Десницкая А.В. Албанский язык и его диалекты

Подождите немного. Документ загружается.

родны по всей территории, тем не менее с течением времени внутри

ее наметилась некоторая дифференциация, связанная с экономи-

ческими, географическими, политическими и культурными усло-

виями существования отдельных частей населения. Эта дифферен-

циация отражается и на лингвистической карте. Речь идет об

относительном обособлении краины Задрима, сложившемся на

протяжении нескольких столетий турецкого владычества.

Само название Zadrima (славянское образование с приставкой

за-) указывает на географическое положение этой местности —

земля, лежащая за Дрином'. Точнее — это часть низменности,

с севера и запада отделенная от остальной равнины извивами

Дрина, а с востока и юга — замкнутая горами.

Помимо географических условий, обособлению способствовало

также несколько привилегированное положение крестьян этой

местности, плодородные земли которой считались «вакуфом» и

принадлежали не помещикам, но казне.

Хотя жителям Задримы

постоянно приходилось терпеть притеснения и грабительские

поборы со стороны окрестных беев, формально они не находились

в крепостной зависимости и должны были выполнять повинности

и платить подати непосредственно султану.

Немалое значение имел также момент конфессиональный.

Большинство жителей Задримы — католики. Даже в период

наиболее активной исламизации албанского населения, прово-

дившейся турецкими властями в XVII

—

XVIII вв., Задрима

(церковная провинция Сапа — Sapa) продолжала оставаться

в сфере влияния римско-католической церкви. Поскольку рели-

гиозный фактор в старой Албании играл большую роль при сло-

жении различных бытовых укладов, приверженность жителей

Задримы к католицизму в известной мере отделяла их в культурно-

бытовом отношении от той части населения Шкодранской низины,

которая приняла мусульманство. В то же время общность ре-

лигии несомненно содействовала поддержанию и укреплению

связей Задримы с соседними горными краинами, в частности

с католической Мирдитой, лежащей к востоку от нее.

Однако при всем том обособление Задримы от сел равнины,

лежащих по другую сторону Дрина, всегда было лишь относи-

тельным. Основа для сохранения близости обеспечивалась общ-

ностью близкого центра экономического притяжения (города

Шкодры), связями родства и свойства (в особенности с католиче-

скими семьями), а также общностью основных элементов бытового

уклада.

Лингвистический момент в свою очередь участвовал в дифферен-

циации групп населения в южной части Шкодранской низины.

Ι. Ζ a m ρ u t i. Të dhana të reja mbi gjendjen ekonomike, shoqnore

е politike të vendit tonë ne shekullin е XVII-te. Bul. Shk. Shoq., 1956, № 2,

P· 158 и ел.

101

Хотя в существующей литературе вопрос этот до сих пор не за-

трагивался, уже по предварительным данным можно заключить,

что говор Задримы, как и следовало ожидать, несколько обособлен

от речи жителей сел, лежащих к западу от излучины Дрина.

Если речь последних с давних пор была открыта влияниям, шед-

шим из центральной Албании и захватившим, как увидим ниже,

город Шкодру, говор Задримы оказался в языковом отношении

более консервативным. Он сохранил ряд особенностей, характер-

ных для речи горных краин северной Албании.

По текстам сказок из Задримы, записанным М. Ламберцем

около 50 лет тому назад, можно отметить следующие особенности

говора Задримы.

1) Характерное для северногегской речи сохранение дифтонга

ие : me skue nemuïi me blue do drift 'пойти на мельницу намолоть

зерна', ai u largue 'он удалился', i martuem 'женатый' и др. (при-

меров много). В отличие от говоров северо-западной подгруппы

(Большая Мальсия, Края) не отмечается остатков более ранних

фаз произношения этого дифтонга (ио, иа); в этом отношении

говор Задримы, вместе с дукаджинскими говорами, обнаруживает

как бы «среднюю степень консерватизма». Но в то же время с произ-

ношением дифтонга ие в тех же формах заметно конкурирует

произношение и (результат стяжения ие). Часто в одном и том же

тексте можно встретить формы с дифтонгом и долгим гласным.

