Чураков М.В. Народное движение в Магрибе под знаменем хариджизма

Подождите немного. Документ загружается.

В результате этой хитрости Абу Курра возвратился под Тобну,

лишь когда остальные осаждавшие уже ушли. Оказавшись один

со своим отрядом перед сильной крепостью, охраняемой стойки-

ми воинами нафзава, он также был вынужден уйти [22, т. V,

с. 459], но оказался достаточно последовательным, чтобы свя-

зать свою задачу с интересами всех хариджитов, которым Кай-

руан угрожал господством Аббасидов. Со своим отрядом (воз-

росшим до 85 тыс. человек) Абу Курра присоединился к осаж-

давшим Кайруан берберам [28, т. II, с. 16]. В числе их и на-

этот раз были мадиуна со своим вождем Джариром ибн Масу-

дом [28, т. I, с. 1601. Таков был вклад Абу Курры в победу над

Кайруаном.

Интересы Абу Курры были весьма ущемлены переселением'

джунда из Кайруана в Тобну, т. е. ближе к Тлемсену. Кайруан

же в то время находился под угрозой, возникшей на Востоке,

откуда двигался Язид ибн Хатим, и, может быть, было логично-

прежде всего обезоружить Кайруан и вывести оттуда войско»

что и сделал Абу Хатим. Таким образом, Абу Курре, который

продолжал совместную с Абу Хатимом борьбу против Аббаси-

дов,

очевидно, приходилось рассчитывать на то, что победа ха-

риджитов устранит угрозу Аббасидов. Суфрит Абу Курра остал-

ся верным союзу с ибадитом Абу Хатимом.

В 772 г. Абу Хатим претерпел поражение. И хотя в 739—

741 гг. хариджиты победили и освободили Дальний Магриб »•

Тлемсен от тахмиса, теперь у них пропала уверенность в том,,

что в конце -концов тахмис не будет восстановлен. В 772 г. Абу

Курра возвратился в Тлемсен. Здесь его могло ожидать всякое,,

«после того как был убит его союзник Абу Хатим ал-Кинди, гла-

ва хариджитов* [28, т. II, с. 16]. Но источники по этому поводу

хранят молчание и сообщают о положении в Тлемсене только

18 лет спустя, уже без упоминания хариджитов и Абу Курры.

Можно предположить, что в городе его ожидало соперничество-

с той частью жителей, которая не ходила вместе с ним в походы,

а выжидала результатов борьбы, хотя и была заинтересована в

упразднении тахмиса, как и все другие. Эта часть

состояла

из

групп берберских племен, которые поддерживали дружествен-

ные отношения с Хазаридами, как об этом сообщает Ибн Хал-

дун [28, т. II, с. 34].

По-видимому, эти группы относились к хариджизму если не

отрицательно, то очень сдержанно. Мы располагаем немногими;

и лишь самыми общими известиями, в слабой степени проливаю-

щими свет на обстановку в Тлемсене к 772 г. Эти известия ка-

саются Хазаридов. Источник сообщает, что один из вождей ха-

риджитов (из бану ифрен) был убит союзником Хазаридов [28,

т. II, с. 23]. Что касается племени матгара, то можно предпола-

гать,

что часть его была бедной и была вынуждена со своими

верблюдами заниматься доставкой воды из бассейна на планта-

ции землевладельцев Кайруана. Относительно же бану ифрец

есть свидетельства, указывающие на то, что хариджизм вызвал

110

раскол в их племени. В Тлемсене осталась их самая знатная,

наиболее зажиточная часть. Очевидно, в противоположность ха-

-риджитам, они придерживались союза с Хазаридами и с верха-

ми маграва.

Абу Курра, военьый вождь, возвратившийся вместе со свои-

ми воинами в свой город, разумеется, обладал и авторитетом, и

властью. Однако положение его было не столь уж прочно. Лишь

часть его войска, а именно люди из племени бану магила, были

стойкими хариджитами. Ибн Халдун писал об этом: «...те были

более известны своей приверженностью хариджизму, чем бану

ифрен... Многие говорят, что последние были суннитами» [28,

т. II, с. 16; т. I, с. 140].

