Антонова С.М. Глаголы говорения - динамическая модель языковой картины мира: опыт когнитивной интерпретации

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 1.

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ

ГРУППА: ОТ ОБЪЕКТА

ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО

ИССЛЕДОВАНИЯ

К ОБЪЕКТУ КОГНИТИВНОГО

МО ДЕЛИРОВАНИЯ (А СПЕКТЫ,

ПРОБЛЕМЫ, ОСНОВНЫЕ

РЕЗУЛЬ ТА ТЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ)

Описание умостроя я начну с филосо-

фии, вернее не с философии, а с моих интуи-

ций философии, которые живут во мне и что-

то мне подсказывают, куда-то ведут, а я иду

за ними и вслух проговариваю то, что успеваю

заметить, т.е. успев аю извлечь замечание из

тьмы незнания, вытащив его на свет сознания,

а поскольку свет, если он есть, то не от созна-

ния, а от бытия, которым бытийствую не я,

постольку тени света от меня. Философство-

вать значит нак ладывать тени. Оттенять.

Вот я проговорил всё это и тем самым

как бы оттенил, т.е. отличил ум русский от

ума, устроенного без затемнений. Я не знаю,

чей ум без теней, кому он принадлежит, вер-

нее, я знаю, что он ничей, а ничей ум — это

наука. Она без пропусков в мысли и недогово-

рённостей. Тень ложится там, гд е есть про-

пуск, пустое слово, где есть недосказанность

как свидетельство того, что вообще что-то

говорилось и высказывалось, а теперь всё пол е

речи-письма усеяно умолчаниями, а мы, рус-

ские, бродим по этому полю, собираем недомол-

вки и договариваем их. Мы не говорим, а дого-

вариваем, русский не думает, а додумывает за

кого-то, а за себя, т.е. за себя, т.е . самому, ему

думать некогда, вернее, его мысль — это умол-

чание мысли, а речь — недомолв ка речи, т.е.

нечто неприличное, то, что вслух не говорят

Ф.И.Гиренок

дея приближаться к познанию лексико-семантической си-

стемы языка — сложнейшей онтологически и практичес-

ки необозримой в своей открытости, пронизанной взаимодействи-

ем разных уровней и отражающей связи и отношения, присущие

внеязыковой действительности, — чере з изучение её фрагментов,

микросистем, пришла к лексикологам практиче ски одновремен-

но с доказательством системности лексики. И уже в 50-х годах

XX века эта идея стала материализоваться в исследованиях раз-

личных подсистем и микросистем ЛСС. Вместе с практической

реализацией идеи утверждалась лексикология и в убеждении, что,

чем большим числом связей, отношений связаны единицы мик-

росистемы, тем в большей степени она способна представлять

ЛСС в целом в качестве её модели.

Лексико-семантические группы слов стали верифициро -

ванным воплощением научных представлений о предельной кон-

центрации системных отношений в языке ещё полвека назад, ког-

да с ними связали лингвисты свои устремления постичь

лексический уровень языка как системную организацию на осно-

ве собственно языковых, а не предметных, денотативных, связей

и отношений. А в 70-х годах прошлого столетия ЛСГ были прове-

рены на способность моделировать и предста влять и системную

организацию языка в целом. Причём здесь произошло прелюбо-

пытное демаскирование интенции всякого учёного — смодели-

ровать научную картину мира (на адекватном целому его фраг-

менте) таким образом, чтобы и эксплицировать свою

исследовательскую мысль (воплотить себя как субъекта научного

моделирования), и не произвести насилия над исследуемой мате-

рией (сохранить хотя бы иллюзию объективного суще ствования

материи языка, что было методологической неотъемлемой состав-

ляющей в условиях действительности марксистско-ленинского

детерминизма). И, отходя от предметно-тематиче ского рассмот-

рения, языко веды всё более продвигались к тем ЛСГ, которые во-

площают сенсибилии: от лексики предметной и признаковой к

Выделено нами. — С .А.

единствам, в предсистеме которых лежат пропозиция и пресуп-

позиция, а именно к глаголам и глагольным ЛСГ, и в частности, к

глаголам пропозитивной семантики, и среди них — к лексиче с -

ким номемам речевой деятельности, взятым в их системной, ре-

чевой и, наконец, коммуникативно-текстовой проекции семанти-

ки, функции, межуровневых отношений и текста.

