Чураков М.В. Народное движение в Магрибе под знаменем хариджизма

Подождите немного. Документ загружается.

бовал подкрепления веры делом [99, т. X, с. 85]. Верность са-

мого Абу Язида принципам хариджизма нашла выражение в-

упомянутой присяге передать власть совету [28, т. II, с. 18].

Другой основной, принципиальный вопрос о равенстве в об-

щине не ставился, хотя нашел определенное выражение в под-

черкнутом названии нуккаритов «уравнителями» *. По-видимо-

му, лозунги равенства и были знаменем движения, коль скоро

это отразилось даже в наименовании восставших. Отношение

нуккаритов к этому принципу подтверждается также и реакци-

ей масс на попытку Абу Язида сменить свою простую, грубую,

обычную для всех одежду на отличающую его от других шелко-

вую.

Аскетизм, как известно, был формой выражения предста-

влений масс о равенстве. И Абу Язид вынужден был считаться

с этими представлениями хариджитов [28, т. II, с. 20].

Среди известий, в которых Абу Язиду приписываются осо-

бые жестокости, первой надо поставить ибадитскую хронику

Абу Закарии. Она сообщает о разорении 30 тыс. селений, не ос-

танавливаясь на участи жителей. Виновником хроника считает

Абу Язида [41, л. 376]. Ему же Ибн ал-Асир инкриминирует

массовое убийство жителей Ларибуса, пытавшихся спастись в

городской мечети,— он всех их перебил [22, т. VIII, с. 316—317].

Однако три автора, в том числе и Ибн ал-Асир, приписывают'

последнее преступление шиитам, взявшим город у Аглабидов в:

908—909 г. При этом двое уточняют, что в Ларибусе было уби-

то,

в том числе в мечети, 30 тыс. жителей [22, т. VIII, с. 34; 12,

с. 46; 42, с. 199]. Ибн Халдун фактически отрицает вину Абу

Язида: население сдало ему город добровольно. Надо отметить,

что последние свидетельства косвенно подтверждаются некото-

рыми другими данными: поддержка, оказанная Абу Язиду

частью нуфуса вопреки упорному нейтралитету их верхов в вос-

стании против Фатимидов [28, т. II, с. 20]. Здесь стоит отметить-

участие на стороне Абу Язида помимо кайруанцев Мабеда ибч

Хазара, брата главы Хазаридов, который за это был казнен

вскоре после гибели Абу Язида [22, т. VIII, с. 332; 28, т. I,

с. 107]. И здесь мы подходим к оценке деятельности восставших

в источниках. Одним из важнейших первоисточников о борьбе

Абу Язида, несомненно, была традиция вахбитов, нашедшая от-

ражение в позднейшей хронике Абу Закарии. Ее целью было

описать жития вахбитских имамов и характеризовать союзников

вахбитов и их противников. Соответствующим образом из этого

первоисточника (за отсутствием нуккаритских источников) чер-

пали свои известия и другие историки. Кто же из двух сторон

в восстании Абу Язида были союзниками или противниками

* Здесь дана не совсем точная интерпретация как значения слова, так

и лозунгов движения. Если исходить из народной этимологии, то слово «нук-

карнты» должно переводиться как «отрицатели», «несогласные» н т. п. Если-

же распространить такое понимание и на воззрения нуккаритов, то их можно

характеризовать как «отрицающих существующее положение». См. также при-

меч. на с. J40 (примеч.

ред.).

190

вахбитов? Может показаться, что вахбиты были союзниками

нуккаритов, тем более что часть вахбитов пришла на помощь

Абу Язиду из Джебел-Нафуса, Триполитании [28, т. II, с. 20j.

Однако правы были соратники Абу Язида, считавшие, что на

вахбитов надежды нет

—

их руководящие верхи и основные си-

лы выжидали своего часа.

Действительно, после подавления восстания нуккаритов по

приказу халифа Фатимидов был убит вождь вахбитов Абу-л-

Касим [41, л. 426—436]. Вахбиты стали готовиться к отмщению.