Например: те skue 'пойти', me u fdzue 'свалиться', но t mar-

tum 'женатого' (вин. п. причастия); me skue 'пойти', me blue

'молоть', kiste harue 'он позабыл', но там же me sku 'пойти',

me blu 'молоть', ti ke hafu 'ты позабыл'. В некоторых текстах

формы с α не представлены совсем; иногда же они преобла-

дают.

Появление форм с и — это инновация, связанная с проникнове-

нием влияний, распространявшихся к северу из среднеалбанской

(южногегской) диалектной области и захвативших город Шкодру

(говор мусульманского населения) с примыкающими к нему с юга

селами. Тексты из Задримы свидетельствуют о борьбе старых

форм, характерных для северноалбанской речи, с новыми, про-

никавшими из-за Дрина, а также о сравнительной устойчивости

первых в условиях обособленного положения этой краины в период

турецкого владычества. Можно предполагать, что в настоящее

время соотношение старого типа с новым существенно изменилось

в пользу второго, так как ни о какой обособленности Задримы

теперь уже не приходится говорить.

2) К числу консервативных черт в говоре Задримы, характер-

ных для северногегской диалектной зоны, относится также раз-

личие между рефлексами старых сочетаний kl, gl, с одной сто-

Материалом для наблюдений послужили тексты сказок, записанные

М. Ламберцем, см.: М. Lambert z. Albanische Märchen, стр. 107—149.

102

роны, и среднеязычными аффрикатами из среднеязычных смыч-

ных —

Другой. В записях М. Ламберца первые передаются

знаками к' g

, вторые — té, dz: mos k'ai 'не плачь', k'ate 'она

плакала', i gat 'длинный', но tsi 'что', tsef 'удовольствие',

kets 'плохо', turts 'турки', futsia 'сила', dzumi 'сон', dzaku

'кровь', dzast '6', dzi&mon 'всегда' (ср. современные литера-

турные формы: mos qaj, qante, i gjatë; që,

qejf,

keq, Turq, fuqia

gjumi, gjak, gjashtë, gjithmonë).

В северногегских говорах вообще (за исключением северо-

восточных) старые сочетания kl, gl отражены как k't, g'i — соче-

тания слегка палатализованных заднеязычных с неслоговым /.

Вероятно, таково же произношение их в говоре Задримы, хотя

в записи Ламберца наличие элемента i не отмечено. Как бы то

ни было, заднеязычность смычного сохраняется.

По другую сторону Дрина в большом селе Бушат, лежащем

в 15 км от Шкодры, утвердилось распространившееся из средней

Албании смешение обеих категорий звуков в едином ряду средне-

язычных смычных: q, gj [h,

T>].

Женщины из Задримы, переселяю-

щиеся в связи с замужеством в Бушат, продолжают выделяться

в новой среде своим особым произношением этих звуков. Но об-

щая тенденция развития явно действует в пользу ликвидации

старого фонологического различия. Ликвидировано оно и в мусуль-

манском говоре Шкодры.

3) Последовательно проведено изменение nd > п/г, п, mb > то:

s munnet 'не может' (лит. s mundet), kiste mennue думал' (лит.

kishte mendue), venn 'место' (vend), ka not 'случилось' (ka ndodh),

maroi 'кончилась' (mbaroi), bumuiim 'гром' (bumbullim). В отли-

чие от некоторых других северногегских говоров, остатков смыч-

ности в говоре Задримы не отмечается.

4) Инновацией внутреннего развития говора является ярко

выраженная тенденция к лабиализации долгого ä (орального и

носового), в результате чего произносится очень низкое открытое

долгое δ [э:]. Это можно считать проявлением уже упоминавшейся

выше общей тенденции, независимо действующей во многих

говорах. Лабиализация сопутствует отодвижению гласного ä

назад, которое в свою очередь внутренне связано с явлением веля-

ризации и понижением тембра ряда согласных звуков.

