Антонова С.М. Глаголы говорения - динамическая модель языковой картины мира: опыт когнитивной интерпретации

Подождите немного. Документ загружается.

вычислены-высчитаны: «1 — установление (вне моделируемой

системы) исходных по стулатов, 2 — формирование модели-мета-

форы, 3 — соз дание модели-с хемы, 4 — создание модели-прогноза

относительно ре ализации схемы в языковом сознании человека,

5 — применение модели-интерпретации для объяснения наблю-

даемых фактов» [Бардина 1998, с.72]. Не думаем, правда, что «со-

здание модели языка» — это и есть деятельность лингвиста, отыс-

кивает ли он в языке черты системы, модели, структуры, роль

человеческого фактора, текстоцентризма или полевой организа-

ции, постигает ли грани языка как системы подсистем или функ-

ционирования конкретных его единиц. По крайней мере, эту дея-

тельность не в сякий лингвист идентифицировал бы как свою

иссле дов ательскую интенцию и реальный на учный (теоретический

или практический) вклад в развитие лингвистического знания.

При всей размытости и зыбкости границ двух моделей мира,

реальность их существования и актуальность для познания язы-

кового механизма под сомнение поставить невозможно, а выводы

о содержательном и структурном соотношении двух моделей мира

убеждают в методологической значимости их разграничения: для

адекватности представления языковой картины мира важно учи-

тывать не только ядро её, но и периферию всех подсистем языка,

явления пограничные и переходные, хотя, вне всякого сомнения,

главным носителем информации о ЯММ и КММ являются ядер-

ные структуры и единицы. В особенности актуально это требова-

ние при рассмот рении синсемантичных единиц языко вой систе-

мы, которые, выражая дискретное знание о Мире (родственно е

изначальному, открывшемуся Человеку вместе с осознанием сво-

его Божественного предназначения давать имя всему сущему, де-

лая каждый элемент Мира тем, чем он и должен быть на земле),

являются одновременно слепками-единицами знания континуаль-

ного, не сут на себе память о континууме типовых прецедентных

текстов [Лотман 1995, с.93]. В противном случае — опять «па-

ноптикум идей», созерцание «замёрзшего оке ана» с поднятыми

волнами. Именно эта философско-логическая (концептуальная)

со ставляющая моделирования (языковым сознанием, языковой

системой и каждой единицей глагольной ЛСГ) феноменологии

речевой деятельности человека (превращения знаков мысли в зна-

ки говорения) кладётся в основание нашей модели-схемы ЛСГ

глаголов говорения (взятой во всех гранях её экзистенции) как

воплощения динамики языкового моделирования действительно-

сти в целом.

Наиболее полное, всестороннее определение ЛСГ, учитыва-

ющее денотативную обращённость, онтологическую сложность

ЛСС, характер системной организации единиц ЛСГ, даёт З.В.Нич-

ман.

Однако и это определение, к сожалению , нельзя признать

совершенным, ибо уже ана лиз конкретного материала, произве-

денный самой же З .В.Ничман, показывает, что некоторые свой-

ства ЛСГ (например, общность валентности и семантическая од-

норо дность — далеко не в торостепенные в выделении ЛСГ) нельзя

считать обязательными. Мы склонны, тем не менее, усомниться

не в обязательности этих признаков, а в некоторой неточности

критериев самого объединения слов в ЛСГ. И здесь, в уточнении

этого определения, помогает обращение к т рудам Д.Н.Шмелёва,

А.А.Уфимцевой, О.И.Блиновой, Э.В.Кузнецовой.

