Ефименко П.П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени

Подождите немного. Документ загружается.

ШЕЛЛЬСЕАЯ ОРДА

178

среду шелльской эпохи, усугубляются и тем обстоятельством, что было бы,

очевидно, невозможно ожидать для этой стадии сколько-нибудь близких

параллелей среди самых отсталых из ныне живущих народностей земного

шара, так как при всей своей первобытности они имеют уже за собой сотни

тысяч лет предшествующего развития. Попытаемся все же наметить наибо-

лее существенные из тех черт, в которых рисуется нам эта эпоха.

В отношении шелльской эпохи как стадии развития человеческого

общества приходится выбирать между двумя совершенно различными

точками зрения. Поскольку от этого зависит то или другое понимание

всего имеющегося фактического материала — прежде чем перейти к даль-

нейшему рассмотрению последнего, нам придется остановиться на сущ-

ности расхождения в освещении пути развития первобытного общества

на его древнейших этапах.

Для ЭНГЕЛЬСА, который не раз обращался к этим вопросам, как и

для МОРГАНА, древнейшая ступень развития человеческого общества ри-

суется как состояние перехода от животного к человеку, длившееся, оче- '

видно, чрезвычайно долго, — вероятно, несравненно дольше, чем вся

последующая история человечества. Такое представление о древнейшем

прошлом человеческого общества вполне понятно для диалектика-мате-

риалиста, надлежащим образом оценивающего силу биологической инер-

ции, которая в течение сотен тысячелетий должна была тяготеть над

рождающимся человеческим обществом.

«Выделившись первоначально из царства животных, — в тесном

смысле, — люди вступили в историю еще в полуживо'гном состоянии:

дикие, беспомощные перед силами природы, не знакомые со своими соб-

ственными силами, они были бедны, как животные, и производили немногим

больше их».

Конечно, превращение животного в человека было одним из наиболее

важных известных нам в природе скачков, превращений из одного состоя-

ния, из одного качества в другое. Этот процесс было бы невозможно объ-

яснить, исходя лишь из чисто эволюционных представлений. Все же мы,

следуя за ЭНГЕЛЬСОМ, должны думать, учитывая глубокие изменения,

испытанные видом обезьян, являвшимся предком человека, что этот пере-

ход занял весь первый огромный по длительности период человеческой

истории.

В противоположность буржуазным ученым, ищущим чисто внешних

факторов, обусловивших процесс очеловечения, МАРКС и ЭНГЕЛЬС рас-

сматривают становление человека как процесс имманентный, долженство-

вавший совершаться в сложном взаимодействии внешних воздействий и

внутренней закономерности.

ЭНГЕЛЬС особенно подчеркивает значение, которое должно было иметь

в возникновении человеческих качеств обособление руки как органа

действия, играющего все возрастающую роль в поддержании существо-

вания предка человека. Увеличивающаяся активность предка человека

в деле добывания средств существования, переход от чисто растительного

к всеядному питанию, с возрастающим значением потребления мяса,

должны были явиться, следовательно, прямой предпосылкой целесо-

образного человеческого труда. Последний приходит, как указывает

МАРКС, с изготовлением первых орудий из камня и дерева.

Таким образом, в течение многих и многих тысячелетий первое челове-

ческое общество находилось на низшей, примитивнеййей ступени разви-

К. Маркс и Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, Соч., т. XIV, стр. 181.

Представле-

ния Энгель-

са — Моргана

174

Мортилье

Взгляды

современных

буржуазных

археологов

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПЕРВОБЫТНОЕ СТАДО

тия, в состоянии, которое недалеко ушло от животного, живя собиратель-

ством и мелкой охотой («1А chasse-cueillette», по выражению ДЕКЭМПА),

еще без знания огня, жилища, одежды, с простейшими зачаточными ору-

диями труда. Это древнейшее общество, еще находившееся целиком под

властью природы, должно было распадаться на небольшие стадные группы,

ведшие случайное, бродячее существование. Каяздый отдельный член

орды настолько был слабо вооружен в борьбе с окружающей природой,

что не в состоянии был в одиночку бороться-за существование. Коллектив-

ный способ добывания средств существования являлся в этих условиях

единственно возможным. Универсализм орудий первобытного челове-

ческого стада шелльской эпохи показывает, что разделение труда на этой

исторической стадии отсутствовало, а существовали лишь самые прими-

тивные зародыши простого кооперирования труда. Никаких запретов

в области семейнобрачных отношений, разумеется, не существовало.

