Чураков М.В. Народное движение в Магрибе под знаменем хариджизма

Подождите немного. Документ загружается.

отца и своих собственных. В числе первых был упомянутый дя-

дя нового эмира, командовавший силами Аглабидов против ку-

тама. От имени убитого брата ему был послан срочный вызов, а

когда, ничего не подозревая, он явился к эмиру, то был казнен

[42,

с. 180—183].

После этого Зийадаталлах сам возглавил свое войско. Ему

удалось набрать много людей, из которых чуть ли не половину

составляли кутама, не примкнувшие к исмаилитам. На экипи-

ровку и снабжение войска были затрачены значительные деньги.

Но тем самым поборы и повинности стали еще обременительнее

и вызывали возмущение, особенно в соседних с центром восста-

ния местностях, на которые падало основное бремя и главные

удары войны. Доведенные до отчаяния племена и группы при-

соединялись к исмаилитам. С 903 г. пожар восстания охватил

многие области. А через два года сражения разгорались уже на

пути к Кайруану: за Тобну, Белезму и другие города и крепости.

Повстанцам досталась огромная добыча [42, с. 187—191]. Зий-

адаталлаха уговорили оставить армию и отправиться в свой

дворец в Раккаду [22, т. VIII, с. 30—32].

Во время заключительного этапа восстания кутама исма-

илитскому руководству движения пришлось на практике дока-

зывать свою верность идеям, вдохновлявшим массы восставших

и обеспечивавшим успех движения. Раньше, в период организа-

ции восстания, достаточно было декларировать принципы ра-

венства и справедливости, которые поднимали массы на борьбу

и под знаменем хариджизма, и под знаменем исмаилизма. Но

разгоревшееся восстание исмаилитов требовало более убеди-

тельных доказательств верности руководства принципам «ран-

него ислама». Поэтому, когда в 905—906 г. кутама заняли близ-

кий к ним крупный земледельческий центр и крепость Тобну,

Абу Абдаллах счел необходимым демонстрировать восстановле-

ние раннеисламской налоговой политики. Он стал публично по-

рицать агентов Аглабидов в занятом городе за взыскание деся-

тины наличными, запретил взимать с мусульман харадж. Дове-

ренным лицам он дал поручение вернуть налогоплательщикам

незаконно взысканные с них деньги и заявил им: «Известите

.людей, что все доставленное им Аллахом из их земли будет в

безопасности» [42, с. 191]. Хроника отмечает огромный эффект

этой политики: районы Ифрикии стали добиваться сговора с Абу

Абдаллахом и «покорялись ему» [42, с. 192].

После того как кутама овладели Тобной, борьба велась уже

вблизи от Кайруана

—

за Багайю, Ларибус, Кастилию. Как ра-

нее Тобна, эти города и районы переходили из рук в руки, и в

сражениях за них погибло много воинов [42, с. 189—190, 192,

194,

197, 199; 22, т. VIII, с. 30—34]. Эти сражения продолжались

около трех лет, а в 909 г. кутама взяли последний город Агла-

бидов— Кайруан. Забрав богатства, но оставив противнику свой

•обширный гарем, Зийадаталлах тайком покинул резиденцию

.(Раккаду) и бежал на Восток [22, т. VIII, с. 15—16].

870

Первым представителем новой династии стал Убейдаллах

.Абу Мухаммед, якобы потомок дочери пророка Фатимы. Его не

было с победившей армией кутама. После первых серьезных ус-

пехов движения он прибыл в Кастилию, но, опасаясь преследо-

ваний, вынужден был присоединиться к каравану, отправивше-

муся через Тозёр по северной окраине Сахары в центр харид-

житского эмирата Сиджилмасу [83, с. 296—297]. Другие источ-

ники связывают выбор убежища с тем, что тайну личности мах-

ди считалось необходимым хранить до его явления своим при-

верженцам. Третьи видят причину в тактическом маневре с

целью отвести подозрения от брата ад-Даи Абу Абдаллаха (ко-

торый прибыл вместе с Убейдаллахом с Востока и был послан

им в Кайруан, где его схватили). Мидраридский правитель Сид-

жилмасы ал-Иаса II, информированный Зийадаталлахом, за-

ключил Убейдаллаха в темницу [22, т. VIII, с. 304; 87, с. 203,

примеч. 2]. Таким образом, он не смог сразу же после бегства

Зийадаталлаха занять освободившийся престол. После победы

над Аглабидами дай Абу Абдаллах в 909 г. во главе отряда ку-

тама отправился в Сиджилмасу выручать арестованного там

Убейдаллаха [12, с. 150; 82, с. 305].

