Антонова С.М. Глаголы говорения - динамическая модель языковой картины мира: опыт когнитивной интерпретации

Подождите немного. Документ загружается.

1.1. Основной источник

динамического

моделирования языка как

системы и языковой картины

мира: традиции изучения

Мир закрылся от нас нашей культурой

<...> в нём не осталось ни одной вещи, кото-

рую бы могли застать врасплох, т.е . застать

её в тот момент, когда она ещё раздета, не

успела напялить на себя пл атье наших пред-

ставлений. Мир утратил невинность и в каж-

дом человеке теперь есть что-то такое, что

прячется от него самого и что хотел найти и

показать Фёдоров. Закрытый мир открывает

двери в бесконечный лабиринт культуры.

Ф.И.Гиренок

Знания, лежащие в о снове языковой модели мира, — и это

стало уже аксиоматикой Истины в современном лингвистиче с -

ком представлении о картине мира [РЧФ ЯКМ 1988] — закрепле-

ны в семантических категориях, семантических полях, составлен-

ных из слов и словосочетаний, по-разному структурированных в

границах этого поля в каждом конкретном языке. Можно, конеч-

но, считать элементом ЯММ каждое отдельное слово, но подоб-

ная установка «разоружает» исследователя, пытающегося проник-

нуть в сущность формирования образа мира языковыми

средствами, моделировать картину мира как нечто целостное, а

не простую совокупность слов отдельного языка; воссоздать кар-

тину мира как «удобообозримое» и адекватное (по выражению

Ю.Н.Караулова) своему объекту целое [Караулов 1976, с. 268-269].

Напротив, даёт «инструмент» — системный подход — для такого

моделирования картины мира только рассмотрение слова во всем

богатстве его системных связей, которые ярче всего предста вле-

ны в ЛСГ. Следовательно, ЛСГ являют собой идеа льную модель

не только для познания межуровневых отношений, но и для по-

знания ЯММ, а сама ЯММ в целом изоморфна во многом системе

ЛСГ. Прежде всего, в основе и ЯКМ, и ЛСГ лежит соотнесён-

ность с внеязыковой действительностью, для наименования ко-

торой и служит язык.

Для человека как носителя любого языка реальный мир (ма-

териальный и физиче ский) существует в виде: 1) самой реальной

действительности; 2) первой сигнальной системы (уровень чув-

ственного восприятия действительности; 3) второй сигнальной

(вербальной) системы во сприятия действительности. Этим т рём

уровням во сприятия и представления реа льной действительнос-

ти соответ ствуют предста вление (бытовое или научное) общей

картины (модели) мира (1), субъективное представление мира (2),

объективированная с помощью языка картина мира (3).

Представление общей картины мира с помощью языка слу-

жит основой ЯКМ, в силу чего понятие «реальность» обозначает

уже не онтологическую реа льность, а фактически только то, что

человек может выразить через язык: классы суще ствующих и не-

суще ствующих, фиктивных или воображаемых объектов, поня-

тий, представлений, которые человек вычленил при помощи язы-

ка из природы или творчески создал и да л имя, т.е. те, которые

человек способен различать и мысленно представлять как уже

объективированные, ос военные им ранее. Поэтому под понятие

подпадают не только природные вещи и артефакты, но и интел-

лектуальные, прагматические и эмоциональные оценки и харак-

теристики. Нередко некоторые «объекты» можно постичь лишь

разумом, ибо они настолько абстрактны, что их невозможно иден-

тифицировать с каким-либо реально существующими предмета-

ми и явлениями. В таких случаях говорят об «опосредованной

реальности» <...> Именно в этом смысле и говорят о «языковой

картине мира» в её интегральном и/или дифференциальном ас-

пектах» [Уфимцева 1988, с. 114].

Языковой картине мира современные философы [Г.А.Брутян,

Р.И.Павилёнис] и лингвисты [Ю.Н.Караулов, Г.В.Колшанский,

Г.В.Рамишвили, Н.Г.Комлев, Б.А.Серебренников, Д.С.Лихачёв,

А.А.Уфимцева, Е.С.Кубрякова, Н.Д.Арутюнова, О.И.Блинова,

Ю.С.Степанов, С.М.Прохорова, Т.Д.Сергеева] противопост авля-

ют концептуальную (логиче скую) модель действительно сти.