В записях М. Ламберца без видимой системы варьируют

обозначения a, q, а (и даже иногда о). Так: ast, a^st, âst '(он)

есть',

jam, jâm 'я есмь'; me ba^, me bâ 'делать', ban '(он) де-

лает', boim 'делаем', bain 'делают'; n^ta 'ночь' (опред. форма

им.

ц.), n'i nât 'однажды ночью'; t maue, t mâoe, 'большую'

(вин. п.), ma_ е тцре 'большую'; kali, kâli 'лошадь', lugati, Ki-

gali 'привидение', praïat, prâlat 'сказки' и τ. д.

Различия в записи, видимо, связаны со спонтанностью появле-

ния лабиализации. Эта артикуляция, возникая как результат

действия живой тенденции языка, не вполне утвердилась как

103

регулярный тип реализации соответствующей фонемы (долгого а);

отсюда возможны постоянные сдвиги в ту или другую сторону.

Подобные колебания можно часто наблюдать в живой речи пред-

ставителей различных районов северной и центральной Албании.

5) Смешение в произношении фонем dh [ä] и II [t\ — явление,

в диалектной албанской речи обычно сопутствующее отодвижению

назад долгого а. Как и в некоторых других северногегских говорах,

в говоре Задримы ώ и И — два сильно веляризованных соглас-

ных — обнаруживают отчетливую тенденцию к нейтрализации

различительных признаков и к слиянию в одной фонеме. В записях

М. Ламберца формы, в которых согласный ä подменен согласными,

встречаются очень часто. Например: dreîi 'хитрость' (лит.

dredhi), i maî 'большей' (i madh), uîs 'по дороге' (udhës), kisin

noiun 'случились' (kishin ndodhun), isin mlel 'собрались' (ishin

mfdedhë), me viel 'украсть' (me vjedh), u iînue 'рассердился'

(u idhnue), m ast ïimt 'мне жалко' (më dhimbet) и др.

Как можно заметить, все эти характерные признаки говора

Задримы являются у него общими с говорами горных краин

северо-западной Албании. Это легко понять в связи с тем, что

население Задримы образовалось в результате смешения какого-то

количества коренных жителей северноалбанской низменности

с многочисленными переселенцами из горных областей. Говор

Задримы развивался с сохранением ряда архаичных признаков

и с полной свободой в отношении фонетических инноваций, не

сдерживаемых какой-либо нормой. Проникновение влияний извне

в прошлом было довольно ограничено.

В настоящее время картина доляша, конечно, измениться.

В сельскохозяйственных кооперативах новой Задримы значительно

поднялся уровень экономической и культурной жизни. При этом

литературному языку предстоит оказывать все большее и боль-

шее влияние на речь крестьянского населения этого района, как

и других районов, преодолевших свою былую обособленность.

Сведений о речи населения пунктов, расположенных к юго-

западу от Шкодры по течению реки Буны (Бояны), в нашем рас-

поряжении нет. Можно себе представить, что жители Облики,

Обота и других селений, лежащих в непосредственной близости

от Шкодры, вдоль судоходной реки, связывающей Шкодру с морем,

в основном говорят так же, как в городе. Рыбачья деревня Широка

(Shirokë), находящаяся на берегу озера, в 5 км от города, вообще

может считаться одним из его кварталов (lagje). Речь жителей

Широки, переселившихся в свое время из различных горных краин

(Шаля, Кельменд, Кастрат, Края),

тождественна речи шко-

дранских католиков.

См.: Gj. Sheldija. Shiroka е gjuetija е peshkut ne liqê të Shkod-

rës е ne lumin Buenë, Drî е Kir. Hylli χ Dritës, 1942, стр. 182,

104

Говоры Шкодры

Образование в Шкодре двух особых говоров мусульманской

и католической частей населения — характерный факт языковых

отношений, сложившихся в Албании в период турецкого влады-

чества. Объяснение его следует искать в социально-политических

условиях существования жителей этого города.

После запустения XVI в. Шкодра в XVII в. вновь приобрела

большое значение ак военно-административный центр. Во вто-

рой половине XVIII и начале XIX в. шкодранский пашалык,

во главе которого стояла албанская феодальная династия Буша-

тов,

фактически стал полусамостоятельным государством, охва-

тывавшим почти всю гегскую территорию, включая часть Косова.

