Данто А. Аналитическая философия истории

Подождите немного. Документ загружается.

262 Артур Данто. Аналитическая философия истории

дукция, которую, конечно, следует отличать от философской редукции, т. е. пере-

вода данного множества терминов в другое, более предпочтительное множество

терминов. Я уже подчёркивал, что методологический индивидуализм не является

философским редукционизмом и не стремится доказывать, что значение предика-

тов, относящихся к социальным индивидам, должно быть выразимо посредством

предикатов, относящихся к конкретным людям. Но теперь я могу сказать, что он

связан с научной редукцией. Действительно, он не смог бы принять оба вида

редукционных программ, ибо научная редукция предполагает, что мы имеем дело

с разными видами явлений, в противном случае любая редукция свелась бы про-

сто к установлению определений. Я считаю, далее, что методологический соци-

ализм также говорит о научной редукции, и если такое представление верно, то

методологический индивидуалдзм утверждает, что в социальных науках только

объяснения, использующие законы вида (L{), должны считаться окончательны-

ми, или «твердо обоснованными», объяснениями, а законы вида (L

) и опираю-

щиеся на них объяснения должны быть отвергнуты. Методологический же со-

циализм утверждает прямо противоположное.

Выразив конфликт таким образом, мы вновь можем поставить вопрос:

можно ли найти какие-либо основания для выбора между методологическим

индивидуализмом и методологическим социализмом? Я сразу же должен ска-

зать, что не способен найти таких оснований. Тем не менее полезно посвя-

тить несколько слов анализу конфликта, представленного в таком виде, что-

бы увидеть, почему так трудно найти основания для предпочтения той или

другой позиции.

Понятие редукции в науке было тщательно проанализировано Эрнстом На-

гелем. Я буду предполагать, что его анализ в сущности корректен

, и отсылаю

читателя к его книге за дополнительными аргументами. Разумеется, он не несёт

ответственности за следующие ниже рассуждения.

Допустим, мы говорим о макро- и микросвойствах обществ. В качестве моде-

ли можно представить себе, что конкретные индивиды находятся приблизительно

в таком же отношении к обществу, в котором отдельные молекулы находятся к

какому-то объёму газа. Эта аналогия может оказаться ошибочной, однако она по-

лезна для постановки некоторых проблем. В втношении газов мы говорим о ре-

дукции в следующем смысле: некоторые связи и пропорциональные соотноше-

ния макросвойств газа можно объяснить с помощью связей и пропорциональных

соотношений между молекулами. Например, изменения температуры газа объяс-

няются с помощью изменений средней кинетической энергии хаотически движу-

щихся молекул, следовательно, с помощью механического поведения совокупно-

сти молекул. Если методологический индивидуалист согласится с такой аналоги-

ей, то он мог бы истолковать редукцию точно в таком же смысле: отношения меж-

ду свойствами обществ на макроуровне объясняются с помощью отношений между

конкретными индивидами, т. е. при рассмотрении обществ на «микроуровне».

Глава XII 263

Однако в XIX столетии, до того как была осуществлена редукция термоди-

намики к механике, учёные уже имели достаточно ясные критерии применения

терминов термодинамики к газам и существовали достаточно ясные лаборатор-

ные способы измерения величин, обозначаемых этими терминами, следователь-

но, существовали достаточно ясные способы подтверждения или опровержения

законоподобных предложений, описывающих взаимосвязи и взаимозависимос-

ти этих свойств. Всё это сохранилось и после получения редукции. Остались

все известные законы термодинамики. Было добавлено (говоря очень приблизи-

тельно) лишь следующее: поведение газов, описываемое термодинамикой, те-

перь можно объяснить на основе поведения молекул, описываемого механикой.

При желании механику можно рассматривать как более «фундаментальную» из

этих двух теорий, а молекулы — как «первичные элементы» газов. В общем, всё

это можно выразить следующим образом: если 7^ есть теория, объясняющая и

предсказывающая поведение явлений />,, а Т

есть теория, объясняющая и пред-

сказывающая поведение явлений Р

, и если Т

сводима к Т

в том смысле, что

мы можем объяснить и предсказать поведение Р

на основе Р\, то Т\ является

более фундаментальной теорией, чем Т

. Возвращаясь к выражением Уоткинса,

можно сказать, что Т

является половинчатой теорией для Р

, а Т

— «твердо

обоснованной» теорией для Р

. Это не означает, конечно, что Р

не «существу-

ют» или что предложения о Р

«на самом деле говорят о» PJ.

Допустим теперь, что существует некая теория общества, сравнимая с

термодинамикой, т. е. теория, рассматривающая общество на макроуров-

не. Представим себе, что в число терминов этой теории входят такие терми-

ны, как «социальная плотность» и «культурно-экономическая упругость»,

и имеются хорошо подтверждённые законы типа «Социальная плотность

изменяется обратно пропорционально кубу культурно-экономической уп-

ругости». Если бы такая теория существовала, методологический индиви-

дуалист мог бы сказать: дать окончательное объяснение вариаций этих

свойств, найти окончательное истолкование связей между ними можно толь-

ко посредством теории, говорящей о поведении конкретных индивидов.

Именно к такой теории мы должны редуцировать нашу макроуровневую

теорию общества. Но, конечно, чтобы говорить о редукции в научном смыс-

ле, сначала нужно иметь две теории. Безусловно, методологический инди-

видуализм можно интерпретировать как запрещение искать макротеории

общества. Но при такой интерпретации чрезвычайно трудно понять, что

теперь следует понимать под «редукцией» или под «первичностью индиви-

дов». Кроме того, сам же методологический индивидуалист признаёт, что

общества обладают свойствами, совершенно отличными от свойств конк-

ретных индивидов. Можем ли мы отказаться от истолкования таких свойств?

Основной тезис методологического индивидуализма заключается в том, что

все связи и пропорциональные соотношения таких свойств в конечном счё-

те должны быть объяснены на основе поведения конкретных индивидов. Поэто-

264 Артур Данто. Аналитическая философия истории

му если бы методологический индивидуалист согласился с таким запрещением,

он впал бы в противоречие с самим собой. Когда Уоткинс называет методоло-

гический индивидуализм регулятивным принципом, который отчасти призван за-

держать исследования в определённых направлениях, он загоняет сам себя в дву-

смысленное положение: жизнеспособность его методологической программы за-

висит от успешности как раз тех исследований, которые она призвана дискреди-

тировать. Мы можем завершить эту ужасную диалектику, высказав совершенно

аналогичные утверждения относительно методологического социализма.

Но допустим, что социальные науки достигли таких успехов, что однажды

оказалось возможным осуществить ту редукцию, которой так пылко жаждет

сердце методологического социалиста! Поведение конкретных людей действи-

тельно получило объяснение на основе крупномасштабных изменений соци-

альных макросвойств! Результат во многих отношениях был бы обратным тому,

что мы имели в примере с газом. Было бы не только иным направление объясне-

ния — von oben bis unten *, но и операциональные проблемы были бы также

иными. Макросвойства газов лежат в области наблюдаемого, а микросвойства

— в области ненаблюдаемого. Напротив, поведение конкретных индивидов на-

ходится в области наблюдаемого, в то время как давным-давно известно, что

нельзя наблюдать деятельность общества как таковую. Вот это различие меня

теперь и интересует.

