Базаров Б.В., Крадин Н.Н., Скрынникова Т.Д. (ред.) Монгольская империя и кочевой мир

Подождите немного. Документ загружается.

Особенностью имперских конфедераций было включение в их

состав племен без их разрушения трайбалистской структуры. Для по-

сторонних имперская конфедерация могла казаться полностью цен-

трализованной и с единым правительством,

судя

по ее монополии на

иностранные

связи и контроль военных дел. Но на местном уровне

составляющие конфедерацию племена управлялись почти так, как до

их включения в состав кочевой империи. Местные вожди и старей-

шины

сохраняли значительную автономию из-за их тесных связей с

соплеменниками.

Поэтому, когда имперская

структура

развалилась,

вожди племен были готовы проявиться как автономные политические

деятели.

Монгольская

империя.

Монгольская империя имела совершенно

другую

структуру.

Это была не имперская конфедерация, а автокра-

тическое государство, которое сломало

существующую

племенную

структуру

и перераспределило людей в новые военные образования,

из

которых им не разрешалось переходить в

другие

подразделения.

Это разрушило

старую

степную политическую организацию, которая

основывалась на родстве и клановых лидерах - вождях (туе) автори-

тетных родственных групп, невзирая на то, кто был на верхних уров-

нях. Их возможность и готовность изменить политическую предан-

ность то одному лидеру, то

другому,

если они получали лучшее пред-

ложение, делало сложным установление централизованной организа-

ции.

Чингис-хан, после того как объединил степь, положил конец

этому, и с тех пор власть принадлежала ему и его личным назначен-

цам.

За исключением небольшого числа групп, которые долгое время

поддерживали его или с кем он создавал альянсы, не один из лидеров

не

имел сильных родственных связей с людьми, которыми руководил.

Такое изменение было не только беспрецедентным, но и необычайно

быстрым. Оно совершилось меньше чем за три

года,

в период, когда

он

впервые получил контроль над кереитской конфедерацией в

1203 г. и когда он провозгласил себя Великим ханом в 1206 г. Самой

драгоценной наградой, которую могли потребовать наиболее при-

ближенные к

хану

военачальники у Чингис-хана на

курултае

1206 г.,

было право воссоединения со своими собственными родичами [Clea-

ves 1982: 154, 158].

Имперские

назначения, а не родство определяли ранг и полномо-

чия

на каждом уровне Монгольской империи. Родственники Чингис-

17* 259

хана и монгольские племена, в целом, были оттеснены на периферию

системы власти в пользу талантливых личностей. Прослеживается яв-

ный

контраст в поведении

между

основателями имперских конфеде-

раций,

всегда

ставивших своих близких родственников на высокие

посты, рассматривая

такую

политику как средство защиты их власти;

Чингис-ханом, смотревшим на своих родственников со значитель-

ным

подозрением и державшим их вдали от принятия ключевых ре-

шений.

Во время его жизни политические посты давались исключи-

тельно тем людям, которые были обязаны ему личной лояльностью,

таким,

кто присягнул ему на верность

(нукеры),

преданным домаш-

ним

слугам

и усыновленным детям. Именно сподвижникам Чингис-

хан дал в управление все

тумены

(по

10000

воинов), и они имели

наибольшое влияние на политические решения. Позднее Чингис-хан

вербовал также сторонников преимущественно из

кешиктенов,

изна-

чально его личной стражи, которую он впоследствии преобразовал в

специальный

«гвардейский»

шумен,

куда

были взяты

«добры

молод-

цы» из многих разных племен. Ни одно из племен (даже монголы) не

могло исключительно доминировать в высшем эшелоне имперской

администрации, так как личные достижения представителей управ-

ленческой элиты были обусловлены их способностями и преданно-

стью. Они комплектовались из

всех

народов Монгольской империи,

даже

тогда,

когда потомки Чингис-хана позже стали передавать трон

Великого хана по наследству.