События этого похода во многом неясны. Ряд источников

приводит рассказ о взятии Сиджилмасы Абу Абдаллахом и да-

же не упоминает Убейдаллаха. Мидраридский эмир ал-Иаса,

который правил тогда в Сиджилмасе, по словам Абу Закарии,

оставил власть Убейдаллаху и вынужден был бежать от Абу

Абдаллаха 112, с. 150].

Во время этого похода было уничтожено также государство

хариджитов-вахбитов и династия Рустамидов в Тахарте. Когда

шииты приблизились к городу, им навстречу вышли жители Та-

харта, не принадлежавшие к вахбитам, жаловавшиеся на режим

Рустамидов. В итоге Абу Абдаллах без осады и без боя взял

Тахарт и положил конец имамату вахбитов. Ему способствовал в

этом упадок и разложение, которые переживал в этот последний

период имамат Рустамидов. Оставшиеся в живых представители

династии бежали на юг, в Уарглу, которая наряду с возникши-

ми в XI в. городами долины Мзаба стала одним из ибадитских

центров. В Тахарте он уничтожил хариджитские письменные па-

мятники, отобрав для себя лишь те, которые могли пригодиться

для нужд правления [41, л. 346].

Сиджилмаса капитулировала перед кутама подобно Тахарту,

не сопротивляясь. Имам бежал. На торжестве встречи с Убей-

даллахом в Сиджилмасе Абу Абдаллах для поднятия авторите-

та претендента «слез с лошади и поцеловал его в руку и колено»

[41,

л. 446]. По-видимому, такое приветствие шло вразрез с

принятыми в среде кутама стереотипами, и они запротестовали.

По свидетельству Ибн ал-Асира, экспедиция вернулась из

Сиджилмасы в Раккаду, последнюю резиденцию Аглабидов, в

январе 910 г. [22, т. VIII, с. 38; 12, с. 150]. Здесь и обосновался

Убейдаллах, официально принявший титул ал-Махди. Так было

171

создано государство Фатимидов, сыгравшее большую роль в ис-

тории Северной Африки. Одновременно с этим закончился пери-

од всеобщего восстания кутама. Вскоре ал-Махди стал опасать-

ся своего талантливого эмиссара Абу Абдаллаха. В противопо-

ложность Убейдаллаху, Абу Абдаллах сыграл немаловажную

роль в исмаилитском шиитском восстании. За десяток лет дея-

тельности он не только подготовил победу ал-Махди, но и создал

себе сильный авторитет. Ал-Махди опасался его, да и не в его

планах было делить с кем-нибудь свое влияние. Кроме того, по-

зиция Абу Абдаллаха выгодно отличалась от роли Убейдаллаха

тем, что он был руководителем организации кутама, героем их

победы. Наконец, авторитет Абу Абдаллаха покоился на посто-

янном афишировании им приверженности лозунгам равенства,,

воздержания. Это, безусловно, свидетельствует о его способности

понять чаяния масс, а может быть, и об известной верности про-

возглашаемым лозунгам. Убейдаллах же мог противопоставить

этому только шиитскую догматику о божественных правах по-

томков Фатимы, дочери Пророка, о могуществе своем как ал-

Махди. Эти обстоятельства, по-видимому, делали Абу Абдалла-

ха опасным в глазах Убейдаллаха. И с целью упрочения своей"

власти, как он полагал, Убейдаллах в 911 г. казнил Абу Абдал-

лаха вместе с его братом и их ближайшими соратниками [22,

т. VIII, с. 41].

Сообщают, что в связи с этой казнью вспыхнуло восстание

кутама [22, т. VIII, с.

40—41;

42, с. 227—228, 231]. Подавив его,

Убейдаллах счел необходимым заблаговременно провозгласить

наследником своего сына Абу-л-Касема. Тогда часть кутама

вернулась в свои горы, и в их среде появился новый ал-махди.

Стала распространяться версия о том, что Абу Абдаллах не

умер [22, т. VIII, с. 41]. Влияние, которое он оказал на кутама,.