Мне кажется достаточно тривиальным, что когда в науке некая кау-

зальная теория утверждает, что изменения зависимой переменной Vj объяс-

няются и предсказываются на основе изменений независимой переменной

, то у нас обязательно должны быть независимые средства для измерения

изменений этих двух переменных. Так, закон Бойля-Шарля подтверждает-

ся наблюдениями, использующими термометры и манометры. Допустим,

что единственным способом приписать некоторое значение кинетической

энергии ненаблюдаемых молекул было бы измерение температуры наблю-

даемого объёма газа. Тогда закон, утверждающий, что изменения темпера-

туры объясняются и предсказываются на основе изменений значений кине-

тической энергии молекул газа, вызвал бы недоумение. Вообразите челове-

ка, который утверждает, что движение угря в воде обусловлено одновре-

менным движением миллионов микроскопических вёсел, прикреплённых к

бокам угря, так что он напоминает чудовищную галеру. Когда частота взма-

хов ненаблюдаемых вёсел возрастает, угорь движется быстрее, однако, к

несчастью, единственный способ приписать какое-то значение «частоте

взмахов» этих «первичных элементов» угря состоит в том, чтобы измерить

скорость, с которой движется угорь. Учёные могут отбросить эту аналогию, как

совершеннейшую сказку, однако редукция термодинамики к механике действи-

тельно заключается не просто в утверждении связи между изменениями мик-

ро— и макросвойств газов. Это отношение является гораздо более сложным, и

* Сверху вниз (нем.). — Прим. перев.

Глава XII 265

сама механика пережила долгую и примечательную историю, прежде чем достиг-

ла той ступени развития, на которой оказалось возможным применить её к тепло-

вым явлениям. На самом деле существуют разные способы приписывания значе-

ний кинетической энергии молекул, находящихся в хаотичном движении, однако

измерение никогда не относится к самим молекулам. Они остаются за предела-

ми наблюдений, и наши суждения о них являются косвенными, опирающимися

на лабораторные опыты и математический аппарат. Это оставляет почву для со-

мнений относительно молекул. Радикальные эмпиристы продолжают попытки

устранить всякие ссылки на них и построить теорию, использующую только

предикаты наблюдения. Или их можно рассматривать так, как рассматривает

проф. Мару свои социокультурные абстракты, — просто как понятия, несом-

ненно полезные для организации опыта. Однако все эти попытки имеют дело с

вопросами онтологии и значения, а то, что данная теория, бесспорно, обладает

объяснительной и предсказательной силой, ни у кого не вызывает сомнений.

Те же самые возможности выбора сохраняются и для предложенной мной

редукционной теории. Радикальный эмпирист или инструменталист способен

предложить интерпретацию законов и языка этой теории, аналогичную той, ко-

торая была предложена для кинетической теории теплоты. С точки зрения не-

наблюдаемости нет большой разницы между молекулами и органическими со-

циальными системами. Все эти позиции никак не связаны с методологическим

индивидуализмом, который говорит лишь одно: такая теория не является «фун-

даментальной», даже есяирго tempore * она обладает подлинной предсказатель-

ной и объяснительной силой. Его возражения не могут опираться ни на онтоло-

гические основания, ни на соображения по поводу осмысленности, которые вдох-

новляют радикального эмпириста. Но в таком случае на что опираются его воз-

ражения? В чём ошибочность такой теории? Мне трудно сказать об этом. Мне

кажется, я знаю, каких следствий этой теории он опасается, и вскоре обра-

щусь к ним. Однако прежде я хотел бы обратить внимание на то, сколь ничтож-

но философское содержание этой контроверзы. Философское значение имеют

другие, гораздо более интересные вопросы, связанные с ней. В отрыве от них

она быстро вырождается в совершенно нефилософскую научную фантастику.

Односторонность опасна тем, что способна превратиться в самодовольство. Со-

циальный учёный, убеждённый в том, что теории определённого вида сомни-

тельны, способен отказаться от поиска таких теорий. В конечном счете это мо-

жет привести как раз к тем следствиям, которых опасается методологический

индивидуалист.

Я полагаю, опасения индивидуалиста заключаются в следующем. Он чув-

ствует, что отвергаемые им теории приводят к выводу о том, что наша судьба не

зависит от нас самих, что мы подчинены развитию социальных индивидов, час-

тью которых мы являемся и которые живут своей собственной жизнью

. Но даже

если бы эти теории действительно приводили к таким выводам, отказ от их по-

* Временно, пока что (лат.). — Прим. перев

266 Артур Данто. Аналитическая философия истории

иска совершенно противоречит самому духу философии. Можно с пониманием

отнестись к тем убеждениям, которые, согласно легенде, побудили пифагорей-

цев изгнать человека, открывшего, что не существует рационального числа, квад-

рат которого равен 2. Однако их едва ли можно одобрить. С другой стороны, мне

представляется, что обсуждаемые теории не приводят к таким выводам, и их

построение означает важный шаг на пути к тому, чтобы мы могли взять свою

судьбу в свои собственные руки. Из того, что мы успешно объясняем изменения

температуры газов на основе механического поведения молекул, вовсе не следу-

ет, что мы не способны контролировать механическое поведение молекул. На-

гревая или охлаждая данный объём газа, мы можем изменять величину кинети-

ческой энергии его молекул. Совершенно аналогично этому, даже если бы мы

объясняли поведение конкретных людей на основе крупномасштабных процес-

сов в социальных индивидах, ничто не помешало бы нам сходным образом кон-

тролировать эти процессы, действуя на «микроуровне», т. е. на уровне конкрет-

ных людей. Наука не ограничивает нашего контроля над вещами.

Тем не менее, даже если согласиться с методологическим индивидуализмом

относительно того, что социальные процессы являются результатом сложного

переплетения индивидуальных действий, всё-таки наш контроль над собствен-

ной судьбой до некоторой степени ограничен. Я пытался показать, что обычно

результаты наших действий редко сознательно предполагаются нами, и сами дей-

ствующие лица не осознают подлинного значения своих действий, ибо они сле-

пы в отношении будущего. Это особенно хорошо видно в том небольшом исто-

рическом описании, которое приведено в начале данной главы. Изменения, опи-

сываемые мисс Веджвуд, были «неощутимы», и только очень немногие люди их

осознавали. Дело не в том, что нужны более тонкие инструменты, чтобы их за-

метить: эти изменения вообще не могли быть зафиксированы в то время, ибо

только в свете будущих событий обнаружилось их значение. Способность конт-

ролировать такие изменения или влиять на них опирается на недоступную лю-

дям возможность — рассматривать свои собственные действия в исторической

перспективе, с позиции будущего историка. Не зная, как наши действия будут

оцениваться с точки зрения истории, мы не можем контролировать настоящего.

Если существует неизбежность в истории, то она обусловлена не столько соци-

альными процессами, развёртывающимися благодаря их внутренней энергии и

в соответствии с их собственной природой, сколько тем, что мы осознаём ре-

зультаты своих действий лишь тогда, когда уже поздно что-либо изменить. «Сова

Минервы вылетает только ночью». Философия истории пытается познать буду-

щее, не понимая того, что если бы мы знали будущее, мы могли бы управлять

настоящим и фальсифицировать утверждения о будущем, которые, таким обра-

зом, оказываются бесполезными. Мы узнаём будущее лишь тогда, когда оно ста-

новится прошлым и ускользает от нашей власти. Но мы можем понять его зна-

чение, в этом и состоит работа историка: он создает историю.

Сноски 267

Примечания

Глава I

Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К. и Энгельс Ф.

ПСС, т. 3, с. 31—32: «... как только появляется разделение труда, каждый при-

обретает свой определенный, исключительный круг деятельности, который ему

навязывается и из которого он не может выйти: он охотник, рыбак или пастух,

или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет ли-

шиться средств к жизни, — тогда как в коммунистическом обществе, где ник-

то не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может со-

вершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и

именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра

— другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься

скотоводством, после ужина предаваться критике, — как моей душе угодно, —

не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком».