«Неотъемлемая часть мента льно-лингвального комплекс а

человека», сенсибилии позволяют носителю языка ощущать себя

представителем своего этноса и воспринимать в непосредствен-

ных ощущениях «уникально сть верба льного отражения мира,

предопределённую особенностями национального склада мыш-

ления и объективными составляющими пространственно-времен-

ного континуума этноса (вполне очевидными различиями природ-

ной среды и материальной культуры)» [Корнилов 1999, с. 150],

являясь информационными целостно стями, вполне соответству-

ющими статусу информем — базовых единиц ментально-линг-

вального комплекса человека. «Информема, прошедшая через се-

миозис, это именованная информема, или концепт. Становясь

концептом, информема существенно изменяет свой статус: она

является уже достоянием не только отдельного человека, но и со-

ответствующего этнического языка...» [Морковкин 1997, с. 44].

Именно концептам принадлежит роль тех прецедентных феноме-

нов национального языкового сознания, которые формируют и

определяют когнитивную базу национального языка в качестве

основных структурообразующих элементов. Причём в этом каче-

стве о концептос фере языка следует говорить как о такой «одеж-

де» «национального мировоззрения (= мироощущения, мирочув-

ствования, мирооосмысления , мирооценки)» [Корнилов 1999,

с. 139], которая детерминирует нюансы самоощущения и поведе-

ния каждого носителя этого языка, т.е. становится составляющей

языковой картины мира. Не сомненно, законодателями языковой

моды, а затем и языко вого образа мира являются прецедентные

носители языка (личности, тексты). И изощрённость творца язы-

кового образа мира (= искушённость + профессиона лизм + виде-

ние тенденций развития вкуса + воля влиятельно сти, т.е . практи-

чески всё то, что со времён Н.С.Лескова в прево сходной степени

обозначается как говорить «с хитрым извитием слов» и «форси-

сто», а не только понятно для всякого члена языко вого коллекти-

ва) здесь не менее значима, чем для модельера, чтобы стать зако-

нодателем моды. Однако не менее значима для языкового

творчества и предметная область творения. Так, если судить по

изощрённости и нюансированности категоризаций и концептуа-

лизаций, на острие вкуса и моды в русской языковой картине мира

и в области постоянного внимания (и в чём, возможно, его уни-

кальность) всегда находилось речевое действие. И в этом – одно

из объяснений высокой частотности глаголов говорения во всех

функциональных вариантах русского языка (от диалектного до

литературного со всеми его подсистемами и текстами), сложность

их с емантической ст руктуры и системной организации (только в

современном русском литературном языке их около 1500 лекс

[Ничман 1980]). Однако, и, наиболее исследованные лингвиста-

ми, они всё ещё не постигнуты как подсистема ЛСС русского языка

[Кобозева 1985].

Мы видим в ЛСГ глаголов говорения сенсибилию ре флек-

сии и верификации эмпирического проживания всех видов рече-

вого поведения: глагольная лексика говорения, являясь в с еми-

отическом отношении пропозитивной, в когнитивном отношении

является метаязыковой — категоризующей и концептуализующей

речевую деятельно сть и человека говорящего.

В разные годы глаголы говорения как лексико-семантичес-

кая микросистема избирались учёными для моделирования язы-

ковой картины мира на разных её участках, в связи с различными

целями и предмет ами:

• в связи с эволюционированием этой микросистемы, поис-

ком источников и закономерностей её развития (работы И.П.Бон-

дарь, В.П.Бахтиной, В.И.Кодухова, Р.В.Алимпиевой, С.С.Ваули-

ной, Е.И.Зиновьевой, В.К.Янцен, Г.Я.Силиной);

• в связи со структурированием ЛСС на подсистемы — те-

матические группы, ЛСГ, функционально-семантические и семан-

тические классы, познанием системных связей и отношений еди-

ниц этих подсистем (работы В.П.Бахтиной, З.В.Ничман,

Г.В.Степановой, Л.М.Васильева, Л.Г.Бабенко);

• в связи с отражённостью в ЛСС функциона льной вариа-

тивности литературного языка и языковой ситуации в целом (ра-

боты И.П.Бондарь, Л.М.Васильева, Ф.Л.Скитовой, Л.К.Лыжовой,

Т.В.Матвеевой, Т.В.Кочетко вой, Г.А.Мординовой);

• в связи с типологией лексико-семантиче ских систем раз-

личных языков (Ю.К.Лекомцев, Т.М.Недялкова, Г.А.Храмова,

Л.А.Клибанова, В.И.Зимин, Фам Тхай Нги, Г.В.Коптелова);