было замечательным. Даже представитель их знати, явившийся

к нему для выполнения приказа ал-махди о его казни, ссылался

в своей покорности приказу на то, что сам Абу Абдаллах при-

учил его к безоговорочному подчинению ал-Махди! Точно так

же и «мятежная» часть кутама, поднимая восстание и провоз-

глашая нового ал-Махди, опиралась на авторитет и на слова

дай Абу Абдаллаха, который якобы остался жив. Эта часть ку-

тама вскоре вступила в открытую борьбу против новой династии

и предприняла поход против Милы. Но в руках у Фатимидов

уже были более убедительные доводы, чем прежде. У них был»

власть, богатство, сложившееся под руководством Абу Абдалла-

ха дисциплинированное войско, закаленное в боях. Оно было на-

правлено против восставших, и восстание было разгромлено [22,

т. VIII, с. 41].

Действия Фатимидов активизировали оставшиеся силы ха-

риджизма. Вначале это были выступления отдельных племен,

В 911 г. восстали племена хуввара и зената Триполитании,

многократно выступавшие здесь застрельщиками хариджитского

движения. В первый раз они разбили высланное против них

172

войско Фатимидов. Но в 913 г., используя доставшийся им флот

Аглабидов, Фатимиды с суши и моря осадили Триполи, где на-

чался голод, и после нескольких штурмов овладели им. Победи-

тели обложили население контрибуцией в 300 тыс. динаров и

взяли заложников [22, т. VIII, с. 50; 42, т. Г, с. 232—233].

Через 10 лет, в 934—936 г., вспыхнуло восстание племен

Джебел-Аураса. К ним явился военачальник Фатимидов, требо-

вавший выплаты незаконных податей (мугарем) и переселения

их семей во вновь построенную Убейдаллахом столицу

—

порт

ал-Махдию [42, с. 263]. Ночью население напало на отряд и

уничтожило его вместе с военачальником. В том же году восстал

старый очаг ибадизма

—

Джебел-Нафуса. Население обратило

первый посланный против них отряд в бегство. В следующем

году их оторванное от других очагов хариджизма движение было

разгромлено свежими силами Фатимидов [42, т. I, с. 263, 265].

В эти годы, еще в качестве мирного проповедника, учителя,

выступает будущий вождь нуккаритов Абу Язид. О нем речь

пойдет в следующей главе. Здесь же мы коснулись лишь отдель-

ных выступлений хариджитов против Фатимидов, которые пока-

зывают, что борьба хариджитов продолжалась, что исмаилит-

•ское шиитское восстание было также одним из эпизодов народ-

ного движения, хотя и представляющим особую важность в

ином плане.

Глава XI

ПОСЛЕДНЕЕ ХАРИДЖИТСКО-НУККАРИТСКОЕ ВОССТАНИЕ

АБУ ЯЗИДА

(936—948)

Последнее хариджитское восстание, восстание нуккаритэв--

936—948 гг., было направлено против Фатимидов, характер-

власти которых стал ясен очень скоро. Убейдаллах ал-Махди

устроил в Раккаде свою резиденцию, принял почетное звание

ал-Махди, заложил основы управления. Он сразу же забрал в

свои руки решение важнейших вопросов. Когда Абу Абдаллах

взял Кайруан, он дал жителям гарантию жизни и имущества

(аман).

Однако, прибыв из Сиджилмасы, Убейдаллах подтвер-

дил лишь гарантию жизни, но категорически уклонился от при-

знания гарантии сохранности имущества кайруанцев. Последние

неоднократно обращались к нему за защитой, но безрезультатно

[42,

с. 219]. А между тем они имели полное основание опасать-

ся,

особенно за земли, которые принадлежали общине.

Богатые земельные владения .Кайруана, о которых неодно-

кратно упоминалось, не могли не привлекать внимание победи-

телей, а особенно ал-Махди, который приобретал возможность

их перераспределения, могучее средство привлечения на свою-

сторону верхушки исмаилитского движения. Эту политику Фа-

тимидов подтверждает следующее сообщение: «Абу Абдаллах

продемонстрировал (Убейдаллаху) гарем Зийадаталлаха, и тог

выбрал из него много девушек для себя и для своего сына, а ос-

тавшихся роздал знати кутама. Он также роздал им области

Ифрикии» [22, т. VIII, с. 38]. Существует также известие, со-

гласно которому некий шейх отказывался употреблять в пищу

финики, из-за того что «они произрастали на земле, которую

один из кутама захватил силой и заставил ее население обраба-

тывать почву для двенадцати рядов пальмовых деревьев (сик-

ка),

сделав это их

обязанностью»

[99, т. X, с. 79].