В то же время в источниках имеются относящиеся к предше-

ствовавшим временам глухие указания на стремление Хазари-

дов овладеть городом и распоряжаться в нем бесконтрольно.

В доказательство можно привести сообщение Ибн Халдуна об

их усилившейся тогда предприимчивости. Ибн Халдун отмечает

усиление борьбы Хазаридов за власть, которая стала особенно

явной после падения Омейядов: «...возросла гордыня их [хаза-

ридов] и претензий». Планы Хазаридов вылились в захват горо-

да Тлемсена у бану ифрен [28, т. II, с. 34].

Что же касается судьбы Абу Курры, то она неясна. Возмож-

но,

он отправился в Испанию. В истории Испании упоминается

Абу Hyp ибн Абу Курра ал-Ифрени, который изгнал из Ронды

клиента Омейядов и стал там править сам. Здесь речь может

идти, разумеется, только о дальнем потомке вождя хариджитов,

так как указанный эпизод произошел почти через три века после

интересующих нас событий в Тлемсене [28, т. II, с. 31]. По-ви-

димому, имя Абу Курры носили одни из ворот Тлемсена, о ко-

торых, называя их «воротами Абу Курры», сообщает ал-Бекри в

XI в. [12, с. 176], хотя самого Абу Курру он не упоминает.

Вместе с Абу Куррой после сражений около Кайруана Р

Тлемсен возвратилось племя мадиуна. Его воины, числом

10 тыс., осаждали Тобну, Кайруан, преследовали Омара ибн

Хафса ал-Фихри после его маневров в тылу у Абу Хатима и бег-

етва к берберам кутама в Джиджели [28, т. I, с. 160; 22, т. V,

с. 458]. Территория мадиуна простиралась от пределов области

Тлемсена на запад. Они также оказались в Испании и, возмож-

но,

переправились туда в это же время. Правда, источник, сооб-

щая о них, не связывает их с именем Абу Курры. Но вскоре они

вновь возвратились в Магриб и жили в тех же местах, что и

прежде. Их центром была крепость Тесала на горе в их области

[28,

т. I, с. 160; т. II, с. 34]. Они остались хариджитами и про-

должали свою борьбу.

Дальний Запад

(ал-Магриб ал-Акса)

Сразу же после окончания борьбы хариджитов Тлемсена в

70-е годы VIII в. на западе Северной Африки начинает активи-

П1

зировагься другое более или менее массовое движение, также-

направленное против аббасидского халифата. Его происхожде-

ние заставляет нас вернуться на Восток халифата

—

в Аравию.

В те годы, когда хариджиты боролись за Кайруан и потерпели

поражение, такая же судьба постигла участников антиаббасид-

ского восстания Алидов близ Мекки. Один из участников восста-

ния, потомок Али и дочери Пророка Фатимы, Идрис ибн Абдал-

лах, в 788 г. бежал в Магриб [12, с. 123; 28, т. II, с. 106]. Он

был противником «узурпаторов» халифата, Аббасидов, пресле-

дуемым лицом и нашел в Дальнем Магрибе защиту и поддерж-

ку.

Первым Идриса поддержало племя ауреба, вождь которого,,

как сообщают, был мутазилитом [12, с. 123]. Последователей

этого учения, которое одно время получило распространение в

Магрибе, обычно называли здесь василитами, по имени основа-

теля течения, а иногда

—

василитами-ибадитами [12, с. 67, 72],

что отражает отношение масс к мутазилитам и к оппозиционным

течениям вообще. Возможно, Идрис и его сторонники, благодаря

их борьбе против аббасидских халифов, были приняты бербера-

ми за хариджитов, борцов за справедливость. К Идрнсу присо-

единились некоторые племена, ранее активно участвовавшие в

Танжерском восстании. Возможно даже, что они получили ка-

кие-то заверения от Идриса, подобные заверениям Ибн аз-Зу-

байра, данным хариджитам Востока, которые примкнули к нему

в борьбе против Омейядов [37, сер. II, с. 514; 22, т. V, с. 136].

