КРЕСПИ
ними
небесного пространства. Об отступлении от
традиционного для болонской школы возвышенно-
го толкования мифа
свидетельствуют
и ранние по-
лотна — «Кентавр Хирон
учит
Ахиллеса
стрельбе из
лука»,
«Эней, Сивилла и
Харон»
(ок. 1700, оба —
Вена, Художественно-исторический музей). Антиака-
демичны по избираемому
сюжету
и его трактовке
«вакханалии»
Креспи («Сон
амуров»,
ок. 1712, Лейп-
циг,
Музей изобразительных искусств; «Нимфы, обе-
зоруживающие
амуров»,
Вашингтон, Нац. галерея;
ГМИИ).
Сцены с резвящимися на лоне природы
нимфами
и амурами в этих античных идиллиях на-
поминают народные деревенские сборища, полные
искреннего
веселья. Они исполнены в новой для
Креспи,
более разнообразной по нюансам цвета,
хотя
и
холодной, тональности.
В начале
1700-х
Креспи переходит от мифоло-
гических сцен к изображению сюжетов из крестьян-
ской
жизни, трактуя их сначала в
духе
пасторали
(«Бытовая сцена», ГЭ), а затем придавая им все бо-
лее убедительный характер бытовой живописи («Мать
и
ребенок», Берлин, Гос. музеи; «Прачка», «Женщи-
на,
ищущая
блох»,
обе — ГЭ). В картинах «Сцена в
погребе»
(ГЭ),
«Кухарка»
(Флоренция, частное со-
брание),
«Крестьянская
семья»
(Будапешт, Музей
изобразительных искусств) новый для Креспи кара-
ваджистский прием резкого и скупого освещения
темного пространства изнутри придает человеческим
фигурам и предметам пластическую определенность,
усиливает ощущение неподдельной простоты и ис-
кренности
в повествовании о реальности.
Во Флоренции, работая при дворе тосканского
герцога Фердинандо Медичи, Креспи исполнил ряд
произведений,
которые наряду с более ранними его
работами стали высшим достижением бытовой жи-
вописи
18 в. В изображении многолюдных народ-
ных сцен («Ярмарка в Поджо-а-Кайяно», ок. 1708,
Флоренция,
Уффици;
«Ярмарка»,
ок. 1709, ГЭ) ска-
зались знакомство художника с графикой Ж. Калло,
интерес к голландской
«бамбоччате»
(в коллекции
Медичи хранилось большое число произведений гол-
ландской
жанровой живописи). Его работы не опи-
сательны, как произведения голландцев, в них нет
иронии
французского гравера, четкой конкретиза-
ции
среды. Внимание художника подчинено распре-
делению света и тени в изображении более конкрет-
но
написанных фигур и предметов первого плана и
как
бы появляющихся в полутонах размытого фона
далевых
объектов. Это напоминает прием
Маньяско,
произведения
которого Креспи знал и высоко це-
нил.
Но в полотнах Креспи больше обстоятельного
и
строгого наблюдения, чем в исполненных в бра-
вурной свободной манере, полных фантазии произ-
ведениях генуэзского мастера.
В период
1700—
1720-х
Креспи были создана
картины
на религиозные сюжеты, портреты, на-
тюрморты, он продолжал писать и бытовые сцены.
В полотне «Избиение младенцев»
(1706,
Флоренция.
Уффици)
художник обращается к живописной тра-
диции
Гверчино, используя его световые эффекты *»
как
бы противопоставляя свою манеру модной в пер-
вой
половине 18 в. академической трактовке исто-
рических и религиозных сцен в сентиментальном
духе.
Бурные движения, эмоциональный порыв пер-
сонажей переданы с утрированной барочной экс-
прессией.
Эффекты загадочного зеленоватого света.
как
бы вспыхивающие в глубине фона и разливаю-
щиеся
по всему пространству
холста,
серебрят оку-
танные
темной тенью мятущиеся фигуры. По мас-
терству
живописного исполнения это одно из
значительных произведений Креспи. Позже в про-
изведениях на религиозные и мифологические сю-
жеты вместо барочной эксцентрики появляется
большая строгость и убедительность в желании при-
близить происходящее к действительности, соотнести
историческое и реальное («Св. Семейство»,
ГМИИ:
«Смерть Иосифа», ГЭ; «Св.
Иоанн
Непомук испове-
дует
королеву Богемии», Турин, Галерея
Сабауда;
«Латона
превращает в лягушек
пастухов»,
ок. 1712.
Болонья,
Нац. пинакотека).
Самым
значительным произведением зрелого
художника явилась серия «Семь
таинств»
(Дрезден,
Картинная
галерея). Лишь одно из семи полотен
цикла
(«Исповедь») датировано 1712, что позволяет
считать, что все они были выполнены приблизитель-
но
в этот период. Цикл Креспи можно считать выс-
шим
достижением барочной живописи начала 18 в.
И
в то же время это совершенно новое искусство,
знаменующее конец барочной традиции, смело
нарушающее созданные ею приемы отвлеченной
трактовки религиозных сцен. Все семь полотен («Ис-
поведь»,
«Крещение», «Бракосочетание», «Причаше-
ние», «Священство», «Миропомазание», «Соборо-
вание») исполнены в по-рембрандтовски теплой
красновато-коричневой
тональности. Прием резко-
го освещения вносит в рассказ о каждом таинстве
определенную эмоциональную ноту. Он придает всем
сценам
ореол таинственной сокровенности проис-
ходящего и одновременно подчеркивает главное в
замысле художника, повествующего о реальности
самой
жизни, воплощенной в этих сценах основных
этапов
краткого земного человеческого бытия.
Влияние
живописной манеры Рембрандта, его
интереса к острому психологизму в трактовке чело-
веческих характеров проявилось в портретах Крес-
пи.
Подобно голландскому живописцу, он часто
обращается к написанию автопортретов (1708, Фло-
ренция,
Уффици; ок. 1710, Болонья, Нац. пинакоте-
216