• в связи с взаимодействием в слове аспектуальной, видо-

вой, словообразовательной и лексиче ской семантики (работы

О.М.Соколова, Т.Д.С ергеевой, С.Н.Цибулиной);

• в связи с взаимодействием лексической семантики и соче-

таемостных свойств слова (работы В.П.Бахтиной, Т.П.Ломтева,

Р.С.Акопяна, А.В.Величко, С.Н.Цибулиной, З.В.Ничман, Н.Л.Ту-

мановой);

• в связи с текстообразующей функцией глагольного слова

(работы Н.С.Болотновой, Л.Г.Бабенко);

• в связи с конструктивными способностями глаг ольног о сло-

ва (работы М.К.Милых, А.В.Величко, З.В.Ничман, Н.П.Потапо-

вой);

• в связи с актуализацией с емантиче ского и конструктивно-

го потенциала слова в художественном тексте (работы Л.В.Уман-

цевой, Л.Г.Бабенко, Е.А.Покровской, Л.С.Тепляковой);

• в связи с типологией семантических структур единиц од-

ной ЛСГ (Г.В.Степанова);

• в связи с отражённостью в слове внеязыковой действитель-

ности и с поиском объективных, достаточно надёжных критери-

ев определения границ ЛСГ (работы Г.А.Пак, И.М.Кобозевой).

Предметом исследования в данной монографии избрано

функционирование (динамическое состояние) языковых единиц

одной из центральных в онтологии и системной организации лю-

бого языка ЛСГ — глаголов говорения — на одном из участков

языковой системы в двух функциональных разновидностях рус-

ского языка — диалектной и литературной.

Необходимость обращения к динамике языка продиктова-

на методологически, онтологически, методически. Функциони-

рование языка — это развёртка, актуализация языковой системы.

В функционировании актуализируются — являются — систем-

ные (сущностные) характеристики, свойства языка, многие из

которых вне ана лиза функционирования вообще не могут быть

познаны. Исследование системы через анализ её функционирова-

ния углубляет и совершенствует научную модель языковой систе-

мы и научное знание языка. Однако осуществлять научно е моде-

лирование должно с учётом уже познанного в системной

организации языка. Только в таком случае его можно рассматри-

вать как естественный для научного познания перехо д от анализа к

синтезу.

В отношении языковой системы языкознание накопило не-

обходимые знания для такого перехода к началу 80-х годов. Имен-

но с этим направлением связывали учёные перспективы позна-

ния лексической семантики (Д.Н.Шмелёв, И.А.Стернин,

А.М.Кузнецов), исследования системного устройства лексико-се-

мантиче ской системы языка (А.А.Холодович, Э.В.Кузнецова,

Л.Г.Бабенко), рассмотрение синтаксической семантики (Т.П.Лом-

тев, Г.В.Колшанский, Н.Д.Арутюнова, Н.П.Потапова, Т.В.Шмелё-

ва), познание законов актуализации межуровневых отношений

(Б.Н.Головин, В.Г.Гак, Ю.В.Фоменко, М.Н.Янценецкая, О.М.Со-

колов, О.И.Блинова, Э.В.Кузнецова, Р.С.Акопян, М.М.Копылен-

ко, И.А.Стернин, Р.М.Гейгер, Т.Д.Сергеева, С.Н.Цибулина, Н.Б.Ле-

бедева).

Плодотворность синтетиче ского подхода к языковой систе-

ме многократно возраст ает при обращении к наиболее полно и

всесторонне проанализированным её участкам в силу онтологи-

чес кой сложности, которая делает невозможным рассмот рение

функционирования всей языковой системы в целостности и тре-

бует выбора для этой цели оптимальной модели. Идеал такой

модели увидели учёные (А.А.Уфимцева, О.И.Блинова, Д.Н.Шме-

лёв, Э.В.Кузнецова) в ЛСГ: в них достигают предельной концен-

трации все системные отношения — они структурируются по трём

осям системных отношений, обозримы в своих границах и свой-

ствах, отражают языковую картину мира. Особенно информатив-

ны для такого изучения группы слов, принадлежащие к основно-

му словарному фонду языка (А.А.Кретов) и наиболее изученные

в системном плане.

Всё это вместе взятое обусловило выбор в качестве объекта

данного исследования глаголов говорения.