В политической жизни европейской части Турецкой империи

позиция Шкодры играла важную роль и привлекала к себе внима-

ние не только турецкого правительства, но и иностранных держав.

Помимо своего военно-административного значения, Шкодра вы-

делялась как центр ремесленного производства и торговли, в осо-

бенности транзитной. Через Шкодру шли торговые пути, соеди-

нявшие Средиземноморье с внутренними областями Балканского

полуострова.

Выше уже упоминалось о том, что население Шкодры посте-

пенно росло в процессе переселения в город жителей различных

горных краин северной Албании. Основную часть городского на-

селения составляли ремесленники, объединявшиеся в цеховые

организации (эснафы, тур. esnaf) средневекового типа, и торговая

буржуазия — крупная и мелкая. Кроме того, в Шкодре всегда

было много военных, служивших в турецкой армии. Значительное

место занимала также феодальная аристократия. Усилившаяся

в XVIII в. борьба за власть отдельных феодальных группировок,

в которой принимали участие и другие группы городского насе-

ления, в особенности цеховые организации, накладывала свое-

образный отпечаток на жизнь города.

Мусульманство, как государственная религия Турецкой импе-

рии, давало большие преимущества принимавшим его. Поэтому

неудивительно, что мусульмане составляли около двух третей

населения старой Шкодры. Соответственно католики составляли

ней около одной трети населения.

Мусульманское население

преобладало не только количественно, но и играло более активную

роль в городской жизни.

См.: Г. Л. А р ш. Албания и Эпир в конце XVIII—начале XIX в. М.,

Так, по данным Сп. Гопчевича, в начале 80-х годов прошлого века

Шкодре насчитывалось 16 000 мусульман, 7500 католиков и 900 православ-

ие? христиан (Sp. Gopcevic. Oberalbanien und seine Liga. Leipzig,

1881,

CTp

. 68).

105

В феодальной Албании принадлежность к цеховой организации

была связана с религией. В отдельные эснафы объединялись пред-

ставители только одной определенной религии. При этом наиболее

крупными и влиятельными были мусульманские эснафы. Среди

них не только в Шкодре, но и в других городах первое место за-

нимал эснаф кожевников — Tabakèt (тур. tabak 'кожевник,

дубильщик', ср. араб, debbag 'кожа').

Влияние организации

кожевников определялось не только местом, которое занимал

в албанской торговле вывоз кож, но также тем, что они непосред-

ственно обслуживали потребности турецкой армии. В Шкодре

они занимали особый квартал у подножия крепости (lagja

е Tabakëve — место расположения средневекового города) и

играли очень большую роль в политической жизни. От их под-

держки в XVIII в. в значительной мере зависели успехи феодаль-

ных династий в борьбе за власть в Шкодранском санджаке.

Соперничавшие с ними во влиянии портные — esnafi i Terzive

(тур.

terzi 'портной') — также были мусульманами. Остальные

эснафы Шкодры — организации оружейников, мастеров серебря-

ных дел, шелковых и шерстяных тканей и другие, хотя и славились

своим мастерством, такой большой политической роли не играли.

Католические по своему составу эснафы входили в этот второй

по значению разряд.

Среди шкодранского купечества католики занимали видное

место. Однако купцы-мусульмане им не уступали; к тому же они

пользовались всеми преимуществами полноправных граждан

Турецкой империи. Военное сословие и феодальная аристократия

состояли исключительно из мусульман.

Город делился на мусульманскую и католическую части,

каждая из которых жила своей жизнью. Частная ншзнь горожан

протекала за высокими оградами, окружавшими дома. Центром

экономической и общественной жизни был базар, на котором

жители города встречались друг с другом и с крестьянами горных

и равнинных краин северной Албании.

Мусульманская часть торговой буржуазии обычно вела себя

более свободно и активно. Католический элемент населения дер-

жался более обособленно. В XVIII в. католики-горожане не при-

нимали активного участия в борьбе политических партий,

а в XIX в. по большей части стояли в стороне от вооруженных

выступлений против централистских реформ турецкого прави-

тельства (tanzimat), организаторами которых были мусульман-

ские эснафы.