Нежелание Маркса вдаваться в детали по поводу бесклассового общества со-

ответствовало, конечно, его общей концепции, согласно которой формы жиз-

ни и сознания отображают материальные условия существования людей («про-

изводство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно впле-

тено в материальную деятельность и в материальное общение людей, в язык

реальной жизни» (Там же, с. 24). Стало быть, как можно говорить об «идеях,

представлениях и т.п.», которые только еще будут существовать при некото-

рой форме материального бытия, еще никогда не существовавшей? Кроме того,

в бесклассовом обществе люди в любом случае освобождены от действия ма-

териальных причин и вольны сами распоряжаться своей жизнью. Поэтому

можно лишь сказать, что в то время обстоятельства будут «противоположны»

существующим, и, таким образом, можно дать лишь их отрицательную харак-

теристику. Однако в позитивном смысле нелегко указать, что должно обозна-

чать «не-Л». См.: Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и

государства // Маркс К., Энгельс Ф. ПСС., т. 21, с. 85: «Таким образом, то, что

мы можем теперь предположить о формах отношений между полами после

предстоящего уничтожения капиталистического способа производства, носит,

по преимуществу негативный характер, ограничивается в большинстве случа-

ев тем, что будет устранено»:

«Но если бы все противоречия были раз навсегда устранены, то мы при-

шли бы к так называемой абсолютной истине, — всемирная история была бы

закончена и в то же время должна была бы продолжаться, хотя ей уже ничего не

оставалось бы делать. Таким образом, тут получается новое, неразрешимое про-

тиворечие» (Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой фи-

лософии // Маркс К. и Энгельс Ф. ПСС, т. 21, с. 278). Энгельс говорит здесь о

Гегеле, однако то же самое «противоречие» возникает и в его собственной си-

стеме. К бесклассовому обществу или к постреволюционной истории маркси-

стская теория.истории неприменима. См. след, примечание.

По-видимому, с марксистской точки зрения, теория истории возможна

268

Артур Данто. Аналитическая философия истории

лишь до тех пор, пока люди подчиняются силам, над которыми они не власт-

ны. Однако в бесклассовом обществе люди будут свободны от принуждения,

следовательно, сами будут «творить свою» историю вместо того, чтобы под-

чиняться ей. Таким образом, «условия жизни, окружающие людей и до сих

пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль

людей, которые впервые становятся действительными и сознательными пове-

лителями природы, потому что они становятся господами своего собственно-

го объединения в общество. То объединение людей в общество, которое про-

тивостояло им до сих пор как навязанное свыше природой и историей, стано-

вится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы,

господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих

людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами тво-

рить свою историю... Это есть скачок человечества из царства необходимости в

царство свободы» (Энгельс Ф. «Развитие социализма от утопии к науке» //Маркс

К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 227—228).

Кант И. «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане». Соч.

М.-Марбург, 1994. Т. 1, с. 81—83.

Lowith К. Meaning in History (Chicago, 1957), с. 1. См.: «Программы, на

которые обычно ссылаются как на концепции "философии истории", на ко-

торые обычно ссылаются программы, в общем, преследуют цель сформули-

ровать исчерпывающее истолкование исторического процесса, чтобы "при-

дать ему смысл"» // Gardiner P. Introduction to «Meaning in History», p. 7.

«Здесь так и хочется сказать: колесо, которое можно крутить, не приводя

в движение все остальное, не относится к машине». Витгенштейн Л. Фило-

софские исследования, 271 // Философские работы. Часть 1. М., Гнозис, 1994,

с.

178.

Lowith К., op. cit., p. 1. Однако я не могу принять оснований Левита для

такого утверждения. Мне кажется, они носят характер простой риторики.

Различие между предсказанием и пророчеством я заимствовал у Карла

Поппера. См. его работу «Предсказание и пророчество в социальных науках»

(Gardiner P., op. cit., с. 276). Под «пророчеством» Поппер понимает безуслов-

ное предсказание. Он признает только условные предсказания (т. е., если дано

условие С, то Е) или предсказания, выводимые из них. Он утверждает, что

историцисты не только высказывают безусловные предсказания, но и делают

их относительно таких систем, для которых этого делать нельзя. Безусловные

предсказания правомерны только в том случае, если они выведены из обус-

ловленных предсказаний в отношении «изолированных, устойчивых и рекур-

рентных систем». Однако общество «открыто». По-видимому, я использую

понятие пророчества не совсем в этом смысле. И в отличие от Поппера я не

считаю историцизм совершенно ошибочным. См., в частности, его работу

«Нищета историцизма» (Boston, 1957), гл. II и в других местах. Отчасти я ка-

саюсь этого вопроса в гл. XII.

' Например, Гитлер в начале 1940-х годов утверждал: «Война выиграна».

Самоуверенные описания настоящего в свете будущего, даваемые Гитлером,

до некоторой степени объясняют его удивительную власть над умами людей.

Williams D. More on the Ordinariness of History // Journal of Philosophy, v.

LII,

No. 10, p.

272.

Сноски 269

Walsh W.H. "Meaning" in History // Gardiner P., op. cit., c. 296.

Гегель. Философия истории. Соч., т. VIII, М.-Л., 1935, с. 330: «Кроме

того, в Восточной Европе мы находим огромную славянскую нацию... Эти пле-

мена основали государства и мужественно боролись с различными нациями;

иногда они как авангард, как народы, находившиеся между враждебными си-

лами, принимали участие в борьбе христианской Европы и нехристианской

Азии, — поляки даже освободили осажденную Вену от турок, и часть славян

приобщилась к западному разуму. Однако вся эта масса исключается из наше-

го обзора потому, что она до сих пор не выступала как самостоятельный мо-

мент в ряду обнаружений разума в мире. Здесь нас не касается, произойдет ли

это впоследствии, так как в истории мы имеем дело с прошлым». И вновь: «Мы

рассматривали только это развитие понятия и были вынуждены отказаться от при-

влекательного, более подробного описания счастья, периодов процветания наро-

дов, красоты и величия индивидуумов, их судьбы в счастье и в несчастье. Филосо-

фия имеет дело лишь с блеском идеи, отражающейся во всемирной истории (Там

же, с.

422).

Burkhardt Y. Force and Freedom: Reflections on History. New York, 1943, p.

80.

Ibid.

Глава II

Фукидид. История. М.: Ладомир, 1999, с. 1: «И в самом деле эта война

стала величайшим потрясением для эллинов и части варваров и, можно ска-

зать, для большей части человечества. И хотя то, что предшествовало войне,

а тем более что происходило еще раньше, установить точно не было возмож-

ности в силу отдаленности от нашего времени, но все же на основании прове-

ренных и оказавшихся убедительными свидетельств я пришел к выводу, что

все эти исторические события далекого прошлого не представляли ничего зна-

чительного как в военном отношении, так и в остальном» (кн. 1,1). Это ут-

верждение было совершенно неправильно истолковано Шпенглером. «...Со-

вершенно неисторическое... чувство Фукидида, — пишет он, — заявляет о

себе на первой же странице его книги в неслыханном утверждении, что собы-

тия в мире, предшествовавшие его времени (около 400!), не представляли

ничего значительного» (Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1, М., 1993. Введение,

4, с. 137). Фукидид не говорит ничего подобного, он лишь констатирует, что,

насколько ему известно из наилучших свидетельств, не было ничего столь зна-

чительного, как война между Спартой и Афинами. «... Что совершенно закры-

то от него (Фукидида), — говорит Шпенглер, — так это тот перспективный

взгляд на историю столетий, который в нашем случае как нечто само собой

разумеющееся принадлежит к представлению об историке» (Там же, с. 136).