Режим, который установил ал-Махди, был суровее, нежели

аглабидский. Фатимиды предназначили Ифрикии роль источни-

ка ресурсов для новых завоеваний, а Магрибу

—

роль трампли-

на для завоевания востока халифата. Одолев в 913 г. восстав-

ших хариджитов Триполи, они обложили город тяжелой контри-

буцией (гарама малийа) в 300 тыс. динаров, взяли у них за-

ложников [22, т. VIII, с. 50; 42, с. 232].

Между тем военные победы Фатимидов над народом по са-

мой природе своей не только не смогли утихомирить страну на-

какой-нибудь длительный срок, но, кроме того, еще сопровожда-

174

лись усилением гнета, питавшего новые восстания. Убейдаллах

восстановил «некоранические» налоги Аглабидов

—

кабалу или-

харадж; последний взимался ими с хозяйств независимо от до-

ходности участка *.

В 922—923 г. Фатимиды заложили и построили на берегу

моря город и порт Махдия. Для его заселения они принудитель-

но переселяли сюда горцев Аураса, кайруанцев, племя бану

камлан, племена Триполитании [12, с. 46] (а также [42, с. 263;

23,

с. 534]). Так же поступали при заселении о-ва Джерба,

г. Мсилы и других городов. Таким образом, одновременно рас-

членялись племена, считавшиеся опасными, и, конечно же, про-

изводилась экспроприация земель выселенных групп. Большие

людские потери, вызванные военными походами огромных мас-

штабов, требовали новых воинов, и их поиски превращались, по-

выражению источников (враждебных Фатимидам), в «охоту на

людей» [99, т. IX, с. 169, т. X, с. 80]. А кроме того, Абу ал-Ка-

сем набирал новые контингенты из числа переселенцев и при-

бывавших из земель хуввара и нафуса, «доведенных до нищеты»

[42,

с. 242—253; 23, с. 23; 28, т. II, с. 18].

Как можно было видеть по предыдущим разделам, ошибкой

наиболее радикального течения хариджитов Магриба

—

нуккл-

ритов

—

было то, что они ограничивались внутриибадитской

борьбой, которая была направлена только против Тахарта, про-

тив Рустамидов, в то время как более важная задача заключа-

лась в объединении сил местных хариджитов, в том числе и нук-

каритов и иных, и направлении этих сил против разложившейся

династии Кайруана. Это дало возможность Фатимидам вовлечь

хариджитов кутама и их соседей в свою борьбу за власть. Но

нуккариты не были дискредитированы, и к тому времени, когда

пал Тахарт, они стали наиболее сильной, авторитетной группи-

ровкой среди ибадитов.

Примерно к этому времени относится сообщение хроники

Абу Закарии Яхьи о том, что нуккариты стали большинством

среди ибадитов [41, л. 396, 436, 496]. Среди примкнувших к"

борьбе нуккаритов был род бану берзал (из племени бану дам-

мар) к западу от области Заб, о котором ал-Якуби писал, что

они все шура (хариджиты вообще) [33, с. 352]. Это было около

890 г., накануне свержения Аглабидов. Кастилия, где нуккариты'

впервые проявили себя противниками Фатимидов, была издавна

известна как очаг хариджизма [25, с. 68]. За отсутствием хро-

ник, составленных нуккаритами, нам остается судить об их борь-

бе по открытым столкновениям с властями Фатимидов [22,.

т. VIII, с. 316]. Массы более всего оценили приверженность это-

го течения лозунгу равенства, что выразилось в его названии;

* В раннем исламе харадж рассматривался как налог, не установленный

шариатом, так как в теории им не полагалось облагать мусульман. Однако

это мление бытовало в основном в среде законоведов, а не правителей. Под-

робно об этом см.: J. F. Hopkins. Medieval Muslim Government in Barbary. L..

1958,

34—41,

44—47

(примеч.

ред.).

175-

мистави (уравнители) вместо данного их противниками назва-

ния нуккариты. Нуккариты прибегали к попыткам оживить

принципы, сложившиеся в период раннего хариджизма и отве-

чавшие чаяниям масс. Был возрожден полузабытый, полностью

выхолощенный Рустамидами принцип законности, обязательно-

сти для правоверного бороться против неправедного властителя.