Глаголы говорения по вс ем признакам их системной, функ-

циональной значимо сти, по способности не только представлять

языковую систему, но и активно участвовать в формировании язы-

ковой модели мира, а также как всесторонне изученная ЛСГ, с

одной стороны, дают материал для решения самых актуальных

вопросов системной организации языка и его ЛСС (проблем ме-

журовневого взаимодействия ЛСГ, функционирования единиц

одной микро системы и т.п.), с другой — сами требуют нового

взгляда на них, учитывающего многочисленные спорные точки

зрения на природу и структурную организацию этой группы, и

выработки объективных критериев их выделения и отграничения.

Ход развития науки и уровень современного научного зна-

ния о языковой системе диктуют, с одной стороны, необходимость

перейти от анализа языковой системы к синтезу — познанию ре-

ально функционирующего языка во всей его «плоти», красках,

жизни, с другой — необходимость рассмотреть динамику межу-

ровневого взаимодействия в языке. Причём удовлетворить этот

диктат реально лишь при обращении к центральной языковой еди-

нице — слову. Поскольку только системный же подход адекватен

системной организации языка, то и для исследования избираться

должны слова как элементы определённых подсистем.

В свете сказанного обращение к изучению ЛСГ глаголов го-

ворения представляется своевременным, очередным этапом в ре-

шении проблем системности языка. Во-первых, потому что это

до ст аточно обозримый в границах участок языковой системы,

принадлежащий к о сновному словарному со ставу – ядру – языка,

чрезвычайно важный для любой функциональной и территори-

альной его разновидности и, одновременно, моделирующий сис-

темность языка в целом. Во-вторых, — потому что это участок

системы, имеющий богатую историю как объект лингвистичес-

кого исследования. Таким образо м, в ЛСГ г лаголов говорения язык,

его картина мира и научный взгляд их интерпретатора имеют не

только и не просто оптимальную модель предст авления онтоло-

гической сложности лексико-семантической системы языка, но

такой фокус когнитивного осмысления языкового моделиро-

вания, который позволяет достичь оптимальной глубины проник-

новения в систему и её динамику. И наше стремление в этом, соб-

ственно методологиче ском, плане — преодолеть противоречие

между потенциальными моделирующими способностями ЛСГ

глаголов говорения синтезировать знания о языке как системе,

тексте и дискурсе бытия дома духа и реальной неизученностью

их в этом динамическом когнитивном аспекте. А увидеть такую

ЛСГ одновременно как целое и в деталях жизни и системного

взаимодействия образующих его единиц — полнокровное живое,

определённо структурированное, имеющее свою онтологию и

воплощающее феноменологию мира, взаимодействующее с дру-

гими микросистемами языка — несомненно, можно с любой точ-

ки зрения, будь она совме стимой с языковой картиной мира, язы-

ковым сознанием, языковой личностью, текстом, дискурсом и

самой внеязыковой ситуацией говорения. Дру гое дело, как найти

в объекте, в котором, казалось бы, вне поля зрения учёных и вне

изученности уже не осталось ни одного «уголка», свой фокус вос-

приятия. Однако «артефактность» исследуемой ЛСГ, достигаю-

щая предела возможного в когнитивной информативности, позво-

ляет её интерпретатору достигать максимальной адекватности

предмету моделирования. Это «гарантировано» именно потому

же, почему при описании этой группы нельзя впасть в вульгар-

ный социологизм, материализм или в субъективный идеализм:

языковая действительность ЛСГ глаголов говорения настолько

сильно «ведёт» за собой исследов ателя, что сопротив ляться этому

можно, только отказавшись от собственного языкового сознания.

И, как следствие, какую бы точку её восприятия интерпретат ор себе

ни избрал, опираясь на опыт интерпретат оров-предшественников

и на системные свойства самих единиц ЛСГ, он имеет все данные

для новейшего и разноаспектного моделирования на основе этой

лексико-семантической группы языковой картины мира и языко-

вого сознания, языковой системы и текста, дискурс а и действи-

тельности мира, моделируемых языком в целом, а этим его участ-

ком в особенности ярко. Всё сказанное делает не просто

закономерными всё новые обращения исследова телей языка к этой

ЛСГ, но доказывает необходимость всё новых и новых её когни-

тивных интерпретаций и предста вляет глаголы говорения в их

неисчерпаемости, превращая их вновь и вновь в объект и пред-

мет многотомного, разнофокусного и многоаспектного системно-

функционально-коммуникативного описания. Достойным жанро-

вым воплощением такого научного представления была бы

коллективная монография, охватывающая все ипостаси единиц

этой ЛСГ во всех формах существования языка в разные его эпо-

хи (одной человеческой жизни для этого может и хватить, хвати-

ло бы только ему собственных ипостасей языкового сознания и

языковых компетенций). Либо монография-верификация всех ав-

торских текстов, дискурсов и моделей «присвоения» языковой

системы, гипертекста национального менталитет а и их дискур-

сов на всех этапах становления языковой личности во всех ипос -

тасях и компетенциях языкового сознания профессиона ла-фило-

лога, педагога, ритора, психолога, философа, литератора, читателя,

интерпрет атора чужого слова и интуитивного носителя языка.