Несомненно, у Фукидида не было предшественника, столь же даровитого, как

он. И его скрупулезная точность, о которой даже Шпенглер отзывается одоб-

рительно, привела к тому, что его книга «навеки» осталась полезной. «Кто-то

сказал: «Умершие авторы далеки от нас, ибо мы знаем гораздо больше, чем

они». Точно: именно они и есть то, что мы знаем» (Eliot T. S. Traditional and

270 Артур Данто. Аналитическая философия истории

Individual Talent // Selected Essays: 1917—1932. New York: Harcourt Brace,

1932,

p. 6).

Фукидид. История, кн. 1, 22: «Что же касается событий этой войны, то я

поставил себе задачу описывать их, получая сведения не путем расспросов

первого встречного и не по личному усмотрению, но изображать, с одной сто-

роны, лишь те события, при которых мне самому довелось присутствовать, а

с другой — разбирать сообщения других со всей возможной точностью. Ос-

новательная проверка сведений была делом нелегким, потому что свидетели

отдельных событий давали разное освещение одним и тем же фактам, в зави-

симости от их расположения к одной из воюющих сторон или силы памяти»

(с. 16—17). Знаменитое описание чумы является прекрасным примером это-

го: «Скажу только, каким образом эта болезнь возникла, и опишу ее проявле-

ния, чтобы, исходя из этого, в случае если она снова возникнет, ее можно было

бы распознать. Я ведь сам страдал от этой болезни и наблюдал ее течение у

других» (кн. 2, 48, с. 112—113). Это, между прочим, показывает, какого рода

пользу, как надеялся Фукидид, способна принести его книга. См. след. сн.

«Мое исследование при отсутствии в нем всего баснословного, быть мо-

жет, покажется малопривлекательным. Но если кто захочет исследовать дос-

товерность прошлых и возможность будущих событий (могущих когда-нибудь

повториться по свойству человеческой природы в том же или сходном виде),

то для меня будет достаточно, если он сочтет мои изыскания полезными. Мой

труд создан как достояние навеки, а не для минутного успеха у слушателей»

(Фукидид, кн. 1, 22, с. 17).

Греческое выражение: тоюштсс каЧ яаралА/пта— «such and such-like».

Liddel and Seodt. Greek-English Lexicon. New York; Harpers, 1948, p. 1110. —

Это должно означать «похоже или в точности похоже».

«Его метод был индуктивным. Он приводит факты, а затем выводит из

них заключения. Он верит в цикличность истории и стремится помочь разви-

тию цивилизации, показывая людям, каким образом в прошлом при данных

обстоятельствах правильно или ошибочно действовали отдельные индивиды

и целые сообщества, для того чтобы в будущем можно было избежать ошибок

прошлого» (Grundy G. В. Thucydides and the History of his Age. London: John

Murray, 1911, p. 8).

См. сн. 1: «Из прежних событий, до Пелопонесской войны, самым важным

была мидийская война, однако и она быстро разрешилась двумя битвами на море

и двумя на суше. Напротив, нынешняя война длилась очень долго... Никогда не

было захвачено и разрушено столько городов — будь то варварами или воюющи-

ми сторонами... никогда еще не было столько изгнаний и кровопролития (как в

ходе военных действий, так и вследствие внутренних распрей). То, что раньше

было известно только по преданию, а в действительности не всегда подтвержда-

лось, теперь оказывалось обычным делом: страшные землетрясения одновремен-

но распространились на большую часть страны...» (Фукидид, кн. 1, с. 17).

Например, его первоначальное указание на масштаб данной войны мог-

ло иметь цель подчеркнуть важность предмета его истории «как гораздо более

значительного и интересного, нежели у его предшественника — Геродота»

(Grundy, op. cit., p. 3). См. также об отличиях от Персидской войны, цит. в сн.

1 данной главы.

Сноски 271

Taylor R. Fatalism // Philosophical Review, v. LXXI, 1 (January, 1962), p.

56—66.

Конечно, если бы ею действительно воспользовались, то будущее не было

бы столь похоже на прошлое. Отмечая районы, где люди погибали в зыбучих

песках, надеются на то, что в будущем, по крайней мере, в этих районах жертв

не будет.

1° «Мы можем по крайней мере представить себе изменение в течении

природы, а этого достаточно для доказательства того, что подобное изменение

не абсолютно невозможно. Образование ясной идеи о какой-либо вещи пред-

ставляет собой неопровержимый аргумент в пользу ее возможности и уже само

по себе является опровержением всякой попытки доказать обратное» (Юм Д.

Трактат о человеческой природе. Кн. 1. М.: Канон, 1995, с. 160). Согласно кри-

терию Юма, если что-то можно вообразить, то оно логически возможно. По-

этому мы не можем доказать, что такого изменения не будет. И мы не можем

обратиться к опыту, ибо это — уклонение от решения вопроса. Но при реше-

нии мы можем опираться только на доказательство или на опыт. Критерии Юма

слишком туманны, чтобы прояснять их здесь.

Глава III

Первым философом, который придерживался этой или по крайней мере

близкой к ней точки зрения, был Пирс. «Нельзя отрицать, — писал он, — что

некритичные выводы могут ссылаться на прошлое именно как на прошлое; но

с точки зрения прагматизма, вывод на основе рассуждений должен говорить о

будущем. Своим значением он отсылает к поведению, и, будучи аргументиро-

ванным выводом, должен отсылать к обдуманному поведению, которое явля-

ется контролируемым. Но единственным контролируемым поведением явля-

ется будущее поведение... Таким образом, убеждение в том, что Колумб от-

крыл Америку, в действительности говорит о будущем». (Peirce С. S. Collected

Papers, ed. by C. Hartshorne and P. Weiss: Cambridge, Mass.; Harvard University

Press, 1934, V, para. 461). И вновь: «Истинность суждения о том, что Цезарь

перешел Рубикон, состоит в том факте, что чем дальше продвигаются наши

археологические и иные изыскания, тем прочнее будет укореняться это убеж-

дение в нашем мышлении — это будет происходить вечно, если нашим изыс-

каниям не суждено завершиться» (Collected Papers, V, para. 544).

По мнению Рассела, каждое осмысленное суждение должно быть либо

истинным, либо ложным. Его знаменитая теория дескрипций была разработа-

на специально для анализа предложений, значение которых было ясно и по-

нятно, но которым трудно было приписать истинностную оценку, ибо (1) эти

предложения, казалось, предполагали реальное существование тех объектов,

к которым относились их термины, стоящие на месте субъекта, но (2) такие

объекты не существовали. Для того чтобы не изобретать каких-то особых сущ-

ностей для таких предложений, как «Нынешний король Франции лыс», Рассел

переформулирует эти предложения так, что они уже не требуют новых сущно-

стей, и приписывает этим предложениям и их естественным контрадикторным

противоположностям оценку «ложь», сохраняя в то же время принцип непро-

272 Артур Данто. Аналитическая философия истории

тиворечия. Короче говоря, все предложения, в которых субъектом является

единичный термин, не имеющий референта, оказываются ложными. См., в

частности: Рассел Б. Введение в математическую философию. М.: Русское фе-

номенологическое общество, 1994, гл. XVI. Немногие работы в сфере совре-

менного философского анализа вызвали столь острое обсуждение, и недав-

нюю историю всей англо-американской философии нельзя было бы описать

без упоминания теории дескрипций. Важнейшая критическая атака была пред-

принята в ст.: Strawson P. On Reffering // Mind, v. LIX (July, 1950). Последую-

щая литература достаточно обширна.

Я провожу различие между выражениями «а сомневается в том, что/?» и

«а скептически относится кр». Из первого следует, что а считает, что не-р, в

то время как из второго следует, что у а нет оснований для выбора между р и

не-/? и веры в то или другое.