Плодотворность полевой интерпретации языковой системы

вообще и её ЛСС в частности доказана многочисленными иссле-

дованиями [Адмони 1964; Гу лыга, Щендельс 1969; Бондарко 1971;

Кузнецова 1963; Уфимцева 1974]. Так, И.А.Стернин использовал

объяснительную силу основных признаков поля, взятых в их со-

«Лексико-с емантиче ская группа — это часть лексико-семантической

системы языка (микросистема), представляющая собой объединение слов од-

ной части речи на о снов е интегрирующего семантического признака как ком-

понента лексического значения слов группы Интегрирующий с емантиче ский

признак может присутствовать в одном значении многозначной лексемы либо в

нескольких (редко — во всех). Поэтому единицей ЛСГ является лексико-семан-

тиче ский вариант (лекса), характеризующаяся указанным признаком. Кроме

интегрирующего семантиче ского признака, с емантическое прост ранство ЛСГ

содержит целый ряд дифференцирующих признаков, что обусловливает воз-

можность классификации группы. Семантическая стру ктура группы может быть

представлена в виде иерархиче ской организации дифференцирующих семан-

тических признаков, подчинённых интегрирующему признаку группы. По каж-

дому из признаков ЛСГ может иметь синхронные парадигматические связи с

другими ЛСГ, что отражает системность лексического уровня в целом. Кроме

синхронных, ЛСГ имеет и диахронные связи с другими группами, которые осу-

ществляются также на о снове семантиче ских признаков как элементов смысло-

вого содержания (семантиче ского про странства) группы» [Ничман 1 973, с. 16].

«На о снове дифференциа льных признаков группа делится на отдельные под-

группы, разряды, ряды. По каждому из признаков выделяемые в ЛСГ подгруп-

пы (и да лее — ряды) спо собны объединяться с другими смежными группами:

одна группа пересекается с множеством других групп, а каждая из этих групп,

в свою очередь, взаимодействует с новой серией групп и т. д.. Связи между

группами обеспечивают системность лексического уровня в целом» [Ничман

1980, с. 6]. «В синт аксическом плане ЛСГ характеризуется способностью иметь

общую валентность (сочетательный потенциал)» [Ничман 1980, с.19].

вокупности, в подходе к лексическому значению. Нами, вслед за

И.А.Стерниным [Стернин 1985, с.38], принимаются во внимание

главные положения полевой концепции.

Организующие ЛСГ связи и отношения актуализуются в ре-

альном функционировании их единиц — в тексте. Интеграция и

взаимодействие всех уровней языка также предстают с наиболь-

шей очевидностью в тексте, в функционирующем слове. При этом

наиболее информативным является функционирование слова на

уровне предложения, где происходит актуализация и парадигма-

тических, и синтагматических, и эпидигматических отношений и

свойств слова, происходит перевод их из системы потенциальных

возможностей, которые охватывают идеальные формы реа лиза-

ции языка, в систему потенций, конкретно реализуемых и приня-

тых данным языковым коллективом; осуществляются связь язы-

ка, ЯММ и моделируемой ими действительности. Функционируя

на уровне предложения, языковой знак располагается на «перес е -

чении двух осей»: горизонт альной оси, где он занимает позицию

наравне с другими знаками в данном конкретном акте коммуни-

кации, а также на оси вертикальной, на которой представлены

другие языковые знаки, конкурирующие с ним и способные с ним

взаимно заменяться. Данные конкурирующие знаки входят в одну

и ту же категорию или одни и тот же функциона льный класс, из

чего следует, что «если можно описать языко вой знак благодаря

сумме функциональных отношений (т. е. дистрибуции), то можно

1. Поле представляет собой инвентарь элементов, связанных между со-

бой системными отношениями 2. Элементы, образующие поле, имеют семан-

тическую общность и выполняют в языке единую функцию. 3 Поле объединяет

однородные и разнородные элементы. 4. Поле образуется из составных час-

тей — микрополей, число которых должно быть не меньше двух. 5. Поле имеет

вертикальную и горизонта льную организацию. Вертикальная организация —

структура микрополей, горизонтальная — взаимоотношение микрополей. 6. В

составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты. Ядро консо-

лидируется вокруг компонента-доминанты. 7. Ядерные конституенты наиболее

специфизированы для выполнения функций поля, систематически используют-

ся, выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по срав-

нению с другими конституентами и обязательны для данного поля. 8. Между

ядром и периферией осуще ствляет ся распределение выполняемых полем фун-

кций: часть функций приходится на ядро, часть на периферию. 9. Граница меж-

ду ядром и периферией является размытой, нечёткой. 10. Конституенты поля

могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля или полей.