Господствовали совершенно свободные, неупорядоченные половые отно-

шения, т. е. промискуитет.

Однако при всей незначительности культурных приобретений,

отвечающих этой ступени, ее нельзя не рассматривать как огромной

исторической важности шаг от животного к человеку, от стаи к

обществу.

Отвечает ли изложенное представление фактам, собранным наукой?

Мы должны сказать, что отвечает в полной мере.

МОРТИЛЬЕ, основатель французской палеоэтнологической школы,

представитель старой радикальной буржуазной интеллигенции, стоял,

как и многие другие его замечательные современники, на достаточно

последовательной эволюционистской позиции, рассматривая историю

палеолитического общества как процесс преемственного и закономерного

развития. Из таких взглядов он исходит в созданной им системе эпох

палеолита. В этом построении шелльская эпоха является начальной

порой человеческой истории, эпохой первобытнейшего состояния, в ко-

тором зачаточные формы культуры естественным образом сочетаются

с чрезвычайной примитивностью самого человеческого существа — его

физической организации.

Не являясь глубокими, часто будучи дая^е довольно поверх-

ностными, исторические воззрения МОРТИЛЬЕ все же отражают ма-

териалистические представления старого поколения французских архео-

логов.

Взгляды современных западноевропейских палеоэтнологов, занимаю-

щихся вопросами палеолита, свидетельствуют о совершенно других

установках. Мы видим у них, наоборот, стремление к утверждению из-

вечности форм человеческой культуры.

Так, ОБЕРМЭЙЕР наделяет шелльского человека знанием огня и начат-

ками всевозможных технических навыков. По его изображению, шелльцы

занимались массовой охотой на крупных толстокожих, вырывая для их

поимки огромные ловчьи ямы, которые они прикрывали ветвями. Так же

успешно они охотились на диких лошадей, зубров, гигантских и благо-

родных оленей, ловя их, например, арканами. Лагери этих охотничьих

племен, по словам того же автора, располагались на полянах, расчищен-

ных от кустарников, где строились хижины, как это делают и современ-

ные малокультурные народности. Здесь же находились очаги, где, оче-

видно, готовилась пища; расположенные кругом жилища костры служили

для отпугивания хищных животных. Естественно, что шелльский охот-

ник для охоты на толстокожих должен был обладать разнообразным

ШЕЛЛЬСЕАЯ. ОРДА

оружием, по крайней мере из дерева, и набором различных инструментов

для их изготовления.

ЗЕРГЕЛЬ, которому принадлежит известная работа по вопросу об охоте

в палеолитическое время, также, не смущаясь, приписывает шелльским

ордам охоту на бегемота, древнего и южного слона, носорога Мерка

и т. д. Даже гейдельбержец, возможный современник питекантропа, по

его мнению, преследовал уже этих животных, завлекая их в ямы-ло-

вушки.

JI. ПФЕЙФФЕР,

давший неплохой очерк техники каменного века,

идет по этому пути еще дальше: он утверждает, что в шелльскую эпоху

существовали уже «большие торговые центры» на Сомме в окрестностях

Аббевиля, где в массе изготовлялись полузаконченные ручные рубила.

Но наряду с грубыми орудиями, которые употребляли «рабы» и вообще

«низший слой населения», по предположению ПФЕЙФФЕРА, В эту эпоху уже

существовали и значительно лучшие изделия, которыми могли пользо-

ваться только «богатые группы шелльцев».

И подобные вещи, чудовищно искажающие историческую перспективу,

пишутся совершенно серьезно.

Такие взгляды на начальное время человеческой истории видных со-

временных представителей западноевропейской науки закономерно соче-

таются у них с теорией, видящей единственное и универсальное объясне-

ние прогресса человеческой культуры с древнейшей поры человеческой

истории в нашествиях и переселениях. Появление и распространение

шелльской «культуры» в Европе, если следовать этим авторам, открывает

собой ряд миграционных волн, которые приносили на этот континент все

новые и новые расовые типы и новые формы культуры.

С этими взглядами нам придется еще иметь дело при рассмотрении во-

проса о происхождении мустьерской, ориньякской и других так назы-

ваемых «культур» палеолитической эпохи.