MacDonaldM. Some Distinctive Features of Arguments used in Criticism of

the Arms // Reprinted in Problems in Aesthetics / M. Weitz (ed.). New York;

Macmillan, 1960, p. 696.

Ницше Ф. По ту сторону добра и зла, отдел четвертый, 68 // Ницше Ф.

Соч. в 2-х т. Т. 2. М.:Мысль, 1990, с. 291.

•

Глава IV

См.: Lewis С. I. Mind and the World Order. New York; Dower, 1956, pp. 148-

153. Льюис возвращается к этой проблеме в работе «An Analysis of Knowledge

and Valuation» (Lasalle, 111.; Open Court, 1946), p. 197—200. Обсуждение неко-

торых из этих проблем см. в ст.: MasiA. A note on Lewis's Analysis of the Meaning

of Historical Statements // Journal of Philosophy, v. XLVI, № 21 (1949), p. 670—

674; Scheffler I. Verifiability in History: a Reply to Miss Masi // Journal of

Philosophy, v. XLVII, № 6 (1950), p. 158—166. Шеффлер высказывает важное

замечание о том, что анализ Льюиса связан скорее с «интенсиональным значе»

нием», чем с «объективной референцией». Но я не уверен, что сам Льюис осоз-

навал это различие и что если бы он его осознавал, то смог бы совместить это

различие со своим анализом. А если отбросить «объективную референцию»,

то как быть с «будущим»?

Mind and the World Order, p. 140.

Ibid., p. 142.

Или, как он выразился, «переведено в». См.: An Analysis of Knowledge and

Valuation, ch. VII, passim, особенно p. 182—18S.

Mind and the World Order, p. 149. См.: An Analysis of Knowledge and

Valuation, p. 197: «Истолковывая значение предложения «Цезарь умер» как то,

что может быть верифицировано нами в будущем возможном опыте, эта кон-

цепция может заслужить упрек в том, что она переводит прошлое в то, что

является исключительно будущим».

Dewey J. Realism without Monism or Dualism: I. Knowledge Involving the

Past//Journal of Philosophy, v. XIX, № 12 (1922), p. 314. Yoi iaeaieaa пе{ая фор-

мулировка Дьюи того, что мы назвали общим тезисом прагматизма. Такие кри-

тики прагматизма, как Бланшард, Лавджой и Сантаяна, всегда подчеркивали

Сноски 273

его уязвимость. Современное обсуждение см. в ст.: Gale R. Dewey and the

Problem of the Alleged Futurity of Yesterday // Philosophy and Phenomenological

Research, v. XXII, № 4, p. 501 ff.

Dewey J. The Influence of Darwin on Philosophy. New York; Holt, 1910, p.

160—161.

Mind and the World Order, p. 151.

9 Mind and the World Order, p. 151.

Ibid., p. 153.

Юм Д. Трактат о человеческой природе. Кн. 1, ч. 1, гл. 3 // Юм Д. Соч. в 2

т. Т. 1. М.: Мысль, 1996, с. 69: «... (И)деи памяти гораздо живее и сильнее идей

воображения и краски, которыми первая способность рисует свои объекты, бо-

лее отчетливы, нежели те, которыми пользуется вторая». Ср.: указ, соч., ч. III, гл.

5. Позднее Юм использовал тот же самый критерий для проведения различия

между «идеями» и «впечатлениями» при ответе на вопрос: как я могу знать, вос-

принимаю ли я некий х или только думаю о нем? (См. его «Исследования о чело-

веческом познании», гл. П.)

Holland R. F. The Empiricist Theory of Memory // Mind, v. LXIII, № 252

(1954), p. 466.

Russell В'. The Analysis of Mind. London; Allen and Unwin, 1921, p. 162.

Это не единственный критерий, предлагаемый Расселом: он упоминает также

о «величине контекста». Заметим, что «чувство прошлого» требуется для раз-

личения близких и отдаленных воспоминаний: «чувство известности» нужно

для проведения различия между воспоминаниями ueberhaubt [вообще (нем.).

— Прим. перев.] и воображением. Как бы то ни было, попытки Рассела опира-

ются на признание важности того вопроса, которым занимался Юм: «По-ви-

димому, должен существовать некоторый признак, благодаря которому состо-

яние воспоминания можно отличить от состояния воображения. Поэтому можно

поставить вопрос: что это за признак?» (HollandR. F., loc. cit., p. 465). Эту же

проблему ставит Льюис.

Waters В. The Past and the Historical Past // Journal of Philosophy, v. LII

(1955), p. 253—264.

См., например: An Inquiry into the Forgery of the Etruscan Terracota Warriors

in the Mertopolitan Museum of Art // The Metropolitan Museum of the Art Papers,

no. 11(1961).

Mind and the World Order, p. 150. См.: An Analysis of Knowledge and

Valuation, p. 200, где высказано такое же пожелание.

Например, Бертран Рассел.

Ayer A. I. Language, Truth and Logic, 2nd ed. London, Gollenz, 1946, p.

102.

Ibid.

Ayer A. I. The Problem of Knowledge. Penguin Book, 1956, p. 154.

Ayer A. I. Language, Truth and Logic. Предисловие ко второму изданию, р.

119.

Ayer A. I. The Foundation of Empirical Knowledge. London, Macmillan,

1940, p. 167—168.

Витгенштейн Л. Логико-философский трактат, 6. 4311.

Ayer A. I. Language, Truth and Logic, Предисловие ко второму изданию.

274 Артур Данто. Аналитическая философия истории

О затруднениях, связанных с этим понятием, см.: Hospers J. An Introduction

to Philosophical Analysis. New York, Prentice Hall, 1953, p. 442.

AyerA. I. The Problem of Knowledge, ?. 160.

Ibid.

* Но мы могли бы, например, иметь в нашем языке не только граммати-

ческие времена, но и «пространства». Так, изучая спряжение глаголов, учащи-

еся должны были бы усвоить «правое настоящее в изъявительном наклоне-

нии», «левое будущее» и т.п. Тогда перед нами встала бы проблема простран-

ственно нейтрального перевода такого грамматически измененного языка. На

самом деле, у нас есть средства для выражения любой информации о простран-

ственных положениях, как в языках, не имеющих форм времени (например в

китайском) имеются средства для выражения информации относительно на-

правленности референции во времени. В строгом грамматическом смысле ан-

глийский язык имеет всего два различных времени. Однако ниже я покажу,

что, помимо времени глагола, большая часть нашей лексики является времен-

ной.

Ayer, op. cit, р. 160.

См.: ProirA. N. Time and Modality. Oxford; Clarendon Press, 1957, p. 9.

См.

гл.

VII.

Ayer, op. cit, p. 161.

Глава V

Можно придраться к предположению о том, что существуют ложные вос-

поминания. Если то, о чем я, как мне кажется, помню, не происходило, то я

просто не помню этого. Следовательно, у меня нет об этом воспоминаний. С

этой точки зрения, утверждение «Если а помнит Е, то Е действительно было»,

является аналитическим. Может быть, и так. Однако это означает лишь пере-

формулировку проблемы, ибо теперь встает вопрос: какие из моих воспоми-

наний действительно являются воспоминаниями? Скептик полагает, что на этот

вопрос нельзя ответить, в частности, на него нельзя ответить, опираясь на про-

стой анализ наших кажущихся воспоминаний. Но что мне тогда остается? Оче-

видно, я не могу проверить, к чему относятся мои воспоминания. Во всяком

случае, я буду надеяться, что мое употребление выражения «ложные воспоми-

нания» не приведет к недоразумениям.