Централизованная и бюрократическая

структура

Монгольской

империи

была не только наиболее эффективной, чем система власти

всякой

из предыдущих степных империй, но также и уникальной. По-

сле падения династии Юань кочевники в Монголии вернулись к их

старой и менее централизованной имперской конфедеративной моде-

ли организации. Это показывает то, что

хотя

Монгольская империя и

успешно сломала

существующую

племенную

структуру,

но подобное

изменение не могло носить постоянный характер. В следующие 150

лет племенные группы в Монголии возродились, так как центральный

контроль ослаб, и ко времени изгнания Юаней из Китая децентрали-

зованная

племенная организация снова стала нормой в степи. Однако

перемены за данный промежуток истории были настолько значитель-

ными,

что не существовало никакой преемственности

между

племе-

нами

при жизни Чингис-хана и племенными структурами послеюань-

ского времени.

260

Монгольская

военная

система

внешняя

политика

Монголы создали самую большую империю, какую только видел

мир.

Предыдущие кочевые империи доминировали только над степ-

ными

землями, монголы же завоевали большую часть Евразии, раз-

рушив могущественные и хорошо вооруженные земледельческие го-

сударства.

В этой связи возникают два вопроса: почему монгольская

армия

была более эффективной, чем войска более ранних степных

империй,

принимая во внимание то, что самым главным оружием для

степняков

оставался лучник? Почему Монгольская империя захватила

соседей, вместо того чтобы обложить их данью, как поступали более

ранние

кочевые империи?

Военная

система.

В различных аспектах монгольская армия была

похожа на хуннскую и тюркскую. Она состояла почти исключительно

из

кавалеристов - лучников, вооруженных стрелами ближнего и даль-

него боя, саблями, копьями и булавами. Они носили стальные шлемы

доспехи, состоящие либо из выделанной кожи или закрытые метал-

лическим пластинчатым доспехом. Войско было организовано в отря-

ды по .10, 100, 1000 всадников. Самое большое монгольское тактиче-

ское подразделение было

шумен

(10000

человек). Хотя десятичная

система использовалась еще хуннами, в имперском конфедеративном

объединении военачальниками являлись вожди племен, которые не-

редко сами решали, какие приказания им выполнять. Монгольская

армия

не имела автономной племенной основы, поэтому ее команди-

ры могли рассчитывать на полное подчинение по всей цепи командо-

вания.

Как все кочевые армии, основное число монгольских отрядов

было удивительно мало. Ко времени смерти Чингис-хана в 1227 г.

действующая армия состояла из

138000,

даже

в период расцвета

империи

через поколение она была лишь в два раза больше этого чис-

ла [Martin 1950].

Что отличало монгольскую военную систему от предшественни-

ков,

так это ее железная дисциплина и центральный контроль — мо-

дель, которая впервые была развита из кочевников киданями на три-

ста лет раньше, что позволило им завоевать Северо-Восточный Китай

[Wittfogel,

Feng 1949]. Хуннская и тюркская кавалерийские армии

были склонны к дезорганизации во время боя, так как каждый дрался

для своей личной выгоды. Монгольская армия была обучена воевать

как

скоординированная группа, следующая сигналам флагов и горнов.

261

Те,

кто ломал ряды либо для продвижения, либо для отступления, те,

кто организовывал личный бой, не обращая внимание на приказы, или

те, кто останавливался для грабежей добычи, жестоко наказывались.

Никто

под страхом смерти не мог перейти в другой отряд без разре-

шения.

Так как преданные

хану

командиры не были соперниками в

политической власти, Чингис-хан давал им большую автономию в

выполнение его всеобщей стратегии. Он также талантливо разбирался

кадрах и сумел найти среди монгольских племен целую плеяду та-

лантливых военачальников, которые вели его армию к победе по всей

Евразии.