Основание этого противопоставления является и основанием вза-

имной связи двух моделей — самостоятельность и взаимосвязь

двух феноменов: языка и мышления. Ю.Н.Караулов отмечает раз-

мытость, зыбкость границ двух моделей мира, но и реа льность их

существования, и актуальность для познания языко вого механиз-

ма под сомнение пост авить невозможно. Так, Г.А.Брутян [1973],

делая выводы о соотношении ЯКМ и КММ, убеждает в методо-

логиче ской значимости их разграничения уже самим характером

выводов о содержательном и структурном соотношении двух мо-

делей мира. Содержательно ЯКМ покрывает всё содержание

КММ, о стающиеся за его пределами периферийные участки вы-

ступают как источник дополнительной информации о мире. Эта,

периферийная, часть ЯКМ варьируется от языка к языку, сост ав-

ляя своеобразие каждого языка. Информация КММ и совпадаю-

щей с ней ядерной части ЯКМ формирует универсальные поня-

тийные категории и является инвариантной, т.е. независимой от

того, на как о м языке она выражена. Следовательно, для адекват-

ности представления языковой картины мира важно учитывать

не только ядро её, но и периферию.

В основе выделения ЛСГ также лежит денотативный (тема-

тический) принцип: учитывается прежде всего есте ственное, он-

тологическое, расчленение действительности, релевантное для

языковой системы. При этом также вмешивает ся человеческий

фактор — не последнюю роль играет интуиция исследователя как

владеющего теми же приёмами моделирования действительнос -

ти, что и любой рядовой но ситель языка, но способного вербали-

зовать свои знания ЯКМ в классификации языковых единиц. Соб-

ственно все ЛСГ — отражение целей, которые ст авят

исследователи при анализе ЛСГ. Предельно точно роль челове-

че ского фактора в структурации лексики сформулировал

Б.А.Плотников: лексика «допуск ает своё исходное членение на раз-

личные группировки, что определяется целью анализа, выбранной

точк ой зрения на предмет исследов ания и объективными характе-

ристиками этого предмета. Выявление наиболее существенных ха-

рактеристик в предмете служит оптимальной основой для вскры-

тия его самой важной внутренней структуры. Этими же

обсто ятельствами определяется и выбор способов анализа лекси-

ки, которые, таким образом, в значительной степени производны

от специфики рассматриваемого лексического ма териала, целей ис-

следования и точки зрения на него» [Плотников 1989, с. 10-11].

Когда мы вычленяем в пределах лексико-с емантического

уровня микросистемы, то имеем дело с микролексической систе-

мой, т.е. с т акими единствами, которые характеризуются опреде-

лённым соотношением формы и содержания единиц. Так как ЛСГ

признаётся единицей системности лексико-семантиче ского уров-

ня [Блинова 1975, с. 33], а единица ЛСС и ЛСГ — лексико-семан-

тический вариант слова

, то и вычленение лексико-с емантичес-

Лексема и семема понимаютс я нами вслед за М.М.Копыленко как едини-

цы плана выражения и плана содержания (соответственно), различаемые в лек-

сико-с емантическом варианте (ЛСВ) слова [Копыленко, Попова 1989, с. 31].

ких групп логично производить по всему сост аву семантических

признаков. То е сть важно и грамматическое отграничение — это

единицы одной части речи, и тематическое отграничение — это

единицы одной тематической группы (общность денотата), и от-

граничение по более конкретным семантическим признакам (спо-

соб глагольного действия и т.д.). В ре зультате объединения и про-

тивопоставления слов по различным семантическим признакам

образуются ряды соподчинённых или перекрещивающихся лек-

сико-с емантических парадигм. Одно и то же слово (в одном и том

же значении) входит одновременно в несколько микросистем,

благодаря чему связи отдельных слов перекрещиваются, что и

создаёт целостность ЛСС [Гухман 1962, с. 27].