Вслед за ауреба к Идрису присоединились племена матгара,

магила, микнаса, гумара и другие, известные как хариджитские

[28,

т. I, с. 187; т. II. с. 34]. Около 790 г. овладевшие Тлемсеном

Хазариды покорились Идрису и передали ему город [12, с. 123;

28,

т. I, с. 155].

Когда Идрис 11 перенес свою столицу в построенный при нем

Фес,

в него переселились эмигранты из Кайруана и Андалуса,

образовав две особые части города [21, т. I, с. 218; 18, с. 29].

В 828—829 г. Идрис II умер, и его наследник Мухаммед разде-

лил страну на отдельные владения, управлявшиеся его родствен-

никами и напоминавшие уделы, начались распри «удельных»

владетелей [21, т. I, с. 219; 18, с. 28]. Это подготовило почву

для активизации хариджитов, и под самым Фесом началась ор-

ганизация восстания берберов мадиуна, возглавленных Абд ар-

Раззаком. Как сообщает источник, они построили здесь непри-

ступную крепость. Опираясь на нее, они завладели городом Сеф-

ру и сделали его своим центром [18, с. 47; 12, с. 125]. Здесь ха-

риджиты-суфриты присягнули Абд ар-Раззаку. Идрисидский

эмнр Али ибн Омар выставил против хариджитов большое вой-

ско.

Во многих последовавших затем боях Абд ар-Раззак выхо-

дил победителем. Али потерял массу убитых из своего джунда,

оставил Фес и вынужден был бежать в земли ауреба.

Абд ар-Раззак вступил в Фес. Но он добился подчинения

только половины города. Кайруанекая часть не покорилась Абд

112

ар-Раззаку. Ее жители пригласили править Яхью ибн ал-Касе-

ма, одного из «удельных» идрисидских правителей, и присягну-

ли ему. Между ним и хариджитами произошел ряд сражений, и

в конце концов Абд ар-Раззак оказался вынужденным оставить-

свою часть Феса [18, с. 47; 12, с. 125].

Тамесна

(побережье Атлантики)

в 739—1060 гг.

Другим центром народных движений хариджитского харак-

тера была область Тамесна в Марокко. Здесь в течение длитель-

ного времени, с VIII по XI в., действовали берберы группы пле-

мен баргвата. Несомненно, что причины этого движения имели

те же истоки, что и причины хариджитских движений в других

местах, т. е. стремление берберского населения освободиться от

эксплуатации, выраженной в форме налогообложения. Но в то

же время между ними есть существенное различие. Возникнув

как хариджитское, это движение достаточно скоро обнаружило

тенденцию, а затем и стало чисто берберским, и это представля-

ет особый интерес. В целом движение представляет несомнен-

ную параллель событиям в среде арабов в Аравии в VII в., ко-

торые привели к возникновению новой религии ислама, к орга-

низации мусульманской общины и созданию мусульманского-

государства. Здесь также наблюдается попытка создать и рас-

пространить новую религию, организовать религиозную общину

и создать берберское религиозное государство. Целесообраз-

ность хронологически полного рассмотрения деятельности бар-

гвата заставляет нас нарушить временные рамки изложения и'

довести его до XI в., когда существование государства баргвата

было насильственно прекращено внешним вмешательством.

Область Тамесны ограничивалась побережьем Атлантическо-

го океана на северо-западе, рекой Бу-Регрёг

—

на севере, рекой

Умм-ар-Рбиа

—

на юго-западе и юге, горами Атласа—на восто-

ке.