Горцы из окрестных краин активно участвовали в политиче-

ской жизни города. Пришкодранская Мальсия была резервуа-

ром вооруженных сил, к которому в XVIII и в начале XIX в.

См.: Z. Shkodra. Roli dhe pozita е vecantë е esnafit të tabakëve

gjatë sundimit turk, Bui. Univ., Ser. Shk. Shoq., 1962, № 1.

J06

не раз обращались мятежные правители Шкодры. И позд-

нее в вооруженных выступлениях против турецких властей

горцы принимали деятельное участие. Будучи в большинстве

своем католиками, горцы Мальсии и Дукаджина состояли в род-

стве как с католическими, так и со многими мусульманскими

семьями Шкодры. Наличие этих общих для всех связей с пат-

риархально-родовой средой прилегающих к городу горных обла-

стей в известной степени сдерживало процесс обособления ка-

толической части городского населения. В базарные и празд-

ничные дни Шкодра наполнялась горцами, и это сообщало

особый колорит укладу городской жизни.

Мусульманское население Шкодры, преобладавшее в коли-

чественном отношении и пользовавшееся большими правами,

соответственно имело более широкие экономические, политиче-

ские и общественные связи с населением других областей Алба-

нии. В первую очередь это были связи с городами центральной

Албании — Эльбасаном, Тираной, Каваей, Дурресом, в которых

также преобладало мусульманское население. При этом важную

роль играл торговый путь, проходивший по среднеалбанской

низменности вдоль Адриатического побережья и соединявший

Шкодру с центральной и южной Албанией.

Одним из факторов, содействовавших сближению мусульман-

ского населения Шкодры с жителями других областей страны,

была также служба в турецкой армии и в турецком администра-

тивном аппарате.

В области духовной культуры (поэзия бейтеджей, музыка,

архитектура, а также деятельность религиозно-мусульманских

сект — бекташизма и др.) связи между мусульманским населе-

нием северной, центральной и южной Албании были в пору турец-

кого владычества, вероятно, более интенсивны, чем это до сих

пор предполагалось.

В результате всех этих обстоятельств речь шкодранских

мусульман в известной мере оторвалась от своей первоначальной

северногегской почвы и испытала влияние южногегской разго-

ворной койне, сложившейся в городах и на равнинах центральной

Албании. Это определило ее специфику в сравнении с речью като-

лической части населения, которая продолжала развиваться как

типичный северногегский говор, сохранивший характерные осо-

бенности речи жителей горных краин.

Однако эти два типа речи, образовавшиеся в пределах одного

города, конечно, не представляли собой замкнутых систем, но,

помимо общей основы, объединялись также взаимопроникающими

влияниями.

Существование конфессионально окрашенных различий в речи

жителей Шкодры — это хорошо известный в Албании факт. Сами

шкодранцы, имеющие дело с этими различиями в повседневном

быту, обычно бывают вполне осведомлены в их характере —

107

чисто эмпирически. О различиях иногда упоминается и в литера-

туре;

однако систематического описания и даже простого их

перечня до сих пор не существует.

Некоторые интересные наблюдения содержатся в статье

Дж. Лоумэна «Албанская фонетика»,

материалом для которой

послужил анализ произношения четырех жителей Шкодры —

двух мусульман и двух католиков. Материал этот показателен,

хотя и ограничен. Нельзя не учитывать возможность больших

или меньших отклонений в речи обследовавшихся лиц от среднего

типа городского просторечья, особенно если учесть их длительное

пребывание за пределами страны.

Различия между двумя типами речи частично определяются

более консервативным характером речи католиков.

В области консонантизма это прежде всего сохранение типич-

ного для северо-западных гегских говоров соотношения между

рефлексами старых сочетаний kl, gl и старыми среднеязычными

смычными, перешедшими в среднеязычные аффрикаты. В словах

qaj 'плачу' (<klaj), qumësht 'молоко'

(

< klumësht), qoftë "пусть

будет' (<kIoftë), gjuhë 'язык' (<gluhë), (i) gjatë 'длинный'

(<glatë) католики произносят слегка смягченные заднеязычные

смычные в сочетании с неслоговым

—

[n'iai],

[k'iumst], [k'ioft],

[g'iuh],

[g'iat].