Все,

что делалось в лагере вахбитов, было известно халифу ал-

Муиззу. Отряды вахбитов, насчитывавшие десятки тысяч чело-

век, были разгромлены [41, л. 44а, б, 45а]. Однако их вожди

Абу Нух и Абу Хазар были прощены и одарены халифом. Вах-

битская хроника с гордостью вспоминает, что отправившийся в

Египет халиф пригласил с собой обоих вождей вахбитов, поса-

дил Абу Хазара на трон, рядом с собой [41, 456—476, 48а]. Эти

вожди стали основными помощниками Фатимидов в борьбе про-

тив нуккаритов [41, л. 48а—496, 506, 51а—526]. Видимо, поэто-

му и Убайдаллах в хронике предстает единоличным героем, ор-

ганизатором победы над Аглабидами, а имя Абу Абдаллаха не

упоминается [41, л. 336—34а]. Эта традиция легла в основу

истории восстания нуккаритов. Вот с чем пришли ибадиты к фи-

налу борьбы *.

Так закончился длительный период восстания, главным об-

разом берберского населения, в истории Северной Африки, про-

исходившего под хариджитскими лозунгами. В дальнейшем ха-

риджиты, в сущности же только ибадиты, продолжали сущест-

вовать и существуют в горах Мзаба и вокруг Варглы и в ней

самой и в настоящее время. Но больше они уже не становились

организаторами восстаний, и время крупных событий для них

миновало.

* В это время ибадиты стали называть A6v Язида «хариджитом» Г41.

л.

146, 246, 26а, 376].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Материалы о развитии хариджитского движения демонстри-

руют нам антагонизм между верхушкой арабского общества н

массами. Первая, издавна овладев социальными высотами, стре-

милась беспредельно расширить их, политически закрепить ceoit

привилегии. Вторые объединялись под знаменем хариджизма,

защищая свои права, предусмотренные условиями присоедине-

ния к мусульманской общине. Борьба объективно шла между

ними не только за различные цели, но и за различные пути осу-

ществления общей задачи

—

развития нового общества.

Проявление этой обшей закономерности ярко выступает че-

рез конкретный исторический процесс и его специфику. Озна-

комление с этой спецификой важно, так как она конкретизирует

причинно-следственную связь возникновения хариджитского

движения не только с непосредственной обстановкой и условия-

ми,

но и с традициями предшествующей стадии развития. Тем

самым она раскрывает связь возникновения хариджизма с кон-

кретным развитием планов родо-племенной и феодальной вер-

хушки и попытками реализации их замыслов, а также связь по-

следних с развитием движения хариджитов. Это дает нам воз-

можность сделать также некоторые обобщения об историческом

месте хариджитского движения и его роли в развитии арабского

общества.

До ислама завоеванные в усобицах земли доставались прак-

тически верхушке, равно как «заповедные» (резервные) земли

химайа. В ее же полном подчинении находились многочислен-

ные мавали

—

в далеком прошлом адаптированные родом или

племенем и превратившиеся к периоду ислама в зависимую

группу, обязанную племени-патрону разными услугами. В му-

сульманской общине, используя возможность присвоения земель

фай, верхушка особенно ополчилась против равенства в общине,

ставшего для нее препятствием. Выход из неприемлемых для нее

отношений реакционная знать могла видеть в традиционных от-

ношениях вала (мавали). Она упорно культивировала этот ин-

ститут применительно к новообращенным вопреки равноправию,

провозглашенному исламом. Присвоение фая, попытки использо-

вания феодальными верхами доисламского института вала ста-

ли формой борьбы против принципа равенства в исламе.

Первыми известными мавали верхи халифата сделали плен-

ников из местной знати, которых они ценили как лиц, знакомых

с местными условиями и имевших влияние на своих соплеменни-

ков.

Верхи арабов, особенно Омейяды, приближали таких плен-

ников, обращали в ислам и использовали на административных

192

постах. Им обеспечивалось ^выгодное, "хотя и зависимое, положе-

ние.