Price H. H. Thinking and Experience. Cambridge, Mass.; Harvard University

Press, 1953, p. 84.

Юм. Д. Трактат о человеческой природе. Кн. I, ч. III, гл. 3 // Соч. в 2-х т. Т.

1.М.: Мысль, 1996, с. 138.

Russell В. The Analysis of Mind. London: Allen & Unwin, 1921, p. 159—160.

To есть, когда после «знает» стоит имя некоторого объекта в винитель-

ном падеже. Это то, что я называю выведением существования (existence-

entailing). Аналогично «а знает, что р» обеспечивает выведение истинности

(truth-entailing), ибо отсюда логически следует истинность р.

Заметим, однако, что «называется так-то и так» есть нейтральный в отно-

шении времени предикат приблизительно в том же смысле, в котором «кажет-

Сноски 275

ся таким-то и таким» можно назвать нейтральным в отношении существова-

ния. Он не столь категоричен, как предикат «является таким-то и таким». Вы-

ражение «х называется отцом» совместимо с выражением «х не является от-

цом».

Russell В. Op. cit., p. 160.

«Напротив, представление о том, что мир возник пять минут назад вмес-

те с обитателями, которые «помнят» все не существовавшее прошлое, являет-

ся привлекательным, но неприемлемым» (Butler R. Y. Other Dates // Mind, v.

LXVII, №269, 1959, p. 16).

Литература по этому вопросу весьма обширна. Из лучших недавних ра-

бот на эту тему см., в частности: Гемпель К. Дилемма теоретика: исследования

логики построения теории // Логика объяснения. М.: Дом интеллектуальной

книги, 1998,

с.

147—216;

Sheffler

Prospects

of a

Modest Empiricism

Review

of Metaphysics, v. X, № 3 and 4, 1958.

За исключением Пирса, воззрения которого на философию истории все

еще недостаточно изучены. Он пишет, например: «Когда я говорю о том, что

дедуктивный вывод вообще не является предметом веры, я сталкиваюсь с тем,

что имеются определенные выводы, которые с точки зрения науки, безуслов-

но, являются гипотезами, но практически — совершенно несомненны. Таким,

например, является вывод о том, что Наполеон Бонапарт действительно жил в

начале нашего [XIX-го] столетия. Мы принимаем эту гипотезу для объяснения

согласованных свидетельств в виде сотен воспоминаний, мемуаров, традиций,

бесчисленных памятников и реликвий. Безусловно, было бы явным безумием

высказывать сомнения относительно существования Наполеона». Тем не ме-

нее, последнее «находится совершенно в стороне от целей науки... Оно внена-

учно» (Peirce С. S. Collected Papers, v. V, para. 589).

Ср.: «Теоретические утверждения дают объяснения фактов, но не с по-

мощью других фактов» (Herbst P. The Nature of Facts // Essays in Conceptual

Analysis / Flew A. (ed.), London Macmillan, 1956).

Конечно, не вполне справедливо рассматривать инструментализм как

способ нейтрализации атак скептицизма. Первоначально он возник как пози-

тивная и безусловно устойчивая теория, а не как своего рода подвернувшееся

прибежище.

Это допущение взято из ст.: Taylor R. The «Justification» of Memories and

the Analogy of Vision // Philosophical Review, v. LXV, № 2, 1956, p. 198.

Butler R. Y. Other Dates, p. 16.

Это в точности тот ход, который делает Льюис. Все утверждения о фи-

зических объектах переводимы в множества условных высказываний, относя-

щихся к действиям и восприятиям.

16 ц

это

утверждение едва ли приемлемо даже с точки зрения инструмен-

талистского критерия, ибо оно плохо служит для организации настоящего.

Раш1 Г. Понятие сознания. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной кни-

ги, 2000, с. 149—153 и в других местах.

Глава VI

276 Артур Данто. Аналитическая философия истории

Beard Ch. Written History as an Act of Faith // The American Historical Review,

XXXIX, 2 (1934), p. 219. Переиздано в: The Philosophy of History in Our Time.

Ed. Meyerhoff H., New York, Anchor Books, 1959, p. 140. Постраничные ссылки

даны по последнему изданию.

2 Ibid.

Бирд, видимо, не считал это таким уж привычным взглядом на историю:

«Хотя это определение истории, на первый взгляд, может показаться каверз-

ным тем, кто с легкостью пишет о «науке истории» и «научном методе» в исто-

рическом исследовании и истолковании, оно фактически согласуется с наибо-

лее глубокими современными размышлениями об истории...» (Ibid.) Это выс-

казывание примечательно и тем, что Бирд считает свою характеристику исто-

рии глубокой, и тем, что, по его мнению, история не совместима с использова-

нием «научного метода».

4 Ibid.

5 Butler R. Other Dates, p. 32.

Я, конечно же, имею в виду здесь важный анализ Витгенштейном «виде-

ния как» и «слепоты к аспекту» в «Философских исследованиях» (См. Витген-

штейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., Гнозис, 1994, с. 277—300). См. так-

же: Hanson N.R. Patterns of Discovery. Cambridge University Press, 1954, p. 181—

182.

Beard, op. cit, p. 324.

Пруст М. В поисках утраченного времени: По направлению к Свану. М.,

1992, с. 48 (пер. Любимова Н. М.)

См. блестящую работу Дэвида Пирса: Pears D. Time, Truth, and Reference

// Proceedings of the Aristotelian Society. V. LVI. Переиздана в качестве гл. XI в:

Essays in Conceptual Analysis. Ed. Flew A.

Ср.: AyerA.J. The Problem of Knowledge, p. 152. Во многом точно такое же

соображение применимо, я думаю, и к его дейктическому определению преди-

ката «есть настоящий». «Понятие настоящего ... можно определить остенсивно

... как класс событий одновременных с этим, где это является любым событием,

выбираемым для указания на данный момент времени».

Beard С. That Noble Dream // The American Historical Review, XLI, 1 (1935),

p.74—87. Переиздано в: The Varieties of History. Ed. Stern F. New York, Meredian

Books, 1956, p. 323. Постраничные ссылки даны по последнему изданию. От-

метим, что слово «объективно» в этом контексте противопоставляется «видеть

через что-то» и поэтому означает «воспринимать непосредственно». Говоря

конкретней, Бирд имеет в виду, что в науке не.нужно выводить суждений об

объекте изучения на основе воспринимаемого, поскольку объект изучения вос-

принимается как он есть. А в истории как раз наоборот.

Bernard С. Introduction a la Medecine Experimentale. Paris, 1865, p. 67. Ци-

тата приводится Пьером Дюгемом в кн.: Duhem P. The Aim and Structure of Physical

Theory. Ed. Wiener P. Princeton, Princeton University Press, 1954, p. 181—182.

Duhem, op. cit, p. 182.

Beard, op. cit., p. 324.

«Термодинамику можно свести к механике, какой она была после 1866 г.,

но ее нельзя свисти к механике, какой эту науку воспринимали в 1700 г. Сход-

Сноски 277

ным образом, определенные разделы химии сводимы к физической теории, ка-

кой она была после 1925 г., но не столетие назад». (Nagel E. The Meaning of

Reduction in the Natural Sciences // Science and Civilization. Ed. StaufferR., Madison,

University of Winconsin Press, 1949. Переиздано в: Philosophy of Science. Eds.

Danto A., Morgenbesser S. New York, Meridian Books, 1960, p. 307).

Beard,/oc. cit., p. 324

Duhem, op. cit, p. 183.

Из недавних работ наиболее хорошо это излагается в: Presley C.F. Francis

Bacon: His Method and His Influence // The Australian Journal of Science, XIX, 4

(1957), p. 138—142.