Это особое произношение прежде отражалось и

в шкодранской орфографической традиции. Так, например, в сло-

варе,

изданном обществом «Bashkimi» в начале 900-х годов,

применяются следующие написания: kiaai 'плачу', kiumshte

'молоко', но cafe 'шея' (qafe), сеп 'собака' (qen), ceef 'удовольствие'

(qejf <тур. keyif); giuhe 'язык' (gjuhë), (i) giate 'длинный'

(gjatë),

но ghak 'кровь' (gjak), ghume 'сон' (gjumë), ghysh 'дед'

(gjysh).

В речи шкодранских мусульман этого различия нет, как нет

его в южногегской области. Во всех случаях они произносят

среднеязычные, сильно аффрицированные смычные.

В области вокализма относительный консерватизм речи като-

ликов проявляется в частичном сохранении старых дифтонгов

ie,

ye, ue, в то время как в речи мусульман полностью утвердилось

монофтонгическое произношение — долгие I, у, й. Ср. diell — dill

'солнце', me lye — me ly 'мазать', me shkue — me shku 'идти',

grue — grû 'женщина'. Однако это различие является лишь отно-

сительным. Распространившаяся из средней Албании мощная

тенденция к монофтонгизации дифтонгов

довольно рано про-

никла и в речь католической части населения города Шкодры и

примыкающих к нему низинных земель, о чем свидетельствуют

G. S. L о w m a п. The Phonetics of Albanian. Language, VIII, 1932,

№ 4.

Fjahier i Rii i Shcypes. Scutari, 1908.

Э. Чабей считает ее одной из «инноваций центральной зоны»,

см.:

Е. Ç a b e j. Gjon Buzuku, Bui, Shk. Shoq., 1955, № 2, стр. 88.

108

памятники письменности XVÎ—XVII

вв.

Так, единичные формы

с монофтонгами отмечены уже в «Служебнике» (Meshari) Гьона

Бузука (XVI в.) — gruia (grueja) 'женщина', qilleet (qiellet)

'небо';

также у Пьетера Буди (начало XVII в.)

— durt (duert)

'руки' и у Франга Барди (XVII в.) — спш (krue) 'источник'.

В словаре общества «Bashkimi», составленном в начале XX в.,

иногда параллельно даются формы с дифтонгом и с монофтонгом,

например: lyej и lyj 'мажу', mielli и miilli 'сею' (совр. лит. mbjell).

В живой речи произношение монофтонгов давно уже преобла-

дает. Однако частичное сохранение старого дифтонгического

произношения отчетливо осознается населением Шкодры, очень

внимательным к языковым различиям, как признак говора католи-

ческой его части. Характерно, что Дж. Лоумэн определенно ука-

зывает, что в речи двух католиков, служивших ему объектом

наблюдения, звучало [и

: е]

— в тех случаях, где мусульмане

произносили

[и:].

Однако возможно, что в этом случае сказалось

влияние письменно-литературной традиции, которое предписы-

вает написание ие, и испытуемые могли стараться говорить по-

книжному. Можно заметить, что в небольших текстах, записан-

ных Лоумэном с их слов, монофтонгические формы представлены

наряду с дифтонгическими. Так, у первого: me u Ji'kju:e 'по-

смотреть', но также 'mos me и mu'nu: 'не стараться', me pra'nu:

'признать'. У второго: me fry:e 'дуть', но me jkel'thy 'сиять'.

Наряду с консервативными чертами в речи католиков Шкодры

обнаруживаются некоторые инновации. В частности, в произноше-

нии ряда согласных звуков отчетливо проявляется действие тен-

денции к веляризации. В связи с этим очень часто наблюдается

смешение произношения фонем И

[I]

и dh [â]. Обычно произноше-

ние [I] появляется вместо произношения [а]; обратная замена

встречается реже. Например: ull [uï] 'дорога', ka noil [nol] 'слу-

чилось', illnim [il'nim] 'печаль, досада', elle [eie] 'и' =лит. udhë,

ka ndodhë, idhnim, edhe.