Во время восстания хариджитов 739—740 г. область входила

в территорию действий восставших, но основная зона этих дей-

ствий находилась далее к северу. Ибн Идари включает в об-

ласть племен баргвата также район Тадлы, к западу от Тамес-

ны [21, т. I, с. 224]. Остается неизвестным, где находился центр

области, ибо значительных городов в ней не было.

Тамесна, как и окружающие, в том числе и горные, районы,

была населена преимущественно племенами ветви масмуда (ал-

мусамида). Иногда их причисляют к одной из двух основных

ветвей берберских племен (беранес, санхаджа), объединяемых

общим легендарным предком по имени Бернес. В ветви масмуда

самыми могущественными считались группы племен баргвата,

гумара и племена, жившие в горах Атласа [28, т. I, с. 274; 12,

с. 87]. Иное определение дает баргвата другой источник: «Мно-

8 Зак. 463

•1»:

точисленные племена, не имеющие ни общего отца, ни матери,

-смешавшееся население из распавшихся берберских племен»

[18,

с. 83]. Из других известий о баргвата проистекает, что речь

идет не только об указанной группе, но и о других присоединив-

шихся к общине племенах, сохранивших свои названия.

Племена баргвата состояли в большинстве своем из полуко-

чевников-скотоводов, владевших главным образом крупным ро-

гатым скотом, овцами, козами. В последующие времена вся об-

ласть получила название Шавия (от «шийа» — «овцы, козы»).

Обычай определения размеров дийа * у баргвата в 100 быков

указывает на то, что крупный рогатый скот был их главным до-

стоянием и ценностью [18, с. 83]. Среди более десятка племен

и родов группы были, видимо, и оседлые, ибо природные усло-

вия способствовали земледелию, ремеслам и рыболовству. По

уровню развития производительных сил масмуда достигли наи-

больших успехов: они занимались садоводством, изготовлением

масла, а также обработкой меди и железа [63, с. 137—148]. По-

следнее, вероятно, относится к соседним горцам, а не к самим

баргвата.

Сведения, сообщаемые Ибн Халдуном, свидетельствуют о

распространении хариджитских идей среди баргвата задолго до

восстания 739—740 г.: «В начале II в. х. (начало 20 годов

VIII в.) вождем баргвата был Тариф Абу Салих, ставший потом

одним из полководцев Майсары ал-Хакира ал-Маггари, главы

•суфритов» [28, т. I, с. 274]. Затем, сообщает этот источник, «де-

ло Майсары и суфритов прекратилось, а Тариф в Тамесне остал-

ся приверженным [хариджизму]» (28, т. I, с. 274]. То же сообща-

ет другой источник, считающий, что с этого времени племена

(баргвата поставили Тарифа своим главой [42, с. 60].

Тариф участвовал в восстании Майсары, а затем в походе

вместе с Абу Куррой в Ифрикию, на помощь Уккаше и Абд ал-

Вахиду [28, т. I, с. 274; 42, с. 60]. До 743—744 г. он участвовал

в борьбе суфритов Ифрикии и после поражения местных вождей

-вернулся в Тамесну [28, т. I, с. 274; 42, с. 60]. После возвраще-

ния из похода он был признан вождем племенами группы бар-

гвата, которые оставались в Тамесне [12, с. 134].

Тариф умер в 748 г., и его преемником стал его сын и сорат-

ник Салих. Источники особо отмечают его достоинства, благода-

ря которым власть перешла именно к нему без споров с другими

претендентами. Ортодоксальные источники объясняют его из-

.брание тем, что он учился в Ираке и был подготовлен для обу-

чения народа исламу [28, т. I, с. 275]. «...Он [Тариф] нашел

здесь берберов язычниками и возвестил им ислам» [18, с. 83J.

Масса племен баргвата знала, очевидно, ислам лишь как форму

союза равных в мусульманской общине, так же как знала ло-

зунги хариджизма. Таким образом, хариджизм здесь (как, впро-

чем, и в других местах Северной Африки) был формой распро-

странения ислама среди язычников.

* Плата за кровь

(примеч.

ред.).