Он был дополнен особым соглашением о создании (после овла-

дения Кайруаном и Махдией) совета (шура) для управления

делами общины нуккаригов [28, т. II, с. 18].

К освещению деятельности нуккаритов средневековые источ-

ники обращаются лишь в связи с выдвижением в качестве вож-

дя нуккаритов Абу Язида Махлада ибн Кайдада, сына мелкого

торговца и негритянки-рабыни в Тадмекке. Оставшись после

смерти отца без средств, физически слабый, горбатый, он стал

учителем, обучавшим детей Корану. По мнению одних авторов,

еще до этого Абу Язид стал нуккаритом [28, т. II, с. 17]. Дру-

гие неизменно считали его ибадитом [23, с. 7]. Однако мы пола-

гаем, что наиболее достоверны известия, сообщаемые хроникой

Абу Закарии Яхьи. Его автор лучше знал хариджитские течения,

больше интересовался учением Абу Язида и поэтому вниматель-

нее проследил его развитие. Подробности, сообщаемые хрони-

кой, убедительно свидетельствуют о его осведомленности. Кроме

того,

он вовсе не был заинтересован в приукрашивании вождя

крупнейшего восстания, оппозиционного вахбизму.

Когда шииты захватили Тахарт, Абу Язиду было 26 лет.

Судьба приводит его в Сиджилмасу, где он продолжает свое об-

разование у одного из известных ибадитских шейхов, прибывше-

го туда с Востока. Вместе с Абу Язидом туда пришел учиться

и его друг, ставший впоследствии крупным вахбитским ученым,

главным противником нуккаризма. Жизнь научила Абу Язида

глубже чувствовать кризис в стране и активно реагировать на

него.

По-видимому, схоластическая учеба в Сиджилмасе не смо-

гла разрешить его сомнений, укрепить в ибадитском, вахбитском

толке, и он разошелся со своим другом, отправился в Кастилию

и начал проповедовать там нуккаризм [41, л. 396]. Центрами

деятельности Абу Язида стали города Кастилии. Его возвраще-

ние туда можно отнести примерно к 915 г. Однако самое раннее

сообщение о его нуккаритской пропаганде появляется в связи с

преследованиями, которым он подвергся в 922—923 гг. Его об-

виняли в том, что он «объявляет неверными людей киблы».

«возмущает жителей против их старейшин», «убежден в закон-

ности восстания против власти» [28, т. II, с. 17]. Последнее об-

винение представляет возрождение основного призыва хариджи-

тов к «суду божьему», очевидно в более радикальной форме,

свойственной раннему хариджизму, а не в более позднем виде,

сохранявшемся в Тахарте до падения имамата и, очевидно, пос-

ле этого у вахбитов. Вторым обвинением подтверждается актив-

ный характер деятельности Абу Язида. Именно за этот «грех»

он был объявлен вне закона (28, т. II, с. 217].

476

Примерно так же оценивают деятельность Абу Язида другие

•источники. Согласно Ибн Идари, он признавал законность вос-

станий, призывал судить о людях по их делам [а не молитвам]

и прямо был причастен к убийству амила города Такьюс [42,

с. 273]. Кроме последнего пункта, эти обвинения повторяет Ибн

•ал-Асир [22, т. VIII, с. 316]. На призыв Абу Язида к восстанию

указывается и в других источниках [23, с. 7]. В связи с этим не-

которые источники сообщают, что Абу Язид дважды подвер-

гался заточению. По версии Ибн Халдуна, он отправился в

922—923 г. в хаджж в Мекку, чтобы таким путем избегнуть пре-

следований. Однако Ибн Идари полагает, что Абу Язид вернул-

ся с полпути в Кастилию (Такьюс) [42, с. 273]. В 936—937 г.

заместитель наместника Кастилии вновь узнал о деятельности

-нуккаритов, возмущающих спокойствие, и Абу Язид был снова

арестован [28, т. II, с. 17]. Это было уже началом активной

борьбы Абу Язида, так как его приверженцы открыто напали на

темницу и освободили его силой [28, т. II, с. 18; 41, л.

36а—б].

Активная реакция нуккаритов дает основание верить источ-

никам, по которым после первого заточения Абу Язид продол-

жал свою деятельность в Ифрикии, посещая очаги нуккаризма.