В то же время, возможно, военные успехи Чингис-хана отчасти

были обусловлены использованием в военной стратегии китайских и

позднее мусульманских военных инженеров уже после его первых

кампаний

в Китае. Эти специалисты снабдили монголов тысячами

осадных машин, которые могли быть использованы при штурме ук-

репленных городов: катапульт для метания камней и

копий,

машин

для метания огня. Все

другие

степные армии останавливались перед

укрепленными городами. Они могли атаковать их по

кругу,

они могли

устроить

осаду,

но они не могли взять их прямым приступом. Без

этой

возможности ни одно кочевое общество никогда не могло завое-

вать хорошо защищенные земледельческо-городские государства.

Монгольская армия могла и делала это. Это стало настолько

эффек-

тивным, что ни один большой укрепленный город Средней Азии не

был в состоянии выдержать их силу, когда Чингис-хан начал войну

против хорезмшаха в 1218 г.

Подобные инновации позволили Чингис-хану полностью контро-

лировать военную машину, что означало воевать согласно координи-

рованному плану, иметь возможность не только наносить удары в

глубь

страны врага, но и (что не делали кочевники до этого) устраи-

вать успешные осады и брать города приступом. Это была армия по-

беды, но не такая, как сила гуннов в Европе или

хунну

против Китая.

Эта сила покоряла.

Монгольские

завоевания.

Многие ученые, цитируя утверждения

более поздних монгольских правителей, оспаривают то, что Чингис-

хан имел намерение покорить весь мир. Первоначально у него были

те же ограниченные цели, что и у лидеров предыдущих имперских

конфедераций:

подчинить всю степь, чтобы вымогать подарки и тор-

262

говые привилегии у богатых оседлых государств. Так оказалось, что

эти

государства предпочли воевать с кочевниками, чем умиротворить

их. Результатом конфликтов стали истребляющие войны, приведшие

тому,

что монголы стали правителями территорий, которые они

первоначально намеривались обложить данью

[Barfield

1994:

157-182].

Первоначально монголы начинали войны с соседними оседлыми

государствами, чтобы путем такого воздействия заставить их платить

дань и заключать торговые соглашения. У них не было интереса в

свержении существующих режимов, если их требования были

приня-

ты. Сначала казалось, что они, подобно

хунну

и тюркам,

будут

удач-

ливы в проведении этой политики. Уйгуры, правившие оазисами в

Восточном Туркестане, немедленно создали союз с Чингис-ханом и

участвовали в

курилтае

1206 г. Потом монголы атаковали тангутское

государство Си Ся на северо-западе Китая в

1207-1209

гг., заставили

их просить мира и посылать дань. Монгольская кампания против

чжурчжэней на севере Китая началась в 1211 г. После страданий от

трех

опустошительных вторжений Цзиньская династия также согла-

силась платить дань монголам в 1214 г. Монголы ушли и оставили

Цзинь,

контролирующим большую часть Северного Китая. Чингис-

хан также получил посольство от хорезмшаха из Средней Азии, кото-

рому он предложил заключить договор, облегчающий торговлю и

приносящий

признание монгольской власти на востоке.

Исключая

уйгуров

[Allsen

1983: 243-280], все дружеские отно-

шения

были быстро прекращены. Чжурчжэни не намеревались по-

стоянно

умиротворять монголов и не прошло и

года,

как война

между

ними

и монголами возобновилась. Эта война длилась 20 лет и завер-

шилась только с полным уничтожением династии Цзинь в 1234 г. В

результате

монголы стали хозяевами Северо-Восточного Китая. Точ-

но

так же были прерваны отношения со Средней Азией, после того

как

хорезмшах позволил захватить караван, находящийся под защи-

той монголов, а затем убил группу монгольских послов, отправлен-

ных передать

шаху

ханское письмо. Чингис-хан мобилизовал мон-

гольскую армию, чтобы отомстить

хорезмшаху.

