами, покоятся у нее на животе, по его сто-

ронам. Голова у нее к сожалению не сохранилась — была сломана еще

в древности. Весьма любопытно сходство костенковской фигурки с вил-

лендорфской в некоторых более мелких деталях, как передача естествен-

ного углубления посредине яшвота и особенно тех»же трех характерных

поперечных линий сзади, в области поясницы и при переходе к бедрам,

долженствующих подчеркнуть складки полного тела.

Чуть выше грудей на нашей статуэтке можно видеть тонко выграви-

рованную тройную полоску с косой штриховкой, которую, очевидно,

следует рассматривать как ленту или перевязь, охватывающую грудь.

На большой статуэтке (находка 1931 г.) из слоновой кости, которая,

к сожалению, сохранилась гораздо хуже, можно видеть ряд таких же

любопытных деталей. Особенно интересна перевязь —• нечто вроде оже-

релья, выполненного той же тонкой нарезкой, которое спускается у нее

с плеч на грудь. Голова у этой статуэтки отсутствует. Однако в верх-

ней части спины при переходе к шее можно заметить полоску из четко-

видных возвышений, которая показывает, что она имела прическу или

шапочку, как у виллендорфской, гагаринской и некоторых других по-

добных фигурок.

Большая каменная статуэтка из наших находок 1931 г. имеет иной

характер: она очень массивна и выполнена в условной, схематизирован-

ной манере, напоминая в этом отношении так называемых каменных баб

южнорусских степей. На других статуэтках этого типа в Костенковской

стоянке мы не имеем возможности пока останавливаться, поскольку они

находятся еще в процессе изучения.

Статуэтки из Гагаринской стоянки в верховьях Дона, открытые С. Н.

оАМЯТНИНЫМ в числе трех законченных экземпляров, представляют, как мы

видели, весьма типичные произведения своей эпохи (табл. XVII). Это —

миниатюрные фигурки, очень близкие к статуэткам Ментоны, наибольшая

из которых имеет всего 68 мм, вырезанные из слоновой кости, с обычными

для них крайне преувеличенными формами; безликие, с характерно скло-

ненной головой и руками, сложенными в традиционном положении на теле.

Вторая фигурка из слоновой кости, найденная БАЙЕРОМ, отличающаяся круп-

ными размерами, но, видимо, незаконченная, описана им в «Eiszeit und Vrgeschichte»,

1930, Bd. VII, H. I—II, Стр. 48 (J. Bayer, Die Venus II von Willendorf). Он указы-

вает еще одну маленькую, только вчерне отделанную статуэтку из слоновой кости

из старых раскопок в Виллендорфе (Eiszeit und Urgeschichte, Bd. VII, taf. XIII—•

XIV, рис. 3).

П. П. Ефименко, Статуэтка солютрейского времени с берегов Дона, «Материалы

по этнографии, Русск. Муз.», 1920, т. Ill, в. I, стр. 139.

Третья статуэтка из слоновой кости (из раскопок 1936 г.), целиком восстано-

вленная, являемся одним из лучших произведений искусства»этой эпохи.

407

It осте НЕЕ

Гагарина

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ОРИНЬЯКО-СОЛЮТРЕЙСЕОЕ ВРЕМЯ

У одной из них обе руки, согнутые в локте и опирающиеся на огромные

груди, подняты в- странном жесте к лицу. Сходство позы статуэтки из

Гагарина и рельефов Лосселя (Франция), конечно, не является случайным.

Ближайшую аналогию этим восточноевропейским находкам предста-

вляют находки в гроте Брассемпуи на юго-западе Франции, описанные

Эдуардом ПЬЕТТОМ И воспроизведенные во многих изданиях. Ни одна из

них, к несчастью, не сохранилась в сколько-нибудь целом виде. До нас

дошли лишь более или менее крупные фрагменты Статуэток, вырезанных

из слоновой кости. Наиболее значительная из них по величине должна

была иметь всего 10—12 см высоты, другие имели совсем небольшие раз-

меры. Здесь были встречены и заготовки для этого рода фигурок.

В статуэтках Брассемпуи можно, в сущности, различить те же два

типа изображения, которые переданы виллендорфской и костенковскими

находками. Они выступают здесь вполне отчетливо: один из них воспро-

изводит массивную женскую фигуру с необъятными бедрами и животом,

настолько выдающимися вперед, что это заставляет думать о беремен-

ности— подобно тому^ как это можно наблюдать и у статуэток Ментоны.

Плохая сохранность не позволяет судить о других деталях, но и здесь

признаки пола часто бывают подчеркнуты. Другие фигурки имеют лег-

кие, удлиненные, иногда даже чрезмерно вытянутые очертания тела.

Один или два из этих фрагментов рассматриваются иногда как мужские

фигурки. В одном случае на фигурке как будто можно различить какое-то

одеяние в виде короткого плаща, в другом случае ее считают опоясанной,

^то, однако, представляется сомнительным. Некоторой особенностью ста-

туэток Ментоны является их очень небольшая величина: лучшие из этих

фигурок (худенькая и полная) имеют всего 4,8 см и 6,0 см высоты.