ЛИ

Сообщения о правлении Тарифа в Тамесне чрезвычайно про-

тиворечивы. Ибн Халдун сообщает, что в Тамесне Тариф оста-

вался приверженным хариджизму [28, т. I, с. 274]. А ал-Бек-

ри

—

источник, на который в вопросах о баргвата ссылается

Ибн Халдун,— подчеркивает, что он умер правоверным мусуль-

манином [12, с. 134] *, т. е. суннитом. Возможно также, что ха-

риджизм понимался как ислам или, наоборот, что Тариф не был

хариджитом. О его отношении к хариджизму в последние годы

жизни (744—748) известно лишь, что он не реагировал на вос-

стания в Триполитании в 743—749 гг. Восстание 739—740 г. в

Тамесне, как и в других районах Дальнего Магриба, нанесло ре-

шительное поражение политике тахмиса. Но как повлияли на'

деятельность и борьбу Тарифа хариджитские восстания, гибель-

Омейядов, восстания хариджитов на Востоке, приход к власти

Аббасидов

—

сведений не имеется. Также нет прямых указаний

на отношение к хариджизму в первые годы деятельности Сали-

ха, сына и преемника Тарифа.

Совсем молодым Салих стал соратником отца в хариджит-

ских восстаниях [24, т. I, с. 231] и при жизни отца был посла*

на Восток, что было обычным явлением. Так же отправились в

Басру участники «пятерки», возглавленной Абу-л-Хаттабом. Су-

дя по известиям источников, на Востоке Салих стал «человеком

ученым, праведным». Источники особо отмечают познания Сали-

ха в религиозной науке и его праведность (мин ахл ал-хайр ва-

л-илм)

[28, т. I, с. 275]. Но затем он отвернулся от стихов Ал-

лаха (Корана), стал выдавать себя за пророка и проповедовать-

веру, «которой они [баргвата] придерживались после него» [28,.

т. I, с. 275] (а также [12, с. 134 и 18, т. I, с. 83]). Его деятель-

ность представляла собою попытку создать новую идеологию {ь

форме новой религии), которая была бы основанием для приви-

легированного (или по крайней мере равноправного) положения

берберов в обществе, организованном по образцу общества му-

сульманского. В связи с этим отмечаются некоторые моменты,,

свидетельствующие об охлаждении Салиха и, вероятно, поддер-

живавших его берберов баргвата по отношению к хариджизму.

Отмечается его видимое равнодушие к подъему хариджитского-

движения в те годы, когда он занимался богословием и не пы-

тался связаться с восставшими хариджитами Востока. Он рав-

нодушно взирал и на бурные события, связанные с хариджиз-

мом в Магрибе. В 758—759 г. в Ифрикии продолжалось восста-

ние хариджитов против опаснейшего врага Магриба

— и

особен-

но Дальнего Магриба

—

фихритов, пытавшихся восстановить

здесь власть халифских наместников. В эти годы и в последую-

щие четверть века против угрозы такой реставрации боролся

Абу Курра с племенами бану ифрен, магила и непосредствен-

ными соседями баргвата, племенем мадиуна. Но когда под Тоб-

* В тексте ал-Бекри сказано: «Он оставался в вере ислама до своей смер-

ти» {кана ала дийна-т-ал-ислам ан халака) [12, с. 134].

115

зюй и Кайруаном собрались двенадцать хариджитских и неха-

риджитских отрядов, баргвата среди них не упоминаются. Оста-

ется предполагать, что Салих был занят в это время осознанием

своей пророческой миссии.

Свое новое учение Салих строил с учетом идей, положений и

обрядов ислама. Помимо обычного приобретения знаний на Вос-

токе он учился еще у известного мутазилита Убайдаллаха

ал-Кадафи ал-Мутазили [28, т. I, с. 274—275; 12, с. 134; 18, т. I,

•с.

83].