11. Разные поля отчасти накладываются друг на друга, образуя зоны постепен-

ных переходов, что является законом полевой организации системы языка.

и определить категорию или класс знаков» [Скепская 1979, с.21].

Эта зависимость лежит в основе гипотезы о взаимно однознач-

ном соответствии семантики и синтаксиса, подтверждённой ис-

следованиями теоретического, практического и прикладного ха-

рактера, и в основе теории вертикальных полей [Прохорова 1999].

Поэтому изо всех видов моделируемых ЛСГ межуровневых отно-

шений особую методическую и методологическую значимость

приобрета ют отношения между семантическими и синтаксичес-

кими признаками слова, а самое появление дистрибутивной ме-

тодики приравнивается учёными по значимости для познания се-

мантики с изобретением электронного микроскопа, открывшего

для человечества мир микроорганизмов [Фоменко 1984].

Степень актуализованности семантиче ской структуры в дис-

трибуции особенно велика у глагола вследствие специфики его

знаковой природы и ме ста в структуре высказывания. Как извес-

тно, по характеру организации предметно-понятийного содержа-

ния глагол представляет собою скрытую синтагму: взаимодей-

ствие между сигнификатом и денотатом глагольного действия

осуществляется не в самой лексеме, а вынесено за её пределы —

в область синтагматических отношений действия, выражаемого

с амим глаголом, к его объекту или субъекту, или к тому и к друго-

му одновременно.

Категориальное значение глагольных лексем

предопределяет и способ его языкового выражения — минималь-

ные лексические синтагмы, ре ализующие основные типы смыс-

ловых отношений: «агенс — действие», «субъект — событие»,

«источник — действие», «действие — результат» и т.п. Такие

смысловые отношения свойственны каждому языку и, своеобраз-

но преломляясь, воплощают ся в единицах разных уровней язы-

«Если в именных лексемах понятийная и предметная отне сённости со-

вмещаются в пределах слове сного знака, давая имя понятию, классу предметов

или единичному предмету, то в глагольных лексемах, выражающих по своему

существу понятие отношения, соотношение денотата и сигнификата, как пра-

вило, не укладывается в рамки только глагольной лексемы. Понятие отноше-

ния, характерное для семантики глагольных лексем, конкретизирует ся <...>

субъектно-объектной локализацией глагольного действия, то есть раскрывает-

ся в терминах синтагматических взаимосвязей агенс а, производимого им дей-

ствия и объекта, на который оно распространяет ся, направлено и т.п.» [Уфим-

цева 1974, с.59]. Поскольку глагольный знак включает понятия «отношение»,

«связь», в лексическом (индивидуальном) значении глагольных лекс ем синтаг-

матическая значимость как бы превалирует над номинативной» [Уфимцева 1974,

с.62].

ка — лексиче ского, лексико-с емантического, синтаксического.

При этом, как правило, субъектно-объектные и обстоятельствен-

ные отношения глагольного действия с его семантическими рас-

пространителями выносятся за рамки глагольной лексемы и во-

площаются в минимальных синтагмах семантически совместимых

слов. Поэтому таким информативным для познания с емантики

глаголов оказывается характер их синтагматической ценности,

который складывается не только из лексической валентно сти (се-

мантической избирательности), предопределяемой номинативной

ценностью и системными средствами её манифестации (приро-

дой контекста, характером семантических распро ст ранителей,

типом моделей смысловых отношений), но и из несистемных со-

четаний знаков. Как следствие, знаки, относящиеся к разным под-

классам, имеют разный потенциал семантической валентности,

различную степень контекстуальной обусловленно сти и семан-

тической автономности. Объём и характер смысловой структуры,

являющиеся результатом двух противоборствующих в языке тен-

денций — сохранения тождества знака в системе и непрерывного

его изменения в речевом использовании — представляют собой

отличительные признаки подкласса. Место словесного знака в

парадигматике, его сочетаемость, с емантическая совме стимость

несовместимость со знаками других подклассов слов в синтагма-

тике предопределяют ся не только объёмом и характером смысло-

вой структуры, но и рядом категориальных семантических при-

знаков словесного знака.