«Идеальная ЛСГ» — многозначное слово — это такая мик-

росистема, единицы которой (ЛСВ) достигают наибольшей бли-

зо сти: при звуковом и словообразовательном тождестве, они об-

ладают и единством многих значений. Лексик о-с емантиче ские

группы большей сложно сти, чем полисемантичное слово, обла-

дают и бо льшими возможностями служить моделью языковой

системы и представлять различные стороны системных и межу-

ровневых отношений и связей в языке. Многозначное же слово

как идеа льная единица системы и в таких ЛСГ не утрачивает сво-

ей особой значимости в плане представления системности в язы-

ке: как известно, семантиче ско е про странство, и диапазон

семантического варьирования единиц ЛСГ определяются ампли-

тудой семантического колебания её доминанты, в роли которой

чаще всего и оказывается в группе многозначное слово. Такое со-

отношение единиц микросистем ЛСС и обусловило реализуемый

данным исследованием по левый подход к интерпретации харак-

тера системной организации ЛСГ, поиск её оптимальной модели

и композицию данного монографического исследования рассмот-

ренных аспектов проблемы языкового моделирования.

Современный уровень научного знания о языковой системе

позволяет перейти к познанию этой системы в действии, в её

подлинной жизни, во всём богатстве отношений, связывающих

разные языковые уровня. Как изв естно, языка вне функциониро-

вания не существует. И если нау ка и занималась исследованием

«частей» языка, абст рагируясь от его функционирования как це-

лого, от динамики взаимодействия «частей», то лишь для того,

чтобы достигнуть новой гл убины в знании жизни языка через

исследование его частей. В этом ведь и состоит исконное назна-

чение анализа как метода исследования: «изучаемый предмет

мысленно или практически расчленяется на составные элементы

(признаки, свойства, отношения), для того, чтобы выделенные в

ходе анализа элементы соединить с помощью другого логическо-

го приёма — синтеза — в целое, обогащённое новыми знания-

ми» [Кондаков 1975, с. 34-35].

Не случайно, как только учёные приобретают достаточно пол-

ное знание о системе языка на каком-то из его участков или уров-

ней, выдвигается идея отражения на этом участке или уровне ме-

журовневых связей. Та к было, например, с исследованием

словообразования, лексики, семантики и синтаксиса. Воплоще-

нием отмеченной логики развития научного знания стал и такие

понятия, категории и разделы языковедческой науки, как лекси-

ческая и синтаксическая деривация, семантическая структу-

ра предложения, парадигма предложения , внутренняя вален-

тность, семантический, лексический и словообразовательный

синтаксис и мн. др. [См. работы Р.С.Акопяна, Ю.Д.Апре сяна,

Н.Д.Арутюновой, О.И.Блиновой, В.Г.Гак а, Г.А.Золотовой,

Л.Н.Му рзина, О.М.Соколова, И.П.Сусова, Н.Ю.Шведовой,

М.Н.Янценецкой и др. исследователей].

Однако, думается, самой первой проекцией межуровневой

динамики языка, естественно попавшей в поле зрения языкове-

дов, стала его центральная единица — многоуровневая, много -

гранная, многоаспектная, высшая, о сновная (по определениям

разных ученых) — слово. Интегрируя в себе единицы нижележа-

щих языковых уровней, слово через качество члена предложения

одновременно выступает ст роительным компонентом другой и

относительно самостоятельной системы, образующейся в процес-

се функционирования языковой системы [Солнцев 1971, с. 212], —

предложения (высказывания, текста). Сохраняя наиболее зримо

из всех единиц и экстралингвистическу ю обращённость языка,

слово фокусирует на себе внимание как с амый информативный

источник для познания межуровневых отношений в языке , хотя

именно системность лексического уровня языка была и доказана,

и исследована позднее, чем на ост альных уровнях. При этом сло-

во берётся как элемент одной из подсистем языка, что отвечает

«первому и совершенно безусловному требованию материалис-

тиче ского подхода к явлениям языка» — такой трактовке явле-

ния, которая адекватна его действительной природе. Однако, как

это ни парадоксально, отсюда (и здесь нельзя не согласиться с

академиком Б.А.Серебренниковым) и начинаются все трудности:

«Понимать язык таким, каков он е сть, без всяких посторонних

добавлений, необычайно трудно. История мирового языкознания

наглядно показывает, что язык либо пытаются уподобить чему-то

другому, на что он не похож, либо приписать ему то, чего в нём

нет или не замечать того, что в нём есть» [С еребренников 1983,

с. 8]. Заявка современног о языкознания на адекватность объекту —

системный под х од, провозглашённый принципом изучения языка.