В качестве основания своего учения Салих принял слова од-

ной из сур Корана, а именно 4-й стих 66-й суры, слова которого

Салих толковал как предсказание своего собственного появле-

ния в качестве пророка и доказательство своей пророческой

миссии [12, с. 134; 42, с. 60; 18, с. 83]. В то же время, исходя

во многом из законоположений ислама, Салих определенно стре-

мился обособить свое учение. По примеру ислама он объявил

писанием новой религии свой собственный коран, который «был

ему ниспослан богом на берберском языке» [12, с. 134; 18,

с 83—84]. По сути своей его учение, так же как и ислам, было

проповедью монотеизма. Его принципы были выражены на бер-

берском языке: «Могар йакуш» («Аллах велик»), «Урдат

йакушъ («У Аллаха нет сотоварищей»). Эти выражения повто-

ряют соответствующие арабские

—

«Аллах акбар» («Аллах ве-

лик») и слова 114-й суры, где говорится, что у Аллаха нет то-

варищей. Из общего легендарного фонда семитических народов

Ближнего Востока, но, очевидно, через ислам, в его учение во-

шли в качестве пророков Иисус Христос и Моисей. Очевидно

также, что его учение вступало в противоречие с тезисом ислама

о том, что Мухаммед был последним пророком, «печатью проро-

ков» (сура 33? стих 40) [9, с. 335; 48, с. 559], после которого

других пророков уже не будет, и на этой части учения ислама,

естественно, Салих не настаивал. Видимо, именно по этой при-

чине он отменил прсвозглашение азана, т. е. призыва на молит-

зу, так как в текст этого призыва входит провозглашение Му-

хаммеда посланником Аллаха. В его учении нашли отражение и

народные религиозно-утопические легенды, также в форме, за-

имствованной в исламе или же сходной с нею. Речь идет об уче-

нии о скрытом имаме

—

ал-махди [53, с. 201, 203—207; 18,

с. 83]. Таким будущим ал-махди Салих объявил самого себя,

•оповестив в конце своей жизни, что он в качестве «высшего

ал-махди» [12, с. 135; 28, т. I, с. 275] возвратится во время пра-

вления представителя его семьи в седьмом поколении (начиная

-с его отца Тарифа) [28, т. 1, с. 275; 42, с. 60;' 12, с.

136;].

В культе махди предусматривалась не только идея спасения

в далеком будущем. Салих учил, что он в качестве ал-махди

явится «в последний час» для борьбы с Даджжалем (антихри-

стом);

«за ним, в числе его сподвижников, будет следовать

Иса ибн Мариям (Иисус сын Марии.—М. Ч.)» [28, т. I, с. 275].

И он заполнит землю справедливостью, тогда как ныне она пол-

ис

на произвола. Он многократно проповедовал это, ссылаясь на

слова Мусы, собеседника божьего (библейского Моисея), на

прорицателя Салиха и на Ибн Аббаса [12, с. 134—135; 21, т. I,

с. 231—232].

У Салиха, очевидно, оставалось опасение, как бы «царство

произвола» не истощило терпение народа до прихода седьмого

члена династии, до «возвращения» махди, и народ не вернулся

к тахкиму. Ал-махди, по учению Салиха, был скрытно присутст-

вующим при жизни и деятельности людей, могущественным за-

щитником верующих от произвола, который воцарился после

смерти Мухаммеда. В своем коране он говорил: «Бесчестно

лгут люди, утверждающие, что справедливость существует, хотя

нет [на земле] посланника Аллаха» (сура «Айуб») (12, с. 140].

Политически его учение об ал-махди было направлено на укреп-

ление власти

—

своей собственной и своих преемников.