Тангуты использова-

ли

эту возможность, чтобы отказаться от обязательств по выплате да-

ни,

когда их попросили снабдить союзническое войско. Даже без по-

мощи

Си Ся монголы совершили серию походов на Среднюю

Азию

263

вплоть до границ Индии и Западного Ирана в период

между

1219 и

1223 гг. Они полностью разрушили главные региональные города, и

царство хорезмшаха пало. Однако Чингис-хан

даже

не пытался занять

большую территорию, чем ту, которую его армия захватила. Вместо

этого он вернулся домой и повел армию против тангутов, чтобы нака-

зать их за разрыв. Это была его последняя кампания. Он

умер

1227 г. Вскоре после этого тангутское

государство

было также разру-

шено

и его города пришли в упадок [Martin 1950; Barthold 1968].

моменту смерти Чингис-хана Монгольская империя была не

только кочевой империей, но империей, объединявшей многие осед-

лые

государства.

Даже

если Чингис-хан мало интересовался их пря-

мым правлением, то его преемники были вынуждены заняться реше-

нием

этого вопроса. По этой причине фундаментальные изменения в

монгольской внешней политике, которые последовали за смертью

Чингис-хана, касались решения его преемников перераспределить все

территории, которые их отец только захватил, и управлять ими, а так-

же расширить монгольскую власть на новые территории Китая,

Европы и Среднего Востока. Монгольская политика была теперь,

действительно, имперской, какой никогда не была у

хунну

и тюрков.

Железным обручем она соединила кочевые и оседлые народы в еди-

ную универсальную империю, которая охватывала почти целый кон-

тинент. Если монгольский империализм необязательно был идеей са-

мого Чингис-хана, то именно он снабдил своих наследников инстру-

ментом для того, чтобы сделать это возможным.

Личный

вклад Чингис-хана

Многие инновации, описанные выше,

могут

быть приписаны

прямо

Чингис-хану, но не потому .что он их изобрел, а потому >что он

настоял на их применении. Было много решений специфических про-

блем, с которыми он столкнулся, придя к власти и когда укреплял ее.

Однажды введенные инновации пустили корни и стали характерной

чертой Монгольской империи до тех пор, пока она не пала. Чингис-

хан был вынужден искать структурно новое решение, так как он при-

шел к власти со второстепенной позиции. Он не мог позволить себе

зависеть от традиционных политических и военных структур, кото-

рые так хорошо служили основателям ранних кочевых империй. Эта

незащищенность также значительно влияла на его военную страте-

264

гию, которая была более агрессивной и рискованной, чем у

других

правителей, что также имело и психологический аспект. Упорные

атаки Чингис-хана на тех, кто нарушал договорные обязательства,

имели корни в его собственном жизненном опыте - предательстве,

потрясшем его в

детстве

задолго до прихода к власти. По его мнению,

те, кто нарушил свое слово или предал свои клятвенные обязательст-

ва, заслуживали только абсолютного уничтожения, был ли наруши-

тель отдельным человеком или целым государством.

Предшествующие основатели имперских конфедераций до объе-

динения

степи были традиционными лидерами их собственных пле-

мен.

Чингис-хан пришел к власти без особой помощи со стороны со-

племенников или его близких родственников. Враждующая

между

собой монгольская родня отдалила его, когда он был еще мальчиком

после убийства его отца, а затем

хотела

убить его. Когда он избрался

монгольским ханом примерно в

1190г.,

он не мог консолидировать

свой авторитет и часто воевал со своим соперником Джамухой за

монгольское лидерство. И когда его длительный альянс с кереитским

лидером Ван-ханом развалился, он обнаружил себя покинутым почти

всеми. Имея минимальное влияние в 1203 г. возле озера Балчжун, как

раз перед тем как он должен был убить Ван-хана и взять под контроль

кереитскую конфедерацию, в его распоряжении было только

4600

от-

рядов. Они были с ним не из-за племенных связей, а так как являлись

лично лояльными

[Cleaves

1955].