Путь проникновения шелльцев в Европу в современной археологиче-

ской литературе обычно рисуется таким образом, что возникшая где-то

на востоке Средиземья, вероятно в Передней Азии, шелльская куль-

тура, с ее руководящим признаком — употреблением ручного рубила,

была разнесена переселениями по северному берегу Африки, а затем по

мостам суши, существовавшим на месте Апеннинского и Пиренейского

полуостровов, получила распространение в западной Европе.-

Это представление кажется особенно странным, если принять во вни-

мание, что решительно никем не оспариваемая достоверность гейдельберг-

ской находки говорит о высокой древности заселения Европы ближай-

шими предками шелльцев. К тому же, известные нам орудия зачаточ-

ных шелльских типов из Аббевиля и других мест западной Европы отри-

цают необходимость рассматривать шелльского человека как первого

пришельца в Европу, принесшего уже ранее сложившиеся формы куль-

туры.

По мнению тех же буржуазных авторов, эта миграционная волна дол-

жна была столкнуться с другой волной колонизации, которая шла в про-

тивоположном направлении, с востока Европы, и остановила движение

шелльца на определенном рубеже, намеченном северной и восточной гра-

ницами находок шелльских рубил. Эта вторая волна переселенцев, может

175

Obermaier, Jagd, «Reallex. d. Vorgesch.», Bd. VI, 1926.

Soergel, Die Jagd der Vorzcit, стр. 106.

Pfeiffer, Die Steinzeitlieke Technik and ihre Beziehungen zur Gegenwart, Ein Bei-

trag zur Geschichie der Arbeit, Jena, 1912, стр. 44.

Таубах

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПЕРВОБЫТНОЕ СТАДО

быть еще более древняя, чем первая, принесла с собой раннюю мустьер-

скую (иначе говоря, премустьерскую) культуру, характерной чертой

которой является полное отсутствие ручного рубила и употребление мел-

ких, очень грубых отщепов, сходных по своим признакам с «сопровождаю-

щим» кремневым инвентарем шелльских местонахождений.

Не считая целесообразным останавливаться на всех этих передвиже-

ниях «культур», рисуемых буржуазными авторами, за их полной недока-

занностью и исторической неправдоподобностью, отметим, что в совре-

менной буржуазной науке такого рода взгляды пользуются очень широким

распространением. Без всякой критики, вопреки элементарному научному

смыслу, принимается как нечто достоверное, например, существование

особых «теплолюбивых» групп человечества (подобных «теплой» фауне

древнечетвертичного времени), возвращавшихся в Европу в межледнико-

вые эпохи, и людей «не боявшихся холода», обитавших здесь в периоды

развития оледенения.

Из сказанного не следует, что мы должны отрицать возможность зна-

чительных передвижений отдельных групп человечества в те или другие

эпохи даже первобытной истории. Без этого нельзя было бы понять чрез-

вычайное расширение границ обитаемой зоны в северном полушарии,

например, в мустьерское время или в эпоху верхнего палеолита.

Дело заключается в том, что в основе миграционистских представле-

ний лежат идеи реакционной культурно-исторической школы этнологов,

которая рассматривает первобытное общество не в его стадиальном стано-

влении, а как изначально распадающееся на ряд расовых типов с при-

сущими им на протяжении всей истории «элементами» материальной и ду-

ховной культуры. В древнем палеолите, по представлениям буржуазных

миграционистов, таковыми являются шелльские«носители ручного рубила»

и премустьерские обладатели техники «сколов» и особой культуры.

Какие археологические факты используются для подобных построений

и какие действительные выводы они позволяют сделать, к этому нам еще

придется вернуться в дальнейшем.

Заметим, кстати, чтобы была ясной фактическая необоснованность

взглядов на шелльское время как на эпоху, характеризующуюся охот-

ничьим образом жизни и сравнительно высокими формами культуры,

что их сторонники опираются на очень небольшое число неправильно

освещаемых находок.

Значительную долю превратных представлений об условиях жизни

шелльского человека внесли старые находки в Таубахе в Германии (см.