Многое в учении Салиха было отличным от ислама в обрядо-

вой сфере. При этом отличия, по-видимому, отражали местные

верования. В то же время некоторые отличия, вероятно, были

продиктованы единственным желанием

—

не повторять анало-

гичные установления в исламе. К числу первых, по-видимому,

можно отнести запреты резать и есть петухов, есть головы кур и

других животных, есть птичьи яйца и т. п. Интересно отметить,

что запреты эти относились к животным, дозволенным в пищу в

других монотеистических религиях. Подобным запретам Салич

давал объяснения. Так, петуха, по его мнению, не разрешалось

есть,

так как он 10 раз в сутки будил или призывал людей к мо-

литве. К числу вторых, вероятно, следует отнести перенос поста

с месяца рамадана на месяц раджаб, пятничной молитвы общи-

ны

—

на четверг; введение 10 молитв в сутки вместо пяти (дли-

тельность молитв была сокращена); повторение по пять раз в

день формул «могар йакуш» и «урдам йакуш» [12, с. 138—139;

18,

т. I, с. 83; 21, т. I, с. 234].

Нет известий о существовании в учении Салиха каких-либо

храмов и святынь, т. е., вероятно, во всей области Тамесна в это

время все еще были живы и сильны местные традиционные ве-

рования [18, с. 7; 21, т. I, с. 224].

Все эти новые или измененные по сравнению с установления-

ми ислама положения Салих включил в свой коран. При его со-

ставлении за образец был, несомненно, взят Коран Мухаммеда.

Сходство состоит в том, что его коран, как и Коран Мухаммеда,

«был ниспослан богом». Как и Коран Мухаммеда, он разделялся

на суры, число сур было иное: 80 вместо 114. Суры назывались

по предметам или именам, о которых там шла речь: «Петух»,

«Верблюд», «Айуб» и т. д. [28, т. 1, с. 275; 12, с. 140; 18, с. 83].

В то же время все учение Салиха настолько отличалось от

ислама, что некоторые источники называют его просто обманом

[18,

с. 83]. Правила религиозной общины Салиха были, по-види-

мому, достаточно строгими, что можно усмотреть из положения,

согласно которому член общины, уклонившийся от чтения нового

117

корана, обвинялся в неверии и его называли кафиром (т. е. не-

верным) [18, с. 83; 28, т. I, с. 275].

Представляют интерес установления, касающиеся брака. При

известном сходстве с арабскими они имеют и отличия. Как и у

арабов, у берберов существовала большая патриархальная

семья, осложненная полигамией. Полигамия не ограничивалась,

как в исламе, однако правовое положение было иным, нежели в

исламе. Если ислам допускал одновременный брак с четырьмя

женщинами, разрешал любое количество разводов и новых бра-

ков,

а также разрешал иметь любое количество наложниц, то в

общине Салиха был дозволен брак с любым числом женщин, но

запрещалось иметь наложниц. Разводы и новые браки также

были разрешены без ограничения. В отличие от распространен-

ного у арабов ортокузенного брака был запрещен брак на доче-

рях брата отца (или матери) [12, с. 139; 18, с. 83; 21, т. I,

с. 234]. Надо полагать, что эти установления отражали реаль-

ное положение в среде независимых берберских племен в ту эпо-

ху. Они представляются более демократичными, чем у арабов, и"

соответственно более архаическими. По-видимому, из политиче-

ских соображений был запрещен брак с мусульманами и му-

сульманками. Вероятно, на практике полигамия была распрост-

ранена только среди берберских вождей и, может быть, глав

больших патриархальных семей. В то же время прелюбодеяние

наказывалось, как и в исламе, побиванием камнями. Воровства

каралось смертью [12, с. 134, 139; 18, с. 83] (ср. [70, с. 139]).

Недостаток материалов не позволяет выяснить степень влия-

ния на обычаи берберов христианства.