Горький опыт Чингис-хана участия в племенной политике и не-

постоянства трайбалистских военных соединений привели его к мыс-

ли о необходимости создания принципиально иной политической ор-

ганизации и военной стратегии. В конце концов, он пришел к абсо-

лютной власти за период меньше чем три

года,

между

1203 и 1206 гг.,

но

это произошло, когда он был уже зрелым человеком старше сорока

лет и с большим опытом племенной политики за плечами. Разбив

своих оппонентов на поле битвы, очевидно, он видел в разрушении и

реорганизации традиционной племенной структуры необходимый

шаг, который позволил бы сохранить власть. Все его политические

инновации

в своей основе означали трансформацию существующей

системы, которая поддерживала разобщенность и ограниченность, в

направлении к централизации и автократическому

государству,

на-

правленному вовне своего общества. Эти изменения включали разде-

265

ление людей на военные образования вместо родовых групп, создание

внеплеменных институтов, таких, как

keshig,

предпочтение личных

назначений

родственным. Такие инновации были направлены не

только на то, чтобы сделать Монгольскую державу и его лидера более

могущественными, но и для того, чтобы уничтожить

любую

возмож-

ность для восстановления старого политического порядка. Это была

революция, но не та, что основывается на классах или идеологии. Это

была практическая революция, направленная на стабилизацию лич-

ной

власти Чингис-хана. Реорганизация армии в хорошо дисциплини-

рованные координированные отряды под централизованным коман-

дованием исключала возможности мятежа. Хан активно поощрял

личную инициативу, но только в служении монгольскому

государству.

Чингис-хан также разрушил классическую кочевую военную

стратегию, известную со времен скифов и

хунну:

нападение на сла-

бых и отступление перед сильными. Исторически, когда степные ко-

чевники

уступали численно или сталкивались с хорошо организован-

ным

противником, они отказывались от битвы, заставляя противника

преследовать их. Только когда противник истощит себя преследова-

нием

иллюзорной добычи, кочевники начинали настоящую атаку. Во

время вторжений в Китай

хунну

и тюркские полководцы всегда от-

ступали, когда сталкивались с многочисленными китайскими войска-

ми,

если только препятствия не были им на

руку.

Кочевники всегда

могли уйти в Монголию и атаковать снова, когда шансы на победу

будут

более надежными. Чингис-хан и монгольская армия под его

командованием, наоборот, верили в сражения в решающих битвах,

даже если препятствия были против них. Они искали

лучшую

такти-

ческую позицию и затем атаковали. Эта склонность к сражению в ре-

шающих битвах, возможно, была у Чингис-хана из-за уверенности в

своем войске и командирах. Но так как изначально у него не было

сильной племенной опоры, любое отступление могло быть интерпре-

тировано как слабость, которая

дает

уверенность врагам, а также рас-

пространяется среди племен, которых он только что завоевал. В своей

карьере у него был опыт того, как войска полностью переходили под

стяги победителей и дезертировали от тех, кто казалось проигрывал.

Хотя он часто использовал ложные отходы на поле, чтобы заманить

врагов в ловушки, он никогда не считал

отход

стратегическим, так

как

это задерживает кампанию, даже если это был самый безопасный

266

выбор. Чингис-хан завоевал власть, рискуя всем, и сохранял ее, делая

то же самое. Позже, когда его блестящие победы укрепили его власть

в Монголии, его предпочтение к решающим битвам было заменено

политическими расчетами. Однако к тому времени наступательная

стратегия стала основой военной доктрины монгольской армии и ее

полководцев.

Некоторые

выводы

Историки

обычно используют Монгольскую

державу

как образец

для понимания кочевых империй в Монголии в целом. Так как она

была наиболее изучена и лучше обеспечена источниками, имело бы

смысл использовать хорошо описанные монгольские институты, что-

бы пролить свет на организации менее известных предшественников.