И, по-видимому, уже тогда стал его прочной опорой Джебел-Ау-

рас,

откуда прибыл освободивший его отряд [28, т. I, с. 18].

Между прочим, предположения о большом авторитете Абу

Язида ко времени второго заточения и о местонахождении в

то время центра нуккаризма племени бану камлан (из хуввара)

в Джебел-Аурасе подтверждаются рядом обстоятельств освобо-

ждения Абу Язида. Вначале шли переговоры о его освобожде-

нии с главою города Тозёр Ибн Фурканом.»Их вел слепой шейх

Абу Аммар, о котором сообщалось, что ранее он был имамом

•нуккаритов в Джебел-Аурасе и отказался от своего поста в

пользу Абу Язида. При переговорах Ибн Фуркан потребовал от

Абу Аммара предварительно погасить задолженность общины

по хараджу [28, т. II, с. 18]. Интересно социальное положение

Ибн Фуркана. Получивший приказ халифа схватить Абу Язида

и уполномоченный вести переговоры о податях и об освобожде-

нии узников, Ибн Фуркан никем не называется амилом. Его ти-

тулуют необычно: мукаддам, владетель [23, с. 7; 28, т. II, с. 17].

Действительно он не просто агент, назначенный халифом, а на-

следственный владетель, хотя и вассал правящей династии. По

известиям Ибн Халдуна, Ибн Фуркан представлял наиболее

влиятельную в Тозёре семью, председательствовал в совете ста-

рейшин, составленном из представителей других подобных се-

мей. Их род поселился здесь при первом проникновении сюда

арабов и в качестве участника завоеваний получил это владе-

ние,

обложенное хараджем, как долю фая [28, т. I, с. 636].

Очевидно, в период между первым и вторым арестом Абу

Язида Джебел-Аурас стал основным очагом нуккаритского дви-

жения. Кроме названных лиц их руководство включало еще чет-

верых сыновей Абу Язида и его многочисленных учеников (азза-

(12 Зак 463

177

ба) [23, с. 8; 41, л. 366]. Большую роль играли вожди племен*

особенно в военных делах. Восставшие часто характеризуются

то как ибадиты, то как суфриты, или просто «неверные», «ли-

цемеры» [23, с. 7—8; 28, т. II, с. 18]. Утверждают, что к Абу

Язиду «присоединились люди, не знавшие его мазхаба» [42,

с. 224]. Более известна (хотя тоже не совсем точно) племенная

принадлежность первоначальной массовой опоры восстания нук-

каритов. Это были племена Кастилии, хуввара, бану камлан,.

лувата, бану берзал [23, с. 8; 28, т. I, с. 147; т. II, с. 19].

Утвердившись в Джебел-Аурасе, Абу Язид ожидал, что к

нему присоединятся племена зачинщиков хариджитских восста-

ний на предшествующих этапах. Казалось бы, на то были боль-

шие шансы: он был прямым преемником (по крайней мере по

временной последовательности) восстаний в Джебел-Аурасе и"

Джебел-Нафусе в 922 и 923 гг. Часть этих племен действительно

присоединились к Абу Язиду после его успешных операции.

В 922—923 гг. в Джебел-Аурасе Фатимиды потерпели пораже-

ние.

Поэтому оживление деятельности нуккаритов усилило их

беспокойство, тем более что в те же годы активизировались пле-

мена, подчинявшиеся Хазаридам, жившие западнее Аураса..

Очевидно, по всем этим причинам преемник Убейдаллаха Абу-л-

Касим в 925—926 г. совершил поход в этот район и создал на

землях, принадлежавших племенам бану берзал и группе хувва-

ра, опорный пункт в городе Мсила [12, с. 59]. Отсюда они мог-

ли оказывать влияние на располагавшиеся поблизости племена

и привлекать их на свою сторону и угрожать противникам, в*

частности соседним горцам, в том числе племенам Аураса. В хо-

де восстания Абу Язида Мсила действительно сыграла решаю-

щую роль в борьбе Фатимидов против нуккаритов [24, с. 539].

Очевидно, с 936—937 г., после нападения на темницу и ос-

вобождения Абу Язида, нуккариты оказались в изоляции в Дже-

бел-Аурасе. Абу-л-Касим (934—945), после смерти Убейдаллаха

принявший прозвище ал-Каим би-амри-ллах, около семи лет не-

позволял им выйти за пределы этого района. Когда же изоля-

ция стала вызывать затруднения, Абу Язид решился на сраже-

ние.