Системный подход предполагает учёт всех типов связей и

отношений, существующих между элементами языко вой струк-

туры на разных её уровнях: материальных и семантических, фун-

кциона льных и генетических, двус торонних и односторонних,

парадигматических, одноуровневых и межуровневых, однона прав-

ленных и многонаправленных. Именно такой подход обеспечива-

ет более полное и строгое понимание языка как системы, его ре-

альных особенно стей и свойств, обеспечивает приближение

научных лингвистических теорий к сущно сти описываемого

объекта, позволяет непредвзято увидеть и верно описать элемен-

ты языка в реальных , объективно присущих языку связях и

отношениях, не навязывая ему никаких искусственно сконст ру-

ированных наукой систем.

Первыми системный подход к языку и его центральной еди-

нице — слову — реа лизовали лексикологи, решившись познать

лексико-семантическую систему языка через изучение её фраг-

ментов, микросистем, поскольку увидели в ЛСС отражение уни-

кальной онтологической сложности и уникальной

гибкости сис-

темного устройства всего языка: практически необозримая в своей

открытости, она пронизана взаимодействием разных уровней язы-

ка, связями и отношениями языка и внеязыковой действительно-

сти, что выражается:

1) в неоднородно сти смысловых сущностей (смыслоразли-

чительная значимость фонем, составляющих формальную сторо-

ну языка; категориальная семантика разных лексико-грамматичес-

ких классов; конкретное лексическое значение слова и т.п.);

2) в неоднородности смысловых единиц (слово, лексема, сло-

восочетание — двусторонние; сема, с емема — односторонние

единицы);

3) в двустороннем характере значимо сти основной едини-

цы — слова (лингвистическая и экстралингвистическая);

Определение «уникальная», как и расшифровка этой уникально сти, при-

надлежит А.А.Уфимцевой и даётся в работе «Общее языкознание Внутренняя

структура языка» [1972, с. 444-445].

4) в непосредственной соотне сённости с внеязыковой дей-

ствительностью (в то м смысле, что единицы лексики соотнесены

с ней цельнооформленно и коммуникативно);

5) в неоднородности смысловых связей (внутрисловные, меж-

словные, парадигматические, синтагматические, эпидигматиче с -

кие);

6) в неоднородности связей слов (языковой ряд — чисто лек-

сические, семантические, логиче ские, лексико-с е мантические и

др.; внеязыковой ряд — связь слова с предметным рядом, с куль-

турно-историческим опытом но сителей языка, со сферой функ-

ционирования слов);

7) в полисемичности слова как основной единицы ЛСС, да-

ющей перекрещивающиеся связи.

Уникальная гибкость системной организации ЛСС связана

с тем, что по отношению ко всем основным смысловым едини-

цам и их связям ЛСС является синтезирующей, идентифицирую-

щей и, вместе с тем, открытой, не замкнутой по сво ему характеру,

легко проницаемой. Соотнесённость с внеязыковой действитель-

ностью обусловливает ещё одну специфическую черту ЛСС —

неисчислимость составляющих её лек сических единиц и, как след -

ствие, невозможность предельной формализации при исследова-

нии этого уровня языковой системы. Следовательно, уникальность

ЛСС состоит в том, что это система систем, чрезвычайно слож-

ная и многоярусная по своей структуре, к познанию которой мож-

но прийти только через обращение к различным её фрагментам,

микросистемам. Причём выделение таких подсистем не является

исследовательским произволом, чем-то навязываемым ЛСС на-

сильно. Напротив, оно базирует с я на глубоко объективных зако-

номерностях, вытекающих из самой природы этого языкового

уровня. Так, неоднородно сть смысловых сущностей предопреде-

ляет способность слов образо вать парадигматические объедине-

ния на основе близости формальной стороны (по сходству зву -

ковой оболочки), категориальной семантики (глаголы

предельные и непредельные, переходные и непереходные, мгно-

венного и многократного способа действия, конкретного физи-

ческого действия и эмоционального и т.д.) и конкретного лекси-

ческого значения слова (например, синий, синеть, синева, синить,

синька).