Попытки проследить значение новой религии Салиха, воз-

никшей из хариджизма, приводят к выводу, что целью ее уста-

новлений было не только освобождение в рамках ислама от под-

чинения халифским наместникам и гнета, который налагался

на подчиненные народы. Цель эта была более значительна и,

по-видимому, преследовала создание социально равноправного

общества по образцу, взятому из прошлого и представлявшему

идеализацию родо-племенной структуры. Другими словами, иде-

ал этого общества заключался в восстановлении равенства, при-

сущего доклассовому обществу. А так как классовое расслоение

в основной своей форме совпадало с этническим различием меж-

бу берберами и арабами, то политическая направленность новой

религии и ее социальных установлений имела антиарабскую на-

правленность и в ней особо просматривается стремление к обо-

соблению от ислама. Практически же это значило, что демокра-

тические установления ислама и нового порядка, установленно-

го арабами, были дискредитированы в глазах берберских племен

Тамесны. В целом попытка Салиха является свидетельством

творческих сил берберского народа, который выдвигал собст-

венный вариант решения задач, возникавших перед ним в ходе

поступательного развития общества. Возможно, эта попытка

привела бы к распространению новой религии по всей Северной

118

Африке, но она не имела успеха, потому что задача эта частично

уже выполнялась исламом.

Деятельность Тарифа и Салиха привела к созданию новой

религиозной общины, аналогичной ранней мусульманской, кото-

рая превратилась вскоре в маленькое государство. Однако по-

пытки создания государственной организации привели руковод-

ство общины к мерам, которые способствовали возникновению

антагонизма внутри ее. Можно сказать, вся борьба берберов,

хариджитов и нехариджитов велась ради того, чтобы не платить

налоги, и, конечно, в первую очередь такие поборы, как пятал

часть

—

хумс. Когда же перед берберской общиной встали

собственные задачи, пришлось, несмотря ни на что, прибегнуть к

налогообложению. Все члены общины баргвата должны были

(как и мусульмане) платить десятую часть своих доходов, при-

чем «со всех плодов» [12, с. 139; 18, с. 83]. Последнее выраже-

ние наводит на мысль, что в общине баргвата не существовало

облагаемого налогом минимума, какой существовал в исламе

{нисаб) [131, с. 34, 40; 70, с. 36—37].

Салих правил общиной баргвата с 748 по 794 г. В конце

жизни он передал свою власть сыну Ильясу и уехал на Восток.

Он посвятил своего сына во все положения и тонкости своего

учения, но завещал ему обнародовать его целиком, «когда тот

станет достаточно сильным», чтобы ничего не опасаться, ибо ему

предстояло «не только выполнять роль проповедника, но и каз-

нить сопротивляющихся» [18, с. 84; 21, т. I, с. 231]. Эти опасе-

ния, очевидно, имеют в виду внутреннее сопротивление. По-види-

мому, предполагалось, что оно будет сильным, если Салих

с 748 г., а затем Ильяс, правивший до своей смерти в 840 г., в

течение столетия не рискнули обнародовать свое учение цели-

ком.

Общине-государству Салиха пришлось столкнуться с Идриси-

дами. Один из наших источников, посвященный истории Даль-

него Магриба времен Идрисидов, сообщает, что они сразу же

завоевали Тамесну. Согласно этому известию, в 791 г. Идриси-

ды завоевали город Шала (Сала

—

на северной границе области,

или Рибат, как тогда уже назвал его один из источников*), а

вслед за ним и всю область [18, т. I, с. 7; 21, т. I, с. 73]. Тамес-

на фигурировала и в перечне идрисидских уделов, когда в

828 г. они поделили свои владения на уделы [12, с. 124; 18,

с. 28]. При этом взаимоотношения Идрисидов с баргвата оста-

ются неясными. Очевидно, эти столкновения баргвата не могли

не повлиять на политику Юнуса

—

сына и преемника Ильяса,

правившего в 840—883 гг. Внешние события сопровождались

возросшим внутренним сопротивлением масс области Тамесна

* Речь идет о древнем городе Сале на южном берегу р. Бу Регрег, на бе-

регу океана. Расположенный на северном берегу той же реки Рибат (ныне

Рабат) был построен алмохадским халифом ал-Мансуром (118-4!—1199). Шел-

ла — небольшой город в двух милях от Рабата, построен в древности, изве-

стен усыпальницами Алмохадов и Марннндов

(примеч.

ред.).

119