Как сообщает хроника Абу Закарии Яхьи, нуккариты по-

гнали впереди себя пятьсот туров, возбужденных привязанной к

их рогам и хвостам горящей травой. Животные, обрушившись с

гор на лагерь Фатимидов, внесли такую панику, что отряд Абу

Язида, в котором было пятьсот отборных воинов, с обнажен-

ными мечами обратил в бегство многотысячное фатимидское-

войско. Этот успех привлек на сторону Абу Язида из разбитого

войска двенадцать тысяч всадников и ряд племен и групп, в

том числе из мазата [41, л. 36а, б]. Насколько нам известно,

вахбитская хроника Абу Закарии Яхьи

—

единственный источ-

ник, сообщающий об этом сражении, в котором победили нук-

кариты. После этого первого крупного сражения Абу Язид, по-

видимому, продолжал медлить. Хроника несколько приоткрыва-

ет завесу, скрывающую внутренние отношения и борьбу разных.

178

-прослоек и группировок в стане восставших. К этому времени

сплочение сил в самом Аурасе завершилось соглашением между

руководством нуккаритов и племенной знатью, утвердившим

право последней на военную добычу и обусловившим переход

руководства после победы к верхушке общины [28, т. II, с. 18].

•Отношение к выжидательной тактике Абу Язида иллюстрирует

заявление мазата: «Не думай, что вахбиты пойдут с тобой —

они в своих мечетях» [41, л. 37а, б]. Нуккаритское ядро движе-

ния выражало нетерпение: аззаба торопились отомстить за свое-

го убитого учителя, основателя нового толка в их среде

—

Ибн

Фендина (глава раскольников-нуккаритов в Тахарте).

Таким образом, в 943—944 г. началась длившаяся свыше

трех лет война против Фатимидов. Обычно этим годом датируют

•начало восстания, хотя подготовка к решительным сражениям и

местные активные выступления, не нашедшие отражения в хро-

никах, начались за двадцать лет до этой даты. Большинство ис-

точников не описывает и крупных сражений, например проис-

шедших в 943 г. Некоторые источники начинают описание собы-

-тий со взятия нуккаритами Кайруана или даже с битвы за ал-

Махдию (Ибн Идари). Ибн Хаммад останавливается преимуще-

ственно на отступлении Абу Язида; Абу Закария отмечает

•главным образом отдельные сообщения, характеризующие по-

зицию его (т. е. Абу Закарии) противников, нуккаритов. Харак-

терно, что ибадитские источники называют нуккаритов «харид-

житами», т. е. «мятежниками», «раскольниками», свидетельст-

вуя,

таким образом, об отрицательном отношении их к нуккари-

там и, очевидно, о радикальности их учения. Вместе с тем та же

хроника упоминает, например, факиха-нуккарита по имени За-

•кария, который был убит за сопротивление жестокостям [41,

.л.

376]. Состав нуккаритов был пестрым.

Последовательное изложение событий, развернувшихся сразу

после того, как Абу Язид спустился с гор в 943 г., мы находим у

Ибн Халдуна. Сначала столкновения Абу Язида с Фатимидами

произошли в районе Багайи, где успех был переменным. Кре-

пость с гарнизоном, включавшим присланные сюда ал-Каимом

подкрепления, сковывала действия повстанцев. Тогда, по пись-

менному приказу Абу Язида, выступили нуккариты Кастилии;

они заняли ее главный город Тозёр. Очевидно, таким путем

часть силы противника была отвлечена на юг, и Абу Язид начал

свое стремительное продвижение на северо-восток. На его пути

ему один за другим сдавались основные города и крепости: Те-

;бесса, Меджжана, Мармаджанна, Ларибус [28, т. II, с. 18; 22,

т. VIII, с. 316]. В Мармаджанне Абу Язиду подарили серого ос-

ла, на котором он ездил с тех пор, за что получил прозвище

«владелец осла» (абу ал-химар). Вероятно, подобным образом

он хотел подчеркнуть простоту своей жизни и происхождения,

ибо знать всегда хвалилась своими дорогими, породистыми ло-

шадьми [28, т. II, с. 18; 22, т. VIII, с. 319].

Ал-Каим принял спешные меры: он перенес свою резиденцию

12*

17»