Базаров Б.В., Крадин Н.Н., Скрынникова Т.Д. (ред.) Монгольская империя и кочевой мир

Подождите немного. Документ загружается.

Можно

выделить несколько особенностей, характерных для дан-

ного типа социальных отношений, которые проявляются в текстах.

Прежде всего, стоит отметить, что в текстах чаще всего речь идет не

об индивидуальном «порабощении», а о «подчинении» отдельных

общностей, и так называемое

«рабство»

могло быть

двух

типов: на-

сильственное,

когда род или племя переходит в категорию

богол

в ре-

зультате поражения, и

добровольное.

Основным

путем обращения родов, племен и групп в категорию

богол

было насильственное подчинение, что определялось столкнове-

нием

интересов, выливающееся в постоянные стычки. И в этом кон-

тексте

хочу

обратить внимание на то, как формулируют этот факт ис-

точники.

Так, Рашид-ад-дин пишет о тех, кто никогда не воевал с

Чингис-ханом и, соответственно, благодаря этому не превращался в

рабов. Так, племя курлаут «с племенами кунгират, элджигин и

баргут

близки

и соединены

друг

с другом; их тамга у всех одна; они выпол-

няют требования родства и сохраняют между собою [взятие] зятьев и

невесток. Эти три-четыре племени

никогда

не

воевали

Чингиз-ханом

и не

враждовали

[с ним], а он

никогда

их не

делил

никому

не

давал

рабство

по той

причине,

что они не

были

его

противниками

(выде-

лено мной. - Т. С); [Чингиз-хан] по справедливости назначил их в

[свою] страну. В его время все они следовали путями побратимства и

свойства [анда-кудаи] и все состояли в кешике Джида-нойона» [Ра-

шид-ад-дин

1952а:

117]. Сам автор сообщает о том, что эти племена

состояли с Чингис-ханом в отношениях

анда-куда,

т. е. в отношениях

брачного родства, что для традиционного общества было довольно

существенным. Поэтому перевода их в новый статус не было необхо-

димости. Выше мы видели, что, напротив, рабами его - Джидай-

нойона

- рода были

урут

и мангут, бывшие родичами рода Чингис-

хана. Этот пример с кунгиратами подтверждает мое предположение о

том, что термин

богол

служил наряду с другими

(анда,

анда-куда,

старший

брат

—

младший

брат,

отец

- сын и т. д.) маркировке от-

ношений

«господства — подчинения» и мог приравниваться к таксону

«младший

брат»,

где старшим, безусловно, был Чингис-хан.

Уже в приведенных выше цитатах так или иначе вырисовывались

функции

личностей или групп, обозначаемых термином

богол

- это,

прежде всего, преданная служба старшему, о чем я писала выше, го-

воря

«рабах

порога». Можно привести еще несколько примеров. Из

319

племени

йисут на

службе

у Чингис-хана был Джэбэ (десятником, за-

тем сотником, тысячником и темником), который

«долгое

время был

[при

особе Чингиз-хана] на рабском служении [мулазим-и бандаги],

ходил

походы

оказывал

добрые

службы

(выделено мной. - Т. С)»

[Рашид-ад-дин

1952а:

194].

Причем

следует

заметить, что выполнение определенных обязан-

ностей

относилось не только к иноплеменникам, но и к родственным

родам, маркируемым термином

богол.

«Говорят, [что] когда Угедей-

каан

был государем, Чагатай пребывал отдельно от него в своем улу-

се;

он послал [послов] к Угедей-каану и доложил [через них следую-

щее]:

'Лиц, с которыми мы водим тесную

дружбу

и с которыми мы

едим и пьем

вино,

стало меньше. Если бы каан пожаловал [нас] и из

этих людей прислал несколько человек. Он был бы [истинным] пра-

вителем!' Угедей-каан приказал назначить [к Чагатаю] несколько че-

ловек

из

уруга

Джочи-Касара. В том числе он назначил и Каралджу.

Алтан-хатун,

воспитавшая его, сказала: 'Как нам пустить его одного?'

Она

отправилась вместе [с ним] и взяла с собою своего внука по сы-

ну, Джиркидая, который был еще ребенком; они находились при осо-

бе Чагатая. Когда Борак, который был внуком Чагатая, приходил вое-

вать с Абага-ханом (второй представитель династии

Хулагуидов,

1265-1282.

