ХАЛС
Харлеме (1611, Харлем, Музей Франса Халса), ис-
полненный
в суховатой живописной манере, но уже
передающий индивидуальные оттенки лица этого че-
ловека. Интерес к показу действия, острой, мгно-
венно
запечатленной ситуации привлек художника
к
жанровой картине с темой бесшабашно пирующих
компаний,
что находило созвучие в работах
утрехтс-
ких караваджистов и вместе с тем связывалось с об-
разами
фольклора, народных ярмарочных представ-
лений.
В «Веселом обществе» (ок. 1616) назидательная
фарсовая
сденка о старом ловеласе и молодой плу-
товке разыграна персонажами столь живыми, что они
словно
были
где-то
уже увидены зрителем. Естествен-
на
вызывающая непринужденность охмелевшего гор-
ланящего офицера, которого притворно пытается об-
разумить его вкрадчивая подружка («Юнкер Рамп и
его возлюбленная»,1623), — обе картины в Нью-
Йорке,
Музей Метрополитен. Халса привлекали дети,
мир
их безыскусственных, открытых
чувств
(«По-
ющий
мальчик-флейтист», ок. 1625, Берлин, Гос.
музеи; «Поющие мальчики» (ок.
1624—25,
Кассель,
Картинная
галерея);
«Дети
с кружкой» (1626—28,
Роттердам, Музей Бойманс-ван
Бейнинген).
Детские
головы подчас кажутся набросками, сделанными в
несколько
минут («Смеющийся мальчик»,
1620—25,
Гаага, Маурицхейс).
Жанровый
подход к портрету, первоначально не
имевшему у Халса четко обособленных границ, от-
личает его знаменитые работы
1620-30-х,
для кото-
рых ему позировали люди из низов общества, посе-
тители харлемских кабаков, участники народных
представлений. Среди них задорная и обаятельная
«Цыганка» (ок. 1628, Лувр). В образе девушки, нежное
лицо
которой светится лукавой улыбкой,
угадывает-
ся
стихийная полнота жизни; в мягких, коричневато-
золотистых, серых, розовых тонах — ощущение лег-
кости,
одушевления, на фоне голубоватого неба косо
проносятся
светлые облака.
Весь в движении насмешливый
«Шут
с лютней»
(ок.
1624—26,
Париж, частное собрание) — вопло-
щение
народного юмора, ловкости, бесстрашия и
смекалки.
Всеобщий собутыльник и балагур, а где-
то в основе своей одинокий и опустившийся бродя-
га — таков
«Мулат»
(название объясняется смуглым,
задубевшим на солнце цветом кожи,
1628-30,
Лейп-
циг,
Музей изобразительных искусств); стынущий
на
неприютном морском
берегу,
но не теряющий
бодрости
духа
мальчишка-рыбак в лохмотьях (ок.
1630, Антверпен, Королевский музей изящных ис-
кусств); хохочущая трактирщица Малле Баббе, про-
званная
«гарлемской ведьмой», — порождение тем-
ной,
порочной, но неистребимо цепкой жизненной
силы
(ок. 1630, Берлин, Гос. музеи; вариант в Нью-
Йорке,
Музей Метрополитен). Живопись почти мо-
нохромна, длинные и короткие,
густые
и прозрач-
ные
мазки нарочито резки, грубоваты, словно колю-
чи.
Хале
обращается не только к жанровому типу
портрета, но и к портрету парному (первый в его
творчестве — семейный портрет купца Изака Массы
и
его жены Беатрикс ван Лан, ок. 1622, Амстердам,
Рейксмузеум, изображающий молодую
чету
в саду),
а также к групповому портрету, приносящему
худож-
нику
широкую известность и составляющему в его
наследии крупную группу произведений. В статич-
ную и жесткую традицию голландского корпоратив-
ного портрета, подчиненную строгим правилам реп-
резентации,
Хале
внес свежее и непосредственное
дыхание жизни. Написанные им в раннее время боль-
шие
полотна с изображением празднеств гарлемс-
ких стрелковых гильдий (своего рода почетной бюр-
герской милиции) находятся в Харлеме, в музее его
имени.
Живописец героической поры истории Ни-
дерландов,
Хале
принадлежал к тому поколению, ру-
ками
которого было построено независимое голланд-
ское
государство, и ему оказались близкими образы
этих энергичных, смелых и целеустремленных лю-
дей, при встрече которых за пиршественным столом
все равны и одинаково значительны. Вместе с тем
художника привлекала сама атмосфера праздника,
возможность уловить и передать разнообразие взаи-
моотношений
людей, их поз, жестов, движений,
выражений
лиц и взглядов в единой, безупречно по-
строенной
композиции. В первом по времени по-
лотне 1616 «Банкет офицеров стрелковой роты св.
Георгия», где композиция строится в виде спокой-
ной
горизонтали и еще не достигнуто тесное взаи-
модействие
между
фигурами, ощущается зависимость
от традиции предшественников, что возмещается ис-
ключительной живостью изображения всех участни-
ков
торжественного собрания. В групповых портре-
тах офицеров стрелковых рот св. Георгия
(1627)
и св.
Адриана (1627 и 1633) уже сцены не официального
банкета, а веселой дружеской пирушки, объединен-
ной
единством настроения, приобретают свободный
и
непринужденный характер. Группы офицеров как
бы увидены художником случайно, каждая фигура
запечатлена в мгновенно схваченной позе, персона-
жи Халса, представляющие ярко характерные порт-
реты, душевно открыты зрителю, приглашают его
разделить их общество.
Принцип
пересекающихся
диагоналей решительно меняет приемы композиции,
подчеркивает ее асимметрию, живописность и ди-
намизм.
Акценты голубого, желтого, оранжевого и
алого в шарфах, знаменах, драпировках создают бо-
гатую
красочность картин с темными фонами и эле-
гантным контрастом черного и белого (в костюмах и
воротниках).
Солнечный свет играет на
одеждах,
быстрая кисть виртуозно передает матовый шелк,
474