При описании свойств ЛСС за о снову взята классификация А.А.Уфим-

цевой [1972, с. 444-445], развитая в докторской дисс ертации О.И.Блиновой

[1975, с. 4-35].

В отношения парадигматики вступают даже неоднородные

смысловые сущности, так как близость значения может существо-

вать и между словом, лексемой, словосочетанием и семемой, на-

пример: разговаривать — беседовать — вести беседу — гово-

рить с другом — толковать о делах. Единицы ЛСС образуют

смысловые единства и по общности своей экст ралингвистичес -

кой значимости (строить, дом, бульдозер , к аменщик и т.д.). Можно

выделить и многочисленные группировки — синтагматические и

эпидигматические. Способность же слов иметь не одно, а два или

несколько оснований близости (или сравнения) — перечисленных

или других, обусловленных природой ЛСС, — делает ЛСС не про-

сто уникальной по сложности и многообразию системных связей

и отношений её единиц (будь всё только так, интерес к всесто-

роннему исследованию этого уровня языка был бы не в меньшей

степени авантюристической научной прогулкой подвижника-аль-

труиста из числа садомазохистской учёной братии, чем беготня

по заминированному полю под перекрёстной стрельбой на пере-

довой бывалого, давно «обстрелянного» бойца), но уникальной

по информативной насыщенности этих связей и отношений. Скла-

дывается впечатление о необыкновенной рассчитанности (как тут

не вспомнить о поверке гармонии алгеброй!), системной значи-

мости и заданности каждой, каза лось бы, случайности в поведе-

нии каждого слова (как же без Творца всё это устроилось бы?), о

чём в своё время пис ал Д.Н.Шмелёв в «Очерках по семасиоло-

гии», формируя образ суще ствующих в языковой системе связей

и моделируя с амое существо и возможность алгебраического рас-

чёта системной языковой гармонии: Собственно языковая значи-

мость каждого слова определяется «двумя измерениями»

: семан-

тическим соотношением с другими близкими по смыслу словами

в определённом парадигматическом ряду и возможностью соче-

тания с другими лексическими единицами — синтагматически-

ми отношениями. ЛСГ является, в сущности, одним из типов па-

радигматического ряда, где слова объединяются на основе того

или иного признака, который входит компонентом в с емантичес-

кую структуру любой лексической единицы данной парадигмы.

Тесная взаимосвязь парадигматических и синтагматических от-

ношений выражает ся в том, что «самая принадлежность слова к

данной парадигме может быть представлена в виде обобщённой

формулы его сочетаемости» [Шмелёв1964; с. 130]. Таким обра-

Выделено нами — С.А.

зом, выбор объединяющего семантического признака определя-

ется не только соотнесённостью с внеязыковой действительно с -

тью, но и собственно языковыми факторами — лексико-семанти-

ческими связями, в форме которых реализуется данное значение.

Поскольку же формулу реализации определённого

значения сло-

ва предст авляет собой диагностирующая синтаксическая конст-

рукция, то способность ряда единиц ЛСГ участвовать в этой кон-

струкции и избирается учёными в качестве достаточно

объективного критерия для группировки слов и для моделирова-

ния системообразующих факторов на том или ином участке язы-

ковой системы.

Выявленное своеобразие этого уровня языка потребовало от

учёных изучения его через анализ всего многообразия отноше-

ний, в которые вступают слова и другие единицы ЛСС в пределах

семантического поля, тематической и лексико-с емантической

группы, того или иного парадигматического, синтагматического

или эпидигматического ряда (класс а) слов , а т акже в контексте.