Таким образом, функционирование глагола в речи обнару-

живает практически все основные признаки того подкласса сло-

весных знаков, представителем которого он является:

1) тип денотата и сигнификата, составляющих основу зна-

кового значения;

2) факт раздельного или совместного нахождения сигнифи-

ка та и денотат а в пределах простого номинативного знака или

вынес енного в синт агматиче ский план;

3) объём и тип смысловой структуры, свидетельствующий

о потенциальном семантическом варьировании знака;

4) набор категориальных семантических признаков, предо-

пределяющих его место в парадигматике и синтагматике;

5) условия семантического распространения слова, детерми-

нированные не только лексической, но и грамматиче ской семан-

тикой;

6) число и характер выполняемых функций.

Связь между значением слова и его употреблением в речи

носит системный, многоуровневый характер, что необходимо учи-

тывать при обращении к функционированию слова в поисках его

системной ценности. Прежде всего значима в этом смысле связь

семантики и сочетаемостных свойств слова. Её учитывают при

описании полисемии, формализуемой за счёт дивергенции соче-

таемостных свойств, при установлении типа лексического значе-

ния и употребления сло ва в пределах значения и пр. Причём при

описании семантики слова значимыми в первую очередь оказы-

ваются не только присущие слову связи, но и их свойства: с еман -

тическая функция, моносемия или полисемия, обязательность или

факультативность, дизъюнктность (несоподчинимость) или конъ-

юнктность (соподчинимосгь), вариантность, обратимость, следо-

вание и другие.

1.2. Структура значения

глагольного слова в свете

проблем языковой

системности и языкового

моделирования

Речь без глагола не есть речь, но мычание.

Циц ерон

Если есть в предложении кроме него дру-

гие члены, они строго ему подчинены и от него

получат свой смысл и значение [...] и само пред-

ложение есть не что иное, как сказуемое или

одно, или с приданными ему другими чл енами

А.А.Дмитриевский

Знаковое значение глаго ла детерминируют: 1) соотнесённость

с реа льной действительностью, которая предст авляет собою в

данном случае мир отношений, действий и состояний; 2) катего-

риальная семантика сочетающихся с глаголом предметных имен;

3) тип смысловых отношений между действием, его субъектом и

объектом, а соответственно и тип моделей «субъект — действие»,

«действие — объект», «субъект — действие — объект» [Уфим-

цева 1974, с. 119].

Семантическая двучастность (денотат и сигнификат) «клас-

сического» слова (обычно им считают нарицательное существи-

тельное) обусловлена его функциональной двойственностью, при-

способленностью и к идентификации речи, и к предикации

[Арутюнова 1976, с. 45]. Однако в основной своей роли — в пре-

дикативной функции — глагол находится в предложении преиму-

щественно на уровне сигнификации. Отсюда — гипертрофиро-

ванность понятийног о содержания (сигнификата) в семантической

структуре глагольной лексемы. Все остальные члены предложе-

ния находятся на денотативном уровне и служат идентификации

предметов и событий, относительно которых осуществляется гла-

гольное действие». Следовательно, морфологизованная синтак-

сическая функция — предикат — глагольного словесного знака

требует постоянной актуализации его семантики через дистрибу-

цию предиката. Это обусловливает противопо ставленность гла-

гола другим частям речи ещё по одному признаку: если слова дру-

гих частей речи обозначают лишь отдельные фрагменты

внеязыковой действительности, то глагол «обозначает целую про-

цессуальную ситуацию, элементами которой, кроме действия, яв-

ляются субъект, объект и другие актанты» [Л.Теньер]. Таким об-

разом устанавливает ся своеобразное «единоначалие» предиката

в предложении.