Будучи в арабской среде «безродными», они становились

беспрекословными исполнителями воли верхов, беспрепятствен-

но заменяемыми при проявлении центробежных тенденций. Они

составляли подавляющее большинство наместников

(и

в том чис-

ле и в Магрибе). Мавали были Муса ибн Нусайр, смещенный

халифом, лишенный имущества и казненный; Язид ибн Абу Му-

слим (маула известного Хаджжаджа), первый, кто сделал без-

успешную попытку введения тахмиса, приведшую к плачевным и

опасным результатам, и от которого открыто отрекся халиф,

никого не наказав за его убийство; Ибн ал-Хабхаб, осущест-

влявший в Магрибе политику тахмиса. С помощью мавали

Омейяд Абд ар-Рахман ал-Дахил завоевал власть в Андалусе и

создал новую династию. Разумеется, между этими мавали и ма-

вали доисламской эпохи не было ничего общего, кроме назва-

ния.

Была и другая группа мавали. Верхи именовали так мусуль-

ман, которые, большей частью в одиночку, обращались в ислам

«через посредство» военачальников и правителей и в осущест-

вление своих обязательств вступали в гвардию или в подчинен-

ные этим посредникам части джунда. Мы упоминали мавали

джунда на Востоке, составлявшие отряды хариджитов или уча-

ствовавшие в них. В Магрибе мы знаем о гвардии Мусы ибн Ну-

сайра, которую унаследовал его преемник Ибн Абу Муслим, по-

желавший сделать этих людей своей собственностью,. но был

ими убит. Эта категория мавали считала себя равноправными

членами общины и доказала свое право на деле. Эти мавали

также не имели ничего общего ни с мавали времен до ислама,

ни с современными им вассалами, социально различными и

кровно враждебными им, как показывают, например, события,,

связанные с убийством Ибн Абу Муслима.

Иногда так называли целые новообращенные племена Ма-

гриба

—

например, «Али, мавали Омейядов». Видимо, делались,

попытки связать их то ли с правящими, то ли с оппозиционны-

ми верхами. Однако на деле никаких особых связей между эти-

ми мавали и их покровителями не существовало. Бывало, что

отдельные представители преследовавшихся на Востоке оппози-

ционных верхов нахсдили защиту того или иного племени в Ма-

грибе, но ее им оказывали либо как беглецу на правах родства

(по материнской линии), либо, как, например, тому же ад-Да-

хилу, как соучастнику в борьбе против гонителей. Ни одна и*

названных групп мавали не соответствует традиционным, доис-

ламским мавали ни по происхождению, ни по историческому

развитию этой социальной категории и месту ее в системе обще-

ственного производства периода джахилии, ни по роли мавали

накануне ислама.

Таким образом, мы видим, что применение к мусульманам

отжившего термина в корне противоречит статусу их в общине.

Лишь в одном проявлялась их общность

—

в судьбе, уготован-

13 Зак. 463

193.

ной этим группам верхушкой. Обострявшаяся борьба знати про-

тив неприемлемого для нее равенства началась еще с вооружен-

ного сопротивления курайшитов Мухаммеду. Она проявлялась и

после присоединения Мекки к общине: в возмущении верхов

назначением на пост военачальника Зайда (маула Пророка); в

их отказе присягать первому халифу Абу Бакру (считавшемуся

маула); в противоборстве халифу Омару I. Одержав победу над

ним при Османе, эти феодализирующиеся верхи проявили вто-

рую существенную сторону своей социальной природы

—

начали

борьбу за власть. Не без основания известный арабский автор

Таха Хусейн назвал эти распри «великой смутой»

(ал-фитна-т-

ал-кубра).

Таков был путь развития феодального строя в хали-

фате.

Но помимо замыслов господствующей верхушки, направлен-

ных на использование отношений, свойственных временам джа-

хилии, беспредельное стяжательство и взаимные распри грозили

надолго парализовать преимущества нового строя. Первые же

выступления хариджитов на Востоке в определенной степени

были направлены против розни и произвола верхушки. Разуме-

ется, она и после этого не отказалась от своих замыслов, но уже

не могла не считаться с сопротивлением масс, должна была

маневрировать

—

с хариджитами приходилось считаться.

В Магрибе верхушка добивалась такого положения, при ко-

тором берберское население без исключения и навсегда осталось

бы податным сословием. Идеалом этой политики верхов должен

был стать тахмис. Первая попытка его реализации провалилась.