«... Бэконовский метод индукции ...при его последовательном примене-

нии ... оставил бы науку в ее прежнем состоянии» (WhiteheadA.N. Process and

Reality. New York, Macmillan, 1929, p. 7).

Walsh W.H. An Introduction to Philosophy of History. London, Hutchinsons'

university Library, 1951, p. 103.

* Ibid.

Ibid., p. 107

Ibid.

Ibid., p. 106.

«Здравый смысл представляет собой сложно разветвленную систему за-

конов, охватывающих мельчайшие подробности поведения людей; об этом сви-

детельствует тот факт, что у нас очень редко вызывают удивление наши каж-

додневные поступки и наблюдения за поведением других людей. Конечно, и

дети не столь часто бывают удивлены; для ребенка, не имеющего еще общих

представлений, каждый опыт оказывается случайным, одновременно предви-

димым и неожиданным, и поэтому ребенок неосознанно овладевает принци-

пом недостаточного основания» (Danto A. On Explanations in History //

Philosophy of Science, XXIII, 1 (1956), p. 27).

Ср.: Grice H.P., Strawson P.P. In Defence of a Dogma // Philosophical Review,

LXV, 2 (1956), особенно р. 150ff.

'Bradley F.H. The Presuppositions of Critical History // Collected Essays by

F.H.Bradley. Vol. 1. Oxford University Press, 1935. Walsh, op. cit., p. 108.

Г ТГГТ

Глава VII

Danto A. On Historical Questioning // Journal of Philosophy, 1954, v. LI, p.

89—99.

«Поскольку история любого периода охватывает все относящиеся к нему

факты, а имеющиеся документы, да и само исследование, всегда носят фраг-

ментарный характер, из этого следует, что реальность во всей полноте факти-

чески недоступна ни одному историку, каким бы кропотливым, беспристраст-

ным и правдивым он ни был. История, как она действительно была... неизвес-

тна и не может быть известна, с каким бы усердием мы ни следовали «идеалу

достижения объективной истины» (Beard С. That Noble Dream, p. 324).

Я берусь утверждать, что ни одно сочинение, которое не отвечает этим

требованиям, не может быть названо историческим. Сходная позиция пред-

278 Артур Данто. Аналитическая философия истории

Сноски 279

ставлена в статье Кристофера Блейка (Blake С. Can History be Objective // Mind,

1955, v. LXIV, p. 61—78. Опубликована также в кн.: Gardiner P. Theories of

History, p. 329—343). Блейк предостерегает нас от использования слова «объек-

тивный» применительно к описаниям, которые мы не можем даже предста-

вить себе не только потому, что объективное описание чрезвычайно трудно

создать, но и потому, что совершенно непонятно, что мы подразумеваем под

объективным описанием. Указав на невозможность определения этого поня-

тия в данном контексте, он замечает, что «мы не можем с точностью сказать,

как будет выглядеть объективное описание чего-либо» (Р.343). Он напоминает

нам, что «прежде чем задавать этот вопрос, нам следует знать, как это слово

употребляется».

Сгосе В. History — Its Theory and Practice / Tr. D.Ainslee. New York: Russell

and Russell, 1960. См. в особенности первую главу, которая почти полностью

воспроизведена в хрестоматии Гардинера (Gardiner P. Op. cit). (Перевод на

русский язык: Кроче Б. Теория и история историографии / Пер. с ит. И. М.

Заславской. М., 1998. — Прим, перев.)

Walsh W. H. Introduction to Philosophy of History, p. 31. Он замечает, однако:

«Мне хотелось бы подчеркнуть, что хотя во всей письменной истории можно

обнаружить эти два уровня — хроники и собственно истории, хотя можно обна-

ружить элементы хроники в самой совершенной истории, а элементы собствен-

но истории — в наиболее примитивной хронике, в идеале историк всегда стре-

мится уйти от уровня хроники и приблизиться к истории» (ibid., p. 33). Со своей

стороны, я хочу подчеркнуть, что не существует двух видов повествования, эле-

менты которых можно было бы обнаружить в любом историческом сочинении.

Это различие не является даже различием между видами деятельности, подоб-

но, например, экспериментальной и теоретической физике.

Древняя Месопотамия, кон. III тыс. до н.э. — Прим. перев.

Испания, нач. XVII в.: мориски — мусульманское население Пиренейско-

го п-ва, обращенное в христианство. —Прим. перев.

Аргентина, XIX в. — Прим. перев.

Город в Италии, на месте которого находился древний этрусский город-

государство. Необходимо заметить, что все объяснения, как отмечает далее и

сам Данто, даны неверно. — Прим. перев.

В последующих рассуждениях я не намерен выдвигать аргументы ad

hominem против самого Уолша. Я буду рассматривать его утверждения как ут-

верждения общего порядка и на их основе выскажу некоторые общие положе-

ния. Уолш очень ясно и подробно изложил некоторые довольно широко рас-

пространенные представления.

Walsh P. Op. cit., р. 32.

Ibid., p. 33.

Peirce Ch. S. Collected Papers. V. 5, para. 146. См. также рассмотрение

абдукции в кн.: Hanson N.R. Patterns of Discovery, p. 85 ff. Сходный подход в

отношении истории, основанный на теории фальсификации Карла Поппера,

представлен в работе: Agassi J. Towards an Historiography of Science // History

and Theory. 1963, Beiheft 2.

Но мы едва ли смогли бы представить себе огромное многообразие изоб-

ражений Этого сюжета, если будем принимать во внимание лишь направление

от Кастаньо до Веронезе. Отношение между понятием и конкретным случаем

принадлежит к числу наиболее важных, и я обращусь к нему в связи с анали-

зом исторического объяснения.

«Создать историю древнегреческой живописи — это совсем не простая за-

дача», пишет Мери Гамильтон Суиндлер в труде, внесшем значительный вклад в

разработку этой темы (Swindler M.H. Ancient Painting. New Haven: Yale University

Press, 1931, p. 109.) Начать с того, что сами великие творения утрачены. Но «это

не означает, что до нас совсем не дошли работы древних или что мы не в состоя-

нии составить адекватного представления о них» (р. 110). Кроме того, очень не-

многие сохранившиеся античные тексты восходят ко времени до III в. до н.э., а

ценность одной из основных работ — Плиния Старшего — снижается за счет

того, «что он зачастую не понимал авторов, отрывки из которых включал в свои

произведения». Но мы в состоянии определить, по крайней мере, эти неточности.

Наконец, на основании разного рода сведений, мы имеем представление о том,

что искусство имело подчиненный статус в Древней Греции, — факт, который не

позволял нам правильно оценить смысл некоторых данных. Несмотря на все это,

мы можем написать историю древнегреческой живописи.

«К 1891 г. Мане и Сера уже не было в живых; Писсарро, Моне и Ренуар

были в расцвете своего таланта; Сезанн уже открыл другие миры. «Воскрес-

ный день на острове Гранд Жатт» и «Завтрак на траве», «Музыка в Тюильри»,

«Женщины в саду», охристые фермы и рыжевато-коричневые холмы Экс-ан-

Прованса были здесь, на холсте, вывешенные для обозрения — открытые вос-

приятию любого, кто готов был их видеть. Но были ли они увидены? (...) Век

импрессионистов был также веком помпезности и внешних приличий, мебели

красного дерева и полуподвальных кухонь, тяжело заставленных интерьеров и

отделанных лепниной загородных домов; это был век, который преклонялся

перед старыми, богатыми, заносчивыми дамами и удачливыми банкирами, когда

места для увеселения публики, украшенные пилястрами, были огромны и вуль-

гарны, и каждый, кто не был спортсменом, бедным или слишком юным, уса-

живался на стул с жесткой спинкой три раза в день, поглощая бесконечные

завтраки, обеды и ужины на свежем воздухе» (Bedford S. A Legacy, III, p. 1).