Еще ПЬЕТТ обратил в свое время внимание на это различие изобра-

жений, считая, что оно отвечает двум разным физическим типам палео-

литического человечества и, таким образом, подсказано ваятелю непо-

средственным наблюдением натуры.

Такое истолкование имеет за собой достаточно веские основания, если

брать его, однако, не в смысле признания за этими особенностями значе-

ния расовых признаков. Расовый характер они вряд ли могли бы иметь,

так как они свойственны всем известным нам статуэткам, одинаково как

в западной, так и в восточной Европе. Но вполне естественно рассматри-

вать их как реально существовавшие типы сложения, связанные с двумя

физическими конституциями, которые не могли ускользнуть от наблюда-

тельности палеолитического художника, — брахискелической и макро-

скелической.

Особенно замечательной является находка, сделанная ЛАЛАННОМ на

месте стоянки Лоссель близ Лез-Эйзи в Дордони, где им в 1909 г. было

открыто пять рельефов, совершенно исключительных по своему значе-

нию для понимания этого рода памятников палеолитического искусства.

Центральное место среди них занимает женский образ, который по-

вторяется на четырех рельефах Лосселя и лучше всего передан в самой

крупной фигуре в 0,46 м высотой, высеченной на большой плите извест-

няка, размером 1,20 м на 1,60 м.

В сущности говоря, все они представляют одно и то я^е изображение

женщины со всеми его характерными чертами, которое мы знаем по вил-

Ed. Piette, L'art pendand I'age du renne, Paris, 1907, табл. LXXVI—LXXVI1.

G. Lalanne, Bas-reliefs a figuration humaine de I'abri sous roche de Laussel, <<L'An-

thropologies, XXIII, 1912, стр. 129; L. Capitan, Les bas-reliefs a figurations humaines•

de I'abri Loussel (Dordogne), «Revue anthropologiques>, 1912, стр. 316.

408

Брассемпуи

Лоссель

ИЗОБРАЖЕНИЯ ЖЕНЩИНЫ

лендорфской статуэтке и другим аналогичным вещам, с той лишь раз-

ницей, что здесь мы его видим перенесенным на плоскость и сделанным

в невысоком рельефе.

Мы видим у них ту же чрезмерную полноту, переходящую в уродли-

вость, то же излишество форм, те же короткие, широкие очертания тела

в сочетании с вполне реалистической, почти портретной манерой вос-

произведения. Голова у них, как и у ранее описанных статуэток, пере-

дана суммарно, лицо отсутствует, на голове у одной видна шапочка,

а может быть, и сложная прическа.

Интересно, что руки у женщин Лосселя не имеют того условного ха-

рактера, который свойственен виллендорфской, костенковским и другим

подобным фигуркам, и не только не теряются на общем фоне фигуры,

будучи плотно прижаты к телу, как это мы видим у большинства ста-

туэток, но, наоборот, отставлены в свободном жесте.

Те же новые черты обнаруживаются у лучше сохра-

нившейся более крупной фигуры Лосселя, которая

занимает в ряду их центральное место, в трактовке

ног, переданных гораздо более свободно — целиком

до ступней в вполне естественной позе.

Описываемое изображение представляет особен-

ный интерес.

В согнутой в локте и приподнятой правой руке

женщина держит предмет, который нельзя понять

иначе, как бычий (турий) рог, очевидно предна-

значенный для питья, поднимая его на уровень лица.

У двух других фигур мы видим повторенным сход-

ный жест, хотя плохая сохранность их не дает воз-

можности ближе разъяснить его смысл. Во всяком

случае, у одной из них в правой руке имеется тоже

что-то подобное рогу, хотя и более изогнутое, чем у

первой (рог дикого козла?). Наконец, четвертое изо-

бражение представляет странную, как будто двойную

или сидящую фигурку — также довольно плохой со-

хранности.

Пятая фигура, о которой упоминалось выше,

принадлежит несомненно мужчине, о чем свидетель-

ствуют очертания сухого, стройного тела, поверну-

того в хорошо схваченном движении: его правая

рука, отведенная назад, видимо бросает копье, ле-

вая же, вытянутая, вероятно поддерживает его

древко. Грудь повернута почти en face, левая нога несколько выста-

влена для упора. В ней замечательно это положение тела, так как

обычно женские фигуры передаются строго фронтально и, за исключе-

нием тех же рельефов Лосселя, в застывшей симметрической позе.

Эти совершенно исключительные находки, которые требуют дальней-

шего всестороннего изучения, были погребены в раннесолютрейском слое

и, по установившемуся мнению, относятся к времени нижележащих

позднеориньякских наслоений. Однако такую датировку нельзя- считать

вполне доказанной. Принимая во внимание целый ряд особенностей,

свойственных лоссельским изображениям и заставляющих выделять их

из общего круга находок, которые нас сейчас интересуют, их правильнее

помещать в несколько более позднее время, где-то на рубеже ориньяк-

ской и солютрейской эпох.

Рис. 173. Схематизи-

рованное изображение

женщины из

Пржедмоста.

(Но Кржыжу)