Если, конечно, возможно совмещение всех этих ипост асей в од-

ном человеческом сознании и бытии одного человека. И е сли,

конечно, возможен такой дискурс. Но обе эти возможности —

идеальные про екции ЛСГ глаголов речи, требующие своей реа-

лизации в научном дискурсе и в научной модели говорения как

верификации всего накопленного языковыми рефлексиями и вер-

бализациями опыта человеческого осмысления феноменологии

говорения и человека говорящего человеком говорящим и дума-

ющим. Вместе с тем «а воз и ныне там»: и через 50 лет всесторон-

него рассмотрения этой группы в условиях всеобщего признания

системности и языка в целом, и его лексико-семантиче ского уров-

ня, при постоянном прогрессировании методологии и методиче с -

ких нюансов вторжения в системную организацию языка на этом

её участке в языках разных систем в синхронии и в диахронии,

глаголы говорения не просто не познаны и не описаны адекватно

их роли и статусу в человеческом языке вообще, но даже не полу-

чили непротиворечивого, соответ ствующего современной науч-

ной парадигме научного знания о человеке говорящем, системно-

структ урного представления хотя бы в одной из его национальных,

исторических или функциональных реа лизаций.

В данной работе ЛСГ рассматривается в двух функциональ-

ных разновидностях русского языка — диалектной и литератур-

ной — в плане её системной организации, способно сти служить

адекватной моделью языковой системы при исследовании зако-

номерностей функционирования языка, языкового моделирования

и при познании способов объективации системных связей и от-

ношений, свойственных языку. Если говорить о жанрово-дискур-

сивной интенции этого сочинения как текста-верификации автор-

ского видения этой ЛСГ, то это в большей степени

устремлённость к идеалу авторского дискурса «прочтения-ин-

терпретации» во всех чертах интертекстуальности и рефлек-

сии прецедентных Текстов Мысли и Слова о говорении и са-

морефлексии собственной авторской компетенции читателя,

исследователя, интерпретатора, педагога, ритора. Реализован-

ный в данном исследовании многоаспектный динамический

подход к глаголам говорения помогает познанию наиболее слож-

ных, спорных и изученных не в полной мере проявлений их сис-

темной организации в литературном языке (в художе ственном

стиле — ХС) и в диалекте (Д). Такое сопоставление целесооб-

разно как позволяющее вскрыть типологические черты язы-

кового представления ситуации говорения, установить спе-

цифически литературное и специфически диалектное в

системной организации и функционировании исследуемых

глаголов. Однако, сверх того, оно позволяет обнаружить но-

вые проявления взаимодействия двух функциональных раз-

новидностей общенационального языка и смоделировать

дискурс спонт анного использования русского языка интуи-

тивным его носителем, не искушённым в нюанс ах риториче с-

кого и специального осмысления речевого события и деятель-

ности человека говорящего, что призвано сформировать новые

пресуппозиции для постижения феноменологии речевого

действия, а также для разработки сценариев и фреймов ког-

нитивного его осмысления.

Таким образом, новыми и абсолютно авторскими в работе

являются объект, материал, аспекты, методология, предмет и са-

мый дискурс исследования, а также их концептуализация, катего-

ризация и когнитивная интерпрет ационная модель многоаспект -

ного динамического представления глаголов говорения, языковой

картины мира, языковой личности и сознания человека говоря-

щего в двух функциональных вариантах русского языка.

В работе на материале среднеобских говоров, впервые пред-

ставляется диалектная ЛСГ глагол ов говорения, ранее не

выделявшаяся и не описанная, в связи с чем вводится в науч-

ный оборот значительный по объёму лексический пласт диалект-

ного материала в его реа льном функционировании, вырабатыва-

ется и апробируется методика выделения и сопо ставительного

описания ЛСГ на основе функционирования единиц микросисте-

мы ЛСС, т.е . сквозь призму сочетаемостного поведения и валент-

ностного потенциала глагольного слова изучаются функциониро-

вание и системная организация ЛСГ глаголов говорения в русском

литературном языке и в диалекте.