Центральное положение глагола в синтаксической структу-

ре языка и обозначаемая глаголом «проце ссуальная ситуация»

обусловливают статус глагола как своего рода программы, конс-

пекта предложения. Более того, и блистательно это доказывает

Ежи Курилович, «именно сказуемое (на практике личный глагол

или связка) представляет внешние синтаксические свойства пред-

ложения. Вот почему определить предложение некоторым сло-

вом — значит определить сказуемое предложения». Таким обра-

зом, решается и вопрос о большей или меньшей независимости

обстоятельственных оборотов: связаны ли они со всем предложе-

нием или только со сказуемым? — «грамматически это одно и то

же, так как сказуемое представляет всё предложение» [Курило-

вич 1962, с. 53]. И, более того: «Предложение выполняет ту же

синтаксическую функцию, что и сказуемое (личный глагол)» [Там

же, с. 55].

Косвенным свидетельством того, что широта сочетаемост-

ных способно стей глагола обусловлена спецификой его лексико-

грамматической природы, является и тот факт, что даже существи-

тельное, попадая в позицию предиката, развивает свои

сочетательные возможности (например, приобретает способность

сочетаться с придаточным причины, обоснования, с обстоятель-

ствами причины и др.), и даже отглагольные существительные

отличаются от имён другой семантики наибольшими спо собно с -

тями к сочетаемо сти [Михеев 1967, с. 66-68].

Глагол — самая многовалентная часть речи. Эта «множе-

ственность» глагольных валентностей выявляется на всех уров-

нях. Прежде всего, на уровне грамматики — это часть речи, спо-

собная присо единять к себе суще ствительные в косвенных

падежах и в прямых, наречия, местоимения, числительные и даже

синтаксические конструкции предложенческого уровня. Глаголь-

ное действие может быть охарактеризовано с различных точек

зрения — отсюда большие возможности семантических связей гла-

гола с распространителями его семантики, лексиче ское и семан-

тическое богатство глагольных актантов. Функционируя в речи,

глагол открывает вокруг себя как бы «свободные мест а», стре-

мясь воссоздать оптимальное окружение, но, как правило, никог-

да не реа лизует всех своих валентностей. Реализуются каждый

раз в высказывании только те валентно сти, которые удовлетворя-

ют тому или иному коммуникативному запросу, той или иной си-

туации речи, актуализируя ту или иную глагольную семантику.