- Прим. пер.), дети Каралджу и Джиркидая, по [выше]

упомянутой причине, пришли с ним и сражались. Так как Борак бе-

жал, а войско его рассеялось, то на следующий год они, обсудив [по-

ложение],

единодушно решили, некогда нас прислал [сюда] каан; те-

перь

мы пойдем к

Абага-хану,

будем

усердно

ему

служить

жить

свое

удовольствие

(здесь и ниже выделено мной. - Т. С). [Затем] они

все

прибыли

и явились в

Сугурлук

Абага-хану

выражением

раб-

ской

покорности

[бэ бандаги] и были отличены пожалованием» [Ра-

шид-ад-дин

19526:

54].

Но

следует

заметить, что и господин имел определенные обязан-

ности

перед этой категорией населения империи, что зачастую увели-

чивало приток населения к усиливавшемуся правителю, как это и бы-

ло в

случае

с Чингис-ханом. Чужие роды могли присоединяться в ка-

честве

богол

и добровольно. Причина, по которой некоторые племена

добровольно приходили к Чингис-хану с выражением «рабской по-

корности», указывается в словах бывших сторонников Джамухи, ко-

торые после его поражения решили перейти к Чингису: «'Эмиры тай-

320

джиутов нас без пути притесняют и мучают, [тогда как] этот царевич

Тэмудэюин

снимает

одетую

[на себя]

одежду

отдает

ее,

слезает

лошади,

на

которой

он сидит, и

отдает

[ее] (здесь и ниже выделено

мной.

- Т. С). Он тот

человек,

который

мог бы

заботиться

об об-

ласти,

печься

о войске и

хорошо

содержать

улусГ

После обдумыва-

ния

и держания совета они все явились к Чингиз-хану по

собственной

воле,

подчинились

покорились

ему..,

Чилаукан-бахадур, сын Соркан-шира, из племени сулдус, и Джэ-

бэ,

из племени йисут, одной из ветвей нирун, оба были в зависимости

от Туда и принадлежали к его личным войскам, этот же Туда был сы-

ном

Кадан-тайши, бывшего предводителем одной из ветвей тайджиу-

тов; оба эти [Чилаукан-бахадур и Джэбэ] отпали от Туда и явились к

Чингиз-хану...

Причина

отпадения Джэбэ от тайджиутов и [его] прихода [к Чин-

гиз-хану] следующая: племя тайджиут потеряло [свою] силу, и Джэбэ

долго блуждал одиноко по горам и лесам. Когда он увидел, что от

этого нет никакой пользы, [то] по безвыходности [своего положения]

необходимости явился к Чингиз-хану с

выражением

рабской

покор-

ности

[ему] и подчинился [ил шуд]...

большая

часть

племен

тай-

джиут

обратилась

к Чингиз-хану с

выражением

рабской

покорно-

сти... В то же время Джочи-Чауркан, предводитель племени дулан-

кит,

которое

было

ветвью

племени

джалаир,

подчинившись [ил шу-

дэ],

прибыл

к Чингиз-хану с

выражением

рабской

покорности»

[Ра-

шид-ад-дин 19526: 90-91].

Добровольный переход к преуспевающему правителю опреде-

лялся

необходимостью поиска большей стабильности, причем это бы-

ло повсеместное явление. Аналогичную ситуацию можно отметить и

древнетюркской среде. Так, например, о тюргешском кагане Сулу

(Сулука) сообщается: «В начале Сулу хорошо управлял людьми: был

внимателен и бережлив. После каждого сражения добычу свою он от-

давал подчиненным, почему роды были довольны и служили ему

всеми силами... В последние годы он почувствовал скудность, поче-

му изграбленные добычи начал мало помалу удерживать без раздела.

Тогда и подчиненные начали отдаляться от него» [Кляшторный, Са-

винов

1994: 69].

Этот уровень взаимоотношений, обозначаемый термином

богол,

между родственными родами отмечается не только у монголов, но и,

21-44 321

например,

у кереитов: «После того, как Чингиз-хан покончил дело с

племенем юркин (Сэчэ-беки и Тайчу бежали от Чингис-хана, не стали

рабами. - Т. С), он выступил на войну с Джакамбу, братом Он-хана,

государем кераитов, ушедшим от своего брата, напал на него и разбил.