Именно так и исследуется в настоящее время ЛСС, что даёт воз-

можность проникновения через ЛСС в межъярусные отношения

элементов и систему языка в целом.

Группировки слов внутри ЛСС представляют собой не что

иное, как множества элементов, заданные одной или нескольки-

ми константами. В качестве таких констант избираются либо «под-

смотренные» в языке признаки, объединяющие некоторые слова,

либо закон, свойства единиц, уже выявленные в языке. Задавая

эти постоянные параметры, мы имеем возможность выделить из

неисчислимой по количе ству элементов системы конечное мно-

жество и исследовать динамику всех тех отношений, в которых

существуют единицы этого множества. Различные группировки

элементов ЛСС помогают смоделировать таким образом те или

иные стороны её системно сти. Следовательно, чем с большим

числом системных отношений связаны единицы микросистемы,

тем в большей степени такая микросистема способна служить

моделью ЛСС в целом. Уникальной же по концентрации систем-

ных отношений моделью ЛСС (да и всей языко вой системы язы-

ка и его межуровневых взаимодействий) всеми учёными призна-

на ЛСГ, объединяющая слова на основе собственно языкового

признака, — лексического значения слова.

Парадигматического и эпидигматического компонентов лексического зна-

чения отдельного слова и тех — парадигматических и эпидигматических же —

микросистем, единицей которых это слово является.

Однако тот размах, который приобрело в последние три де-

сятилетия обращение к ЛСГ при решении самых сложных вопро-

сов системной организации и функционирования языка, не про-

сто дал новые подходы, методы, результ аты, но потребовал

теоретиче ского осмысления самих исследовательских возможно-

стей изучения языка чере з ЛСГ, создания единой общепризнан-

ной теории ЛСГ и знаний о системе самих ЛСГ в целом. Отсут-

ствие т аких знаний и общей теории ЛСГ как сдерживающий

фактор развития частных теорий и самой практики выделение лек-

сиче ских макро систем осознавалось учёными уже в 80-х годах

XX века. Так, Э.В.Кузнецова [1982, с. 7], подводя итоги и опреде-

ляя перспективы семантической классификации русских глаго-

лов и размышляя над актуальными вопросами в изучении глаголь-

ных ЛСГ, была убеждена в необходимо сти видения всей ЛСС

языка как системы пересекающихся, взаимосвязанных, типоло-

гически организованных ЛСГ различных частей речи. В адекват-

ности всё той же актуальности такого взгляда на ЛСС убеждают

по следние достижения лексикографической практики — идео-

графические описания лексики [К арау лов 1976; Раков 1988; ЛCГРГ

1988; Щербин 2000; СМРГПЭСС 1998], опыты классификации

ЛСС [Плотников, Трайковская 1989; Васильев 1982; 1984; 1988;

Шведова 1989; Кузнецова Э.В. 1982; 1988].

Методологическая значимость концепции системного устрой-

ства ЛСС особенно возрастает в свете той исключительной роли,

которую играют ЛСГ в когнитивном и языковом моделировании

объективной действительности. «Интеллект, приплюсованный к

предмету» (Р.Барт), «легализация» субъектности, субъективность

и даже акцент на субъективной стороне в познании языка делают

человеческое измерение в современной методике лингвистичес-

ких исследований не просто их неизбежным сопутствующим фак-

тором, но знаковым явлением научной эпохи, а модель — фор-

мой его существования. И название знаку уже найдено —

методологизм. И сущно сть выявлена — поиск «методики-ин-

терпретации уже известного лингвистического построения-ме-

тафоры, характеризующего язык то как с емиотическую структу-

ру, то ка к кибернетическую функционирующую систему»

[Бардина 1998, с.72]. И проявление сущности определено —

«сверхсистемное прогнозирующее моделирование лингвального

включения человека в материа льную и идеальную ре а льность,

последовательное изучение наблюдаемых языковых фактов как

антропных проекций надсубъектных закономерностей» [Барди-

на 1998, с.73]. Даже шаги в процедуре создания модели языка