При этом глагольное слово эксплицирует себя не только как пре-

дикативный центр предложения-высказывания, но и как конст-

руктивный сценарий «драмы мысли» во всех её мизансценах и

как «эпицентр» коммуникативного развития мысли через тексто-

вые категории информативности (взятой во всём спектре её ком-

муникативно-дискурсивных и системно-текстовых нюансов — в

диапазоне от фактуальной до концептуальной и подтекстовой, от

внутритекстовой и диктумной до пропозитивной и пресуппози-

тивной, за текстовой, интер-, гипер- и сверхтекстовой), когезии,

модальности, пространства и времени, ретроспекции и проспек-

ции, вплоть до целостности текста-высказывания и его изомор-

физма действительности и картине мира. Это не просто делает

исследовательски интересным, технологиче ски возможным или

разносторонне информативным учёт и описание с емантической,

лексической, морфологической и синт аксиче ской валентно сти

(сочетаемости, дистрибуции, интенции

), но побуждает рассмат-

ривать различные виды валентно стных свойств слова как вопло-

щение селективного компонента лексического значения и закла-

дывать как достоверный — диагностирующий — семантический

параметр в самые разные описания и классификации системного

и коммуникативного глагольного знака. Так, например, выявле-

ны маркёры инициированного действия, «занимающего в «реак-

тивно-диалогической цепи событий» не-первое, не-нача льно е

место и не открывающего такую цепь, а продолжающего её» (без

всяких возражений, без звука, безмолвно, беспрекословно, без про-

тиворечий, безропотно, без слова, без спора, готовно, кротко,

мирно, молча, покл адисто, послушно, сговорчиво, смиренно,

В различных терминологических категоризациях и системах представ-

ления глагольной с емантики качественно и количественно по-разному учиты-

ваются её сочетаемо стные экспликаторы, что приводит к множеств енности ин-

терпретаций глагольной ЛСС в целом и каждой из её микросистем, а также к

реализации на практике и в теории методологиче ского экспансионизма (прове-

ряется информативная ценность глагольной валентно сти для разных с е гментов

семантической структуры глагольного слова), антропоцентризма (встраивают-

ся данные языкового сознания разных интерпретаторов разных граней валент-

ности, семантики и их взаимодействия ) и когнитивизма (моделируются источ-

ники глагольной семантики и различные спо собы их интерпретации).

уступчиво, охотно), что не просто позволяет диагностировать при

интерпретациях соответствующую семантику глагольного слова,

иметь самый язык этой интерпретации, но и разоблачать дискур-

сивные импликатуры, о собенно во властном дискурс е и в PR-тех-

нологиях. Образец такого разоблачения даёт автор открытия мар-

кирующего эффекта этих глагольных сирконстант

А.Б.Пеньковский: «если газеты сообщают, что депут аты охот-

но проголосовали за прекращение прений, то понятно, что это го-

ло сование определялось свободным волеизъявлением голосую-

щих, е сли же говорится, что «депутаты готовно проголосовали

за прекращение прений», должно быть ясно, что это произошло с

подачи председателя» [Пеньковский 1998, с. 232]. И объективное

обоснование такой интерпретации — в с елективном компоненте

сирконстанты, согласующемся с селективным компонентом и ва-

лентностным запросом глагола: готовно означает только в пользу

другого, охотно — и в пользу себя, поэтому сказать я готовно что-

либо сделаю нельзя, но можно сказать он готовно, охотно сдела-

ет [с.234]. Как видим, в разграничении и маркировании семанти-

ческих нюансов участву ют даже сирконст анты, актантная же

рамка глагольного слова уже давно служит эксплицитным компо-

нентом семантической структуры для интерпретаторов глаголь-

ной семантики [См. работы Р.С.Акопяна, Ю.Д.Апресяна,

Л.А.Араевой, Л.Г.Бабенко, В.П.Бахтиной, О.И.Блиновой, Л.И.Бог-

дановой, И.Т.Вепревой, А.В.Величко, В.Г.Гака, Р.М.Гайсиной,

С.Д.К ацнельсона, Г.К.Касимовой, Р.Г.Карунц, Т.А.Кильдибековой,

В.Л.Козловой, М.П.Кочерган, Э.В.Кузнецовой, Н.Б.Лебедевой,

Т.П .Ломтева, В.В.Мартынова, Т.В.Матвеевой, О.А.Михайловой,

З.В.Ничман, Н.А.Прокуденко, Т.Д.С ергеевой, О.М.Соколова,

Г.В.Степановой, Ю.В .Фоменко, Н.В .Халиной, А.А.Холодовича ,

С.Н.Цибулиной, Н.И.Шапиловой, М .Н.Янценецкой]. Наиболее

общее правило семантического соответствия глагола его актанту

учёные видят в том, что глаголы духовной деятельности, то есть

обозначающие процессы, происходящие в субъекте, называемые

в логике интенсиональными глаголами, требуют пропозитивных

дополнений (придаточных предложений и их номинализаций).

Глаголы физического (механического ) действия сочетаются с пред-

метными дополнениями (равно как и с номинациями конкретных

субъек тов). Причём различие между категориями глаголов, управ-

ляющих предметными и пропозитивными дополнениями, настоль-

ко велико, что мена объекта может вести к мене глагола (См. об

этом подробнее: [Арутюнова 1976]).