Племя

тункаит -

одна

из

ветвей

племени

кераит (здесь и ниже

выделено мной. — Т. С); они

всегда

принадлежали

числу

рабов

воинов

государей

кераитов...

В продолжении некоторого времени

[тункаиты] были рассеяны, после того [т. е. поражения Джакамбу] они

все

явились

выражением

рабской

покорности

Чингиз-хану.

Так как

между Чингиз-ханом л Он-ханом была дружба, [то] он

вторично

ото-

слал

нему

Джакамбу

и это

племя

тункаит» [Рашид-ад-дин

19526:

94].

Сразу

следует

обратить внимание на одну существенную деталь

ситуации, описанной в последней цитате: с поражением лидирующего

рода был возможен переход

богол

из родственной группы (тункаиты -

часть кереитов) в иную (тункаиты - к монголам), причем доброволь-

ный,

что в текстах встречается неоднократно. Как мы видим из тек-

ста, переход из одного социально-политического объединения в дру-

гое - это процесс свободный и добровольный. Вот почему одна и та

же группа могла за короткий период делать это неоднократно. Веро-

ятно,

в кочевом обществе не было достаточно эффективного меха-

низма,

способного закрепить отношения «господства - подчинения» и

обеспечить их стабилизацию. Так, например, констатируется вторич-

ный

переход Джамухи к Чингис-хану после битвы Джамухи, на сто-

роне

которого был Буюрук-хан, и тех, кто избрал его гур-ханом, про-

тив Чингис-хана, союзником которого был Он-хан: «Так как их поло-

жение стало таким [плачевным], он

Щжамукэ]

(здесь и ниже выделе-

но

мной. - Т. С.) вторично склонился на сторону Чингиз-хана, разгра-

бил жилища [ханэ] тех племен, которые возвели его на царствование,

[и] явился к

Чингиз-хану

проявлениями

рабской

покорности»

[Ра-

шид-ад-дин

19526:

122].

Что можно отметить как наиболее существенное? Прежде всего,

вероятно,

маркируется уровень отношений между родами, а именно

подчинение

одному роду, пришедшему к власти (старший), - другого,

или

побежденного в постоянных военных столкновениях, или ослаб-

ленного в результате этих войн и потерявшего своего прежнего, силь-

ного покровителя (младший). При этом последний (иногда в лице

322

своего лидера) мог быть в контексте социальной организации тради-

ционного

родо-племенного общества статусно выше. Например, пле-

мя

баарин в генеалогической таблице старше рода Чингис-хана, Да-

ридай-отчигин - младший брат Есугэя, отца Чингис-хана, безусловно,

также занимает более высокое положение, поскольку является храни-

телем очага рода своего отца (коренной территории - нутука), т. е.

деда

Чингис-хана. Вероятно, обозначение некоторых родов термином

богол

— способ маркировки новых отношений (харизматический путь

легитимации власти), идущий на смену традиционному, основанному

на

генеалогии.

Выше максимально полно и достаточно подробно приводились

данные источников, сообщающих об этническом обозначении групп,

маркируемых термином

богол.

В связи с этим особый интерес для нас

представляет перечень групп, включенных в общность, обозначенную

кереитским

Ван-ханом как

монголы,

которая моделируется кругом

лиц

- глав племен, присутствовавших при интронизации.Темучжина

получении им

титула

хана.

По свидетельству

«Сокровенного

сказа-

ния»

(§ 126) кереитский Ван-хан так оценил это событие: «Зело спра-

ведливо, что посадили на ханство сына моего Темучжина! Как можно

монголам быть без

хана?»

[Козин 1941: 111]. Кто же был теми, кого

обозначают в данном историческом контексте как

монголы?

Аноним-

ный

автор того же источника сообщает: «§ 120 ... к нам подошли сле-

дующие племена: из

Чжалаиров

- три брата Тохурауны: Хачиун-

Тохураун,

Харахай-Тохураун

и Харалдай-Тохураун.

Тархудский

Ха-

даан-Далдурхан с братьями, всего пять Тархудов. Сын Мунгэту-

Кияна

Унгур

со своими

Чаншиутами

Баяудцами.

Из племени

Барулас

Хубилай-Худус

с братьями. Из племени

Манхуд

- братья

Чжетай и

Дохолху-черби.

Из племени

Арулад

выделился и пришел к

своему

брату,

Боорчу, младший его брат, Огелен-черби. Из племени

Урянхан

выделился и пришел к своему

брату,

Чжельме, младший его

брат, Чаурхан-Субеетай-Баатур. Из племени

Бесуд

пришли братья

Дегай и

Кучугур.