Но «обработка» Дальнего Магриба карательной экспедицией

фихрита Хабиба убедила верхушку в том, что успех тахмиса

обеспечен. Войско Хабиба было отправлено в Сицилию, а в Ма-

грибе население вместе с имуществом уже стали обращать в

«фай для мусульман». Феодальные верхи, однако, не учли того,

что их мероприятия восстановили против них берберские племе-

на, обеспечили успех агитации иммигрантов-хариджитов и вы-

звали сплочение сопротивлявшихся племен под общим знаменем.

Хариджиты ответили на попытки установления тахмиса воору-

женным восстанием.

Подъем борьбы хариджитов, естественно, вызывал перегруп-

пировку, изменения в руководстве, что внесло значительные кор-

рективы в движение. Так, источники особо отмечают в Магрибе

первоначальное обращение хариджитов-иммигрантов к широким

массам с призывом о восстании. Обострение борьбы против тах-

миса привлекло на сторону восставших также часть племенной

знати. Победа поборников тахмиса, вероятно, грозила превра-

щением берберов в крепостных ифрикийской знати (как рядо-

вых соплеменников, так и знати), а это сулило племенной вер-

хушке в лучшем случае роль зависимых местных вождей.

Однако, как только поборники тахмиса потерпели поражение

от хариджитов Дальнего Магриба, примкнувшая к движению

племенная знать постаралась лишить влияния и власти харид-

194

житских руководителей. Вождей восстания Майсару и Ису каз-

нили. Племенная верхушка торопилась изолировать массы от

дальнейшей борьбы хариджитов, угрожавшей в конечном счете

;

ей самой, и даже не дождалась закрепления победы над побор-

никами тахмиса. Лишь впоследствии присоединившиеся к харид-

житам Ифрикии участники Танжерского восстания, особенно'

Абу Курра, пресекли многочисленные попытки халифских воена-

чальников и наместников реставрировать свою власть и вер-

нуться к политике тахмиса.

Победа над сторонниками установления тахмиса имела ис-

ключительное значение для формировавшегося народа Магриба.

В течение веков его племена успешно боролись против подобной

угрозы со стороны Рима, вандалов, Византии и меньше всего го-

товы были мириться с такими отношениями, прямо противопо-

ложными отношениям, обещанным при принятии ислама. Тах-

мис был даже более тяжелой и менее производительной формой;

гнета, чем условия, которые Омар I старался обеспечить зим-

миям.

В этой победе объективно был заинтересован весь Магриб.

Это была победа народа над планом верхушки закабалить его~

Основную роль в ней сыграли массы берберов, закрепившие гег

своей последовательной борьбой в Танжере и Ифрикии, и ха-

риджиты-иммигранты, преимущественно арабы, занимавшие не

последнее место в борьбе. Наконец, дажно отметить, что именно

в борьбе хариджитов против феодального закабаления была за-

ложена основа новых мирных взаимоотношений между араб-

ским и берберским населением, которые должны были строиться:

на принципе равенства между ними как мусульманами.

Процесс дезинтеграции и интеграции племен, усиленный ха-

риджитским движением, солидарность Танжера и Ифрикии в

восстании, объединение под Тобной 12 отрядов хариджитов раз-

ных течений с нехариджитами

—

все это знаменовало начало

сплочения хариджизмом обособленных племен как в отдельных

районах Магриба, так и во всей стране и было важным факто-

ром этнической истории Северной Африки. Социальные задачи,,

стоявшие перед хариджизмом, и их решение обусловливали этот

процесс. К этому нужно добавить соперничество среди харид-

житских вождей, Под предлогом защиты интересов своего пле-

мени племенная знать возбуждала рознь среди Племен, при-

мкнувших к хариджизму, что парализовало объединение широ-

ких масс народа для общей борьбы, против угнетения и порабо-

щения.