стр. 215), которые совершенно ошибочно считали возможным относить

к очень ранней поре плейстоцена. Здесь действительно имеются следы кост-

рищ, сопровождающйеся скоплениями костей носорога Мерка, лошади

и других животных и кремневым инвентарем—из грубых неопределенной

формы отщепов, то есть, как мы видим, остатки настоящего охотничьего

лагеря. Мы, однако, сейчас знаем вполне достоверно, что подобные орудия

в виде грубых кремневых отщепов, сопровождающиеся холодной фауной

среднеледниковой эпохи или последними представителями более древней

В качестве «научного аргумента» в пользу якобы свойственных тем и другим

группам человечества особых приемов обработки кремня допускается совершенно

абсурдное утверждение, что двусторонняя обтеска кремня (для изготовления ру-

бил) была более трудной в ледниковое время, так как кремень плохо колется при

низкой температуре. Подобный дикий вздор можно найти у авторов, считающихся

авторитетами в буржуазной археологии. Ко всему этому трудно было бы отно-

ситься сколько-нибудь серьезно, если бы подобные «труды>* не создавали невероят-

ной лутаницы в головах западноевропейских читателей.

» о^ о

Р 2 *

а о

асо,

•S

§ = 15

ч ° 212

• • a s

о: н

ч а х

о а ,

в о g

а о

о, и s

я iS

а В,"о

ш ^

<<< м

•OS

и tu

2. В

и та

о Ф

р а

Ф и

Р S

м °

о "

Я в

та g

Э s

ш а

"сГ

• й » vj 2

о и о

S В ся

В °

* Я

•o<<J о g

gga"

5 Е a

S'S о §

« й ч ч

о - 7 b

ф д

5 э

ф В=

i в те или другие

) бы понять чрез-

возможность зна-

здесь в периоды

гарному научному

?р, существование

«теплой» фауне

иу в межледнико-

гим, что в совре-

ся очень широким

: этих передвиже-

IX полной недока-

м с «сопровождаю-

щий.

>актерной чертой

употребление мел-

раннюю мустьер-

Низшая ступень дикости

Средняя ступень дикости

^v. к2 rv ^ Ьч

•I • Г

П v Р

о о eg

2 ^"тэ й о a ti

to i^ife: Й опь о ?

И s ^ ' • ^ * » fe! • в

^ Й eg

1 Л

° g tq

О '

^ ё -о н

S © v >

з !S Eg * Щ §p > > Д

м Ьч- rj к M 3 Ea ^ о мЧ r* 05 -H

al §1.1^4 gg оо

й|в a

s S

та Зз 2°p «ко н р и g Эй* So® Э 2 К Чй Эь ч К

S isle | si «11 ggs gg si-

о о о § - ®

M© s 2 2

° s.

. §

i—i и

sr a

.2 v о

о та | о

ЬЗ и

"S s

Ф нн

^ о

» я д та

_ а та ?> а=

О а а в ё «

я та в «5 в

с>

оч ® о

я 2

5 0 |

в g

1 к

в -о

и м

о ^

§ -g

ы »

я S

so Е

М »

та Ф

Ф ^ й

Я м и Я № tr

и 5 в ®

о й Я 1 S в °

S м а й 1-з в "

й я В Ф о

енности 1

» g.

Й ми®

S а а §

Ы В я

а а

» к

° й

ч ф

ой?,

S 05 о и 05 й

о 9

« «

у н а 2 н Ф

5 а 5с Вия

в я

Вс

В я я

ехникк

Ф ® я

3 ^

Я о

К ® Я в

05 Я ф .

_ Ф

ftj • ^ 5 ^

^ я

KJ ЬВСМ ^ HTW С S fa ^

§S PI I- ^ ^

з . §s§ I S S^^ 1

Я0110ГЭ1. Т!

1Э1.И8ПФ 0

•та

g Я

НН

о i—'.

„ н и

о S 2

ь-5=1

о ^ О

М СО

О ИЧ

5 ы

E ° S

I ^

ч И »

"та

^ Ш S

^ 50

К »

r-, S ^

2 ^ tri

й S

о tr*

С|

I § О

и ^ Э

а О •

« g

2 ЗЯ О

S ° У

S Д 4

CtJ ps-

И "I—t

о "

w щ

—'

тз

ШЕЛЛЬСКАЯ ОРДА

177

фауны, имеют очень широкое распространение в Европе (всегда встре-

чаясь в обстановке охотничьих становищ), но ничего общего с шелльской

стадией не обнаруживают.

В частности в отношении Таубаха специалист по вопросам палео-

лита Германии Р. Р. Шмидт с достаточным основанием помещает инте-

ресующие нас нижние слои этой стоянки в позднеашёльское время,

к которому относятся также Эрингсдорф, Рабутц и другие местонахо-

ждения средней Европы. О геологическом возрасте этих местонахожде-

ний мы уже говорили раньше.