У отдельных говорящих этот тип произношения обнаружи-

вается с различными степенями интенсивности, иногда в зависимо-

сти от стиля речи (чаще в непринужденном стиле). Лоумэн

отмечал, что в речи одного из наблюдавшихся им представителей

шкодранской католической среды [а] и It] совпадали в одной фо-

неме, являющейся «лабиализованным интерлабиальным фрика-

тивным веляризованным латеральным». У другого испытуемого

совпадения этих двух фонем не происходило, хотя в обоих случаях

произносился латеральный согласный. Вариант, представляв-

ший dh Id], оказывался слегка назализованным.

Е. Ç a b е

Diftongje e grupe zanorësh të Shqipes. Bui. Univ., Ser.

Shk. Shoq., 1958, № 3, стр. 79.

" Следует отметить, ято П. Буди был родом иа средней Албании.

См.: G. L о w m a п. The Phonetics of Albanian, стр. 289.

См.: там же, стр. 220.

109

В речи одного из наблюдавшихся им представителей мусуль-

манской части населения Лоумэн отмечал только некоторую веля-

ризованность произношения dh [<?], что можно считать характер-

ным для албанского произношения вообще. У другого предста-

вителя той же среды он обнаружил лишь наличие «темного глайда»

при произнесении

[d]

в конечном положении, создающего впечатле-

ние сходства с [I], но без совпадения этих двух фонем.

Колебания в произношении нередко наблюдаются в речи од-

ного и того же лица, притом не только при различии позиций, но

и в тождественных условиях. Можно заметить, что в фонетической

записи текста сказки из Шкодры, сделанной М. Ламберцем, на-

ряду с формами i mäh, е mâîe 'большой, -ая', iïnim 'досада'

(лит. i madhi, е madhe, idhnim) встречается также е mäSe,

e8e.

Можно полагать, что полного смешения фонем dh [d] и II [l]

все же не происходит даже в речи наиболее типичных представи-

телей старого говора католического населения Шкодры. При более

тщательном произношении обычно обнаруживается стремление

к дифференцированной их реализации. Эта установка всегда от-

четливо проявлялась и в норме правописания. Однако влияние

живой фонетической тенденции было и продолжает быть очень

сильным. Поэтому, несмотря на наличие орфографической нормы,

произношение [I] в словах, имеющих [а], в прошлом нередко по-

лучало фиксацию в печатных текстах, а иногда даже в рифмах

шкодранских поэтов.

Как это наблюдается и в некоторых других говорах, с тенден-

цией к превращению а > I тесно связана и тенденция к отодвига-

нию назад и лабиализации долгого а. Приведенные выше при-

меры из текста сказки в записи М. Ламберца — i mâii (лит.

i madhi) 'большой', е mâîe (лит. е madhe) 'большая' — являются

типичными для живой речи католического населения Шкодры.

В том же тексте: kalâja (лит. kalaja) 'крепость', mare 'позор'

(лит. mbarre) и др.

Этот тип произношения держится очень устойчиво, несмотря

на влияние нормы литературного языка. Мне приходилось наблю-

дать его у образованных шкодранцев, уже ряд лет живущих в Ти-

ране,

в среде интеллигенции, пользующейся в основном тоскской

или южногегской нормами устной литературной речи. До настоя-

щего времени лабиализация долгого а при тенденции к смешению

[d[

и II

[I]

является, пожалуй, наиболее характерным призна-

ком речи лиц, происходящих из католической среды города

Шкодры и его окрестностей. В речи мусульманского населения

этих же мест указанные тенденции не проявляются с такой силой.

M. L a m Ь е г t ζ. Albanische Märchen, стр. 183 и ел.

Например, в стихотворении Ндре Задея (Ndre Zadêja) рифмуются:

hollë и ndollë (ndodhë), sollnë и ndollnë (ndodhnë) (Leka, 1934, стр. 12 и ел.).