В этой сложной обстановке развернулись хариджитские вос-

стания в Ифрикии. Победа хариджитов Дальнего Магриба над

политикой превращения масс мусульман в «фай для мусульман»

должна была стимулировать продолжение борьбы за «фай для

всех мусульман», за равенство в общине. В действительности,

однако, на этом пути возникло указанное препятствие. Роль, ко-

торую в этом процессе играли представители племенной знати,

13*

195-

'способствовала разобщению племен, и эта их позиция обуслов-

ливалась социальным фактором, тормозившим сплочение пле-

мен, племенных отрядов. Например, энергичный Уккаша, про-

явивший солидарность в отношении хариджитов Танжера, в Иф-

рикии держался в стороне от вождя тамошних хариджитов пле-

мени хуввара. Последний, в свою очередь, был явно озабочен

тем, чтобы Кайруан сдался именно ему. Все это ослабляло силы

хариджитов и способствовало их разгрому.

Такая же история повторилась с двумя следующими вождя-

ми хариджитов. Они были ибадитами, и в их распри вмешался

центр ибадитрв в Басре. Когда же это вмешательство не принес-

ло успеха, ибадиты Басры подготовили «пятерку носителей зна-

ния» из числа магрибинцев и послали их в Триполи. Было реше-

но никоим образом не допускать к руководству движением ме-

стных племенных вождей. На роль вождя хариджитов был наме-

рен один из «пятерки», Абу-л-Хаттаб, обусловивший потом свое

согласие на избрание имамом абсолютным ему послушанием.

В то время практика имаматов, в том числе и Абу-л-Хатта-

•ба, показала ничтожность их результатов. Односторонняя поли-

тика Абу-л-Хаттаба привела к ослаблению воли и возможностей

масс бороться, свела на нет попытки преодолеть племенную

рознь. Ибо, лишив свое воинство содержания (мадда), Абу-л-

Хаттаб ограничил вместе с тем свои материальные ресурсы по

воздействию на племенных вождей для сопротивления их сепа-

ратизму. Между тем источники именно этими двумя слабыми

сторонами имамата (необеспеченность снабжения и центробеж-

ные тенденции племенных вождей) объясняют поражение и ги-

бель Абу-л-Хаттаба и его имамата.

Не следует думать, что массы хариджитов не добились изме-

нения политики Абу-л-Хаттаба в вопросе о мадде. Ибадитская

рукопись сообщает, что, когда Абу-л-Хаттаб укорял некоторых

соратников за незаконное присвоение добычи, один из воинов

лувата ответил: «Будем кормиться их имуществом, как они по-

ступают с добычей, доставшейся им от нас». На это Абу-л-Хат-

таб ответил: «Если бы мы поступали так, как они, то Аллах по

справедливости наказал бы нас и мы вместе с ними попали бы в

ад» [41, л. 96].

При Абу Хатиме, втором имаме, массы также были вынужде-

ны «явочным порядком» решать проблемы мадды. Но имам за-

претил присваивать имущество павших противников из числа

единобожников (ахл

ат-тавхид,

как называли ибадиты суннитов,

в отличие от своих единомышленников, которые признавались

мусульманами). Но хариджиты не сталкивались с иными про-

тивниками, и все надежды на мадду Абу Хатим возлагал на Ал-

лаха.

Кроме того, Абу Хатим, подобно своему предшественнику,

стремился во что бы то ни стало избегать конфликтов с верхами

ифрикийцев в завоеванном Кайруане. Когда он овладел городом,

то оставил в нем местное хорошо вооруженное ополчение знати

196

под командованием Омара ал-Фихри, и тогда беспечность в от-

ношении мадды по-новому обернулась против хариджитов. У

Абу Хатима не хватало средств не только для вооружения ос-

тавленных им в Кайруане приверженцев, но и для выступивше-

го вместе с ним войска хариджитов. Убедившись перед решаю-

щим сражением в срочной необходимости достать оружие, Абу

Хатим распорядился взять оружие у знатных ополченцев Кай-

руана. А те, удостоверившись в стесненном положении Абу Ха-

тима, подняли в городе вооруженный мятеж, связавший харид-

житов и ослабивший их в ответственный момент сражения с 60-

тысячным войском халифата. Так был разбит и погиб второй

имам ибадитов Абу Хатим, не позаботившийся о создании цен-

трализованного фонда из доходов фая для содержания и снаря-

жения воинов-хариджитов.