Пришли также и принадлежавшие Тайчиудцам лю-

ди из племени

Сульдус,

а именно Чильгутай-Таки со своими братья-

ми.

Еще из

Чжалаиров:

Сеце-Домох и Архай-Хасар-Бала со своими

сыновьями.

Из племени

Хонхотан

- Сюйкету-черби. Из племени Су-

кеген

- Сукегай-Чжаун, сын Чжегай-Хонгодора.

Неудаец

Цахаан-

Ува. Из племени

Олхонут

- Кингиядай. Из племени

Горлос

- Сечи-

21*

323

ур. Из племени

Дорбен

- Мочи-Бедуун. Из племени

Икирес

Буту,

который состоял здесь в зятьях. Из племени

Ноякин

- Чжунсо. Из

племени

Оронар

- Харачар со своими сыновьями. Кроме того, при-

были одним куренем и

Бааринцы:

старец Хорчи-Усун и Коко-Цос со

своими Менен-Бааринцами... § 122. Пришли к Темучжину еще и сле-

дующие. Один курень

Генигесцев

- Хунан и прочие, одним же куре-

нем -

Даридай-отчигин,

один курень

Унчжин-Сахаитов...

отдели-

лись также от Чжамухи и пришли на соединение с нами еще и сле-

дующие: одним куренем - Сача-беки и Тайчу, сыновья

Чжуркинско-

го Сорхату-Чжурки; одним куренем - Хучар-беки, сын Некун-тайч-

жия;

одним куренем

—

Алтан-отчигин, сын

Хутала-хана»

[Козин 1941:

107-108].

Оставляя в стороне проблему того, насколько этнически и лин-

гвистически они были однородны, подчеркну только то, что этим пе-

речнем актуализируется модель социально-политической общности, в

тот конкретный момент собравшейся под эгидой Чингис-хана и обо-

значенной

как

монголы,

и, что для нас наиболее важно, моделируется

эта общность главным образом из групп, обозначаемых в источниках,

как

мы видели выше, термином

богол.

Необходимо отметить еще одну характерную

черту

- проявление

«рабской покорности» не означает рабской бесправности: все пред-

ставители разных групп

богол

занимают заметные посты в окружении

Чингис-хана и его потомков, носят

титул

эмир,

что аналогично

титулу

нойон.

Они

могут

быть брачными партнерами представителей рода

Чингис-хана (см. татары). В контексте личных отношений

богол

господина, как уже говорилось, первый мог выступать нукером по-

следнего. Показательным в понимании характера категории

богол

может быть нижеследующий текст. После победы Чингис-хана над

меркитами и найманами, с которыми был Чжамуха, последний выну-

жден был скрываться со своими пятью нукерами, которые его преда-

ли и передали Чингис-хану. Чжамуха сказал Чингис-хану: «§ 200.

...Черные вороны вздумали поймать селезня.

Рабы-холопы

вздумали

поднять руку на своего хана. У хана, анды моего, что за это

дают?

Се-

рые мышеловки вздумали поймать курчавую

утку.

Рабы-домочадцы

на

своего природного господина вздумали восстать, осилить,

схва-

тить. У хана, анды моего, что за это

дают?

... [Чингис-хан] предал

казни

посягнувших на

него»

[Козин 1941: 155]. (Монг. Qara keri'e

324

qarambai

noqosu bariqu bolba

qaracu

bo'ol

qan-tur-iyan

qar

gürgegü

bolba

qahan

anda

minu

ya'u

endegü

boro

quladu

borcin sono bariqu bolba

bo 'ol

nekün büdün

ejen-iyen

bosoju

nendejü

bariqu bolba boqda anda

minu

ya'u

endegüü...

haran-i mököri'üljü

[Rachewiltz

1972: 111]). Здесь

богол

(нукеры - члены дружины, служившие Чжамухе) приравниваются к

qaracu*,

маркировавшим членов неправящего рода, в первом случае, и

nekün

(домашние люди, слуги - Hausleute, Dienstboten [Хэниш 1963:

114]) и

büdün

(народ)

- во втором.