Другую подобную находку представляет открытый относительно не-

давно древнечетвертичный охотничий лагерь в Торральба в Испании, где

грубые массивные рубила были собраны также среди целого скопления

убитых рукой человека слонов, носорогов, оленей и пр. Об .этой важной

находке нам придется сказать в следующей главе. Здесь же ограничимся

напоминанием, что так называемая теплая фауна, встреченная в Тор-

ральба, в области Средиземья переживает несравненно дольше, чем,

скажем, во Франции. Elephas antiquus, Rhinoceros Merckii, даже гиппо-

потам в Италии и Испании встречаются еще в мустьерское время, при-

чем носорог Мерка живет в северной Испании, в области Пиреней, вплоть

до среднеориньякского времени, то есть заходит ужа в верхний палеолит

{пещера Кастильо). Об этом говорят такие авторы, как БУЛЬ И ВОФ-

РЕЙ. Многочисленные факты в этом направлении сообщает и ОБЕРМАЙЕР

в своей книге «Ископаемый человек в Испании».

Сам ОБЕРМАЙЕР считает возможным относить Торральба к поздней поре

шелльской эпохи. Такую мысль он высказывает в своей книге «Fossil

таи in Spain», указывая вместе с тем, что кажущаяся примитивность

каменного инвентаря Торральба, в его изделиях типа рубил, зависит от

мало пригодного для этой цели материала — известняка, из которого

изготовлено большинство орудий,

тогда как рубила из кварцита и хал-

цедона отличаются здесь значительно лучшей отделкой.

На ненадежность определения времени охотничьего лагеря в Тор-

ральба шелльской эпохой указывают находки таких же грубых рубил

в гроте Обсерватории, около Ментоны, которые бесспорный знаток француз-

ского палеолита БРЕЙЛЬ без колебаний относит к ашёльскому времени.

Сейчас приходится считать совершенно похороненной гипотезу, давно

вызывавшую сомнение и у более осторожных западноевропейских ученых,

что культурные остатки с теплой фауной нижних слоев ментонсккх гротов и

других пещерных стоянок Италии, вроде грота Романелли, могут предста-

влять особый тип развития шелльской культуры •— без ручного рубила.

Ни у кого из серьезных авторов в настоящее время не возникает сом-

нения, что культурные отложения гротов Ментоны и соответствующие

пещерные местонахождений Апеннинского полуострова с их теплой

фауной относятся к эпохе мустье.

Отсюда мы можем сделать важный для нас вывод, что шелльские ос-

татки, как это'утверждали еще старые французские авторы, ни в одном из

известных нам случаев не сопровождаются ни кострищами, ни скопле-

ниями костей животных, то есть не встречаются в такой обстановке,

которая говорила бы об охотничьем образе жизни шелльца, имея в виду,

естественно, только крупную охоту, в особенности охоту на толстокожих —

слона, носорога, бегемота, — явно невозможную для шелльского чело-

Торральба

Грот Обсер-

ватория

Отсутствие

следов

стойбищ

Ук. соч., cip. 179.

Le Clactonien, стр.

186.

12 П. П. Еф именно. Первобытное общество — 1731

Физическим

ноли к

ше.ыьца

Речь

Bunрис

(>Гг 11Г11С

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПЕРВОБЫТНОЕ СТАДО

века при отсутствии соответствующих орудий охоты и соответствующих

приспособлений.

Грубость и простота шелльских орудий указывают на то, что древ-

нейший человек, едва отделившийся от антропоида, проходил тогда са-

мые начальные ступени общественного развития. Это было существо,

вероятно, еще достаточно обезьяноподобное, одетое довольно густым

покровом волос, служившим ему защитой от холода, хотя, как мы видели,

температура в эту эпоху в местностях, где встречаются следы его существо-

вания; значительно не понижалась даже в зимнее время. О физическом

облике шелльского человека можно говорйть только гадательно, поскольку

его остатки до сих пор не открыты. Однако близость по времени шелльских

орудий к находкам остатков гейдельбергского человека может служить

аргументом в пользу того, что шеллец по физической природе вряд ли

особенно успел далеко уйти от своего близкого предка — питекантропа.