Хариджиты, разумеется, имели достаточно оснований с удо-

влетворением вспоминать свою борьбу

—

от устранения опасно-

сти тахмиса до двукратного овладения цитаделью ифрикийцев—

Кайруаном. Но вместе с тем за перечислением упомянутых оп-

лошностей и поражений стояли многие тысячи павших борцов,

разочарования в способности вождей вести их к победе, разби-

тые надежды. Все это способствовало тому, что последнее пора-

жение Абу Хатима (772 г.) стало концом периода хариджитских

восстаний. Хариджизм потом еще оставался в какой-то мере

знаменем масс, но он уже замкнулся в сложившихся разроз-

ненных эмиратах, имаматах, скованных узкими интересами воз-

главлявших их династий. В такой обстановке хариджитское дви-

жение было обречено на умирание.

О судьбе очагов хариджизма можно судить отчасти уже по

харнджитам, которые были связаны с захватом власти племен-

ными верхами еще до 772 г. в Танжере и Сиджилмасе. О первом

вообще долгое время ничего не было слышно, а в созданных

здесь потом недолговечных племенных династиях проследить

развитие хариджизма невозможно. О Сиджилмасе, наоборот,

известно, что в ней утвердилась захватившая власть верхушка

племени микнаса, ранее примыкавшая к общине суфритов Сид-

жилмасы. Видимость приверженности хариджизму верхушка со-

хранила, вероятно, вследствие того, что этот толк представлял

для населения ислам. Но вместе с тем источники затрудняются

установить, остались ли ее представители суфритами или стали

нбадитами. Видимо, от идеологии движения остались лишь ри-

туалы и догматика, использованные верхами племени в дина-

стийных интересах. Возобладали же не объединительные тенден-

ции хариджизма, а племенная разобщенность. В частности, на-

селение многочисленных оазисов, видимо, оказалось в худшей

кабале, чем до восстания. Сиджилмаса все же оставалась цен-

тром хариджитской культуры в годы, когда туда ездил учиться

Абу Язид.

Еще до 772 г. очаг хариджитов сформировался также в Та-

Жсне. Основатель его—Тариф, один из сподвижников Майсары,

167

после переворота в Танжере и передвижения центра хариджич-

ма в Ифрикию присоединился было к восставшим там хариджи-

там. Но затем он вернулся в Тамесну. По сообщениям, он рас-

пространил ислам, видимо хариджитского толка, среди местных

племен. Унаследовавший затем руководство этой племенной

группой, называемой баргвата, сын Тарифа, Салих, специально

изучал на Востоке богословие и фикх и стал религиозным ре-

форматором, автором берберского корана и весьма отличных от

ортодоксального ислама догматики и обрядности.

В нашем плане реформа важна как показатель задач, кото-

рые ставил перед собой Салих. С одной стороны, для династии

важно было сохранить свой авторитет местных распространите-

лей хариджизма. ставшего платформой баргваты. Этой же цели

отчасти отвечало, видимо, подчеркнутое обособление от ортодок-

сального ислама, формально сближавшее реформированный Са-

лихом ислам с хариджизмом. А кроме того, реформа способст-

вовала изоляции баргвата от остальных мусульман, не призна-

вавших авторитета Салиха; династия была заинтересована в-

экспансии за их счет.

Особо важной задачей сложной, реформированной догматики-

и обрядности Салиха было, видимо, стремление сковать ею ак-

тивность масс, вытеснить из их сознания привитое им обязатель-

ство хариджизма подкреплять веру делом. Эту же цель пресле-

довало учение Салиха о предстоящем явлении махди, который

воскреснет и установит царство справедливости на земле. Это-

положение вместе с тем должно было укрепить династию на

длительный срок, ибо в качестве махди должен был вернуться

на землю сам Салих, при седьмом его преемнике. Все же влия-

ние духа, а не одной лишь формы хариджизма, вопреки планам

династии, сохранялось, видимо, долго. Только второй преемник

Салиха, при большом сопротивлении ему, решился открыто рас-

пространить салиховы реформы. В политическом плане реформы

Салиха также закрепили победу племенной розни, также были

шагом назад от задачи объединения в народность, а не в отдель-

ную небольшую племенную группу.