Это означает, что все деяния монголов нередко воспринимаются как

результат

развития или эволюции. На самом

деле

монголы использо-

вали совершенно иные структуры, чем их предшественники. И это не

был вопрос эволюции: после разрушения Юаньской династии племе-

на

в Монголии вернулись к старой имперской конфедеративной мо-

дели организации. У них не было признаков централизованных харак-

теристик империи Чингис-хана и они никогда не пытались завоевы-

вать китайские территории, хотя и часто совершали набеги на нее. По

этой причине Монгольская империя нуждается в новом изучении, ко-

торое

даст

должное признание ее инновациям. Так как не одна

другая

империя

в евразийской истории не была такой же большой и могуще-

ственной, как монгольская, конечно, мы должны спросить, почему не

одна кочевая империя в Монголии

даже

частично не достигла ее ус-

пеха.

Чингис-хан по праву сохраняет за собой выдающийся

статус

монгольской национальной истории, хотя ранее существовала тен-

денция уменьшать его личные заслуги. В рамках исторического де-

терминизма большинство марксистских теоретиков, например, отри-

цали

любую

важную роль всякого отдельного лидера. Последние

считались продуктом деятельности социально-экономического базиса

в истории, который развивался лишь

тогда,

когда изменялись матери-

альные условия. Такие теории пытались объяснить возвышение Мон-

гольской империи в терминах классового конфликта и генезиса «ко-

чевого феодализма»

[Vladimirtsov

1948]. Но мало что в скотоводче-

ской

экономике изменилось ко времени прихода Чингис-хана к вла-

267

сти и вряд ли можно обнаружить в монгольском обществе доказа-

тельства классового деления. Кроме того, если такие новые структуры

Монгольской империи были результатом постоянной политической

эволюции,

почему они вернулись назад к своим старым формам, ко-

гда политическая структура империи ослабла?

Немарксистские теоретики также подозрительно относились к

теориям «выдающихся личностей», рассматривавших историю как

продукт деятельности отдельных ярких индивидов, подобных Чин-

гис-хану. Эти ученые полагают, что к моменту объединения Монго-

лии

и распространения кочевой власти уже существовали необходи-

мые условия для этого. Но какие это были условия, все еще обсужда-

ется: изменение климата, торговые возможности, военные техноло-

гии,

слабость оседлых государств и т. д. Многие склонны согласиться,

что если бы Чингис-хан не объединил Монголию, какой-нибудь дру-

гой лидер (возможно, кереитский или найманский хан) сделал бы это,

кочевники имели бы такое же влияние на историю, но уже под дру-

гим именем [Togan 1998].

Мой

собственный анализ

хунну

и тюрков изначально привел ме-

ня

к последней точке зрения, с тех пор как появились сильные струк-

турные аргументы относительно причин образования кочевых импе-

рий.

Но чем больше я изучал истоки Монгольской империи, тем

больше у меня складывалось мнение, что Чингис-хан играл более ве-

ликую персональную роль, чем любой другой лидер в Монголии до

или

после. Я готов зайти дальше, утверждая, что если бы Чингис-хан

был бы уничтожен или

убит

до 1206 г., в Монголии не появилась бы

такая мировая кочевая империя. Если бы иной сын наследовал

улус

после смерти Чингис-хана или если Гуюк прожил бы дольше, мон-

гольская история получила бы

другое

развитие и не была бы столь

выдающейся. Могущественная структура уже существовала. Но ут-

верждение единства Монголии Чингис-ханом и завоеванные им осед-

лые государства были вероятностными событиями. Когда большой

дуб возвышается на земле, легко забыть, что он начинал свое сущест-

вование желудем, который могла съесть любая белка. И когда родил-

ся

Чингис-хан, было очень мало желудей, но много голодных белок.

Так

как больше внимания обычно уделяется великим монгольским

завоеваниям после 1206 г., обычно недооценивают, какими значи-

тельными были приход Чингис-хана к власти, объединение Монголии

создание могущественной империи.

268