Обладал он, можно думать, лишь зачауочной речью, причем в ка-

честве средства общения и выражения мысли он пользовался, как ука-

зывают Л. МОРГАН

и Н. Я. МАРР, главным образом движением, мимикой,

наконец я^естом. Такая «кинетическая» речь должна была вырабатываться

постепенно из необходимости согласованных действий небольших перво-

бытных орд. От нее зависела самая возможность их существования в окру-

жении сильных врагов, среди которых человек в одиночку был тогда почти

беззащитен. Было бы, однако, совершенно неправильно представлять

себе шелльского человека в виде «немого». М. Ф. НЕСТУРХУ

удалось

собрать весьма яркихг и поучительный материал, свидетельствующий, на-

сколько большое значение имеет звук для выражения той или иной

эмоции даже у высших обезьян, ведущих стадный образ жизни.

Разнообразие издаваемых ими звуков, которые у гиббонов, по неко-

торым данным, носят даже характер ритмического' «пения», позволяет

говорить о существовании у некоторых высших обезьян условных звуко-

вых сигналов, предупреждающих о тех или иных явлениях, касающихся

жизни стада. Что такой сигнальный язык в несравненно уже более услож-

ненном, так сказать очеловеченном виде имелся и у шелльцев, — в этом,

конечно, не может быть никакого сомнения.

Довольно темным является вопрос о культурных приобретениях

шелльского общества. Употребление огня, очевидно, ему еще не было

известно. По крайней мере следов огня в виде кострищ или обоя?женных

костей на местах, где находятся шелльские орудия, совершенно не встре-

чается. Правда, некоторые авторы, в том числе ОБЕРМАЙЕР, наделяют

шелльского человека этим знанием, как, впрочем, и рядом других

познаний; вряд ли, однако, это имеет за собой достаточные осно-

вания. Обычно ссылается на случаи находок в шелльских слоях

кремневых орудий со следами действия огня. Мы видели, что такой же

аргумент на основании кремней Тенэ БУРЖУА приводил для доказательства

употребления огня предшественником человека уже в раннем миоцене.

Вероятно, шелльские люди и не испытывали особой потребности в огне,

с которым, конечно, они долншы были быть знакомы, например, по лесным

пожарам, вызванным молнией.

Теплый климат шелльского времени поз-

Льюис Морган, Древнее общество, Ленинград, 1934, стр. G.

М. Ф. Нестурх, Человек и его предки, Москва, 1934, стр. 215.

ЭНГЕЛЬС, В своем труде «Происхождение семьи...», характеризуя ступени перво-

бытной культуры, определенно указывает, что древнейшую эпоху человеческой исто-

рии — «детство человеческого рода» •— приходится мыслить как ступень, предшествую-

щую применению огня.

ШЕЛЛЬСКАЯ ОРДА

волял пм существовать, не прпоегая к защите ни в гиде одежды, ни в виде

огня или естественных прикрытий, пещер или навесов, — шелльские

остатки совершенно неизвестны в этих условиях.

Это не значит, конечно, что полезные свойства огня (свет, тепло) были не-

известны человеку по крайней мере в более позднюю эпоху шелля. Уже

тот факт, что на следующей исторической ступени огонь, очаг — ко-

стрище, становится неотъемлемой частью человеческой культуры, пока-

зывает, что освоение огня должно было начаться значительно раньше.

Но его роль в шелльское время не могла быть еще сколько-нибудь зна-

чительной.

Во всяком случае, нам кажутся совершенно неприемлемыми взгляды

многих буря^уазных авторов, видящих в огне главную причину — ка-

кую-то мистическую силу, приведшую к очеловечению обезьяны. Для.

нас, как и для ЭНГЕЛЬСА, ЭТО лишь одно, правда одно из числа чрезвы-

чайно важных приобретений культуры, явпвшееся значительным шагом,

•вперед по пути освобождения человеческого общества от гнета природ-

ных условий.

Некоторые авторы, как ОБЕРМАЙЕР, ЗЁРГЕЛЬ и др., ЕИДЯТ доказатель-

ство извечности огня, охоты на раннеплейстоценовых толстокожих, на-

личия соответствующего вооружения, охотничтих лагерей и т. п. не

только у шелльца, но и у его непосредственного предка, в некоторых,

на наш взгляд совершенно сомнительных, находках вроде Крёльпа

в Тюрингии, Шппхерн в Эльзасе и т. д.