Термин

богол

маркирует не единицу классовой структуры, а мо-

делирует отношения в формирующейся потестарно-политической ор-

ганизации,

как и термины анда-куда,

отец-сын,

старший

брат

младший

брат,

указывая на характер отношений между социально-

политическими объединениями. Эта категория выступает в качестве

части механизма социально-политической интеграции, фиксирует из-

менения,

произошедшие в процессе завоевания и требующие включе-

ния

новых структур и перекодировки старых, участвует в моделиро-

вании

новой структуры, обеспечивая сохранение целостности обще-

ственного организма: констатируется формирование общественных

отношений

на новом уровне - сложение надплеменной, надлокальной

социально-политической структуры, тяготеющей к универсализации

мироустройства.

При

постоянной нестабильности общностей, обозначаемых тер-

минами

улус,

иргэн,

обок,

это - один из возможных путей фиксирова-

ния

их границ и способа организации отношений: один (старший -

правитель) обязуется выполнять свои функции по отношению к под-

данному, обеспечивая его счастье, другой (младший -

богол)

служит

хозяину в мирной жизни и на поле брани, поддерживая его владения.

В большей части цитируемых текстов

богол

воин

выступают в каче-

стве синонимов. Статус раба/слуги дает не только материальную вы-

году (переход к более сильному господину обеспечивает, соответст-

венно,

более высокий уровень защиты и покровительства), но и соци-

альный статус в престижном сообществе.

Мне

хотелось показать, что термин

богол,

который со времен

Б.

Я. Владимирцова интерпретировался как маркер зависимости, лич-

ной

или групповой несвободы, на самом деле отмечал лишь включе-

ние

группы в структуру империи и ее подчиненное положение по от-

ношению

к правящему роду Чингис-хана. Можно говорить о типоло-

325

гической близости категории

богол

в социально-политической струк-

туре

Монгольской империи и аналогичных категорий в

других

древ-

них и средневековых кочевых обществах, как это демонстрирует ма-

териал по древней

Индии,

представленный Лелюхиным. И конечно

же, в Монгольской империи рабство также не стало особой формой

способа производства.

Можно согласиться с Г. Е. Марковым в том,

«что

термин 'раб' в

том смысле, в каком он понимался монголами и другими кочевника-

ми,

не соответствовал аналогичному толкованию понятия, принятому

античном мире. Рабами называли и завоеванное кочевое население,

царей покоренных

областей»

[Марков 1976: 67]. На мой взгляд, все-

таки и в исследовательском тексте

лучше

сохранять монгольский

термин

богол,

тогда

не

будет

необходимости доказывать, что данный

тип отношений не имеет ничего общего с античным рабством, и пи-

сать об условности терминов в историческом контексте.

Безусловно, термин

богол

должен был маркировать определен-

ный

тип зависимости. Зависимость предполагает непременное нера-

венство сторон: подчиненная сторона

получает

частичную компенса-

ция

в виде покровительства, защиты и помощи, поскольку она не в

состоянии

самостоятельно обеспечивать собственное существование;

старшая статусно сторона требовала той или иной формы (социаль-

ной

и материальной) признания зависимости. Именно это мы наблю-

даем в монгольском обществе предимперского и имперского периодов.

Можно ли обозначать существовавший тип зависимости рабст-

вом, которое характеризуется, прежде всего, несвободой, индивиду-

альной или групповой? Можно согласиться с Л. Е. Куббелем в том,

что «тесная связь не позволяет, тем не менее, говорить о совпадении

зависимости и несвободы: зависимый вовсе не обязательно несвобо-

ден... Принадлежность к несвободным обычно предопределяла суще-

ственное ограничение социального

статуса

индивида или группы и в

особенности - их

доступа

к престижным и связанным с руководством

обществом видам деятельности»

[1986а:

55]. Этого мы не наблюдаем

Монгольской империи, во всяком

случае,

в тех

текстах,

которые

дошли до нашего времени.

Трудно согласиться с тем, что в Монгольской империи существо-

вали феодальные отношения вассалитета, выраженные термином бо-

гол, о чем говорил Б. Я. Владимирцов. «Внешне сходны с отноше-

326

ниями

патрон - клиент отношения вассалитета, широко распростра-

ненные

в средние века в Западной Европе и Японии внутри феодаль-

ного класса. Зависимость выражалась здесь в том, что младший парт-

нер

- вассал получал от старшего - сеньора земельный участок (лен,

фёод) и покровительство в обмен на обязательство верности и воен-

ной

службы под началом сеньора» [Куббель

1986а:

56].