Вождь хариджитов Тлемсена, Абу Курра, до последних дней

поддерживал Абу Хатима в Кайруане. После гибели последнего-

в 772 г. он вернулся в родной город. Очевидно, верхи племен,

оставшиеся в Тлемсене, в том числе, вероятно, известный нам

союз племен, возглавленный Хазаридами, не присоединились к

хариджизму, но не выступили открыто против Абу Курры. Борь-

ба последнего против опасности реставрации тахмиса была на

руку его знатным сородичам, их союзникам. Однако последние-

были кровно заинтересованы в том, чтобы не допустить в город

войско, закалившееся в борьбе под знаменем хариджизма.

Такая гипотеза об обстановке в Тлемсене в 772 г. кажется

нам правдоподобной. Но о дальнейшем развитии событий мы

можем только догадываться: Абу Курра и его приверженцы бы-

ли истощены длительной войной; для оставшихся в городе про-

198

тизников хариджизма возврат Абу Курры и состояние его вои-

нов не были неожиданностью, и они могли подготовиться к

встрече Абу Курры, уготовить ему участь Майсары и Исы. Дей-

ствительно, известно, что вскоре город Тлемсен оказался в ру-

ках Хазаридов. Об Абу Курре больше не упоминалось.

После гибели Абу Хатима в 772 г. имамат ибадитов возник

в Тахарте. Его признали единомышленники не только Магриба,

но и на Востоке. Материальная помощь, оказанная Тахарту по-

следними, немало способствовала длительности и надежности

имамата. При первом имаме Тахарта, Абд-ар-Рахмане, из этой

помощи ибадитам доставалась главная часть пособий и доли

дохода от налога, предназначавшегося нуждающимся. Ничего

больше не делалось для создания централизованного фонда

мадды. Отношение к фаю вылилось впоследствии даже в земель-

ные тяжбы между членами семьи имама, «грозившие кровопро-

литием».

При первом преемнике Абд-ар-Рахмана, его сыне Абд ал-

Ваххабе, в среде хариджитов-ибадитов произошел раскол на

ибадитов-нуккаритов и ибадитов-вахбитов. Нуккариты счита-

ли,

что власть имама должна быть ограничена советом. После

присоединения Абд ал-Ваххабом района Джебел-Нафуса, став-

шего центром богословия и опорой имамата, возник второй рас-

кол, возглавленный внуком имама Абу-л-Хаттаба, добившимся

признания его местным наследственным правителем.

Преемник Абд ал-Ваххаба, имам Афлах, в поисках опоры

•«успешно» разжигал противоречия и соперничество между вер-

хами племен. В политическую борьбу верхов за власть, за зем-

ли втягивались массы города, на которые ложились тяготы

распрей верхов. В их выступлениях хариджизм уже почти не

играл роли, его знамя формально, до поры до времени, присвои-

ли верхи. На стороне горожан выступали шейхи, факихи и бого-

словы, не находившиеся в фаворе имама, оппозиционные ему.

Афлах уже упорно, настойчиво искал поддержки у соперничав-

ших халифов то Кордовы, то Багдада. Его преемник, вовлечен-

ный братом в убийство свояка, сам был убит и замещен инициа-

тором первого убийства после долгих боев между разными груп-

пировками.

С сыном последнего связано новое соперничество в верхах,

двоевластие, убийство и окончательное ослабление имамата, ка-

питулировавшего перед шиитами. Тахарт опустел, хариджиты

переселились частью на остров Джерба, а в основном в Сахару,

:в оазис Уаргла, где они не теряли определенной связи, устано-

вившейся между их общинами.

Постепенное ослабление и падение Тахарта решило и участь

присоединившегося к нему района Джебел-Нафуса, которому

издавна угрожали соседние Аглабиды. Они оказались еще до-

статочно сильными, чтобы серьезно потеснить нафуса. Следст-

вием этого был разброд в рядах нафуса, разложение, завершив-

шееся переходом их верхов на сторону Фатимидов, которые при

199