Это дает повод некоторым авторам совершенно произвольно выделять,

какую-то особую древнейшую алитическую (докаменную) — «деревян-

ную» культуру человека.

Другие особенное значегие придают находкам в Латейнерберг (в Бо-

гемии), где кости этрусского носорога, махайрода, слона трогонтерия

со следами действия огня будто бы являются доказательством охотничьей

деятельности человека в эпоху, в которую еще не существовало офор-

мившихся каменных орудий.

Нужно думать все же, что в течение шелльской эпохи, особенно в ран-

нюю его пору, человек не был еще настоящим охотником, удовлетво-

ряясь ловлей преимущественно мелких животных, а такя?е собиранием пло-

дов, кореньев, улиток, насекомых и т. п. Во всяком случае, его охота на

крупных животныхмоглаиметьв эту эпоху лишь более или менее случайный

характер. Кости бегемотов, слонов, носорогов и т. п., которые составляют

очень обычную находку в древних речных наносах и иногда попадаются

совместно с шелльскими ручными рубилами, никогда, насколько известно,,

не имеют, например, признаков намеренного раскалывания для добы-

вания мозга, как это делал первобытный охотник во все времена.

Шелльский человек очень озютно посещал отмели рек, где он находил

материал для своих орудий в виде речных голышей, среди которых не-

трудно было подыскать наиболее пригодные по форме и размерам для

изготовления орудий. Берега, особенно изобиловавшие подобным мате-

риалом, посещались им часто, на что указывает значительное число

находимых здесь рубил и отщепов, хотя в эту эпоху они не образуют

больших скоплений, а бывают рассеяны в толще наносов.

Однако иногда, как в Шалосс на юге Франции и в окрестностях Сент-.

Ашёля на Сомме, некоторые находки указывают на существование как бьь

Охота

Мест»

выделкш

орудий

П. И. Ворисковский, Исторические предпосылки оформления так нагх.

«Homo sapiens», «Проблемы истории докапит. ooitfecme», Л» 1—2, 1935, стр. 27.

180

Ирнмитпв-

иешияя

ступень

культуры

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПЕРВОБЫТНОЕ СТАДО

небольших мастерских, где шелльский человек занимался обработкой

кремневого материала. Очевидно, здесь он мог находить и пищу в виде

речных ракушек и т. д. Возможно, что рыбу он еще не употреблял в пищу;

во всяком случае, относительно тасманийцев, наиболее первобытной

народности нашего времени, сохранилось любопытное свидетельство, что

они, используя в качестве продуктов питания моллюсков, морских ежей

и других обитателей моря, к рыбе питали'почти суеверное отвращение.

МОРТИЛЬЕ указывает, что шелльские рубила всегда бывают изгото-

влены из местных пород камня; отсюда следует, что человек в эту пору

не совершал больших передвижений, придерживаясь местностей, где

природа давала то, что нужно было для его существования. Жил он,

вероятно, главным образом на более возвышенных местах, на плато, в ро-

щах, изобиловавших плодовыми деревьями, откуда периодически спу-

скался к реке, как это делают и животные. Нужно сказать, что ручные

рубила довольно часто встречаются на таких возвышенных пунктах, го-

сподствующих над речными долинами.

В отношении шелльской эпохи трудно говорить о сколько-нибудь

сложной хозяйственной деятельности, поскольку это выходило бы за пре-

делы того, что могла давать человеку окружающая природа для удовле-

творения его ближайших потребностей. Потребности же эти были настоль-

ко просты и первобытны, что они могли быть удовлетворяемы целиком

тем, что человек брал из природы непосредственно, не затрачивая уси-

лий на претворение того, в чем он испытывал необходимость.

Правда, он обладал уже существенным приобретением человеческой

культуры — орудиями труда. Значение этого факта с исторической точки

зрения нельзя преуменьшать, поскольку в изделиях шелльского времени,

в особенности в ручных рубилах с их постоянно повторяющейся харак-

терной формой, залоятена уже определенная целесообразность, связанная:

с умением использования такого рода материала, как камень. В этом

отношении роль их в первобытном человеческом обществе была, несо-

мненно, чрезвычайно велика.