Вероятно, все это определялось характером (формой организации

институциализации) власти - военной иерархии с ее тенденцией

сужения

«круга

лиц, причастных к отправлению власти, т. е. сначала

— к олигархическому правлению группы старших военных

предводи-

телей,

а затем и к единоличной власти одного из них. Эта власть, рез-

ко

усилившаяся ввиду возрастания роли

войны,

основывалась теперь

не

столько на авторитете, сколько на реальном социальном могущест-

ве,

которое строилось на богатстве предводителя, на увеличении чис-

ла зависимых от него людей и, прежде всего, на военной силе, пред-

ставленной его

дружиной.

Дружина не была связана с традиционной

военной

организацией как ополчение

всех

свободных мужчин

племе-

ни\ входившие в нее люди были объединены личной преданностью

военному предводителю и заинтересованностью в обогащении путем

военного грабежа. Специализация военной деятельности вызывала

расширенное

участие в дружине чужаков и лиц, неполноправных по

прежним

нормам; и те и

другие

целиком зависели только от предво-

дителя.

Такое развитие сопровождалось перераспределением богатства и

влияния

не только в ущерб рядовым соплеменникам, но и за счет

ущемления интересов старой родо-племенной знати вновь возникав-

шей

военной аристократией - ближайшим окружением и родней во-

енного

предводителя. Борьба

между

этими группами носила, видимо,

универсальный характер, но обычно заканчивалась какой-то формой

компромисса» [Куббель

19866:

57-58]. В нашем

случае

- в Монголь-

ской

империи - этот компромисс проявлялся в том, что как инопле-

менники,

так и родоплеменные группы, связанные с Чингис-ханом

генеалогическим родством, вошедшие в состав конфедерации племен

под его началом, обозначались термином

богол,

что отмечало лишь их

подчиненность Чингис-хану и его

роду,

а не личную или групповую

несвободу или зависимость. Именно в этом контексте - перекодиров-

ка

социально-политических отношений - его дядя Даридай-отчигин,

327

младший брат отца, хранитель родового очага, представитель родовой

аристократии переводится в разряд

богол;

именно поэтому

переход

категорию

богол

мог происходить на добровольных началах - он влек

за собой защиту и покровительство более сильной структуры.

В Монголии мы видим сочетание правления единоличного пра-

вителя (хана) и олигархического правления военных предводителей

(хурилтай); одновременное сосуществование дружины (нукеры) и во-

енной

организации мужчин племени, а также взаимодействие инсти-

тутов

старой родо-племенной и новой военной элит. Именно расши-

рение границ социально-политического организма - создание Мон-

гольской империи - потребовало введение нового термина

{богол)

для

выражения отношений

«господства

- подчинения», способного наря-

ду с терминами кровного родства (отец - сын, старший брат - млад-

ший

брат и т. д.) моделировать иерархию этих отношений.

Социальная

стратификация, основанием которой «является не-

равномерное распределение прав и привилегий, власти, престижа и

влияния,

обязанностей, собственности» [Крадин 2001: 56], является

одним из механизмов, через которые

структурируется

организация

общества. Причем социальная стратификация - это иерархическая

система неравенства пирамидального типа, характеризующаяся упо-

рядоченным взаимодействием различных элементов и уровней сис-

темных объектов. H. H. Крадин отмечает, что «в архаических и тра-

диционных обществах основанием для стратификации являлись также

родство (вождь и его родственники по боковой линии; аристократы

крови

и простолюдины и т. д.) и этническая принадлежность (эллины

варвары; завоеватели и завоеванные)» [2001: 56].

Социальная

стратификация в монгольском обществе не предпо-

лагала жесткой иерархической структуры: принадлежность к этносо-

циальной группе

{богол

как и харачу), занимавшей подчиненное по-

ложение, не препятствовала продвижению по иерахической лестнице

позволяла достигать высокого индивидуального

статуса

(эмир,

пра-

витель провинции и т. п.), т. е. можно говорить о сохранении индиви-

дуальной социальной мобильности. Но в традиционном обществе и

индивидуальная мобильность была ограниченной: эти чиновники,

достигшие вершин иерархии, маркировались специальными термина-

ми,

отмечающими их принадлежность к группам, не включенным

правящую

верховную

элиту

Чингисидов.

Одни этнонимы {кият,

328