Аналог можно обнаружить в случае с памятью, когда воспоминания сти-

раются не по прошествии определенного времени, а вследствие увеличиваю-

щегося числа накладывающихся на них переживаний. Это можно подтвердить

экспериментально.

Ibn Khaldun. An Arab Philosophy of History / Transl. and arranged by Ch.

Issawi. London: John Marray, 1950, p. 31-32.

См.: Stawson P.P. Individuals: An Essay in Descriptive Metaphysics. London:

Methuen, 1959, p. 20 ff.

Walsh W.H. Op.cit. P.32.

Ranke von. Preface to Histories of the Latin and German Nations from 1494-

1514 // The Varieties of History, p. 55-60.

См., например, кн.: GeylP. Debates with Historians. N.Y.: Meridian Books,

1958. Ch.l: «Ранке следует искать в его работах».

Или он имел в виду понимание событий так, как их понимали пережив-

шие их люди. Но тогда, пишет Дж. Рандалл, «понять Грецию wie es eigentlich

gewesen не только невозможно, но это даже не может быть убедительной иде-

280 Артур Данто. Аналитическая философия истории

ей знания» (Randall J.H. Nature and Historical Experience. N.Y.: Columbia

University Press, 1958, p. 64.) Рандалл не приводит никаких аргументов.

Walsh W.H. «Plain» and «Significant» Narratives in History // Journal of

Philosophy, v. LVIII, 1958, p. 479-484. Эта работа представляет собой ответ на

мою статью, которая, в свою очередь является более ранним вариантом части

данной главы (Danto A. Mere Chronicle and History Proper // Journal of Philosophy.

L, 1953, p. 173-182.)

Глава VIII

Charles S. Pierce's Letters to Lady Welby / Ed. Lieb I. New Haven: Whitlock's,

1953, p. 9. Пирс пишет об этом в ходе обсуждения своей теории категорий. Это

достаточно сложно, но он также en passant [попутно (франц.). — Прим. пе-

рев.} излагает причины, которые, по всей видимости, привели Канта к заклю-

чению, что время является «исключительно формой внутреннего ощущения».

Из контекста не вполне понятно сам ли Пирс формулирует это утверждение,

или он прописывал его Канту, или же он предполагает, что Кант заочно подпи-

сался бы под ним. Оно появляется в ходе запутанного и сбивчивого изложе-

ния, однако я не исследую здесь взгляды Пирса как таковые, я лишь использую

его утверждение как пример широко распространенного взгляда. Ср.: «[Люди]

... обладают очень разными представлениями о прошлом и будущем. Прошлое,

как полагают, находится «там», застывшее, не подлежащее изменениям, на-

вечно записанное в анналы времени, независимо оттого, можем мы их про-

честь или нет. В отношении же будущего не только считается, что оно по боль-

шей части неизвестно, но и по большей части неопределенно... Таким обра-

зом, будущее, как полагают открыто, тогда как прошлое — закрыто» (AyerA.J.

The Problem of Knowledge. L.: Macmillan, 1956, p. 188).

Pierce C.S. Loc.cit., p. 9.

Я имею в виду, конечно, работу П. Ф. Стросона «О референции» (Strawson

P.P. On Referring // Mind. 1950), опубликованную также в кн.: Essays in

Conceptual Analysis / Ed. A. Flew. London: Macmillan, 1956. Я не приемлю

основного тезиса Стросона (см. мою статью: Danto A. A Note on Expressions

of the Referring Sort // Mind, 1958.) Так что применимость этого тезиса к ссыл-

кам на предполагаемые будущие события должна быть доказана независимо.

В целом трудность возникает из-за той точки зрения, что истинность или лож-

ность предложения S не зависит от времени произнесения S. Стросон должен

доказать, что предложения как таковые никогда не бывают истинными или

ложными; истинными и ложными бывают только утверждения; истинность

или ложность последних в значительной мере определяется временем, когда

их высказывают. Но если трактовать предложения, лишенные соответствую-

щей временной информации, как неполные, то мы можем считать предложе-

ния, надлежащим образом дополненные, истинными независимо от времени

их произнесения. Однако это не решает ни одной из эпистемологических про-

блем, которые я рассматриваю.

Введение в данную проблематику можно обнаружить в книге А. Рейтин-

га (HeytingA. Intuitionism: an Introduction. Amsterdam: North Holland Publishing

Сноски 281

Co., 1956, p. 1 ff.) Хейтинг вполне правомерно определил бы мое «расшире-

ние» как «метафизическое».

Broad C.D. The Mind and its Place in Nature. London: Kegan Paul, Trench,

Trabner, 1925, p. 252.

Ibid.

Райл Г. Понятие сознания. М., 2000, с. 301— 304 и след.

Так, Б. Рассел в своей книге «Анализ материи» (Russell В. The Analysis of

Matter. L., 1927) пишет: «Ни одно событие не длится больше нескольких се-

кунд» (р. 294). Под «событием» Рассел понимает составную часть объекта,

имеющую физическую структуру. С другой стороны, он же утверждает: «На-

зывать или нет битву под Ватерлоо событием — всего лишь дело словоупот-

ребления» (р. 293). См. также кн.: Mandelbaum M. The Problem of Historical

Knowledge. N.Y., 1938, p. 254 and passim. Мандельбаум рассматривает Рефор-

мацию как событие. Ниже я предлагаю термин «временная структура» для обо-

значения очень больших событий.

Galilei G. Dialogo sopra i due massimi sistemi del mondo // Opere, v. VII.

Florence, 1929—1939, p. 129. (Речь идет о «Диалоге о двух главнейших систе-

мах мира». —Прим. перев.)

1()

Я вполне отдаю себе отчет в том, насколько важно, чтобы карты были

неполными. «Когда наша карта становится такой же большой, как картогра-

фируемая территория, повторяя ее во всех аспектах — даже задолго до этого,

— она утрачивает способность служить целям, для которых была предназна-

чена. Карта в масштабе один к одному не может существовать, поскольку со-

кращение входит в саму природу составления карт» (Goodman N. American

Philosopher at Work. N.Y.: Criterion Books, 1956, p. 84.) И конечно же, моя

карта не является точной копией: существует такое же различие между собы-

тием и его описанием, как между Питтсбургом и точкой на карте. Более того,

цели, для которых предназначена моя «карта», требуют ее полноты.

Я вовсе не утверждаю, что это единственные проблемы, возникающие в

отношении карт.

Сгосе В. History: Its Theory and Practice, passim.

В своей книге «Интенция» Энском указывает, что существует множество

описаний действия, но лишь при некоторых из них действие является интенци-

ональным. Я полагаю, что это очень важная мысль, и я хотел бы особо отметить,

что на мои рассуждения книга мисс Энском оказала непосредственное влияние

(Anscomb G.E.M. Intention. Oxford: Basil Blackwell, 1957.)

WhiteheadA.M. Adventures of Ideas. N.Y.: Macmillan, 1933, p. 246.

См.: Mandellbaum M. Op.cit. Ch.I, IV.

Black M. Why Cannot an Effect Precede its Cause? // Analysis, v. XVI, 1956,

p. 49—58.

По понятным причинам. По определению, р образует необходимое ус-

ловие q, если ~р 15 - q. Но это равносильно q ~D p. А это как раз формулирует

утверждение, что q образует достаточное условие р. Короче говоря, всякий

раз, когда/? образует необходимое условие q, q образует достаточное условие

р, и наоборот.

Хотя так называемое механическое состояние физической системы s оп-

ределяет любое другое состояние s при любом значении /, включая все более