Мы уже говорили о роли, которую должно было играть ручное рубило

на стадии первобытного собирательства и охоты в ее еще зачаточных

•формах, на которой стояли первые едва оформившиеся человеческие

общества. Это время ЭНГЕЛЬС И МОРГАН определяют как низшую ступень

дикости, детство человеческого рода, предшествующее возникновению

•организованной охоты, — то, что мы не можем наблюдать ни на одной из

современных культурно-отсталых народностей, давно уже вышедших

яз этого состояния, но что мы должны признать для отдаленного прошлого,

если будем стоять на точке зрения происхождения человека из царства

животных.

Чтобы несколько представить себе первобытнейшее состояние челове-

ческого общества, мы можем все же в известной мере, в качестве неко-

торого приближения, воспользоваться современными наиболее отсталыми

группами человечества, поставленными благодаря неблагоприятным окру-

жающим условиям в обстановку, которая должна быть характерна для

рождающегося человечества.

Для таких народностей, как тасманийцы, австралийцы, бушмены,

некоторые племена, населяющие тропические леса южной Америки,

кубу на о. Суматре и пр., определяющей чертой их хозяйственной и куль-

турной жизни является крайняя необеспеченность существования. Боль-

шей частью они живут кочевой жизнью, проводя все свое время в непре-

станных поисках то фруктов и ягод, то корней, клубнейи побегов съедоб-

ШЕЛЛЬСКАЯ ОРДА 181

ных растений, с удовольствием поедая все, что они могут найти, — яще-

риц, лягушек, черепах, гусениц, личинок жуков и т. п. Периоды голодовок

составляют для них обычное явление. Охота же, особенно в условиях

девственного тропического леса, дает нередко очень мало.

Все они поражают наблюдателей изощренной и изумительной лов-

костью, с которой они почти без всяких приспособлений, делая нарубки

на деревьях, как тасманийцы и австралийцы, или втыкая деревянные

колышки, как делают кубу, влезают в погоне за мелким зверьком или

с целью собирания плодов на самые высокие, совершенно гладкие деревья.

Мы видели, что шелльское ручное рубило, которое мояшо рассматри-

вать как наиболее характерный, «руководящий» тип орудия этой эпохи,

не появляется сразу в законченной форме. Древнейшие рубила предста-

вляют просто валун, приостренный на конце двумя-тремя сколами. В вы-

шележащих горизонтах наносов это орудие приобретает более правиль-

ную и более законченную форму.

На основании подобных наблюдений можно

наметить три стадии, которые проходит это ха-

рактерное орудие в процессе своего усложнения

в течение шелльского времени.

Первая стадия — когда ручные рубила, по-

являясь впервые в слоях очень ранних постплио-

ценовых наносов, имеют наиболее грубый, не-

законченный облик. Вторая, по имеющимся дан-

ным, характеризуется очень грубыми рубилами,

преимущественно вытянутой формы, с очень мас-

сивным основанием, сохраняющим по большей

части корку валуна, из которого оно было изгото-

влено. Третья дает лучшие и целиком обработан-

ные рубила, среди которых преобладает остро-

миндалевидный тип орудия наряду с овальным

и даже дисковидным, — хотя и в позднюю пору

шелльской эпохи они сохраняют массивность,

грубую оббивку сколами и неровные, притуплён-

ные края.

Если мы лишены возможности ближе представить изменения в усло-

виях жизни шелльского человека, которые скрываются за совершенствова-

нием форм ручного рубила, сам этот факт делает очевидным, что изменения

в условиях существования человеческого общества все же в какой-то сте-

пени имели место в течение тех огромных промежутков времени, которые

приходится предполагать для шелльской эпохи. Некоторое приблизитель-

ное представление о масштабах последних можно получить, например,

из наблюдений над нередко очень мощной толщей наносов, содержащих

остатки так называемых до-шелльской и шелльской эпох, которые от-

вечают периоду первоначального формирования многих долин больших

рек западной Европы.

Если мы правы в истолковании ручного рубила как главного орудия

добывания пищи, заменяющего, в условиях складывающегося челове-

ческого общества и зарождающейся техники обработки камня, случайный

камень или обломок ветви, которыми мог пользоваться еще предок чело-

века, очевидно, что усложнение примитивного собирательства должно

было сыграть большую роль в истории первобытного общества на этой

древнейшей его ступени. Однако не в меньшей, вероятно, степени —

и чем позже, тем все в больших размерах — растущая потребность

Рис. 32. Шелльское

рубило раннего типа

(Бельгия).

Кремень. Ок.

н. в.

(Из Пухятпвской коллекции)

Усложнение

формы руч-

ного рубила